Целыми днями Иаков, коленопреклоненный,
молил в храме Бога о том, чтобы Тот простил людям их грехи. Его колени были
мозолисты, как колени верблюда. Это была незаурядная личность, и известие о его
казни вызвало возмущение в Иерусалиме, приведшее к тому, что Аннаний был лишен
сана первосвященника.
Иаков Праведный не принадлежал к двенадцати ученикам Иисуса. При
земной жизни Иисуса между ним и братьями существовало отчуждение, вызванное,
по-видимому, их ортодоксальной ограниченностью (Мф. 12: 46, Мк. 3: 31, Лк. 8:
19). "Ибо и братья Его не веровали в Него" (Ин. 7: 5). Возможно,
что братья Иисуса восстанавливали против него родную мать и препятствовали Ему
осуществлять свое призвание. "И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне
дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот,
Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И
отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя,
говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот
Мне брат, и сестра, и Матерь" (Мк. 3: 31 -- 35). Непонимание родных
вызывало чувство обиды и глубоко ранило сердце Иисуса. Однако после смерти и
воскресения Иисуса братья признали Его Мессией. Ко времени, о котором идет
речь, вторым Иерусалимским епископом был Симеон, сын Клеопы, младшего брата
Иосифа.
Для евреев-христиан, бежавших в Пеллу, разрушение Храма было страшным событием,
потрясшим их своей неожиданностью. Несчастья, выпавшие на долю еврейского
народа, рассматривались ими как наказание за смерть Иисуса и Иакова Праведного.
Пережитые страдания понимались ими как прелюдия наступления дней Мессии. При
этом расчет евреев-христиан строился на псалме 94: "...Сорок лет Я был
раздражаем родом сим, и сказал: это народ, заблуждающийся сердцем; они не
познали путей Моих; и потому Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в
покой Мой". Сороковой год после распятия Иисуса приходился на
73-й год -- год гибели Иерусалима.
Однако вскоре стало ясно, что жизнь продолжается, и через какое-то время
евреи-христиане с родными Иисуса во главе переселяются в городишко Кокабу,
неподалеку от Пеллы. Некоторая часть христиан возвращается в Галилею и Самарию.
Верные духу нагорной проповеди: "Блаженны нищие духом, ибо их есть
Царствие Небесное", они живут нищенством, как и в Иерусалиме, гордятся
нищенством как титулом благородства. Они называют себя "евионим"
или "нищие". Среди других народностей Батанеи маленькая
секта слывет под именем "назарян". В исторической и богословской
литературе эти христиане Востока называются иудео-христианами, евионитами,
назарянами или назариянами.
Эта ветвь христианства осталась верной первоначальному духу Иерусалимской
церкви и братьев Иисуса, согласно которому Иисус был пророком, избранным Богом
для спасения Израиля. Они беспредельно обожали Иисуса, называли Его пророком
правды, Мессией, Сыном Бога, избранником Божиим, верили в Его воскресение. В то
же время, согласно исходным понятиям евреев-христиан, Иисус был сыном простого
человека -- Иосифа, так как принадлежал к известной семье. И лишь потом, в
дальнейшем их взгляды модифицировались, и они стали объяснять рождение Иисуса
действием Святого Духа, а факт крещения Иисуса -- фактом усыновления Его Богом.
Однако их еврейское мировоззрение не позволяло отождествлять Иисуса с Богом. С
точки зрения назарян, это было бы кощунством. В IV веке такие взгляды
католическая церковь объявит еретическими.
Если греки-христиане, ведущие начало от апостола Павла, считали замену религии
Моисея на христианство как замену низшего культа высшим, то евреи-христиане
Кокабы воспринимали это как богохульство. Они с усердием исполняли Закон,
омовения, обрезание и другие еврейские обряды. Праздновали субботу одновременно
с воскресением. Их каноном был еврейский канон, хотя и с некоторыми
отступлениями. Библию они читали на еврейском языке.
В рассказах о жизни Иисуса евиониты изображали Его исполняющим весь Закон:
"Я пришел не уничтожить Закон, а исполнить его". Образцом
святости для евреев-христиан был Иаков Праведный, Брат Господень. Большим
уважением пользовался также Апостол Петр. С другой стороны, они проклинали
Павла, называли его вероотступником, "человеком из Тарса".
Евреи-христиане Заиорданья оказались в очень трудном положении из-за
возрастающей изоляции и конфронтации с большинством иудейской нации, считавшей
их предателями за их неучастие в войне, и с христианами, последователями
Апостола Павла. В глазах этих последних Иисус становился все более и более
воплощением Бога, и всякий, кто имел отличную точку зрения, становился их
идейным противником. Великая идея, рожденная евреями-христианами, обретала
самостоятельную жизнь, в которой они занимали все меньше и меньше места и в
конце концов были забыты.
Еще при жизни Христа высказывалось утверждение, что он потомок царя Давида, а
его предназначение -- спасение Израиля от ига Рима. После смерти Иисуса его
родство с Давидом было перенесено и на его родных, возглавлявших церкви
Заиорданья. Эти добродушные люди гордились таким родством, хотя и основанным на
легком самообмане, озабоченно составляли родословные, а, в случае затруднений,
ссылались на гибель документов во время гонений царя Ирода. Их усилия,
увенчанные успехом, могли бы привести к созданию христианского дворянства со
всеми вытекающими из этого обстоятельства отрицательными для новой религии
последствиями. Их наследственные привилегии и наследственная правота в вопросах
веры легко могли бы оттолкнуть новообращенных и остановить развитие идеи. Это,
собственно, и произошло с церковью Заиорданья, оставшейся малочисленной
группой евреев-христиан. Некоторые места Евангелия, изображающие в
невыгодном свете семью Иисуса, являются отголоском антипатии, рожденной
претензиями на благородство родственников Христа.
Имеются неточные сведения о возвращении части евреев-христиан из Пеллы и Кокабы
в Иерусалим в правление императора Адриана. По-видимому, строгости, применяемые
к иудеям, были ослаблены римлянами по отношению к безобидным и мирным
христианам. Их маленькая колония расположилась в уцелевших постройках или в
отстроенных вновь домишках и пользовалась единственной сохранившейся в
Иерусалиме синагогой, напоминающей строфу из Исайи: "И осталась дщерь
Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде..." (Ис. 1: 8). Сан
первосвященника Иерусалимской церкви был, скорее всего, номинальным. Родные
Иисуса остались за Иорданом. Возможно, что некоторые из учеников Иисуса
дожили до возвращения в Святой Город, однако, определенными данными история не
располагает.
В истории христианства евионито-назарянская церковь оставила глубокий след
своей святостью и мистическим началом. Свойственное евреям простое понятие о
божестве предохранило их от перегрузки мифами и метафизикой, чем потом так
увлеклась западная церковь. Евреи-христиане упорно и трогательно придерживались
парадокса Иисуса о благородстве и счастье нищеты и видели в этом высшую истину
христианства. Они гордились нищетой, так как имели за душой Царствие
Небесное.
Второй бесспорной привилегией евреев-христиан было обладание истинным преданием
слов Иисуса, что послужило основой Еврейского Евангелия. Все ученые того
периода, знавшие евионито-назарянскую церковь, -- Гегезипп, Юлий Африкан,
Евсевий, а также Отцы Западной церкви с восторгом и уважением отзывались о ней,
видя в ней идеал христианства.
После восстания Бар-Кохбы в 135 г. н. э. евиониты опять были изгнаны из
Иерусалима. Ненавидимые иудеями, чуждые христианским общинам, созданным Павлом,
иудео-христиане становились все малочисленнее. Они не имели организованной
иерархии и рассеялись по безвестным селам Сирии, куда не доходили потоки
информации. Мессианские верования выразились у них в бесконечных рядах
ангелов.Теософия и аскетизм ессеев, в конце концов, взяли верх над заслугами
Иисуса. Их чистое учение (блаженны нищие!) стало для развивающейся церкви
соблазном и было объявлено Никейским собором богохульством.
Евионизм и назорейство продолжали существовать в отдаленных частях Сирии и на
Кипре до V или VI веков. Преследуемые православными императорами, они исчезли в
бурях ислама. Магомет, рожденный еврейкой, познакомился с христианством через
назорейские общины Заиорданья. В глазах Магомета все христиане -- назореи.
6. ЕВАНГЕЛИЯ
6.1. Устная традиция
Греческое слово "евангелие" -- благая весть -- в классическом
греческом языке первоначально означало вознаграждение носителю доброй вести, а
затем -- акт благодарения, жертвоприношения богам в знак признательности за
сообщение о каком-либо радостном событии. В народном греческом языке
"койне", на котором изъяснялись с IV века до н. э. по V век
н. э. все разноязычные племена и народы, населявшие территории, завоеванные
Александром Македонским, слово "евангелие" означало либо вообще
любое доброе известие, либо сообщение о прибытии некоего известного лица.
Декрет в греческих городах Малой Азии от 9 г. до н. э. о введении
юлианского летоисчисления возвещал, что день рождения императора Августа 23
ноября 63 г. до н. э. был для мира "началом евангелия", как бы
началом новой эры блаженства. Другая греческая запись сообщала о приезде
императора в город, как о его "евангелии".
Еврейский эквивалент слова "евангелие" встречается в кумранских
текстах, найденных на берегу Мертвого моря, где говорится об "Учителе
праведности": "и он принесет благую весть". Вообще,
благовествование издавна присуще еврейским пророкам и, в частности, второму
Исайе: "Дух Иеговы на мне, ибо Иегова помазал Меня благовествовать
нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным
освобождение и узникам -- открытие темницы, проповедовать лето Господне
благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих..." (Ис.
61: 1).
Появлению евангелий предшествовали устные предания о жизни Иисуса, его
нравоучениях, Тайной Вечере и Страстях Господних. Символические, наиболее
важные части биографии Иисуса заучивались наизусть и передавались в виде
маленьких рассказов. В евионитском тексте 135 г. Апостол Петр говорит:
"Около полуночи я всегда просыпаюсь и сон не возвращается ко мне,
вследствие приобретенной привычки повторять про себя слышанные мною слова моего
Господа, для того чтобы точно их запомнить". Устная традиция
господствовала целых 30 -- 40 лет, прежде чем появились письменные евангелия.
Многочисленные, но безвестные сторонники новой веры проповедовали в иудейских
синагогах, где возникали группы приверженцев Иисуса. Учение Христа в виде
подлинных, а, может быть, мнимых изречений в сочетании с драматическими
событиями Его жизни расцвечивалось красками народной фантазии и передавалось
устно, как притчи, становилось фольклором.
Возникает вопрос: почему ученики и последователи Иисуса не спешили в течение
столь долгого времени записать историю жизни своего обожаемого Учителя?
Существует несколько причин этого. Во-первых, необходимо учитывать настроение
непрерывного ожидания Иисуса, сказавшего: "Истинно говорю вам: есть
некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына
Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф. 16: 28). Назореи
находились в состоянии религиозной экзальтации, порожденной верой в скорое
возвращение Учителя и восстановление царства справедливости и мира.
Во-вторых, ученики и родные Иисуса являлись правоверными иудеями, не
помышляющими о том, чтобы заменять или дополнять Закон Моисея новым писанием.
Их вполне удовлетворяли устные рассказы о жизни Иисуса, предназначенные для
проповеди, апологии, обращения евреев. Ученики Иисуса и Братья Господни скорее
всего ответили бы усмешкой на замечание о том, что рассказы о Христе должны
иметь форму освященных книжек. Следует иметь в виду также, что ученики, в том
состоянии, в котором их нашел Иисус, были людьми весьма простыми, не книжными,
не владеющими грамотой.
И, наконец, среди народов Востока и Средиземноморья именно устная традиция
всегда являлась показателем мудрости человека. Слава ученого зависела от
цитирования на память возможно большего числа казуистических фрагментов. Память
человека заменяла книгу. Тренировка памяти считалась главным элементом обучения
человека. Запоминались и передавались устно весьма значительные по объему
художественные и религиозные тексты и разговоры, при которых рассказчик мог и
не присутствовать. Начало Парменидов Платона звучит так: "Клазомениане
слышали, как Антифон, имевший сношения с неким Пифадором, другом Зенона,
вспоминал беседы Сократа с Зеноном и Парменидом, так как он слышал, как их
передовали Пифадору. Антифон знал их наизусть и повторял всем
желающим".
Евангелист Лука в начале своего повествования ссылается на многих
предшественников, писавших об Иисусе. Известно около пятидесяти евангелий:
Евангелие евреев, Евангелие назореев, Евангелие евионитов, Евангелие Петра,
Никодима, Иакова, псевдо-Матфея, Евангелие от Филиппа, от Фомы и др. Все они,
за исключением четырех Евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от
Иоанна, получили название "апокрифических", т. е. тайных,
сокровенных. Впоследствии греческое слово "апокриф" в церковной
литературе приобрело значение сочинения, происхождение которого неизвестно, т.
е. неподлинного произведения.
Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Евангелие от
Иоанна были признаны церковью боговдохновенными, а тексты -- каноническими.
Апокрифические Евангелия были написаны на палестинском диалекте арамейского
языка, на котором говорил Спаситель и Апостолы. Впоследствии эти Евангелия
переводились на греческий, коптский, сирийский и др. языки. Канонические
Евангелия были написаны на греческом языке.
6.2. Еврейское Евангелие
Наиболее древним следует считать, по-видимому, Еврейское Евангелие, не
сохранившееся до наших дней. Доказательством существования Еврейского Евангелия
служат тексты Папия, Гегезиппа, Оригена, приведенные Евсевием Кесарийским (260
-- 340 гг.), первым историком христианской церкви, а также труды Св. Иеронима,
Св. Августина, Иоанна Златоуста и других отцов церкви, у которых имеются ссылки
на Еврейское Евангелие. Оно не носило имени какого-либо автора и не имело
четкого заголовка, хотя, возможно, и называлось Евангелием Двенадцати Апостолов
для придания ему высокого авторитета всего апостольского состава. Как и другие
тексты, Еврейское Евангелие черпало свою душу из великого резервуара, которым
являлось живое предание. Видимо, оно было создано в Пелле и Кокабе в провинции
Ватанея, где укрылись остатки Иерусалимской церкви во главе с братьями
Иисуса.
Еврейское Евангелие составлялось людьми, являвшимися очевидцами
волнующих событий, а, может быть, и участниками. Его стиль, очаровывавший души,
был стилем поэтизированного детского рассказа, напоминающего наиболее светлые
страницы древних еврейских книг. Все отцы церкви находили Еврейское Евангелие
весьма сходным с греческим Евангелием от Св. Матфея и приходили к заключению,
что это последнее является переводом с еврейского. Сейчас признано, что это не
так и что Евангелие от Матфея прошло в своем становлении весьма сложный путь.
Неизвестные авторы Еврейского Евангелия создали его в виде агады, притчи, с
неустановившимися контурами народной поэмы, которой не нужна хронология, но
нужны легкие переходы, беззаботность по отношению к действительности. Это был
никем не редактированный литературный шедевр, в котором сами погрешности
являлись красотой, а неопределенность залогом успеха. Еврейская агада через
греческие Евангелия покорила тяжеловесные европейские народы и стала тем, что
она есть -- старой семейной книгой, листы которой орошены слезами и истерты
пальцами многих поколений. Литературным успехом Евангелие обязано, прежде
всего, личности самого Иисуса и несравненной внутренней красоте.
Еврейское Евангелие, виденное Св. Иеронимом, по размерам было средним между
Евангелиями от Марка и от Матфея. Из-за отсутствия ортодоксии оно непрерывно
переделывалось и дополнялось. В нем отсутствовало непорочное зачатие Иисуса, но
зато помещались в разных вариантах генеалогические списки. Фантазия назарян
заставляла гореть реку Иордан во время крещения Иисуса. Эпизод с блудницей в
Евангелии от Иоанна попал туда, видимо, из Еврейского Евангелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
молил в храме Бога о том, чтобы Тот простил людям их грехи. Его колени были
мозолисты, как колени верблюда. Это была незаурядная личность, и известие о его
казни вызвало возмущение в Иерусалиме, приведшее к тому, что Аннаний был лишен
сана первосвященника.
Иаков Праведный не принадлежал к двенадцати ученикам Иисуса. При
земной жизни Иисуса между ним и братьями существовало отчуждение, вызванное,
по-видимому, их ортодоксальной ограниченностью (Мф. 12: 46, Мк. 3: 31, Лк. 8:
19). "Ибо и братья Его не веровали в Него" (Ин. 7: 5). Возможно,
что братья Иисуса восстанавливали против него родную мать и препятствовали Ему
осуществлять свое призвание. "И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне
дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот,
Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И
отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя,
говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот
Мне брат, и сестра, и Матерь" (Мк. 3: 31 -- 35). Непонимание родных
вызывало чувство обиды и глубоко ранило сердце Иисуса. Однако после смерти и
воскресения Иисуса братья признали Его Мессией. Ко времени, о котором идет
речь, вторым Иерусалимским епископом был Симеон, сын Клеопы, младшего брата
Иосифа.
Для евреев-христиан, бежавших в Пеллу, разрушение Храма было страшным событием,
потрясшим их своей неожиданностью. Несчастья, выпавшие на долю еврейского
народа, рассматривались ими как наказание за смерть Иисуса и Иакова Праведного.
Пережитые страдания понимались ими как прелюдия наступления дней Мессии. При
этом расчет евреев-христиан строился на псалме 94: "...Сорок лет Я был
раздражаем родом сим, и сказал: это народ, заблуждающийся сердцем; они не
познали путей Моих; и потому Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в
покой Мой". Сороковой год после распятия Иисуса приходился на
73-й год -- год гибели Иерусалима.
Однако вскоре стало ясно, что жизнь продолжается, и через какое-то время
евреи-христиане с родными Иисуса во главе переселяются в городишко Кокабу,
неподалеку от Пеллы. Некоторая часть христиан возвращается в Галилею и Самарию.
Верные духу нагорной проповеди: "Блаженны нищие духом, ибо их есть
Царствие Небесное", они живут нищенством, как и в Иерусалиме, гордятся
нищенством как титулом благородства. Они называют себя "евионим"
или "нищие". Среди других народностей Батанеи маленькая
секта слывет под именем "назарян". В исторической и богословской
литературе эти христиане Востока называются иудео-христианами, евионитами,
назарянами или назариянами.
Эта ветвь христианства осталась верной первоначальному духу Иерусалимской
церкви и братьев Иисуса, согласно которому Иисус был пророком, избранным Богом
для спасения Израиля. Они беспредельно обожали Иисуса, называли Его пророком
правды, Мессией, Сыном Бога, избранником Божиим, верили в Его воскресение. В то
же время, согласно исходным понятиям евреев-христиан, Иисус был сыном простого
человека -- Иосифа, так как принадлежал к известной семье. И лишь потом, в
дальнейшем их взгляды модифицировались, и они стали объяснять рождение Иисуса
действием Святого Духа, а факт крещения Иисуса -- фактом усыновления Его Богом.
Однако их еврейское мировоззрение не позволяло отождествлять Иисуса с Богом. С
точки зрения назарян, это было бы кощунством. В IV веке такие взгляды
католическая церковь объявит еретическими.
Если греки-христиане, ведущие начало от апостола Павла, считали замену религии
Моисея на христианство как замену низшего культа высшим, то евреи-христиане
Кокабы воспринимали это как богохульство. Они с усердием исполняли Закон,
омовения, обрезание и другие еврейские обряды. Праздновали субботу одновременно
с воскресением. Их каноном был еврейский канон, хотя и с некоторыми
отступлениями. Библию они читали на еврейском языке.
В рассказах о жизни Иисуса евиониты изображали Его исполняющим весь Закон:
"Я пришел не уничтожить Закон, а исполнить его". Образцом
святости для евреев-христиан был Иаков Праведный, Брат Господень. Большим
уважением пользовался также Апостол Петр. С другой стороны, они проклинали
Павла, называли его вероотступником, "человеком из Тарса".
Евреи-христиане Заиорданья оказались в очень трудном положении из-за
возрастающей изоляции и конфронтации с большинством иудейской нации, считавшей
их предателями за их неучастие в войне, и с христианами, последователями
Апостола Павла. В глазах этих последних Иисус становился все более и более
воплощением Бога, и всякий, кто имел отличную точку зрения, становился их
идейным противником. Великая идея, рожденная евреями-христианами, обретала
самостоятельную жизнь, в которой они занимали все меньше и меньше места и в
конце концов были забыты.
Еще при жизни Христа высказывалось утверждение, что он потомок царя Давида, а
его предназначение -- спасение Израиля от ига Рима. После смерти Иисуса его
родство с Давидом было перенесено и на его родных, возглавлявших церкви
Заиорданья. Эти добродушные люди гордились таким родством, хотя и основанным на
легком самообмане, озабоченно составляли родословные, а, в случае затруднений,
ссылались на гибель документов во время гонений царя Ирода. Их усилия,
увенчанные успехом, могли бы привести к созданию христианского дворянства со
всеми вытекающими из этого обстоятельства отрицательными для новой религии
последствиями. Их наследственные привилегии и наследственная правота в вопросах
веры легко могли бы оттолкнуть новообращенных и остановить развитие идеи. Это,
собственно, и произошло с церковью Заиорданья, оставшейся малочисленной
группой евреев-христиан. Некоторые места Евангелия, изображающие в
невыгодном свете семью Иисуса, являются отголоском антипатии, рожденной
претензиями на благородство родственников Христа.
Имеются неточные сведения о возвращении части евреев-христиан из Пеллы и Кокабы
в Иерусалим в правление императора Адриана. По-видимому, строгости, применяемые
к иудеям, были ослаблены римлянами по отношению к безобидным и мирным
христианам. Их маленькая колония расположилась в уцелевших постройках или в
отстроенных вновь домишках и пользовалась единственной сохранившейся в
Иерусалиме синагогой, напоминающей строфу из Исайи: "И осталась дщерь
Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде..." (Ис. 1: 8). Сан
первосвященника Иерусалимской церкви был, скорее всего, номинальным. Родные
Иисуса остались за Иорданом. Возможно, что некоторые из учеников Иисуса
дожили до возвращения в Святой Город, однако, определенными данными история не
располагает.
В истории христианства евионито-назарянская церковь оставила глубокий след
своей святостью и мистическим началом. Свойственное евреям простое понятие о
божестве предохранило их от перегрузки мифами и метафизикой, чем потом так
увлеклась западная церковь. Евреи-христиане упорно и трогательно придерживались
парадокса Иисуса о благородстве и счастье нищеты и видели в этом высшую истину
христианства. Они гордились нищетой, так как имели за душой Царствие
Небесное.
Второй бесспорной привилегией евреев-христиан было обладание истинным преданием
слов Иисуса, что послужило основой Еврейского Евангелия. Все ученые того
периода, знавшие евионито-назарянскую церковь, -- Гегезипп, Юлий Африкан,
Евсевий, а также Отцы Западной церкви с восторгом и уважением отзывались о ней,
видя в ней идеал христианства.
После восстания Бар-Кохбы в 135 г. н. э. евиониты опять были изгнаны из
Иерусалима. Ненавидимые иудеями, чуждые христианским общинам, созданным Павлом,
иудео-христиане становились все малочисленнее. Они не имели организованной
иерархии и рассеялись по безвестным селам Сирии, куда не доходили потоки
информации. Мессианские верования выразились у них в бесконечных рядах
ангелов.Теософия и аскетизм ессеев, в конце концов, взяли верх над заслугами
Иисуса. Их чистое учение (блаженны нищие!) стало для развивающейся церкви
соблазном и было объявлено Никейским собором богохульством.
Евионизм и назорейство продолжали существовать в отдаленных частях Сирии и на
Кипре до V или VI веков. Преследуемые православными императорами, они исчезли в
бурях ислама. Магомет, рожденный еврейкой, познакомился с христианством через
назорейские общины Заиорданья. В глазах Магомета все христиане -- назореи.
6. ЕВАНГЕЛИЯ
6.1. Устная традиция
Греческое слово "евангелие" -- благая весть -- в классическом
греческом языке первоначально означало вознаграждение носителю доброй вести, а
затем -- акт благодарения, жертвоприношения богам в знак признательности за
сообщение о каком-либо радостном событии. В народном греческом языке
"койне", на котором изъяснялись с IV века до н. э. по V век
н. э. все разноязычные племена и народы, населявшие территории, завоеванные
Александром Македонским, слово "евангелие" означало либо вообще
любое доброе известие, либо сообщение о прибытии некоего известного лица.
Декрет в греческих городах Малой Азии от 9 г. до н. э. о введении
юлианского летоисчисления возвещал, что день рождения императора Августа 23
ноября 63 г. до н. э. был для мира "началом евангелия", как бы
началом новой эры блаженства. Другая греческая запись сообщала о приезде
императора в город, как о его "евангелии".
Еврейский эквивалент слова "евангелие" встречается в кумранских
текстах, найденных на берегу Мертвого моря, где говорится об "Учителе
праведности": "и он принесет благую весть". Вообще,
благовествование издавна присуще еврейским пророкам и, в частности, второму
Исайе: "Дух Иеговы на мне, ибо Иегова помазал Меня благовествовать
нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным
освобождение и узникам -- открытие темницы, проповедовать лето Господне
благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих..." (Ис.
61: 1).
Появлению евангелий предшествовали устные предания о жизни Иисуса, его
нравоучениях, Тайной Вечере и Страстях Господних. Символические, наиболее
важные части биографии Иисуса заучивались наизусть и передавались в виде
маленьких рассказов. В евионитском тексте 135 г. Апостол Петр говорит:
"Около полуночи я всегда просыпаюсь и сон не возвращается ко мне,
вследствие приобретенной привычки повторять про себя слышанные мною слова моего
Господа, для того чтобы точно их запомнить". Устная традиция
господствовала целых 30 -- 40 лет, прежде чем появились письменные евангелия.
Многочисленные, но безвестные сторонники новой веры проповедовали в иудейских
синагогах, где возникали группы приверженцев Иисуса. Учение Христа в виде
подлинных, а, может быть, мнимых изречений в сочетании с драматическими
событиями Его жизни расцвечивалось красками народной фантазии и передавалось
устно, как притчи, становилось фольклором.
Возникает вопрос: почему ученики и последователи Иисуса не спешили в течение
столь долгого времени записать историю жизни своего обожаемого Учителя?
Существует несколько причин этого. Во-первых, необходимо учитывать настроение
непрерывного ожидания Иисуса, сказавшего: "Истинно говорю вам: есть
некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына
Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф. 16: 28). Назореи
находились в состоянии религиозной экзальтации, порожденной верой в скорое
возвращение Учителя и восстановление царства справедливости и мира.
Во-вторых, ученики и родные Иисуса являлись правоверными иудеями, не
помышляющими о том, чтобы заменять или дополнять Закон Моисея новым писанием.
Их вполне удовлетворяли устные рассказы о жизни Иисуса, предназначенные для
проповеди, апологии, обращения евреев. Ученики Иисуса и Братья Господни скорее
всего ответили бы усмешкой на замечание о том, что рассказы о Христе должны
иметь форму освященных книжек. Следует иметь в виду также, что ученики, в том
состоянии, в котором их нашел Иисус, были людьми весьма простыми, не книжными,
не владеющими грамотой.
И, наконец, среди народов Востока и Средиземноморья именно устная традиция
всегда являлась показателем мудрости человека. Слава ученого зависела от
цитирования на память возможно большего числа казуистических фрагментов. Память
человека заменяла книгу. Тренировка памяти считалась главным элементом обучения
человека. Запоминались и передавались устно весьма значительные по объему
художественные и религиозные тексты и разговоры, при которых рассказчик мог и
не присутствовать. Начало Парменидов Платона звучит так: "Клазомениане
слышали, как Антифон, имевший сношения с неким Пифадором, другом Зенона,
вспоминал беседы Сократа с Зеноном и Парменидом, так как он слышал, как их
передовали Пифадору. Антифон знал их наизусть и повторял всем
желающим".
Евангелист Лука в начале своего повествования ссылается на многих
предшественников, писавших об Иисусе. Известно около пятидесяти евангелий:
Евангелие евреев, Евангелие назореев, Евангелие евионитов, Евангелие Петра,
Никодима, Иакова, псевдо-Матфея, Евангелие от Филиппа, от Фомы и др. Все они,
за исключением четырех Евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от
Иоанна, получили название "апокрифических", т. е. тайных,
сокровенных. Впоследствии греческое слово "апокриф" в церковной
литературе приобрело значение сочинения, происхождение которого неизвестно, т.
е. неподлинного произведения.
Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Евангелие от
Иоанна были признаны церковью боговдохновенными, а тексты -- каноническими.
Апокрифические Евангелия были написаны на палестинском диалекте арамейского
языка, на котором говорил Спаситель и Апостолы. Впоследствии эти Евангелия
переводились на греческий, коптский, сирийский и др. языки. Канонические
Евангелия были написаны на греческом языке.
6.2. Еврейское Евангелие
Наиболее древним следует считать, по-видимому, Еврейское Евангелие, не
сохранившееся до наших дней. Доказательством существования Еврейского Евангелия
служат тексты Папия, Гегезиппа, Оригена, приведенные Евсевием Кесарийским (260
-- 340 гг.), первым историком христианской церкви, а также труды Св. Иеронима,
Св. Августина, Иоанна Златоуста и других отцов церкви, у которых имеются ссылки
на Еврейское Евангелие. Оно не носило имени какого-либо автора и не имело
четкого заголовка, хотя, возможно, и называлось Евангелием Двенадцати Апостолов
для придания ему высокого авторитета всего апостольского состава. Как и другие
тексты, Еврейское Евангелие черпало свою душу из великого резервуара, которым
являлось живое предание. Видимо, оно было создано в Пелле и Кокабе в провинции
Ватанея, где укрылись остатки Иерусалимской церкви во главе с братьями
Иисуса.
Еврейское Евангелие составлялось людьми, являвшимися очевидцами
волнующих событий, а, может быть, и участниками. Его стиль, очаровывавший души,
был стилем поэтизированного детского рассказа, напоминающего наиболее светлые
страницы древних еврейских книг. Все отцы церкви находили Еврейское Евангелие
весьма сходным с греческим Евангелием от Св. Матфея и приходили к заключению,
что это последнее является переводом с еврейского. Сейчас признано, что это не
так и что Евангелие от Матфея прошло в своем становлении весьма сложный путь.
Неизвестные авторы Еврейского Евангелия создали его в виде агады, притчи, с
неустановившимися контурами народной поэмы, которой не нужна хронология, но
нужны легкие переходы, беззаботность по отношению к действительности. Это был
никем не редактированный литературный шедевр, в котором сами погрешности
являлись красотой, а неопределенность залогом успеха. Еврейская агада через
греческие Евангелия покорила тяжеловесные европейские народы и стала тем, что
она есть -- старой семейной книгой, листы которой орошены слезами и истерты
пальцами многих поколений. Литературным успехом Евангелие обязано, прежде
всего, личности самого Иисуса и несравненной внутренней красоте.
Еврейское Евангелие, виденное Св. Иеронимом, по размерам было средним между
Евангелиями от Марка и от Матфея. Из-за отсутствия ортодоксии оно непрерывно
переделывалось и дополнялось. В нем отсутствовало непорочное зачатие Иисуса, но
зато помещались в разных вариантах генеалогические списки. Фантазия назарян
заставляла гореть реку Иордан во время крещения Иисуса. Эпизод с блудницей в
Евангелии от Иоанна попал туда, видимо, из Еврейского Евангелия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76