– Я уверена в том, что хочу знать правду.
– Отлично. Сегодня около семи часов утра капрал Латаша Дэвис отправилась на прогулку по окрестностям Тампы. Это была в некотором роде ее прощальная прогулка перед возвращением на службу. Завтра утром она должна была отправиться в Ирак.
Ник затаила дыхание.
– И? – быстро спросил Грифф.
– Капрал Дэвис исчезла. Домой она не вернулась.
– Может ли быть, что она дезертировала? – спросил Грифф.
– Непохоже. У Дэвис образцовая характеристика и…
– Он похитил ее! – Ник почувствовала дурноту.
– У нас пока нет оснований считать, что она похищена, – сказал Дуг. – Но мы не можем исключить и того, что это дело рук Эверхарта.
– Если мы не найдем ее, он ее убьет, – сказала Ник, и ее голос слегка задрожал. – Но до этого он закует ее в цепи и будет издеваться над ней, бить ее и…
Бросив трубку, Ник выбежала из офиса.
– Ник! – окликнул ее Грифф.
Она вбежала в ближайшую туалетную комнату и едва успела поднять крышку унитаза, как ее вырвало. Ник подняла голову и глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы, душившие ее. Желчь поднималась к ее горлу. Ник склонилась, над унитазом, и ее снова вырвало..
Краем глаза она видела Гриффа. Он стоял в дверях, его широкие плечи закрывали весь дверной проем.
– Ник, дорогая…
Он положил руку ей на спину.
Она напряглась, упала на колени, и ее вырвало еще раз, последний.
Грифф вытер ей лицо мягкой влажной салфеткой, промокнул пот со лба. Затем помог подняться на ноги. Не в силах сопротивляться, Ник прислонилась к нему.
– Тебе лучше? – спросил Грифф.
– Она кивнула.
– Хочешь подняться наверх и немного полежать?
– Нет, все уже в порядке. – Ник попыталась улыбнуться. – Ты закончил разговор с Дугом?
– Да. Троттер сейчас делает все, что в его силах. Нам остается только ждать.
Ник сделала глубокий вздох.
– Эверхарт собирается провести ее через все круги ада» – Она повернулась и уткнулась лицом в щеку Гриффа. – О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое.
Он обнял ее и прижал к себе.
Зтой ночью, длинной как никогда, Грифф одиноко сидел в своем кабинете и смотрел на тлеющие в камине угольки. Это была одна из тех ночей, когда ему не спалось. Такие ночи снова стали повторяться у Гриффа после того, как была похищена Ник.
Он знал, что если Ник поплачет, ей станет легче. Но она не плакала. И не будет. Она намерена быть настолько сильной, чтобы держать гнев и ярость внутри. И этот самоконтроль в конце концов приведет ее к внутреннему разрушению.
Грифф это понимал. Они были так похожи – Ник и он.
После того как Ник вырвало, Грифф убедил ее съесть соленых крекеров и выпить имбирного эля. Когда он посоветовал ей поговорить с Иветтой, она отказалась.
– Не сегодня, – сказала она. – Сейчас я лучше помогу Барбаре Джин украшать дом к праздникам. Рождество уже не за горами.
В прошлые годы Грифф соглашался только на ель в гостиной, украшенную их дизайнером Марком Кросби. Но в этот раз Барбара Джин предложила сделать нечто большее.
Грифф не отрываясь смотрел на догорающий огонь и дал волю воспоминаниям, которые годами держал под контролем.
«О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое», – мучили его слова Ник. Почему он не открыл ей правды? Ведь он слишком хорошо знал, каково это, подобно Латаше, быть под властью сумасшедшего, угадывать все его прихоти, бороться, словно дикое животное, стараясь сохранить свою жизнь.
Грифф содрогнулся.
Он чувствовал горячее дыхание Йорка на своей шее.
Грифф стоял как статуя, пока руки его мучителя прикасались к его плечам, спине, сильно сжимали напряженные ягодицы.
– Ты невероятно мужественный экземпляр, – сказал Йорк. – Высокий, с широкой костью, сильными плечами, накачанной мускулатурой. Ты так красив, как только может быть красив молодой мужчина.
Йорк вздохнул, потом слегка прикоснулся к свежему рубцу на его спине. Грифф вздрогнул.
– Когда ты научишься повиноваться каждой моей команде, я не буду пороть тебя. Это в твоих интересах, Гриффин. Мне не нравится, когда Сандерс бьет тебя хлыстом, но ты сам виноват, ты слишком непокорен.
Грифф заставил себя вернуться к реальности. Больше всего на свете он хотел помочь Ник. Возможно, ценой своего собственного рассудка?
Глава 26
Если бы она могла убегать от него немного дольше, позволить ему охотиться так, как он хочет, сегодня вечером он дал бы ей немного еды. Но он нашел ее так быстро… Пожалуйста, Господи, нет! Латаша попыталась не думать о клетке. Первое время, когда он сажал ее в эту ужасную клетку и оставлял одну на всю ночь в лесу, она разбивала ноги и руки в кровь, пытаясь выбраться наружу. После часов безуспешной борьбы она рыдала, как ребенок.
Но пришло утро, и ока была рада новому дню. Как еще одному шансу спастись от сумасшедшего, который привез ее в эту тюрьму на острове.
Пот лил с нее градом, а ноги пылали огнем, но Латаша вырвалась из леса и бежала теперь по направлению к пляжу. В первый раз с тех пор как он привез ее сюда и начал ежедневную охоту, она убежала так далеко от того места, где он освободил ее. Она старалась специально запутать следы, надеясь сбить с толку своего преследователя и выиграть время.
Песок на пляже отливал кремово-белым, словно крошечные бриллианты, насыпанные на землю. Упав на колени, Латаша хватала ртом воздух. Когда морской воздух немного освежил ее, она увидела полуразрушенную лачугу.
Сделав над собой усилие, Латаша поднялась на ноги и с трудом пробралась по сыпучему песку к хижине. Она не осмелилась остаться в этом месте настолько, чтобы все тщательно осмотреть. Охотник может настигнуть ее в любой момент. Но когда она обогнула лачугу, намереваясь бежать по пляжу, сколько хватит сил, то застыла как вкопанная. Она увидела лодку.
На солнцепеке, перевернутая кверху дном, с двумя веслами неподалеку, лежала деревянная лодка, привязанная к стене лачуги.
«Спасибо тебе, Господи, спасибо!
А что, если это дырявая лодка? Что, если она сгнила? Что, если…
Не думай об этом сегодня. Сосредоточься на охоте. Беги подальше от этого места. Не позволяй ему поймать тебя здесь.
Он не знает о существовании этой лодки. Не может знать».
Латаша знала, что он может настичь ее здесь, рядом с этим неожиданно обнаруженным средством спасения.
Она должна быть осторожна. Терпелива. Надо придумать план. Выждать подходящий момент.
Падж припарковал мотоцикл, сошел с него и решил перекусить. Охотиться на этом крошечном острове было не столь просто, как в Бельфлере. Там он знал окрестности на тысячи миль вокруг как свои пять пальцев. Падж надеялся, что со временем он так же хорошо будет знать остров Табора. Лес здесь был похож на джунгли – влажный, густой и зловонный. Гниющие растения и мертвые мелкие животные. Пляжи были хороши, но маневрировать на них на мотоцикле было невозможно, за исключением тех мест, где песок был утрамбован. А таких мест было немного.
В первые дни Латаша испытывала его терпение, но когда он хорошенько ее наказал, присмирела. Она стараларь быть быстрой и сообразительной, как настоящее животное.
Но до коварства Николь ей было далеко. Как и всем остальным.
Падж знал, что ничего подобного ни от кого из них он ожидать не может. Николь была особенной, такой у него не было и не будет. И не вина Латаши, что она не вдохновляет его так, как Николь. Однажды он избил Латашу хлыстом за то, что она не доставила ему такого удовольствия, какое могла бы подарить Николь.
Он не испытывал ненависти ни к Латаше, ни к другим своим жертвам. Все они были просто участниками его игры. Но Николь он ненавидел. Ненавидел зато, что она перехитрила его. За то, что пыталась убить. За то, что теперь он не может получать удовольствие от преследования других жертв.
Падж закончил трапезу и тряхнул головой.
«Спасай свою жизнь, моя прекрасная эбеновая антилопа. У тебя только одиннадцать дней до того, как я прикончу тебя единственным выстрелом и пополню мою коллекцию трофеев».
* * *
– Почему ты не хочешь поговорить о своем муже? – спросила доктор Менг.
Ник посмотрела на Иветту, которая сидела напротив нее в белом плетеном кресле в освещенной солнцем комнате. Вот уже полторы недели Ник ежедневно сидела и разговаривала с доктором Менг. Эта женщина никогда не повышала голоса, никогда не выходила из себя, не срывалась и не злилась. Иногда Ник говорила что-нибудь специально для того, чтобы вызвать ее негативную реакцию, однако получить таковую ей не удалось ни разу.
– Николь!
– Да, я слышала тебя. Просто я размышляла над твоей одеждой. На тебе каждый день что-то новое. Должно быть, ты путешествуешь с огромным чемоданом.
Уголки полных совершенных губ доктора Менг поднялись в намеке на улыбку.
– Здесь, в доме Гриффа, у меня много одежды. Я считаю это место своим вторым домом.
Ник пристально взглянула на Иветту.
– Почему-то меня это не удивляет, – чуть слышно прошептала она.
– Ты меняешь тему разговора, Николь. Почему? Ты рассказала мне о своих родителях, брате и отчиме, но так ничего и не сказала о своем муже.
Ник нервно провела руками по бедрам, затем встала и подошла к окну, выходящему в лес. На земле лежали густые тени, отбрасываемые высокими деревьями. Мощные ели высились рядом с дубами и кленами.
– Каким образом разговор о Греге может помочь моему курсу реабилитации? – Ник вовсе не хотелось обсуждать детали своего замужества с кем бы то ни было, дажес профессионалом.
– Николь, я собираюсь спросить тебя кое о чем, что требует определенного уровня доверия. – Доктор Менг поднялась со своего кресла и подошла к Ник.
Ник взглянула на нее:
– Я не могу довериться тебе. И не уверена, что вообще могу кому-либо довериться.
– Даже Гриффину?
– Не знаю. Возможно.
– Мы опробовали несколько различных методик, но, похоже, ни одна из них не помогла тебе. Возможно, нам стоит попробовать некоторые из них снова. Но у меня есть своя методика, которая часто помогает пациентам. Ты позволишь использовать ее в общении с тобой?
Ник пожала плечами.
– А что это за особенная методика?
– Могу я взять тебя за руку? – спросила доктор Менг. Ник нахмурилась:
– Ты хочешь взять меня за руку? Доктор Менг кивнула:
– Только на пару минут.
– Зачем?
– Это позволит мне понять, что ты чувствуешь.
Ник колебалась. Объяснение показалось ей слишком неопределенным. Но гипнотизирующий взгляд черных глаз Иветты, в котором читалось искреннее участие, убедил Ник протянуть доктору Менг свою руку.
Ник смотрела, как Иветта укрыла ее пальцы своими ладонями так нежно, как если бы держала изящный цветок, который очень легко повредить. Странное чувство спокойствия снизошло на Ник. Ее тело полностью расслабилось. Она быстро взглянула в лицо доктору Менг.
Иветта закрыла глаза и, казалось, погрузилась в транс.
– Доктор Менг!
Та не отвечала целую минуту, потом глубоко вздохнула и отпустила руку Ник.
Ощущение спокойствия и расслабленности не покинуло Ник.
Доктор Менг открыла глаза.
– Расскажи мне, как умер Грегори и почему ты винишь себя в его смерти.
Спокойствие мгновенно улетучилось. Ник напряглась, но в то же время почувствовала непреодолимое желание рассказать всю правду о Греге.
– Грег совершил самоубийство. Он застрелился. – Ник смотрела в окно, на старые деревья. – Мне казалось, я знаю своего мужа. Я верила, что проблемы, в которых мы погрязли, объяснялись тем, что мы слишком много работаем и безоглядно посвящаем себя карьере. Возможно, если бы у нас был ребенок, если бы я больше времени уделяла.
– Это не твоя вина, Ник, – сказала доктор Менг. – Ты должна перестать обвинять во всем себя.
– У Грега были проблемы, а я не знала об этом. Я была его женой и должна была догадаться, что ему требуется помощь. – Ник скрестила на груди руки, словно старалась защитить себя. – Ему надо было прийти ко мне и рассказать, что… он… О, Грег, даже сейчас, когда прошло уже столько времени, я отказываюсь признать очевидное.
– Очевидное?
Ник резко засмеялась:
– Мой молодой, привлекательный, амбициозный муж, агент Управления по борьбе с наркотиками с безупречной репутацией, стал наркоманом.
Она произнесла это вслух, и мир не рухнул.
– Почему я не видела того, что происходило? Почему он не обратился ко мне за помощью?
– Ты не можешь считать себя ответственной за то, что твой муж употреблял наркотики и покончил с жизнью, – сказала доктор Менг. – Грегори сам выбрал свой путь и принял решение. Если он не захотел прийти за помощью к тебе, он мог обратиться к специалисту и получить квалифицированное лечение. Но он не стал ничего предпринимать и сам все разрушил…
– Нет, все не так. Грег был добрым и дорогим мне человеком. Нам было хорошо вместе, во, всяком случае вначале. Он был для меня самым лучшим мужчиной.
– Самым лучшим, потому что не был похож на твоего отца?
Ник застонала:
– Ерунда! Зачем мы будем снова обсуждать моего отца – мачо, шовиниста и деспота? Мы же уже установили, что я стала воинствующей феминисткой именно в пику ему.
– Тебе не кажется, что причина твоего тяжелого выхода из состояния шока после похищения состоит в том, что кто-то в определенный период твоей жизни контролировал тебя?
– Мой отец не контролировал меня. Я бы не позволила, И этому чертову психопату я тоже не позволю контролировать меня. Слышишь? Я никому и никогда не позволю это делать!
– Ты не права, – сказала доктор Менг голосом мягким, словно бархат. – Незаметно, так что ты даже не осознаешь этого, твой отец все еще влияет на образ твоих мыслей, на твои поступки, твою реакцию. И Охотник закрадывается в твое сознание, пока ты спишь и даже когда ты не спишь и тебе кажется, что ты держишь все под контролем.
– Нет! – закричала Ник. – Нет, нет, нет….
Она выбежала из комнаты. Горькая правда слов доктора Менг преследовала ее, словно демоны из ада.
Глава 27
Грифф видел, что Ник отдаляется от него с каждым днем все дальше и дальше. Каждое ее действие, каждое движение словно говорили ему: «Я не нуждаюсь в тебе, ты мне не нужен». И именно потому, что она была подчеркнуто любезна с окружающими, он делал вывод, что Ник играет в некую игру под названием «Ник пришла в себя, и все отлично». Всю прошлую неделю она провела, помогая Барбаре Джин и Марку Кросби украшать дом к Рождеству. Пару раз Грифф даже слышал ее смех, звучащий музыкой в его ушах.
– Николь прячется, – говорила Иветта. – Она хочет показать всем, что все уладилось и жизнь прекрасна.
– Да, я знаю. Сразу после Нового года она собирается ехать домой в Вудбридж и как можно скорее хочет вернуться к работе.
– Пока она не решится посмотреть правде в глаза, ее саморазрушение будет лишь вопросом времени.
– Мы не можем такое допустить.
– Но я не смогу помочь ей, если она не позволит мне этого.
– Черт возьми, Иветта, но именно ты можешь это сделать. Подвергни ее гипнозу или…
– Ты не понимаешь, Гриффин. Прежде чем я смогу помочь Ник, ей должен помочь ты.
Грифф удивленно взглянул на Иветгу:
– Но как я могу помочь ей? Скажи мне, и я сделаю это, Иветта взяла его за руку:
– Можно?
– Да, конечно.
– Ты знаешь, что должен сделать.
– Нет.
– Ты знаешь, что она думает о тебе как о сильном, храбром и властном человеке, таком же как ее отец.
– Я не могу, – сказал Гриффин.
– Я уже поговорила с Сандерсом, и он тоже считает, что ты должен сделать это, чтобы помочь Николь. Мы даем тебе наше разрешение.
– Ты понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь, чтобы я обнажил душу перед женщиной, которую я… которая значит для меня больше, чем… Разве ей поможет то, что она узнает? То, что меня лишили достоинства, украли мою жизнь, что я был вынужден бороться, как дикое животное, за выживание?
Иветта нежно сжала руку Гриффнна:
– Мне кажется, задавая этот вопрос, ты уже сам на него и ответил.
* * *
Миа О'Делл загрузила три сумки с покупками в багажник своего «ягуара», затем повернулась и взяла у Логана Картера еще пару пакетов. Рождественские покупки она обычно совершала в последний момент. Так было намного веселее. К тому же Логан был так любезен, что провел с ней весь день в Саммите, цоистине самом божественном для покупок месте в Бирмингеме. Миа потратила намного больше, чем выделил ей для этих целей папочка. Но это не важно. Она всегда обводила папочку вокруг своего маленького пальчика и давно усвоила, что папочка не мог отказать трем своим девочкам: Миа, ее младшей сестре Мели и их матери, Джойс.
– Мне осталось купить всего пару подарков, – сказала Миа, глядя на Логана и хлопая своими темными густыми ресницами.
– Ах, Миа. По-моему, уже достаточно, – сказал он, гладя ее попку. – Мне кажется, мы оказались в более выгодном положении, чем мои уехавшие родственники. – Когда Логан ущипнул ее за ягодицу, она хлопнула его по руке. – Детка, нам, парням, это нужно, ты ведь знаешь.
Она крепко обняла его и улыбнулась.
– Еще четыре подарка, и обещаю тебе, мы поедем к тебе и ты получишь что хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30