Маленькая семейная фирма! Ха, подумаешь, велика ли разница – несколько миллионов долларов. Или миллиардов?
– Миллионов, – пробормотала Ева, только не стала объяснять, что несколько сот миллионов. Теперь это не важно.
Адам направился к двери.
– Ты куда? – спросила Ева.
– Пойду напьюсь, – бросил он через плечо. – А заодно постараюсь забыть, что сегодня просил твоей руки.
– Подожди!
Ева с трудом поднялась и стала стягивать с пальца кольцо. – Слезы застилали ей глаза. Хлопнула дверь.
Ева вздрогнула и очнулась. Она лежала на диване в гостиной, погрузившись в какое-то забытье после того, как наплакалась вволю. Но мигрень не прошла, голова раскалывалась от боли.
Она медленно прошла на кухню, чтобы выключить свет в саду и перед домом. В глазах был сплошной туман. Двигаясь почти на ощупь, она подошла к раковине и включила холодную воду. Намочив полотенце, обвязала им голову и села на стул. Снова нахлынули воспоминания об их с Адамом последнем ужасном разговоре, но все смешалось – образы, слова и чувства.
Среди полного сумбура была только одна ясная мысль – надо уезжать. Как это сделать? Она же почти ничего не видит. Ладно, справится. Куда? Только в свое бунгало у озера. Но это довольно далеко. Плевать, главное – поскорее выбраться отсюда.
Ева медленно прошла в спальню, держась за стену. Она с трудом вытащила из шкафа свой чемодан. Плохо различая, что именно она пакует, Ева бросала в него одну вещь за другой, при этом что-то валилось из рук, падало на пол, но она не обращала ни на что внимания. На лбу выступила холодная испарина, но пришлось еще собраться с силами, чтобы закрыть этот чемодан.
Она села на кровать и нащупала будильник на тумбочке. Поднесла его близко к глазам, чтобы разглядеть цифры: четыре часа утра. Очень хорошо. На шоссе нет никакого движения, и можно будет доехать спокойно.
Она вышла из дома и направилась к машине. «Хоть бы ключи оказались внутри!» – подумала она. Ведь в таком состоянии она ни за что не найдет их в доме. Как можно вспомнить, куда она их подевала днем в суматохе подготовки к празднику!
Ева повела машину, не очень хорошо разбирая дорогу, но путь был знаком, и вскоре ей удалось выбраться на шоссе, а там – освещенная разделительная полоса, по которой можно ориентироваться. Редкие встречные машины слепили глаза фарами, но Еве удавалось сохранять правильное направление. От напряжения голова заболела еще сильнее, и Ева решила съехать на обочину и немного поспать. Впереди темным силуэтом вырисовывался город – виднелись какие-то здания. «Где это я?» – подумала Ева и заснула.
Когда она открыла глаза, уже ярко светило солнце. Ева первым делом стала искать свои темные очки. Только они вряд ли помогут. Теперь уже все равно.
Ева медленно выехала на шоссе и посмотрела на часы, но никак не могла разобрать, который час. Похоже, около одиннадцати. Она собралась с духом и решила все-таки добраться до домика во что бы то ни стало, а тогда уж отдохнуть.
Ориентируясь по дорожным знакам, но не фиксируя в сознании, куда именно она направляется, больше действуя инстинктивно, Ева примерно через полчаса оказалась в каком-то очень знакомом районе. Она подъехала опять-таки к знакомому дому и остановилась. Дверцу машины распахнул не кто иной, как Симмс.
– Извини, Симмс. Мне плохо, и я сейчас упаду в обморок.
– Вижу, мисс Саттон. Давайте я помогу вам выйти. И это было последним, что она помнила.
Адам сквозь сон услышал, как открылась входная дверь. Он не мог не то что головы поднять, даже глаза раскрыть.
– Ну, слава Богу! – донесся до него знакомый голос. Кто-то стал трясти его, но ему не хотелось смотреть, кто это. У Адама было такое чувство, что случилось нечто непоправимое…
– Адам, ты слышишь меня?
Ему удалось слабо кивнуть и спросить шепотом, который час.
– Девять.
– Хорошо. Увидимся утром… – пробормотал он. Раздался громкий заливистый смех, от которого у Адама затрещало в голове.
– Мальчик мой, я тебя очень удивлю – сейчас утро! Он уже понял, что это Сэйди. И смысл ее слов наконец дошел до него.
– А какой сегодня день?
– Суббота.
– Не может быть.
– Очень даже может. У тебя вчера была вечеринка, помнишь? В пятницу. Твой день рождения.
Как только Сэйди сказала про день рождения, Адам начал кое-что припоминать. Сколько же он выпил виски, чтобы забыть это? И виски-то он терпеть не может, однако вот взял и надрался до потери сознания… Адам резко сел и очень пожалел, что сделал это – перед глазами пошли круги, и голова стала просто раскалываться.
– Так который час, ты сказала? – переспросил он.
– Девять. Хочешь, позвоню в клинику и спрошу, пришла ли Марта?
– Да. – Он стал сползать с постели. – И сделай кофе, да побольше.
Сэйди пошла было к дверям, но спросила, обернувшись:
– А что, Ева в таком же состоянии, как ты?
– Не знаю.
Он бы с удовольствием вернул назад все события вчерашнего вечера, но до того момента, когда Ева вручила ему этот проклятый конверт. Адам вздохнул и отправился в душ.
Он выпил чашку кофе, но больше не стал. Увидев, что он поднялся и взялся за шляпу, Сэйди сказала:
– Пойди проверь, как там Ева.
– Нет! – непроизвольно вырвалось у Адама. Сэйди удивленно посмотрела на него, и Адам добавил:
– Я остановлюсь у дома, гляну…
Но Сэйди должна была высказаться:
– Не пойму, что у тебя за настроение и зачем ты так торопишься на работу. Все в городе знают, что у тебя вчера была вечеринка, и никто не ждет, что ты сегодня будешь выглядеть как огурчик.
«Вот черт, – подумал Адам, заводя мотор, – теперь придется идти к Еве в таком отвратительном состоянии, – да и вид у меня ужасный. И все из-за того, что неугомонная Сэйди будет следить за мной из окна».
Адам поехал по дороге к дедушкиному дому, стараясь припомнить, чем все вчера закончилось. Он очень разозлился на Еву за ее поступок, а раз так, поскольку речь шла и о Хартвиге, он мог наговорить такого, что придется наверняка об этом пожалеть. Но нельзя же теперь прятаться от Евы. Лучше прийти к ней прямо сейчас.
Адам поднялся по ступенькам и увидел, что дверь приоткрыта. Он прислушался, потом распахнул ее и позвал:
– Ева?
Никто не ответил, и он вошел в дом. Позвал ее еще раз и решил пойти в спальню, подозревая, что она там – или спит, или прячется от него. Надо объясниться с Евой, правда, он еще не знает, что ей сказать.
Первое, что бросилось ему в глаза, как только он перешагнул порог спальни, – это перевернутые ящики и пустой шкаф. На полу валяются какие-то вещи. Адам обвел пустую комнату взглядом, ему казалось, что это сон. Куда исчезла Ева? И почему?
Что-то из ее вещей осталось… Может, она вернется? Адам бросился в бывший кабинет, где она обычно рисовала. На мольберте – неоконченная картина, краски и кисти на месте, несколько полотен у стены…
Он решил, что она могла оставить ему записку на кухне, и отправился туда. Проходя мимо гостиной, он заглянул в приоткрытую дверь и увидел на полу документы из того злополучного конверта. Адам наклонился и стал собирать их. Неожиданно что-то сверкнуло, он протянул руку и поднял с пола кольцо с бриллиантом, которое накануне подарил Еве.
Отказываясь думать об истинных причинах происшедшего, Адам разволновался: куда она могла подеваться и почему не оставила ему записку? Он забрал кольцо и бумаги и поспешил из дома.
Глава 14
В течение первой половины дня Адаму так и не удалось выяснить, где Ева, поэтому он решил закончить дневной прием и отправиться на ферму, где ему уже не у кого будет спрашивать о ней.
Дверь в кабинет отворилась. Не поднимая головы от стола, Адам сказал:
– Давай закрываться, Марта. Хорошо, что сегодня было немного работы. Если у тебя не болит голова…
– Голова у меня не болит, – услышал он неожиданно голос Джейн Хартвиг и так и подпрыгнул в кресле. – Хотя Ева и приглашала меня на твой праздник.
Адаму совсем не хотелось видеться с Джейн именно сейчас, но она говорила с ним таким дружелюбным тоном, что он постарался вести себя более или менее приветливо.
– Чем могу быть полезен, Джейн? – спросил он. – У тебя ко мне какое-то дело?
– Я считаю, что мы с тобой можем помочь друг другу, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза. – Хочу тренировать скаковых лошадей и сделать беговые дорожки при конюшне на участке земли Арнмунсена. Ну, и мне понадобится ветеринар. Могу ли я на тебя рассчитывать?
Адам не совсем понял, что она имеет в виду, и ответил:
– Извини, но сегодня не могу. Плохо себя чувствую. Джейн взглянула на него.
– Я говорила не о сегодняшнем дне, а вообще о дальнейшем.
– Так ты упомянула про участок земли Арни?
– Он теперь мой, я убедила его продать мне землю для конюшен. Сейчас занимаюсь проектом.
– А зачем тебе это, если отец…
– Моя затея не имеет к нему никакого отношения, – перебила его Джейн и покраснела. – Ева убедила меня в том, что я вполне могу заниматься своими делами независимо от отца. Он же меня не подпускает к своим лошадям.
– Ева? – поразился Адам.
Тут Джейн вдруг улыбнулась:
– Она просто замечательная, правда? И ты знаешь, очень рассудительная. Ева права – мне надо приобрести самостоятельность. Я люблю лошадей и вполне могу открыть свое дело. – Джейн даже преобразилась, говоря это, а потом спросила: – Ну так что? Забудем вражду? Будешь моим ветеринаром?
– Хорошо, – ответил Адам. – И прими мои поздравления. Твоя затея мне нравится.
Его крайне удивило то, что произошло с Джейн, а более того – влияние Евы на нее. Значит, они были в дружеских отношениях? Но то, что добавила Джейн на прощание, озадачило Адама.
– Я рада, что могу все организовать сама, без помощи «Эдем-фонда», о котором мне рассказала Ева. Передай ей мою благодарность.
Она помахала ему рукой и вышла. Адам даже не успел ничего спросить. Он стоял, уставившись в окно, и думал о Еве. Да, она оказалась права насчет Джейн. Она смогла увидеть и понять больше, чем он, ослепленный ненавистью.
Но сюрпризы на этом не закончились. Когда Адам возвращался из клиники, его остановил Фиск.
– Привет, Адам! – крикнул он, заглядывая в окно кабины. – Передай Еве, что мне позвонили из «Эдем-фонда» сегодня утром. Я получил ссуду!
Фиск так и сиял от счастья. Ошарашенный Адам хотел было расспросить его об этом более подробно, но раздался гудок подъехавшего сзади автомобиля – Адам стоял на светофоре, – и ему пришлось поехать дальше, а Фиск исчез за углом.
Опять этот «Эдем-фонд»! Что за чертовщина!
Адам набросился с вопросами на Сэйди, надеясь, что хоть она прояснит ситуацию.
Та уставилась на него, открыв рот от удивления.
– Так значит, Ева ничего тебе не рассказывала о фонде и о том, что мы все там делаем?
– Нет. Она работала на компьютере в приемной клиники. Кажется, говорила что-то о бизнес-планах, но я не придал этому значения. Что еще за таинственный «Эдем-фонд»?
– Да… – Сэйди покачала головой. – Я думала, что вы с ней более близкие люди.
Адам укоризненно посмотрел па нее. – Ладно, не буду. А почему ты сам не спросишь ее об этом?
– Да если бы я знал, где она. – И Адам тяжело вздохнул. А потом рассказал Сэйди о том, что Ева исчезла и каким образом он это понял. – Я надеялся, что она позвонит за это время кому-нибудь из нас и объяснится.
Сэйди удрученно вздохнула. Адам сел к столу, подперев голову руками.
– Мне множество людей сегодня звонило в клинику, все искали Еву. Какое она имеет отношение к «Эдем-фонду»?
Сэйди поведала ему всю историю создания фонда, объяснив особо, как помог дядя Евы в реализации этой идеи.
– А Ева-то всем все разъясняла, помогала составить бизнес-планы, изучала запросы. Это она нашла для бабушки Томпсон место сбыта ее пледов. Они уже продали двадцать штук, и сразу денег прибавилось в семье. А Глории Томпсон, внучке, Ева помогла со стипендией для колледжа. Я уж не говорю об Элис. Ева увидела, что товары в ее магазине пользуются спросом и люди хотят заниматься искусством, и предложила Элис открыть курсы. Они даже нашли преподавателя скульптуры. Элис носится с этой идеей, она просто на седьмом небе от счастья. Да и я благодаря этому фонду получила новую интересную работу.
Адам выслушал рассказ экономки. Скольким же людям в городе помогла Ева! А он набросился на нее с обвинениями… Он потерял эту девушку, в которой весь смысл его жизни!
– Господи! Что же я наделал! – воскликнул он. К нему подошла Шеба и жалобно заскулила.
Ева наконец проснулась. Вокруг полумрак, но она сразу узнала свою комнату в Лэйк-Форест. Она вздохнула и снова закрыла глаза, но через минуту вздрогнула и очнулась. Что-то произошло!
– Ох, детка! Ты пришла в себя наконец!
Голос Тилли. Ева нащупала руку своей доброй служанки и прижалась щекой к шершавой ладони.
– Тилли, я так рада, что снова дома.
– Я думаю! – ответила та.
Ева осторожно двинула головой – боли нет!
– Что случилось? У меня был приступ мигрени?
– Да. А что ты помнишь?
Ева задумалась, вспоминая. Подняла руку – кольца на пальце нет.
– К сожалению, многое помню. Я ехала в наш домик у озера, но вроде бы не добралась туда. Потом я видела Симмса.
– Он чуть не умер от страха, когда ты упала в обморок ему на руки вчера, – сообщила Тилли.
– Вчера? – воскликнула Ева. – А что за день сегодня? Тилли нежно погладила ее по волосам.
– Не надо так пугаться, дорогая, – сказала она. – Я отвечу на все твои вопросы, только пообещай, что не будешь волноваться. – И когда Ева кивнула, продолжила: – Сегодня воскресенье. Вчера вечером я говорила по телефону с одной женщиной по имени Сэйди. Твой дядя решил, что надо им сообщить, что ты тут.
– Дядя Роб здесь?
– Сейчас нет, но он приедет позже. Считает, что без него никак нельзя обойтись.
Ева улыбнулась – Тилли может сколько угодно притворяться недовольной дядей Робом, но на самом деле он ей ужасно нравится.
Вечером Симмс принес Еве ее альбом, который достал из машины вместе с чемоданом. Ева стала листать альбом и показала рисунки Тилли. Она рассказала служанке, кто там изображен, чем все эти люди занимаются. Дошли до последней страницы, на которой оказался карандашный портрет Адама. Он смотрел на Еву из-под полей шляпы, на губах усмешка…
– Вот это да! – восхищенно воскликнула Тилли. – Кто это?
Ева рассказала ей о своем спасителе, и Тилли с пониманием посмотрела на нее.
– Когда ты мне рассказывала обо всех своих новых друзьях, я сомневалась все-таки, что ты осталась там ради них. А уж с таким парнем и в шалаше рай!
– Они там живут не в шалашах, Тилли! – рассмеялась Ева.
И разве это ее волновало? Главное – любовь Адама. Если бы он был рядом! С ним она могла бы пережить все, что угодно. А вот как быть без него?
Нет, за Адама обязательно надо побороться. Должен же быть какой-то способ сломить его упрямство! Как ему объяснить, что на Хартвига давно пора наплевать?
Следующие два дня Ева занималась делами компании. Она избегала встреч с Ричардом. Ее не покидало ощущение, что она совершенно зря убежала из Брайтона. Она скучала, ей не хватало той жизни.
Состоялось собрание, на котором дядя Роб объявил, что сотрудникам предлагается выкупить акции фирмы. Большинством голосов решение было принято. Сразу же после собрания, улизнув от всех, и от Ричарда в частности, Ева прошла в свой кабинет. Она взяла пустую коробку и стала паковать в нее нужные бумаги и всякие мелочи из ящиков.
Она как раз возилась в нижнем ящике стола, когда открылась дверь в ее кабинет.
– Джин, я уже заканчиваю! – сказала она. – Если ты собрала все мои книги, позвони Симмсу. Пусть поднимется за коробками.
Ева задвинула ящик и вдруг увидела на полу прямо перед собой темно-коричневые бутсы. Она медленно подняла голову – стетсон, знакомая улыбка, усы, взгляд любимых глаз…
– Адам!
– Привет, красотка!
И вот он уже сжимает ее в своих объятиях, да так сильно, что перехватывает дыхание.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Ева, откинув голову, чтобы заглянуть в его глаза.
Адам смотрел на нее жадным взглядом, не веря, что может обнять ее. Он боялся, что Ева не захочет его даже выслушать.
– Я приехал молить тебя о прощении. Если ты в состоянии извинить меня за все, что я наговорил тебе тогда, то я заберу тебя с собой. Домой.
– О, Адам, я сегодня утром поняла, что не должна была тогда уезжать. Нужно было поговорить с тобой еще…
Он не дал ей докончить, закрыв рот поцелуем. Как он изголодался по вкусу ее губ! Он как сумасшедший целовал ее виски, лоб, щеки и говорил:
– Ева, любимая! Какой же я был дурак, что посмел сомневаться в твоих добрых намерениях! Ты можешь простить меня? Заслуживаю ли я это?
Ева только целовала его в ответ, замирая от счастья. Она ласкала его волосы, шею. Но все же решила сказать ему следующее:
– Адам, мне хочется, чтобы ты знал: когда ты так реагируешь на Хартвига и все, что связано с ним, ты уступаешь победу ему. Получается, что ты психологически никак не вырос и ведешь себя, как мальчишка, которого задел за живое первый же грязный поступок Эмери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18