Ни разу в жизни.— Да ты что? — искренне удивился он. Коллективист по натуре, Коля был уверен, что каждый ребенок обязан пройти через детсад.— Честное слово. — Инга мило улыбнулась. — Я совершенно домашний ребенок. Бабушка считала преступлением отдавать ребенка в сад, если в семье имеется хоть один неработающий взрослый.— А тебе хотелось?— Спрашиваешь! Я до сих пор ловлю себя на мысли, что хочу заглянуть и посмотреть, как там все устроено…Инга осеклась. Не слишком ли она напирает? Нет, кажется, он ничего не заметил. Коля вдруг завертел головой, стал протискиваться к выходу и потянул ее за собой.— Станция «Полянка», — объявили остановку.Они вынырнули из метро и пошли быстро, словно торопились к началу спектакля.— Куда мы идем? — весело поинтересовалась Инга, хотя ей было абсолютно все равно, лишь бы с ним.— Увидишь.Он привел ее к детскому саду «Василек».Инга засмеялась счастливым смехом, как и полагалось в этой ситуации. Она хотела было прослезиться растроганно, но посчитала лишним. Дрожа от нетерпения, она поднималась вверх по лестнице следом за Колей. Азарт охоты пронзал ее от ногтей на пальцах ног до волос на голове. Он принадлежит не ей, а сестре, и от этого кажется особенно привлекательным, недоступным, манящим.Коля сбросил пальто на перила лестницы и у входа в игровую разулся. Инга последовала его примеру.Коля оказался на редкость добросовестным экскурсоводом — водил свою гостью из помещения в помещение и рассказывал подробно, какого возраста дети, где и чем занимаются. А она следовала по пятам и столь же добросовестно восхищалась. Когда-то Инга ненавидела детский сад. Он казался ей сущим наказанием.Иногда ей удавалось симулировать болезнь, и тогда ее оставляли с бабушкой. Бабушка не приходила от этого в восторг. Она обвиняла Ингиных родителей в том, что те лишают ее личной жизни. Но сейчас Инга была готова заточить себя в этих стенах добровольно, лишь бы с ней остался Коля.— Ты довольна?— Я счастлива.— Нам пора. Я провожу тебя, а потом вернусь сюда дежурить.Инга молчала, глядя на него во все глаза: вот сейчас он выдаст себя. Какое-нибудь движение в ее сторону… Ей достаточно полунамека! Но — нет. Он выключил свет во всех помещениях и вернулся в игровую.— Я думал, ты уже одета.Инга стояла у стены и пыталась унять прыгающее сердце. Он выключил свет и здесь, в игровой. Вот они в абсолютной темноте! Коля подошел поправить штору на окне.— Коля!— Да.— А у вас с Вероникой.., это бывает здесь?Даже в темноте было видно, как он краснеет. Румянец очень шел его смуглой коже. Помедлив, он кивнул и повернулся в сторону Инги. Она вцепилась в него глазами. Ее взгляд был откровенен, как журнал «Плейбой». Она держала его мраморные глаза и звала. Как она звала его взглядом! Но он не тронулся с места.— Моей сестре повезло, что у нее такой парень… — проговорила Инга хрипло, делая первый шаг в его сторону.Он стоял и смотрел на нее с интересом. Не давая ему опомниться, Инга приблизилась вплотную, положила ладони ему на грудь и зашептала скоро-скоро, словно заговаривала рану:— Ты только ничего не говори, прошу тебя, все потом, потом, любимый…Она быстро обвила его шею руками и прильнула жадным ртом к его теплым губам. Он чуть вздрогнул, как от легкого удара током, но Инга подвинулась ближе. Ее поцелуй был жадным. Он походил на поиски воды в знойной пустыне. Ничто не могло остановить ее. А руки, так долго сдерживаемые вынужденным покоем, ринулись расстегивать мелкие пуговицы рубашки. Когда ее пальцы достигли наконец его обнаженной кожи, она почувствовала желанную дрожь. Кожа под пальцами вибрировала! Мышцы ожили под ее прикосновениями, тело подалось навстречу… И тогда Инга перестала себя сдерживать — она торопливо гладила его, трогала, пробовала на вкус его кожу, облизывала его, урча от наслаждения и неутоленной страсти. Коля вначале был немного пассивен, обалдев от ситуации, но в какой-то момент Инга словно нашла в нем заветную кнопочку — он бросился на нее, как волк на кусок сырого мяса. Их тела сплелись в один яростный живой клубок, сцепились подобно драчунам в страхе, что разнимут. Одежда летела в разные стороны, падала на игрушечных зверей. Те стояли безмолвной пародией на ушедшее детство. В самый главный момент Инга выгнулась ему навстречу, не чувствуя боли, она ощутила только триумф! Она царапала ему спину ногтями, кусала ключицы не от боли, а от дикого желания, от предчувствия наслаждения, которое, точно знала, приближается. Потом ее накрыла оглушительная тишина. Они лежали без движения, выравнивая дыхание. Инга взяла Колину руку и поцеловала его пальцы.— Спасибо тебе…Коля не спросил — за что. Свободной рукой погладил ее волосы. Он все понял по-своему: ему удалось развеять ее страх близости, и она ему за это благодарна. Он мягко отнял у нее свою ладонь и повернулся к ней боком. Стал смотреть на нее в молочном свете фонаря.— Тебе хорошо? — спросил он.Инга часто-часто закивала, и из уголка ее левого глаза поползла вполне натуральная слеза. Коля поймал ее губами. Ингу распирало от собственного триумфа, от первого оргазма. Ей хотелось прыгать и кричать, будто она выиграла миллион. Но Инга знала, что это еще не победа. И она тихо и доверительно начала рассказывать ему о своих чувственных ощущениях, не забывая при этом касаться его пальцем, рисуя на его груди черточки и точки. Она хотела, чтобы Коля почувствовал себя героем. Ее глаза светились восхищением. Кончилось все тем, что он снова набросился на нее, а она победно улыбалась в темноте, с радостью отдавая ему свое тело.Назавтра она явилась в общежитие без звонка. Сашка спал, а Коли не было. Инга знала, что в это время он на тренировке. Сашку было пушкой не разбудить, на эту его особенность несколько раз жаловалась вахтерша. Инга тихо напевала, двигаясь по комнате. Ее взгляд упал на разбросанные по комнате мужские рубашки. По запаху определила Колину. Инга неторопливо разделась и сложила свои вещи на стульчике. Сняла колготки и разложила их на батарее. Туда же подвинула сапоги. Натянула на себя Колину рубашку и затанцевала по комнате. Она изучала Колины конспекты, когда на тумбочке в эмалированном тазу загремел будильник. Сашка, не поднимая головы, стал шарить рукой, чтобы выключить. Таз вместе с будильником грохнулся на пол. Лохматая Сашкина голова вынырнула из-под одеяла, и он увидел Ингу.— Ты.., чего? А че ты.., без одежды?Инга расхохоталась и плюхнулась на Колину кровать.— А что, я тебе такая не нравлюсь?— Нравишься, только…— Ой, да ноги у меня промокли, вот и все! Там такая погодка! А перед самым общежитием меня машина обрызгала с головы до ног. Моя одежда вышла из строя.Сашка, соображая туго, лежал и хлопал ресницами. И в эту минуту в комнату влетел Коля. Вернее, вначале влетел его мяч, затем — спортивная сумка, а потом уж он сам, сияя белозубой улыбкой. Его глазам предстало зрелище: Сашка на постели и рядом — сияющая Инга с голыми ногами, в одной мужской рубашке. Он столбом застыл на пороге. Улыбка поползла вкривь. Инга внимательно наблюдала за его реакцией.— Я помешал? — поинтересовался он, пряча глаза.— Я только что проснулся, — поспешил пояснить Сашка.— Извини, Коля, я, кажется, надела твою рубашку?Эта проклятая машина окатила меня с головы до ног, я к вам пришла совершенно мокрая.— Ничего, будь как дома, — сдержанно предложил Коля и не сумел скрыть вскипевшую в его душе пену. Инга ликовала: он ревнует! Ему неприятно видеть ее полуголую наедине с Сашкой! Ура!Коля спрятал глаза и начал рыться в тетрадках. Он рассеянно отвечал на Ингины вопросы, старался не смотреть в ее сторону, наконец нашел что искал и двинулся к двери.— Коля, не уходи, — попросила Инга.Сашка, воспользовавшись тем, что она отвернулась, поспешно натягивал брюки.— Сейчас чай будем пить, — сказала она Коле в спину. — Я торт принесла.Он обернулся и задержался на минуту, испытующе вглядываясь ей в глаза. Она взгляд выдержала.— Я не люблю сладкого, — ответил Коля и аккуратно прикрыл за собой дверь.— Выйди, мне надо одеться, — быстро скомандовала Инга Сашке.— Ты куда? А как же твой торт?Инга не удостоила его ответом. С Сашкой можно было не церемониться. Он сыграл свою роль в этой истории, больше он ее не интересует.Вечером Коля, как обычно, бежал на дежурство в свой «Василек». Он опаздывал. У ворот заметил маячившую женскую фигуру. Сначала пронзило: Ника вернулась. Но уже в следующий миг он понял: Инга. И что-то горячее отхлынуло от головы вниз, к животу.Она ломала тонкий ледок у крыльца.— Зачем ты пришла? — почти зло спросил Коля, отпирая дверь.— Я замерзла… — сообщила Инга, взирая на него из-под ресниц.Он снова выглядел отстраненным. Но эта отстраненность была уже не та, что накануне, когда она была сама по себе, а он сам по себе. Это был шаг вперед, а не назад, Инга это точно знала. У них возникли отношения, которые их связали, о которых никто не знал. И его сегодняшняя отстраненность — защита. Защита от нее, потому что ему больно. Ревнует и обиделся. И не хочет ревновать и обижаться, а не получается. За это и злится на себя, а делает вид, что на нее. Инга сделала понурое лицо и побрела за ним. Он остановился в тамбуре.— Уходи, — глухо попросил он, не оборачиваясь.Если бы он действительно хотел, чтобы она ушла, то посмотрел бы ей в лицо виноватыми глазами. А он сказал спиной, не глядя на нее. Инга порывисто обвила его руками.— Не прогоняй меня, пожалуйста, Коля, любимый! — Она впилась губами в его рот и почувствовала, как он весь подался вперед, ей навстречу, и руки его уже рвутся к ней сквозь череду застежек, замков и пуговиц. Они целовались в этом прохладном тамбуре до одури, до полного затмения мозгов. Потом, побросав вещи под лестницей, кинулись друг на друга прямо в узком коридоре и, истязая друг друга ласками, стали кататься по стоптанной ковровой дорожке.Затем перебрались в спортзал, где на матах, дрожа от вожделения, повторяли свой яростный ритуал снова и снова, пока, вконец обессиленные, не уснули там же, среди спортивного инвентаря.Инга проснулась от того, что во сне поняла: Коля не спит. Он лежал с открытыми глазами. Но смотрел не на нее, а в потолок.— О чем ты думаешь? — спросила Инга, сунув ладонь ему под мышку.— Я сволочь. Первый раз сволочь, что изменил Нике, второй раз — что предал друга.— Не говори так! — горячо зашептала Инга. — Разве мы виноваты, что полюбили друг друга?! Это случилось помимо нашей воли, это произошло потому, что так захотела судьба.— Ты что, любишь меня?— Да, да, тысячу раз да! Это как удар молнии, я ничего не могу с собой поделать! Жизнь без тебя пуста. Мне не нужен Саша, я поняла, что мне нужен только ты.Коля не перебивал ее, давая убедить себя, поскольку сам он не видел никакого выхода. Он ничего не понимал, Инга его просто оглушила своей страстью, — Конечно, я помню, что ты встречался с моей сестрой. Мне кажется, что это было так давно! Что же поделать? Такова жизнь. Нам с тобой суждено быть вместе.— Да, но как же теперь…— Они нас поймут! Саше я сама все объясню. Мне казалось, что я его люблю, но на самом деле это не любовь. Разве что-нибудь сравнится с нашим чувством? Я ведь с ним начала встречаться, чтобы смыть неприятное впечатление о прошлом, — напропалую врала Инга. — Но это произошло с тобой. Так неожиданно, так необыкновенно! Разве я могу теперь без тебя?— Я тоже не могу без тебя, — с удивлением произнес Коля. Он чувствовал, что говорит правду. Глава 9 Ника бежала от метро к общежитию с трехлитровой банкой вишневого компота в руках, которую передала для Коли его мама. У нее бешено колотилось сердце, как если бы она входила в эти стены первый раз. Вообще с ней творилось что-то странное, она едва пережила две недели разлуки — так рвалась в Москву. Она влетела на третий этаж обшаги в обнимку с банкой. Сердце сделало последний кульбит и встало по стойке «смирно». Она приоткрыла дверь ногой и просунула вперед себя банку с компотом. Ни звука. Тогда она подвинула дверь дальше и пролезла вслед за банкой сама. Ее глазам предстало удивительное зрелище: Сашка сидел на голой панцирной сетке своей кровати и в одиночестве пил дешевый портвейн из граненого стакана. Рядом стояли его веши — чемодан и мешок, набитый книгами. На Нику он взглянул с некоторым любопытством, а затем его интерес переместился на банку с компотом. Он встал и принял компот у Ники из рук.— Вы что, переезжаете? — соображала Ника. Это первое, что пришло ей в голову в связи с увиденной картиной.— Мы? — переспросил Сашка и принялся старательно крутить головой, как бы пытаясь найти в комнате еще кого-то, кроме них с Никой. Но никого не обнаружил. Изобразил сожаление. — Ты весьма догадлива, Ника. Только переезжаю я один, как видишь.В другую комнату. Тут я лишний.Ника расстегнула пальто и села на стул возле Колиной кровати.Сашка деловито открыл компот и начал черпать вишню столовой ложкой, благо в банке ее было доверху. Колина мама делала компот из одних ягод. А они с отцом обычно оставляют побольше места под сироп. Кто как любит. Судя по всему, Сашке компот пришелся по вкусу. Так вот, Сашка черпал вишню и сосредоточенно жевал. А косточки складывал в жестяную крышечку.— Впрочем, ты, Ника, кажется, тоже здесь лишняя.Он усмехнулся, жестом приглашая Нику попробовать компот. Ника догадалась, что у Сашки что-то случилось и пьет он не просто так, а по поводу.— Ты что, «хвосты» не сдал?Он прыснул. Причем это получилось у него очень некрасиво — косточки брызнули изо рта в разные стороны. Неприятное зрелище, и Нику оно начало раздражать.— Ты в курсе, где сейчас Коля? — строго спросила она.— Я не в курсе, ГДЕ сейчас Коля, зато я в курсе с КЕМ.Ника подвинула стул к Сашкиной тумбочке. Вся эта бессвязная болтовня ей совершенно не нравилась.Увидев Никино лицо прямо перед собой, Сашка отодвинул компот в сторону и наклонился через тумбочку к ней.— Твоя сестренка Инга — стерва! — сообщил он.— Что? — Ника опешила.— Настоящая сука, — подтвердил Сашка, возвращая компот в прежнее положение.— Ну, знаешь! — У Ники лицо покрылось красными пятнами, словно ей надавали пощечин. — Ты… Ты…— Я знал, что такие бывают, — не слушая ее, продолжал Сашка. — Но чтобы самому вляпаться!Сашка вылил из бутылки остатки портвейна и протянул Нике:— Будешь?Она не ответила, а только вытаращенными глазами продолжала следить за Сашкой. Когда это Инга успела так насолить ему? Что он несет? Сашка махнул на нее рукой, как на безнадежную, и залпом допил остатки портвейна.— Она нарочно, понимаешь ты, нарочно стала со мной… Ходила ко мне, ля-ля-тополя, любовь, асисяй, а я уши развесил. Думал, правда…— Инга холила сюда?Ника пыталась попасть в струю Сашкиного воспаленного воображения. Вникнуть. Дело касалось ее сестры, за которую она могла бы и морду набить.— Вот и дело-то. Сюда. Я думал — ко мне, а она — сюда. Вот и весь фокус-то.— Сашка! Или ты мне сейчас толком объяснишь, в чем провинилась перед тобой моя сестра, или… Я за себя не ручаюсь! Я никому не позволю, даже тебе!— Она ходила сюда из-за Коли.Сашка зачерпнул очередную горсть вишни и отправил в рот. Крышечка уже была полна, и образовавшиеся косточки Сашка стал пулять в стену над Колиной кроватью.— Моя сестра ходила сюда? Из-за Коли?— Что ты как попугай заладила! Сказали же тебе…Думаешь, я пьяный? Я напиться хочу, а не получается.Пью и все трезвый. Она мне в любви объяснялась. Говорила, что с первого взгляда. Мне еще ни одна девчонка, сама, первая, понимаешь?Ника молчала, слушая стук в собственной голове.Там внутри, над ухом, тикало, будто поставленная на время мина. Сашку не перебивали, и он говорил в никуда, продолжая обстреливать стенку:— Мы обнимались с ней по-настоящему, целовались, гуляли. У меня крыша поехала, я ее звонков ждал как проклятый! А оказалось, все — цирк! А я — главный клоун! Прикинь, она все это затеяла из-за Коли.Ника вскочила.— Я тебе не верю! Ты врешь! Ты поссорился с Колей и теперь наговариваешь на него. Да ты сам наверняка начал клеиться к моей сестре, а она тебя отшила!И правильно сделала! У нее парень в армии!Сашка смотрел на нее и улыбался. Улыбка его показалась Нике самой циничной из всех улыбок, виденных ею в жизни.— Я не знала, Сашка, что ты такой! Такой наглый, такой хам, врун!Сашка наблюдал за Никой, пока она подбирала ему эпитеты побольнее. Если бы Ника была в состоянии смотреть ему в глаза, она заметила бы там что-то похожее на сожаление. И что-то вроде сострадания.Но у Ники в голове стучала мина замедленного действия. Где она взорвется и когда — не мог знать никто.Разве только тот, кто смотрит на нас с неба, ни во что не вмешиваясь. Он только ждет, с чем мы вернемся к нему, что сумеем сохранить и приобрести в этой возне, именуемой жизнью.Нике было все равно куда бежать — в спортзал, в институт, к Инге домой. Она должна была найти кого-то из них, Колю или Ингу, это сейчас не имело значения, кто разделил бы с ней возмущение Сашкиной наглой ложью, кто развеял бы ее страхи и сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35