Бен посмотрел ей в глаза:
– Если не ошибаюсь, миссис Эстез?
София прильнула к нему.
– Да, это я.
– Красивая пара, – сказал Джей в телефон. – Они выглядят очень счастливыми. Да, она рядом. Это ваша сестра.
София спросила:
– Дебби, ты ничего не пропустила? Я очень рада. Мы должны благодарить за это Джея. Он держал телефон на протяжении всей церемонии, наверное, у него уже рука устала. Поговори со своим зятем.
Телефон перешел к Бену.
– Можно, я буду звать тебя сестренкой?
– Я на этом даже настаиваю, – ответила Дебби. – Ты понимаешь, с какой семьей только что породнился?
Бен покосился на Толстого Ларри и Малыша Бо и засмеялся.
– Догадываюсь.
– Смотри, обращайся с моей сестрой хорошо, а не то тебе придется иметь дело со мной. Между прочим, я куда опаснее отца.
– Кто же ты тогда – террористка?
– С Кардинелла лучше не связываться, – шутливо пригрозила Дебби.
– Твое предупреждение запоздало.
Он посмотрел на Софию. Строго говоря, на ней была не одежда, а отдельные лоскутки ткани в самых ответственных местах, однако она сумела не выглядеть вульгарно и появилась на пляже с видом дерзкой соблазнительницы, а вовсе не проститутки, вышедшей на поиски клиента. А тело… О! Бен обожал стройных женщин, а София, пожалуй, могла бы пройти между двумя слоями печенья «орео», не размазав начинку.
– Когда вы возвращаетесь?
Вопрос Дебби больше походил на требование. Бен взглянул на жену.
– Дорогая, твоя сестра интересуется, когда мы приедем. Скажи ей сама.
Он передал телефон Софии.
– В ближайшие два дня точно не вернемся, – ответила та. – Остаток поездки считается нашим медовым месяцем. Банкет?.. Да, конечно, это было бы здорово. Закажи столики в «Быстром Моргане», это любимое заведение Бена… Тоже неплохо… Позвони Рикки и передай от меня привет. И поцелуй за меня папу. Пока.
София отключила связь. Тем временем Бен пытался осмыслить последствия того, что он только что сделал. Женитьба… Как она повлияет на взаимоотношения между ним, Китти и Тэзом? Может, ему теперь нужно остепениться, даже вернуться к юриспруденции? Его жизнь только что круто изменилась.
– Дебби собирается организовать от нашего имени банкет в «Быстром Моргане».
– Да, я слышал, – буркнул Бен.
Он мысленно чертыхнулся. Пожалуй, нужно позвонить друзьям, чтобы они узнали о свершившемся раньше, чем его новоиспеченная невестка придет заказывать банкет. Нехорошо получится, если ребята из «Быстрого Моргана» узнают, что он женился, не от него самого. Они, пожалуй, обидятся.
– Можно мне позаимствовать телефон?
– Конечно, только, боюсь, аккумулятор почти разрядился.
Бен набрал один из немногих номеров, которые помнил наизусть. Ему ответил Джилли:
– «Быстрый Морган».
– Я не смог найти в Калифорнии приличного мартини.
– Бен! Нам тебя не хватает.
Бен был тронут. Он всерьез тосковал по этому бару.
– Кто там сейчас есть из наших?
– Китти сидит прямо передо мной. Она упустила выгодного клиента, и теперь все за это расплачиваются.
Бен живо представил себе обстановку и пожалел беднягу Джилли.
– Позови ее к телефону, я подниму ей настроение.
Через несколько секунд он услышал:
– Терпеть не могу калифорнийских мужчин.
– Нью-йоркских ты тоже терпеть не можешь.
– Это верно. Зато мне нравятся парни из обеих Каролин. Как тебе Кармел?
– Судя по тому, что я успел увидеть, милое местечко.
– А как матрас?
– О-о… – Бен понизил голос на целую октаву. – Очень удобный.
– Догадываюсь.
– Джилли сказал, ты упустила клиента.
– Одна девятнадцатилетняя паршивка из Верхнего Вест-Сайда расторгла со мной контракт только потому, что я не смогла обещать, что солист из группы «98 градусов» придет на вечеринку по случаю дня ее рождения. Я ей пыталась втолковать, что группа сейчас на гастролях, да куда там. Она, по-моему, наркоманка, ничего не соображает. А сделка была выгодная, и она бы мне очень пригодилась, чтобы оплатить счета по карточке «Америкэн экспресс» за этот месяц.
– Не переживай еще что-нибудь подвернется.
– Знаю, просто мне нужен один день, чтобы предаться жалости к самой себе.
– А где Тэз?
– Пошел на встречу насчет своего сценария.
– Это же здорово, – оживился Бен. Китти фыркнула.
– Я знаю этого продюсера. – Сам тон Китти мог остудить любой энтузиазм. – Он никто, пустое место. У нашего Джилли и то больше деловых связей, чем у этого неудачника. Я пыталась втолковать это Тэзу, но он и слышать ничего не хочет. Ему больше нравится болтать с бездельниками, чем слушать правду.
– Может, этот парень как раз сейчас пойдет в гору.
Китти снова фыркнула.
– Да он не сможет поставить даже студенческий фильм, не то что полнометражный художественный.
Бен вздохнул.
– Мне надо тебе кое-что сказать.
– Так говори.
– Мы с Софией поженились.
Китти замолчала. Замолчала надолго. Бен догадывался, что разговор будет не из приятных, но он надеялся, что Китти найдет хоть какие-то добрые слова.
– В этом месте тебе полагается сказать: «Поздравляю».
– Если ты хотел, чтобы я вставляла нужные реплики, прислал бы заранее сценарий, – холодно заметила Китти.
– Я знаю, это немного неожиданно.
– Бен, я тебя не понимаю. Ты с ней знаком всего пару недель. Она что, уже беременна?
– Нет.
– Тогда зачем было жениться? Почему вы не съехались и не пожили вместе просто так, как делают нормальные люди, пока не надоест?
Бен повернулся к Софии. Та, передав телефон, сразу отошла на несколько шагов, чтобы дать ему поговорить без свидетелей. Сейчас она держала босоножки на немыслимых каблуках в руке и ступала своими маленькими изящными ножками по песку, выводя отпечатками его имя. Бену вдруг показалось, что их импульсивное решение пожениться не имело никакого отношения к угрозам Джозефа Кардинеллы. Он влюбился в Софию не на три восьмых, не наполовину и даже не на три четверти. Он вдруг понял, что прошел весь путь до конца.
– Я ее люблю.
– Как трогательно, – прошипела Китти.
– Я серьезно. Я от нее без ума. Свихнулся. Причем я только сейчас это понял. – Бен прикрыл микрофон рукой и крикнул жене: – Эй, крошка, я тебя люблю!
София повернулась и раскрыла рот от удивления. «Боже всемогущий, – пронеслось в голове у Бена, – как же она хороша!» Он почувствовал себя самым счастливым прохвостом на свете.
– Это помешательство продлится шесть недель, максимум, – вынесла приговор Китти.
Глава 13
Рикки пил кофе с молоком, выбирая момент, чтобы сообщить матери главную новость. Синтия отломила ложкой кусочек шоколадного бисквита с апельсиновой начинкой и спросила:
– Как поживает твоя подруга… как бишь ее зовут, Соня?
– София. Хорошо. Как раз сегодня она вышла замуж.
– Очень приятно. Может, ты тоже скоро найдешь себе жену.
Рикки посмотрел на мать с таким видом, словно ждал продолжения шутки.
– Это будет трудновато, особенно если учесть, что мне нужно искать не жену, а мужа.
Синтия промолчала, опустила взгляд и стала пить кофе. Как правило, предвкушение встречи с матерью оказывалось гораздо приятнее самой встречи. Рикки хотел видеть ее радостно возбужденной, заинтересованной, любящей, но этого почти никогда не случалось. Тем не менее сейчас Рикки не терпелось сообщить ей фантастическую новость. Как только она услышит, какой сюрприз он ей приготовил, все станет по-другому.
– Мама, когда ты последний раз была в отпуске?
– В отпуске? – Синтия пожала плечами. – Не помню. Отпуска – это для богачей.
– А если бы ты могла поехать в любое место, куда захочешь?
– Не говори ерунду, ты слишком много фантазируешь.
– Я серьезно.
Синтия вздохнула:
– Не знаю. Мне всегда хотелось побывать в Европе.
В ее ответе не слышалось надежды на то, что желание когда-нибудь осуществится. Казалось, она с таким же успехом могла бы мечтать найти в упаковке с овсяными хлопьями чек на миллион долларов.
– Наверное, за время работы в отеле у тебя накопилось много отпусков, – продолжал Рикки.
– Да, много. – Синтия хмуро кивнула и добавила в кофе еще сливок. – Я только иногда брала по одному дню, чтобы съездить в Ньюарк к твоей тете Крисне.
Рикки едва сдерживался. От возбуждения он забарабанил ногой по полу, он больше не мог молчать.
– Мы поедем в Европу.
Синтия снисходительно улыбнулась:
– Когда-нибудь.
– Нет, сейчас, – серьезно возразил он. Мать посмотрела на него как на чудака.
– Помнишь, ты все эти годы посылала мне деньги? Так вот, я старался откладывать по мере возможности. К тому же я нашел очень выгодного инвестора. – Рикки подался вперед, чтобы Синтия не упустила ни единого слова. – Мама, мы можем отправиться куда угодно, причем первым классом.
Казалось, Синтия не столько обрадовалась, сколько встревожилась. «Неужели, у нее шок?» – подумал Рикки. Мать посмотрела на него как на ненормального, но он упорно продолжал:
– Ты только представь, как это здорово. Европа! И не какой-нибудь экономичный тур, мы будем отдыхать, как кинозвезды.
Теперь Синтия заинтересовалась:
– Сколько у тебя денег?
– Тридцать тысяч долларов.
От неожиданности она вздрогнула. Рикки серьезно кивнул:
– Да-да, правда.
– Ты не можешь выкинуть такие деньги на какой-то глупый отпуск.
– Ну пусть не все, а половину или две трети. Столько, сколько потребуется. – Рикки улыбнулся. – Мама, я мечтал об этом с семнадцати лет – мечтал и строил планы.
Синтия неловко заерзала на стуле.
– Я не смогу оставить твоего отца.
– Но мы же не переезжаем в Европу насовсем, – возразил Рикки. – Речь идет всего о нескольких неделях.
– Все равно, это было бы нехорошо.
Рикки отказывался верить своим ушам. Он много раз представлял себе этот разговор, представлял счастливые слезы, объятия, вскрики восторга, благодарность, восхищение его умелыми финансовыми манипуляциями… чего он только не воображал, но в реальности все оказалось не так, мать даже не обрадовалась по-настоящему.
– Мне бы не стоило пить кофе так поздно. – По тону Синтии можно было подумать, что вопрос исчерпан. – Теперь я, пожалуй, не засну.
Рикки опешил.
– Мама, ты меня слушаешь? Такое впечатление, что я предлагаю тебе съездить на автобусную экскурсию в Брэнсон.
– Твое предложение и правда звучит заманчиво, – призналась Синтия. – Но я не могу уехать надолго.
– Ты только что сказала, что у тебя накопились неиспользованные отпуска.
Синтия замялась.
– Как я объясню эту поездку твоему отцу?
– Ты имеешь в виду своего Хуана? – натянуто уточнил Рикки.
– Не говори так.
– То же самое я могу сказать и тебе. Глупо называть его отцом, он мне не отец.
Синтия возразила:
– Он хороший человек. – Она покачала головой. – Если он узнает, что я посылала тебе деньги… нет, об этом я даже думать не хочу.
Рикки разобрала злость. Он редко сердился на мать, но малодушные люди всегда его раздражали. Он не сомневался, что мать на самом деле гораздо сильнее, чем притворяется.
– Не стоит притворяться забитой.
На это Синтия ничего не сказала и стала смотреть в окно, через которое было видно телевизор.
– Ты не должна жить в страхе. Помнишь, как в фильме «Горящая кровать» героиня расправилась со своим мучителем?
Синтия повернулась к сыну, густо покраснев.
– Это не смешно. Я не собираюсь усыплять своего мужа выхлопными газами и сжигать.
Рикки уже пожалел, что не сдержался. Он вовсе не хотел задеть мать, а вспылил из-за острой неприязни к отцу.
– Извини, я был не прав.
– Вряд ли ты меня поймешь, да и не твое это дело, но я влюбилась в Хуана в четырнадцать лет. – Она дотянулась через стол и взяла Рикки за руку. – Было бы замечательно, если бы он послушался меня, изменив свое отношение к тебе… но он слишком гордый, упрямый и не отличается широтой взглядов. – На лице Синтии отразилась внутренняя борьба. – Я правда хотела бы поехать с тобой, но не могу.
Рикки отдернул руку.
– Я всегда только и видел, как ты работала, не разгибая спины, и никогда ничего не делала для себя.
– За меня не беспокойся, у меня все хорошо.
Она посмотрела на часы и поморщилась.
– Тогда я должен вернуть тебе деньги.
– Нет! – резко возразила Синтия. – Они твои, я не возьму у тебя ни цента. Сохрани их, в них твое будущее.
– Мама, на тридцать тысяч будущее не построишь.
– По крайней мере это что-то, – возразила мать. – Если хочешь, поезжай в Европу один. Только веди себя разумно, не швыряйся деньгами, как рок-звезда, и тогда ты не вернешься без гроша.
Рикки вздохнул:
– Я не очень-то рвусь в Европу. Я думал, об этом мечтала ты.
– Я просто так говорила. На самом деле мне нужно только, чтобы ты был счастлив и добился успеха.
– Ты все-таки подумай о Европе, эту мечту я по крайней мере могу осуществить в обозримом будущем.
Мать ушла, чтобы успеть на поезд. Оставшись один, Рикки чувствовал себя так, словно у него умер близкий родственник. Он не знал, что делать дальше. Десять лет целью и смыслом его существования было накопить денег и увезти мать от тяжелой работы и от Хуана, дать ей увидеть другую, лучшую жизнь в экзотической обстановке.
Рикки взял такси и поехал домой. Войдя в квартиру, он только схватил сумку со спортивной формой и сразу же пошел в тренажерный зал. Его переполняла негативная энергия, и он решил, что чем глушить ее алкоголем и жирной калорийной едой, лучше выпустить пар, поднимая гантели. Кроме того, во время интенсивных упражнений ему всегда лучше думалось. И теперь, когда Рикки неожиданно понадобилось искать новую цель в жизни, он надеялся, что ответ выйдет наружу вместе с потом.
* * *
Сьюзен Люччи, исполнительница главной роли, пела плохо, танцевала еще хуже, но обладала великолепными волосами. Дебби смотрела спектакль с очень дорогого места в партере в знаменитом театре «Марриот-Маркиз».
Она огляделась. Зрители не сводили глаз со сцены, замирая от восторга. Бернадетт Питерз, которая должна была исполнять главную роль, отдыхала на курорте, но это, кажется, никого не волновало. Публика принимала второй состав исполнителей просто великолепно.
Дебби очень хотелось удрать, но она не могла – их с Винсентом кресла находились в самом центре зрительного зала, а второй акт этой нелепой комедии только начался. Она взяла себе на заметку, что впредь лучше просить места поближе к проходу.
Она попыталась получить хоть какое-то удовольствие от постановки, состоявшей из неплохих песенок, глуповатой болтовни и банальных спецэффектов. Казалось бы, что лучше поможет уйти от реальности, чем музыка? Наверное, все дело в том, что сегодня голова Дебби была занята совершенно другим, и ей не удавалось проникнуться настроением спектакля. Слишком много всего произошло в последнее время.
Винсент сидел рядом с таким напряженным и несчастным видом, словно его приковали к креслу наручниками и насильно заставили смотреть женский телесериал во время бейсбольного матча на суперкубок.
Кого, спрашивается, она должна винить за испорченный вечер? Конечно, себя. Дебби надоело просиживать в кафе за чашечкой кофе с изнывающим от любви Винсентом и отвечать на его бесконечные вопросы о красивой и стройной младшей сестре.
Любимый цвет? Тот, что моден в этом сезоне.
Любимая еда? Маленькие кексы, которые пекут на Хэллоуин.
Любимая телепередача? «Сегодня вечером».
Любимая песня? «Физическое» в исполнении Оливии Ньютон-Джон.
Дебби интересовало, что он будет делать с ее ответами. Все это весьма напоминало анкету какого-нибудь журнала. Может, это с ее стороны эгоизм и мелочность, но ей совсем не нравилось пестовать одержимость Винсента другой женщиной, во всяком случае, это отнюдь не повышало ее самооценку. Дебби даже подумывала, не позвонить ли на радио доктору Лауре, но потом решила, что ее уверенность в себе и так достаточно пострадала. Общение с психоаналитиком в прямом эфире только окончательно испортит дело.
На сцене энергично пели и плясали индейцы.
«О Господи! Как меня угораздило доверить выбор Винсенту?»
На бродвейские шоу вроде этого ходят одни туристы. Настоящие ньюйоркцы не станут тратить восемьдесят долларов, чтобы увидеть Сьюзен Люччи, они посмотрят на нее бесплатно по телевизору, а деньги лучше приберегут для настоящих звезд.
Мысленно Дебби была далеко отсюда, ни с того ни с сего она вдруг подумала о принце Уильяме. Ей внезапно стало страшно. Может, у нее развилась склонность к педофилии? Нет, принц Уильям уже совершеннолетний, высокий, красивый и наследует огромное состояние, не говоря уже о престоле. Успокоив себя этой мыслью, она решила, что вполне может позволить себе эротические мысли о юном принце.
Дебби напрягла зрение, пытаясь в темноте прочесть программку. Буквы разглядеть не удалось, но, судя по количеству строчек, осталось еще несколько номеров. Какая жалость. Ей не терпелось уйти из зала. Она посмотрела на свою руку… По крайней мере ногти у нее в отличном состоянии. Ужасно глупо, если подумать: целый центнер лишнего веса, но безукоризненный маникюр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Если не ошибаюсь, миссис Эстез?
София прильнула к нему.
– Да, это я.
– Красивая пара, – сказал Джей в телефон. – Они выглядят очень счастливыми. Да, она рядом. Это ваша сестра.
София спросила:
– Дебби, ты ничего не пропустила? Я очень рада. Мы должны благодарить за это Джея. Он держал телефон на протяжении всей церемонии, наверное, у него уже рука устала. Поговори со своим зятем.
Телефон перешел к Бену.
– Можно, я буду звать тебя сестренкой?
– Я на этом даже настаиваю, – ответила Дебби. – Ты понимаешь, с какой семьей только что породнился?
Бен покосился на Толстого Ларри и Малыша Бо и засмеялся.
– Догадываюсь.
– Смотри, обращайся с моей сестрой хорошо, а не то тебе придется иметь дело со мной. Между прочим, я куда опаснее отца.
– Кто же ты тогда – террористка?
– С Кардинелла лучше не связываться, – шутливо пригрозила Дебби.
– Твое предупреждение запоздало.
Он посмотрел на Софию. Строго говоря, на ней была не одежда, а отдельные лоскутки ткани в самых ответственных местах, однако она сумела не выглядеть вульгарно и появилась на пляже с видом дерзкой соблазнительницы, а вовсе не проститутки, вышедшей на поиски клиента. А тело… О! Бен обожал стройных женщин, а София, пожалуй, могла бы пройти между двумя слоями печенья «орео», не размазав начинку.
– Когда вы возвращаетесь?
Вопрос Дебби больше походил на требование. Бен взглянул на жену.
– Дорогая, твоя сестра интересуется, когда мы приедем. Скажи ей сама.
Он передал телефон Софии.
– В ближайшие два дня точно не вернемся, – ответила та. – Остаток поездки считается нашим медовым месяцем. Банкет?.. Да, конечно, это было бы здорово. Закажи столики в «Быстром Моргане», это любимое заведение Бена… Тоже неплохо… Позвони Рикки и передай от меня привет. И поцелуй за меня папу. Пока.
София отключила связь. Тем временем Бен пытался осмыслить последствия того, что он только что сделал. Женитьба… Как она повлияет на взаимоотношения между ним, Китти и Тэзом? Может, ему теперь нужно остепениться, даже вернуться к юриспруденции? Его жизнь только что круто изменилась.
– Дебби собирается организовать от нашего имени банкет в «Быстром Моргане».
– Да, я слышал, – буркнул Бен.
Он мысленно чертыхнулся. Пожалуй, нужно позвонить друзьям, чтобы они узнали о свершившемся раньше, чем его новоиспеченная невестка придет заказывать банкет. Нехорошо получится, если ребята из «Быстрого Моргана» узнают, что он женился, не от него самого. Они, пожалуй, обидятся.
– Можно мне позаимствовать телефон?
– Конечно, только, боюсь, аккумулятор почти разрядился.
Бен набрал один из немногих номеров, которые помнил наизусть. Ему ответил Джилли:
– «Быстрый Морган».
– Я не смог найти в Калифорнии приличного мартини.
– Бен! Нам тебя не хватает.
Бен был тронут. Он всерьез тосковал по этому бару.
– Кто там сейчас есть из наших?
– Китти сидит прямо передо мной. Она упустила выгодного клиента, и теперь все за это расплачиваются.
Бен живо представил себе обстановку и пожалел беднягу Джилли.
– Позови ее к телефону, я подниму ей настроение.
Через несколько секунд он услышал:
– Терпеть не могу калифорнийских мужчин.
– Нью-йоркских ты тоже терпеть не можешь.
– Это верно. Зато мне нравятся парни из обеих Каролин. Как тебе Кармел?
– Судя по тому, что я успел увидеть, милое местечко.
– А как матрас?
– О-о… – Бен понизил голос на целую октаву. – Очень удобный.
– Догадываюсь.
– Джилли сказал, ты упустила клиента.
– Одна девятнадцатилетняя паршивка из Верхнего Вест-Сайда расторгла со мной контракт только потому, что я не смогла обещать, что солист из группы «98 градусов» придет на вечеринку по случаю дня ее рождения. Я ей пыталась втолковать, что группа сейчас на гастролях, да куда там. Она, по-моему, наркоманка, ничего не соображает. А сделка была выгодная, и она бы мне очень пригодилась, чтобы оплатить счета по карточке «Америкэн экспресс» за этот месяц.
– Не переживай еще что-нибудь подвернется.
– Знаю, просто мне нужен один день, чтобы предаться жалости к самой себе.
– А где Тэз?
– Пошел на встречу насчет своего сценария.
– Это же здорово, – оживился Бен. Китти фыркнула.
– Я знаю этого продюсера. – Сам тон Китти мог остудить любой энтузиазм. – Он никто, пустое место. У нашего Джилли и то больше деловых связей, чем у этого неудачника. Я пыталась втолковать это Тэзу, но он и слышать ничего не хочет. Ему больше нравится болтать с бездельниками, чем слушать правду.
– Может, этот парень как раз сейчас пойдет в гору.
Китти снова фыркнула.
– Да он не сможет поставить даже студенческий фильм, не то что полнометражный художественный.
Бен вздохнул.
– Мне надо тебе кое-что сказать.
– Так говори.
– Мы с Софией поженились.
Китти замолчала. Замолчала надолго. Бен догадывался, что разговор будет не из приятных, но он надеялся, что Китти найдет хоть какие-то добрые слова.
– В этом месте тебе полагается сказать: «Поздравляю».
– Если ты хотел, чтобы я вставляла нужные реплики, прислал бы заранее сценарий, – холодно заметила Китти.
– Я знаю, это немного неожиданно.
– Бен, я тебя не понимаю. Ты с ней знаком всего пару недель. Она что, уже беременна?
– Нет.
– Тогда зачем было жениться? Почему вы не съехались и не пожили вместе просто так, как делают нормальные люди, пока не надоест?
Бен повернулся к Софии. Та, передав телефон, сразу отошла на несколько шагов, чтобы дать ему поговорить без свидетелей. Сейчас она держала босоножки на немыслимых каблуках в руке и ступала своими маленькими изящными ножками по песку, выводя отпечатками его имя. Бену вдруг показалось, что их импульсивное решение пожениться не имело никакого отношения к угрозам Джозефа Кардинеллы. Он влюбился в Софию не на три восьмых, не наполовину и даже не на три четверти. Он вдруг понял, что прошел весь путь до конца.
– Я ее люблю.
– Как трогательно, – прошипела Китти.
– Я серьезно. Я от нее без ума. Свихнулся. Причем я только сейчас это понял. – Бен прикрыл микрофон рукой и крикнул жене: – Эй, крошка, я тебя люблю!
София повернулась и раскрыла рот от удивления. «Боже всемогущий, – пронеслось в голове у Бена, – как же она хороша!» Он почувствовал себя самым счастливым прохвостом на свете.
– Это помешательство продлится шесть недель, максимум, – вынесла приговор Китти.
Глава 13
Рикки пил кофе с молоком, выбирая момент, чтобы сообщить матери главную новость. Синтия отломила ложкой кусочек шоколадного бисквита с апельсиновой начинкой и спросила:
– Как поживает твоя подруга… как бишь ее зовут, Соня?
– София. Хорошо. Как раз сегодня она вышла замуж.
– Очень приятно. Может, ты тоже скоро найдешь себе жену.
Рикки посмотрел на мать с таким видом, словно ждал продолжения шутки.
– Это будет трудновато, особенно если учесть, что мне нужно искать не жену, а мужа.
Синтия промолчала, опустила взгляд и стала пить кофе. Как правило, предвкушение встречи с матерью оказывалось гораздо приятнее самой встречи. Рикки хотел видеть ее радостно возбужденной, заинтересованной, любящей, но этого почти никогда не случалось. Тем не менее сейчас Рикки не терпелось сообщить ей фантастическую новость. Как только она услышит, какой сюрприз он ей приготовил, все станет по-другому.
– Мама, когда ты последний раз была в отпуске?
– В отпуске? – Синтия пожала плечами. – Не помню. Отпуска – это для богачей.
– А если бы ты могла поехать в любое место, куда захочешь?
– Не говори ерунду, ты слишком много фантазируешь.
– Я серьезно.
Синтия вздохнула:
– Не знаю. Мне всегда хотелось побывать в Европе.
В ее ответе не слышалось надежды на то, что желание когда-нибудь осуществится. Казалось, она с таким же успехом могла бы мечтать найти в упаковке с овсяными хлопьями чек на миллион долларов.
– Наверное, за время работы в отеле у тебя накопилось много отпусков, – продолжал Рикки.
– Да, много. – Синтия хмуро кивнула и добавила в кофе еще сливок. – Я только иногда брала по одному дню, чтобы съездить в Ньюарк к твоей тете Крисне.
Рикки едва сдерживался. От возбуждения он забарабанил ногой по полу, он больше не мог молчать.
– Мы поедем в Европу.
Синтия снисходительно улыбнулась:
– Когда-нибудь.
– Нет, сейчас, – серьезно возразил он. Мать посмотрела на него как на чудака.
– Помнишь, ты все эти годы посылала мне деньги? Так вот, я старался откладывать по мере возможности. К тому же я нашел очень выгодного инвестора. – Рикки подался вперед, чтобы Синтия не упустила ни единого слова. – Мама, мы можем отправиться куда угодно, причем первым классом.
Казалось, Синтия не столько обрадовалась, сколько встревожилась. «Неужели, у нее шок?» – подумал Рикки. Мать посмотрела на него как на ненормального, но он упорно продолжал:
– Ты только представь, как это здорово. Европа! И не какой-нибудь экономичный тур, мы будем отдыхать, как кинозвезды.
Теперь Синтия заинтересовалась:
– Сколько у тебя денег?
– Тридцать тысяч долларов.
От неожиданности она вздрогнула. Рикки серьезно кивнул:
– Да-да, правда.
– Ты не можешь выкинуть такие деньги на какой-то глупый отпуск.
– Ну пусть не все, а половину или две трети. Столько, сколько потребуется. – Рикки улыбнулся. – Мама, я мечтал об этом с семнадцати лет – мечтал и строил планы.
Синтия неловко заерзала на стуле.
– Я не смогу оставить твоего отца.
– Но мы же не переезжаем в Европу насовсем, – возразил Рикки. – Речь идет всего о нескольких неделях.
– Все равно, это было бы нехорошо.
Рикки отказывался верить своим ушам. Он много раз представлял себе этот разговор, представлял счастливые слезы, объятия, вскрики восторга, благодарность, восхищение его умелыми финансовыми манипуляциями… чего он только не воображал, но в реальности все оказалось не так, мать даже не обрадовалась по-настоящему.
– Мне бы не стоило пить кофе так поздно. – По тону Синтии можно было подумать, что вопрос исчерпан. – Теперь я, пожалуй, не засну.
Рикки опешил.
– Мама, ты меня слушаешь? Такое впечатление, что я предлагаю тебе съездить на автобусную экскурсию в Брэнсон.
– Твое предложение и правда звучит заманчиво, – призналась Синтия. – Но я не могу уехать надолго.
– Ты только что сказала, что у тебя накопились неиспользованные отпуска.
Синтия замялась.
– Как я объясню эту поездку твоему отцу?
– Ты имеешь в виду своего Хуана? – натянуто уточнил Рикки.
– Не говори так.
– То же самое я могу сказать и тебе. Глупо называть его отцом, он мне не отец.
Синтия возразила:
– Он хороший человек. – Она покачала головой. – Если он узнает, что я посылала тебе деньги… нет, об этом я даже думать не хочу.
Рикки разобрала злость. Он редко сердился на мать, но малодушные люди всегда его раздражали. Он не сомневался, что мать на самом деле гораздо сильнее, чем притворяется.
– Не стоит притворяться забитой.
На это Синтия ничего не сказала и стала смотреть в окно, через которое было видно телевизор.
– Ты не должна жить в страхе. Помнишь, как в фильме «Горящая кровать» героиня расправилась со своим мучителем?
Синтия повернулась к сыну, густо покраснев.
– Это не смешно. Я не собираюсь усыплять своего мужа выхлопными газами и сжигать.
Рикки уже пожалел, что не сдержался. Он вовсе не хотел задеть мать, а вспылил из-за острой неприязни к отцу.
– Извини, я был не прав.
– Вряд ли ты меня поймешь, да и не твое это дело, но я влюбилась в Хуана в четырнадцать лет. – Она дотянулась через стол и взяла Рикки за руку. – Было бы замечательно, если бы он послушался меня, изменив свое отношение к тебе… но он слишком гордый, упрямый и не отличается широтой взглядов. – На лице Синтии отразилась внутренняя борьба. – Я правда хотела бы поехать с тобой, но не могу.
Рикки отдернул руку.
– Я всегда только и видел, как ты работала, не разгибая спины, и никогда ничего не делала для себя.
– За меня не беспокойся, у меня все хорошо.
Она посмотрела на часы и поморщилась.
– Тогда я должен вернуть тебе деньги.
– Нет! – резко возразила Синтия. – Они твои, я не возьму у тебя ни цента. Сохрани их, в них твое будущее.
– Мама, на тридцать тысяч будущее не построишь.
– По крайней мере это что-то, – возразила мать. – Если хочешь, поезжай в Европу один. Только веди себя разумно, не швыряйся деньгами, как рок-звезда, и тогда ты не вернешься без гроша.
Рикки вздохнул:
– Я не очень-то рвусь в Европу. Я думал, об этом мечтала ты.
– Я просто так говорила. На самом деле мне нужно только, чтобы ты был счастлив и добился успеха.
– Ты все-таки подумай о Европе, эту мечту я по крайней мере могу осуществить в обозримом будущем.
Мать ушла, чтобы успеть на поезд. Оставшись один, Рикки чувствовал себя так, словно у него умер близкий родственник. Он не знал, что делать дальше. Десять лет целью и смыслом его существования было накопить денег и увезти мать от тяжелой работы и от Хуана, дать ей увидеть другую, лучшую жизнь в экзотической обстановке.
Рикки взял такси и поехал домой. Войдя в квартиру, он только схватил сумку со спортивной формой и сразу же пошел в тренажерный зал. Его переполняла негативная энергия, и он решил, что чем глушить ее алкоголем и жирной калорийной едой, лучше выпустить пар, поднимая гантели. Кроме того, во время интенсивных упражнений ему всегда лучше думалось. И теперь, когда Рикки неожиданно понадобилось искать новую цель в жизни, он надеялся, что ответ выйдет наружу вместе с потом.
* * *
Сьюзен Люччи, исполнительница главной роли, пела плохо, танцевала еще хуже, но обладала великолепными волосами. Дебби смотрела спектакль с очень дорогого места в партере в знаменитом театре «Марриот-Маркиз».
Она огляделась. Зрители не сводили глаз со сцены, замирая от восторга. Бернадетт Питерз, которая должна была исполнять главную роль, отдыхала на курорте, но это, кажется, никого не волновало. Публика принимала второй состав исполнителей просто великолепно.
Дебби очень хотелось удрать, но она не могла – их с Винсентом кресла находились в самом центре зрительного зала, а второй акт этой нелепой комедии только начался. Она взяла себе на заметку, что впредь лучше просить места поближе к проходу.
Она попыталась получить хоть какое-то удовольствие от постановки, состоявшей из неплохих песенок, глуповатой болтовни и банальных спецэффектов. Казалось бы, что лучше поможет уйти от реальности, чем музыка? Наверное, все дело в том, что сегодня голова Дебби была занята совершенно другим, и ей не удавалось проникнуться настроением спектакля. Слишком много всего произошло в последнее время.
Винсент сидел рядом с таким напряженным и несчастным видом, словно его приковали к креслу наручниками и насильно заставили смотреть женский телесериал во время бейсбольного матча на суперкубок.
Кого, спрашивается, она должна винить за испорченный вечер? Конечно, себя. Дебби надоело просиживать в кафе за чашечкой кофе с изнывающим от любви Винсентом и отвечать на его бесконечные вопросы о красивой и стройной младшей сестре.
Любимый цвет? Тот, что моден в этом сезоне.
Любимая еда? Маленькие кексы, которые пекут на Хэллоуин.
Любимая телепередача? «Сегодня вечером».
Любимая песня? «Физическое» в исполнении Оливии Ньютон-Джон.
Дебби интересовало, что он будет делать с ее ответами. Все это весьма напоминало анкету какого-нибудь журнала. Может, это с ее стороны эгоизм и мелочность, но ей совсем не нравилось пестовать одержимость Винсента другой женщиной, во всяком случае, это отнюдь не повышало ее самооценку. Дебби даже подумывала, не позвонить ли на радио доктору Лауре, но потом решила, что ее уверенность в себе и так достаточно пострадала. Общение с психоаналитиком в прямом эфире только окончательно испортит дело.
На сцене энергично пели и плясали индейцы.
«О Господи! Как меня угораздило доверить выбор Винсенту?»
На бродвейские шоу вроде этого ходят одни туристы. Настоящие ньюйоркцы не станут тратить восемьдесят долларов, чтобы увидеть Сьюзен Люччи, они посмотрят на нее бесплатно по телевизору, а деньги лучше приберегут для настоящих звезд.
Мысленно Дебби была далеко отсюда, ни с того ни с сего она вдруг подумала о принце Уильяме. Ей внезапно стало страшно. Может, у нее развилась склонность к педофилии? Нет, принц Уильям уже совершеннолетний, высокий, красивый и наследует огромное состояние, не говоря уже о престоле. Успокоив себя этой мыслью, она решила, что вполне может позволить себе эротические мысли о юном принце.
Дебби напрягла зрение, пытаясь в темноте прочесть программку. Буквы разглядеть не удалось, но, судя по количеству строчек, осталось еще несколько номеров. Какая жалость. Ей не терпелось уйти из зала. Она посмотрела на свою руку… По крайней мере ногти у нее в отличном состоянии. Ужасно глупо, если подумать: целый центнер лишнего веса, но безукоризненный маникюр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30