Встряхнула головой и сказала:
«На чем я остановилась?».
Джонни засмеялся и подсказал, что я рассказывала о недавних битвах за высокие рейтинги. Я взяла себя в руки и продолжила рассказ, но Стелла медленно повернула голову, чтобы посмотреть, что или кто так смутил меня. Когда она обернулась, я поняла, что она знает.
До конца вечера она ничего мне не сказала. Мы много выпили. Хотя со Стеллой так всегда. Вам кажется, что она пьет, но в конце вечера она всегда оказывается трезвой. И помнит все до мельчайших деталей.
Другими словами, точная копия меня.
Мы облокотились о барную стойку, и тут она мне улыбнулась.
– Итак, – промурлыкала она, подняв бровь. – Как насчет Марка Симпсона?
– Что насчет Марка Симпсона? – я не теряла хладнокровия.
– Трах или Смерть? Ты так и не сказала.
Ей все известно, подумала я. Черт. Она знает, она знает, она знает.
– Хм-м, – я сделала вид, будто задумалась, и изобразила искреннюю улыбку – по крайней мере, надеюсь, она выглядела искренне. – Думаю, я выбираю Трах.
– Забавно. Почему-то меня это совсем не удивляет.
И вместо того, чтобы отпарировать ее слова быстрым, остроумным замечанием, я так и осталась стоять в замешательстве, а она улыбнулась, подняла бокал, молчаливо салютуя мне, и ушла, оставив меня с ощущением глубокого унижения.
Но мне нравится Стелла. Очень. Она напоминает мне меня, и пусть она обо всем догадалась, я уверена, что она не будет сплетничать обо мне. По крайней мере, надеюсь. Она не похожа на сплетницу. Она выше это го. И, хотя она вместе с Нэт и Никки участвует в живописных фантазиях о Марке, я знаю, что она делает это лишь, чтобы поддержать дружескую связь с девочками, но на самом деле ей это не нужно.
Теперь я вижу, что Стелла наблюдает за мной, когда Марк рядом, пытается рассмотреть, связывает ли нас что-то, и я осторожничаю, как могу, лишь бы не выдать себя. Мы переспали всего раз, подмывает меня крикнуть ей. Всего одна ночь. Этого не повторится. Он. Не. В. Моем. Вкусе. И именно поэтому, друзья мои, я не буду вселять в мою мать ложные надежды. Потому что я не готова к серьезным отношениям.
– Не знаю, что у них там с его девушкой, – лгу я Вив нежным тоном. – Но мам, ты же знаешь, как тяжело мне пришлось работать, чтобы достигнуть того, что у меня есть сейчас. Ты понимаешь меня лучше других, моя карьера стоит на первом месте. Так было всегда. Понимаю, тебе тяжело это признать, но брак, дети, – я просто не создана для этого.
– Возможно, когда-нибудь, – добавляю я, чтобы смягчить удар. – Но в данный момент я уверена, что поступаю правильно.
Вив вымучивает улыбку и крепко обнимает меня.
– Я люблю тебя, дорогая, – говорит она. – И я всегда буду тебе опорой, что бы ты ни решила.
– Знаю, Вив. Я тоже тебя люблю.
Я осознаю, что надо бы позвонить в клинику, или доктору, или еще куда-нибудь, но в глубине души надеюсь, что это пройдет само собой. Уверена, я где-то читала, что у многих женщин бывают выкидыши, а они даже не подозревают, что были беременны, и вся кий раз, когда иду в туалет, надеюсь увидеть там кровь. Молю, чтобы природа вмешалась в ход событий.
К тому же я всего лишь на шестой неделе вроде бы. У меня еще есть время. Куча времени. И я чувствую себя совершенно нормально. Только устала немного, но, слава богу, никаких следов утренней тошноты. Этого я не переживу.
– Ты где был, черт возьми?
У меня утреннее совещание с группой, как всегда по понедельникам, а Джонни опоздал. На пятнадцать минут. Приплелся на пятнадцать долбаных минут позже со стаканом капучино в руке, будто ему на все на свете наплевать, и даже не извинился, засранец.
Вид у него расстроенный, и я не знаю, с какой стати я такая злая, но вдруг он прямо-таки выводит меня из себя. Как он смеет появляться с таким беззаботным видом, когда все остальные не поленились и пришли вовремя?
– Я этого не потерплю, – говорю я, и мой голос становится все громче и громче, пока я не перехожу на крик.
Странно, но я не в силах совладать с гневом.
– Кем ты себя возомнил, засранец? Думаешь, ты лучше нас всех? Что ты не такой, как все, и поэтому можно не явиться на совещание?
– Ии… извините, – от шока он стал заикаться. – Метро не рабо…
Но я уже разогналась и, честно говоря, мне наплевать на его идиотские извинения.
– Все остальные как-то умудрились прийти вовремя, и я не позволю, чтобы мой персонал относился ко мне с неуважением.
И я впадаю в истерику.
Какого черта со мной происходит? Что со мной такое? Я выбегаю из комнаты, всхлипывая, как ребенок, готовая провалиться сквозь землю от стыда, с треском распахиваю дверь женского туалета, падаю на унитаз и рыдаю в ладони, утратив контроль над собой.
– Мэйв? – тихо стучат в дверь.
Я знаю, что Стелла беспокоится, но не могу прекратить плакать. Я веду себя как ребенок, и хочу прекратить это, потому что осуществился мой самый худший кошмар. У меня случилась истерика перед лицом подчиненных; я унизила себя перед лицом подчиненных и теперь не могу перестать плакать.
И, самое худшее, я даже не понимаю, отчего плачу.
– Мэйв? Ты в порядке? – сквозь всхлипывания я слышу шаги и голос Нэт, которая спрашивает у Стеллы, что произошло.
«Возвращайся в офис», – говорит Стелла, и когда Нэт уходит, мне становится немного легче.
Голос Стеллы оказывает на меня удивительно успокаивающее действие, и спустя какое-то время всхлипы переходят в икоту, а вскоре и икота затихает, и я практически прихожу в себя. Отрываю кусочек туалетной бумаги от рулона и промокаю глаза, потом открываю дверь кабинки и вижу Стеллу. У нее встревоженный вид.
– Все в порядке? – произношу я с улыбкой, поворачиваюсь и выхожу из туалета.
Я чувствую себя абсолютно нормально.
– Так я и знал, мать твою, – слышу я голос Теда, когда подхожу к двери офиса и вспоминаю как раз во время, что надо бы вытереть потекшую тушь. – Она превращается в Джулию. Клянусь, все дело в этом долбаном кресле. Все женщины, которые в него садятся, сначала сексуальные и сдержанные, а потом кресло превращает их в обезумевших сук из ада.
– Джонни, – говорю я.
Тед подскакивает на месте и с виноватым видом начинает шуршать бумагами на столе.
– Можно тебя на пару слов?
Джонни выходит со мной за дверь. Наши шаги отдаются эхом в гробовой тишине, которая внезапно опустилась на комнату. Он молча следует за мной к авто мату с напитками. Я опускаю монетки и нажимаю кнопки – две чашки чая.
Лишь обернувшись и взглянув на него, я понимаю, как он расстроен, и чувствую себя ужасно.
– Прости меня, – я протягиваю ему чашку, но он все еще боится посмотреть на меня. – Джонни, взгляни на меня, – он неохотно поднимает глаза, и я продолжаю, пораженная обидой в его взгляде. – Мое поведение отвратительно. Не знаю, что сказать. К тебе это не имеет никакого отношения, я просто выместила злость на тебе, потому что ты показался мне легкой мишенью. Моим словам нет оправдания, и я обещаю, такое больше не повторится, – я вижу, что он меня понимает.
– Джонни, у меня кое-какие проблемы в личной жизни. Я не могу об этом говорить, но мне сейчас приходится несладко. Мне нельзя было переносить свои личные проблемы в офис, и тем более срываться на тебе. Ты простишь меня?
Джонни тихонько улыбается и кивает.
– О'кей. Давай вернемся. И кстати, не мог бы ты попросить Теда выяснить, кто поставляет нам офисную мебель? Пусть немедленно заменят то кресло.
При этих словах Джонни начинает улыбаться во весь рот.
Теперь мне осталось только извиниться перед остальными.
По дороге домой я опять захожу в аптеку. Каждый вечер я разыскиваю новую аптеку, чтобы никто не подумал, что я сошла с ума. Каждый вечер я прихожу домой и сразу же бегу в ванную с тестом на беременность, моля бога, чтобы голубые полоски исчезли. Но они не исчезают.
Вив звонит каждый день. Звонит проведать меня. Когда я рассказываю ей, что случилось сегодня, поскольку все еще в шоке от собственного поведения, Вив говорит, что с ней было то же самое.
– Когда я носила тебя, меня ни разу не тошнило, – охотно сообщает она. – Но гормоны взбунтовались не на шутку. Я рыдала без всякого повода, а злость? Три месяца я злилась на все на свете. Я или кричала, или плакала. У тебя все в точности как у меня, – говорит она и замолкает, вспомнив, что у меня все совсем по-другому.
Я не собираюсь рожать. Я собираюсь делать аборт. Как только руки дойдут назначить прием.
15
Как превратиться из сексуальной кошечки в корову всего за пять минут?
Я бегемот. Как я могла так раздуться, ведь я всего лишь на восьмой или девятой неделе беременности? О'кей, думаю, виновата моя внезапно проснувшаяся страсть к шоколаду. Шоколадные тянучки. Хрустящие вафли в шоколаде. Шоколад с начинкой. Назовите любой сорт шоколада, и я тут же пошлю Джонни к торговому автомату.
Хотите знать, по какой причине у меня вчера случилась легкая истерика? В автомате кончились «Баунти»! Кто бы мог подумать, что батончик из кокосовой стружки, покрытой молочным шоколадом, сможет спровоцировать целое наводнение из слез? Уж точно не я. По крайней мере, до вчерашнего дня. Но если мне удается съесть именно то, чего хочется в данный момент, мои гормоны сходят с ума, и я знаю, что слова Теда о Обезумевшей Суке из Ада и Заколдованном Кресле повторялись уже не раз, на забаву всем.
Будь все проклято.
Вив все время звонит и спрашивает, все ли у меня в порядке. А на прошлой неделе пришла посылка с годовым запасом витаминов для беременных.
– Ты что, спятила, присылать такое в офис? – зашипела я на нее по телефону.
– Я знала, что тебя не будет дома, чтобы принять посылку, – сказала Вив.
И после минутного молчания произнесла:
– Мэйв, милая. Я в курсе, что ты собираешься сделать… ну, ты понимаешь… – она даже не может выговорить это слово. – …но тебе все равно необходима фолиевая кислота. Не только для реб… то есть тебе нужно больше витаминов и минералов, чтобы не заболеть.
– Я здорова.
– Они помогут утихомирить гормоны, – говорит Вив, и при этих словах я срываю защитную пленку и проглатываю сразу три таблетки, запивая холодным капучино.
Ах да. Капучино. Я прочитала, что кофе удваивает вероятность выкидыша в первом триместре беременности, и вследствие этого начала пить капучино с повышенным содержанием кофеина – с момента прихода на работу и до момента ухода. Единственный неприятный побочный эффект – большинство рабочего времени я теперь провожу на унитазе. А это не очень конструктивно.
Сегодня утром, вернувшись после тринадцатой отлучки в туалет (а было всего 10.34), я увидела Майка Джонса, который топтался у двери моего кабинета и делал вид, что любезничает со Стеллой, но на самом деле, несомненно, дожидался меня.
– Привет, Майк, – я одариваю его своей самой кокетливой улыбкой, но, очевидно, убийственная улыбка бьет наповал лишь в сочетании с убийственно сексуальным костюмом и убийственными шпильками.
Должна признать, что огромный мешковатый свитер из отдела мужской одежды универмага «Марк и Спенсер» в сочетании с трениками восемнадцатого размера – не самый сексуальный прикид в мире. (Хотя грудь у меня теперь что надо…).
У него смущенный вид, но он заходит в мой кабинет и садится, жестом предлагая мне сделать то же самое.
– М-м-м, у тебя все в порядке?
– Да. Великолепно. А у тебя?
Он рассеянно кивает, потом тяжело вздыхает и на конец встречается со мной взглядом.
– Мэйв, похоже, у меня дежавю. Не могу поверить, что это происходит со мной во второй раз, но я должен спросить тебя, какого дьявола с тобой творится.
– А что такого со мной творится?
Я улыбаюсь и стараюсь говорить беззаботным тоном, но сердце мое бьется как бешеное. Не дай бог мне потерять ту самую работу, о которой я мечтала всю свою жизнь.
– Ходят слухи, что ты…
– Превратилась в Обезумевшую Суку из Ада? – я поднимаю бровь и вижу, что он удивлен.
Он-то думал, что я ничего не знаю.
– Превратилась в Джулию? – продолжаю я, улыбнувшись, и, к счастью, он улыбается в ответ и смущенно пожимает плечами.
– Слава богу. Я-то думал, ты и на меня сейчас наорешь, – он с опаской поглядывает на кресло, на котором сидит.
Кресло за моим столом. Мое кресло.
– Да, – устало киваю я. – Это и есть Адское Кресло Обезумевшей Суки, и не бойся, не думаю, что оно повлияет на тебя, потому что, во-первых, ты – муж чина, и во-вторых…
– Я и так уже Обезумевший Ублюдок, – по-моему, ему это нравится.
– Что ж – повожу я плечами. – Такие ходят слухи.
– Хватит, Мэйв, колись. В чем дело? До меня доходит только, что ты закатываешь истерики и все боятся тебя как чумы. Мне пришлось отправить Джулию в отпуск, потому что я не мог позволить, чтобы ее подчиненные так мучились, и теперь ты стала ее точной копией. Я хочу знать, в чем причина.
Я выпрямляюсь в кресле и смотрю ему прямо в глаза. Жду, пока он не обратит на меня все внимание.
– Я беременна.
– Что?
Он в шоке, это написано у него на лице, и, клянусь, я могу прочитать его мысли. Мысль номер один: черт, и зачем я нанял на работу какую-то дуреху, которая залетела через пять минут? Мысль номер два: и кто же теперь заменит эту проклятую корову? Мысль номер три: минуточку. Она не замужем. Кто же отец этого долбаного ребенка?
– Я пошутила, – слабым голосом произношу я, пожалев, что вообще что-то сказала, пожалев, что решила его испытать.
Он вздыхает с облегчением – это очевидно, как божий день.
– Дерьмо. Я уж думал, у меня инфаркт случится.
Майк оправляется от шока, а я лихорадочно соображаю. Что я ему скажу? Какое бы объяснение придумать? Проблемы в семье? Он захочет узнать какие. Майк Джоне не из тех, кто довольствуется туманными отмазками.
«Тебе что-то не нравится?», – скажет он.
«Так проваливай к чертовой матери».
– Я скажу тебе правду, если пообещаешь никому не рассказывать, – говорю я.
Он наклоняется вперед, в глазах вспыхивает интерес.
– У меня возникли проблемы.
Его взгляд полон сочувствия.
– Дело в гинекологии, в одном из моих яичников обнаружили фиброид размером с мячик для гольфа, и гормональный уровень… – больше от меня ничего не требуется.
Майк уже встал и поднял руку, чтобы я замолчала.
– Все в порядке, Мэйв, – говорит он.
Моя сказка возымела желаемый эффект. Женские проблемы, гинекология, ни один мужчина не захочет слушать об этом в подробностях.
– Я все понимаю. Тебе нужен отпуск? Я могу чем-то помочь?
– Все о'кей, – отвечаю я, мысленно улыбаясь до ушей. – Может, мне понадобится пара выходных, но я скажу заранее. Возможно, надо будет сделать лапароскопию, чтобы обследовать…
– Ладно, ладно, – он уже на полпути к выходу. – Делай все, что пожелаешь.
И он спасается бегством в свой кабинет, где его никто не тронет.
Сегодня у Нэт день рождения, и мы идем на ланч – праздновать. Я говорю остальным, что приду чуть позднее, что у меня кое-какие дела в офисе. Сажусь за стол и несколько минут собираюсь с духом. Потом снимаю трубку.
– Вив, это я.
– Как дела, дорогая?
– Я нервничаю. Собираюсь позвонить в клинику. Сначала хотела поговорить с тобой.
– Тебе не кажется, что, возможно, ты совершаешь ошибку? – опять она произносит это с надеждой в го лосе.
– Нет, Вив. Я все делаю правильно. Только мне очень страшно, когда подумаю, что придется сделать. Послушай, у меня все о'кей. Извини. Лучше я пойду, покончу с этим раз и навсегда.
– Удачи, – говорит Вив безжизненным тоном. – Все будет хорошо. Я пойду с тобой.
– Я знаю, Вив, – отвечаю я. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю.
– Женская клиника. Алло?
– Добрый день. Я бы хотела записаться на прием.
– Конечно. Будете делать мазок?
У меня пропадает голос. Я не могу побороть себя. Признаться в этом чужому человеку так стыдно.
– Нет. Аборт.
– Разумеется. Какой у вас срок?
– Думаю, восемь недель. Может, девять.
– Хорошо. Для начала вам нужно прийти на консультацию. Пятница вам подходит? Три часа?
Я быстро пролистываю ежедневник.
– Да, подходит.
– Вы знаете, как проехать в клинику?
– Да.
Я провожу пальцем по строчкам «Желтых страниц» и нахожу адрес. Стэйшн-Роуд.
– Позвольте записать ваше имя и адрес.
Я диктую ей свои координаты, чувствуя себя так, будто записываюсь на прием к зубному, ведь похоже, это для них обычное дело. Потом опускаю трубку, поворачиваюсь на кресле, и впервые за весь день на моем лице появляется искренняя улыбка.
И тут я вижу Стеллу.
Какое-то время мы просто смотрим друг на друга.
– Извини, – она опускает глаза. – Я забыла мобильный, и, когда вошла, ты разговаривала. Я не хотела подслушивать, но…
Я теряю дар речи. Ощущаю легкую дрожь, поэтому не встаю, и просто смотрю на Стеллу, которая, наконец, поднимает взгляд.
– Полагаю, вот почему ты превратилась в Обезумевшую Суку?
Она пытается обратить все в шутку, и вдруг я испытываю сильное желание все ей рассказать. Мне хочется поделиться с кем-то еще, кроме Вив, и интуиция подсказывает, что Стелле можно доверять.
– Никому не говори, – шепчу я. – Прошу тебя. Поклянись, что никому не проболтаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
«На чем я остановилась?».
Джонни засмеялся и подсказал, что я рассказывала о недавних битвах за высокие рейтинги. Я взяла себя в руки и продолжила рассказ, но Стелла медленно повернула голову, чтобы посмотреть, что или кто так смутил меня. Когда она обернулась, я поняла, что она знает.
До конца вечера она ничего мне не сказала. Мы много выпили. Хотя со Стеллой так всегда. Вам кажется, что она пьет, но в конце вечера она всегда оказывается трезвой. И помнит все до мельчайших деталей.
Другими словами, точная копия меня.
Мы облокотились о барную стойку, и тут она мне улыбнулась.
– Итак, – промурлыкала она, подняв бровь. – Как насчет Марка Симпсона?
– Что насчет Марка Симпсона? – я не теряла хладнокровия.
– Трах или Смерть? Ты так и не сказала.
Ей все известно, подумала я. Черт. Она знает, она знает, она знает.
– Хм-м, – я сделала вид, будто задумалась, и изобразила искреннюю улыбку – по крайней мере, надеюсь, она выглядела искренне. – Думаю, я выбираю Трах.
– Забавно. Почему-то меня это совсем не удивляет.
И вместо того, чтобы отпарировать ее слова быстрым, остроумным замечанием, я так и осталась стоять в замешательстве, а она улыбнулась, подняла бокал, молчаливо салютуя мне, и ушла, оставив меня с ощущением глубокого унижения.
Но мне нравится Стелла. Очень. Она напоминает мне меня, и пусть она обо всем догадалась, я уверена, что она не будет сплетничать обо мне. По крайней мере, надеюсь. Она не похожа на сплетницу. Она выше это го. И, хотя она вместе с Нэт и Никки участвует в живописных фантазиях о Марке, я знаю, что она делает это лишь, чтобы поддержать дружескую связь с девочками, но на самом деле ей это не нужно.
Теперь я вижу, что Стелла наблюдает за мной, когда Марк рядом, пытается рассмотреть, связывает ли нас что-то, и я осторожничаю, как могу, лишь бы не выдать себя. Мы переспали всего раз, подмывает меня крикнуть ей. Всего одна ночь. Этого не повторится. Он. Не. В. Моем. Вкусе. И именно поэтому, друзья мои, я не буду вселять в мою мать ложные надежды. Потому что я не готова к серьезным отношениям.
– Не знаю, что у них там с его девушкой, – лгу я Вив нежным тоном. – Но мам, ты же знаешь, как тяжело мне пришлось работать, чтобы достигнуть того, что у меня есть сейчас. Ты понимаешь меня лучше других, моя карьера стоит на первом месте. Так было всегда. Понимаю, тебе тяжело это признать, но брак, дети, – я просто не создана для этого.
– Возможно, когда-нибудь, – добавляю я, чтобы смягчить удар. – Но в данный момент я уверена, что поступаю правильно.
Вив вымучивает улыбку и крепко обнимает меня.
– Я люблю тебя, дорогая, – говорит она. – И я всегда буду тебе опорой, что бы ты ни решила.
– Знаю, Вив. Я тоже тебя люблю.
Я осознаю, что надо бы позвонить в клинику, или доктору, или еще куда-нибудь, но в глубине души надеюсь, что это пройдет само собой. Уверена, я где-то читала, что у многих женщин бывают выкидыши, а они даже не подозревают, что были беременны, и вся кий раз, когда иду в туалет, надеюсь увидеть там кровь. Молю, чтобы природа вмешалась в ход событий.
К тому же я всего лишь на шестой неделе вроде бы. У меня еще есть время. Куча времени. И я чувствую себя совершенно нормально. Только устала немного, но, слава богу, никаких следов утренней тошноты. Этого я не переживу.
– Ты где был, черт возьми?
У меня утреннее совещание с группой, как всегда по понедельникам, а Джонни опоздал. На пятнадцать минут. Приплелся на пятнадцать долбаных минут позже со стаканом капучино в руке, будто ему на все на свете наплевать, и даже не извинился, засранец.
Вид у него расстроенный, и я не знаю, с какой стати я такая злая, но вдруг он прямо-таки выводит меня из себя. Как он смеет появляться с таким беззаботным видом, когда все остальные не поленились и пришли вовремя?
– Я этого не потерплю, – говорю я, и мой голос становится все громче и громче, пока я не перехожу на крик.
Странно, но я не в силах совладать с гневом.
– Кем ты себя возомнил, засранец? Думаешь, ты лучше нас всех? Что ты не такой, как все, и поэтому можно не явиться на совещание?
– Ии… извините, – от шока он стал заикаться. – Метро не рабо…
Но я уже разогналась и, честно говоря, мне наплевать на его идиотские извинения.
– Все остальные как-то умудрились прийти вовремя, и я не позволю, чтобы мой персонал относился ко мне с неуважением.
И я впадаю в истерику.
Какого черта со мной происходит? Что со мной такое? Я выбегаю из комнаты, всхлипывая, как ребенок, готовая провалиться сквозь землю от стыда, с треском распахиваю дверь женского туалета, падаю на унитаз и рыдаю в ладони, утратив контроль над собой.
– Мэйв? – тихо стучат в дверь.
Я знаю, что Стелла беспокоится, но не могу прекратить плакать. Я веду себя как ребенок, и хочу прекратить это, потому что осуществился мой самый худший кошмар. У меня случилась истерика перед лицом подчиненных; я унизила себя перед лицом подчиненных и теперь не могу перестать плакать.
И, самое худшее, я даже не понимаю, отчего плачу.
– Мэйв? Ты в порядке? – сквозь всхлипывания я слышу шаги и голос Нэт, которая спрашивает у Стеллы, что произошло.
«Возвращайся в офис», – говорит Стелла, и когда Нэт уходит, мне становится немного легче.
Голос Стеллы оказывает на меня удивительно успокаивающее действие, и спустя какое-то время всхлипы переходят в икоту, а вскоре и икота затихает, и я практически прихожу в себя. Отрываю кусочек туалетной бумаги от рулона и промокаю глаза, потом открываю дверь кабинки и вижу Стеллу. У нее встревоженный вид.
– Все в порядке? – произношу я с улыбкой, поворачиваюсь и выхожу из туалета.
Я чувствую себя абсолютно нормально.
– Так я и знал, мать твою, – слышу я голос Теда, когда подхожу к двери офиса и вспоминаю как раз во время, что надо бы вытереть потекшую тушь. – Она превращается в Джулию. Клянусь, все дело в этом долбаном кресле. Все женщины, которые в него садятся, сначала сексуальные и сдержанные, а потом кресло превращает их в обезумевших сук из ада.
– Джонни, – говорю я.
Тед подскакивает на месте и с виноватым видом начинает шуршать бумагами на столе.
– Можно тебя на пару слов?
Джонни выходит со мной за дверь. Наши шаги отдаются эхом в гробовой тишине, которая внезапно опустилась на комнату. Он молча следует за мной к авто мату с напитками. Я опускаю монетки и нажимаю кнопки – две чашки чая.
Лишь обернувшись и взглянув на него, я понимаю, как он расстроен, и чувствую себя ужасно.
– Прости меня, – я протягиваю ему чашку, но он все еще боится посмотреть на меня. – Джонни, взгляни на меня, – он неохотно поднимает глаза, и я продолжаю, пораженная обидой в его взгляде. – Мое поведение отвратительно. Не знаю, что сказать. К тебе это не имеет никакого отношения, я просто выместила злость на тебе, потому что ты показался мне легкой мишенью. Моим словам нет оправдания, и я обещаю, такое больше не повторится, – я вижу, что он меня понимает.
– Джонни, у меня кое-какие проблемы в личной жизни. Я не могу об этом говорить, но мне сейчас приходится несладко. Мне нельзя было переносить свои личные проблемы в офис, и тем более срываться на тебе. Ты простишь меня?
Джонни тихонько улыбается и кивает.
– О'кей. Давай вернемся. И кстати, не мог бы ты попросить Теда выяснить, кто поставляет нам офисную мебель? Пусть немедленно заменят то кресло.
При этих словах Джонни начинает улыбаться во весь рот.
Теперь мне осталось только извиниться перед остальными.
По дороге домой я опять захожу в аптеку. Каждый вечер я разыскиваю новую аптеку, чтобы никто не подумал, что я сошла с ума. Каждый вечер я прихожу домой и сразу же бегу в ванную с тестом на беременность, моля бога, чтобы голубые полоски исчезли. Но они не исчезают.
Вив звонит каждый день. Звонит проведать меня. Когда я рассказываю ей, что случилось сегодня, поскольку все еще в шоке от собственного поведения, Вив говорит, что с ней было то же самое.
– Когда я носила тебя, меня ни разу не тошнило, – охотно сообщает она. – Но гормоны взбунтовались не на шутку. Я рыдала без всякого повода, а злость? Три месяца я злилась на все на свете. Я или кричала, или плакала. У тебя все в точности как у меня, – говорит она и замолкает, вспомнив, что у меня все совсем по-другому.
Я не собираюсь рожать. Я собираюсь делать аборт. Как только руки дойдут назначить прием.
15
Как превратиться из сексуальной кошечки в корову всего за пять минут?
Я бегемот. Как я могла так раздуться, ведь я всего лишь на восьмой или девятой неделе беременности? О'кей, думаю, виновата моя внезапно проснувшаяся страсть к шоколаду. Шоколадные тянучки. Хрустящие вафли в шоколаде. Шоколад с начинкой. Назовите любой сорт шоколада, и я тут же пошлю Джонни к торговому автомату.
Хотите знать, по какой причине у меня вчера случилась легкая истерика? В автомате кончились «Баунти»! Кто бы мог подумать, что батончик из кокосовой стружки, покрытой молочным шоколадом, сможет спровоцировать целое наводнение из слез? Уж точно не я. По крайней мере, до вчерашнего дня. Но если мне удается съесть именно то, чего хочется в данный момент, мои гормоны сходят с ума, и я знаю, что слова Теда о Обезумевшей Суке из Ада и Заколдованном Кресле повторялись уже не раз, на забаву всем.
Будь все проклято.
Вив все время звонит и спрашивает, все ли у меня в порядке. А на прошлой неделе пришла посылка с годовым запасом витаминов для беременных.
– Ты что, спятила, присылать такое в офис? – зашипела я на нее по телефону.
– Я знала, что тебя не будет дома, чтобы принять посылку, – сказала Вив.
И после минутного молчания произнесла:
– Мэйв, милая. Я в курсе, что ты собираешься сделать… ну, ты понимаешь… – она даже не может выговорить это слово. – …но тебе все равно необходима фолиевая кислота. Не только для реб… то есть тебе нужно больше витаминов и минералов, чтобы не заболеть.
– Я здорова.
– Они помогут утихомирить гормоны, – говорит Вив, и при этих словах я срываю защитную пленку и проглатываю сразу три таблетки, запивая холодным капучино.
Ах да. Капучино. Я прочитала, что кофе удваивает вероятность выкидыша в первом триместре беременности, и вследствие этого начала пить капучино с повышенным содержанием кофеина – с момента прихода на работу и до момента ухода. Единственный неприятный побочный эффект – большинство рабочего времени я теперь провожу на унитазе. А это не очень конструктивно.
Сегодня утром, вернувшись после тринадцатой отлучки в туалет (а было всего 10.34), я увидела Майка Джонса, который топтался у двери моего кабинета и делал вид, что любезничает со Стеллой, но на самом деле, несомненно, дожидался меня.
– Привет, Майк, – я одариваю его своей самой кокетливой улыбкой, но, очевидно, убийственная улыбка бьет наповал лишь в сочетании с убийственно сексуальным костюмом и убийственными шпильками.
Должна признать, что огромный мешковатый свитер из отдела мужской одежды универмага «Марк и Спенсер» в сочетании с трениками восемнадцатого размера – не самый сексуальный прикид в мире. (Хотя грудь у меня теперь что надо…).
У него смущенный вид, но он заходит в мой кабинет и садится, жестом предлагая мне сделать то же самое.
– М-м-м, у тебя все в порядке?
– Да. Великолепно. А у тебя?
Он рассеянно кивает, потом тяжело вздыхает и на конец встречается со мной взглядом.
– Мэйв, похоже, у меня дежавю. Не могу поверить, что это происходит со мной во второй раз, но я должен спросить тебя, какого дьявола с тобой творится.
– А что такого со мной творится?
Я улыбаюсь и стараюсь говорить беззаботным тоном, но сердце мое бьется как бешеное. Не дай бог мне потерять ту самую работу, о которой я мечтала всю свою жизнь.
– Ходят слухи, что ты…
– Превратилась в Обезумевшую Суку из Ада? – я поднимаю бровь и вижу, что он удивлен.
Он-то думал, что я ничего не знаю.
– Превратилась в Джулию? – продолжаю я, улыбнувшись, и, к счастью, он улыбается в ответ и смущенно пожимает плечами.
– Слава богу. Я-то думал, ты и на меня сейчас наорешь, – он с опаской поглядывает на кресло, на котором сидит.
Кресло за моим столом. Мое кресло.
– Да, – устало киваю я. – Это и есть Адское Кресло Обезумевшей Суки, и не бойся, не думаю, что оно повлияет на тебя, потому что, во-первых, ты – муж чина, и во-вторых…
– Я и так уже Обезумевший Ублюдок, – по-моему, ему это нравится.
– Что ж – повожу я плечами. – Такие ходят слухи.
– Хватит, Мэйв, колись. В чем дело? До меня доходит только, что ты закатываешь истерики и все боятся тебя как чумы. Мне пришлось отправить Джулию в отпуск, потому что я не мог позволить, чтобы ее подчиненные так мучились, и теперь ты стала ее точной копией. Я хочу знать, в чем причина.
Я выпрямляюсь в кресле и смотрю ему прямо в глаза. Жду, пока он не обратит на меня все внимание.
– Я беременна.
– Что?
Он в шоке, это написано у него на лице, и, клянусь, я могу прочитать его мысли. Мысль номер один: черт, и зачем я нанял на работу какую-то дуреху, которая залетела через пять минут? Мысль номер два: и кто же теперь заменит эту проклятую корову? Мысль номер три: минуточку. Она не замужем. Кто же отец этого долбаного ребенка?
– Я пошутила, – слабым голосом произношу я, пожалев, что вообще что-то сказала, пожалев, что решила его испытать.
Он вздыхает с облегчением – это очевидно, как божий день.
– Дерьмо. Я уж думал, у меня инфаркт случится.
Майк оправляется от шока, а я лихорадочно соображаю. Что я ему скажу? Какое бы объяснение придумать? Проблемы в семье? Он захочет узнать какие. Майк Джоне не из тех, кто довольствуется туманными отмазками.
«Тебе что-то не нравится?», – скажет он.
«Так проваливай к чертовой матери».
– Я скажу тебе правду, если пообещаешь никому не рассказывать, – говорю я.
Он наклоняется вперед, в глазах вспыхивает интерес.
– У меня возникли проблемы.
Его взгляд полон сочувствия.
– Дело в гинекологии, в одном из моих яичников обнаружили фиброид размером с мячик для гольфа, и гормональный уровень… – больше от меня ничего не требуется.
Майк уже встал и поднял руку, чтобы я замолчала.
– Все в порядке, Мэйв, – говорит он.
Моя сказка возымела желаемый эффект. Женские проблемы, гинекология, ни один мужчина не захочет слушать об этом в подробностях.
– Я все понимаю. Тебе нужен отпуск? Я могу чем-то помочь?
– Все о'кей, – отвечаю я, мысленно улыбаясь до ушей. – Может, мне понадобится пара выходных, но я скажу заранее. Возможно, надо будет сделать лапароскопию, чтобы обследовать…
– Ладно, ладно, – он уже на полпути к выходу. – Делай все, что пожелаешь.
И он спасается бегством в свой кабинет, где его никто не тронет.
Сегодня у Нэт день рождения, и мы идем на ланч – праздновать. Я говорю остальным, что приду чуть позднее, что у меня кое-какие дела в офисе. Сажусь за стол и несколько минут собираюсь с духом. Потом снимаю трубку.
– Вив, это я.
– Как дела, дорогая?
– Я нервничаю. Собираюсь позвонить в клинику. Сначала хотела поговорить с тобой.
– Тебе не кажется, что, возможно, ты совершаешь ошибку? – опять она произносит это с надеждой в го лосе.
– Нет, Вив. Я все делаю правильно. Только мне очень страшно, когда подумаю, что придется сделать. Послушай, у меня все о'кей. Извини. Лучше я пойду, покончу с этим раз и навсегда.
– Удачи, – говорит Вив безжизненным тоном. – Все будет хорошо. Я пойду с тобой.
– Я знаю, Вив, – отвечаю я. – Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю.
– Женская клиника. Алло?
– Добрый день. Я бы хотела записаться на прием.
– Конечно. Будете делать мазок?
У меня пропадает голос. Я не могу побороть себя. Признаться в этом чужому человеку так стыдно.
– Нет. Аборт.
– Разумеется. Какой у вас срок?
– Думаю, восемь недель. Может, девять.
– Хорошо. Для начала вам нужно прийти на консультацию. Пятница вам подходит? Три часа?
Я быстро пролистываю ежедневник.
– Да, подходит.
– Вы знаете, как проехать в клинику?
– Да.
Я провожу пальцем по строчкам «Желтых страниц» и нахожу адрес. Стэйшн-Роуд.
– Позвольте записать ваше имя и адрес.
Я диктую ей свои координаты, чувствуя себя так, будто записываюсь на прием к зубному, ведь похоже, это для них обычное дело. Потом опускаю трубку, поворачиваюсь на кресле, и впервые за весь день на моем лице появляется искренняя улыбка.
И тут я вижу Стеллу.
Какое-то время мы просто смотрим друг на друга.
– Извини, – она опускает глаза. – Я забыла мобильный, и, когда вошла, ты разговаривала. Я не хотела подслушивать, но…
Я теряю дар речи. Ощущаю легкую дрожь, поэтому не встаю, и просто смотрю на Стеллу, которая, наконец, поднимает взгляд.
– Полагаю, вот почему ты превратилась в Обезумевшую Суку?
Она пытается обратить все в шутку, и вдруг я испытываю сильное желание все ей рассказать. Мне хочется поделиться с кем-то еще, кроме Вив, и интуиция подсказывает, что Стелле можно доверять.
– Никому не говори, – шепчу я. – Прошу тебя. Поклянись, что никому не проболтаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38