н. э.). Этот "лысый
Нерон", по совокупности человеческих качеств представляющий из себя
полное ничтожество, объявил открытую войну всякой добродетели. Его непрерывное
бешенство, параноидального типа, очень дорого обошлось Риму. Возобновилась
эпоха бессмысленных казней, конфискаций, ссылок. Особенно страдала
интеллигенция Рима, писатели, к которым Домициан испытывал маниакальную
ненависть. Сенатом был издан первый в истории специальный декрет, изгоняющий из
Рима и Италии всех философов. Через 19 веков этот уникальный эксперимент
повторится в Советской России и фашистской Германии. Введенное в Риме
официальное обращение к Домициану "наш Господин и Бог" самим
адресатом понималось буквально и абсолютно. Вскоре Домициан потребовал, чтобы
ему и его многочисленным статуям поклонялись, как богам. Благочестивые и
законопослушные римляне, проходя мимо языческих храмов и официальных зданий со
статуями Домициана, обязаны были посылать в направлении их воздушные поцелуи.
Естественно, что евреи и христиане, которых римляне не отличали от евреев,
признающие только своего Единого Бога, таких поцелуев не посылали, как,
впрочем, не оказывали и других "божеских" почестей. За это они
объявлялись "врагами богов, императоров, законов, обычаев и всей
природы", и Домициан мог педантично и сладострастно удовлетворять свою
неуемную жажду наказаний. Гонения Домициана обрушились и на евреев, и на
христиан, проживающих не только в метрополии. Отклики этих событий отразились в
еврейских преданиях. В Мишне говорится, что императорский Сенат издал декрет,
согласно которому евреев не должно быть более, вообще, в мире. Это было
десятилетие кровавых эксцессов и мученичества. Поэтому неудивительно, что
Евангелист Лука делает слабую, хоть и бесполезную попытку показать
невиновность, безобидность и лояльность Риму христиан.
Это проявляется в книге по-разному. Лука затушевывает все, что указывает на
еврейское происхождение христианства, опускает описание еврейских обычаев,
местности, хотя и нежно сочувствует Иерусалиму, ждущему своей гибели (Лк. 19:
41 -- 44). Даже рождение Иисуса связано хронологически с римской переписью
населения в Сирии и Иудее в 6 -- 7 гг. н. э., что, впрочем, указывает на
незнание Лукой Евангелия от Матфея, которое, по-видимому, еще не
достигло Рима. При этом Лука приводит более универсальную генеалогию
Иисуса -- от Адама (Лк. 3: 23 -- 38), тогда как Матфей вычисляет ее от
родоначальника евреев Авраама (Мф. 1: 2 -- 16).
Мы знаем, что в еврейских христианских общинах горячо обсуждался вопрос о
приеме язычников. Этот вопрос, собственно, и привел к расколу иудаизма и
выделению новой религиозной ветви. В Евангелии Лука отражает взгляды своего
патрона, "Апостола язычников" Павла. Лука, уравновешенный и
терпимый, уважающий как Петра, так и Брата Господня, является решительным
сторонником принятия в церковь язычников. В Евангелии от Матфея Иисус говорит
ученикам: "на путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не
входите" (Мф. 10: 5). Согласно же Луке, Иисус общается с язычниками в
Самарии и лечит их (Лк. 17: 11 -- 16). Иисус Луки предстает полным
милосердия и любви к язычникам, грешникам, мытарям и заблудшим овцам. Иисус
прощает даже разбойника на Голгофе и обещает ему Царство Божие. Все притчи,
принадлежащие собственно Луке, полны духа милосердия и прощения грешников. Суть
Евангелия от Луки -- это прощение за веру. И в этом подлинный Иисус, каким его
приняло человечество. "Сын Человеческий пришел не губить души
человеческие, а спасать" (Лк. 9: 56). Все, кто был презираем
высокомерными фарисеями -- мытари, блудницы, грешники, язычники, все -- дети
Иисуса, и всех ждет спасение. Вопрос о Законе Лукой не поднимается, так как
есть новая вера, общая для всех. Это вера в Иисуса. Она заменяет и заполняет
все.
Внутреннее, духовное важнее внешнего благочестия. Эта серьезная и важная
проблема ранее была поставлена, но не решена иудаизмом, и Лука посвящает ей ряд
притч. Язычник-самарянин оказывает бескорыстную помощь пострадавшему от
разбойников человеку, в то время как священник и левит проходят мимо (Лк. 10:
30 -- 37). Смиренный, кающийся мытарь и гордый фарисей в храме молятся,
естественно, по-разному (Лк. 18: 10 -- 14). Более оправданным уходит
мытарь, "ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий
себя возвысится". На пиру у фарисея Симона Иисус прощает грехи женщине,
выразившей особыми знаками свою любовь к нему (Лк. 7: 37 -- 48). Духовное
начало, по Луке, отделено от материального. Истина открывается только нищим, и
Евангелие прославляет их. Иисус рождается в хлеву среди домашних животных, т.
к. для Него не нашлось места в гостинице. Первыми Его приветствуют пастухи. Вся
земная жизнь Иисуса прошла в абсолютной нищете (Лк. 9: 58). Накопление
богатства бессмысленно, а искать надо "Царствия Божия, и это все
приложится вам" (Лк. 12: 16 -- 31). Блаженны нищие и горе богатым!
Царствие Божие -- пир нищих. Друзей надо искать среди нищих и обиженных
судьбой. Евангелие от Луки -- доктрина чистого евионизма, гимн нового народа,
осанна (спасение) малых и униженных, идущих в Царствие Божие.
Третье Евангелие написано для всех народов мира, а не только для евреев, и это
утверждается очень четко. Восьмидневного Иисуса старец Симеон приветствует как
спасителя "всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа
Твоего Израиля" (Лк. 2: 31 -- 32). Иоанн Креститель, призывая иудеев к
покаянию, советовал им не очень гордиться происхождением от Авраама, т. к.
"Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму" (Лк. 3:8). И
живой Иисус, и воскресший -- он Бог всех людей: "И придут от востока и
запада, и севера, и юга, и возлягут в Царствии Божием" (Лк. 13: 29).
Таков был первый шаг в утверждении христианства как мировой интернациональной
религии. Особенно четко это будет звучать в Деяниях Апостолов и в Посланиях
Павла. Всякий человек, верящий в Христа, согласно этому учению, прежде всего
христианин, а потом уже эллин, иудей, немец, русский и т. д.
Лука участвовал в миссионерской работе Павла, понимал ее значение и роль этого
Апостола. Однако положение Павла явно отличалось от положения в церкви
Двенадцати Учеников, уполномоченных на то самим Иисусом. В Еврейском
Евангелии существует притча о том, что человек посеял на своем поле только
хорошую пшеницу, а человек-враг, под которым евиониты подразумевали Павла,
добавил туда плевелы и ушел. Эта притча, отражающая взгляды Заиорданской
церкви, разумеется, отсутствует в третьем Евангелии. Чтобы не придавать
Двенадцати слишком уж исключительного положения, Лука самолично создает
рядом с ними еще семьдесят учеников, которым Иисус дает те же полномочия
(Лк. 10: 1 -- 24). Таким образом показывается, что можно быть Апостолом, и
не принадлежа к Двенадцати. Это был главный "юридический" тезис
Павла. И, конечно, не власть или принадлежность к роду или клану обеспечивают
вхождение в Царство Небесное, а лишь вера, которая сама является даром
Божиим.
Евреи не поняли Иисуса, хотя ели и пили с Ним за одним столом, а потому в доме
Авраама, Исаака и Иакова окажутся не они, а народы Севера и Юга. "Тогда
станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он
скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня, все делатели
неправды" (Лк. 13: 26 -- 27). Евангелие от Луки на каждой странице
содержит предчувствия несчастий, ожидающих евреев, не сумевших оценить
пришествие в Иерусалим Иисуса. Эти места Евангелия сформулированы Лукой мягко и
соболезнующе, а не в форме открытого упрека евреям, ибо их неприятие Христа
само по себе является для них наказанием.
В литературном отношении Евангелие от Луки превосходит предыдущие Евангелия,
хотя историческое значение его ниже. Эта книга, последовательно еврейская и
эллинистическая, свидетельствует о широком и кротком уме автора, талантливо
вплетающего в драму радостную идиллию. Многие места у Луки совпадают буквально
с текстами Марка, а следовательно, и Матфея. То, что Лука пользовался текстом
Марка, не вызывает сомнений. Некоторые части Евангелия Марка включены Лукой
почти целиком, разумеется, с некоторыми изменениями и исключениями. Дополнения
Луки, например, описание Страстей Господних, детства Иисуса и другие взяты из
коллективного устного предания и, по-видимому, также из еврейского Евангелия,
греческим переводом которого Лука несомненно обладал. Эти дополнения, не
содержащиеся ни у Марка, ни у Матфея, составляют около трети произведения Луки.
При отборе материала Лука заботился не столько о подлинности событий и
непротиворечивости сюжета, сколько о достижении конечной моральной и идейной
цели и литературного эффекта. В конечном итоге это все ему вполне удалось, и
Евангелие от Луки считается любимой книгой христиан.
6.6. Евангелие от Иоанна
Четвертое каноническое Евангелие написано в 95 -- 100 гг. н. э. в Эфесе,
ставшем после разрушения Иерусалима одной из восточных столиц христианства.
Традиция приписывает авторство "ученику... которого любил" Иисус
(Ин. 19: 26) -- Апостолу Иоанну Заведееву, брату Апостола Иакова. Вместе с
двумя ближайшими к Иисусу Апостолами Иоанн присутствовал при величайших
событиях земной жизни Учителя -- воскрешении дочери Иаира, Преображении,
душевном томлении в Гефсимании. Иоанн "возлежал у груди Иисуса"
(Ин. 13: 23) во время Тайной Вечери, присутствовал вместе с Петром при первой
стадии суда над Христом во дворе первосвященника, когда все другие Апостолы в
страхе разбежались, находился у креста распятого Спасителя и принял от него
поручение заботиться о Его Матери (Ин. 19: 26). Согласно преданию, Иоанн
претерпел мученичество в Риме во времена Нерона, был сослан на полупустынный
остров Патмос, где написал "Откровение", или
"Апокалипсис", и, будучи освобожденным, поселился в Эфесе, где
прожил до глубокой старости, окруженный уважением всех церквей Азии. Его
почтенный возраст и загадочные слова Иисуса, сказанные Петру (Ин. 21: 22), еще
позволяли всем надеяться на близость Царства Божия. Легенда об Иоанне рождалась
при его жизни в кругу его учеников в Эфесе.
Евангелие от Иоанна по своему духу существенно отличается от трех
греческих Евангелий, с которыми Иоанн был несомненно знаком. Совпадение текстов
имеет место лишь в 10 % общего объема книги. Евангелие написано для евреев
диаспоры с использованием текстов Ветхого Завета, взятых не из Септуагинты, а
из древнееврейского подлинника. Многие иудаистские формулировки приводятся в
подлинном арамейском звучании. Автор хорошо знаком с бытом иудеев, топографией
Иерусалимского храма, характерами Апостолов. Христианские историки 2 -- 3
веков -- Папий, епископ Гиераполиса, Климент Александрийский и Ориген считали,
что четвертое Евангелие написано очевидцем и потому имеет историческую
ценность.
Эфес -- родина Гераклита, создателя диалектики и учения о
"логосе" -- разумной, вечной и суверенной основе всех вещей, душе
мира. Понятие "логоса" -- Божественного Разума -- от Гераклита
перешло к великим философам Греции -- Платону, Аристотелю, а позднее к стоикам,
к еврейскому философу Филону Александрийскому и другим мыслителям древности. В
Эфесе, Александрии и Антиохии -- центрах эллинской культуры и еврейской
диаспоры -- сталкивались различные направления мысли, которые, каждое порознь,
стремились подчинить человека своему влиянию. В этот начальный период
становления христианства рождается множество сект, отражающих свое понимание
божественности Христа. Позднее, в 4 -- 5 веках в период Великих Соборов и
утверждения ортодоксии многие секты будут объявлены еретическими.
Возможно, что стареющий галилейский рыбак Иоанн воспринял греческую идею
"логоса" самостоятельно. Возможно, она была подсказана ему
учениками, более осведомленными по части всяких новшеств. Это навсегда
останется тайной маленького интимного кружка учеников Иоанна, внемлющего
рассказам очевидца Великой Драмы.Во всяком случае, четвертое Евангелие --
первая христианская книга, утверждающая, что "В начале было Слово, и
Слово было у Бога, и Слово было Бог. ...Все чрез Него начало быть, и без Него
ничто не начало быть..." (Ин. 1: 1, 3). Божественное Слово, Дух -- одна
из ипостасей Бога и основа будущего триединства Отца, Сына и Святаго Духа.
Здесь фундамент христианской теологии. В Евангелии от Иоанна
"логос"-"Слово" отождествляется с Иисусом как
воплощением Бога и одновременно Сыном Божиим. Поэтому в Евангелии опущено столь
важное телесно-материальное событие, как рождение Иисуса, а также Его крещение,
снимающее у простых смертных первородный грех. За свое учение о Боге-Слове
Иоанн получил почетное имя Богослова. Самыми знаменитыми из его учеников были
Папий и св. Поликарп.
Евангелие от Иоанна идеологически противостоит доктрине первого крупного
еретика христианства Керинфа, развивавшего взгляды христиан-евионитов. Керинф
-- александрийский еврей, проповедовал в Эфесе историю Иисуса как обыкновенного
человека, праведного и мудрого, сделавшегося Мессией-Христом лишь после
крещения. Назначение Иисуса заключалось в проповеди Божией путем притч и
чудесных исцелений. Однако Христос до начала Страстей отделился от
Иисуса-человека, который и был распят на кресте, а затем воскрес. В других
проповедях Керинф утверждал, что воскресение Иисуса произойдет в день Суда
вместе со всеми людьми. Эти двойственные взгляды на природу Иисуса во втором
веке развивали гностики и знаменитый богослов Маркион из Синопа. Через шесть
веков к ним присоединился основоположник ислама Мухаммед, отрицавший, что
пророк Иса умер на Голгофе, ибо вместо него был распят кто-то другой. Четвертое
Евангелие было ответом Керинфу Иоанна, его учеников и людей, знавших и любивших
Иисуса ребенком, мужем во служении людям, мучеником. Для них Иисус был
божественным всегда, на всех этапах жизни и после кончины. Они признавали Его
целиком, без искусственного метафизического расчленения на компоненты.
После вполне космологического начала автор Евангелия рисует образ Иисуса
лишенным тех обычных человеческих черт, которые любят христиане по Евангелиям
синоптиков. Иисус Иоанна дистанцирован от людей, он не с ними, а над ними
изначально и до конца драмы. Его изречения императивны, а чудеса таинственны.
Роль Петра уравновешена ролью Иоанна, который предан учителю более всех и
которому поручена забота о Богоматери. Как всегда бывает в литературе,
идеологическая нагрузка здесь потеснила очарование художественного вымысла.
6.7. Евангелие от Фомы
Изречения Иисуса в канонических Евангелиях хотя и имели форму притч, многие из
которых благодаря аллегоричности нуждались в последующих размышлениях, однако,
в целом не содержали ничего недоступного уму простых израильтян. Повторяемость
изречений во всех четырех книгах предполагала существование каких-то или
какого-то сборника "логий", которым пользовались евангелисты.
Этот сборник "логий" был предсказан и почти вычислен
немецкой школой библеистов еще в XIX веке. И хотя розыски сборника не приводили
к результату, уверенность в его существовании считалась оправданной.
Но вот, наконец, в 1945 г. в египетском селении Наг-Хаммади были
найдены папирусы III века на коптском языке (от арабского "гупт"
или "купт", аллитерация греческого "Аи -- гуптос"
-- Египет), содержащие заветные слова Христа. Изречения Иисуса были собраны
Апостолом Фомой. На коптский язык, очевидно, был переведен греческий текст, в
свою очередь переведенный с арамейского.
Евангелие от Фомы не содержит никаких жизнеописаний Иисуса. Оно состоит из
одних лишь Его высказываний. Начинается Евангелие так: "Это тайные
слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома. И Он
сказал: "Тот, кто обретет толкование этих слов, не вкусит
смерти". Большинство изречений начинается словами: "Учитель
сказал..." или "Иисус сказал...". Видимо, эти тексты и
являются искомым сборником "логий", продиктованных Спасителем,
которым пользовались авторы еврейского и канонических Евангелий. В целом эти
изречения уже знакомы читателям. Но существует одно из них, возникающее в
диалоге Апостолов с Христом о роли Марии Магдалины и представляющее особый
интерес. "Для чего среди нас Мария?" -- спрашивают Апостолы.
Иисус сказал: "Когда вы сделаете женское как мужское, внутреннюю
сторону как внешнюю, и внешнюю сторону как внутреннюю, и верхнюю сторону как
нижнюю, многое как одно и одно как многое, тогда вы войдете в Царствие".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76