Майк увидел слезу на ее щеке, и ему невыносимо захотелось подхватить ее на руки и унести отсюда.
Став за ее спиной, охранник что-то прокричал, и Мишель повернулась к нему. По-видимому, он велел ей садиться. Потом он приказал то же самое Майку и, развернувшись, покинул помещение.
Когда за ним захлопнулась дверь, Майк открыл рот, но Мишель не дала ему сказать ни слова.
– Не вздумай упоминать о нем, – прошептала она. – Только не здесь. Скажи лишь – он в безопасности?
Майк кивнул, и на секунду ему показалось, что Мишель вот-вот лишится чувств.
Мишель выдавила улыбку и предприняла жалкую попытку привести в порядок волосы.
– Но этому придется положить конец, – сказал Майк. Мишель смотрела на него, широко распахнув покрасневшие глаза, и он добавил: – Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
Мишель опустила взгляд на стол, потом вновь перевела его на Майка.
– Ты ставишь мне ультиматум? – чуть слышно произнесла она. – Либо я возвращаюсь к тебе, либо ты оставляешь меня здесь на произвол судьбы?
– Ради всего святого! – гневно воскликнул Майк.
Мишель содрогнулась и положила на стол стиснутые руки.
– Что с твоей губой? – спросил Майк.
Мишель кончиком пальца прикоснулась к шраму и попыталась улыбнуться.
– Видел бы ты других женщин, – сказала она.
Майк заставил себя улыбнуться в ответ.
– Мы вытащим тебя отсюда, – пообещал он.
Мишель кивнула и тут же потупила глаза, поэтому Майк не понял, поверила ли она его словам.
– Послушай, – заговорил он, подаваясь вперед. – Не знаю, сколько у нас времени, поэтому спрошу сразу: где записи показаний?
Мишель вскинула голову и изумленно посмотрела на него.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что я скажу тебе об этом, только чтобы выбраться отсюда? – гневно осведомилась она. – Ты знаешь, сколько детей погибло…
– Мишель, они захватили Кавана, – перебил Майк.
Лицо женщины стало еще бледнее.
– Ты хочешь сказать, его тоже арестовали? Но он не имеет ни малейшего отношения…
– Его похитили. И теперь требуют выкуп.
– Господи… – пробормотала Мишель, прижав ладони к щекам.
– Так где же показания? – настаивал Майк. – Скажи мне, иначе одному Богу известно, что случится с Каваном.
Мишель потрясла головой, и из ее глаз вновь хлынули слезы.
– Говори же, черт возьми! – процедил Майк. – Возможно, это наш единственный шанс спасти его.
Мишель продолжала качать головой.
– Ты не понимаешь, – ответила она. – Я не знаю, где записи, клянусь! Если бы знала, то ради Кавана сказала бы тебе. Но их забрал Антонио. Он спрятал их. Я не знаю, где они.
Майк крепко зажмурился, чувствуя, как им овладевают гнев и отчаяние.
– Здесь есть один журналист, – поспешно заговорила Мишель, словно опасаясь его взрыва. – Том Чамберс…
– Знаю, я уже виделся с ним, – перебил Майк. – Он тоже не знает, где Антонио.
– Он должен знать, – заспорила Мишель.
Майк молча смотрел на нее.
Глаза Мишель забегали. Потом она вновь взглянула на Майка и произнесла:
– В Санта-Терезе есть кафе…
– Мы уже обращались туда, – сказал Майк, пытаясь говорить спокойным тоном. – Мы оставили десяток сообщений, но не получили ответа.
Мишель продолжала смотреть ему в лицо; ее губы задрожали, глаза застилали слезы.
– Мне очень жаль, – проговорила она.
– Ей жаль! – отрывисто бросил Майк. – Какой прок от сожалений? – Понимая, что гнев не поможет Кавану, он постарался умерить свой пыл. – Кто еще замешан в этом деле? Кто-нибудь, о ком ты не говорила Тому и кто может знать, где находятся записи?
Мишель покачала головой и испуганно подпрыгнула, услышав, как Майк в бессильной ярости хватил кулаком по столу.
– У тебя есть какая-нибудь зацепка? – спросил он, сдерживаясь. – Хотя бы что-нибудь?
Мишель задумалась и наконец сказала:
– Ты уже встречался с сестрой Лидией из приюта?
От отчаяния у Майка засосало под ложечкой.
– Да, мы расспрашивали ее, – ответил он.
– Попробуйте еще раз, – сказала Мишель. – Лидия очень любит Антонио. Может быть, она его прячет и не говорит ему, что вы его ищете.
– Хорошо, – отозвался Майк. – Давай адрес, я заеду к ней на обратном пути.
Мишель торопливо продиктовала адрес и оглянулась, заслышав шаги охранника. Она поднялась на ноги, глядя на Майка через решетку.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он. – Привезти тебе что-нибудь?
В глазах Мишель застыла печаль.
– Ты видел его?
Майк покачал головой.
– Ты уверен, что он в безопасности? Том увез его? – допытывалась Мишель.
– Да.
На ее глаза вновь навернулись слезы.
– Мне очень жаль, что так получилось с Каваном, – прерывающимся голосом произнесла она.
Майк посмотрел на нее и подумал, что в эту минуту ей нужна его сила, а не упреки. Он взялся руками за прутья решетки и, дождавшись, когда Мишель сделала то же самое, положил ладони ей на пальцы.
– С ним ничего не случится, – сказал он. – Я позабочусь об этом.
Майк вернулся в отель во втором часу дня. Прослушав сообщения, два из которых были из конторы, а одно – от Криса Раскина из Нью-Йорка, он вошел в спальню и позвонил Чамберсу.
– Буду через пять минут, – пообещал Том.
Положив трубку, Майк отпер дверь, потом подошел к холодильнику и достал две бутылки пива. Когда он открывал их, в номер вошел Чамберс. Бросив на стол сотовый телефон и ключи, он приблизился к окну и выглянул наружу. Майк рассказал ему о свидании с Мишель и безрезультатной поездке в приют.
– Сестра Лидия утверждает, что не знает, где находится Антонио, – добавил он, – и, честно говоря, я ей верю. В сущности, я цеплялся за соломинку, но не мог упустить даже малейшую возможность. И теперь я не знаю, что нам делать.
– Не расстраивайтесь, – посоветовал Чамберс, отворачиваясь от окна. – У страха глаза велики. Сегодня утром я получил весточку от Марсело, главаря банды, о котором я вам рассказывал.
Майк удивленно присвистнул.
– Марсело знает, где записи? – спросил он.
– Нет, но я и не рассчитывал на это. Зато он знает, где искать Антонио.
Майк поперхнулся пивом.
– Так чего же мы ждем? – выпалил он.
Чамберс поднял руку.
– Подтверждения, – ответил он. – До Марсио дошли слухи, будто бы Антонио держат в полицейском участке Леблона. Он все проверит и свяжется со мной в ближайшее время. Есть и другая добрая весть: возможно, что Мишель завтра выпустят.
Майк изумленно посмотрел на него.
– Вы серьезно? – спросил он. – Неужели этот шут, который называет себя адвокатом, сумел чего-то добиться?
– Это сделали пятнадцать тысяч долларов, – объяснил Чамберс. – А может быть, они надеются, что когда Мишель окажется на свободе, она совершит какую-нибудь глупость и наведет их на записи. Как бы то ни было, главной нашей заботой остается Каван. Мишель знала, что его похитили?
Майк покачал головой.
На лице Чамберса отразилось удивление.
– Я думал, ее используют в качестве орудия убеждения, – сказал он и взял со стола зазвонивший сотовый телефон, – но теперь вижу, что они не так умны, как себя считают. Говорит Том Чамберс, – произнес он в трубку.
Майк уже хотел отвернуться, но тут Чамберс вскинул голову, и его глаза возбужденно сверкнули.
– Отлично, – промолвил он, глядя на Майка. – Понял. Спасибо, что сообщили. Держите меня в курсе. – Он дал отбой и пояснил: – Антонио действительно сидел в леблонском участке. Его выпустили несколько минут назад.
Майк испытал невероятное возбуждение.
– Где он сейчас? Мы можем с ним поговорить?
– Пока нет. Он едет в приют либо в кафе в Санта-Терезе и в течение ближайших тридцати минут получит сообщение, которое мы оставим для него. Если Мишель не поставили в известность о похищении Кавана, то, вероятно, Антонио тоже об этом не знает, а следовательно, даже не догадывается о том, с каким нетерпением мы ждем от него вестей. Но он обязательно узнает; может быть, он в эту минуту едет сюда. Нам остается только ждать, и это вовсе не так уж плохо, потому что мне нужно кое-что с вами обсудить, и чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Вы что-нибудь ели сегодня?
Майк покачал головой.
– Вот и славно, – сказал Чамберс и, взяв сотовый телефон, заказал две порции незнакомого блюда.
– Что это? – спросил Майк, когда Чамберс дал отбой.
– Национальное блюдо, – повторил тот. – По традиции в субботу все это едят, и я не являюсь исключением. Это черная фасоль, в которую добавляют тушеную говядину и одному Господу ведомо что еще. Но нам нужна свежая голова, поэтому от вина придется отказаться. – Едва он договорил, телефон зазвонил вновь. – Том Чамберс! – рявкнул он в микрофон. – Да, Марсело звонил мне. Нет, пока ничего не слышно. Спасибо. – Он выключил аппарат. – Звонил один из людей Марсело, хотел убедиться в том, что мы знаем, что Антонио освободили, – объяснил Чамберс. – Так на чем мы остановились?
– Вы хотели что-то обсудить со мной, – напомнил Майк.
От былого оживления Чамберса не осталось и следа. Он сузившимися глазами задумчиво смотрел на Майка.
– Совершенно верно, – сказал он. – Надеюсь, что вы с этим справитесь.
Уловив нотку предостережения, прозвучавшую в его голосе, Майк почувствовал, как у него сжалось сердце.
– Вам что-то известно о Каване…
– Нет, – перебил Чамберс. – Если бы я что-то знал, уже рассказал бы вам. Однако давайте смотреть на вещи реально – остается меньше пяти часов до назначенного срока, а мы до сих пор ничего не сделали. Но допустим, что сделаем, – с нажимом произнес он, заметив, что Майк хочет что-то сказать. – Предположим, что Антонио доставит нам записи, но нельзя исключать, что Пастиллиано попытается провести нас и забрать улики, оставив у себя Кавана.
Майк устремил на него жесткий взгляд:
– К чему вы клоните?
– Я хочу сказать, – ответил Чамберс, – что отдавать записи, не убедившись заранее в том, что Каван жив, бессмысленно.
Сердце Майка болезненно сжалось, лицо окаменело. Весь день его мучила мысль о том, что Каван погиб, и от того, что ее произнесли вслух, ему не стало легче.
– И как же вы предлагаете убедиться в этом? – осведомился он.
– Люди Пастиллиано должны позвонить нам, чтобы условиться о встрече, – ответил Чамберс. – И тогда мы потребуем доказательств.
Майк на секунду задумался, потом спросил:
– Не знаю, как они докажут, что Каван жив, но предположим, это им удастся. Что тогда?
– Мы потребуем передать его нам одновременно с передачей записей, – объяснил Чамберс. – Главное затруднение состоит в том, что они могут заодно убить и нас.
Майк нахмурился, чувствуя, как в жилах стынет кровь. Внезапно зазвонил телефон. Он поднял трубку, посмотрел на Чамберса и сказал:
– Слушаю.
– Майк, это Крис Раскин, – раздался голос. – Ты получил мое сообщение?
– Извини, Крис, у меня очень сложная ситуация, я не могу с тобой говорить, – ответил Майк, с трудом подавляя разочарование.
– Что бы у тебя ни приключилось, – сказал Раскин, – возвращайся как можно быстрее. Что-то странное происходит с австралийским проектом…
– Займись сам, – перебил его Майк. – Я не могу отсюда уехать.
Раскин заспорил, но тут зазвонил второй телефон, и Майк дал отбой.
– Да, он здесь, – говорил тем временем Чамберс. – Да. Даю. – Он прикрыл микрофон рукой и сказал: – Теперь ваша очередь. Не забывайте, нам нужны доказательства. – Он передал аппарат Майку.
– Мистер Маккан?
У Майка замерло сердце. Это был тот же мягкий голос, что и прежде.
– Да, – ответил он.
– Вы уже имеете документы? – спросил голос.
– Да, – солгал Майк. – Во всяком случае, мы знаем, где они находятся.
– Это хорошо. Я позвоню вам в шесть часов и дам инструкции, куда их привезти.
– Нет! Не вешайте трубку! – крикнул Майк. – Я хочу убедиться, что мой брат жив, иначе вам не видать бумаг!
В трубке воцарилась секундная тишина, потом голос произнес:
– Вы готовы рискнуть, мистер Маккан?
– Если мой брат мертв, я ничем не рискую, – ответил Майк.
– Ваш брат жив, поверьте мне на слово.
– Этого мало, – возразил Майк. – Мне нужны доказательства.
– Хотите, я позову его к телефону?
– А где гарантии, что вы не убьете его сразу после разговора? Я хочу видеть брата.
Чамберс в упор смотрел на Майка.
– Вы увидите его, когда привезете бумаги, мистер Маккан, – сказал голос, и в трубке зазвучали короткие гудки.
– Черт побери! – пробормотал Майк, швыряя трубку на аппарат.
– Вы отлично справились, – сказал ему Чамберс.
– Не городите чепуху! – гневно воскликнул Майк. – Я мог поговорить с Каваном! Они сами предложили, но я все испортил, заявив, что хочу его видеть. Господи, – процедил он, отворачиваясь, – какого дурака я свалял!
– Если они предложили позвать Кавана к телефону, значит, он жив, – заметил Чамберс.
Несколько секунд Майк стоял опустив голову, потом кивнул.
– Допустим, – согласился он. – Но давайте подумаем вот о чем. Я сказал им, что документы у нас, а это чистая ложь; еще я дал им понять, что мы не настолько глупы, чтобы поверить, будто бы они сразу отдадут Кавана в обмен на бумаги. Должно быть, они рассчитывали на нашу наивность, и я встревожил их, заставив тщательнее продумать свои шаги.
– Они наверняка понимали, что мы не отдадим бумаги без каких-либо гарантий… – возразил Чамберс.
– В любом случае у нас нет выбора, – прервал его Майк. – Улики против Пастиллиано – наш единственный шанс вызволить Кавана живым…
– Уже несколько минут я пытаюсь вам втолковать, – заговорил Чамберс, – что это не единственная наша возможность. Есть другой путь, не слишком надежный, но уж зато точно единственный. Вы готовы меня выслушать?
Майк кивнул.
– Сегодня мне звонил тот парень из американского посольства, о котором я вам рассказывал. В Рио живет супружеская пара, они называют себя Рита и Кармело Ферранте. Парень из посольства не сказал этого напрямик, но у меня сложилось впечатление, что эти двое – агенты ФБР, которые внедрились в ряды местной мафии и живут под вымышленными именами. Я заглянул к ним по пути сюда, и… в общем, они согласились нам помочь.
Лицо Майка побелело.
– Что вы хотите сказать? – спросил он.
– Я хочу сказать, что мы втроем обсудили ситуацию и сошлись во мнении, что единственный способ спасти Кавана, с бумагами или без них, – это отыскать его и забрать силой.
Майк посмотрел на него словно на сумасшедшего.
– Иными словами, вы предлагаете нам превратиться в морских пехотинцев или коммандос? – язвительно осведомился он. – Ну еще бы, ведь нам любая задача по плечу!
– Эти двое хорошо подготовлены, – вставил Чамберс.
– Это замечательно, но не упустили ли вы еще чего-нибудь? Например, мы не знаем даже, где прячут Кавана.
– Узнаем, – ответил Чамберс. – Сегодня, завтра или через неделю, но обязательно узнаем.
– И что потом? Постучимся в дверь и вежливо попросим выдать пленника?
– У нас нет иного выхода, Майк. Ферранте заверили меня, что уже не раз проделывали нечто подобное, и они готовы помочь, если, конечно, вы согласитесь. Каван – ваш брат, поэтому последнее слово за вами.
Майк смотрел в глаза Чамберсу, перебирая в уме возможные последствия такого шага. Наконец он произнес:
– Хорошо, я согласен.
Зазвонил телефон Чамберса. Он положил руку на плечо Майка и взял аппарат. Несколько секунд он молча слушал, потом его глаза торжествующе блеснули, он посмотрел на Майка и произнес:
– Молодец. Я смогу с ним поговорить? Да, выезжаю сейчас же. – Он дал отбой и сказал Майку: – Звонил Ромео из кафе в Санта-Терезе. Антонио только что объявился там. – Он бросил взгляд на часы. – Когда вам обещали перезвонить?
– В шесть.
– Отлично. Стало быть, у нас четыре с половиной часа. Не знаю, много это или мало, но лучше всего сейчас же вызвать сюда супругов Ферранте, чтобы они поговорили с вами. А я тем временем съезжу к Антонио за бумагами. Молите Бога, чтобы они оказались у него либо он знал, где находятся записи.
– А что мешает Антонио самому привезти сюда документы? – спросил Майк. – Если, конечно, они у него.
– За ним почти наверняка следят, – объяснил Чамберс, беря со стола ключи, – и, вероятно, именно поэтому он не поехал прямо к нам. Разумеется, это лишь моя догадка, но парень далеко не дурак, и если записи у него либо ему известно, где их прячут, то он сознает, какую ценность они представляют.
– Но каким образом вы собираетесь получить бумаги, если за Антонио наблюдают?
– Логично. Пора обратиться к специалистам. – Чамберс взял телефон и набрал номер Ферранте. – Все в порядке, – сообщил он Майку после недолгого разговора. – Кармело выезжает сюда, чтобы расспросить вас, а я захвачу Риту и отправлюсь на встречу с Антонио. Сдается мне, мы все же провернем это дельце.
В ту самую минуту, когда в номер вошел Ферранте, Майк уверился в том, что все будет хорошо. Кармело был невысоким коренастым человеком с развитыми мускулами, кожей, напоминавшей лунный ландшафт, и нью-йоркским акцентом. Едва он заговорил, стало ясно, что предстоящая операция ничуть его не пугает и он полон решимости взяться за нее. Его невозмутимый взгляд и прямая манера выражаться не оставляли ни малейших сомнений в успехе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Став за ее спиной, охранник что-то прокричал, и Мишель повернулась к нему. По-видимому, он велел ей садиться. Потом он приказал то же самое Майку и, развернувшись, покинул помещение.
Когда за ним захлопнулась дверь, Майк открыл рот, но Мишель не дала ему сказать ни слова.
– Не вздумай упоминать о нем, – прошептала она. – Только не здесь. Скажи лишь – он в безопасности?
Майк кивнул, и на секунду ему показалось, что Мишель вот-вот лишится чувств.
Мишель выдавила улыбку и предприняла жалкую попытку привести в порядок волосы.
– Но этому придется положить конец, – сказал Майк. Мишель смотрела на него, широко распахнув покрасневшие глаза, и он добавил: – Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
Мишель опустила взгляд на стол, потом вновь перевела его на Майка.
– Ты ставишь мне ультиматум? – чуть слышно произнесла она. – Либо я возвращаюсь к тебе, либо ты оставляешь меня здесь на произвол судьбы?
– Ради всего святого! – гневно воскликнул Майк.
Мишель содрогнулась и положила на стол стиснутые руки.
– Что с твоей губой? – спросил Майк.
Мишель кончиком пальца прикоснулась к шраму и попыталась улыбнуться.
– Видел бы ты других женщин, – сказала она.
Майк заставил себя улыбнуться в ответ.
– Мы вытащим тебя отсюда, – пообещал он.
Мишель кивнула и тут же потупила глаза, поэтому Майк не понял, поверила ли она его словам.
– Послушай, – заговорил он, подаваясь вперед. – Не знаю, сколько у нас времени, поэтому спрошу сразу: где записи показаний?
Мишель вскинула голову и изумленно посмотрела на него.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что я скажу тебе об этом, только чтобы выбраться отсюда? – гневно осведомилась она. – Ты знаешь, сколько детей погибло…
– Мишель, они захватили Кавана, – перебил Майк.
Лицо женщины стало еще бледнее.
– Ты хочешь сказать, его тоже арестовали? Но он не имеет ни малейшего отношения…
– Его похитили. И теперь требуют выкуп.
– Господи… – пробормотала Мишель, прижав ладони к щекам.
– Так где же показания? – настаивал Майк. – Скажи мне, иначе одному Богу известно, что случится с Каваном.
Мишель потрясла головой, и из ее глаз вновь хлынули слезы.
– Говори же, черт возьми! – процедил Майк. – Возможно, это наш единственный шанс спасти его.
Мишель продолжала качать головой.
– Ты не понимаешь, – ответила она. – Я не знаю, где записи, клянусь! Если бы знала, то ради Кавана сказала бы тебе. Но их забрал Антонио. Он спрятал их. Я не знаю, где они.
Майк крепко зажмурился, чувствуя, как им овладевают гнев и отчаяние.
– Здесь есть один журналист, – поспешно заговорила Мишель, словно опасаясь его взрыва. – Том Чамберс…
– Знаю, я уже виделся с ним, – перебил Майк. – Он тоже не знает, где Антонио.
– Он должен знать, – заспорила Мишель.
Майк молча смотрел на нее.
Глаза Мишель забегали. Потом она вновь взглянула на Майка и произнесла:
– В Санта-Терезе есть кафе…
– Мы уже обращались туда, – сказал Майк, пытаясь говорить спокойным тоном. – Мы оставили десяток сообщений, но не получили ответа.
Мишель продолжала смотреть ему в лицо; ее губы задрожали, глаза застилали слезы.
– Мне очень жаль, – проговорила она.
– Ей жаль! – отрывисто бросил Майк. – Какой прок от сожалений? – Понимая, что гнев не поможет Кавану, он постарался умерить свой пыл. – Кто еще замешан в этом деле? Кто-нибудь, о ком ты не говорила Тому и кто может знать, где находятся записи?
Мишель покачала головой и испуганно подпрыгнула, услышав, как Майк в бессильной ярости хватил кулаком по столу.
– У тебя есть какая-нибудь зацепка? – спросил он, сдерживаясь. – Хотя бы что-нибудь?
Мишель задумалась и наконец сказала:
– Ты уже встречался с сестрой Лидией из приюта?
От отчаяния у Майка засосало под ложечкой.
– Да, мы расспрашивали ее, – ответил он.
– Попробуйте еще раз, – сказала Мишель. – Лидия очень любит Антонио. Может быть, она его прячет и не говорит ему, что вы его ищете.
– Хорошо, – отозвался Майк. – Давай адрес, я заеду к ней на обратном пути.
Мишель торопливо продиктовала адрес и оглянулась, заслышав шаги охранника. Она поднялась на ноги, глядя на Майка через решетку.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он. – Привезти тебе что-нибудь?
В глазах Мишель застыла печаль.
– Ты видел его?
Майк покачал головой.
– Ты уверен, что он в безопасности? Том увез его? – допытывалась Мишель.
– Да.
На ее глаза вновь навернулись слезы.
– Мне очень жаль, что так получилось с Каваном, – прерывающимся голосом произнесла она.
Майк посмотрел на нее и подумал, что в эту минуту ей нужна его сила, а не упреки. Он взялся руками за прутья решетки и, дождавшись, когда Мишель сделала то же самое, положил ладони ей на пальцы.
– С ним ничего не случится, – сказал он. – Я позабочусь об этом.
Майк вернулся в отель во втором часу дня. Прослушав сообщения, два из которых были из конторы, а одно – от Криса Раскина из Нью-Йорка, он вошел в спальню и позвонил Чамберсу.
– Буду через пять минут, – пообещал Том.
Положив трубку, Майк отпер дверь, потом подошел к холодильнику и достал две бутылки пива. Когда он открывал их, в номер вошел Чамберс. Бросив на стол сотовый телефон и ключи, он приблизился к окну и выглянул наружу. Майк рассказал ему о свидании с Мишель и безрезультатной поездке в приют.
– Сестра Лидия утверждает, что не знает, где находится Антонио, – добавил он, – и, честно говоря, я ей верю. В сущности, я цеплялся за соломинку, но не мог упустить даже малейшую возможность. И теперь я не знаю, что нам делать.
– Не расстраивайтесь, – посоветовал Чамберс, отворачиваясь от окна. – У страха глаза велики. Сегодня утром я получил весточку от Марсело, главаря банды, о котором я вам рассказывал.
Майк удивленно присвистнул.
– Марсело знает, где записи? – спросил он.
– Нет, но я и не рассчитывал на это. Зато он знает, где искать Антонио.
Майк поперхнулся пивом.
– Так чего же мы ждем? – выпалил он.
Чамберс поднял руку.
– Подтверждения, – ответил он. – До Марсио дошли слухи, будто бы Антонио держат в полицейском участке Леблона. Он все проверит и свяжется со мной в ближайшее время. Есть и другая добрая весть: возможно, что Мишель завтра выпустят.
Майк изумленно посмотрел на него.
– Вы серьезно? – спросил он. – Неужели этот шут, который называет себя адвокатом, сумел чего-то добиться?
– Это сделали пятнадцать тысяч долларов, – объяснил Чамберс. – А может быть, они надеются, что когда Мишель окажется на свободе, она совершит какую-нибудь глупость и наведет их на записи. Как бы то ни было, главной нашей заботой остается Каван. Мишель знала, что его похитили?
Майк покачал головой.
На лице Чамберса отразилось удивление.
– Я думал, ее используют в качестве орудия убеждения, – сказал он и взял со стола зазвонивший сотовый телефон, – но теперь вижу, что они не так умны, как себя считают. Говорит Том Чамберс, – произнес он в трубку.
Майк уже хотел отвернуться, но тут Чамберс вскинул голову, и его глаза возбужденно сверкнули.
– Отлично, – промолвил он, глядя на Майка. – Понял. Спасибо, что сообщили. Держите меня в курсе. – Он дал отбой и пояснил: – Антонио действительно сидел в леблонском участке. Его выпустили несколько минут назад.
Майк испытал невероятное возбуждение.
– Где он сейчас? Мы можем с ним поговорить?
– Пока нет. Он едет в приют либо в кафе в Санта-Терезе и в течение ближайших тридцати минут получит сообщение, которое мы оставим для него. Если Мишель не поставили в известность о похищении Кавана, то, вероятно, Антонио тоже об этом не знает, а следовательно, даже не догадывается о том, с каким нетерпением мы ждем от него вестей. Но он обязательно узнает; может быть, он в эту минуту едет сюда. Нам остается только ждать, и это вовсе не так уж плохо, потому что мне нужно кое-что с вами обсудить, и чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Вы что-нибудь ели сегодня?
Майк покачал головой.
– Вот и славно, – сказал Чамберс и, взяв сотовый телефон, заказал две порции незнакомого блюда.
– Что это? – спросил Майк, когда Чамберс дал отбой.
– Национальное блюдо, – повторил тот. – По традиции в субботу все это едят, и я не являюсь исключением. Это черная фасоль, в которую добавляют тушеную говядину и одному Господу ведомо что еще. Но нам нужна свежая голова, поэтому от вина придется отказаться. – Едва он договорил, телефон зазвонил вновь. – Том Чамберс! – рявкнул он в микрофон. – Да, Марсело звонил мне. Нет, пока ничего не слышно. Спасибо. – Он выключил аппарат. – Звонил один из людей Марсело, хотел убедиться в том, что мы знаем, что Антонио освободили, – объяснил Чамберс. – Так на чем мы остановились?
– Вы хотели что-то обсудить со мной, – напомнил Майк.
От былого оживления Чамберса не осталось и следа. Он сузившимися глазами задумчиво смотрел на Майка.
– Совершенно верно, – сказал он. – Надеюсь, что вы с этим справитесь.
Уловив нотку предостережения, прозвучавшую в его голосе, Майк почувствовал, как у него сжалось сердце.
– Вам что-то известно о Каване…
– Нет, – перебил Чамберс. – Если бы я что-то знал, уже рассказал бы вам. Однако давайте смотреть на вещи реально – остается меньше пяти часов до назначенного срока, а мы до сих пор ничего не сделали. Но допустим, что сделаем, – с нажимом произнес он, заметив, что Майк хочет что-то сказать. – Предположим, что Антонио доставит нам записи, но нельзя исключать, что Пастиллиано попытается провести нас и забрать улики, оставив у себя Кавана.
Майк устремил на него жесткий взгляд:
– К чему вы клоните?
– Я хочу сказать, – ответил Чамберс, – что отдавать записи, не убедившись заранее в том, что Каван жив, бессмысленно.
Сердце Майка болезненно сжалось, лицо окаменело. Весь день его мучила мысль о том, что Каван погиб, и от того, что ее произнесли вслух, ему не стало легче.
– И как же вы предлагаете убедиться в этом? – осведомился он.
– Люди Пастиллиано должны позвонить нам, чтобы условиться о встрече, – ответил Чамберс. – И тогда мы потребуем доказательств.
Майк на секунду задумался, потом спросил:
– Не знаю, как они докажут, что Каван жив, но предположим, это им удастся. Что тогда?
– Мы потребуем передать его нам одновременно с передачей записей, – объяснил Чамберс. – Главное затруднение состоит в том, что они могут заодно убить и нас.
Майк нахмурился, чувствуя, как в жилах стынет кровь. Внезапно зазвонил телефон. Он поднял трубку, посмотрел на Чамберса и сказал:
– Слушаю.
– Майк, это Крис Раскин, – раздался голос. – Ты получил мое сообщение?
– Извини, Крис, у меня очень сложная ситуация, я не могу с тобой говорить, – ответил Майк, с трудом подавляя разочарование.
– Что бы у тебя ни приключилось, – сказал Раскин, – возвращайся как можно быстрее. Что-то странное происходит с австралийским проектом…
– Займись сам, – перебил его Майк. – Я не могу отсюда уехать.
Раскин заспорил, но тут зазвонил второй телефон, и Майк дал отбой.
– Да, он здесь, – говорил тем временем Чамберс. – Да. Даю. – Он прикрыл микрофон рукой и сказал: – Теперь ваша очередь. Не забывайте, нам нужны доказательства. – Он передал аппарат Майку.
– Мистер Маккан?
У Майка замерло сердце. Это был тот же мягкий голос, что и прежде.
– Да, – ответил он.
– Вы уже имеете документы? – спросил голос.
– Да, – солгал Майк. – Во всяком случае, мы знаем, где они находятся.
– Это хорошо. Я позвоню вам в шесть часов и дам инструкции, куда их привезти.
– Нет! Не вешайте трубку! – крикнул Майк. – Я хочу убедиться, что мой брат жив, иначе вам не видать бумаг!
В трубке воцарилась секундная тишина, потом голос произнес:
– Вы готовы рискнуть, мистер Маккан?
– Если мой брат мертв, я ничем не рискую, – ответил Майк.
– Ваш брат жив, поверьте мне на слово.
– Этого мало, – возразил Майк. – Мне нужны доказательства.
– Хотите, я позову его к телефону?
– А где гарантии, что вы не убьете его сразу после разговора? Я хочу видеть брата.
Чамберс в упор смотрел на Майка.
– Вы увидите его, когда привезете бумаги, мистер Маккан, – сказал голос, и в трубке зазвучали короткие гудки.
– Черт побери! – пробормотал Майк, швыряя трубку на аппарат.
– Вы отлично справились, – сказал ему Чамберс.
– Не городите чепуху! – гневно воскликнул Майк. – Я мог поговорить с Каваном! Они сами предложили, но я все испортил, заявив, что хочу его видеть. Господи, – процедил он, отворачиваясь, – какого дурака я свалял!
– Если они предложили позвать Кавана к телефону, значит, он жив, – заметил Чамберс.
Несколько секунд Майк стоял опустив голову, потом кивнул.
– Допустим, – согласился он. – Но давайте подумаем вот о чем. Я сказал им, что документы у нас, а это чистая ложь; еще я дал им понять, что мы не настолько глупы, чтобы поверить, будто бы они сразу отдадут Кавана в обмен на бумаги. Должно быть, они рассчитывали на нашу наивность, и я встревожил их, заставив тщательнее продумать свои шаги.
– Они наверняка понимали, что мы не отдадим бумаги без каких-либо гарантий… – возразил Чамберс.
– В любом случае у нас нет выбора, – прервал его Майк. – Улики против Пастиллиано – наш единственный шанс вызволить Кавана живым…
– Уже несколько минут я пытаюсь вам втолковать, – заговорил Чамберс, – что это не единственная наша возможность. Есть другой путь, не слишком надежный, но уж зато точно единственный. Вы готовы меня выслушать?
Майк кивнул.
– Сегодня мне звонил тот парень из американского посольства, о котором я вам рассказывал. В Рио живет супружеская пара, они называют себя Рита и Кармело Ферранте. Парень из посольства не сказал этого напрямик, но у меня сложилось впечатление, что эти двое – агенты ФБР, которые внедрились в ряды местной мафии и живут под вымышленными именами. Я заглянул к ним по пути сюда, и… в общем, они согласились нам помочь.
Лицо Майка побелело.
– Что вы хотите сказать? – спросил он.
– Я хочу сказать, что мы втроем обсудили ситуацию и сошлись во мнении, что единственный способ спасти Кавана, с бумагами или без них, – это отыскать его и забрать силой.
Майк посмотрел на него словно на сумасшедшего.
– Иными словами, вы предлагаете нам превратиться в морских пехотинцев или коммандос? – язвительно осведомился он. – Ну еще бы, ведь нам любая задача по плечу!
– Эти двое хорошо подготовлены, – вставил Чамберс.
– Это замечательно, но не упустили ли вы еще чего-нибудь? Например, мы не знаем даже, где прячут Кавана.
– Узнаем, – ответил Чамберс. – Сегодня, завтра или через неделю, но обязательно узнаем.
– И что потом? Постучимся в дверь и вежливо попросим выдать пленника?
– У нас нет иного выхода, Майк. Ферранте заверили меня, что уже не раз проделывали нечто подобное, и они готовы помочь, если, конечно, вы согласитесь. Каван – ваш брат, поэтому последнее слово за вами.
Майк смотрел в глаза Чамберсу, перебирая в уме возможные последствия такого шага. Наконец он произнес:
– Хорошо, я согласен.
Зазвонил телефон Чамберса. Он положил руку на плечо Майка и взял аппарат. Несколько секунд он молча слушал, потом его глаза торжествующе блеснули, он посмотрел на Майка и произнес:
– Молодец. Я смогу с ним поговорить? Да, выезжаю сейчас же. – Он дал отбой и сказал Майку: – Звонил Ромео из кафе в Санта-Терезе. Антонио только что объявился там. – Он бросил взгляд на часы. – Когда вам обещали перезвонить?
– В шесть.
– Отлично. Стало быть, у нас четыре с половиной часа. Не знаю, много это или мало, но лучше всего сейчас же вызвать сюда супругов Ферранте, чтобы они поговорили с вами. А я тем временем съезжу к Антонио за бумагами. Молите Бога, чтобы они оказались у него либо он знал, где находятся записи.
– А что мешает Антонио самому привезти сюда документы? – спросил Майк. – Если, конечно, они у него.
– За ним почти наверняка следят, – объяснил Чамберс, беря со стола ключи, – и, вероятно, именно поэтому он не поехал прямо к нам. Разумеется, это лишь моя догадка, но парень далеко не дурак, и если записи у него либо ему известно, где их прячут, то он сознает, какую ценность они представляют.
– Но каким образом вы собираетесь получить бумаги, если за Антонио наблюдают?
– Логично. Пора обратиться к специалистам. – Чамберс взял телефон и набрал номер Ферранте. – Все в порядке, – сообщил он Майку после недолгого разговора. – Кармело выезжает сюда, чтобы расспросить вас, а я захвачу Риту и отправлюсь на встречу с Антонио. Сдается мне, мы все же провернем это дельце.
В ту самую минуту, когда в номер вошел Ферранте, Майк уверился в том, что все будет хорошо. Кармело был невысоким коренастым человеком с развитыми мускулами, кожей, напоминавшей лунный ландшафт, и нью-йоркским акцентом. Едва он заговорил, стало ясно, что предстоящая операция ничуть его не пугает и он полон решимости взяться за нее. Его невозмутимый взгляд и прямая манера выражаться не оставляли ни малейших сомнений в успехе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51