И обычно всякий раз возмутитель спокойствия был искренне убежден в том, что ловкий адвокат всегда найдет способ сделать его (или ее) богачом.
Алекс постаралась успокоиться и терпеливо принялась объяснять:
– Я действительно специализируюсь на ведении дел по наследованию недвижимости, по опеке и завещаниям. Однако если речь идет о том, чтобы опротестовать завещание, то, к великому сожалению, дело это непростое и хлопотное.
– Я понимаю, – перебила ее Фиона. – Я не буду вам лгать, я сама не вижу ни малейшей возможности это сделать. Вот почему я позвонила вам.
Алекс нахмурилась и слегка отставила телефонную трубку от уха, чтобы снять золотую сережку. Может быть, это поможет. Может, она плохо расслышала… Но вслух она сказала:
– Боюсь, что не совсем вас понимаю.
– У меня есть клиентка, которая попала в ужасную историю. Несчастная женщина бросилась ко мне за помощью, и я вынуждена была сказать ей, что, по моему мнению, ее дело совершенно безнадежно. Но тут как раз Кейн сообщил мне, что вы прекрасный специалист, и именно в этой области.
– Вы адвокат?
Фиона снова закашлялась.
– Я так полагаю, что Кейн не ввел вас в курс дела. Я понимаю, у вас много других дел… Но все-таки… эта клиентка…
– Мисс Джеймс… э-э… Фиона, прошу прощения, но дело в том, что сейчас я полностью загружена и взять еще одного клиента просто выше моих сил.
– Но я, собственно, и не предлагаю вам нового клиента. Хотя бы потому, что она не в состоянии оплачивать вам почасовой гонорар, – честно призналась Фиона.
– А вы работаете не на твердой оплате?
– У меня договор – двадцать долларов за визит. Если вы согласитесь разделить их со мной, то я буду искренне рада, но если честно, то я бы хотела, чтобы вы оказали ей бесплатную консультацию.
– Фиона, я действительно не могу.
– Она мать-одиночка с годовалым ребенком на руках. Условия завещания связали ее по рукам и ногам, она буквально умирает с голоду, в то время как опекун пускает денежки на весьма сомнительные собственные дела.
Помимо воли Алекс была заинтригована.
– Это завещание оставил отец ребенка?
– Ничего подобного. Дедушка со стороны отца ребенка. И не подумайте ничего такого, он вовсе не лишил ребенка наследства. Однако к тому времени, когда ребенок достигнет восемнадцати лет, от наследства уже ничего не останется.
– И ни одной зацепки, чтобы опротестовать завещание?
– По крайней мере я не смогла найти. С матерью все в порядке, кроме того, что дедушка ее не любил. А так она могла бы быть прекрасной опекуншей для своего ребенка.
Наступила продолжительная пауза. Алекс задумалась, покусывая губу, затем произнесла:
– Ладно, я взгляну на дело. Но ничего не обещаю.
– Я и не прошу никаких обещаний, – сухо возразила Фиона. – Устроит в шесть вечера в моем офисе?
Алекс ответила утвердительно и нацарапала адрес на оборотной стороне своей визитки.
– Только этого мне не хватало, – бормотала она, кладя трубку на рычаг. – Отличный способ лишить себя последней отдушины…
Внезапно ей стало интересно, что подумает обо всем этом Кейн, когда узнает…
– Я не понимаю, почему вы должны тратить свое время, опрашивая слуг Джефри, прежде работавших у него, – громко удивлялся Пол Уинтергрин. При этом он выбивал тщательно ухоженными ногтями дробь по полированной поверхности своего рабочего стола. – Если Ралф говорит, Что у него нет явного доказательства, тем более письменного, то…
– Он так не говорил, – возразила Алекс. – Он просто сказал, что у него оно есть. Под этим Ралф мог подразумевать письмо или заявление под присягой кого-либо из друзей покойного дядюшки или кого-либо из слуг. Но его свидетельство может быть и в иной форме, скажем запись на магнитофонной кассете или устное распоряжение насчет своего завещания. Конечно, было крайне неразумно не зафиксировать распоряжение дяди в письменной форме, если таковое имело место, но…
– А есть ли какой-нибудь способ заставить его рассказать, что это за свидетельство?
– Да. Во время судебного разбирательства он обязан немедленно предъявить суду свои свидетельства. Иначе дело будет отложено. Но до той поры вряд ли…
– Вы сказали «во время судебного разбирательства»? Я вас правильно понял? Я все же считаю, что он блефует.
С этими словами Пол нервно вскочил и подошел к окну.
– Что ж, может быть, вы и правы, – согласилась Алекс. – Однако я чувствовала бы себя гораздо уютнее, если бы знала наверняка, что покойный ничего не обещал Ралфу в присутствии слуг.
– Ладно, я распоряжусь, чтобы мой секретарь снабдил вас всеми адресами, – обаятельно улыбнулся Пол. – И все же мое мнение таково: Ралф просто берет таким образом реванш, устраивая нам нервотрепку. И кто знает, сколько это еще продлится. Но, как заметил мистер Морган, мы не можем позволить Ралфу играть в лапту со всей системой правосудия. Вы с этим согласны?
Пол Уинтергрин подошел к креслу Алекс.
– Александра, не хотите немного выпить? По-моему, вам пора передохнуть.
Но Алекс взглянула на часики и поднялась с кресла.
– Прошу прощения, у меня назначена еще одна встреча.
Пол Уинтергрин в изумлении выгнул брови.
– Я был уверен в том, что вы приехали в Дулут исключительно по моему делу.
– Можете об этом не беспокоиться, Пол. Просто не оплачивайте эти часы, – ответила с едва уловимым сарказмом Алекс.
Когда она добралась до места, сверяясь с адресом офиса Фионы, записанным на оборотной стороне визитки, то остановилась в немалом удивлении. Боясь, что ошиблась адресом, она перепроверила и вынуждена была констатировать, что пришла именно туда, куда следовало. Но, вспомнив, за какую мизерную сумму работала Фиона – всего за двадцать долларов, перестала удивляться тому, что Фиона оказывает юридическую консультацию в здании склада, к тому же расположенного на краю города.
Наверное, она занимается разведением цветов, чтобы покрыть расходы, подумала Алекс, забирая с заднего сиденья машины свою папку.
Но за непрезентабельным фасадом скрывались неожиданно весьма опрятные и отлично оборудованные рабочие помещения. Комнаты были выдержаны в спокойных голубых и зеленых тонах. Не было дорогой и вычурной мебели, по стенам не висели сокровища мировой живописи, на полах не было мягких ковров. Однако мебель не выглядела закупленной на скудные средства правительственного бюджета.
В прихожей стояли уютные мягкие кресла. Примерно половину помещения занимали с полдюжины отдельных кабинок. Все же было видно, что средства выделяются именно из бюджета, однако было видно и то, что деньги были потрачены с большим вкусом.
Секретарша очаровательно улыбнулась, поднимая взгляд на посетительницу.
– Приветствую вас, мисс Джакоби.
Алекс была потрясена.
– Откуда вы меня знаете?
Молодая девушка заметно смутилась.
– Ну, видите ли, наши клиенты одеваются не так, как вы. Фиона просила передать, что прибудет сразу, как только освободится.
Алекс оглянулась в поисках кресла, чтобы присесть.
– А пока вы можете ознакомиться с делом. Думаю, что вы могли бы расположиться в кабинке номер один.
Кабинка была небольшой по размерам, но отлично оборудованной. На письменном столе лежало все необходимое для работы, однако при этом не было никаких личных вещей, по которым можно было бы определить, кто тут хозяин.
Алекс включила лампу, вытащила большую бумажную папку и раскрыла ее. Сначала она бегло познакомилась с содержимым и потом принялась читать заметки Фионы, касающиеся ее встреч и бесед с клиенткой.
А через пару минут в дверь просунулась голова самой Фионы. Она выглядела так же, как накануне вечером, когда они встретились в доме Кейна. На ней были твидовые брюки и свитер. Ее отливающие серебром волосы, казалось, летели назад, словно она только что слезла с велосипеда и забыла посмотреться в зеркало, перед тем как войти в это заведение.
– Я так рада, что вы пришли, – сказала Фиона. – Мне не терпится узнать ваше мнение.
– Пока чуда не произошло, – сказала Алекс, отодвигая папку. – Мы не можем выдвинуть иск по изменению опеки на основании нарушений, которые опекун допускает в ходе инвестирования денег, поскольку дед, к сожалению, не оставил письменных регламентаций. К тому же я полагаю, что опекун не совершил ничего явно вызывающего, чтобы присяжные могли поверить, что он действительно транжирит деньги.
Фиона покачала головой.
– Но у нас есть перечень огромных расходов по содержанию поместья, – сказала она мрачно. Она вошла в кабинку и уселась в кресло напротив, где обычно сидят клиенты. – По крайней мере так он утверждает. Вот перечень.
– Спасибо. Прямых свидетельств чрезмерных расходов тут не видно, но все дело очень дурно пахнет. Вы согласны?
Алекс снова взяла в руки завещание. Это был объемистый документ.
– Боюсь, вам не удастся доказать, что в конечном счете наследство перекочует в карман лучшего друга опекуна или еще куда-нибудь.
Фиона со вздохом кивнула.
– У меня столько подозрений… Но доказать их… И потом, вы ведь отлично знаете, как дорого стоят подобные расследования. Частные детективы очень дорого берут за свои услуги. Не могу же я заставлять свою клиентку залезать в долги, чтобы нанять частного детектива.
– По крайней мере до того момента, пока не будете абсолютно уверены в том, что он что-то найдет, – согласилась с ней Алекс. – Но в таком случае частный детектив вам не понадобится. И вообще – ведь большинство ваших клиентов едва в состоянии заплатить даже скромному адвокату. Так обстоят дела?
Фиона вымученно улыбнулась.
– К сожалению, все это правда. Здесь, в этом заведении, мы имеем дело с теми клиентами, которые подпадают под определение «низкооплачиваемые трудящиеся». Именно поэтому они не могут обращаться в официально зарегистрированные юридические конторы – у них просто нет достаточных средств, чтобы оплачивать гонорар юристов. Причем не какой-то там особенный, а всего лишь средний по размерам гонорар.
– Скажите, Фиона, а на что вы живете?
– Вы спрашиваете обо мне лично? Если так, то у меня есть постоянная практика, есть свой штат. Да, содержать это заведение совсем нелегко, но мы справляемся. К тому же нам помогают юристы, и заметьте, на добровольной основе. Вы будете крайне удивлены, что могут сделать такие юристы!
Они помогают людям самостоятельно разбираться в своих бедах. Если бы и вы смогли выкроить минутку, то это было бы просто здорово. Я могу помочь провести неформальный семинар для моего штата, например, или…
Алекс улыбнулась.
– Скажите, Фиона, здесь в округе много дел по опеке и недвижимости?
– Каждому рано или поздно приходится составлять завещание, – спокойно ответила Фиона. – Вы с этим согласны? И нам удается сводить концы с концами благодаря нашим гонорарам. Не думаю, что люди склонны ценить то, что достается им даром. Но за разводы мы берем всего десятую часть обычного гонорара и принимаем к разбору дела о жестоком обращении с детьми и жалобы на владельцев домов. – Фиона поднялась с кресла. – Но я отвлекаю вас от дела. Если вам нужны копии документов, чтобы взять с собой, то я попрошу нашу секретаршу Эми вам помочь.
Алекс рассмеялась и замотала головой.
– Я буду читать их здесь. Объем большой, и я не хочу вводить вас в излишние расходы по ксерокопированию документов.
Фиона хмыкнула и вышла из кабинки. Алекс оперлась локтем о поверхность стола и положила ладонь на лоб, чтобы прикрыть глаза от яркого света, бьющего из-под лампы, и снова принялась читать документы.
Она с трудом концентрировала внимание, пробираясь сквозь дебри казуистических оборотов, которыми изобиловали документы. Глаза резало, но не от усталости. Всю прошлую ночь она проспала беззаботно, словно ребенок.
Она нервничает, вот, наверное, в чем дело. И в самом деле, она провела сегодня столько часов за сидячей работой, просматривая десятки документов… Ей бы хлебнуть немножко свежего воздуха, прогуляться, так, совсем чуть-чуть…
Например, по берегу озера, подколола себя Алекс. Она покачала головой и вновь уткнулась в бумаги. И в этот миг на нее снизошло решение. Алекс зажмурилась, затем снова посмотрела в бумаги. Все точно. Именно этот пункт в договоре подтверждал ее предположение, ни больше ни меньше.
Алекс снова все обдумала, включая и план наступательных действий. После этого вскочила на ноги и бросилась искать Фиону. Дверь соседней кабинки была распахнута настежь. Лампа также была включена, но в самой кабинке никого не было. Когда же Алекс повернулась к столу секретарши, то успела расслышать последние слова явно юридической консультации. Они донеслись до Алекс из зала ожидания. Она не могла ошибиться или обознаться, во всем мире только одному человеку мог принадлежать этот низкий теплый бархатный голос.
– Вам надо повторить владельцу дома то, что вы сказали здесь пару минут назад, когда мы это обсуждали, – говорил Кейн. – И дайте мне знать, как у вас это получится.
С этими словами Кейн пожал клиенту на прощанье руку и пошел обратно в кабинку, как раз навстречу Алекс. Та оглядела Кейна с ног до головы.
Она была искренне удивлена. На нем была рубашка в полоску и начищенные ботинки. Ни галстука, ни пиджака, конечно, но зато и никаких джинсов. Брюки были узкими и плотно сидели на бедрах, что заметно стройнило его и делало на несколько футов выше.
– Знаете, Кейн, – весело сказала Алекс, – я немного за вас беспокоюсь. Впервые с того момента, как мы встретились, вы проявили живой интерес к профессиональному вопросу. Это что, тоже влияние озера?
У него чуть дрогнули уголки рта.
– Если уж называть вещи своими именами, то я не мог предположить, что Фионе удастся привести вас сюда и заставить работать бесплатно. Ради благотворительности…
Алекс невозмутимо продолжала:
– Стоит всего на три недели отойти от работы, и вы стремительно начинаете терять квалификацию… Но прошу прощения, вы, оказывается, не совсем забросили юриспруденцию, а? Однако должна сказать, что вы нашли весьма необычную форму деятельности.
Кейн пожал плечами в ответ.
– Да нет, просто тут рядовой конфликт домохозяина и жильца. Если бы я принялся за работу по стандартной схеме с составлением письменных документов, то все окончилось бы разбирательством в суде. А так бедняга просто пойдет к хозяину и постарается все уладить по-свойски.
Разговор прервала Фиона, появившаяся из глубины офиса.
– Надо же, вы оба тут и работаете без оплаты, – радостно сказала она.
– Да уж, – пробурчала себе под нос Алекс. – Скажите, Кейн, вы здесь часто бываете?
– От случая к случаю. А что?
Их снова прервала Фиона, которая взяла Кейна под руку и положила руку Алекс на плечо.
– Послушайте, уже довольно поздно. Думаю, что дела могут подождать до завтра. Почему бы вам не позабыть обо всем и не сходить в кино или еще куда-нибудь?
– Отличная мысль, – подхватила Алекс. – Годится все, кроме кино. – С этими словами она вернула Фионе папку с документами и пошла в кабинку забрать свою папку. Когда она вышла во двор, Кейн уже ждал ее, облокотившись о корпус машины. Капюшон у него был полурасстегнут, и сильный ветер тормошил его волосы.
– Вид у вас очень рассерженный, – заметил Кейн.
– Примите мои поздравления. – Она обошла его и открыла дверцу машины.
– С чем вы меня поздравляете?
– Вы ведь уверяли меня в том, что переутомились, так?
– Было такое.
– Но вы утверждали, что переутомились, работая в юриспруденции.
– Да, мне на самом деле так казалось, но…
– Тогда почему вы работаете здесь, в этом заведении, причем задаром?
Кейн тяжко вздохнул.
– Но я не просто работаю задаром. Я собираюсь работать вместе с Фионой.
Алекс в раздражении зашвырнула папку на заднее сиденье машины.
– Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала в жизни.
– Алекс, вы слишком близко все принимаете к сердцу, – сказал Кейн. – Это помогает преодолеть ваши защитные барьеры и заставляет поверить вам.
Алекс была вне себя от ярости.
– Вы что, серьезно надеялись, что найдете у меня понимание? По-моему, совсем спятили. Сколько дней вы твердили мне, что больше не намерены заниматься юридической практикой!
– Но я вовсе не имел в виду отказаться от профессии. Алекс, я…
– Вы говорили, что потеряли интерес к своему делу. Вы не можете этого отрицать.
Кейн согласно кивнул.
– Все правильно. У меня начисто пропал интерес заниматься делами в конторе «Пенс Уитфилд», и так, как это принято в той конторе. Четырнадцатичасовой рабочий день, сточасовая рабочая неделя. Скажите, Алекс, как вы думаете, сколько человек из старших служащих «Пенс Уитфилд» были на дне рождения своих детишек в прошлом году?
– Перестаньте вилять! – гневно прервала его Алекс. – Не подменяйте предмет разговора. А сами вы чем занимаетесь сейчас? Безвозмездно отдаете свое время, чтобы помочь бедняжкам утрясти их ничтожные проблемы с домохозяином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Алекс постаралась успокоиться и терпеливо принялась объяснять:
– Я действительно специализируюсь на ведении дел по наследованию недвижимости, по опеке и завещаниям. Однако если речь идет о том, чтобы опротестовать завещание, то, к великому сожалению, дело это непростое и хлопотное.
– Я понимаю, – перебила ее Фиона. – Я не буду вам лгать, я сама не вижу ни малейшей возможности это сделать. Вот почему я позвонила вам.
Алекс нахмурилась и слегка отставила телефонную трубку от уха, чтобы снять золотую сережку. Может быть, это поможет. Может, она плохо расслышала… Но вслух она сказала:
– Боюсь, что не совсем вас понимаю.
– У меня есть клиентка, которая попала в ужасную историю. Несчастная женщина бросилась ко мне за помощью, и я вынуждена была сказать ей, что, по моему мнению, ее дело совершенно безнадежно. Но тут как раз Кейн сообщил мне, что вы прекрасный специалист, и именно в этой области.
– Вы адвокат?
Фиона снова закашлялась.
– Я так полагаю, что Кейн не ввел вас в курс дела. Я понимаю, у вас много других дел… Но все-таки… эта клиентка…
– Мисс Джеймс… э-э… Фиона, прошу прощения, но дело в том, что сейчас я полностью загружена и взять еще одного клиента просто выше моих сил.
– Но я, собственно, и не предлагаю вам нового клиента. Хотя бы потому, что она не в состоянии оплачивать вам почасовой гонорар, – честно призналась Фиона.
– А вы работаете не на твердой оплате?
– У меня договор – двадцать долларов за визит. Если вы согласитесь разделить их со мной, то я буду искренне рада, но если честно, то я бы хотела, чтобы вы оказали ей бесплатную консультацию.
– Фиона, я действительно не могу.
– Она мать-одиночка с годовалым ребенком на руках. Условия завещания связали ее по рукам и ногам, она буквально умирает с голоду, в то время как опекун пускает денежки на весьма сомнительные собственные дела.
Помимо воли Алекс была заинтригована.
– Это завещание оставил отец ребенка?
– Ничего подобного. Дедушка со стороны отца ребенка. И не подумайте ничего такого, он вовсе не лишил ребенка наследства. Однако к тому времени, когда ребенок достигнет восемнадцати лет, от наследства уже ничего не останется.
– И ни одной зацепки, чтобы опротестовать завещание?
– По крайней мере я не смогла найти. С матерью все в порядке, кроме того, что дедушка ее не любил. А так она могла бы быть прекрасной опекуншей для своего ребенка.
Наступила продолжительная пауза. Алекс задумалась, покусывая губу, затем произнесла:
– Ладно, я взгляну на дело. Но ничего не обещаю.
– Я и не прошу никаких обещаний, – сухо возразила Фиона. – Устроит в шесть вечера в моем офисе?
Алекс ответила утвердительно и нацарапала адрес на оборотной стороне своей визитки.
– Только этого мне не хватало, – бормотала она, кладя трубку на рычаг. – Отличный способ лишить себя последней отдушины…
Внезапно ей стало интересно, что подумает обо всем этом Кейн, когда узнает…
– Я не понимаю, почему вы должны тратить свое время, опрашивая слуг Джефри, прежде работавших у него, – громко удивлялся Пол Уинтергрин. При этом он выбивал тщательно ухоженными ногтями дробь по полированной поверхности своего рабочего стола. – Если Ралф говорит, Что у него нет явного доказательства, тем более письменного, то…
– Он так не говорил, – возразила Алекс. – Он просто сказал, что у него оно есть. Под этим Ралф мог подразумевать письмо или заявление под присягой кого-либо из друзей покойного дядюшки или кого-либо из слуг. Но его свидетельство может быть и в иной форме, скажем запись на магнитофонной кассете или устное распоряжение насчет своего завещания. Конечно, было крайне неразумно не зафиксировать распоряжение дяди в письменной форме, если таковое имело место, но…
– А есть ли какой-нибудь способ заставить его рассказать, что это за свидетельство?
– Да. Во время судебного разбирательства он обязан немедленно предъявить суду свои свидетельства. Иначе дело будет отложено. Но до той поры вряд ли…
– Вы сказали «во время судебного разбирательства»? Я вас правильно понял? Я все же считаю, что он блефует.
С этими словами Пол нервно вскочил и подошел к окну.
– Что ж, может быть, вы и правы, – согласилась Алекс. – Однако я чувствовала бы себя гораздо уютнее, если бы знала наверняка, что покойный ничего не обещал Ралфу в присутствии слуг.
– Ладно, я распоряжусь, чтобы мой секретарь снабдил вас всеми адресами, – обаятельно улыбнулся Пол. – И все же мое мнение таково: Ралф просто берет таким образом реванш, устраивая нам нервотрепку. И кто знает, сколько это еще продлится. Но, как заметил мистер Морган, мы не можем позволить Ралфу играть в лапту со всей системой правосудия. Вы с этим согласны?
Пол Уинтергрин подошел к креслу Алекс.
– Александра, не хотите немного выпить? По-моему, вам пора передохнуть.
Но Алекс взглянула на часики и поднялась с кресла.
– Прошу прощения, у меня назначена еще одна встреча.
Пол Уинтергрин в изумлении выгнул брови.
– Я был уверен в том, что вы приехали в Дулут исключительно по моему делу.
– Можете об этом не беспокоиться, Пол. Просто не оплачивайте эти часы, – ответила с едва уловимым сарказмом Алекс.
Когда она добралась до места, сверяясь с адресом офиса Фионы, записанным на оборотной стороне визитки, то остановилась в немалом удивлении. Боясь, что ошиблась адресом, она перепроверила и вынуждена была констатировать, что пришла именно туда, куда следовало. Но, вспомнив, за какую мизерную сумму работала Фиона – всего за двадцать долларов, перестала удивляться тому, что Фиона оказывает юридическую консультацию в здании склада, к тому же расположенного на краю города.
Наверное, она занимается разведением цветов, чтобы покрыть расходы, подумала Алекс, забирая с заднего сиденья машины свою папку.
Но за непрезентабельным фасадом скрывались неожиданно весьма опрятные и отлично оборудованные рабочие помещения. Комнаты были выдержаны в спокойных голубых и зеленых тонах. Не было дорогой и вычурной мебели, по стенам не висели сокровища мировой живописи, на полах не было мягких ковров. Однако мебель не выглядела закупленной на скудные средства правительственного бюджета.
В прихожей стояли уютные мягкие кресла. Примерно половину помещения занимали с полдюжины отдельных кабинок. Все же было видно, что средства выделяются именно из бюджета, однако было видно и то, что деньги были потрачены с большим вкусом.
Секретарша очаровательно улыбнулась, поднимая взгляд на посетительницу.
– Приветствую вас, мисс Джакоби.
Алекс была потрясена.
– Откуда вы меня знаете?
Молодая девушка заметно смутилась.
– Ну, видите ли, наши клиенты одеваются не так, как вы. Фиона просила передать, что прибудет сразу, как только освободится.
Алекс оглянулась в поисках кресла, чтобы присесть.
– А пока вы можете ознакомиться с делом. Думаю, что вы могли бы расположиться в кабинке номер один.
Кабинка была небольшой по размерам, но отлично оборудованной. На письменном столе лежало все необходимое для работы, однако при этом не было никаких личных вещей, по которым можно было бы определить, кто тут хозяин.
Алекс включила лампу, вытащила большую бумажную папку и раскрыла ее. Сначала она бегло познакомилась с содержимым и потом принялась читать заметки Фионы, касающиеся ее встреч и бесед с клиенткой.
А через пару минут в дверь просунулась голова самой Фионы. Она выглядела так же, как накануне вечером, когда они встретились в доме Кейна. На ней были твидовые брюки и свитер. Ее отливающие серебром волосы, казалось, летели назад, словно она только что слезла с велосипеда и забыла посмотреться в зеркало, перед тем как войти в это заведение.
– Я так рада, что вы пришли, – сказала Фиона. – Мне не терпится узнать ваше мнение.
– Пока чуда не произошло, – сказала Алекс, отодвигая папку. – Мы не можем выдвинуть иск по изменению опеки на основании нарушений, которые опекун допускает в ходе инвестирования денег, поскольку дед, к сожалению, не оставил письменных регламентаций. К тому же я полагаю, что опекун не совершил ничего явно вызывающего, чтобы присяжные могли поверить, что он действительно транжирит деньги.
Фиона покачала головой.
– Но у нас есть перечень огромных расходов по содержанию поместья, – сказала она мрачно. Она вошла в кабинку и уселась в кресло напротив, где обычно сидят клиенты. – По крайней мере так он утверждает. Вот перечень.
– Спасибо. Прямых свидетельств чрезмерных расходов тут не видно, но все дело очень дурно пахнет. Вы согласны?
Алекс снова взяла в руки завещание. Это был объемистый документ.
– Боюсь, вам не удастся доказать, что в конечном счете наследство перекочует в карман лучшего друга опекуна или еще куда-нибудь.
Фиона со вздохом кивнула.
– У меня столько подозрений… Но доказать их… И потом, вы ведь отлично знаете, как дорого стоят подобные расследования. Частные детективы очень дорого берут за свои услуги. Не могу же я заставлять свою клиентку залезать в долги, чтобы нанять частного детектива.
– По крайней мере до того момента, пока не будете абсолютно уверены в том, что он что-то найдет, – согласилась с ней Алекс. – Но в таком случае частный детектив вам не понадобится. И вообще – ведь большинство ваших клиентов едва в состоянии заплатить даже скромному адвокату. Так обстоят дела?
Фиона вымученно улыбнулась.
– К сожалению, все это правда. Здесь, в этом заведении, мы имеем дело с теми клиентами, которые подпадают под определение «низкооплачиваемые трудящиеся». Именно поэтому они не могут обращаться в официально зарегистрированные юридические конторы – у них просто нет достаточных средств, чтобы оплачивать гонорар юристов. Причем не какой-то там особенный, а всего лишь средний по размерам гонорар.
– Скажите, Фиона, а на что вы живете?
– Вы спрашиваете обо мне лично? Если так, то у меня есть постоянная практика, есть свой штат. Да, содержать это заведение совсем нелегко, но мы справляемся. К тому же нам помогают юристы, и заметьте, на добровольной основе. Вы будете крайне удивлены, что могут сделать такие юристы!
Они помогают людям самостоятельно разбираться в своих бедах. Если бы и вы смогли выкроить минутку, то это было бы просто здорово. Я могу помочь провести неформальный семинар для моего штата, например, или…
Алекс улыбнулась.
– Скажите, Фиона, здесь в округе много дел по опеке и недвижимости?
– Каждому рано или поздно приходится составлять завещание, – спокойно ответила Фиона. – Вы с этим согласны? И нам удается сводить концы с концами благодаря нашим гонорарам. Не думаю, что люди склонны ценить то, что достается им даром. Но за разводы мы берем всего десятую часть обычного гонорара и принимаем к разбору дела о жестоком обращении с детьми и жалобы на владельцев домов. – Фиона поднялась с кресла. – Но я отвлекаю вас от дела. Если вам нужны копии документов, чтобы взять с собой, то я попрошу нашу секретаршу Эми вам помочь.
Алекс рассмеялась и замотала головой.
– Я буду читать их здесь. Объем большой, и я не хочу вводить вас в излишние расходы по ксерокопированию документов.
Фиона хмыкнула и вышла из кабинки. Алекс оперлась локтем о поверхность стола и положила ладонь на лоб, чтобы прикрыть глаза от яркого света, бьющего из-под лампы, и снова принялась читать документы.
Она с трудом концентрировала внимание, пробираясь сквозь дебри казуистических оборотов, которыми изобиловали документы. Глаза резало, но не от усталости. Всю прошлую ночь она проспала беззаботно, словно ребенок.
Она нервничает, вот, наверное, в чем дело. И в самом деле, она провела сегодня столько часов за сидячей работой, просматривая десятки документов… Ей бы хлебнуть немножко свежего воздуха, прогуляться, так, совсем чуть-чуть…
Например, по берегу озера, подколола себя Алекс. Она покачала головой и вновь уткнулась в бумаги. И в этот миг на нее снизошло решение. Алекс зажмурилась, затем снова посмотрела в бумаги. Все точно. Именно этот пункт в договоре подтверждал ее предположение, ни больше ни меньше.
Алекс снова все обдумала, включая и план наступательных действий. После этого вскочила на ноги и бросилась искать Фиону. Дверь соседней кабинки была распахнута настежь. Лампа также была включена, но в самой кабинке никого не было. Когда же Алекс повернулась к столу секретарши, то успела расслышать последние слова явно юридической консультации. Они донеслись до Алекс из зала ожидания. Она не могла ошибиться или обознаться, во всем мире только одному человеку мог принадлежать этот низкий теплый бархатный голос.
– Вам надо повторить владельцу дома то, что вы сказали здесь пару минут назад, когда мы это обсуждали, – говорил Кейн. – И дайте мне знать, как у вас это получится.
С этими словами Кейн пожал клиенту на прощанье руку и пошел обратно в кабинку, как раз навстречу Алекс. Та оглядела Кейна с ног до головы.
Она была искренне удивлена. На нем была рубашка в полоску и начищенные ботинки. Ни галстука, ни пиджака, конечно, но зато и никаких джинсов. Брюки были узкими и плотно сидели на бедрах, что заметно стройнило его и делало на несколько футов выше.
– Знаете, Кейн, – весело сказала Алекс, – я немного за вас беспокоюсь. Впервые с того момента, как мы встретились, вы проявили живой интерес к профессиональному вопросу. Это что, тоже влияние озера?
У него чуть дрогнули уголки рта.
– Если уж называть вещи своими именами, то я не мог предположить, что Фионе удастся привести вас сюда и заставить работать бесплатно. Ради благотворительности…
Алекс невозмутимо продолжала:
– Стоит всего на три недели отойти от работы, и вы стремительно начинаете терять квалификацию… Но прошу прощения, вы, оказывается, не совсем забросили юриспруденцию, а? Однако должна сказать, что вы нашли весьма необычную форму деятельности.
Кейн пожал плечами в ответ.
– Да нет, просто тут рядовой конфликт домохозяина и жильца. Если бы я принялся за работу по стандартной схеме с составлением письменных документов, то все окончилось бы разбирательством в суде. А так бедняга просто пойдет к хозяину и постарается все уладить по-свойски.
Разговор прервала Фиона, появившаяся из глубины офиса.
– Надо же, вы оба тут и работаете без оплаты, – радостно сказала она.
– Да уж, – пробурчала себе под нос Алекс. – Скажите, Кейн, вы здесь часто бываете?
– От случая к случаю. А что?
Их снова прервала Фиона, которая взяла Кейна под руку и положила руку Алекс на плечо.
– Послушайте, уже довольно поздно. Думаю, что дела могут подождать до завтра. Почему бы вам не позабыть обо всем и не сходить в кино или еще куда-нибудь?
– Отличная мысль, – подхватила Алекс. – Годится все, кроме кино. – С этими словами она вернула Фионе папку с документами и пошла в кабинку забрать свою папку. Когда она вышла во двор, Кейн уже ждал ее, облокотившись о корпус машины. Капюшон у него был полурасстегнут, и сильный ветер тормошил его волосы.
– Вид у вас очень рассерженный, – заметил Кейн.
– Примите мои поздравления. – Она обошла его и открыла дверцу машины.
– С чем вы меня поздравляете?
– Вы ведь уверяли меня в том, что переутомились, так?
– Было такое.
– Но вы утверждали, что переутомились, работая в юриспруденции.
– Да, мне на самом деле так казалось, но…
– Тогда почему вы работаете здесь, в этом заведении, причем задаром?
Кейн тяжко вздохнул.
– Но я не просто работаю задаром. Я собираюсь работать вместе с Фионой.
Алекс в раздражении зашвырнула папку на заднее сиденье машины.
– Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала в жизни.
– Алекс, вы слишком близко все принимаете к сердцу, – сказал Кейн. – Это помогает преодолеть ваши защитные барьеры и заставляет поверить вам.
Алекс была вне себя от ярости.
– Вы что, серьезно надеялись, что найдете у меня понимание? По-моему, совсем спятили. Сколько дней вы твердили мне, что больше не намерены заниматься юридической практикой!
– Но я вовсе не имел в виду отказаться от профессии. Алекс, я…
– Вы говорили, что потеряли интерес к своему делу. Вы не можете этого отрицать.
Кейн согласно кивнул.
– Все правильно. У меня начисто пропал интерес заниматься делами в конторе «Пенс Уитфилд», и так, как это принято в той конторе. Четырнадцатичасовой рабочий день, сточасовая рабочая неделя. Скажите, Алекс, как вы думаете, сколько человек из старших служащих «Пенс Уитфилд» были на дне рождения своих детишек в прошлом году?
– Перестаньте вилять! – гневно прервала его Алекс. – Не подменяйте предмет разговора. А сами вы чем занимаетесь сейчас? Безвозмездно отдаете свое время, чтобы помочь бедняжкам утрясти их ничтожные проблемы с домохозяином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21