Сев за кухонный стол, он еще раз взвесил, какой документацией обладает. Наготове были путеводители и расписания полетов, гостиничные квитанции, инструкции бюро путешествий, выполненные Таскани контрольные, его контракт, учебные пособия. Олена предложила ему услуги секунданта, вызвавшись подавать ему то или иное оружие, которое могло ему потребоваться в ходе телефонной битвы, однако в целях достижения наибольшей естественности было решено, что Ной позвонит, пока Олена будет в душевой. Звук хлещущей на линолеум воды – тонкие стены не заглушали его, а только Рождали гулкое эхо – успокаивал его; а может, то было осознание, что Олена рядом.Доктор Тейер сразу же сняла трубку.– Здравствуйте, Ной, – сказала она сердито, но с проскользнувшей в голосе веселой ноткой.– Здравствуйте, доктор Тейер, – ответил Ной. -Полагаю, вы слышали о том, что случилось. Невероятно, правда?Он решил прибегнуть к привычному «удивлению» («что за необычное стечение обстоятельств!»), сочтя этот тон лучшей своей защитой.– Да. Я слышала об этом, – в трубке послышалось потрескивание, – и что вы об этом думаете?– Что я думаю? – пробормотал он, пытаясь понять, шутит она или сердится. – Я думаю… поездка прошла очень удачно.– Очень удачно? Что вы имеете в виду?Психотерапевт перешла в наступление.– Ну, Таскани очень довольна собой. Первоначально она была не в восторге от путешествия, но потом все происходящее захлестнуло ее.– Захлестнуло. Уточните, что вы хотите этим сказать.Она считала его своим пациентом, вновь прибывшим постояльцем палаты для душевнобольных. В бессильной ярости он уставился в столешницу.– Как дела у Таскани? – спросил он наконец.– Про Таскани могу сказать, что она, по всей видимости, врезалась в скалу на скорости сорок пять миль в час.– Да, возможно.– Октавия была в ужасе. Она сказала, что Таскани закружилась над водопадом, ударилась о скалу и перевалилась через уступ, едва не переломав при этом руки и ноги.– Я не сомневаюсь, что во впадине было много воды.– Думаю, все, что мне хочется знать: где были в это время вы?– Видите ли, я был с Оленой…– С Оленой?– Девушка, которая нас сопровождала.– Ах да. Таскани не называла ее имя. Прошу вас, продолжайте.– Мы с Оленой были в отлучке… в горах… мы пошли… Таскани уже рассказывала вам об этом?– Вероятно.– Тогда я думаю, вы знаете, что у нас закончилось продовольствие. Мы с Оленой отправились на поиски.– Да-да, дайте-ка я сама доскажу остальное. – Голос у нее прервался, и она зарыдала. Или нет, засмеялась. Смех напоминал сухой затяжной кашель. – Ох, не могу, простите. – Смех затихал, возобновлялся, снова затихал. – Вы и эта девушка бродили по лесу в надежде – хо-хо! – подстрелить кролика или кого там, а может, встретить добрую фею – ха-ха! – а вместо этого нашли французскую тюрьму строгого режима, а там только вас и дожидались, и вы тут как тут, подошли и стучитесь в ворота, а тем временем ваш проводник Бен-как-там-его думает, что вы сгинули или заблудились…– Мы действительно некоторое время отсутствовали…– И когда он встретил ораву людей, которые сплавлялись по рекам, он решил: «Почему бы и нет?! Мы с Таскани и Октавией тоже будем сплавляться по рекам как бревна!» – Доктор Тейер разразилась неудержимым смехом. Эта странная веселость смягчила настороженность Ноя, и скоро он уже смеялся вместе с ней.– Уверяю вас, – говорила доктор Тейер, – в Хэмптоне вы ни с чем подобным не столкнетесь. Может, и мне стоило с вами поехать.– Я боялся, что вы рассердитесь, – сказал Ной. Доктор Тейер перестала смеяться.– А кто вам сказал, что я не сержусь? В смехе Ноя появились нервные нотки.– В самом деле, Ной, я могу подать на вас в суд.– В суд!– Ох, да успокойтесь вы, Ной, я шучу. Не принимайте это так близко к сердцу. – Доктор Тейер снова засмеялась, но на этот раз смех прозвучал деланно, как его небрежная, откровенно фальшивая имитация. – Нет, правда, Таскани хорошо провела время. Уж не знаю, какие там успехи она сделала во французском, но время она провела хорошо. Полагаю, это самое главное. Октавия немного напутана, но это уже проблемы семейства Каротенуто.– Рад слышать, что Таскани довольна.– Однако, видите ли, имеются и более серьезные последствия. Боюсь, Агнесс покинула нас.– Ох, – сказал Ной, – вот как? – Он говорил медленно, не зная, какой тон выбрать – траурный или бодрый. Говорить с доктором Тейер значило постоянно обдумывать, что ему следует чувствовать, – вместо того, чтобы чувствовать по-настоящему, – и если бы он начал раскрывать свои истинные ощущения, он бы перешел на крик и не смог остановиться.– Это назревало давно, – продолжала доктор Тейер, – я не собираюсь винить во всем вас. Хотя эта идея с путешествием, конечно, сделала свое дело. Она перестала отвечать на мои звонки. И если даже она вдруг решит позвонить, сейчас уже поздно. Разумеется. Я освободила ее от ее обязанностей.– Мне очень жаль.«Траурный, самое то».– Да! – Доктор Тейер вдруг снова разразилась смехом. Ной съежился, словно от страха. – Не сомневаюсь, у нее есть что сказать вам. Но я же говори, это не только ваша вина. Просто я не уверена, как следует поступить.– Найти ей замену в такой короткий срок будет, наверное, непросто?– О, для этого есть агентство, волноваться не о чем, но спасибо за притворное сочувствие. – Она снова засмеялась, будто ворон закаркал. – Но я подумываю о другом. Мне нужно все обдумать, а потом я сообщу вам.– Э… что ж, ладно, – произнес заинтригованный Ной.– Доброй ночи, Ной. Увидимся в понедельник.Ной выключил мобильник и перевел дух. Если не считать эксцентричного злого смеха доктора Тейер, разговор прошел хорошо. Ему было жаль Агнесс, и он хотел позвонить ей, но не знал ни ее номера, ни фамилии. Вся прислуга в доме Тейеров имела только имя, и выяснить, кто кем был в реальной жизни, не представлялось возможным.Он набрал номер мистера Тейера. Ответила молоденькая секретарша.– Добрый вечер, – заговорил Ной, – я думал, что попаду на автоответчик.Было уже девять часов.– Нет-нет, мы работаем круглосуточно. Чем могу помочь?– Если можно, мистера Тейера, пожалуйста.– Он на деловой встрече. Как вас представить?– Ной.– Одну минуточку.Ной ждал. В трубке раздался мужской голос:– Вечер добрый, Ной. Это Дейл Тейер. Чем могу быть полезен?– Вы просили, чтобы я вам позвонил.– Просил? Ах да! Я собирался обсудить с вами одно предложение. Сможете вы подойти в понедельник после полудня?Ной подумал о своем долге, все еще составлявшем около пятидесяти тысяч долларов. Предложение от мультимиллионера – звучало многообещающе.– Да, конечно. В какое время вам удобно?– Скажем, в два.– Куда я должен прийти?– Хм… – В трубке послышалось приглушенное шуршание, издалека донесся голос мистера Тейера: «Дарлин, в каком офисе я буду в понедельник?» – потом громко, в трубку: – Пятая авеню, 521, двадцать шестой этаж. В два часа. Захватите ваши учебные материалы. *** В понедельник Таскани и Ной встретились в ее спальне.– Мама собирается поменять все в столовой, – сообщила она, – у нас намечается колоссальная пирушка, это как-то связано с папиным бизнесом, и она хочет переделать стены. Это, конечно, не на два месяца, но все-таки.Таскани сидела на кровати, и это означало, что Ною предназначалось вращающееся кресло вместо обычного нарядного трона для медвежонка. На Таскани была блузка горчичного цвета с одним плечиком; и цвет, и покрой призваны были оттенить кровоподтек, который теперь по краям стал цвета хаки. Он украшал ее горло, словно цветок. Тема занятия – межатомные связи молекулы водорода, но поговорить о недавнем путешествии гораздо интереснее.– А та девушка, Олена, – сказала Таскани, – где только вы ее откопали? Она такая чудачка, такая вся серьезная.– Я думаю, она замечательная девушка, – вступился Ной.– Ну-ну, – лукаво отозвалась Таскани, – я уже вижу.Ной кашлянул. Таскани засмеялась.– Ладно вам, – сказала она, – вам она нравится. Что тут такого. Она ведь вашего возраста и все такое, – она насмешливо фыркнула, – с такими волосами, как у нее, ей надо радоваться, что она вас подцепила. – Несколько секунд она энергично жевала жвачку и смотрела на рисунок молекулы в учебнике, потом достала из-под подушки с советом «Забить на калории» коробку и весело запрыгала по комнате. – Я хотела подождать, пока занятие окончится, но не могу. Так что смотрите-ка.Это была жесткая картонная коробка из магазина «Faconnier». Ной открыл ее и осторожно убрал шелковистую оберточную бумагу. Внутри, сложенная так, что она казалась такой же жесткой, как коробка, лежала рубашка.Розовая рубашка из хлопка «Оксфорд». Ткань толстая, как парусина, может быть, парусина и есть. Во время коктейля на лужайке или созерцания регаты, Рукава можно закатывать. Вот и у Ноя есть такая.– Померьте! Померьте! – выкрикивала Таскани.– Как это любезно, – сказал Ной, аккуратно укладывая рубашку обратно в коробку. Он не был любителем розовых рубашек.– Наденьте! Это будет так красиво. – Она сжала руки, рот у нее приоткрылся, глаза сияли. Надев эту рубашку, он и впрямь доставит ей удовольствие. Держа коробку, точно щит, Ной отправился в сиявшую матовым стеклом ванную.В ванной Таскани зеркало было во всю стену, и, сняв рубашку, Ной растерялся: ему еще не случалось находиться в доме Тейеров раздетым. Его загар не гармонировал с затянутыми парчовым флер-де-лисом стенами, а мускулы плеча, ставшие за время тренировок более рельефными, казались брутальными рядом с коллекцией провансальского мыла и вышитым ковриком на крышке унитаза. Он надел рубашку. Ткань царапала кожу, казалось, каждый шов заявлял о своем существовании. Не застегивая рубашку, он снова пристально посмотрел в зеркало. Видеть себя в этой ванной полуодетым показалось еще более странным. В голове вертелись крамольные мысли, он поежился, думая, что бы чувствовал, расстегни ему рубашку доктор Тейер, и ощущал гнусненькое блаженство, представив, что собирается принять ванну после ночи с Таскани. Дрожащими пальцами он, как мог, быстро застегнул рубашку и вернулся в комнату Таскани, даже не взглянув в зеркало.– Нет, Ной, – сказала Таскани, – это носят не так.Она спрыгнула с кровати и подошла к нему. Он так и застыл у двери, парализованный борющимся в нем желанием и страхом. Она взяла его руку. Он смотрел, как ее маленькие пальцы справляются с пуговицами рукава. Расстегнув их, она закатала ткань один раз, потом второй, пока на середине предплечья не образовался плотный валик. Затем проделала то же самое со второй рукой. Откинув белокурые волосы, она расстегнула пуговицу, губы у нее при этом слегка раздвинулись. Раз, два – и вот уже второй манжет на одном уровне с первым. Она отступила на шаг и, упершись одной рукой в бедра, а другую подняв к багровевшему на плече синяку, оценила Ноя. Покачала годовой, опустила длинные ресницы.– Нет, не то. Ну-ка сядьте.Она указала на свою кровать. Ной повиновался и сел, положив ладони на колени.В зеркале на стене он видел, как Таскани встала на колени у него за спиной и принялась покрывать его волосы муссом, массируя кожу и вытягивая пряди, так что они падали ему на лоб беспорядочной и лоснящейся массой. Сейчас он был похож на приготовишку в летнем лагере. Она погляделась вместе с ним в зеркало и расплылась в профессиональной улыбке, словно стилист из салона красоты: «Вот так-то лучше».Она стояла перед Ноем, и он точно знал, что на ней нет лифчика. «Да, еще кое-что». – Она нагнулась к нему. Губы ее оказались совсем рядом с губами Ноя, он ощутил запах фруктов, что она ела на завтрак: папайю или манго. Она смотрела на его шею, ее пальцы взялись за верхнюю пуговку, скользнули по плечам. Пуговица была расстегнута. Таскани на мгновение задержала руки на его плечах, словно проверяя, ожидая, что он станет делать. От ее волос шел легкий, свежий запах. Ною страстно захотелось ее обнять. Это было бы так легко – прижать ее к себе, удержать ее. Он положил руки на колени и теперь уже почти ее обнимал. Он почти осязал изящные линии ее талии, теплую, худенькую поясницу. Но он тут же убрал руки. Что ей меньше всего нужно – так это объятия еще одного взрослого мужчины. Ною даже плохо стало – так он ее хотел. Таскани выпрямилась. Лицо ее ничего не выражало.– Поднимайтесь, – скомандовала она.Ной поднялся, и они вместе поглядели в зеркало. Преображение было полным. Ной выглядел так, как мог бы выглядеть любой из друзей Дилана – или сам Дилан. Рубашка аккуратно облегала плечи, подчеркивая их ширину и узость талии. Из рукавов выглядывали загоревшие под солнцем Южной Франции запястья. Рубашка доходила ему до бедер и заканчивалась аккуратной кромкой. Тяжелая материя шуршала, когда он двигался.– Ух ты, – сказал Ной, – хороший выбор.– Спасибо. Мы с мамой хотели отблагодарить вас за поездку. Ну, выбирала, конечно, я, и все такое, но она тоже участвовала. Вам здорово идет.Ной посмотрел на Таскани. В последний раз такая симпатия к ученице закончилась тем, что он вызвался сдавать экзамен за Монро. Он не мог допустить, чтобы симпатия переросла в нечто большее. Это чувство было лишь бледным и мимолетным подобием того, что он испытывал к Олене. Его никогда не будет тянуть к Таскани по-настоящему. Он не Федерико: он способен оценить возможные последствия и обуздать свои чувства. Таскани в ответ посмотрела на него, потянулась за сигаретой и принялась искать глазами зажигалку. Ной сказал ей, что сегодня они будут заниматься в кухне, – предлогом послужило то, что они сегодня должны были строить модели молекул, а на столе у Таскани «было слишком мало места». Таскани подняла брови, мгновенно распознав обман, но когда они спустились в более безопасную кухню, заметно повеселела. *** Ной был рад, когда часы наконец пробили половину первого. Он затолкал свою прежнюю рубашку в портфель, быстро попрощался с Таскани и нырнул в подземку. В киоске на углу он купил хот-дог (Агнесс утке больше не приносила ему обед, а беспокоить Фуэн ему не хотелось) и поспешил в лифт здания, где находился офис мистера Тейера. Его почтительно провели по отделанному хромированным металлом и оклеенному шелковыми обоями коридору до самой двери. На нем все еще была розовая рубашка.Мистер Тейер разговаривал по телефону, водрузив на стол ноги. Он улыбнулся Ною, закатил глаза – последнее относилось к его собеседнику, кем бы он ни был, – и знаком предложил гостю сесть. Ной сел на стул и, глядя на зеркальные окна здания напротив, принялся слушать «мужской разговор» мистера Тейера: в каждой фразе звучали слова «система» и «товар ». Наконец мистер Тейер повесил трубку и протянул Ною руку:– Спасибо, что пришли, Ной.– Я не мог не прийти. – Ной чуть не прибавил слово «сэр», но вовремя его проглотил.– Послушайте, я намерен обсудить с вами кое-какие дела. И не беспокойтесь, ни одно из них не имеет касательства к Дилану или Таскани! – захохотал мистер Тейер. Типичный смех бизнесмена за Деловым обедом. Ной был готов к тому, что он сейчас предложит ему сигару. – Вы, вероятно, заметили. Ной, я имею обыкновение идти прямо к сути. А суть дела состоит в том, что… – Он сделал паузу. Похоже было, что ему самому еще предстоит решить, в чем же состоит суть. – В свое время я основал не одну компанию. Одни лопнули как мыльный пузырь, другие – преуспели. Вся штука в том, что если мыльный пузырь обойдется вам в миллион долларов, успех может принести миллиарды. Так что, имея на тысячу мыльных пузырей один успех, вы все же останетесь при деньгах. Взять хотя бы меня: на каждые «Северные авиалинии» и журнал «Девушки и авто» найдется Дом моды Кальви и журнал «Девушки и рыбки». – Мистер Тейер откинулся на спинку стула и проверил, какой эффект произвела его речь на Ноя. Это была, вероятно, жемчужина его собиравшейся годами коллекции деловых советов, пикантная подробность, которую он подбрасывал в разговор, когда не мог решить, что в действительности хочет сказать.К несчастью, эти названия Ною ровным счетом ничего не говорили.– Да, мыльные пузыри – это, конечно, здорово, – промямлил Ной.Он чувствовал себя полным идиотом. Возможно, этого и хотел добиться мистер Тейер.– Да. Я начинал с газет, потом запустил авиакомпанию, а сейчас у меня дисконтные центры. Барахло, конечно, но приносит хороший доход. Хотя если учесть нынешнюю ситуацию на рынке труда, кто знает, чем все закончится. Короче говоря, пару месяцев назад я просматривал расходные ведомости моего семейства… думаю, это был август – вы уже работали у нас в августе?– С конца августа.– Тогда, скажем, сентябрь. И я обнаружил, что ваше агентство берет триста девяносто пять долларов за одно занятие.– За час.– Точно! В том-то все и дело, сколько, получается, набегает за занятие?– Шестьсот шестьдесят.О черт! Цифра сорвалась с языка чересчур быстро.– А поскольку вы уже знаете этот материал, вам даже нет необходимости готовиться к занятиям!– Это правда, – подтвердил Ной. Его вдруг обуяла угрюмая гордость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35