Я бы хотела их видеть. – Мими говорила спокойно, с великосветским акцентом. Для того чтобы произвести впечатление на служаку-полицейского, этого было достаточно.
Мими повели вниз по темной каменной лестнице. Она шла следом за сержантом, который нес фонарь, по коридору с железными дверями. Перед одной из них сержант остановился. Он отодвинул панель, находившуюся на уровне его лица, и поднес фонарь.
Мими услышал, как кто-то скребется за дверью, и тут же увидела треугольное лицо Бейза за решетками квадратного отверстия.
Мими задохнулась и поднесла к губам левую руку, демонстрируя обручальное кольцо.
– Бэзил! Что ты здесь делаешь? Мамочка придет в ужас! Что случилось? Что ты натворил? Почему мне ничего не говорят? И я слышала, что и Тоби тоже здесь… А до нашей свадьбы остался всего месяц!
Бейз выглядел расстроенным, как и полагалось в подобном случае.
– Пожалуйста, ничего не говори мамочке. Мы, видишь ли, решили… гм… срезать путь и пройти короткой дорогой через парк. Мы шли из дома тети Джейн на Белгрейв-сквер к клубу Тоби на Пэлл-Мэлл. И вдруг на нас набросились. Было темно, и мы решили, что это грабители, и, разумеется, стали отбиваться. Но они оказались сильнее. Только когда они вытащили нас на Пиккадилли, мы увидели, что это полицейские… Они запихнули нас в фургон и привезли в это ужасное место.
– Что-то я не заметил у тебя благородного выговора, когда вас привезли! – вмешался констебль.
– Я полагаю, мой брат не хотел, чтобы вы узнали, кто он такой, – спокойно ответила Мими.
Тоби сидел на устеленном соломой полу в соседней камере. Его темные волосы были встрепаны, лицо перепачкано, на левой щеке запеклась кровь, синие глаза смотрели испуганно и в то же время с вызовом. Он тут же вскочил на ноги и уставился на Мими.
– Тоби, бедный ты мой! Я надеюсь, что эти ужасные порезы заживут до нашей свадьбы! Ведь мы венчаемся уже в следующем месяце. Бэзил говорил, что вы шли короткой дорогой через парк от тети Джейн на Белгрейв-сквер…
Когда Мими закончила, Тоби прошептал:
– Слава богу, что вы пришли! Как можно быстрее свяжитесь с моим отцом. Он должен быть в своей квартире в Олбани. Спросите сэра Октавиуса Фэйна и попросите его быстрее приехать сюда с Беннетом, нашим семейным адвокатом.
Мими чмокнула воздух и наклонилась ниже.
– Разумеется, дорогой… Я немедленно еду к сэру Октавиусу.
Вернувшись к столу сержанта, Мими намеренно все время крутила на пальце обручальное кольцо.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее, сержант, с моим будущим свекром, сэром Октавиусом Фэйном, и нашим семейным адвокатом. Я уверена, что это всего лишь ошибка.
Выйдя из участка, Мими села в кеб.
– Гони в Олбани, это напротив «Фортнум и Мэйсон». Если поторопишься, получишь лишние шесть пенсов.
* * *
Сэр Октавиус, только что возвратившийся из одного из своих театров, потягивал ромовый пунш в своем кабинете с темно-зелеными полосатыми обоями в стиле Регентства. Стены украшали старинные афиши в рамах под стеклом. Леди Фэйн была на водах, лечила ревматизм. Лакей уже отправился спать.
В дверь позвонили. Открыв ее, сэр Октавиус, к своему изумлению, увидел на пороге молодую рыжеволосую женщину. Она выдохнула:
– Я пришла из-за Тоби.
Сэр Октавиус быстро втащил ее в квартиру.
– Где Тоби? Что случилось?
– Тоби арестовали в Грин-парке.
– О господи, именно этого я и боялся! Где он сейчас? И кто вы такая?
Мими церемонно уселась в неудобное кресло времен Регентства, а сэр Октавиус метался по кабинету.
Когда-то высокий, темноволосый, изящный и тщеславный, сэр Октавиус стал теперь худым, сутулым и седым, но тщеславия не растерял. На бледном лице с тяжелыми чертами выделялись водянистые голубые глаза и тонкогубый рот.
– Не могу поверить, чтобы мой сын… Какая несправедливость! Моя бедная жена…
Мими смотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы человек так разговаривал вне сцены – словно шпарил выученную наизусть роль.
Сэр Октавиус вынул из кармана жилета золотые часы.
– Уже за полночь. Беннету это не понравится. – Он вздохнул, сел за стол, обмакнул перо в серебряную чернильницу, написал записку, поднял трубку внутреннего телефона, вызвал швейцара и договорился, чтобы записку доставили немедленно.
Мими заговорила:
– Пока мы ждем…
Сэр Октавиус перебил ее:
– Вам совершенно незачем ждать. Я сейчас распоряжусь насчет кеба, и вас доставят домой.
– Я останусь до тех пор, пока Бейз не окажется на свободе, – твердо сказала Мими.
– Этот молодой человек и в самом деле ваш брат?
– Нет, но он мой друг.
Тот произнес, поморщившись, будто в помещении дурно пахло:
– Я полагаю, что Беннет сможет помочь им обоим.
– Полагаю, что сможет, – мрачно отозвалась Мими. Она продолжала сидеть, а сэр Октавиус беспокойно мерил шагами комнату. Он с ужасом представлял себе сочувственное похлопывание по плечу: «Слышал про вашего сына, очень жаль», «Как жаль вашего мальчика». Разумеется, никто в слух не произнесет слово «извращенец».
– Пока ваш адвокат не приехал, – предложила Мими, – я хотела бы поделиться с вами планом, который поможет снять Тоби с крючка.
– Как вы можете помочь?
– А что, если мне и в самом деле выйти за него замуж?
Сэр Октавиус замер и развернулся к Мими.
– Почему вы решили, что я заплачу вам, чтобы вы вышли замуж за моего сына? – надменно поинтересовался он.
Мими метнула яростный взгляд в сэра Октавиуса и точно так же надменно вскинула голову. Старый хрыч просто не понимает, что их интересы совпадают. Этот надутый индюк не понял, что Мими была согласна выйти замуж за Бейза, чтобы снять его с крючка, а таким образом и этот чертов Тоби Фэйн был бы снят с крючка тоже!
И тут до Мими дошел смысл сказанного сэром Октавиусом. Старикашка решил, что она собирается выйти замуж за Тоби! И ясно, что, с его точки зрения, дело только в цене. И никаких сомнений, что спасать он собирался не сына, а собственную гордость и эту чертову семейную честь!
И Мими осенила другая идея.
Усмехнувшись, она скромно сказала сэру Октавиусу:
– Раз вы сами заговорили об этом… Не вам ли принадлежит тот маленький театр на Стрэнде, «Минерва»?
– Он принадлежит моей жене. – Сэр Октавиус явно оставался настороже.
– Что ж, это моя цена…
– Никогда! Это шантаж!
– Ни в коем случае. – Мими понимала, что ей никогда не удастся заполучить театр самой, потому что Фэйны с легкостью найдут более дешевую невесту для своего сына. – Мне самой не нужно ни гроша, но я хочу, чтобы вы подарили этот театр Тоби на свадьбу.
– Даже думать забудьте!
– Это единственное мое предложение, – вежливо произнесла Мими.
– И это мой единственный отказ! Я полагаю, теперь вы захотите уйти?
– Нет, я дождусь освобождения Бейза. – Сэр Октавиус не осмелился позвать швейцара и приказать, чтобы ее вышвырнули вон.
* * *
Наконец приехал мистер Беннет. Одевался он явно в спешке, но пенсне твердо сидело на его крючковатом носу. Адвокат вцепился в ручку своего портфеля и был готов к любым неожиданностям.
– Не посидите ли вы в коридоре, пока мы поговорим без свидетелей? – ледяным тоном обратился к Мими сэр Октавиус.
Выставленная за дверь, Мими немедленно приникла ухом к замочной скважине. Она слышала и голос хозяина дома, и низкий, густой голос поверенного.
– Сэр Октавиус наверняка помнит… Это не в первый раз… Социальный остракизм… Брак, несомненно, поправит дело… Дайте мне время, и мы найдем подходящую молодую леди… Естественно, она захочет получить внушительную компенсацию… Эта молодая особа в коридоре?.. Вы уверены, что она не просит денег?.. Позвольте мне возразить вам, дорогой сэр. Самое важное то, что эта молодая особа находится в нашем распоряжении уже сейчас… Но если они поженятся, то не будет никакого скандала… Тогда давайте отправимся в полицейский участок… Я не сомневаюсь, что щедрые пожертвования в Фонд вдов и сирот… Нет, лучше наличные.
– Будь я проклят, если послушаю вас!
– Так и случится, если вы этого не сделаете, мой дорогой сэр…
Спустя полчаса сэр Октавиус неохотно согласился.
Мими усмехнулась, отошла от двери и поправила шляпу.
* * *
– Слава богу, все позади! Ты просто молодец, Мими! – Бейз забился в угол кеба. Было два часа утра.
– Еще не все, – сухо отозвалась Мими. – Я на самом деле выйду замуж за Тоби.
Бейз резко выпрямился. Он потер веснушчатый нос, потом снова расслабленно откинулся на спинку сиденья.
– Значит, ты станешь нашим прикрытием, это неплохая идея… Эй, куда это едет возница? Эта дорога не ведет в Брикстон!
– Заедем на Стрэнд, – твердо сказала Мими. – Я хочу посмотреть на театр моего мужа.
* * *
Луна то и дело скрывалась за облаками. Весь день по Стрэнду шли толпы праздных зевак и служащих, дорогу заполняли красные двухэтажные омнибусы, но в этот час широкая улица была пуста. На полпути между Трафальгарской площадью и отелем «Савой» Бейз и Мими стояли на пустынном тротуаре и смотрели на другую сторону улицу, где расположилась копия греческого храма из светлого камня. На фронтоне красовалась надпись: «Театр «Минерва». Название повторялось на навесе над дверью.
Симпатичный маленький театр был выстроен в 1870 году для бредившей сценой дочери мистера Эноха Уолтера, который изобрел не бросающуюся в глаза застежку-»молнию» и сделал на этом состояние. Мисс Блюбелл Уолтер немного танцевала, пела, читала поэмы и монологи, написанные ею самой, и иногда играла главные роли в мелодрамах. К 1880 году мисс Уолтер от сцены устала, и театр продали Октавиусу Фэйну.
Мими смотрела на изящное здание на другой стороне улицы, еще не осмеливаясь поверить, что и театр, и обеспеченность, которую он принесет, она вот-вот получит. Ведь даже самый маленький театр в Лондоне приносил прибыль. Правда, ей и в голову не пришло попросить Тоби Фэйна составить брачное соглашение, чтобы она могла контролировать театр при его жизни и владеть им после его смерти. Такая осторожность редко свойственна двадцатилетним особам. Мистер Беннет сразу сообразил это.
Суббота, 22 июня 1907 года
Было шесть часов вечера. Мими и Тоби сидели за одним из круглых столиков в чайном зале «Ритца». Теперь она заметила его сходство с сэром Октавиусом, который казался поблекшей копией своего высокого, видного сына. И Мими снова подумала о том, насколько Тоби красив. Его густые темные волосы и яркие синие глаза заставили не одну леди в зале посмотреть в их сторону.
Тоби выглядел смущенным.
– Мими, ты уверена, что все понимаешь? Наш брак никогда не станет настоящим браком.
– Именно это мне в нем и нравится, – твердо ответила Мими. Она не доверяла мужчинам, боялась их, и вот теперь она получала финансовое благополучие без необходимости спать с одним из них.
– Я никогда не смогу измениться. Ты не будешь втайне надеяться, что это произойдет? – продолжал спрашивать ее Тоби. – Я таким родился, и это навсегда.
– Я это понимаю. Я давно знаю Бейза. Живи сама и дай жить другим, вот мой девиз. Я надеюсь, мы отлично поладим. Для меня это будет все равно что жить в пансионе, просто сосед всего один.
– Нет, для тебя это будет намного лучше. – Он сунул руку в карман, достал объемистый конверт, перевязанный зелено-розовой лентой, и многозначительно вручил его Мими. – Это тебе от меня в качестве свадебного подарка.
Мими взяла изящный ножичек для торта, вскрыла конверт и вытащила какие-то документы.
– Тоби, что это такое?
– Это документы на дом на Фицрой-сквер рядом с Риджент-парком. Посмотри на последней странице. Он теперь принадлежит тебе. Я оформил закладную и буду выплачивать из театральных сборов.
Мими быстро перелистала страницы и на последней увидела свою собственную фамилию, указанную в качестве нового владельца. Она подняла голову, ее глаза заблестели.
– Но я не просила об этом!
Тоби встревожил ее нежными разговорами и щедростью. А вдруг она его полюбит?
Нет, она никогда не позволит такому с ней случиться. Любовь – это ловушка. Любовь позволяет мужчине манипулировать тобой. Любить – значит ждать разочарования и стыда, боли и унижения. Мими этого достаточно хлебнула. Ее персональная страховка включала в себя два пункта – никому не верить, а следовательно, и никого не любить.
Тоби взглянул на настенные часы.
– Мне пора ехать в театр. – Тоби Фэйн был неплохим актером, но не на главные роли. Он всегда играл лучшего друга главного героя – Меркуцио, но никогда Ромео, Энобарбуса, Антония. Семья Фэйн потратила много времени, чтобы понять: Тоби никогда не станет звездой, как его сестра Кассандра Фэйн, известная драматическая актриса, или его обожаемый старший брат, знаменитый актер шекспировского театра Орландо Фэйн, умерший от тифа в тридцать четыре года.
Вторник, 25 июня 1907 года
Через три недели после публикации положенных по закону объявлений в газетах Мими шла по главному проходу церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли под руку с Бейзом. Она смотрела на искусно вырезанный алтарь и ничего не видела, но отлично сознавала, насколько романтично выглядит. На голове скромный венок из флердоранжа, простое платье цвета слоновой кости с высоким воротом и никаких украшений.
Вечером следующего дня Мими сидела в гримерной после спектакля – ни жених, ни невеста не пропустили представления – и в который раз с удовольствием перечитывала колонку светских объявлений в «Таймс».
«Вчера в церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли состоялась тихая свадьба Мими, дочери мистера и миссис Альберт Квин из Ливерпуля, ныне покойных, и Тобиаса, сына сэра Октавиуса и леди Фэйн».
Мими вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы моя мама могла увидеть свое имя в газете.
– Это только в том случае, если бы она не знала, что досталось тебе в мужья. – Дэйзи мрачно протянула новобрачной стакан «Черного бархата».
Мими холодно взглянула на нее:
– Мы с Тоби получили то, чего хотели, и не питаем никаких иллюзий. Мне это кажется отличной основой для брака.
– Ты это называешь браком? Мне это больше напоминает деловое соглашение.
– Так это и есть деловое соглашение, – подтвердила Мими.
– И что в этом хорошего?
Мими ответила совершенно бесстрастно:
– А что вообще хорошего на свете?
– Ты не подпустила к себе ни одного мужчину, чтобы это выяснить!
– Так мне спокойнее, – сказала Мими.
Как она могла объяснить Дэйзи, что не ощущает себя женщиной? Внешне ее тело было отталкивающе уродливым, такой же она чувствовала себя и внутри. Мими старалась даже не думать о своем женском естестве. Как раз на прошлой неделе, когда она сошла со сцены, мужчина попытался поцеловать ей руку. Мими замерла, а потом закричала изо всех сил, чтобы он убирался вон и не смел прикасаться к ней!
– Ваше величество Снежная королева запоет совсем по-другому, когда встретит настоящего парня и перестанет бояться близких отношений, – покачала головой Дэйзи.
– Ради всего святого, Дэйзи, оставим это. Мне не нужен мужчина и никогда не будет нужен! Если бы ты прошла через то, через что пришлось пройти мне, ты бы чувствовала себя так же! А теперь прекрати ныть. Наконец-то в моей жизни расцвели розы! Не о чем тут беспокоиться!
По лицу Дэйзи нельзя было сказать, что Мими ее убедила.
Глава 5
Воскресенье, 28 июля 1907 года.
Брэдшо, Эссекс
Поезд мчался на север, с каждой минутой подъезжая все ближе и ближе к Брэдшо, городку в Эссексе, самому близкому к дому семьи Фэйн. Мими с тревогой посмотрела на Тоби.
– Тоби, там только люди из общества. Я буду чувствовать себя не в своей тарелке. – Она нервничала, как любая молодая жена, отправляющаяся с первым визитом в дом свекрови. Леди Фэйн лечилась в Баден-Бадене, когда Тоби и «эта особа» решили пожениться.
– Нет, ты не почувствуешь себя чужой. – Тоби снова ободряюще улыбнулся ей. – Мои родители будут вести себя так, будто в нашем браке нет ничего странного. Если кто-то осмелится косо на тебя посмотреть, моя мать своим знаменитым ледяным взглядом непонимания сразу даст им понять, как они не правы. – Тоби отлично знал, что в его матери настолько сильно чувство семейной чести, что она будет защищать Мими в любых светских ситуациях, потому что теперь Мими – к добру или к худу – носила фамилию Фэйн.
Тоби нагнулся к Мими и похлопал ее по руке, затянутой в перчатку.
– Мы останемся всего на одну ночь. Если тебе покажется слишком трудным играть роль преданной жены, вспомни о своем новом доме, а потом улыбнись мне, – предложил он.
Мими сразу же развеселилась:
– Эта роль не покажется мне трудной. Тоби выписал ей щедрый чек на сто фунтов, чтобы обставить их пятиэтажный городской дом. Мими, никогда в жизни не купившая даже стула, почувствовала себя как-то странно, как только гардинщик спросил, какие пальметы мадам желает. Когда Тоби объяснил ей, что такое пальмета, Мими сразу попросила его помочь ей. И так же быстро она выяснила, что у Тоби весьма экстравагантные идеи – стены в столовой затянули персиковым шелком, чтобы оттенить рыжие кудри Мими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Мими повели вниз по темной каменной лестнице. Она шла следом за сержантом, который нес фонарь, по коридору с железными дверями. Перед одной из них сержант остановился. Он отодвинул панель, находившуюся на уровне его лица, и поднес фонарь.
Мими услышал, как кто-то скребется за дверью, и тут же увидела треугольное лицо Бейза за решетками квадратного отверстия.
Мими задохнулась и поднесла к губам левую руку, демонстрируя обручальное кольцо.
– Бэзил! Что ты здесь делаешь? Мамочка придет в ужас! Что случилось? Что ты натворил? Почему мне ничего не говорят? И я слышала, что и Тоби тоже здесь… А до нашей свадьбы остался всего месяц!
Бейз выглядел расстроенным, как и полагалось в подобном случае.
– Пожалуйста, ничего не говори мамочке. Мы, видишь ли, решили… гм… срезать путь и пройти короткой дорогой через парк. Мы шли из дома тети Джейн на Белгрейв-сквер к клубу Тоби на Пэлл-Мэлл. И вдруг на нас набросились. Было темно, и мы решили, что это грабители, и, разумеется, стали отбиваться. Но они оказались сильнее. Только когда они вытащили нас на Пиккадилли, мы увидели, что это полицейские… Они запихнули нас в фургон и привезли в это ужасное место.
– Что-то я не заметил у тебя благородного выговора, когда вас привезли! – вмешался констебль.
– Я полагаю, мой брат не хотел, чтобы вы узнали, кто он такой, – спокойно ответила Мими.
Тоби сидел на устеленном соломой полу в соседней камере. Его темные волосы были встрепаны, лицо перепачкано, на левой щеке запеклась кровь, синие глаза смотрели испуганно и в то же время с вызовом. Он тут же вскочил на ноги и уставился на Мими.
– Тоби, бедный ты мой! Я надеюсь, что эти ужасные порезы заживут до нашей свадьбы! Ведь мы венчаемся уже в следующем месяце. Бэзил говорил, что вы шли короткой дорогой через парк от тети Джейн на Белгрейв-сквер…
Когда Мими закончила, Тоби прошептал:
– Слава богу, что вы пришли! Как можно быстрее свяжитесь с моим отцом. Он должен быть в своей квартире в Олбани. Спросите сэра Октавиуса Фэйна и попросите его быстрее приехать сюда с Беннетом, нашим семейным адвокатом.
Мими чмокнула воздух и наклонилась ниже.
– Разумеется, дорогой… Я немедленно еду к сэру Октавиусу.
Вернувшись к столу сержанта, Мими намеренно все время крутила на пальце обручальное кольцо.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее, сержант, с моим будущим свекром, сэром Октавиусом Фэйном, и нашим семейным адвокатом. Я уверена, что это всего лишь ошибка.
Выйдя из участка, Мими села в кеб.
– Гони в Олбани, это напротив «Фортнум и Мэйсон». Если поторопишься, получишь лишние шесть пенсов.
* * *
Сэр Октавиус, только что возвратившийся из одного из своих театров, потягивал ромовый пунш в своем кабинете с темно-зелеными полосатыми обоями в стиле Регентства. Стены украшали старинные афиши в рамах под стеклом. Леди Фэйн была на водах, лечила ревматизм. Лакей уже отправился спать.
В дверь позвонили. Открыв ее, сэр Октавиус, к своему изумлению, увидел на пороге молодую рыжеволосую женщину. Она выдохнула:
– Я пришла из-за Тоби.
Сэр Октавиус быстро втащил ее в квартиру.
– Где Тоби? Что случилось?
– Тоби арестовали в Грин-парке.
– О господи, именно этого я и боялся! Где он сейчас? И кто вы такая?
Мими церемонно уселась в неудобное кресло времен Регентства, а сэр Октавиус метался по кабинету.
Когда-то высокий, темноволосый, изящный и тщеславный, сэр Октавиус стал теперь худым, сутулым и седым, но тщеславия не растерял. На бледном лице с тяжелыми чертами выделялись водянистые голубые глаза и тонкогубый рот.
– Не могу поверить, чтобы мой сын… Какая несправедливость! Моя бедная жена…
Мими смотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы человек так разговаривал вне сцены – словно шпарил выученную наизусть роль.
Сэр Октавиус вынул из кармана жилета золотые часы.
– Уже за полночь. Беннету это не понравится. – Он вздохнул, сел за стол, обмакнул перо в серебряную чернильницу, написал записку, поднял трубку внутреннего телефона, вызвал швейцара и договорился, чтобы записку доставили немедленно.
Мими заговорила:
– Пока мы ждем…
Сэр Октавиус перебил ее:
– Вам совершенно незачем ждать. Я сейчас распоряжусь насчет кеба, и вас доставят домой.
– Я останусь до тех пор, пока Бейз не окажется на свободе, – твердо сказала Мими.
– Этот молодой человек и в самом деле ваш брат?
– Нет, но он мой друг.
Тот произнес, поморщившись, будто в помещении дурно пахло:
– Я полагаю, что Беннет сможет помочь им обоим.
– Полагаю, что сможет, – мрачно отозвалась Мими. Она продолжала сидеть, а сэр Октавиус беспокойно мерил шагами комнату. Он с ужасом представлял себе сочувственное похлопывание по плечу: «Слышал про вашего сына, очень жаль», «Как жаль вашего мальчика». Разумеется, никто в слух не произнесет слово «извращенец».
– Пока ваш адвокат не приехал, – предложила Мими, – я хотела бы поделиться с вами планом, который поможет снять Тоби с крючка.
– Как вы можете помочь?
– А что, если мне и в самом деле выйти за него замуж?
Сэр Октавиус замер и развернулся к Мими.
– Почему вы решили, что я заплачу вам, чтобы вы вышли замуж за моего сына? – надменно поинтересовался он.
Мими метнула яростный взгляд в сэра Октавиуса и точно так же надменно вскинула голову. Старый хрыч просто не понимает, что их интересы совпадают. Этот надутый индюк не понял, что Мими была согласна выйти замуж за Бейза, чтобы снять его с крючка, а таким образом и этот чертов Тоби Фэйн был бы снят с крючка тоже!
И тут до Мими дошел смысл сказанного сэром Октавиусом. Старикашка решил, что она собирается выйти замуж за Тоби! И ясно, что, с его точки зрения, дело только в цене. И никаких сомнений, что спасать он собирался не сына, а собственную гордость и эту чертову семейную честь!
И Мими осенила другая идея.
Усмехнувшись, она скромно сказала сэру Октавиусу:
– Раз вы сами заговорили об этом… Не вам ли принадлежит тот маленький театр на Стрэнде, «Минерва»?
– Он принадлежит моей жене. – Сэр Октавиус явно оставался настороже.
– Что ж, это моя цена…
– Никогда! Это шантаж!
– Ни в коем случае. – Мими понимала, что ей никогда не удастся заполучить театр самой, потому что Фэйны с легкостью найдут более дешевую невесту для своего сына. – Мне самой не нужно ни гроша, но я хочу, чтобы вы подарили этот театр Тоби на свадьбу.
– Даже думать забудьте!
– Это единственное мое предложение, – вежливо произнесла Мими.
– И это мой единственный отказ! Я полагаю, теперь вы захотите уйти?
– Нет, я дождусь освобождения Бейза. – Сэр Октавиус не осмелился позвать швейцара и приказать, чтобы ее вышвырнули вон.
* * *
Наконец приехал мистер Беннет. Одевался он явно в спешке, но пенсне твердо сидело на его крючковатом носу. Адвокат вцепился в ручку своего портфеля и был готов к любым неожиданностям.
– Не посидите ли вы в коридоре, пока мы поговорим без свидетелей? – ледяным тоном обратился к Мими сэр Октавиус.
Выставленная за дверь, Мими немедленно приникла ухом к замочной скважине. Она слышала и голос хозяина дома, и низкий, густой голос поверенного.
– Сэр Октавиус наверняка помнит… Это не в первый раз… Социальный остракизм… Брак, несомненно, поправит дело… Дайте мне время, и мы найдем подходящую молодую леди… Естественно, она захочет получить внушительную компенсацию… Эта молодая особа в коридоре?.. Вы уверены, что она не просит денег?.. Позвольте мне возразить вам, дорогой сэр. Самое важное то, что эта молодая особа находится в нашем распоряжении уже сейчас… Но если они поженятся, то не будет никакого скандала… Тогда давайте отправимся в полицейский участок… Я не сомневаюсь, что щедрые пожертвования в Фонд вдов и сирот… Нет, лучше наличные.
– Будь я проклят, если послушаю вас!
– Так и случится, если вы этого не сделаете, мой дорогой сэр…
Спустя полчаса сэр Октавиус неохотно согласился.
Мими усмехнулась, отошла от двери и поправила шляпу.
* * *
– Слава богу, все позади! Ты просто молодец, Мими! – Бейз забился в угол кеба. Было два часа утра.
– Еще не все, – сухо отозвалась Мими. – Я на самом деле выйду замуж за Тоби.
Бейз резко выпрямился. Он потер веснушчатый нос, потом снова расслабленно откинулся на спинку сиденья.
– Значит, ты станешь нашим прикрытием, это неплохая идея… Эй, куда это едет возница? Эта дорога не ведет в Брикстон!
– Заедем на Стрэнд, – твердо сказала Мими. – Я хочу посмотреть на театр моего мужа.
* * *
Луна то и дело скрывалась за облаками. Весь день по Стрэнду шли толпы праздных зевак и служащих, дорогу заполняли красные двухэтажные омнибусы, но в этот час широкая улица была пуста. На полпути между Трафальгарской площадью и отелем «Савой» Бейз и Мими стояли на пустынном тротуаре и смотрели на другую сторону улицу, где расположилась копия греческого храма из светлого камня. На фронтоне красовалась надпись: «Театр «Минерва». Название повторялось на навесе над дверью.
Симпатичный маленький театр был выстроен в 1870 году для бредившей сценой дочери мистера Эноха Уолтера, который изобрел не бросающуюся в глаза застежку-»молнию» и сделал на этом состояние. Мисс Блюбелл Уолтер немного танцевала, пела, читала поэмы и монологи, написанные ею самой, и иногда играла главные роли в мелодрамах. К 1880 году мисс Уолтер от сцены устала, и театр продали Октавиусу Фэйну.
Мими смотрела на изящное здание на другой стороне улицы, еще не осмеливаясь поверить, что и театр, и обеспеченность, которую он принесет, она вот-вот получит. Ведь даже самый маленький театр в Лондоне приносил прибыль. Правда, ей и в голову не пришло попросить Тоби Фэйна составить брачное соглашение, чтобы она могла контролировать театр при его жизни и владеть им после его смерти. Такая осторожность редко свойственна двадцатилетним особам. Мистер Беннет сразу сообразил это.
Суббота, 22 июня 1907 года
Было шесть часов вечера. Мими и Тоби сидели за одним из круглых столиков в чайном зале «Ритца». Теперь она заметила его сходство с сэром Октавиусом, который казался поблекшей копией своего высокого, видного сына. И Мими снова подумала о том, насколько Тоби красив. Его густые темные волосы и яркие синие глаза заставили не одну леди в зале посмотреть в их сторону.
Тоби выглядел смущенным.
– Мими, ты уверена, что все понимаешь? Наш брак никогда не станет настоящим браком.
– Именно это мне в нем и нравится, – твердо ответила Мими. Она не доверяла мужчинам, боялась их, и вот теперь она получала финансовое благополучие без необходимости спать с одним из них.
– Я никогда не смогу измениться. Ты не будешь втайне надеяться, что это произойдет? – продолжал спрашивать ее Тоби. – Я таким родился, и это навсегда.
– Я это понимаю. Я давно знаю Бейза. Живи сама и дай жить другим, вот мой девиз. Я надеюсь, мы отлично поладим. Для меня это будет все равно что жить в пансионе, просто сосед всего один.
– Нет, для тебя это будет намного лучше. – Он сунул руку в карман, достал объемистый конверт, перевязанный зелено-розовой лентой, и многозначительно вручил его Мими. – Это тебе от меня в качестве свадебного подарка.
Мими взяла изящный ножичек для торта, вскрыла конверт и вытащила какие-то документы.
– Тоби, что это такое?
– Это документы на дом на Фицрой-сквер рядом с Риджент-парком. Посмотри на последней странице. Он теперь принадлежит тебе. Я оформил закладную и буду выплачивать из театральных сборов.
Мими быстро перелистала страницы и на последней увидела свою собственную фамилию, указанную в качестве нового владельца. Она подняла голову, ее глаза заблестели.
– Но я не просила об этом!
Тоби встревожил ее нежными разговорами и щедростью. А вдруг она его полюбит?
Нет, она никогда не позволит такому с ней случиться. Любовь – это ловушка. Любовь позволяет мужчине манипулировать тобой. Любить – значит ждать разочарования и стыда, боли и унижения. Мими этого достаточно хлебнула. Ее персональная страховка включала в себя два пункта – никому не верить, а следовательно, и никого не любить.
Тоби взглянул на настенные часы.
– Мне пора ехать в театр. – Тоби Фэйн был неплохим актером, но не на главные роли. Он всегда играл лучшего друга главного героя – Меркуцио, но никогда Ромео, Энобарбуса, Антония. Семья Фэйн потратила много времени, чтобы понять: Тоби никогда не станет звездой, как его сестра Кассандра Фэйн, известная драматическая актриса, или его обожаемый старший брат, знаменитый актер шекспировского театра Орландо Фэйн, умерший от тифа в тридцать четыре года.
Вторник, 25 июня 1907 года
Через три недели после публикации положенных по закону объявлений в газетах Мими шла по главному проходу церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли под руку с Бейзом. Она смотрела на искусно вырезанный алтарь и ничего не видела, но отлично сознавала, насколько романтично выглядит. На голове скромный венок из флердоранжа, простое платье цвета слоновой кости с высоким воротом и никаких украшений.
Вечером следующего дня Мими сидела в гримерной после спектакля – ни жених, ни невеста не пропустили представления – и в который раз с удовольствием перечитывала колонку светских объявлений в «Таймс».
«Вчера в церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли состоялась тихая свадьба Мими, дочери мистера и миссис Альберт Квин из Ливерпуля, ныне покойных, и Тобиаса, сына сэра Октавиуса и леди Фэйн».
Мими вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы моя мама могла увидеть свое имя в газете.
– Это только в том случае, если бы она не знала, что досталось тебе в мужья. – Дэйзи мрачно протянула новобрачной стакан «Черного бархата».
Мими холодно взглянула на нее:
– Мы с Тоби получили то, чего хотели, и не питаем никаких иллюзий. Мне это кажется отличной основой для брака.
– Ты это называешь браком? Мне это больше напоминает деловое соглашение.
– Так это и есть деловое соглашение, – подтвердила Мими.
– И что в этом хорошего?
Мими ответила совершенно бесстрастно:
– А что вообще хорошего на свете?
– Ты не подпустила к себе ни одного мужчину, чтобы это выяснить!
– Так мне спокойнее, – сказала Мими.
Как она могла объяснить Дэйзи, что не ощущает себя женщиной? Внешне ее тело было отталкивающе уродливым, такой же она чувствовала себя и внутри. Мими старалась даже не думать о своем женском естестве. Как раз на прошлой неделе, когда она сошла со сцены, мужчина попытался поцеловать ей руку. Мими замерла, а потом закричала изо всех сил, чтобы он убирался вон и не смел прикасаться к ней!
– Ваше величество Снежная королева запоет совсем по-другому, когда встретит настоящего парня и перестанет бояться близких отношений, – покачала головой Дэйзи.
– Ради всего святого, Дэйзи, оставим это. Мне не нужен мужчина и никогда не будет нужен! Если бы ты прошла через то, через что пришлось пройти мне, ты бы чувствовала себя так же! А теперь прекрати ныть. Наконец-то в моей жизни расцвели розы! Не о чем тут беспокоиться!
По лицу Дэйзи нельзя было сказать, что Мими ее убедила.
Глава 5
Воскресенье, 28 июля 1907 года.
Брэдшо, Эссекс
Поезд мчался на север, с каждой минутой подъезжая все ближе и ближе к Брэдшо, городку в Эссексе, самому близкому к дому семьи Фэйн. Мими с тревогой посмотрела на Тоби.
– Тоби, там только люди из общества. Я буду чувствовать себя не в своей тарелке. – Она нервничала, как любая молодая жена, отправляющаяся с первым визитом в дом свекрови. Леди Фэйн лечилась в Баден-Бадене, когда Тоби и «эта особа» решили пожениться.
– Нет, ты не почувствуешь себя чужой. – Тоби снова ободряюще улыбнулся ей. – Мои родители будут вести себя так, будто в нашем браке нет ничего странного. Если кто-то осмелится косо на тебя посмотреть, моя мать своим знаменитым ледяным взглядом непонимания сразу даст им понять, как они не правы. – Тоби отлично знал, что в его матери настолько сильно чувство семейной чести, что она будет защищать Мими в любых светских ситуациях, потому что теперь Мими – к добру или к худу – носила фамилию Фэйн.
Тоби нагнулся к Мими и похлопал ее по руке, затянутой в перчатку.
– Мы останемся всего на одну ночь. Если тебе покажется слишком трудным играть роль преданной жены, вспомни о своем новом доме, а потом улыбнись мне, – предложил он.
Мими сразу же развеселилась:
– Эта роль не покажется мне трудной. Тоби выписал ей щедрый чек на сто фунтов, чтобы обставить их пятиэтажный городской дом. Мими, никогда в жизни не купившая даже стула, почувствовала себя как-то странно, как только гардинщик спросил, какие пальметы мадам желает. Когда Тоби объяснил ей, что такое пальмета, Мими сразу попросила его помочь ей. И так же быстро она выяснила, что у Тоби весьма экстравагантные идеи – стены в столовой затянули персиковым шелком, чтобы оттенить рыжие кудри Мими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36