Факт ради факта, никаких ангажементов, голая информация. Срочно. Горячо. Невзирая на лица. Слово “слухмейкер” ни в коем случае к нему не подходило. Малышев всегда очень требовательно относился к источникам информации. Сегодня у него было назначено несколько встреч с коллегами, тоже засветившимися на аналогичной тематике, потом конфиденциальный разговор со знакомым нейробиологом насчет реальности подобного обессмерчивания. Еще надо успеть на пресс-конференцию атташе президентской Администрации — подбросить острый вопросик. День только начинался, а когда он закончится — Малышев не имел ни малейшего представления.
Влетел в паркинг, на бегу снял охрану со своей “Лады”-“шестерки”, но юркнуть в салон было не суждено — путь преградили словно выросшие из-под земли здоровые волчеглазые мальчики в черном:
— Господин Малышев?
— А то вы не знаете, — съязвил не переваривающий чуть ли не на генетическом уровне всех этих наглых “особистов”-парий журналист, пытаясь все же миновать преграду.
— Вы арестованы. Вот ордер на ваше задержание и препровождение в райотдел.
Сбоку возник еще один волчеглазый в штатском, как понял Саня — старший.
Малышев взял предъявленную карту, активировал ЧИП и придирчиво ознакомился с содержимым. Как все его коллеги, он был достаточно подкован по части прав и свобод, ревниво относился к их соблюдению. Ошибки не было — ордер оформлен идеально, ЧИП среагировал на именно его генокод. Не придерешься. Выходит, встречи сегодня, придется отменить.
И все же он попытался взбрыкнуть:
— В чем дело? У нас, в конце концов, правовое государство. Я ни в чем не виновен.
— Разберемся, — отчеканил старший. Сделал знак, и Саню стиснули с двух сторон твердые плечи драбантов. Черный оперативный флаер возник из глубины паркинга, как привидение. Словно огромная бесшумная рыба-хищник. Будто акула.
В салоне Саня осмотрелся:
— Надеюсь, вы не станете оспаривать мое право на один звонок?
— Прошу, — старший чуть дернул уголком рта, как бы намечая улыбку. — Имеете полное и неоспоримое право, господин журналист.
“А ведь он эти слова чуть ли не выплюнул, — подумал Саня. — Не любят нашего брата “псы”, а чего не любят? Не понимают, что без нас государство рухнет, как карточный домик… Кому же позвонить в первую очередь?”
— Любаша, детка. Опять я. Отмени, пожалуйста, все мои встречи… — Коминс показывал без двух одиннадцать, Курбанова уже не поймать, зря только прождет в “Аннушке”, время потеряет. — И позвони Сергачеву, я тут арестован. Пусть подъедет в… Куда вы меня везете? — обратился он к старшему группы.
— В “Аннушку”, господин Малышев. В “Аннушку”. У нас еще ордер на арест господина Курбанова.
“Так. И это знают. Курбанов тоже публиковался по бессмертию. Очень похоже на завинчивание гаек. Тогда изолируют всех и будут трясти насчет источников информации. Но ничего, наша братия найдет, чем ответить. Ох и шуму же будет!”
— В какой райотдел?! — уже чуть повышая тон, проронил Саня.
— Центральный, Москва-В7. Вряд ли у вашего адвоката есть туда допуск. Пусть обращается с ходатайством.
— Слышала, Любаша? Меня нагло похищают, препятствуя реализации права на адвоката. Скажи старику, пусть это пойдет в дневных новостях. Курбанова тоже. Целую в пупочек…
Старший крепко сжал Санино запястье, нажав сразу на все кнопки коминса, и оборвал связь. Саня попытался вырвать руку, вскинулся, как Конек-Горбунок из сказки, но сказать что-либо не смог — горло перехватил спазм, на глазах от боли навернулись слезы. Драбанты смотрели на него безучастно, как на пустое место, и Сане стало немного жутко. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Впервые в жизни.
Рука наймита разжалась, он стал вызывать кого-то по связи.
Тихонько пискнул коминс, Саня машинально дернул пальцем, чтобы ответить. Синеглазый драбант — именно теперь Саня стал вдруг как-то пронзительно четко распознавать своих конвоиров — хотел было воспрепятствовать, но экранчик не высветил ни абонента, ни адреса. Лишь пульсация оттенков серого, которая, как показалось Малышеву, ввинчивается сквозь глазные яблоки в самую сердцевину его естества. От коминса вверх по запястью потекла вереница мурашек, рябь, волна вибрации. Быстро поднялась к левому плечу, замерла и неожиданно атаковала сердце. Саня вздрогнул от пронзительной и мгновенной боли, чуть вскрикнул и обмяк.
— …Твою мать! — заорал старший, видя, как оседает не только Саня, но и державший его драбант. Ринулся вперед, к журналисту, ляпнул на шею аптечку, но было уже поздно — огонек мигнул на мгновение оранжевым и издал придушенный писк. Иглы одна за другой входили в шею журналиста, словно это была не аптечка, а машинка для татуировок. Цвет индикатора сменился на безнадежно красный.
Другой драбант пытался оказать помощь своему товарищу.
— Этот важнее! — ткнул пальцем в тело Малышева старший, одновременно пытаясь подключиться к коминсу журналиста. Но прибор прямо на глазах рассыпался прахом. — Скренер! Быстрее.
* * *
Над аналитикой вполне можно поработать и дома, решил Гор и отбыл на Питер-А4, где проживали рядовые-сотрудники Администрации господина Вечного Президента. Не самое фешенебельное место — например, в экваториальной зоне планеты, Сочи-А4, где располагались виллы руководителей Администрации в ранге не ниже действительного советника, каждый дом был снабжен личным погодным куполом, водоемом или частью побережья и несколькими гектарами леса — в общем, любыми природными уголками по выбору обитателей. А Питер-А4 походил на этакий гигантский восьмидесятиэтажный муравейник, снабженный всевозможными удобствами личного и общественного пользования. Что до Гора, то его это интересовало очень мало: квартиру, соответствующую его нынешнему статусу, он даже не озаботился получить.
Портал Литейного выплюнул его в безлюдный транспортный зал торгового уровня. Гор вышел на крытую галерею, бросил взгляд вниз, в тридцатиэтажную пропасть, где сновали маршрутные флай-кары. Потом неспешно пошел по тротуару, размышляя — зайти ли в магазин купить что-нибудь съестное или просто завернуть в закусочную возле своего жилого блока.
Он собрался войти в магазинчик с вывеской “Всегда свежее мясо. Товар не модифицирован!”, когда деликатно пискнул наручный “Ориент”. Экранчик был безмятежно пуст и светел, номер абонента не идентифицировался, что настораживало: личная жизнь оперов приравнивалась к гостайне А3. Тем не менее он ответил на вызов:
— Советник Гор. Слушаю.
— Вот и слушай, пес. — Голос не имел выраженных модуляций. — Проголодался? Купи косточку, сахарную. И не пытайся вычислять, кто мы, все равно не получится. Слушай внимательно: забудь про прибор. Журналюг мы тебе сами сдадим, мертвеньких, хе-хе… Глубже не копай, а то плохо будет. Даже бессмертие тебя не спасет.
— Кто это говорит? — спросил Гор, машинально включив запись и незаметно оглядывая галерею. Ничего подозрительного в поле зрения не попало. Оборачиваться не стоит. — Объявись, если смелый, — сказал Гор.
— Заткнись, псина. Купи косточку и марш в будку. И подумай как следует. А чтоб лучше думалось, получишь приветик через двадцать секунд.
— Плевал я на твои приветики. Когда я копну глубже, а я копну, будь уверен, тебе конец придет. Пшел вон.
— Ну-ну. Мы тебя предупредили, советник…
Экран погас. Координаты абонента коминс проследить не смог.
Из отведенных секунд Гор потратил восемнадцать на сканирование окрестностей, но анонимный гад обманул: не добрав двух секунд, опять пискнул коминс, и словно высоковольтный разряд проскочил вверх по руке. Левую лопатку пронзила нестерпимая боль.
Гор рухнул на тротуар…
“Что это было? Лучевик?” — мысль опередила даже зрительные рецепторы, пока Гор обретал способность видеть и слышать. Над ним склонились мужчина и женщина:
— Что с вами?
Кряхтя, словно глубокий старик, советник с их помощью поднялся, ощущая онемение всей левой стороны тела. Мужчина твердо поддерживал его под руку.
— О боже! Да в вас стреляли, что ли? Вот же дырочка! — воскликнула женщина, всплескивая руками, и отпрянула, словно бы следующий заряд вот-вот прошьет ее насквозь. Мужчина нервно вертел головой.
— Это ерунда, — сказал Гор, стягивая пиджак и осматривая его в районе лопатки, где еще тлело краями отверстие размером с ноготь мизинца. — Просто мне стало нехорошо. Видимо, я упал на окурок.
В подтверждение своих слов он пнул действительно валявшийся под ногами окурок, к которому тут же метнулся миниатюрный автомат-уборщик. Аргумент подействовал, а может быть, они просто увидели кобуру с мощным “магнумом” 435 мегаватт и тут же разошлись в разные стороны.
Мужчина, оглянувшись, спросил с надеждой:
— Вы дойдете сами или вызвать помощь? — В голосе его явно слышалось: “Скорее бы и подальше отсюда, только не проси меня ни о чем…”
Гор и не собирался этого делать — он молча кивнул и начал натягивать пиджак. Только что заработавшее сердце яростными волнами толк; кровь. Так нагло и открыто на него не нападал, уже очень давно. Чтобы выстрелить в советника Администрации, средь бела дня на госпланете! Но глыбой льда, омываемой шумными потоками горячей крови, оставался аналитический, не знающий эмоций рассудок опера. “Враг зарывается, — раздался внутри его холодный голос, — а это не так уж плохо”.
К поребрику припарковался милицейский флаер. Пришлось продемонстрировать наряду удостоверение:
— Все в порядке, сержант, просто минутная слабость.
Гор не имел желания давать делу официальный ход. Он вполне был способен разобраться сам. Теперь приказ господина Президента получил подпитку сугубо личными мотивами. Эти крысы посмели бросить ему вызов, угрожали! И не стоит терять время на показания местной милиции.
Убрав удостоверение, советник Администрации кивнул в ответ на вскинутую к козырьку ладонь патрульного и ринулся домой, где и обнаружил, что его навороченный “Ориент” исчез. Остался лишь буроватый порошок на манжете.
Вместе с коминсом исчезла возможность определить врага по голосу и прочему, что спецы выжали бы из записанного разговора. “Ладно, раз они осмелились на такое, значит, я им как рыбья кость в глотке: если не вытащишь, то и не сглотнешь. Без сомнения, они еще проявятся. А как найдем врага, встанем лицом к лицу — тогда можно будет и поговорить, и послушать. Только сомнительно, что тот станет тявкать так же уверенно”.
Гор надел коминс попроще — “Омегу Коммандос”, не имеющий индивидуальной настройки, зато замкнутый на прокси Администрации. Теперь дозвониться к нему могли только считаные единицы: прямое начальство, Гельфер, Каменский, Крапива и генерал Лосев.
Затем он почти час волтузил ни в чем не повинную макивару, пока несчастный автомат замигал всеми индикаторами, прося пощады, а на душе инспектора немного просветлело. Последние штрихи — контрастный, затем ионный душ, легкий эл-массаж, и можно работать. И есть над чем!
Однако неприятные сюрпризы еще не закончились — детектор жучков тревожно мигал красным. В квартире находится активное шпионское устройство! Гор подумал, что жучок ему подсунули там же, у магазина, — например, те двое добровольных помощников. Весьма наглядная демонстрация — мол, уделать тебя можем в любой момент, помни. В другой раз они используют лучевик или инъектор, ведь обессмерченный — по-прежнему человек, и все эти фокусы на него действуют с летальным исходом, хотя и с обратимым.
Гор схватил свою одежду, в беспорядке сваленную на диван, и засунул ее в мусорный контейнер: пусть и тонкая, но жесть контейнера послужит экраном. Потом можно будет передать все это экспертам, пусть вытрясут из костюма максимум информации.
На полу остался пластиковый пакетик с багровым комочком. Гор поднял его, повертел в руках и, не решив пока, что с ним делать, запер в сейф. Перевел дух: если из него надеются сделать параноика — тем лучше, тем больше шансов на скорое свидание с обладателем голоса в курортной атмосфере следственного подвала, весьма располагающей к откровенности.
Наконец Гор уселся за стол, положив перед собой стопку чистых листов — кое-что стоит прикинуть прямо сейчас. Он редко использовал коминс для построения логических моделей.
Вызов прервал работу:
— Васильич, где пропадаешь? — Бас Лосева рокотал, как прибой на Сочи-А10. — Президент запрашивает результаты. Надо бы встретиться.
— Какие результаты, генерал, когда только начинаем реализацию мероприятий. Самое раннее через пять часов могу предоставить первую прикидку по прессе. Краткую. Так и передай господину Вечному Президенту.
— Ты чего такой взъерошенный, Васильич? — Лосев усмехнулся, достал из-за кадра запотевший бокал пива и смачно отхлебнул. Пена повисла на усах генерала, отчего он стал похож на матерого самца сартанга. — Случилось чего?
— Все в порядке. Работать надо, а не… — Гор посмотрел на бокал, — а не воздух сотрясать.
— Согласен. Ты давно смотрел новости? Обстановка накаляется. Зафиксировано несколько антипрезидентских митингов. Боюсь, это только начало. Потому и тороплю.
— Я что, еще и митинги должен пресекать? Есть милиция, есть Управление Внутреннего Контроля, есть армия, наконец. Это их дело. А мое — найти утечку и предотвратить. Этим и занимаюсь. Будут результаты — сообщу.
— Ну-ну, бывай.
Монитор погас, а советник некоторое время продолжал на него смотреть. Допущения и варианты вьюгой кружились в голове: зачем звонил Лосев? По приказу самого или все же проверял настроение Гора после покушения? Не верить всем нельзя — это тупик, а верить не позволяет сам факт утечки. Гор со всей очевидностью понял, что ему нужен независимый, сторонний эксперт, которому можно доверить весь объем информации. Да где ж его взять?.. Озарение пришло внезапно — Край! Ричард Край. Это стоит обдумать.
Сообщение Гельфера заставило его срочно отбыть в контору.
* * *
Советник Администрации Гор обвел взглядом сидящих вокруг стола сотрудников. Каменский был немного бледен, на груди у него висел портативный медблок, катетеры вились матовыми змейками, но глаза антрацитово блестели. Крапива просматривал материалы, он уже успел сменить свой коминс на мощный “Птоломей” — увы, ненадолго. Гельфер, только что закончивший доклад, присутствовал в виде голограммы. Все были собранны и серьезны.
Но даже среди этой тройки мог быть шпион.
Лучшим способом парализовать работу всегда было запустить дезу о внедренном агенте. И дальше неважно, правда это или нет. Вероятность утечки — самая страшная вещь для спецслужб.
— Значит, удалось взять одного Курбанова. Ну и влипли мы, ребята. Сейчас все каналы такой вой поднимут — чертям станет тошно! Какие будут предложения?
— А вы, Александр Васильевич, надавите на агентства. Если редакторам объяснить ситуацию на пальцах, это дело можно будет серьезно попридержать. — Гельфер говорил, а сам что-то щелкал на коминсе, продолжая вычисления. — Только не надо ничего отрицать. Да, взяли. Да, умерли. Да, сами. Остальное додумают без нас и хвосты подожмут. И охламонам своим прищемят. А время только на нас сработает.
Советник подумал:
— Хорошо, попробуем. А насчет смерти через коминс — это точно?
— Подобный способ убийства доселе неизвестен. Но наши теоретики уже дали формальное заключение — принципиально убить с помощью прибора типа наручного коминса возможно. Если они обоснуют свой вывод математически, вероятность подскочит до восьмидесяти процентов. Трынков работает над этим. Но мы имеем дело с фактами: потеря троих журналистов и одного драбанта. Тот пытался помешать Малышеву ответить на вызов, но не успел. Отчет Гранкина прилагается. А у Курбанова он первым делом сорвал с руки коминс и раздавил каблуком.
— А в других случаях?
— Парфилов получил обширный сбой эндокринной системы. Общая картина такова: некий сигнал, мы назвали его “мантра”, подается на коминс жертвы и через биодатчик бьет в самое уязвимое место.
— Саша, ты понимаешь, что говоришь?!
Картина покушения окончательно прояснилась — не лучевик это был.
— Конечно, Александр Васильевич. — Гельфер остался невозмутим. — Выходит, что всякого, имеющего коминс с индивидуальной бионастройкой, можно уничтожить в любой момент. — Гельфер кашлянул, давая возможность присутствующим переварить новость. — Более примитивный аппарат тоже может быть опасен: скажем, какие-то импульсы общего характера, вызывающие учащение сердцебиения, паралич зрительных нервов и тому подобное. Мы имеем дело с универсальным оружием.
Гор поднялся.
— Всем приказываю отключить коммуникаторы. Отныне связь только лично, сообщения пневмопочтой или из рук в руки. Всем ясно? Я не хочу напрасно терять людей. Гранкина — на повышение. Всем работать. А я буду докладывать генералу.
Генерал бушевал, сотрясая воздух, а также стол и пол в кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35