Польза от такой коррекции представлений широкой публики о спецслужбах — несомненная и немалая: исчезает иллюзорная уверенность о наличии у государства мощной иммунной системы, надежно противостоящей любым проискам врагов нации, которая предназначена способствовать умиротворению и спокойствию олигофренов. Исчезает и карикатура — фантом врага, которого в природе практически нет. Что ж, «с паршивой овцы — хоть шерсти клок!».
Интереснейший материал для анализа и умозаключений по тематике работы спецслужб содержится в интервью директора ФСБ Николая Ковалева газете «Известия» 2 августа 1996 года под наименованием: «Сейчас шпионят ради денег».
Изначально интерес корреспондента касался «громких» убийств и взрывов того периода. Характер ответа был типичен для руководителя силового ведомства: «Мой приоритет как директора ФСБ, это, конечно, взрывы и убийства, расследования по которым я держу на особом контроле. Среди них — убийства Владислава Листьева, Дмитрия Холодова, Ивана Кивелиди, других известных лиц. Совместно с Генеральной прокуратурой мы существенно продвинулись в расследовании этих преступлений».
Весьма категорично. Однако известно, что убийства расследуют и отвечают за результаты расследования следователи прокуратуры, а оперативные сотрудники, прежде всего уголовного розыска и иногда — спецслужб, выполняют их поручения, даже если эти поручения вытекают из собранных оперативниками материалов. Но и теперь, спустя более чем 8 лет со дня означенных убийств ни по Листьеву, ни по Кивелили ясности нет никакой. Более того, волна убийств и взрывов в России с той поры идет только по нарастающей. Отсюда выводы:
Как бы в реальности плохо ни складывалась ситуация с противостоянием террористам и заказным убийствам, руководителю спецслужбы нужно выдержать предельно уверенный, решительный тон. Так было и так будет, ибо задача любого руководителя такого ведомства как можно дольше держать уверенную паузу — время нагромоздит новые события, их актуальность затмит прежние неудачи. Поэтому оптимизм «силовиков» всегда надлежит воспринимать не как информацию о реальном положении дел, но только как их естественное право предотвратить, прежде всего, свою скорую отставку.
Руководители силовиков в своих публичных выступлениях, как правило, ведут себя как политики, создающие себе по любому поводу положительный имидж, даже если для этого приходится грешить против истины. К примеру, возводя свое ведомство в ранг главного работника, в то время как оно является в процессе вполне второстепенным. Эта особенность присутствовала всегда, люди опытные на этот трюк не попадаются. Прочие чаще становятся жертвой невинной дезинформации.
Остается невыясненным главный вопрос: почему не раскрываются или очень долго затягивается раскрытие «громких» преступлений — не могут спецслужбы профессионально работать или по каким-то иным причинам не хотят? Или имеет место и то и другое?
О том, что спецслужбы, иные «силовики» не видят выхода из труднейшей ситуации, в которой оказалось общество и государство, но пытаются скрыть свою беспомощность, часто весьма неуклюже и наивно, видно из следующего отрезка рассматриваемого интервью: "— Но в России совершаются и взрывы, связанные с разделом сфер влияния…
Это то, что мы называем криминальными разборками, в ходе которых речь идет о переделе собственности, о борьбе за владение акциями крупных предприятий или за выделение земли. Таким образом устраняют конкурента на рынке или кредитора, которому задолжал. Практика показывает: легче убить человека, чем отдать ему долг. Поэтому я выступаю за такую форму кредитования, при которой не было бы смысла убивать конкретного человека".
Подобное высказывание — образец того, как не надо бы говорить вообще, если сказать путного нечего — издержки для репутации «фирмы» чрезмерно высоки:
Пространные пояснения к понятным общественным процессам для читателей — прежде всего свидетельство неуважения к ним. Если же носитель оного еще и руководитель серьезного силового ведомства, обывателя может охватить страх — как можно защититься такими военоначальниками? Именно о таких ситуациях и говориться, что молчание — золото.
Последующая рекомендация, как надлежит, борется с валом заказных убийств, который, кстати, с упоминаемого 1996 года к нынешнему 2004 только изрядно возрос, — вконец обескураживает. Спасительным является только некое предположение, что уважаемый руководитель тонко шутит с малообразованным читателем. Однако, скорее всего, здесь не до шуток: наследники г-на Ковалева ничего более путного ни сказать, ни сделать так и не смогли.
Что в интервью не вызывает недоверия, так это действительно профессиональная оценка реальных отношений между иностранными спецслужбами и их нерадостных перспектив: "— С одной стороны, крепнет сотрудничество спецслужб разных стран, с другой — война между ними не только не ослабевает, а, напротив, усиливается. Наши контрразведчики жалуются на то, что никогда в России так много не шпионили, как сейчас…
— Действительно, активизация шпионской деятельности произошла сильнейшая, и мы это ощущаем в своей работе. Со времени заброски немецкой агентуры в годы второй мировой войны никогда не было такого количества задержанных нами шпионов… Что же касается сотрудничества с западными спецслужбами, то там, где это выгодно в двустороннем, либо в многостороннем плане оно будет развиваться… Словом там, где интересы спецслужб сходятся, будет максимально открытое и доверительное сотрудничества".
Выводы напрашиваются следующие:
Резкая активизация зарубежных спецслужб в России, достигшая интенсивности военных лет, свидетельствует только об одном — против России ведется настоящая война, пока без применения оружия. Момент самый благоприятный: политическая элита по преимуществу состоит из преступников— воров, казнокрадов, коррупционеров, вывезших свои состояния в западные страны, армия и спецслужбы нищетой доведены до полного морального упадка. Нищее же население предельно деградировало и спилось. Никакой впечатляющей карательной практики силовики по отношению к изменникам родины организовать не в состоянии. А природные ресурсы в стране богатейшие. Потому и лютуют безнаказанно спецслужбы по своему произволу, тем более что продаются по жесткой нужде любые информаторы за недорого.
В таких неравных условиях равноправное сотрудничество российской и западных спецслужб — миф, форма камуфлирования тех же самых военных действий, которые эти спецслужбы ведут скрытно, повсеместно на всей территории России. Никогда не было настоящего партнерства между силачом и слабаком, всегда последний — только на подхвате, в холуях. Внешне это, правда, может не бросаться в глаза.
Спецслужбе слабого государства противопоставить «коллегам» мощных государств совершенно нечего — последние полные хозяева положения во всем. Можно только давать красочные интервью и участвовать «на равных» в международных профессиональных посиделках.
Любопытно объяснение причины массового предательства со стороны российских граждан, прозвучавшее из уст тогдашнего руководителя ФСБ:
«— Сейчас у нас такая ситуация, когда начинают работать против своей страны не по идеологическим мотивам, а сугубо по материальным соображениям. Денег не хватает, а хочется жить красиво».
Здесь, как и ранее, уважаемый руководитель самое главное как раз не договаривает. Понять его можно — и без откровений интервью хватает проблем для собственной карьеры. «За кадром» осталась же суть:
Да, действительно, денег у большинства «дорогих россиян» не столько на «красивую жизнь», сколько на самое насущнейшее, вроде школьных завтраков и формы собственным детям, оплаты визита к зубному врачу, покупку одежды-обуви членам семьи катастрофически не хватает.
Но еще более мощным мотивом, делающим многих внутренне готовыми к измене, являются отнюдь не беспросветная нужда, а нечто совсем другое: множество первочиновников, правительственных сановников открыто совершили столько предательств государственных интересов России, нанесли национальным интересам общества такой сокрушительный ущерб, который превратил одно из сильнейших государств мира в руины. Об этом свидетельствуют десятки и сотни тысяч документов, публикаций, выступлений очевидцев.
Но никаким российским спецслужбам, силовикам эти злейшие предатели России оказались — не по зубам. Так и будут охотится за мелкой шпаной, подрабатывающими на чужих спецслужбах «детишкам на молочко». Поворота же в работе никакого никто не мыслит: первочиновники — воры сумели «материально заинтересовать» в своей длящейся корыстной измене стране практически всю элиту силовиков.
О том, что оно так и пребудет — в следующем фрагменте интервью генерал-полковника: «Я хотел бы напомнить, что задача спецслужб — обеспечивать соблюдение законов, служить легитимно избранному правительству… Вместе с тем хотел бы отметить, что мы избавились — и совершенно справедливо от многих карательных функций. Например, отказались от „идеологической“ работы. Хотя я не могу припомнить, чтобы другие спецслужбы отказывались от контроля над общественными партиями и движениями, которые ставят перед собой какие-то экстремистские или террористические цели».
Впечатление и от этого отрывка откровений весьма противоречиво:
Насчет «обеспечения соблюдения законов» генерал явно хватил через край. В любой группе его сотрудников, занятых приватным чаепитием, такое публичное заявление шефа ничего кроме гомерического хохота вызвать не может. Но заявление сделано не для своих — это всего лишь публично произносимая присяга на верность к легитимно избранному правительству". Читай — правящему клану, формирующему в том числе и правительство.
Что же касаемо самоизбавления ФСБ от «многих карательных функций», то, если это действительно так, такая спецслужба политическому режиму не нужна. Скорее, произошло нечто другое — судя по нынешнему шквалу критических статей, выступлений в печатных и электронных СМИ, поносящих «силовиков» за бесчисленные «крышевания», «наезды», участие в переделах собственности, заказных убийствах и др. подобное, карательная практика спецслужб в России явочным порядком сильно смесилась из сферы обслуживания интересов политической власти государства в сферы частного бизнеса и частных финансов в ущерб интересам общества в целом.
К настоящему моменту некоторые направления «идеологической работы» в ФСБ восстановлены: пока только по «скинхедам», иным неофашиствующим (в основном, бравирующим нацистской символикой) группировкам, по «национал-большевикам». Но по всему вероятию, это только начало на подходе исламские радикалы, воинствующие националисты. А там, глядишь, и по всем остальным, кто реально мешает власти. Единственно, кому не грозят карательные функции нынешних спецслужб, так это разного рода монархистам, умеренным радикалам — опоре и надеже любого реально властвующего режима, вечных и верных друзей спецслужб: «Несть власти аще не от Бога!». Да еще в полной безопасности главная партий страны — партия высшего чиновничества и истово страждущих попасть в нее.
В связи с пятилетием со дня образования Службы безопасности президента под руководством Коржакова в 1993 году было организовано интервью с рядом ее бывших руководителей в «Московском комсомольце» от 11 ноября 1998 года под заголовком «Расколотый щит». Уже в анонсе статьи появились любопытные детали: «Служба безопасности президента была мощнейшей организацией. Созданная в кратчайшие сроки на пустом месте, уже через полтора-два года она превратилась в едва ли не самую сильную спецслужбу страны. В поле ее зрения находились все высшие органы власти, сановные взяточники и коррупционеры. СБП взяла под контроль торговлю оружием, драгматериалы, спорт».
Вроде бы весьма похвальная оценка спецслужбы, однако порождает сразу ряд недоуменных вопросов:
Почему это СБП возникла на пустом месте: никто из существовавших спецслужб не охранял российского президента в то время? Конечно, охраняли. Вероятно, то, как это делалось, не очень нравилось главному должностному лицу государства. Решили создать нечто боле впечатляющее, наделенное весьма серьезными полномочиями. Через 2 года это была уже вполне оформившаяся структура.
Возможно «сановные взяточники и коррупционеры» действительно находились в поле зрения СБП, но к моменту написания статьи, когда уже и спецслужба была реформирована до полной неузнаваемости, общественности не было явлено ни одного конкретного коррумпированного сановника, несмотря на их обилие, доведенного легендарной СБП хотя бы до ареста в рамках возбужденного уголовного дела. Благие же намерения результатом работы никогда и нигде не считались.
Сообщение о том, что СБП взяла под контроль торговлю оружием, драгметаллы, спорт просто обескураживает: ни одна из современных служб охраны президентов отродясь такими вещами не занималась. Как это повлияло на денежные потоки от торговли оружием, драгметаллами вне рамок официального следствия разобраться теперь вряд ли возможно. А вот вереницу скандалов, связанных с ввозом мимо таможни без акцизных сборов моря спирта, водки, табачных изделий и сопровождавших этот процесс бандитских разборок со стрельбой и трупами в столице и регионах российская общественность имела возможность наблюдать множество. Так что здесь мы имеем дело не столько с «наведением порядка», сколько с дискредитацией самой спецслужбы с аббревиатурой «СБП».
Немало недоумений возникает и при прочтении наиболее занимательных мест в интервью с конкретными руководителями этой спецслужбы, в частности, с бывшим начальником отдела "К" (вероятно, контрразведка) Николаем Кузьминым: "Мы боролись с проникновением иностранных разведок в Администрацию Президента, выявляли недобросовестных чиновников со Старой площади.
Когда отдел начал работать, я обнаружил, что никто режимных функций в Администрации практически не выполняет. Сюда мог прийти любой иностранец. Посол США гулял по Совету безопасности, как у себя дома. Мы обобщили информацию об иностранных посетителях. Оказалось, что более пятидесяти процентов из них были либо установленными разведчиками, либо подозревались в принадлежности к спецслужбам других стран. Наиболее активны были традиционные службы: ЦРУ, английская СПС, немецкая БНД. Были представители французской разведки, разведок скандинавских стран.
—Удалось выявить чиновников, которые сотрудничали с разведками?
— Было несколько случаев. Один, самый явный, мы довели до конца. Это был руководитель среднего звена. Собранный материал свидетельствовал о его связи с крупной западной разведкой.
Правда, когда я пришел к тогдашнему шефу администрации Филатову, объявил, показал документы, он воскликнул: «Вы что! Только суд может определить, шпион это или нет»— «Хорошо, ответил я, — мы позволим ему работать дальше, продолжим разработку, в итоге обязательно возьмем, посадим в „Лефортово“. Все напишут: по Старой площади шпионы ходят толпами. Вы этого хотите?». Конечно, сотрудника уволили, отвели от секретов…
— А как обстояло дело с коррупцией?
— Самый большой объем работ был связан именно с этим. В основном речь шла о совмещении госслужбы с коммерцией. Я не буду приводить много примеров. Скажу лишь об одном персонаже — был такой начальник отдела информатизации Главного правового управления Пузанов. Мы получили данные о том, что он является одним из руководителей «Токо-банка», имеет там счет, регулярно получает деньги. Налицо явное нарушение закона о госслужбе.
Я доложил Филатову. Но вопрос так и повис в воздухе. Не удивлюсь, если Пузанов работает в администрации до сих пор…
— Много людей было уволено по вашим рекомендациям?
— Помню только одного начальника управления… Правда, многие уходили сами. Не подумайте — без нажима, угроз. Просто мы аккуратно подводили их к увольнению".
Выводы из этого интервью удручающие:
Нигде ныне, пожалуй, нет таких слабых, профессионально недееспособных спецслужб как в России. Если в СССР или США спецслужбы предъявляли обличающие кого-то в измене документы, то эти лица были бы осуждены и поучилали самое суровое наказание из всех возможных. В живых бы их оставили только в одном случае — для возможного обмена на своих «погоревших» разведчиков.
С коррупцией — того хуже: от спецслужбы отмахивались, как от надоедливой мухи, которую вскорости и прихлопнули. Публично печатно горделиво заявлять как о выдающемся результате борьбы с коррупцией полное отсутствие всяких результатов — «аккуратно подводить к увольнению без нажима и угроз» — нормальному человеку принять за результат серьезной работы просто в голову не придет — все равно, что хвастаться, что окончил с отличием школу для умственно отсталых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Интереснейший материал для анализа и умозаключений по тематике работы спецслужб содержится в интервью директора ФСБ Николая Ковалева газете «Известия» 2 августа 1996 года под наименованием: «Сейчас шпионят ради денег».
Изначально интерес корреспондента касался «громких» убийств и взрывов того периода. Характер ответа был типичен для руководителя силового ведомства: «Мой приоритет как директора ФСБ, это, конечно, взрывы и убийства, расследования по которым я держу на особом контроле. Среди них — убийства Владислава Листьева, Дмитрия Холодова, Ивана Кивелиди, других известных лиц. Совместно с Генеральной прокуратурой мы существенно продвинулись в расследовании этих преступлений».
Весьма категорично. Однако известно, что убийства расследуют и отвечают за результаты расследования следователи прокуратуры, а оперативные сотрудники, прежде всего уголовного розыска и иногда — спецслужб, выполняют их поручения, даже если эти поручения вытекают из собранных оперативниками материалов. Но и теперь, спустя более чем 8 лет со дня означенных убийств ни по Листьеву, ни по Кивелили ясности нет никакой. Более того, волна убийств и взрывов в России с той поры идет только по нарастающей. Отсюда выводы:
Как бы в реальности плохо ни складывалась ситуация с противостоянием террористам и заказным убийствам, руководителю спецслужбы нужно выдержать предельно уверенный, решительный тон. Так было и так будет, ибо задача любого руководителя такого ведомства как можно дольше держать уверенную паузу — время нагромоздит новые события, их актуальность затмит прежние неудачи. Поэтому оптимизм «силовиков» всегда надлежит воспринимать не как информацию о реальном положении дел, но только как их естественное право предотвратить, прежде всего, свою скорую отставку.
Руководители силовиков в своих публичных выступлениях, как правило, ведут себя как политики, создающие себе по любому поводу положительный имидж, даже если для этого приходится грешить против истины. К примеру, возводя свое ведомство в ранг главного работника, в то время как оно является в процессе вполне второстепенным. Эта особенность присутствовала всегда, люди опытные на этот трюк не попадаются. Прочие чаще становятся жертвой невинной дезинформации.
Остается невыясненным главный вопрос: почему не раскрываются или очень долго затягивается раскрытие «громких» преступлений — не могут спецслужбы профессионально работать или по каким-то иным причинам не хотят? Или имеет место и то и другое?
О том, что спецслужбы, иные «силовики» не видят выхода из труднейшей ситуации, в которой оказалось общество и государство, но пытаются скрыть свою беспомощность, часто весьма неуклюже и наивно, видно из следующего отрезка рассматриваемого интервью: "— Но в России совершаются и взрывы, связанные с разделом сфер влияния…
Это то, что мы называем криминальными разборками, в ходе которых речь идет о переделе собственности, о борьбе за владение акциями крупных предприятий или за выделение земли. Таким образом устраняют конкурента на рынке или кредитора, которому задолжал. Практика показывает: легче убить человека, чем отдать ему долг. Поэтому я выступаю за такую форму кредитования, при которой не было бы смысла убивать конкретного человека".
Подобное высказывание — образец того, как не надо бы говорить вообще, если сказать путного нечего — издержки для репутации «фирмы» чрезмерно высоки:
Пространные пояснения к понятным общественным процессам для читателей — прежде всего свидетельство неуважения к ним. Если же носитель оного еще и руководитель серьезного силового ведомства, обывателя может охватить страх — как можно защититься такими военоначальниками? Именно о таких ситуациях и говориться, что молчание — золото.
Последующая рекомендация, как надлежит, борется с валом заказных убийств, который, кстати, с упоминаемого 1996 года к нынешнему 2004 только изрядно возрос, — вконец обескураживает. Спасительным является только некое предположение, что уважаемый руководитель тонко шутит с малообразованным читателем. Однако, скорее всего, здесь не до шуток: наследники г-на Ковалева ничего более путного ни сказать, ни сделать так и не смогли.
Что в интервью не вызывает недоверия, так это действительно профессиональная оценка реальных отношений между иностранными спецслужбами и их нерадостных перспектив: "— С одной стороны, крепнет сотрудничество спецслужб разных стран, с другой — война между ними не только не ослабевает, а, напротив, усиливается. Наши контрразведчики жалуются на то, что никогда в России так много не шпионили, как сейчас…
— Действительно, активизация шпионской деятельности произошла сильнейшая, и мы это ощущаем в своей работе. Со времени заброски немецкой агентуры в годы второй мировой войны никогда не было такого количества задержанных нами шпионов… Что же касается сотрудничества с западными спецслужбами, то там, где это выгодно в двустороннем, либо в многостороннем плане оно будет развиваться… Словом там, где интересы спецслужб сходятся, будет максимально открытое и доверительное сотрудничества".
Выводы напрашиваются следующие:
Резкая активизация зарубежных спецслужб в России, достигшая интенсивности военных лет, свидетельствует только об одном — против России ведется настоящая война, пока без применения оружия. Момент самый благоприятный: политическая элита по преимуществу состоит из преступников— воров, казнокрадов, коррупционеров, вывезших свои состояния в западные страны, армия и спецслужбы нищетой доведены до полного морального упадка. Нищее же население предельно деградировало и спилось. Никакой впечатляющей карательной практики силовики по отношению к изменникам родины организовать не в состоянии. А природные ресурсы в стране богатейшие. Потому и лютуют безнаказанно спецслужбы по своему произволу, тем более что продаются по жесткой нужде любые информаторы за недорого.
В таких неравных условиях равноправное сотрудничество российской и западных спецслужб — миф, форма камуфлирования тех же самых военных действий, которые эти спецслужбы ведут скрытно, повсеместно на всей территории России. Никогда не было настоящего партнерства между силачом и слабаком, всегда последний — только на подхвате, в холуях. Внешне это, правда, может не бросаться в глаза.
Спецслужбе слабого государства противопоставить «коллегам» мощных государств совершенно нечего — последние полные хозяева положения во всем. Можно только давать красочные интервью и участвовать «на равных» в международных профессиональных посиделках.
Любопытно объяснение причины массового предательства со стороны российских граждан, прозвучавшее из уст тогдашнего руководителя ФСБ:
«— Сейчас у нас такая ситуация, когда начинают работать против своей страны не по идеологическим мотивам, а сугубо по материальным соображениям. Денег не хватает, а хочется жить красиво».
Здесь, как и ранее, уважаемый руководитель самое главное как раз не договаривает. Понять его можно — и без откровений интервью хватает проблем для собственной карьеры. «За кадром» осталась же суть:
Да, действительно, денег у большинства «дорогих россиян» не столько на «красивую жизнь», сколько на самое насущнейшее, вроде школьных завтраков и формы собственным детям, оплаты визита к зубному врачу, покупку одежды-обуви членам семьи катастрофически не хватает.
Но еще более мощным мотивом, делающим многих внутренне готовыми к измене, являются отнюдь не беспросветная нужда, а нечто совсем другое: множество первочиновников, правительственных сановников открыто совершили столько предательств государственных интересов России, нанесли национальным интересам общества такой сокрушительный ущерб, который превратил одно из сильнейших государств мира в руины. Об этом свидетельствуют десятки и сотни тысяч документов, публикаций, выступлений очевидцев.
Но никаким российским спецслужбам, силовикам эти злейшие предатели России оказались — не по зубам. Так и будут охотится за мелкой шпаной, подрабатывающими на чужих спецслужбах «детишкам на молочко». Поворота же в работе никакого никто не мыслит: первочиновники — воры сумели «материально заинтересовать» в своей длящейся корыстной измене стране практически всю элиту силовиков.
О том, что оно так и пребудет — в следующем фрагменте интервью генерал-полковника: «Я хотел бы напомнить, что задача спецслужб — обеспечивать соблюдение законов, служить легитимно избранному правительству… Вместе с тем хотел бы отметить, что мы избавились — и совершенно справедливо от многих карательных функций. Например, отказались от „идеологической“ работы. Хотя я не могу припомнить, чтобы другие спецслужбы отказывались от контроля над общественными партиями и движениями, которые ставят перед собой какие-то экстремистские или террористические цели».
Впечатление и от этого отрывка откровений весьма противоречиво:
Насчет «обеспечения соблюдения законов» генерал явно хватил через край. В любой группе его сотрудников, занятых приватным чаепитием, такое публичное заявление шефа ничего кроме гомерического хохота вызвать не может. Но заявление сделано не для своих — это всего лишь публично произносимая присяга на верность к легитимно избранному правительству". Читай — правящему клану, формирующему в том числе и правительство.
Что же касаемо самоизбавления ФСБ от «многих карательных функций», то, если это действительно так, такая спецслужба политическому режиму не нужна. Скорее, произошло нечто другое — судя по нынешнему шквалу критических статей, выступлений в печатных и электронных СМИ, поносящих «силовиков» за бесчисленные «крышевания», «наезды», участие в переделах собственности, заказных убийствах и др. подобное, карательная практика спецслужб в России явочным порядком сильно смесилась из сферы обслуживания интересов политической власти государства в сферы частного бизнеса и частных финансов в ущерб интересам общества в целом.
К настоящему моменту некоторые направления «идеологической работы» в ФСБ восстановлены: пока только по «скинхедам», иным неофашиствующим (в основном, бравирующим нацистской символикой) группировкам, по «национал-большевикам». Но по всему вероятию, это только начало на подходе исламские радикалы, воинствующие националисты. А там, глядишь, и по всем остальным, кто реально мешает власти. Единственно, кому не грозят карательные функции нынешних спецслужб, так это разного рода монархистам, умеренным радикалам — опоре и надеже любого реально властвующего режима, вечных и верных друзей спецслужб: «Несть власти аще не от Бога!». Да еще в полной безопасности главная партий страны — партия высшего чиновничества и истово страждущих попасть в нее.
В связи с пятилетием со дня образования Службы безопасности президента под руководством Коржакова в 1993 году было организовано интервью с рядом ее бывших руководителей в «Московском комсомольце» от 11 ноября 1998 года под заголовком «Расколотый щит». Уже в анонсе статьи появились любопытные детали: «Служба безопасности президента была мощнейшей организацией. Созданная в кратчайшие сроки на пустом месте, уже через полтора-два года она превратилась в едва ли не самую сильную спецслужбу страны. В поле ее зрения находились все высшие органы власти, сановные взяточники и коррупционеры. СБП взяла под контроль торговлю оружием, драгматериалы, спорт».
Вроде бы весьма похвальная оценка спецслужбы, однако порождает сразу ряд недоуменных вопросов:
Почему это СБП возникла на пустом месте: никто из существовавших спецслужб не охранял российского президента в то время? Конечно, охраняли. Вероятно, то, как это делалось, не очень нравилось главному должностному лицу государства. Решили создать нечто боле впечатляющее, наделенное весьма серьезными полномочиями. Через 2 года это была уже вполне оформившаяся структура.
Возможно «сановные взяточники и коррупционеры» действительно находились в поле зрения СБП, но к моменту написания статьи, когда уже и спецслужба была реформирована до полной неузнаваемости, общественности не было явлено ни одного конкретного коррумпированного сановника, несмотря на их обилие, доведенного легендарной СБП хотя бы до ареста в рамках возбужденного уголовного дела. Благие же намерения результатом работы никогда и нигде не считались.
Сообщение о том, что СБП взяла под контроль торговлю оружием, драгметаллы, спорт просто обескураживает: ни одна из современных служб охраны президентов отродясь такими вещами не занималась. Как это повлияло на денежные потоки от торговли оружием, драгметаллами вне рамок официального следствия разобраться теперь вряд ли возможно. А вот вереницу скандалов, связанных с ввозом мимо таможни без акцизных сборов моря спирта, водки, табачных изделий и сопровождавших этот процесс бандитских разборок со стрельбой и трупами в столице и регионах российская общественность имела возможность наблюдать множество. Так что здесь мы имеем дело не столько с «наведением порядка», сколько с дискредитацией самой спецслужбы с аббревиатурой «СБП».
Немало недоумений возникает и при прочтении наиболее занимательных мест в интервью с конкретными руководителями этой спецслужбы, в частности, с бывшим начальником отдела "К" (вероятно, контрразведка) Николаем Кузьминым: "Мы боролись с проникновением иностранных разведок в Администрацию Президента, выявляли недобросовестных чиновников со Старой площади.
Когда отдел начал работать, я обнаружил, что никто режимных функций в Администрации практически не выполняет. Сюда мог прийти любой иностранец. Посол США гулял по Совету безопасности, как у себя дома. Мы обобщили информацию об иностранных посетителях. Оказалось, что более пятидесяти процентов из них были либо установленными разведчиками, либо подозревались в принадлежности к спецслужбам других стран. Наиболее активны были традиционные службы: ЦРУ, английская СПС, немецкая БНД. Были представители французской разведки, разведок скандинавских стран.
—Удалось выявить чиновников, которые сотрудничали с разведками?
— Было несколько случаев. Один, самый явный, мы довели до конца. Это был руководитель среднего звена. Собранный материал свидетельствовал о его связи с крупной западной разведкой.
Правда, когда я пришел к тогдашнему шефу администрации Филатову, объявил, показал документы, он воскликнул: «Вы что! Только суд может определить, шпион это или нет»— «Хорошо, ответил я, — мы позволим ему работать дальше, продолжим разработку, в итоге обязательно возьмем, посадим в „Лефортово“. Все напишут: по Старой площади шпионы ходят толпами. Вы этого хотите?». Конечно, сотрудника уволили, отвели от секретов…
— А как обстояло дело с коррупцией?
— Самый большой объем работ был связан именно с этим. В основном речь шла о совмещении госслужбы с коммерцией. Я не буду приводить много примеров. Скажу лишь об одном персонаже — был такой начальник отдела информатизации Главного правового управления Пузанов. Мы получили данные о том, что он является одним из руководителей «Токо-банка», имеет там счет, регулярно получает деньги. Налицо явное нарушение закона о госслужбе.
Я доложил Филатову. Но вопрос так и повис в воздухе. Не удивлюсь, если Пузанов работает в администрации до сих пор…
— Много людей было уволено по вашим рекомендациям?
— Помню только одного начальника управления… Правда, многие уходили сами. Не подумайте — без нажима, угроз. Просто мы аккуратно подводили их к увольнению".
Выводы из этого интервью удручающие:
Нигде ныне, пожалуй, нет таких слабых, профессионально недееспособных спецслужб как в России. Если в СССР или США спецслужбы предъявляли обличающие кого-то в измене документы, то эти лица были бы осуждены и поучилали самое суровое наказание из всех возможных. В живых бы их оставили только в одном случае — для возможного обмена на своих «погоревших» разведчиков.
С коррупцией — того хуже: от спецслужбы отмахивались, как от надоедливой мухи, которую вскорости и прихлопнули. Публично печатно горделиво заявлять как о выдающемся результате борьбы с коррупцией полное отсутствие всяких результатов — «аккуратно подводить к увольнению без нажима и угроз» — нормальному человеку принять за результат серьезной работы просто в голову не придет — все равно, что хвастаться, что окончил с отличием школу для умственно отсталых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58