– Без него мы не найдем дорогу.
– Отпусти его! – рявкнул Марсело.
Антонио рывком развернулся, вновь схватил Мишель и потащил ее по двору вслед за Альдо, который уже спускался по холму, стараясь как можно быстрее оказаться вне досягаемости автоматов Марсело.
Два часа спустя Мишель и Антонио сидели в квартире Карлоса Камилло на пляже Копакабана. Помещение с кондиционером казалось им райским уголком. Голова Мишель после удара все еще пульсировала от боли, грязь и пыль трущоб въелись в поры кожи и раздражали горло. Она до сих пор не оправилась от потрясения, однако, увидев первый же телефон-автомат, позвонила Камилло и рассказала ему все, что слышала. В эту минуту прокурор ехал домой из своей конторы в деловом центре города, а Антонио сидел напротив Мишель и смотрел на нее таким взглядом, что ей становилось стыдно за свою ложь. Он и сейчас мог бы оставаться в неведении, но едва Мишель закончила беседу с Камилло, Антонио решил позвонить Тому, и, чтобы отговорить его, Мишель пришлось признаться, что Чамберс не имеет ни малейшего понятия о том, что она тоже побывала в трущобах.
– Он будет злиться на меня, – сказала Мишель, стараясь успокоить Антонио. – А не на тебя.
– А если бы с тобой что-нибудь случилось? – взволнованным голосом отозвался Антонио. – Кто тогда был бы виноват?
– Но ведь не произошло ничего особенного, – возразила Мишель. – Подумаешь, ударили по голове. Бывало и похуже. Куда больше меня беспокоит судьба Луиса.
– Том уговорил бы его приехать к нам, – сказал Антонио. – Тогда ему ничто не угрожало бы.
– Откуда такая уверенность? – раздраженно осведомилась Мишель. – Кстати, он мог бы и не согласиться. Зато теперь мы знаем…
– Карлос, – произнес Антонио, поднимаясь на ноги. В комнату вошел прокурор.
Это был высокий грузный мужчина с длинным симпатичным лицом и манерами донельзя занятого человека.
– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он, закрывая дверь и швыряя в кресло измятый пиджак. – Дорожные пробки на каждом шагу. Вам предложили что-нибудь выпить?
– Ваша супруга угостила нас, – ответила Мишель и, улыбнувшись, добавила: – Когда она ждет ребенка?
Жесткие, суровые черты лица прокурора на мгновение смягчились.
– Через два месяца, – проговорил он, положив кейс на стол. – Это будет наш первенец.
– Примите мои поздравления, – отозвалась Мишель.
Прокурор кивнул и жестом предложил им садиться. Вынув из кейса перо и бумагу, он попросил Мишель рассказать с самого начала о том, что с ними случилось в трущобах. Пока Мишель говорила, он сидел молча, время от времени делая заметки.
Когда Мишель закончила, он посмотрел на Антонио, потом, глядя прямо в глаза Мишель, произнес:
– Я понимаю, почему вы так поступили, но обманывать Антонио было глупо и опасно. Антонио тоже совершил серьезный промах, поверив вам, хотя знал, как боится за вас Том. И вот что я вам скажу: сегодня вам угрожала невероятная опасность, и это просто чудо, что вы сейчас сидите у меня в квартире. – Он поднял руку, отметая возражения Мишель. – Вы отлично знаете, что в Бразилии широко распространено похищение людей, и, поставив себя в такое положение, когда никто за пределами трущоб не знал, куда вы отправились и с кем собираетесь встретиться, вы совершили столь безответственный поступок, что я уже начинаю сомневаться в вашем здравомыслии.
Мишель смущенно покраснела, но в ее душе поднималось раздражение от того, что Камилло продолжает отчитывать ее за обман, в то время как их ждут куда более важные вопросы.
– Что ж, я заслужила этот упрек, – сказала она, стараясь говорить спокойным тоном. – Я сожалею, что повела себя так безрассудно, но я жива, я в безопасности, и главное сейчас – доставить Луиса в спокойное место, где мы могли бы поработать над заявлением, с которым он обратится в суд…
– Мишель, – изумленным голосом перебил ее Карлос, – на мой взгляд, вам остается лишь смириться с тем фактом, что вы увидите этого юношу, только когда его доставят в морг.
Покрытое пылью лицо Мишель стало белее полотна.
– Марсело Тиноко – один из самых свирепых преступных главарей Рио-де-Жанейро, – продолжал прокурор. – Это безжалостный молодой человек, известный наркоторговец и убийца. И тем не менее он на свободе. Советую вам задаться вопросом – где он берет наркотики и как ему удается избежать ареста?
Мишель смотрела на Камилло, холодея от смутной догадки.
Прокурор кивнул.
– Да, кажется, вы меня поняли, – сказал он. – Марсело Тиноко почти наверняка состоит на довольствии у Педро Пастиллиано. Уже сам факт, что он объявился в трущобах в тот момент, когда вы были там и расспрашивали одного из его бойцов, говорит за себя. Нам остается лишь гадать, долго ли еще проживет Луис.
Мишель бросила взгляд на Антонио. Она лихорадочно размышляла, пытаясь найти ошибку в рассуждениях прокурора, но как бы она ни противилась этому, совершенно отчетливо понимала, что Камилло пришел к единственно правильному выводу.
– О Господи! – простонала Мишель, закрывая лицо руками. – Что я натворила! Как я не понимала? – Она подняла голову и с мольбой в глазах посмотрела на Камилло. – Неужели мы ничего не можем сделать? – спросила она. – Нет никакого способа выручить юношу?
Лицо прокурора оставалось неумолимым и безжалостным.
– Боюсь, нет, – ответил он.
Мишель огляделась, рассматривая вьющиеся комнатные растения и снимки улыбающегося Камилло и его жены. Еще никогда ей не было так плохо.
– Ваш поступок, – чуть смягчившимся голосом заговорил прокурор, – вне всяких сомнений, был продиктован самыми лучшими побуждениями и заслуживает уважения. Однако вы не дали себе труда как следует обдумать свои действия. Не знаю, убедят ли вас мои слова, но вы не первая, кто совершает подобную ошибку. Многие ваши предшественники поплатились жизнью, и нам следует благодарить судьбу за то, что вы уцелели. Мы не знаем, надолго ли вас оставили в покое, поэтому ради вашей собственной безопасности и безопасности тех, кто вас окружает, будет лучше всего, если вы немедленно покинете Бразилию.
Глаза Мишель широко распахнулись, сердце испуганно сжалось.
– Уехать? – спросила она. – Но зачем?
– Вы дали им понять, что разговаривали с мальчиком, и тем самым навлекли на себя смертельную угрозу, – ответил Камилло. – Пастиллиано известно, что в вашем распоряжении оказались определенные сведения, и кто знает, как далеко он может зайти в своем желании выяснить, какой информацией вы располагаете и как намерены ею воспользоваться.
Мишель потупилась, сознавая убийственную правоту его слов. Ее терзал стыд за ту глупость, которую она совершила, взявшись за дело собственноручно, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с мучительной болью, которую она испытывала при мысли о том, чем обернется ее ошибка для Луиса.
– Я ничуть не сомневаюсь, – продолжал Камилло, – что вы не захотите подвергать опасности и нас тоже, а именно это произойдет, если вы останетесь в стране.
Лицо Мишель исказилось гримасой страдания. Антонио взял ее за руки и сказал:
– Идем. Я отвезу тебя домой.
Мишель шагала вслед за ним к лифту, продолжая размышлять о том, какую опасность она навлекла на юношу и сколь беспомощной оказалась в сложившихся обстоятельствах. И все же должен найтись способ вырвать Луиса из лап Пастиллиано, не подвергая его жизнь еще большему риску. Мишель не могла оставаться в стороне и сидеть сложа руки. Она не могла уехать из Бразилии, бросив юношу на произвол судьбы. Она еще не знала, как спасти его, но не собиралась покидать Рио, пока не сделает этого.
Глава 21
Эллин на мгновение подняла глаза и посмотрела на официанта, который поставил перед ней бокал «Кровавой Мэри», потом, сказав, что закажет ужин позднее, вновь принялась изучать краткое содержание книги. Завтра она должна была провести переговоры с одним из ведущих нью-йоркских литературных агентов, клиент которого написал этот бестселлер, и хотела явиться на встречу подготовленной. Актер Элвин Литтл, клиент Эллин, горел желанием заплатить любые деньги за права на книгу, однако ей не хотелось, чтобы ее подопечного обобрали. С другой стороны, Эллин не было особой нужды самой браться за переговоры, отчасти выходившие за рамки ее компетенции, и все же она согласилась, поскольку так или иначе должна была ехать в Нью-Йорк.
Она могла задержаться здесь не более чем на сутки. Неотложные дела требовали ее присутствия в Лос-Анджелесе, и завтра после обеда она должна была отправиться обратно. Майк безнадежно опаздывал, и Эллин уже начинала жалеть, что пришла сюда.
Пытаясь унять раздражение, она взболтала напиток, пригубила его и вернулась к бумагам. Сюжет был великолепный, Эллин не отказалась бы сама взяться за постановку и подумала, не стоит ли поговорить об этом с Элвином по возвращении в Голливуд. Она была бы рада выслушать мнение Майка, но решила, что к тому времени, когда он появится в ресторане, его мысли будут до такой степени заняты австралийским проектом и перестройкой в «Маккан и Уолш», что ему и в голову не придет спросить даже, как она поживает, не говоря уже о том, чем она занимается. Впрочем, она несправедлива к Майку. Он никогда не забывал расспросить ее о здоровье, о семье, о повседневных заботах и успехах на профессиональном поприще; единственным исключением были их отношения и планы на будущее. Об этом не говорилось ни слова – Майк лишь расспрашивал ее, когда она в следующий раз будет в Нью-Йорке или как она относится к идее провести вдвоем двухнедельный отпуск в марте.
Распахнулась дверь, Эллин подняла голову, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Из ветреной промозглой темноты выступил Майк – его небрежно повязанный шарф промок от дождя. Было ясно, что он бежал, понимая, что опаздывает; при виде Эллин его лицо приняло обычное, чуть лукавое выражение, и она, хотя и продолжала улыбаться, едва не расплакалась. Пока Майк пробирался к ней между столиками, Эллин терзала неотступная мысль – сможет ли она когда-нибудь разлюбить его?
– Извини, – сказал Майк, наклоняясь и целуя Эллин в губы. – Давно ждешь?
– Я рано приехала, – ответила она. – Ты продрог.
– Да, на улице холодно, – произнес Майк, отдавая пальто и шарф официанту, усаживаясь напротив и пытливо всматриваясь в лицо Эллин. – По пути сюда я думал о тебе, – сказал он, беря ее за руку. – Хочешь узнать, что именно я подумал?
Эллин кивнула.
– Если в конце дня меня ждет встреча с тобой, этот день становится не похож на другие.
Сердце Эллин замерло; она смотрела на Майка, разрываясь между надеждой и отчаянием. За время их знакомства она не раз слышала от Майка такие признания, но дальше слов дело не шло.
– У меня такое же чувство, – негромко сказала она.
Майк продолжал смотреть ей в глаза. Его пальцы все крепче стискивали ладонь Эллин, пробуждая в ней желание. Но она старалась перебороть свои чувства, понимая, что, если не возьмет себя в руки, ее решимость ослабнет и она упустит еще одну возможность поговорить с Майком об их будущем.
– Сегодня ты на редкость хороша, – сказал Майк. – Это ради меня или ты встречалась с кем-нибудь еще, прежде чем ехать сюда?
Эллин улыбнулась.
– Час назад я разговаривала с тобой из ванной, – ответила она. – Значит, я прихорашивалась только для тебя.
К столику подошел официант. Он подал им по экземпляру меню, и Майк велел принести джин с тоником.
– Как прошел день? – спросила Эллин, изучая меню.
– Отлично, – ответил Майк. – Просто великолепно. Но самое потрясающее событие произошло не здесь, а в Лондоне. Помнишь, я рассказывал тебе о Поле Паттоне, сценаристе из Би-би-си?
Эллин кивнула.
– Он будет работать с нами.
Эллин старательно изобразила радость.
– В качестве партнера? – уточнила она.
– Да. Они с Зельдой отлично управятся с конторой, пока я буду заниматься международным проектом. Кстати, я говорил тебе, что Сэнди Пол пыталась переманить Паттона, услышав, что он переходит к нам?
– Шутишь! – воскликнула Эллин. – Когда ты об этом узнал?
– Два часа назад, когда говорил с Паттоном по телефону. Сэнди предложила ему роскошные условия. Нам повезло, что он отказался.
– Откуда она узнала, что ты пригласил Паттона?
– От Джоди, – ответил Майк. – Я решил, что будет лучше, если Сэнди попытается заполучить Паттона до того, как он придет к нам, а не после; приняв ее предложение, он избавил бы нас от хлопот по оформлению договора.
– А заодно и от публичного унижения, которое ждало бы вас, если бы еще один ваш сотрудник переметнулся к Сэнди Пол, – насмешливо произнесла Эллин.
– И это тоже. – Майк усмехнулся. – Как бы то ни было, Паттон приступает к работе в следующем месяце, а в конце мая Зельда надеется перетащить к нам Анджелу Сиддалл, агента Шайн Коннел. Иными словами, у нас появился шанс встретить лето во всеоружии, и это очень хорошо, потому что мы вложили в австралийский проект огромные средства, и пройдет немало времени, прежде чем они принесут прибыль. Что будешь есть?
– Рыбу. А ты?
– Я возьму утку. – Майк закрыл меню и отложил его в сторону. – Ты сказала по телефону, что хочешь о чем-то поговорить. Что у тебя стряслось?
Эллин набрала полную грудь воздуха, но в ее душе уже возникла червоточинка, лишавшая ее смелости. Она презирала себя за слабость, но не хотела видеть, как изменится выражение лица Майка, как он отпрянет, услышав, что ее не удовлетворяют их отношения. Поэтому она сказала:
– На следующей неделе я встречаюсь с Тедом Фаргоном. Подам заявление об уходе.
Глаза Майка изумленно расширились.
– Ты серьезно? – спросил он. – Когда ты решила?
Эллин пожала плечами:
– Пару дней назад. Я поняла, что слишком долго откладывала, что наступило время, когда я могу всецело полагаться на собственные силы. Понятия не имею, как отреагирует Фаргон – я имею в виду фотографии и все прочее. Думаю, мне придется пройти через этот ад.
– Если Фаргон пригрозит опубликовать другие фотографии, – произнес Майк, – то не забывай, мне известно о нем кое-что, что он наверняка предпочтет сохранить в тайне.
Эллин склонила голову.
– Например? – поинтересовалась она.
– Расскажу как-нибудь в другой раз.
Эллин хотела проявить настойчивость, но решила, что ничего не добьется. Дождавшись, пока официант запишет заказы, она спросила:
– Я говорила тебе, что он предупреждал меня насчет тебя?
Рука Майка застыла на полпути. Он опустил бокал на стол.
– Вы с Фаргоном перемывали мне косточки?
– Не совсем так. Но он знает, что мы встречаемся, и сказал, что не хочет, чтобы ты заставил меня страдать.
Майк нахмурился.
– Какая любезность со стороны Фаргона, особенно если вспомнить о том, что он собирается разослать во все газеты твои интимные фотографии, – заметил он. – К тому же именно он хотел, чтобы ты соблазнила меня и заставила сменить Лондон на Лос-Анджелес.
– Чего мне так и не удалось сделать, – ледяным тоном отозвалась Эллин.
Майк посмотрел на нее и, решив не развивать дальше эту тему, спросил:
– Почему Фаргон думает, будто бы я заставлю тебя страдать?
Эллин пожала плечами:
– Он не сказал.
Майк все больше мрачнел.
– Попроси его не совать нос в чужие дела.
– Обязательно, – сказала Эллин. – Как только он вновь заговорит об этом.
Несколько секунд Майк молчал. Он продолжал злиться на Фаргона, но не знал, что сказать, не ввязавшись при этом в разговор, который, как отлично знала Эллин, был ему неприятен.
– Больше всего меня интересует, куда девалась его маниакальная враждебность к тебе, – заговорила она, стараясь унять досаду. – Еще недавно он не мог думать ни о чем, кроме того, как расправиться с тобой, но теперь ему как будто безразлично, где ты и что делаешь. Такое чувство, что он стал совсем другим человеком.
– Не столь давно он столкнулся лицом к лицу со смертью, – сказал Майк, пожимая плечами. – Такие вещи отрезвляют людей.
– Да, но ведь он послал меня в Лондон после того, как у него случился удар…
– И что же?
– Я подумала, может быть, он нашел другой способ сквитаться с тобой, зайти с тыла… Не знаю, что он собирается делать, но ты сам сказал, что «Маккан и Уолш» и ваш международный проект могут оказаться в очень уязвимом положении, если Фаргон приберет его к рукам…
Майк задумался.
– Даже если ему это удастся, я не вижу, каким образом он сможет нам помешать, – произнес он наконец. – Разве только зашлет к нам своего агента в роли троянского коня. Но мы предусмотрели такую возможность и именно потому, прежде чем встречаться с кандидатами, тщательно изучаем их. – Он в упор посмотрел на Эллин. – А что? Тебе что-нибудь известно?
– Нет, просто любопытно, почему Фаргон не проявляет к тебе интереса, хотя можно было ожидать, что он насядет на меня, узнав о нашей близости. – Официант принес заказ, и Эллин откинулась на спинку кресла. Она уже собиралась продолжить, когда зазвонил сотовый телефон. – Извини, я забыла его отключить, – смутилась Эллин, доставая аппарат из сумочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Отпусти его! – рявкнул Марсело.
Антонио рывком развернулся, вновь схватил Мишель и потащил ее по двору вслед за Альдо, который уже спускался по холму, стараясь как можно быстрее оказаться вне досягаемости автоматов Марсело.
Два часа спустя Мишель и Антонио сидели в квартире Карлоса Камилло на пляже Копакабана. Помещение с кондиционером казалось им райским уголком. Голова Мишель после удара все еще пульсировала от боли, грязь и пыль трущоб въелись в поры кожи и раздражали горло. Она до сих пор не оправилась от потрясения, однако, увидев первый же телефон-автомат, позвонила Камилло и рассказала ему все, что слышала. В эту минуту прокурор ехал домой из своей конторы в деловом центре города, а Антонио сидел напротив Мишель и смотрел на нее таким взглядом, что ей становилось стыдно за свою ложь. Он и сейчас мог бы оставаться в неведении, но едва Мишель закончила беседу с Камилло, Антонио решил позвонить Тому, и, чтобы отговорить его, Мишель пришлось признаться, что Чамберс не имеет ни малейшего понятия о том, что она тоже побывала в трущобах.
– Он будет злиться на меня, – сказала Мишель, стараясь успокоить Антонио. – А не на тебя.
– А если бы с тобой что-нибудь случилось? – взволнованным голосом отозвался Антонио. – Кто тогда был бы виноват?
– Но ведь не произошло ничего особенного, – возразила Мишель. – Подумаешь, ударили по голове. Бывало и похуже. Куда больше меня беспокоит судьба Луиса.
– Том уговорил бы его приехать к нам, – сказал Антонио. – Тогда ему ничто не угрожало бы.
– Откуда такая уверенность? – раздраженно осведомилась Мишель. – Кстати, он мог бы и не согласиться. Зато теперь мы знаем…
– Карлос, – произнес Антонио, поднимаясь на ноги. В комнату вошел прокурор.
Это был высокий грузный мужчина с длинным симпатичным лицом и манерами донельзя занятого человека.
– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он, закрывая дверь и швыряя в кресло измятый пиджак. – Дорожные пробки на каждом шагу. Вам предложили что-нибудь выпить?
– Ваша супруга угостила нас, – ответила Мишель и, улыбнувшись, добавила: – Когда она ждет ребенка?
Жесткие, суровые черты лица прокурора на мгновение смягчились.
– Через два месяца, – проговорил он, положив кейс на стол. – Это будет наш первенец.
– Примите мои поздравления, – отозвалась Мишель.
Прокурор кивнул и жестом предложил им садиться. Вынув из кейса перо и бумагу, он попросил Мишель рассказать с самого начала о том, что с ними случилось в трущобах. Пока Мишель говорила, он сидел молча, время от времени делая заметки.
Когда Мишель закончила, он посмотрел на Антонио, потом, глядя прямо в глаза Мишель, произнес:
– Я понимаю, почему вы так поступили, но обманывать Антонио было глупо и опасно. Антонио тоже совершил серьезный промах, поверив вам, хотя знал, как боится за вас Том. И вот что я вам скажу: сегодня вам угрожала невероятная опасность, и это просто чудо, что вы сейчас сидите у меня в квартире. – Он поднял руку, отметая возражения Мишель. – Вы отлично знаете, что в Бразилии широко распространено похищение людей, и, поставив себя в такое положение, когда никто за пределами трущоб не знал, куда вы отправились и с кем собираетесь встретиться, вы совершили столь безответственный поступок, что я уже начинаю сомневаться в вашем здравомыслии.
Мишель смущенно покраснела, но в ее душе поднималось раздражение от того, что Камилло продолжает отчитывать ее за обман, в то время как их ждут куда более важные вопросы.
– Что ж, я заслужила этот упрек, – сказала она, стараясь говорить спокойным тоном. – Я сожалею, что повела себя так безрассудно, но я жива, я в безопасности, и главное сейчас – доставить Луиса в спокойное место, где мы могли бы поработать над заявлением, с которым он обратится в суд…
– Мишель, – изумленным голосом перебил ее Карлос, – на мой взгляд, вам остается лишь смириться с тем фактом, что вы увидите этого юношу, только когда его доставят в морг.
Покрытое пылью лицо Мишель стало белее полотна.
– Марсело Тиноко – один из самых свирепых преступных главарей Рио-де-Жанейро, – продолжал прокурор. – Это безжалостный молодой человек, известный наркоторговец и убийца. И тем не менее он на свободе. Советую вам задаться вопросом – где он берет наркотики и как ему удается избежать ареста?
Мишель смотрела на Камилло, холодея от смутной догадки.
Прокурор кивнул.
– Да, кажется, вы меня поняли, – сказал он. – Марсело Тиноко почти наверняка состоит на довольствии у Педро Пастиллиано. Уже сам факт, что он объявился в трущобах в тот момент, когда вы были там и расспрашивали одного из его бойцов, говорит за себя. Нам остается лишь гадать, долго ли еще проживет Луис.
Мишель бросила взгляд на Антонио. Она лихорадочно размышляла, пытаясь найти ошибку в рассуждениях прокурора, но как бы она ни противилась этому, совершенно отчетливо понимала, что Камилло пришел к единственно правильному выводу.
– О Господи! – простонала Мишель, закрывая лицо руками. – Что я натворила! Как я не понимала? – Она подняла голову и с мольбой в глазах посмотрела на Камилло. – Неужели мы ничего не можем сделать? – спросила она. – Нет никакого способа выручить юношу?
Лицо прокурора оставалось неумолимым и безжалостным.
– Боюсь, нет, – ответил он.
Мишель огляделась, рассматривая вьющиеся комнатные растения и снимки улыбающегося Камилло и его жены. Еще никогда ей не было так плохо.
– Ваш поступок, – чуть смягчившимся голосом заговорил прокурор, – вне всяких сомнений, был продиктован самыми лучшими побуждениями и заслуживает уважения. Однако вы не дали себе труда как следует обдумать свои действия. Не знаю, убедят ли вас мои слова, но вы не первая, кто совершает подобную ошибку. Многие ваши предшественники поплатились жизнью, и нам следует благодарить судьбу за то, что вы уцелели. Мы не знаем, надолго ли вас оставили в покое, поэтому ради вашей собственной безопасности и безопасности тех, кто вас окружает, будет лучше всего, если вы немедленно покинете Бразилию.
Глаза Мишель широко распахнулись, сердце испуганно сжалось.
– Уехать? – спросила она. – Но зачем?
– Вы дали им понять, что разговаривали с мальчиком, и тем самым навлекли на себя смертельную угрозу, – ответил Камилло. – Пастиллиано известно, что в вашем распоряжении оказались определенные сведения, и кто знает, как далеко он может зайти в своем желании выяснить, какой информацией вы располагаете и как намерены ею воспользоваться.
Мишель потупилась, сознавая убийственную правоту его слов. Ее терзал стыд за ту глупость, которую она совершила, взявшись за дело собственноручно, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с мучительной болью, которую она испытывала при мысли о том, чем обернется ее ошибка для Луиса.
– Я ничуть не сомневаюсь, – продолжал Камилло, – что вы не захотите подвергать опасности и нас тоже, а именно это произойдет, если вы останетесь в стране.
Лицо Мишель исказилось гримасой страдания. Антонио взял ее за руки и сказал:
– Идем. Я отвезу тебя домой.
Мишель шагала вслед за ним к лифту, продолжая размышлять о том, какую опасность она навлекла на юношу и сколь беспомощной оказалась в сложившихся обстоятельствах. И все же должен найтись способ вырвать Луиса из лап Пастиллиано, не подвергая его жизнь еще большему риску. Мишель не могла оставаться в стороне и сидеть сложа руки. Она не могла уехать из Бразилии, бросив юношу на произвол судьбы. Она еще не знала, как спасти его, но не собиралась покидать Рио, пока не сделает этого.
Глава 21
Эллин на мгновение подняла глаза и посмотрела на официанта, который поставил перед ней бокал «Кровавой Мэри», потом, сказав, что закажет ужин позднее, вновь принялась изучать краткое содержание книги. Завтра она должна была провести переговоры с одним из ведущих нью-йоркских литературных агентов, клиент которого написал этот бестселлер, и хотела явиться на встречу подготовленной. Актер Элвин Литтл, клиент Эллин, горел желанием заплатить любые деньги за права на книгу, однако ей не хотелось, чтобы ее подопечного обобрали. С другой стороны, Эллин не было особой нужды самой браться за переговоры, отчасти выходившие за рамки ее компетенции, и все же она согласилась, поскольку так или иначе должна была ехать в Нью-Йорк.
Она могла задержаться здесь не более чем на сутки. Неотложные дела требовали ее присутствия в Лос-Анджелесе, и завтра после обеда она должна была отправиться обратно. Майк безнадежно опаздывал, и Эллин уже начинала жалеть, что пришла сюда.
Пытаясь унять раздражение, она взболтала напиток, пригубила его и вернулась к бумагам. Сюжет был великолепный, Эллин не отказалась бы сама взяться за постановку и подумала, не стоит ли поговорить об этом с Элвином по возвращении в Голливуд. Она была бы рада выслушать мнение Майка, но решила, что к тому времени, когда он появится в ресторане, его мысли будут до такой степени заняты австралийским проектом и перестройкой в «Маккан и Уолш», что ему и в голову не придет спросить даже, как она поживает, не говоря уже о том, чем она занимается. Впрочем, она несправедлива к Майку. Он никогда не забывал расспросить ее о здоровье, о семье, о повседневных заботах и успехах на профессиональном поприще; единственным исключением были их отношения и планы на будущее. Об этом не говорилось ни слова – Майк лишь расспрашивал ее, когда она в следующий раз будет в Нью-Йорке или как она относится к идее провести вдвоем двухнедельный отпуск в марте.
Распахнулась дверь, Эллин подняла голову, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Из ветреной промозглой темноты выступил Майк – его небрежно повязанный шарф промок от дождя. Было ясно, что он бежал, понимая, что опаздывает; при виде Эллин его лицо приняло обычное, чуть лукавое выражение, и она, хотя и продолжала улыбаться, едва не расплакалась. Пока Майк пробирался к ней между столиками, Эллин терзала неотступная мысль – сможет ли она когда-нибудь разлюбить его?
– Извини, – сказал Майк, наклоняясь и целуя Эллин в губы. – Давно ждешь?
– Я рано приехала, – ответила она. – Ты продрог.
– Да, на улице холодно, – произнес Майк, отдавая пальто и шарф официанту, усаживаясь напротив и пытливо всматриваясь в лицо Эллин. – По пути сюда я думал о тебе, – сказал он, беря ее за руку. – Хочешь узнать, что именно я подумал?
Эллин кивнула.
– Если в конце дня меня ждет встреча с тобой, этот день становится не похож на другие.
Сердце Эллин замерло; она смотрела на Майка, разрываясь между надеждой и отчаянием. За время их знакомства она не раз слышала от Майка такие признания, но дальше слов дело не шло.
– У меня такое же чувство, – негромко сказала она.
Майк продолжал смотреть ей в глаза. Его пальцы все крепче стискивали ладонь Эллин, пробуждая в ней желание. Но она старалась перебороть свои чувства, понимая, что, если не возьмет себя в руки, ее решимость ослабнет и она упустит еще одну возможность поговорить с Майком об их будущем.
– Сегодня ты на редкость хороша, – сказал Майк. – Это ради меня или ты встречалась с кем-нибудь еще, прежде чем ехать сюда?
Эллин улыбнулась.
– Час назад я разговаривала с тобой из ванной, – ответила она. – Значит, я прихорашивалась только для тебя.
К столику подошел официант. Он подал им по экземпляру меню, и Майк велел принести джин с тоником.
– Как прошел день? – спросила Эллин, изучая меню.
– Отлично, – ответил Майк. – Просто великолепно. Но самое потрясающее событие произошло не здесь, а в Лондоне. Помнишь, я рассказывал тебе о Поле Паттоне, сценаристе из Би-би-си?
Эллин кивнула.
– Он будет работать с нами.
Эллин старательно изобразила радость.
– В качестве партнера? – уточнила она.
– Да. Они с Зельдой отлично управятся с конторой, пока я буду заниматься международным проектом. Кстати, я говорил тебе, что Сэнди Пол пыталась переманить Паттона, услышав, что он переходит к нам?
– Шутишь! – воскликнула Эллин. – Когда ты об этом узнал?
– Два часа назад, когда говорил с Паттоном по телефону. Сэнди предложила ему роскошные условия. Нам повезло, что он отказался.
– Откуда она узнала, что ты пригласил Паттона?
– От Джоди, – ответил Майк. – Я решил, что будет лучше, если Сэнди попытается заполучить Паттона до того, как он придет к нам, а не после; приняв ее предложение, он избавил бы нас от хлопот по оформлению договора.
– А заодно и от публичного унижения, которое ждало бы вас, если бы еще один ваш сотрудник переметнулся к Сэнди Пол, – насмешливо произнесла Эллин.
– И это тоже. – Майк усмехнулся. – Как бы то ни было, Паттон приступает к работе в следующем месяце, а в конце мая Зельда надеется перетащить к нам Анджелу Сиддалл, агента Шайн Коннел. Иными словами, у нас появился шанс встретить лето во всеоружии, и это очень хорошо, потому что мы вложили в австралийский проект огромные средства, и пройдет немало времени, прежде чем они принесут прибыль. Что будешь есть?
– Рыбу. А ты?
– Я возьму утку. – Майк закрыл меню и отложил его в сторону. – Ты сказала по телефону, что хочешь о чем-то поговорить. Что у тебя стряслось?
Эллин набрала полную грудь воздуха, но в ее душе уже возникла червоточинка, лишавшая ее смелости. Она презирала себя за слабость, но не хотела видеть, как изменится выражение лица Майка, как он отпрянет, услышав, что ее не удовлетворяют их отношения. Поэтому она сказала:
– На следующей неделе я встречаюсь с Тедом Фаргоном. Подам заявление об уходе.
Глаза Майка изумленно расширились.
– Ты серьезно? – спросил он. – Когда ты решила?
Эллин пожала плечами:
– Пару дней назад. Я поняла, что слишком долго откладывала, что наступило время, когда я могу всецело полагаться на собственные силы. Понятия не имею, как отреагирует Фаргон – я имею в виду фотографии и все прочее. Думаю, мне придется пройти через этот ад.
– Если Фаргон пригрозит опубликовать другие фотографии, – произнес Майк, – то не забывай, мне известно о нем кое-что, что он наверняка предпочтет сохранить в тайне.
Эллин склонила голову.
– Например? – поинтересовалась она.
– Расскажу как-нибудь в другой раз.
Эллин хотела проявить настойчивость, но решила, что ничего не добьется. Дождавшись, пока официант запишет заказы, она спросила:
– Я говорила тебе, что он предупреждал меня насчет тебя?
Рука Майка застыла на полпути. Он опустил бокал на стол.
– Вы с Фаргоном перемывали мне косточки?
– Не совсем так. Но он знает, что мы встречаемся, и сказал, что не хочет, чтобы ты заставил меня страдать.
Майк нахмурился.
– Какая любезность со стороны Фаргона, особенно если вспомнить о том, что он собирается разослать во все газеты твои интимные фотографии, – заметил он. – К тому же именно он хотел, чтобы ты соблазнила меня и заставила сменить Лондон на Лос-Анджелес.
– Чего мне так и не удалось сделать, – ледяным тоном отозвалась Эллин.
Майк посмотрел на нее и, решив не развивать дальше эту тему, спросил:
– Почему Фаргон думает, будто бы я заставлю тебя страдать?
Эллин пожала плечами:
– Он не сказал.
Майк все больше мрачнел.
– Попроси его не совать нос в чужие дела.
– Обязательно, – сказала Эллин. – Как только он вновь заговорит об этом.
Несколько секунд Майк молчал. Он продолжал злиться на Фаргона, но не знал, что сказать, не ввязавшись при этом в разговор, который, как отлично знала Эллин, был ему неприятен.
– Больше всего меня интересует, куда девалась его маниакальная враждебность к тебе, – заговорила она, стараясь унять досаду. – Еще недавно он не мог думать ни о чем, кроме того, как расправиться с тобой, но теперь ему как будто безразлично, где ты и что делаешь. Такое чувство, что он стал совсем другим человеком.
– Не столь давно он столкнулся лицом к лицу со смертью, – сказал Майк, пожимая плечами. – Такие вещи отрезвляют людей.
– Да, но ведь он послал меня в Лондон после того, как у него случился удар…
– И что же?
– Я подумала, может быть, он нашел другой способ сквитаться с тобой, зайти с тыла… Не знаю, что он собирается делать, но ты сам сказал, что «Маккан и Уолш» и ваш международный проект могут оказаться в очень уязвимом положении, если Фаргон приберет его к рукам…
Майк задумался.
– Даже если ему это удастся, я не вижу, каким образом он сможет нам помешать, – произнес он наконец. – Разве только зашлет к нам своего агента в роли троянского коня. Но мы предусмотрели такую возможность и именно потому, прежде чем встречаться с кандидатами, тщательно изучаем их. – Он в упор посмотрел на Эллин. – А что? Тебе что-нибудь известно?
– Нет, просто любопытно, почему Фаргон не проявляет к тебе интереса, хотя можно было ожидать, что он насядет на меня, узнав о нашей близости. – Официант принес заказ, и Эллин откинулась на спинку кресла. Она уже собиралась продолжить, когда зазвонил сотовый телефон. – Извини, я забыла его отключить, – смутилась Эллин, доставая аппарат из сумочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51