– Я давно порвала с семьей. У меня была другая семья, она называлась коммуной. – В ее глазах вспыхнули огоньки. – Я два года прожила в коммуне, когда участвовала в движении антиглобалистов. Чудесное было время. Ты никогда не жила в коммуне? Тебе бы понравилось.
– Откуда вы знаете, что бы мне понравилось, а что нет?
– Конечно, не знаю, просто в коммуне жизнь без всяких скучных условностей, ты делаешь то, что хочешь.
– Поэтому вы и ушли в молодости из дома? – спросила Эрин, едва сдержавшись, чтобы не добавить «когда я была ребенком».
– Я ушла, чтобы быть свободной. – Шеннон откинула назад длинные волосы, и Эрин вздрогнула, узнав этот жест, потому что она сама делала это точно так же. – Я понимала, что не смогу сидеть на одном месте, я бы с ума сошла от такой жизни. Ты знаешь, что в этом мире ни у кого нет никаких принципов? Все просто хотят получать деньги, выполняя скучную работу, а по вечерам идти домой. Люди ни во что не верят.
Эрин так и подмывало спросить, какую же жизнь получила Шеннон в обмен на то, что бросила семью. По ее мнению, старая обшарпанная квартира, треснутые чашки и воспоминания о коммуне, в которой Шеннон когда-то жила, не стоили того.
– Я включу музыку, – сказала Шеннон, видимо, желая снять возникшее напряжение.
– Привет, – раздался из прихожей женский голос, и через несколько секунд на пороге кухни появилась высокая, очень худая женщина с черными кудрями.
– Привет, Кайра, чайник уже вскипел, – сказала Шеннон. – Это Эрин.
– Привет, Эрин. – Кайра прошла на кухню и стала возиться с чаем.
– О, я так люблю эту музыку! – воскликнула Шеннон, когда из магнитофона полилась модная мелодия. В подтверждение своих слов она стала слегка пританцовывать.
– Я дочь Шеннон, – с вызовом заявила Эрин, обращаясь к Кайре. Ей было интересно, как та отреагирует на эти слова.
– Вот как? – удивилась Кайра. – Шеннон, ты никогда мне не говорила, что у тебя есть дочь.
Эрин, как раз собиравшаяся сделать глоток чая, поставила чашку на стол. Значит, Шеннон даже никому не рассказывала о ней. Хотя чего еще можно было от нее ожидать?
– Пожалуй, я пойду, – холодно проговорила Эрин.
– Нет, не уходи, – попросила Шеннон, – давай поболтаем.
Эрин внимательно посмотрела на нее. Похоже, она была для Шеннон просто очередным персонажем, неожиданно затесавшимся в ее беспутную жизнь. Ну поболтают они полчасика о пустяках, и что это даст?
Шеннон долго вращалась в мире хиппи и прочих бунтарей, всегда готовых устроить или антивоенную демонстрацию, или пикет с призывом сохранять деревья. Вещей у Шеннон не было, только плакаты, которые в любой момент она могла свернуть, портативный магнитофон и кое-какая одежда, помещавшаяся в рюкзаке. Бывало, Эрин восхищалась людьми с рюкзаками за спиной, которые отстаивали свои принципы, однако Шеннон во всем этом скорее привлекал образ жизни, чем принципы. Но если все же у нее имелись какие-то принципы, то как же тогда насчет материнской любви? Неужели эти принципы были важнее дочери, которая нуждалась в матери? Может, деревья для нее были важнее, чем дочь?
У Эрин вовсе не было намерения злиться, но внезапно она почувствовала, что злоба буквально закипает в ней.
– Думаю, мы уже обо всем поболтали, – резко заявила Эрин. – Вспомнили все двадцать семь лет. Понимаете, Кайра, я часть той жизни Шеннон, от которой она очень хотела сбежать. Та часть, за которую, по ее мнению, не стоило бороться. Совсем не похожая на демонстрации антиглобалистов или пикеты за спасение деревьев. – Эрин оглядела плакаты с лозунгами на многих языках. «Спасем улиток!» – прочитала она один из них. – Да, моя мать больше интересовалась спасением улиток, чем собственной дочерью. Вот если бы я сидела в раковине или если бы на мне стоял штамп «Собственность Министерства обороны США», вот тогда, возможно, я была бы ей более интересна.
На лице Кайры появилась тревога. Похоже, она повидала на своем веку немало семейных ссор и знала, что в таких случаях лучше всего было бы оставить спорящих одних.
– Все было не совсем так, – абсолютно спокойно возразила Шеннон.
– А как же?! – возмутилась Эрин.
Шеннон пожала плечами:
– Я сама еще была девчонкой, хотела чувствовать себя свободной…
– Свободной от чего? – оборвала ее Эрин.
– Ну как ты не понимаешь? От всяких условностей. – Для Шеннон это было совершенно очевидно. – Я не хотела связывать себя…
– А как же я?! – вскричала Эрин.
Шеннон снова пожала плечами:
– О тебе заботилась мама. Она тебя любила. И я понимала, что тебе с ней будет лучше.
– Но как вы могли бросить меня и не вернуться? Неужели у вас никогда не возникало желания увидеть меня?
– Мама сказала мне, что ты считаешь ее матерью. Они переехали в другое место, где никто не знал правды. Так зачем мне было разрушать все это? Люди, по обыкновению, стали бы задавать вопросы. Господи, я терпеть этого не могу. Приставали бы со всякими «Кто отец?» и все такое прочее… Вот я и сбежала от всего этого.
– Другими словами, сбежали от ответственности.
– Нет, ты неправильно меня поняла.
– Я могу понять, когда молоденькая девушка, испугавшись, бросает ребенка, но я не понимаю, как взрослая женщина может ни разу не приехать домой, чтобы взглянуть на свою дочь. Ни разу. – Эрин почувствовала, что у нее задрожал голос. – Даже если вы не хотели забирать меня к себе, то почему не захотели хотя бы взглянуть, притвориться старшей сестрой, которой я вас считала? Ладно, не будем говорить о детстве. Но где же вы были, когда я выросла?
– Ох, ты так похожа на Керри, – теперь уже с раздражением бросила Шеннон. – Та тоже очень любит копаться в прошлом. Все это было так давно.
Эрин устремила взгляд в окно, изо всех сил сдерживая слезы. Она не хотела доводить себя до такого состояния, но, видимо, обида, копившаяся все эти годы, достигла критической массы. И Шеннон должна знать о ее чувствах.
– Вы родили меня. – Голос Эрин охрип. – Я ваш ребенок, ваш и неизвестного мужчины, с которым вы переспали. Неужели для вас это не имеет никакого значения?
Впервые за все время Шеннон растерялась. Она закусила губу, и Эрин вспомнила, что точно так же делает Керри. И Керри была права, когда предупреждала ее, что решение встретиться с Шеннон не самое разумное.
Эрин резко поднялась со стула, не обратив внимания на то, что расплескала при этом чай.
– Прощайте, – сказала она и вышла из кухни, оставив Шеннон и Кайру с открытыми ртами.
Торопливо спускаясь по ступенькам, Эрин не чувствовала ничего, кроме злости, которая сейчас была для нее своего рода облегчением. Было бы гораздо хуже, если бы она расплакалась из-за такой женщины, как Шеннон. Эрин решила, что никогда больше не будет встречаться с ней. Какой в этом смысл?
Грег не единственный догадался о том, где Эрин пропадала полтора часа. Когда Эрин вернулась в отель, в вестибюле ее поджидали Грег, мама и Керри.
– Забудь обо всем, – посоветовала мама, когда Эрин подошла к ним. – Если она обидела тебя, то не нарочно, просто она такая, какая есть.
– Не защищай Шеннон, мама! – вспылила Керри. – Кто знает, что могла сказать Эрин эта дрянь?
Грег крепко обнял жену.
– Я так волновался, когда ты не вернулась. Позвонил Керри, и мы сразу предположили, что ты поехала к Шеннон. Если она обидела или оскорбила тебя, я ее убью.
– Да ничего особенного она мне не сказала, – устало поморщилась Эрин. – Ей вообще была не интересна эта встреча.
– То есть как это? – удивился Грег.
– Шеннон интересует только она сама, – пояснила Керри. – Я же предупреждала тебя, чтобы ты не ездила к ней одна, – упрекнула она Эрин.
– Я должна была увидеть ее. Должна была поговорить с ней. – Эрин подумала, что эта встреча не принесла ей ничего хорошего. Керри права: Шеннон интересует только она сама. В той драме, какой была жизнь Шеннон, всем остальным отводились лишь крохотные роли.
Ощутив внезапный толчок в животе, Эрин прижала к животу ладони. Каждый раз шевеление ребенка восхищало ее. Она представляла себе, как ее ребенок ворочается в тепле и безопасности. Пусть толкается, это признак того, что ребенок здоров. Пройдет немного времени, и она сможет взять на руки своего младенца.
«Я никогда тебя не брошу, – мысленно пообещала Эрин. – Никогда».
Глава 27
Ко второй неделе августа казалось, будто все жители Данмора разъехались в отпуска. Разумеется, за исключением семейства Бартон. Из-за событий последних месяцев Эбби даже не помышляла о том, чтобы куда-то уехать. Нелепо было думать о солнечных пляжах, когда они с Томом разошлись, Джесс почти не разговаривала с ней и, похоже, нельзя было исключить конца карьеры. Однако рекламные плакаты туристических агентств словно специально дразнили ее. Каждый раз, когда Эбби заходила в супермаркет, ей бросались в глаза плакаты со специальными предложениями об отдыхе на Канарских островах, увлекательном путешествии в США, об экзотических красотах Дальнего Востока.
Подобными же предложениями пестрели газеты и журналы. Конечно, неплохо было бы поваляться на солнечном пляже с захватывающим романом в руках, отведать коктейль с каким-нибудь немыслимым названием, однако разум отговаривал Эбби от этого. Разум подсказывал, что сейчас любой отпуск будет вызывать у нее воспоминания о поездках в отпуск всей семьей.
Франция, например, исключалась сразу. Когда-то, когда Джесс была еще совсем маленькой, они совершили чудесное путешествие во Францию. И Эбби прекрасно помнила это, хотя с тех пор прошло уже пятнадцать лет. Они с Томом радовались тогда новой жизни, в которой появилась родительская ответственность за ребенка. И разве обращали они тогда внимание на то, что Тома здорово искусали какие-то насекомые, а душ в туристическом лагере оставлял желать лучшего? Это было такое чудесное время.
Да, та поездка была эталоном, с которым можно было сравнивать любой следующий отпуск. А теперь ей предстоял совершенно иной отпуск, который надо было проводить в одиночестве. Правда, может, удастся уговорить Джесс поехать с ней. У Тома же наверняка свои планы, о которых Эбби не имела ни малейшего понятия. Сейчас они с Томом разговаривали исключительно о Джесс.
В начале августа, перед шестнадцатилетием Джесс, Том заявил, что в день рождения дочери хочет сводить ее в кино, а потом они вдвоем поужинают. Эбби, понимавшая, что Том намеренно исключает ее из участников праздника, была вынуждена согласиться.
После того последнего разговора, когда Эбби умоляла Тома вернуться, они больше вообще не говорили о разводе. Для Эбби это было лучше, поскольку ей не приходилось видеть откровенной злобы в глазах Тома. Еще одно преимущество такой ситуации заключалось в том, что, похоже, никто в Данморе еще не догадывался о том, что они разошлись. Они с Томом жили каждый своей жизнью, и пока никто не сплетничал, если видел ее одну. Но Эбби понимала, что это не может продолжаться долго, и когда их развод станет достоянием общественности, то ею, как известной телеведущей, заинтересуется желтая пресса. Мысль об этом приводила Эбби в отчаяние.
Как-то раз, возвращаясь после совещания в компании «Бич», на котором обсуждали сценарии очередных серий передачи, Эбби все же серьезно задумалась об отдыхе и, заехав в туристическое агентство, набрала там кучу проспектов. Да, ей надо отдохнуть. А уж после сегодняшнего совещания любому понадобился бы отдых.
Когда Эбби появилась в офисе, остальные члены съемочной группы смотрели отрывок из отснятого материала.
Рокси встретила ее очень любезно, что навело Эбби на мысль о том, что ее ждут неприятности.
– Как я рада тебя видеть! – улыбнулась ей Рокси.
Эбби присоединилась к присутствующим и тоже стала просматривать материал. Конечно, она не сомневалась, что Рокси отредактирует материал и внесет какие-то изменения. Но то, что она увидела, просто повергло ее в шок. Главными участницами передачи теперь были двойняшки, а Эбби – не более чем приглашенным консультантом. Во всяком случае, на экране все выглядело именно так. Рокси почти целиком вырезала кадры с участием Эбби.
– Ну и что ты думаешь? – несколько нервно спросила Флора, когда все расселись вокруг стола для обсуждения материала.
– Что я думаю? – медленно повторила Эбби, тщательно выговаривая каждое слово. – А что тут, черт побери, можно думать? До сих пор это было мое шоу, и ничье больше. А если вы собираетесь назвать передачу «Наводим порядок с Линзи и Митзи», то, может, хоть в титрах укажете мелкими буквами мою фамилию? Или вы намерены выбросить ее из титров? – Эбби возмущенно оглядела всех присутствующих. И почувствовала, что ее предали. Все произошло точно так, как и предсказывал Майк, ее агент. Эбби, конечно же, надеялась, что выбор ею Майка в качестве агента все-таки заставит Брайана и Рокси хорошенько подумать, прежде чем выкидывать ее из передачи, поскольку Майк Горовиц – это было то имя в шоу-бизнесе, с которым следовало считаться. Оказывается, она ошиблась. Рокси нашла новых звезд в лице двойняшек, а для Эбби теперь вообще не было места в компании.
Возможно, все дело было в ее возрасте, хотя Эбби и сомневалась в этом. Скорее всего эта сволочь Рокси просто за что-то невзлюбила ее.
– Неужели тебе не понравилось? – спросила Рокси с мерзким блеском в глазах. – Мы все считаем, что это просто чудесно, правда? – Она обвела взглядом всех участников совещания, словно показывая этим, что все ее поддерживают. И Эбби поняла, что Рокси всех подмяла под себя, а это означало, что она остается без работы. Эбби поднялась из-за стола, довольная по крайней мере тем, что ей теперь не придется в белой блузке и старых джинсах играть на экране роль бывшей телезвезды.
– Что ж, посмотрим, что обо всем этом скажет Майк, – спокойно произнесла Эбби. Ах, если бы Майк стал ее агентом несколько лет назад! Тогда она не оказалась бы в нынешнем дурацком положении. Ее контракт был составлен таким образом, что компания в любой момент имела право отказаться от ее услуг.
Майк предупреждал, что конфронтация с компанией может закончиться для нее плохо.
– Я говорил с Брайаном, – сообщил Майк, – он знает, что я ваш агент. Посмотрим, как они теперь себя поведут. Брайан – неглупый человек, он не захочет портить с вами отношения.
«Наверное, Брайан все же глупец», – подумала Эбби, покидая совещание. Она сразу же позвонила Майку.
Тот постарался успокоить ее.
– Юридически они имеют право сделать это. Вам не следовало подписывать контракт, не посоветовавшись предварительно со специалистом, но раз уж он подписан, то делать нечего. Не думаю, что Брайан согласится пересмотреть условия контракта. Оказывается, он недальновидный человек. У вас масса талантов, Эбби, и зрители не перестанут любить вас только потому, что Рокси предпочитает молодых. Кстати, я бы хотел посмотреть этот смонтированный материал, надеюсь, они мне его дадут.
– Да кто ж их знает? – печально вздохнула Эбби.
– Только не паникуйте, – предупредил Майк. – Когда вы получите прекрасную новую работу в другой компании, Брайан будет кусать локти, потому что не оценил Эбби Бартон, когда она работала у него. Положительная сторона вашего контракта состоит в том, что вы можете уйти от них в любое время.
Эбби хотела было спросить, а куда она уйдет, но постеснялась.
– Хорошо, спасибо, Майк. После разговора с вами я чувствую себя гораздо лучше.
Когда Эбби вернулась домой, Джесс не было. Что ж, ничего нового. Последний месяц каникул Джесс практически жила в доме Стеф. Во всяком случае, так говорила Джесс. Она уверяла Эбби, что с Оливером встречается редко, поскольку он много работает, помогает отцу в бизнесе. И хотя Эбби считала Оливера порядочным парнем, она все же не могла не беспокоиться за дочь. Эбби попросила Джесс каждый день звонить ей и сообщать, где она находится, но когда это не возымело действия, то уже в приказном тоне потребовала, чтобы Джесс звонила ей по нескольку раз в день.
– Если ты не будешь звонить мне, я стану названивать Оливеру и Стеф и буду разыскивать тебя, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. – Эбби не хотелось ссориться с дочерью, особенно после всего, что произошло, но и не волноваться за Джесс она не могла. Девочке всего шестнадцать, и Оливер, похоже, хороший парень. Но в наше время это ничего не значило.
Вот и сейчас, на застав дочь дома, Эбби позвонила ей на мобильный, но услышала короткие гудки. Она решила, что позвонит попозже.
Подойдя к холодильнику, Эбби налила себе бокал холодного белого вина. Она понимала, что стала пить больше, чем это было, когда они с Томом жили вместе. Тогда им хватало бутылки вина на несколько вечеров, а сейчас Эбби одна выпивала вечером два бокала. И ничего не могла с этим поделать. Как еще можно было заставить себя отвлечься от мрачных мыслей?
Поставив холодный бокал на кухонный стол, Эбби села и стала просматривать рекламные проспекты туристического агентства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Откуда вы знаете, что бы мне понравилось, а что нет?
– Конечно, не знаю, просто в коммуне жизнь без всяких скучных условностей, ты делаешь то, что хочешь.
– Поэтому вы и ушли в молодости из дома? – спросила Эрин, едва сдержавшись, чтобы не добавить «когда я была ребенком».
– Я ушла, чтобы быть свободной. – Шеннон откинула назад длинные волосы, и Эрин вздрогнула, узнав этот жест, потому что она сама делала это точно так же. – Я понимала, что не смогу сидеть на одном месте, я бы с ума сошла от такой жизни. Ты знаешь, что в этом мире ни у кого нет никаких принципов? Все просто хотят получать деньги, выполняя скучную работу, а по вечерам идти домой. Люди ни во что не верят.
Эрин так и подмывало спросить, какую же жизнь получила Шеннон в обмен на то, что бросила семью. По ее мнению, старая обшарпанная квартира, треснутые чашки и воспоминания о коммуне, в которой Шеннон когда-то жила, не стоили того.
– Я включу музыку, – сказала Шеннон, видимо, желая снять возникшее напряжение.
– Привет, – раздался из прихожей женский голос, и через несколько секунд на пороге кухни появилась высокая, очень худая женщина с черными кудрями.
– Привет, Кайра, чайник уже вскипел, – сказала Шеннон. – Это Эрин.
– Привет, Эрин. – Кайра прошла на кухню и стала возиться с чаем.
– О, я так люблю эту музыку! – воскликнула Шеннон, когда из магнитофона полилась модная мелодия. В подтверждение своих слов она стала слегка пританцовывать.
– Я дочь Шеннон, – с вызовом заявила Эрин, обращаясь к Кайре. Ей было интересно, как та отреагирует на эти слова.
– Вот как? – удивилась Кайра. – Шеннон, ты никогда мне не говорила, что у тебя есть дочь.
Эрин, как раз собиравшаяся сделать глоток чая, поставила чашку на стол. Значит, Шеннон даже никому не рассказывала о ней. Хотя чего еще можно было от нее ожидать?
– Пожалуй, я пойду, – холодно проговорила Эрин.
– Нет, не уходи, – попросила Шеннон, – давай поболтаем.
Эрин внимательно посмотрела на нее. Похоже, она была для Шеннон просто очередным персонажем, неожиданно затесавшимся в ее беспутную жизнь. Ну поболтают они полчасика о пустяках, и что это даст?
Шеннон долго вращалась в мире хиппи и прочих бунтарей, всегда готовых устроить или антивоенную демонстрацию, или пикет с призывом сохранять деревья. Вещей у Шеннон не было, только плакаты, которые в любой момент она могла свернуть, портативный магнитофон и кое-какая одежда, помещавшаяся в рюкзаке. Бывало, Эрин восхищалась людьми с рюкзаками за спиной, которые отстаивали свои принципы, однако Шеннон во всем этом скорее привлекал образ жизни, чем принципы. Но если все же у нее имелись какие-то принципы, то как же тогда насчет материнской любви? Неужели эти принципы были важнее дочери, которая нуждалась в матери? Может, деревья для нее были важнее, чем дочь?
У Эрин вовсе не было намерения злиться, но внезапно она почувствовала, что злоба буквально закипает в ней.
– Думаю, мы уже обо всем поболтали, – резко заявила Эрин. – Вспомнили все двадцать семь лет. Понимаете, Кайра, я часть той жизни Шеннон, от которой она очень хотела сбежать. Та часть, за которую, по ее мнению, не стоило бороться. Совсем не похожая на демонстрации антиглобалистов или пикеты за спасение деревьев. – Эрин оглядела плакаты с лозунгами на многих языках. «Спасем улиток!» – прочитала она один из них. – Да, моя мать больше интересовалась спасением улиток, чем собственной дочерью. Вот если бы я сидела в раковине или если бы на мне стоял штамп «Собственность Министерства обороны США», вот тогда, возможно, я была бы ей более интересна.
На лице Кайры появилась тревога. Похоже, она повидала на своем веку немало семейных ссор и знала, что в таких случаях лучше всего было бы оставить спорящих одних.
– Все было не совсем так, – абсолютно спокойно возразила Шеннон.
– А как же?! – возмутилась Эрин.
Шеннон пожала плечами:
– Я сама еще была девчонкой, хотела чувствовать себя свободной…
– Свободной от чего? – оборвала ее Эрин.
– Ну как ты не понимаешь? От всяких условностей. – Для Шеннон это было совершенно очевидно. – Я не хотела связывать себя…
– А как же я?! – вскричала Эрин.
Шеннон снова пожала плечами:
– О тебе заботилась мама. Она тебя любила. И я понимала, что тебе с ней будет лучше.
– Но как вы могли бросить меня и не вернуться? Неужели у вас никогда не возникало желания увидеть меня?
– Мама сказала мне, что ты считаешь ее матерью. Они переехали в другое место, где никто не знал правды. Так зачем мне было разрушать все это? Люди, по обыкновению, стали бы задавать вопросы. Господи, я терпеть этого не могу. Приставали бы со всякими «Кто отец?» и все такое прочее… Вот я и сбежала от всего этого.
– Другими словами, сбежали от ответственности.
– Нет, ты неправильно меня поняла.
– Я могу понять, когда молоденькая девушка, испугавшись, бросает ребенка, но я не понимаю, как взрослая женщина может ни разу не приехать домой, чтобы взглянуть на свою дочь. Ни разу. – Эрин почувствовала, что у нее задрожал голос. – Даже если вы не хотели забирать меня к себе, то почему не захотели хотя бы взглянуть, притвориться старшей сестрой, которой я вас считала? Ладно, не будем говорить о детстве. Но где же вы были, когда я выросла?
– Ох, ты так похожа на Керри, – теперь уже с раздражением бросила Шеннон. – Та тоже очень любит копаться в прошлом. Все это было так давно.
Эрин устремила взгляд в окно, изо всех сил сдерживая слезы. Она не хотела доводить себя до такого состояния, но, видимо, обида, копившаяся все эти годы, достигла критической массы. И Шеннон должна знать о ее чувствах.
– Вы родили меня. – Голос Эрин охрип. – Я ваш ребенок, ваш и неизвестного мужчины, с которым вы переспали. Неужели для вас это не имеет никакого значения?
Впервые за все время Шеннон растерялась. Она закусила губу, и Эрин вспомнила, что точно так же делает Керри. И Керри была права, когда предупреждала ее, что решение встретиться с Шеннон не самое разумное.
Эрин резко поднялась со стула, не обратив внимания на то, что расплескала при этом чай.
– Прощайте, – сказала она и вышла из кухни, оставив Шеннон и Кайру с открытыми ртами.
Торопливо спускаясь по ступенькам, Эрин не чувствовала ничего, кроме злости, которая сейчас была для нее своего рода облегчением. Было бы гораздо хуже, если бы она расплакалась из-за такой женщины, как Шеннон. Эрин решила, что никогда больше не будет встречаться с ней. Какой в этом смысл?
Грег не единственный догадался о том, где Эрин пропадала полтора часа. Когда Эрин вернулась в отель, в вестибюле ее поджидали Грег, мама и Керри.
– Забудь обо всем, – посоветовала мама, когда Эрин подошла к ним. – Если она обидела тебя, то не нарочно, просто она такая, какая есть.
– Не защищай Шеннон, мама! – вспылила Керри. – Кто знает, что могла сказать Эрин эта дрянь?
Грег крепко обнял жену.
– Я так волновался, когда ты не вернулась. Позвонил Керри, и мы сразу предположили, что ты поехала к Шеннон. Если она обидела или оскорбила тебя, я ее убью.
– Да ничего особенного она мне не сказала, – устало поморщилась Эрин. – Ей вообще была не интересна эта встреча.
– То есть как это? – удивился Грег.
– Шеннон интересует только она сама, – пояснила Керри. – Я же предупреждала тебя, чтобы ты не ездила к ней одна, – упрекнула она Эрин.
– Я должна была увидеть ее. Должна была поговорить с ней. – Эрин подумала, что эта встреча не принесла ей ничего хорошего. Керри права: Шеннон интересует только она сама. В той драме, какой была жизнь Шеннон, всем остальным отводились лишь крохотные роли.
Ощутив внезапный толчок в животе, Эрин прижала к животу ладони. Каждый раз шевеление ребенка восхищало ее. Она представляла себе, как ее ребенок ворочается в тепле и безопасности. Пусть толкается, это признак того, что ребенок здоров. Пройдет немного времени, и она сможет взять на руки своего младенца.
«Я никогда тебя не брошу, – мысленно пообещала Эрин. – Никогда».
Глава 27
Ко второй неделе августа казалось, будто все жители Данмора разъехались в отпуска. Разумеется, за исключением семейства Бартон. Из-за событий последних месяцев Эбби даже не помышляла о том, чтобы куда-то уехать. Нелепо было думать о солнечных пляжах, когда они с Томом разошлись, Джесс почти не разговаривала с ней и, похоже, нельзя было исключить конца карьеры. Однако рекламные плакаты туристических агентств словно специально дразнили ее. Каждый раз, когда Эбби заходила в супермаркет, ей бросались в глаза плакаты со специальными предложениями об отдыхе на Канарских островах, увлекательном путешествии в США, об экзотических красотах Дальнего Востока.
Подобными же предложениями пестрели газеты и журналы. Конечно, неплохо было бы поваляться на солнечном пляже с захватывающим романом в руках, отведать коктейль с каким-нибудь немыслимым названием, однако разум отговаривал Эбби от этого. Разум подсказывал, что сейчас любой отпуск будет вызывать у нее воспоминания о поездках в отпуск всей семьей.
Франция, например, исключалась сразу. Когда-то, когда Джесс была еще совсем маленькой, они совершили чудесное путешествие во Францию. И Эбби прекрасно помнила это, хотя с тех пор прошло уже пятнадцать лет. Они с Томом радовались тогда новой жизни, в которой появилась родительская ответственность за ребенка. И разве обращали они тогда внимание на то, что Тома здорово искусали какие-то насекомые, а душ в туристическом лагере оставлял желать лучшего? Это было такое чудесное время.
Да, та поездка была эталоном, с которым можно было сравнивать любой следующий отпуск. А теперь ей предстоял совершенно иной отпуск, который надо было проводить в одиночестве. Правда, может, удастся уговорить Джесс поехать с ней. У Тома же наверняка свои планы, о которых Эбби не имела ни малейшего понятия. Сейчас они с Томом разговаривали исключительно о Джесс.
В начале августа, перед шестнадцатилетием Джесс, Том заявил, что в день рождения дочери хочет сводить ее в кино, а потом они вдвоем поужинают. Эбби, понимавшая, что Том намеренно исключает ее из участников праздника, была вынуждена согласиться.
После того последнего разговора, когда Эбби умоляла Тома вернуться, они больше вообще не говорили о разводе. Для Эбби это было лучше, поскольку ей не приходилось видеть откровенной злобы в глазах Тома. Еще одно преимущество такой ситуации заключалось в том, что, похоже, никто в Данморе еще не догадывался о том, что они разошлись. Они с Томом жили каждый своей жизнью, и пока никто не сплетничал, если видел ее одну. Но Эбби понимала, что это не может продолжаться долго, и когда их развод станет достоянием общественности, то ею, как известной телеведущей, заинтересуется желтая пресса. Мысль об этом приводила Эбби в отчаяние.
Как-то раз, возвращаясь после совещания в компании «Бич», на котором обсуждали сценарии очередных серий передачи, Эбби все же серьезно задумалась об отдыхе и, заехав в туристическое агентство, набрала там кучу проспектов. Да, ей надо отдохнуть. А уж после сегодняшнего совещания любому понадобился бы отдых.
Когда Эбби появилась в офисе, остальные члены съемочной группы смотрели отрывок из отснятого материала.
Рокси встретила ее очень любезно, что навело Эбби на мысль о том, что ее ждут неприятности.
– Как я рада тебя видеть! – улыбнулась ей Рокси.
Эбби присоединилась к присутствующим и тоже стала просматривать материал. Конечно, она не сомневалась, что Рокси отредактирует материал и внесет какие-то изменения. Но то, что она увидела, просто повергло ее в шок. Главными участницами передачи теперь были двойняшки, а Эбби – не более чем приглашенным консультантом. Во всяком случае, на экране все выглядело именно так. Рокси почти целиком вырезала кадры с участием Эбби.
– Ну и что ты думаешь? – несколько нервно спросила Флора, когда все расселись вокруг стола для обсуждения материала.
– Что я думаю? – медленно повторила Эбби, тщательно выговаривая каждое слово. – А что тут, черт побери, можно думать? До сих пор это было мое шоу, и ничье больше. А если вы собираетесь назвать передачу «Наводим порядок с Линзи и Митзи», то, может, хоть в титрах укажете мелкими буквами мою фамилию? Или вы намерены выбросить ее из титров? – Эбби возмущенно оглядела всех присутствующих. И почувствовала, что ее предали. Все произошло точно так, как и предсказывал Майк, ее агент. Эбби, конечно же, надеялась, что выбор ею Майка в качестве агента все-таки заставит Брайана и Рокси хорошенько подумать, прежде чем выкидывать ее из передачи, поскольку Майк Горовиц – это было то имя в шоу-бизнесе, с которым следовало считаться. Оказывается, она ошиблась. Рокси нашла новых звезд в лице двойняшек, а для Эбби теперь вообще не было места в компании.
Возможно, все дело было в ее возрасте, хотя Эбби и сомневалась в этом. Скорее всего эта сволочь Рокси просто за что-то невзлюбила ее.
– Неужели тебе не понравилось? – спросила Рокси с мерзким блеском в глазах. – Мы все считаем, что это просто чудесно, правда? – Она обвела взглядом всех участников совещания, словно показывая этим, что все ее поддерживают. И Эбби поняла, что Рокси всех подмяла под себя, а это означало, что она остается без работы. Эбби поднялась из-за стола, довольная по крайней мере тем, что ей теперь не придется в белой блузке и старых джинсах играть на экране роль бывшей телезвезды.
– Что ж, посмотрим, что обо всем этом скажет Майк, – спокойно произнесла Эбби. Ах, если бы Майк стал ее агентом несколько лет назад! Тогда она не оказалась бы в нынешнем дурацком положении. Ее контракт был составлен таким образом, что компания в любой момент имела право отказаться от ее услуг.
Майк предупреждал, что конфронтация с компанией может закончиться для нее плохо.
– Я говорил с Брайаном, – сообщил Майк, – он знает, что я ваш агент. Посмотрим, как они теперь себя поведут. Брайан – неглупый человек, он не захочет портить с вами отношения.
«Наверное, Брайан все же глупец», – подумала Эбби, покидая совещание. Она сразу же позвонила Майку.
Тот постарался успокоить ее.
– Юридически они имеют право сделать это. Вам не следовало подписывать контракт, не посоветовавшись предварительно со специалистом, но раз уж он подписан, то делать нечего. Не думаю, что Брайан согласится пересмотреть условия контракта. Оказывается, он недальновидный человек. У вас масса талантов, Эбби, и зрители не перестанут любить вас только потому, что Рокси предпочитает молодых. Кстати, я бы хотел посмотреть этот смонтированный материал, надеюсь, они мне его дадут.
– Да кто ж их знает? – печально вздохнула Эбби.
– Только не паникуйте, – предупредил Майк. – Когда вы получите прекрасную новую работу в другой компании, Брайан будет кусать локти, потому что не оценил Эбби Бартон, когда она работала у него. Положительная сторона вашего контракта состоит в том, что вы можете уйти от них в любое время.
Эбби хотела было спросить, а куда она уйдет, но постеснялась.
– Хорошо, спасибо, Майк. После разговора с вами я чувствую себя гораздо лучше.
Когда Эбби вернулась домой, Джесс не было. Что ж, ничего нового. Последний месяц каникул Джесс практически жила в доме Стеф. Во всяком случае, так говорила Джесс. Она уверяла Эбби, что с Оливером встречается редко, поскольку он много работает, помогает отцу в бизнесе. И хотя Эбби считала Оливера порядочным парнем, она все же не могла не беспокоиться за дочь. Эбби попросила Джесс каждый день звонить ей и сообщать, где она находится, но когда это не возымело действия, то уже в приказном тоне потребовала, чтобы Джесс звонила ей по нескольку раз в день.
– Если ты не будешь звонить мне, я стану названивать Оливеру и Стеф и буду разыскивать тебя, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. – Эбби не хотелось ссориться с дочерью, особенно после всего, что произошло, но и не волноваться за Джесс она не могла. Девочке всего шестнадцать, и Оливер, похоже, хороший парень. Но в наше время это ничего не значило.
Вот и сейчас, на застав дочь дома, Эбби позвонила ей на мобильный, но услышала короткие гудки. Она решила, что позвонит попозже.
Подойдя к холодильнику, Эбби налила себе бокал холодного белого вина. Она понимала, что стала пить больше, чем это было, когда они с Томом жили вместе. Тогда им хватало бутылки вина на несколько вечеров, а сейчас Эбби одна выпивала вечером два бокала. И ничего не могла с этим поделать. Как еще можно было заставить себя отвлечься от мрачных мыслей?
Поставив холодный бокал на кухонный стол, Эбби села и стала просматривать рекламные проспекты туристического агентства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61