– Нам не хотелось бы возвращаться сюда, чтобы искать еще и вас, – добавила Валери.
– Я не знаю, как им пользоваться, – проговорила Жаннин, вертя прибор в руках.
– Это довольно легко, – сказала Валери. – Я немного проинструктирую вас, и вы можете взять на время одну из карт. Тогда вы всегда будете знать, где находитесь.
Жаннин кивнула.
– Спасибо.
– Войдите внутрь, когда Лукас освободится, – предложила Валери. – Я покажу вам, как пользоваться прибором.
Через минуту, когда Лукас подошел к ней, Жаннин приподняла маленький черный прибор, чтобы показать ему:
– Валери дала мне ДжиПиС. Ты пойдешь на поиски Софи со мной?
Он не проявил энтузиазма, который она ожидала.
– Ты хочешь сказать – сейчас? – спросил он.
Она кивнула:
– Пожалуйста, Лукас, дорога каждая минута.
Он посмотрел на лес, а затем прикоснулся к ее руке.
– Откуда ты узнаешь, в какую сторону идти? Собаки не смогли найти ее. Я уверен…
– Мы пойдем приблизительно в том направлении, в котором мы видели хижину, – сказала она. Его по-прежнему терзали сомнения. – Я должна попытаться, – добавила она. – Я не смогу себе этого простить, если не попытаюсь.
Он посмотрел на нее через мгновение и мотнул головой:
– Хорошо. Я помогу тебе, но я должен вернуться в Вену сегодня вечером.
– Ты тоже не веришь, что она жива? – спросила она.
Он снял очки и протер глаза. Только сейчас она заметила, какой он уставший, какой изможденный.
– Я уверен в одном, тебе нужно искать ее, – сказал он. – Ты не успокоишься, пока не прощупаешь каждый дюйм этого леса в ее поисках, и это понятно. И я помогу тебе, но мне нужно будет уехать до четырех. Хорошо?
– Хорошо, – сказала она, хотя и знала, что, как и Валери, он хотел ее всего лишь успокоить. Он думал, что эта затея будет бесполезна. Возможно, и так, но она с этим не согласится до тех пор, пока действительно не обыщет каждый дюйм леса сама.
Внутри трейлера Валери показала им, как пользоваться ДжиПиС, затем Жаннин склонилась над картой на стойке.
– Хижина, которую мы видели, находится где-то здесь, – Жаннин указала на один из участков карты. – Прошли ли они так далеко в своих поисках?
– Как я уже сказала вам вчера, Жаннин, это больше чем в пяти милях отсюда, – ответила Валери. – Мы ограничили поиск тремя милями во всех направлениях от этого места. Очень сомнительно, что она могла пройти больше, чем это расстояние, за такой период времени.
– Вы не знаете ее, – сказала Жаннин. – А я вам говорила, что видела ее перочинный нож на одном из камней около хижины.
– Вы думаете, что видели, – уточнила Валери. – Очень трудно увидеть что-либо столь маленькое с вертолета. Наш мозг иногда играет с нами злые шутки.
– Жан, – сказал Лукас. – Я думаю, Валери права. Даже если бы Софи не потеряла кроссовку, даже если бы она и была в самой хорошей форме – она не смогла бы пройти такое большое расстояние. Я знаю, что эта хижина сидит у тебя в голове, но это потому, что хижина – все то немногое, что мы увидели с воздуха. Поэтому тебе кажется, что она там. Но я…
– Мне нужна цель, Лукас, – прервала его Жаннин. – Мне нужна цель. Что-то, к чему мы можем идти. Я думаю, что нам надо начать у ручья, где собаки взяли ее след. Оттуда двинуться к хижине. Это направление так же хорошо, как и другие. И если бы Софи увидела хижину – она бы пошла к ней.
– Это очень далеко, – сказал Лукас.
Жаннин посмотрела на Валери.
– Гербалина все еще в холодильнике? – спросила она.
– Да.
Валери прошла к небольшому холодильнику в конце трейлера. Она достала маленький холодильник с лекарством из нижнего отделения, а затем вытащила из морозилки немного голубого льда. Она передала лед и маленький холодильник Жаннин.
– Спасибо.
Жаннин открыла холодильник и положила в него лед. Затем набросила лямку переносного холодильника на плечо и посмотрела на Лукаса.
– Готов?
– Всегда готов.
Они попрощались с Валери и пошли вниз по дороге, направляясь к той части склона, где спуск в лес не был столь крутым.
Когда они вошли в лес, Жаннин услышала, как закашлял, пробуждаясь к жизни, мотор грузовика, и поняла, что трейлер Валери уезжает. Что чувствовала эта женщина после безуспешных поисков, задалась вопросом Жаннин. Будет ли образ Софи преследовать ее во сне, или она сможет просто прожить предстоящую неделю и перейти к следующим поискам, в надежде, что их исход будет более благополучным?
Она с Лукасом не разговаривали, когда пробирались к ручью. Этот район был уже неоднократно прочесан, и они не пытались искать в пути какие-либо зацепки. Жаннин была уверена, что Софи находилась намного дальше, чем могли себе представить поисковики. Они не знали, каким бойцом могла быть ее дочь.
Она чувствовала некоторое разочарование по отношению к Лукасу. Не только из-за того, что ему хотелось уйти из леса и уехать в Вену сегодня, но и из-за того, что он так плохо поддержал ее при беседе с Валери. Хотел он ей в этом признаваться или нет, но она знала – он думает, что Софи умерла. Он отставал от нее, когда они шли, и она слышала, как он тяжело дышал. В таком темпе он не сможет дойти до хижины. Сердцем он был не здесь. Может, лучше было бы отправить его в мотель и попросить прийти за ней позже?
Они прошли всего сто ярдов в глубь леса, когда Лукас вдруг остановился. Жаннин повернулась, чтобы посмотреть на него.
– Что? – спросила она. – Ты что-то увидел?
Лукас покачал головой, он глубоко и тяжело дышал.
Она быстро подошла к нему.
– Извини, – сказал он. – Но я плохо себя чувствую. Мне придется вернуться.
Держа его руку, она изучала его лицо. В тени деревьев цвет его кожи приобрел нездоровый желтоватый оттенок. Лицо его было мокрым, пот стекал со лба в глаза.
– Что случилось? – спросила она.
Он покачал головой:
– Мне нужно присесть.
Он оглянулся вокруг.
– Там впереди есть пень, – сказала она ему. – Ты сможешь дойти до него?
Он снова покачал головой.
– Я присяду прямо здесь, – сказал он, опускаясь на землю.
– У тебя болит в груди? – спросила она, пытаясь понять, нет ли у него сердечного приступа.
Он отрицательно мотнул головой.
– Где твоя бутылка с водой? – спросила она.
– Я ее не брал с собой.
– Может, в этом вся проблема, – сказала Жаннин. – Твоему организму не хватает воды. Вот.
Она потянулась через плечо, достала свою бутылку с водой из рюкзака и протянула ему.
Он отодвинул ее руку.
– Нет, – сказал он. – Я вообще не хочу пить.
Она опустилась перед ним. Между его бровями залегла глубокая складка.
– Тебе больно? – участливо спросила она.
– У меня судорога мышц, – сказал он. – И я просто чувствую… слабость. Меня тошнит.
– Выпей, пожалуйста, немного воды, – протянула она ему бутылку снова. – У тебя, вероятно, головокружение, потому что…
– Я не хочу пить! – сказал он гневно, и Жаннин в недоумении отодвинулась от него.
Она встала и движением руки скинула рюкзак. Внутри она нашла носовой платок. Намочив его водой из бутылки, она обтерла горячий потный лоб и затылок Лукаса. Он сидел с закрытыми глазами. Затем она снова намочила платок и обернула им запястье его правой руки. Потянувшись к браслету на его левой руке, она начала расстегивать его.
Лукас мгновенно открыл глаза и схватил ее за руку. Носовой платок упал на землю.
– Я не причиню вреда твоему запястью, – сказала Жаннин. – Твоя рука такая горячая. Ты вспотел… Под браслетом у тебя мокро. Дай мне снять его и полить на руку холодную воду.
Он внимательно посмотрел на нее, и одно мгновение взгляд его был несколько пустым и испуганным. Медленно его глаза закрылись, и Жаннин потянулась к браслету опять.
– Жаннин… – его голос ослаб, и она поняла, что он слишком устал, чтобы сопротивляться ей.
Она очень осторожно расстегнула его браслет, стараясь не задеть его запястье. Он всегда так защищал его. Она сняла браслет и положила руку ему на колено, затем подняла с земли носовой платок и смочила его водой с бутыли. Поднимая его руку, она осторожно положила ее так, чтобы потом смочить водой внутреннюю часть его запястья.
У нее перехватило дыхание при виде того, что она увидела: на внутренней части запястья Лукаса на артерии и венах был хирургический шов.
– У тебя фистула, – произнесла она, и мысли ее заметались.
Он кивнул, не открывая глаз. Она вдруг поняла причину его желтой кожи, верблюжью способность идти без воды, судороги мышц и слабость.
– О Лукас! Боже мой! – порывисто выдохнула она. – Почему ты не сказал мне? Почему? Почему, черт возьми, ты скрывал это от меня?
– Мне нужно попасть в центр, где делают диализ, – проговорил он.
– Да, – сказала она, снова поднимаясь. – Как ты думаешь, ты сможешь дойти до машины?
Она кинула взгляд в сторону дороги. Они ушли не слишком далеко.
– Думаю, да, – сказал он.
Она помогла ему подняться и, обхватив рукой, повела к машине. Ей хотелось задать ему много вопросов, но с этим придется подождать. Сейчас ему потребуется вся его энергия и ему нужно сконцентрироваться, чтобы пробраться через лес и вверх по склону к машине.
Подъем по склону был медленным и болезненным. Лукас был очень изможденным, когда они добрались до дороги. Он громко и хрипло дышал.
– Присядь вот здесь, на обочине, – сказала она, помогая ему опуститься на землю. – А я подъеду на машине к тебе.
Она бросилась вниз по дороге к машине, затем подъехала как можно ближе к нему. Он практически упал на пассажирское кресло, и она, прежде чем сесть за руль, пристегнула его ремнем безопасности.
– Ты знаешь ближайший центр, где делают диализ? – спросила она.
– Отвези меня в Фэйрфакс.
– Я не думаю, что тебе стоит ждать так долго, – сказала она.
Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее:
– Они положат меня в больницу, Жаннин. Я не хочу застрять в больнице так далеко от дома.
– Хорошо, – согласилась она.
Если ему станет плохо по дороге в Виргинию, она найдет больницу где-то по пути.
Они ехали молча, пока не добрались до 55-го Маршрута. Потом она положила руку ему на колено. Она была очень зла на него. Он лгал ей, но сейчас было не время давать волю гневу.
– Что у тебя с почками? – спросила она.
– То же, что и у Софи, однако до тринадцати лет они не беспокоили меня.
– Так вот почему ты так интересовался Софи.
– Изначально – да.
– А как насчет Гербалины? Ты узнавал, поможет ли она тебе?
Он молчал, и она подумала, что он потерял сознание… или еще того хуже. Она с беспокойством взглянула на него и увидела, что он облизывает сухие губы.
– В общем-то, я переговорил с Шеффером об этом, – признался он. – По всей видимости, взрослым это не помогает. Разве что, немного изменив формулу этого лекарства, – сказал он. – Но… пока нет.
– А как насчет трансплантата?
– Я стою в очереди. Уже несколько лет.
– О, Лукас, почему? – взмолилась она. – Почему ты не рассказал мне? Ты ведь знаешь, я бы всегда рада была тебе помочь.
– Тебе и так хватало проблем.
– Когда тебе в последний раз делали диализ?
– В четверг.
– Вот почему тебе нужно было возвратиться в Вену в четверг вечером, – догадалась она. – Черт побери, Лукас, если бы ты только сказал мне! Это безумие. Сколько раз в неделю тебе нужен диализ?
– Четыре, – сказал он.
– Четыре! И тебе не делали диализ с четверга? Лукас, ну как ты мог…
Она внезапно осознала, что он сделал.
– Ты пропускал диализ, чтобы быть со мной?
– Я не очень-то дисциплинированный пациент, – признался он. – Я пропустил пару приемов и не оставался на приемах столько, сколько нужно.
– О, Лукас, – сказала она. – Если бы ты только сказал мне…
И она нажала на педаль газа до упора, прекрасно зная, какому риску он подвергал свою жизнь.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Лукас не хотел, чтобы Жаннин была с ним в комнате для диализа, но ему не хватило ни сил, ни смелости сказать ей об этом.
Он не хотел, чтобы она вообще когда-нибудь об этом узнала. И естественно, он не хотел, чтобы она узнала об этом вот так. Он знал, что она сердилась на него, а также была сбита с толку его скрытностью и уязвлена его нежеланием доверить ей информацию о состоянии своего здоровья.
В комнате было еще несколько пациентов, и он знал одного или двух из них, но у него не было сил ответить на их приветствие, когда его катили через комнату. Он переместился с кресла на регулируемую кровать, откинувшись на поднятом матрасе, и протянул руку Шерри, медсестре, которая уже много раз до этого проводила диализ.
Жаннин села на стул у кровати.
– С ним все будет в порядке? – обратилась она к Шерри.
– Как только мы выведем из него эту жидкость, – ответила Шерри и повернулась к Лукасу. – Мне нужно сделать тебе сначала укол эпогена.
Он кивнул, протянув свою вторую руку.
– У меня покалывает ноги и руки, – сказал он, зная, что Шерри поймет эти симптомы.
Их, конечно же, понимала и Жаннин.
– Уровень калия слишком высок, – сказала она.
– Ну, это меня не удивляет, – сказала Шерри. – Давай немного поработаем с твоей кровью и посмотрим, что да как.
Он чувствовал взгляд Жаннин на себе в то время, как Шерри делала ему укол эпогена и брала у него кровь для анализа. Бедная Жан. Ее волосы лежали в беспорядке, лицо было бледным и обеспокоенным, на щеке засохла полоска грязи. Из нее выжали все соки за последние семь дней, а тут еще известие о его болезни.
Когда Шерри закончила брать кровь на анализ и освободила его руку, он потянулся через край кровати, чтобы взять Жаннин за руку.
– Прости, – сказал он.
– За что? – спросила она.
– За то, что скрывал это от тебя, и за то, что вытащил тебя из леса сегодня. И за то, что доставил тебе дополнительное беспокойство, когда у тебя и так много проблем.
Жаннин закусила губу. Ее взгляд переместился на его руку, туда, где Шерри вставляла иголки в его фистулу.
– Я думала, я могу доверять тебе, – сказала она. – Я думала, я могу рассказать тебе что угодно. И все это время ты хранил такой огромный секрет от меня. Очень глупо было с моей стороны не заметить все признаки твоей болезни, особенно сегодня. Твое лицо отекло и ноги тоже. А я еще пыталась заставить тебя пить.
– Ты думала о Софи, – возразил он. – Я не давал тебе повода думать, что со мной что-то не так.
– Это, Лукас, тебе, – сказала Шерри, нажимая кнопку на аппарате диализа.
Лукас узнал эту нотку упрека в голосе Шерри.
– Ну что нам с тобой делать, Люк? – спросила она. – Ты играл с огнем последнее время. Пропускал лечение. Опаздывал на несколько дней, когда тебе назначали. Не проходил полностью лечение, когда был тут. Так дело не пойдет. Тебе ведь знакомы все эти процедуры. Ты-то уж знаешь.
– Он пытался помочь мне, – сказала Жаннин, сжав крепче его руку.
– Ты не очень-то поможешь своей подруге, если умрешь, – сказала Шерри прямо.
Все те годы, когда он проходил диализ, он никогда не относился к своей болезни так безответственно, как в последнее время. Он, конечно, переживал уже до этого периоды кризиса, но всегда старался изо всех сил, чтобы держать свое тело как можно в лучшем состоянии здоровья.
– Я позвоню твоему врачу, – пообещала Шерри. – Нам нужно положить тебя в больницу на день или два. Нужно стабилизировать твое состояние.
Он кивнул, смирившись. Он ожидал, что его положат в больницу. В другой раз он, может быть, с облегчением передал бы на время ответственность за свое непокорное тело кому-то. Но только не сейчас. Время было совсем не подходящим. У него столько работы. Работа, о которой Жаннин ничего не знает. Работа, которую, если он умрет, никто никогда не сделает, и он знал, что это будет трагедией. Хотя бы даже по этой причине ему следовало лучше заботиться о себе.
Шерри вышла из комнаты, чтобы позвонить врачу, и Лукас посмотрел на Жаннин.
– Я не хочу, чтобы ты оставалась тут, – сказал он.
Он очень устал. Все, чего он хотел сейчас, – это спать.
– Я останусь, – проговорила она, обхватывая крепче его руку. – Лукас, я поверить не могу, что ты один с этим справлялся. Ты пытался помочь мне, когда тебе следовало беспокоиться о себе.
– Я серьезно, – настаивал он. – Я просто хочу поспать во время диализа. А ты поезжай домой.
Она отвернулась от него, но он прекрасно знал, о чем она думала.
– Мне кажется, тебе не следует возвращаться в Западную Виргинию одной, – сказал он.
– Сегодня я не поеду, – пообещала она. – Я хочу быть рядом с тобой. Но я не перестану искать Софи. Я не могу объяснить это, Лукас, но я знаю, что она там.
В ее глазах было что-то, чего он до этого не замечал. Решительность, да, но что-то еще, большее. В ее глазах был почти маниакальный блеск, который заставлял его опасаться за нее.
– Жан, – сказал он, – посмотри на меня. Посмотри, что произошло со мной из-за того, что я пропускал диализ, ел более беспорядочно, чем обычно, нерегулярно принимал все лекарства. А теперь пойми… я знаю, это трудно, но, пожалуйста, Жан, постарайся посмотреть фактам в лицо. Софи все еще нуждается в диализе. Ты знаешь, что она еще не в том состоянии, чтобы обходиться одной Гербалиной. И она пропустила уже два приема Гербалины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37