Это было так же прекрасно, как и невероятно.
Работа вовсе не была работой. В противоположность тому, как она вкалывала в Атланте по двенадцать часов в день, чтобы уложиться в предельные сроки проекта, отвечая за целое подразделение, здесь еще была значительная прибавка в оплате, и работа Тори пока что состояла в том, чтобы развлекать старшего вице-президента «Беннеттон Девелопмент», Ричарда Беннеттона. Это, возможно, звучало скучно, тривиально, бестолково или недостойно по сравнению с высоким положением, к которому она привыкла, но в настоящий момент это было просто откровенное развлечение.
Кроме того, скука – это когда делают одно и то же изо дня в день, а жизнь с Ричардом не содержала даже намека на что-нибудь подобное.
В настоящий момент все его знаки внимания расточались Тори, и она упивалась ими, хотя подозревала, что это ненадолго, несмотря на его заверения, что это будет продолжаться всегда. Он утверждал, что его чувства к ней были совершенно другими; она была другой. Он совершенно сходил с ума по своему маленькому Джорджийскому Персику. Ему нравился ее акцент, ее взгляд на мир, ее прямота и то, как пахла ее кожа после занятий любовью, ему тоже нравилось. Ему нравилась та новизна, которую для нее содержал его мир, и ее разумная оценка этого мира. Она не приходила в восторг от всего без разбора, и все же не была ни в малейшей степени пресыщенной. Вместо этого она относилась ко всему с любопытством, как к чему-то, что надо испытать, попробовать на вкус, определить, нравится или не нравится, полагаясь только на собственные ощущения. Тори беспокоилась, что надоест ему, как надоело все остальное, едва лишь он встретит что-то новое и интересное, полагая, что он отнесется к ней, как к завоеванному рубежу, когда перед ним появится новая вершина. Его же подобные опасения не затрагивали, и он настаивал, что хочет встречать новые испытания вместе с ней. Впервые за долгое время он был счастлив, как будто находился с человеком из своей команды, человеком, достойным восхищения и уважения, которого он мог бы без смущения пригласить на обед в дом своего отца.
Вот тогда-то он и привлек внимание Тори, и она позволила себе начать ему верить Эллиотт Беннеттон, старший Беннеттон, чей вид наводил страх на легионы сотрудников, причем Ричард не был исключением, находился в плаванье у берегов Индии на «Ройал Викинге» вместе с мачехой Ричарда. У Тори еще не было возможности встретиться с живой легендой лицом к лицу.
Пытаясь представить себе, на что будет похоже ее латиноамериканское приключение, она расслабилась, глубоко погрузившись в мягкое, роскошное, замшевое сиденье частного самолета, разглядывая через иллюминатор безоблачное небо и пытаясь различить ожидавший ее внизу совершенно чужой континент. Готовясь к путешествию, она уже прочитала возбуждающую книгу Изабель Алленды «Дом призраков», посмотрела «Официальную историю» и взяла напрокат видеокассету со старой аргентинской классикой «Камила». Задав пищу своему воображению, она чувствовала себя подготовленной и испытывала нетерпение, уже представляя себе огромную животноводческую ферму, на которой они будут жить как особые гости одного из лучших аргентинских коневодов Алехандро Карбалло.
Последним сумасбродством Ричарда было финансирование команды поло на предстоящем сезоне в Санта-Барбаре, и он хотел поехать в Южную Америку, чтобы добыть не только самых лучших и самых дорогих лошадей в мире, выведенных для поло, но также и самых дорогих и престижных наездников. Сам Алехандро был включен в этот узкий круг исключительных, одно его присутствие в команде уже обеспечивало приличный статус спонсора. Ричард уже решил, что готов заплатить поражающую воображение сумму в четверть миллиона долларов, чтобы Алехандро поехал с ним, – удачный ход, по его словам, который сделает его одним из самых завидных спонсоров в турнире. Начиная заниматься спортом в раннем детстве, аргентинсие игроки поло были вне конкуренции. Ричард обещал Тори незабываемые впечатления, всю возможную обходительность, которая будет оказана богатым американским гостям, так как очевидно, что только небо было пределом тому, что может истратить на такую авантюру перспективный покупатель.
После визита на ферму Тори и Ричард собирались па несколько дней слетать в Буэнос-Айрес, затем в Рио, где должны были встретиться со старым другом Ричарда и на его яхте отправиться на пикник на остров. Оттуда они хотели добраться до Перу, сесть там на «Поезд Смерти», получивший свое название из-за рискованного маршрута через Мачу Пичу, и побродить среди исторических развалин инков.
И за это Тори еще платили. «Примечай», – говорил он ей, игриво оправдывая расходы.
Тем не менее, она не могла понять, как он собирается объяснять это отцу. Или, может быть, просто они были настолько богаты, что его отца это не будет беспокоить. Как бы то ни было, Тори существенно расширила свой кругозор.
Животноводческая ферма Карбалло была действительно похожа на кадр из старых аргентинских фильмов. Время застыло здесь: никакого дорожного движения, небоскребов, городского мусора, ничего, что связывало бы с настоящим. Ранчо представляло собой розовое оштукатуренное строение с темно-зеленой черепичной крышей и темно-зелеными ставнями, расположенное на зеленой холмистой равнине, простиравшейся насколько хватало глаз. Оно было построено еще дедом Алехандро, который тоже занимался разведением лошадей для поло в начале двадцатых годов, и с тех пор первоначальный вид ранчо тщательно сохранялся. Кроме лошадей, его семья разводила на ферме скот, а также возделывала широкие волнистые поля пшеницы и кукурузы, выращиваемых на экспорт. Конюшни были большие и очень чистые. На их земельном участке было также поле для поло, удобство, как сообщил Ричард Тори, такое же распространенное здесь, как теннисные корты на задних дворах домов в Беверли Хиллз. Теннисный корт здесь тоже был.
Интерьер старого дома был элегантным, но чрезвычайно тяжеловесным, с темными мозаичными полами, темным деревом вокруг камина, темной кожаной мебелью и такими же темными крепкими деревянными столами – все громадных размеров и очень массивное. В кухне, большой и функциональной, которая служила исключительно рабочим местом для слуг, на темно-зеленых кафельных поверхностях столов лежали огромные, кроваво-красные и невероятно свежие куски мяса, приводившие Тори в ужас, потому что они представляли собой конечности и плоть животных, которые выросли прямо здесь, на ранчо.
– Все вскормлены зерном, без всяких гормонов, – похвастался хозяин.
После экскурсии по ферме и легкого завтрака Тори и Ричарда привели в прекрасный домик для гостей, и они остались одни, чтобы расслабиться и отдохнуть до вечера. «Лошадиные» дела должны были начаться на следующее утро, с насыщенной и, возможно, утомительной повесткой дня, как их предупредили. Но после того, как хозяева ушли, соблазненные живительным свежим воздухом, пахнувшим клевером и сочными пастбищами, Тори и Ричард отправились на прогулку, захватив с собой немного фруктов, которые для них приготовили в коттедже.
Тори стремилась узнать, на что надо смотреть, когда завтра им будут показывать лошадей, и задавала Ричарду десятки вопросов, интересуясь тем, как животных будут показывать и на какие именно качества он будет обращать внимание.
Он объяснил, что сначала лошадей проведут восьмеркой, чтобы продемонстрировать, как они управляются, а затем – прямо.
Дрессировщик сначала пускает лошадь в галоп, а затем резко останавливает, чтобы показать подвижность животного. То, как лошадь двигается, самое важное для поло.
Ричард сказал, что нужно обращать особое внимание на задние ноги лошади, которые должны быть очень сильными, чтобы животное могло резко останавливаться, и весьма подвижными, чтобы быстро поворачиваться.
Если животное быстро двигалось, быстро останавливалось и мгновенно поворачивало, это была идеальная лошадь, утверждал Ричард, пока они шли все дальше и дальше от коттеджа, проходя мимо конюшен, тренировочных площадок, гаражей для фермерской техники и дальше, в широкие просторы, заросшие различными сельскохозяйственными культурами, где на лугах пасся скот, покуда, наконец, не остались одни в бесконечном пространстве зеленых шелковистых пастбищ.
– Не менее важны размер и форма лошадиной шеи, – добавил Ричард, наклоняясь, чтобы сорвать желтый цветочек, которым стал щекотать ее, пока она не выхватила его и не заложила себе за ухо, улыбаясь Ричарду, продолжавшему свои объяснения.
– Почему у лошади шея должна быть плоской?
– Чтобы не загораживать обзор игроку. Шея должна быть короткой и плоской, а рот – мягким и чувствительным, чтобы легко поворачивать и править, – подчеркнул он, направляя ее в сторону большого дуба, которому, казалось, была тысяча лет.
Остановившись, он обнял ее.
– Давай посмотрим, какой мягкий и чувствительный этот рот, – предложил он, целуя ее и прерываясь лишь для того, чтобы прошептать ей на ухо очередную нежность.
– Но не так уж легко править, – предупредила она его.
– Прекрасно, – одобрил он.
– А как насчет размера… высота, вес… – добросовестно допытывалась она, целуя его в кончик носа.
Оценивающе пробежав руками по всему ее телу, он объявил:
– Идеальные…
– У лошадей, – напомнила она, на мгновение откидываясь назад.
Он вздохнул, вынужденный сдаться.
– Не слишком большие – в поло для хорошей лошади есть ограничения по высоте. Она должна быть не выше пятнадцати ладоней. Большие лошади менее поворотливы.
С довольным ворчанием он повалил ее на траву под деревом, считая, что теперь она знает все известное ему для того, чтобы купить хорошую лошадь для поло.
Тори сказала, что сомневается в этом, когда они вытянулись под деревом, прижавшись друг к другу и почувствовав, что семнадцатичасовой полет наконец дает себя знать и они окончательно выдохлись. Лежа на боку, подкрепляясь сочными персиками вперемежку с поцелуями, в объятиях друг друга они лениво погружались в дрему, утонув в высокой траве. Таким образом они спали больше часа, пока их не напугал коричневый с белыми пятнами теленок, очевидно, отбившийся от матери и разбудивший их тем, что с удовольствием облизывал их лица.
Вернувшись в домик для гостей, они продолжили свою сиесту, затем приняли ванну и оделись. Пришло время ужина с шашлыком, который хозяин устраивал в их честь на внутреннем дворе.
По патио, выложенном кирпичом, рассредоточилась толпа гостей человек в двадцать, смеясь, болтая, попивая красное вино из низких массивных стаканов. Все были примерно того же возраста, что Ричард и Тори, женщины – загорелые и одетые по моде, и мужчины, по обычаю старых животноводческих ферм, наряженные в традиционные костюмы гаучо, называемые «бомбачос». Это походило на натуральную южноамериканскую костюмированную вечеринку.
Сам Ричард выбрал джинсы, но предупредил Тори насчет одежды других мужчин, объясняя, насколько аргентинские мужчины обожают разодеться и как они похожи на павлинов, любящих важничать и демонстрировать свой наряд. Она вынуждена была признать, что эффект получился довольно неожиданным и приятным. На них были надеты свободные брюки, заправленные в красивые сапоги, белые рубашки, оттенявшие здоровый темный цвет лица, и растрос, представлявшие собой широкие, с необычной выделкой ремни, утяжеленные серебряными монетами, свисавшими низко на бедра, и красивыми серебряными ножами, болтавшимися сзади. Эта древняя страна гордилась и с любовью поддерживала традиции.
На краю внутреннего дворика около дюжины слуг, одетых в костюмы гаучо, только немного поскромнее, чем у гостей, занимались приготовлением того, что должно было стать тщательно подготовленным традиционным праздником. В центре огромной ямы находился целый козленок, насаженный на вертел, – чивито, а вокруг ямы работники ранчо постоянно перемешивали огонь лопатами вокруг животного, чтобы и зажарить, и прожарить его до готовности. Другая группа готовила на кирпичах другие части различных животных: сладкое мясо, которое называлось моллехас, тонкие кишки – чинчулинес, телячьи почки риньонис и кровяную колбасу – морчила. Кроме того они жарили бифштексы из говяжьей пашинки и грудинку. Сильный запах дыма возбуждал аппетит Тори.
Была прохладная сентябрьская ночь, и жена Алехандро выложила на стол высокую стопку ярких красочных шалей, чтобы женщины могли накинуть их, если замерзнут. Тори, которая была в узких белых джинсах и тонком хлопчатобумажном свитере, с удовольствием взяла одну из них, предложенную ей Алехандро, когда они присоединились к группе гостей. Убедившись, что им дали по стакану вина, он представил их.
– Тори Митчел и Ричард Беннеттон. Пожалуйста, познакомьтесь с нашими хорошими друзьями, – тепло сказал Алехандро с мелодичным испанским акцентом.
Он был высоким, загорелым, с черными как смоль волосами и лукавыми глазами того же цвета, что и у Тори. Гости были представлены слишком быстро, чтобы она успела запомнить все имена, поэтому Тори лишь вежливо улыбалась, переводя взгляд с одного на другого, и пожимала руки. В любом случае это была вереница испанских мелодичных имен: Мариана, Клара, Лита, Эсмеральда, и мужских – Альдо, Климента, Максимо, Анхель, Игнасио и Хектор.
Имя, которое, одновременно, и выделилось из этого ряда, и поразило ее, – Дастин Брент. Его представили последним, и они стояли, пожимая друг другу руки довольно долго, и он, и она в равной степени удивленные и все еще не вполне уверенные, оценивающе разглядывали друг друга, думая что этого просто не может быть.
– Это случайно не любитель приключений и альпинист Дастин Брент, который живет на Норт Саммит Драйв, 13288? – спросила она, и они вместе рассмеялись.
– А это случайно не Тори Митчел, которая живет на Норт Саммит Драйв, 13288? – сказал он в ответ.
– Я не слишком хорошо знаю английский, Рикардо, но здесь происходит что-то странное, – обратился Алехандро к Ричарду с дружеским ворчанием, довольный обнаружившимся совпадением.
Тори снова рассмеялась, чувствуя, что ее щеки вспыхнули. Так же, как и Ричард, Дастин был в джинсах – в американском костюме. Но она увидела, что он на костылях и с гипсом на левой ноге.
– Я не могу поверить в это, – воскликнул он.
Замечательно было увидеть знакомое лицо, и Тори с удовольствием обняла его снова, удивляясь, что с ним случилось и что он здесь делает. Прожив два месяца в его доме среди его личных вещей, она чувствовала странную и приятную связь с ним.
– Я тоже не могу поверить, – откликнулась Тори, быстро поворачиваясь к Ричарду, чтобы объяснить ему все, но он сам уже понял.
Он уже побывал в доме Дастина Брента и слышал историю о том, что девушки приехали, чтобы присмотреть за домом.
Мужчины пожали друг другу руки – Дастин дружелюбно, Ричард менее дружелюбно.
– Ну а кто присматривает за моим домом, пока ты развлекаешься в Южной Америке? – беспечно спросил Дастин, когда с представлением было покончено, и Алехандро увел Ричарда в сторону, чтобы поговорить о поло.
Теплые карие глаза, которые смотрели на нее, вызвали в памяти фотографии, которые она видела каждый день в его доме. Это было невероятно вдруг снова оказаться рядом с ним самим, реальным Дастином Брентом, смеющимся, болтающим, таким же полным жизни, каким она его помнила.
– Пейдж и Сьюзен, – ответила она.
– Подожди-ка, разве это не ты должна была остаться дома из-за помолвки?
Это был очень чувствительный вопрос, и Тори не вполне представляла, как сможет ответить на него без подготовки.
– Я была помолвлена всего двадцать четыре часа или около того. Длинная, скучная история, – заверила она его, стараясь скрыть свою рану.
– О, прости меня. – В голосе Дастина звучало тепло.
– Ничего страшного, такое случается. Это даже к лучшему.
Возникла неловкая пауза. Тори смотрела на его свитер из кашемировой шерсти кремового цвета, рукава которого он подтянул, и она вспомнила коллекцию свитеров, которую его секретарь Эвонна называла «фунтами кашемира», удивляясь, как Пейдж смогла продержаться все это время, не покопавшись в ней.
– Хотя, похоже, что ты, в любом случае, забыла его очень быстро… – И Дастин застыл на минуту, озорным жестом показывая в ту сторону, где стоял красивый спутник Тори.
Тори взглянула туда в замешательстве, а затем вновь обратила свое внимание на Дастина.
– Этим летом произошло много событий, – объяснила она со смущенной улыбкой. – Твой дом просто великолепен. Спасибо. Мы действительно оценили…
– Эй, это я ценю, что вы приглядываете за ним, – любезно прервал он.
– Но это просто невероятно великодушно с твоей стороны…
Брент улыбнулся, прерывая дальнейшие благодарности.
– Теперь расскажи мне последние сплетни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52