костлявые руки и ноги торчат из-под досок, извиваются, как клешни у рака…
– Смеешься? А что ты думаешь, Баграт не сделает? Сделает! Боевой человек, дисциплину любит, всех подтянул. Погляди, какой колхоз устроил – на диво!.. Да, Камо-джан, ты говоришь: ребята в Черных скалах воду остановят? Зачем?
– Это уж тайна Армена. Опять тайна!
Они подошли к берегу уже знакомой нам самой короткой реки в мире.
– Река будто помелела. Что скажешь, Камо?
Камо улыбнулся. На верхней губе его дрогнули заметно выросшие черные усики.
– А как же иначе, дедушка? У нас небось август месяц?
– Что ж, что август? Эта река в самые засушливые годы никогда так не спадала даже в августе, – настаивал дед.
Камо по-прежнему загадочно улыбался. Любопытство сжигало Асмик.
– И ты, и ты научился у Армена из всего тайну делать! Ну, говори, говори же, в чем дело? – нетерпеливо требовала она.
– Что ж мне говорить, не ясно ли и так?.. Когда мы выпустили керосин в озеро на вершине Дали-дага, не дошел ли он до Гилли?
– Хорошо, дошел.
– Если мы сделаем это теперь, то керосин попадет уже не в Гилли, а в пруд, где полощутся твои гусята.
– Как это, парень? – удивился дед.
– Вот непонятливый народ! Ясно же. Керосин попадает в водный поток, вытекающий из «Врат ада», оттуда в канал, а из канала – на наши поля, в сельский ручей, в пруд…
– Ох, и дел же вы наделали, Камо-джан! – восхитился старик, наконец уразумев, что произошло. – Уж на что умный человек был покойник Каро, и то не разобрался бы…
– И кум твой Мукел тоже бы ни за что не разобрался, – засмеялся Камо.
Заливисто засмеялась и Асмик. Ее очень забавлял этот «кум Мукел» с его неоспоримым для деда Асатура авторитетом. Кум Мукел был тем бездонным источником, из которого старый охотник постоянно черпал примеры житейской мудрости.
На берегу они нашли рыбачью лодку и, сдвинув ее в воду, поплыли по бесконечным протокам и бассейнам озера к памятному качающемуся островку.
– Помнишь, сколько яиц мы собрали на этом острове полтора года назад! – сказала Асмик Камо.
– Помню, конечно, – кивнул головой Камо. – Только не сорвался ли он со своего «якоря» и не стал ли из качающегося плавучим, этот наш островок?.. Как много уток, дедушка, но они почему-то не летают. Дай-ка ружье, – протянул он руку, – я их сейчас пугну… Странно, почему они не летают? Птенцы, что ли, неоперившиеся?
Обилие уток пробудило в Камо охотничьи инстинкты. А Чамбар, высунув красный язык, визжал и нетерпеливо рвался из лодки.
– Удивительное дело – на воде ни одной утки, все в камышах! Должно быть, утята, – предположила Асмик.
– Дай мне ружье, – еще раз попросил Камо.
Но дед не дал ружья.
– Нельзя, – сказал он. – Это не птенцы, а отцы и матери. Они сейчас линяют, меняют перья, а без пера они летать не могут. Таких стрелять нельзя, жалко… И погляди, как все умно устроила природа. Птицы-матери только тогда перо меняют, когда птенцы подрастут в сами начнут себе хлеб добывать. Мать тогда свободна – забот не стало, может и о себе подумать…
Но вот они добрались до качающегося островка. Дед и Асмик высадились, а Камо поплыл дальше. Чамбар остался с ним в лодке.

* * *
Расстанемся ненадолго с Камо и поглядим, чем занят другой отряд наших юных натуралистов, ушедший на Черные скалы.
Добравшись до зубчатой вершины, ребята подвязали себе на плечи мешки с соломой, сняли башмаки, чулки, выше колен подвернули брюки и по веревочной лестнице спустились в пещеру – прямо в вытекавшую из нее воду.
Первое ощущение было похоже на ожог. По спине пробежала дрожь, тело покрылось пупырышками – такой холодной была эта вода, рожденная тающим снегом горных вершин. Но это не смутило ребят, и они отважно двинулись вперед, освещая путь слабым пучком света электрического фонаря.
Бурный поток воды сбивал их с ног. Стены пещеры были мокры и скользки и представляли ненадежную опору. Однако ребята преодолели все препятствия. Не остановила их и мощная масса воды, несшаяся из прохода в глубине пещеры. Первым вошел в это отверстие Сэто, за ним последовали Армен и Грикор с Артушем. Мокрые с ног до головы, они наконец попали во вторую пещеру и, найдя здесь сухой клочок земли, остановились, чтобы передохнуть.
– Умно мы сделали, Армен, – заметил Грикор, – что расширили этот проход. Иначе мы остались бы здесь в плену. Ты, как ученый, видишь будущее…
– Вы расширили? – спросил Артуш. – Значит, вы с самого начала знали, что добудете воду и она вот через это самое отверстие и пойдет?
– Да, по многим признакам мы давно пришли к этому твердому убеждению, – серьезно, тоном настоящего ученого ответил Армен.
– Ну, только я не из тех, кто в плену остается! – продолжал свое Грикор. – Я бы воткнулся в эту дыру и закупорил ее. Вода наполнила бы пещеру и выбросила меня силком… как шампанское – пробку.
– План гениальный, но немного запоздал, – тем же серьезным тоном отозвался Армен.
А Сэто сказал смеясь:
– Вылетел бы вместе с водой – и головой в пропасть!
– Ого, прыжок был бы замечательный, да еще без парашюта… Ну, начнем, уже время. Не то Камо заждется нас, со скуки на что-нибудь заглядится – опять по шею уйдет в болото.
Они подошли к устью потока. Вода, стекавшая из горного озера, с вершин Дали-дага, со страшной силой ударялась о стены бассейна, образованного взрывами аммонала и динамита, бешено кружилась, бурлила, взбивая пену, и, вырвавшись на поверхность, стремительно неслась к выходу из пещеры.
Такой грохот стоял в этом темном подземном мире, такие таинственные шумы раздавались во всех углах пещеры, что ребятами овладел необъяснимый страх. То ли водоворот этот страшный их поглотит, то ли, не выдержав ужасных сотрясений, рассыплются скалы и погребут их под собой…
Положив на землю мешки с соломой, ребята сидели на них и при тусклом свете электрических фонариков смотрели на бешено бурлящую воду.
– Ну, что же мы должны делать в этом аду? – не без страха спросил Сэто.
Армен встал, подошел к бассейну и, осветив фонариком одну из его стенок, сказал:
– Видите это заделанное отверстие? Раньше вода уходила в него, уходила в глубины горы. После того как Камо в последний раз взорвал здесь скалу, вода изменила течение и пошла так, как теперь. Потом из колхоза пришли мастера и заделали эту дыру цементом. Сейчас мы должны опять ее открыть и снова направить воду по ее прежнему пути.
– Осушить канал?! Лишить село воды?.. Да что ты!.. Что скажут о нас? За кого примут?
– Обо всем этом мы уже договорились с товарищем Багратом. Сейчас вода колхозу не нужна. Сегодня обойдутся, а завтра дыра снова будет заделана.
– Да, но отверстие это выше уровня воды. Она не пойдет в него больше, – сказал Артуш.
– Ну, это пустое дело. Мы заложим камнями выход из бассейна, вода в нем поднимется и начнет поступать в прежний сток, снова пройдет под горой и вольется в Гилли, а там ее будет ожидать Камо с аппаратом в руках, – наконец открыл товарищам тайну их похода на Черные скалы Армен.
– А если вода пойдет не в Гилли, а совсем в другую сторону? – спросил Сэто.
– Может случиться… Но именно затем, чтобы узнать это, мы и должны проделать свой опыт. Потому-то Камо и дежурит на озере, ожидает нашей посылки… известий от нас. Попробуем… Ну, Грикор, возьми лом. А мы будем камни носить, укладывать.
Грикор со сноровкой опытного мастера несколькими ударами лома выбил цементную пробку, закрывавшую прежний сток. Открылась глубокая черная расщелина.
– Значит, если я упаду в эту дыру, то выплыву в Гилли? – опять не удержался от шутки Грикор.
– Попробуй, тогда увидим.
– Вот будет история! – сказал Артуш. – Стоит Камо с фотоаппаратом, ждет. И вдруг – ужасный рев, вода столбом, а в столбе Грикор… Камо умрет со страху…
– Ой, нет, не надо, я не хочу этого! – всполошился Грикор. – Не брошусь, не брошусь… Я лучше шапку свою пошлю Камо. – И он кинул в расщелину свою старую шапку. – Вот удивится-то Камо!
– Сэто, тащи мешки! – крикнул Армен.
Ребята высыпали солому в расщелину, а затем крепко заложили камнями выемку в бассейне, из которой выливалась и поступала в пещеру вода.
Бассейн быстро наполнился водой доверху, и, дойдя до расщелины, вода, грозно бушуя, с ревом и свистом устремилась в свое прежнее, подземное, неведомо куда ведущее русло.
Под бешеным напором воды задрожала, затряслась скала. В ее недосягаемых глубинах что-то стонало, плакало, ухало… От этих звуков мурашки поползли по спинам ребят.
– Ну, чем не ад?.. Недаром наши предки думали, что он не только существует, но и помещается под этими скалами, – сказал Армен.
Минут через пятнадцать ребята разбросали камни, сложенные ими в выемке бассейна. Уровень воды в бассейне понизился, она перестала вливаться в расщелину и снова, клокоча и звеня, ринулась в пещеру, а из нее бурным серебряным каскадом низверглась в ущелье, в русло колхозного канала.
– Ну, идем, мы свою задачу выполнили. Идем! – повторил Армен.
Вскоре, мокрые, грязные, но довольные, ребята вышли из темной пещеры, и в глаза им ударил ослепительный свет радостного августовского полдня.
ПОСЛЕДНИЙ РЕВ
Выскочив из лодки, Камо стоял на груде поваленного камыша и любовался новыми, пестрыми одеждами озера Гилли.
Зелеными и оранжевыми огнями пламенели в лучах солнца берега озера и покрывавшие его камышовые островки.
На озере царила тишина. Казалось, его покинуло все пернатое население, обычно такое обильное. Не крякали утки, не было слышно гогота гусей.
Уровень воды в озере сильно понизился. Трудно было сказать, что повлияло на это – то ли зной засушливого лета, то ли прекратился доступ воды из бассейна, скрытого в Черных скалах. Во всяком случае, камыши поредели, на островке стало суше, и Камо без особого труда добрался до того места, где в прошлый раз он едва не пошел ко дну.
Рядом с ним стоял Чамбар. Навострив короткие уши, палкой вытянув хвост, пес внимательно осматривался вокруг, следуя направлению взгляда мальчика.
В глазах Чамбара отражалось явное недоумение. Из-за чего, казалось, нужно стоять здесь, в таком бездействии! Это было вне его собачьего разумения… Красота сверкающей в лучах солнца водной глади и отраженной в ней стены камышей могла быть понятна только человеческому существу.
Камо посмотрел на часы: было без малого три.
Вынув из футляра фотоаппарат, Камо проверил работу затвора, подвинул до предела рычажок, регулирующий скорость, направил объектив на середину бассейна и замер в неподвижной позе.
Ему казалось, что в таком положении он простоял очень долго. Может быть, причина тому – испытываемое им нетерпение.
Вода в озере была спокойна. Только ветерок налетал иногда и покрывал ее легкой рябью. В тот раз, весной, озеро волновалось, вздувались и лопались большие пузыри, вода расходилась кругами и бежала к берегам. А сейчас – никакого признака «водяного»… Зеркало воды – ровное и светлое. В нем только отражаются камыши, да нет-нет промелькнет тень ястреба, кружащего над озером в поисках добычи.
Все вокруг было таким мирным, такая царила тишина, что у Камо даже зазвенело в ушах…
Горячее августовское солнце накалило желтеющие тростники. Их палящее дыхание обжигало, и лицо у Камо покраснело и пылало.
Напряженность положения томила его, но он стоял, не двигаясь, и ждал.
Наконец терпение Камо было вознаграждено. Озеро заволновалось, закипело. По его зеркальной глади пошли большие пузыри и, лопаясь, кругами побежали к берегам. Затем внезапно вода в центре озера вздулась, поднялась широким невысоким грибом, и воздух огласился страшным: «бо-олт… болт… бо-олт!..»
Озеро дрогнуло, вздыбилось, пошло волнами…
Чамбар рванулся и неистово залаял, вызывая непонятного врага на бой.
На лице Камо играла победная улыбка.
«Ладно, – казалось, говорил он, – больше не удивишь и не испугаешь – знаем мы, что ты такое!..»
«Водяной» вынес с собой из глубины озера и рассеял по его поверхности массу мелко искрошенной соломы.
Камо смотрел на солому и улыбался. Вот откуда идет эта вода! Вот чем объясняется этот жуткий рев!
Вдруг он заметил в воде что-то черное.
«Что это, ежик или мертвая лысуха?»
Круги воды, медленно уходя к берегу, все ближе и ближе подвигали к нему этот таинственный предмет.
– Да ведь это чья-то шапка! – воскликнул он. – Как попала она сюда?
Выломав камышину, Камо подцепил ею шапку и вытянул на берег.
Чамбар, взволновавшись, бросился к шапке, вырвал ее из рук Камо и тщательно обнюхал, Потом, подняв на мальчика свои умные глаза, он посмотрел на него так выразительно, точно хотел сказать что-то очень важное.
– Да ведь это шапка Грикора! – сказал Камо. – Чамбарушка, родной, что с нашим Грикором?..
Шапка испортила радужное настроение Камо и навела его на мрачные мысли. В задумчивости вернулся он к лодке и поплыл к острову, на котором оставил Асмик и деда.
– Ну-ну, что там было? – набросилась на Камо Асмик. – Что ты видел?
– Когда раздался рев, из озера поднялся столб воды, – сказал Камо. – Но, дедушка, все это пустяки. Важно вот что: как только столб опал, озеро покрылось соломой. А солому, как тебе известно, ребята наши вместе с водой послали нам с Черных скал.
– Вот так штука! Значит, столб, что поднимается со дна озера, это вода? Та, что в Черных скалах течет? – изумился дед.
– Ну да, с Черных скал… Вернее, с Дали-дага, из того горного озера.
– А как же водяной?
– Дедушка, ты, кажется, все понял! Какой же водяной!
– А кто же орет?
– Лучше мы об этом у Арама Михайловича и Армена спросим, они толково объяснят, чем рев вызывается.
– Конечно, они объяснят. Но почему же вода не ревет, вытекая из родника? – наивно спросила Асмик.
Дед в раздумье поглаживал бороду. Все его старые верования разбивались одно за другим, а новое с трудом умещалось в голове.
– Девочка правду говорит. Чего ради вода, бьющая из родника, будет, как вишап, реветь! Тут что-то другое… – с недоверием покачал он головой.
– А почему ты, Камо, такой мрачный? Сделал большое открытие – и не радуешься, – спросила Асмик, тревожно поглядывая на мальчика.
– Знаешь что?.. Я шапку Грикора подобрал в озере. Нехорошо это… – Камо поднял со дна лодки и показал Асмик мокрую шапку Грикора. – Ее выбросило вместе с водой и соломой со дна озера. Боюсь, не случилось ли что с Грикором!
– Грикор упал в подземный поток?.. – перепугалась Асмик. – Едем, едем скорей! Чего мы ждем! – И девочке стремительно бросилась к лодке.
Они гребли что было сил, досадуя на замедлявшие движение лодки водоросли.
Вот наконец и самая короткая в мире река и домик рыбаков на берегу. Камо и Асмик выскочили из лодки и помчались в село. Их догонял Чамбар. А дед отстал. Где уж ему гоняться за молодыми!..
На дорожке среди жнивья, не доходя до села, их встретили Сэто, Артуш и Армен. Вид у них был озабоченный.
– А Грикор?.. – бросилась к мальчикам Асмик.
– Брось, не мучай девочку! – обернулся назад Сэто.
Из-за снопов, стоявших в поле, недалеко от дороги, показался чуб Грикора.
Асмик подбежала к Грикору и повисла у него на шее. Вслед за нею и Камо крепко обнял и горячо поцеловал товарища.
– Ты жив, Грикор, жив? – спрашивал он, осматривая его со всех сторон.
Ребята с недоумением смотрели на эту необыкновенную сцену.
– А почему я должен умереть? – удивился Грикор, но, увидев свою мокрую шапку, догадался. – Будь покойна, моя родненькая, Грикор не из тех, кто умирает понапрасну, – сказал он, нежно гладя голову Асмик. – Дурак я, что ли, чтобы, покинув этот светлый мир, землей покрыться черной!
Вытирая слезы, полусердясь, полусмеясь, Асмик теребила его за волосы.
– Больно! – визжал Грикор, счастливо улыбаясь. – Благодарю тебя, господи! – балагурил он, подняв к небу смеющиеся глаза. – Значит, и по мне есть кому плакать… Ну что, Камо, выплыла солома в озере?.. Мы слышали, как этот черт орал.
– Рев мы услышали ровно через тридцать восемь минут после того, как спустили воду, – сказал Армен. – В это время мы уже подходили к селу.
– Мать твоя небось снова такой шум подняла, как услышала этого водяного? – смеясь, спросил Камо у Сэто.
– Как же, конечно подняла, – ответил за него Грикор. – Тотчас же полезла на крышу и давай руками размахивать, бить себя по коленям и на помощь звать…
– А вы?
– Посмеялись, конечно. Объяснили колхозникам, что это мы воду в озеро спускали, оттого и рев, – сказал Артуш.
– Ну, ученый брат, объясни-ка нам теперь, как по-твоему, что этот рев вызывало? – обратился Камо к Армену. – Против твоих глубоко научных выводов есть серьезные возражения. Одно, – показал он на догонявшего их деда Асатура, – исходит от этого почтенного старца, а другое, – повернулся он к Асмик, – от управляющей птицеводческой фермой. Эти возражения – они, говоря между нами, очень близки друг к другу – сводятся к следующему: почему бьющая вверх вода должна реветь, как вишап, если это не вишап? Почему вода, текущая из родников, не вопит «бо-олт, болт, бо-олт»?
Армен засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34