Потом она поработает внутри, и планета сначала как будто сожмется — страшноватое зрелище. Потом начнет разбухать, пойдет багровыми трещинами и распадется, выплеснув в космос остатки внутренностей. А их еще будет более чем достаточно. Поэтому нам не стоит дожидаться финала.
— Предлагаешь “прыгнуть” к астероиду? — спросил я, с трудом отрывая взгляд от экрана, не в силах забыть о том, что на этой планете, уже неминуемо обреченной на смерть, остался генерал Лосев. Мы не смогли его спасти, и оба сейчас избегали говорить об этом. — Все еще уверен, что там сработала всего лишь мантра? — продолжал спрашивать я. — А как тебе версия о вселенском разуме?
— Сейчас не время для домыслов, — поморщился Алекс. — Ну, допустим, мы приняли эту версию — завод создан и охраняется не людьми, а некими высшими силами. Ну и что? Какая разница? Не забывай, что у нас теперь двойной “режим благоприятствования”! А насчет того, что там сработало… — Он обернулся к Кройцману: — Профессор, насколько я понял, на завод-изготовитель посылались только военные формирования, исключительно с целью захватить его или уничтожить?
— А? Что? Да-да, именно так, — рассеянно ответил Кройцман, не сводящий глаз с экрана.
— Профессор, — вновь окликнул его Гор, — отправляйтесь-ка сейчас к себе, мы начинаем готовиться к прыжку. И молодого человека захватите, — кивнул он на нашего специалиста по ПСИ, так же завороженно глядевшего на экран. — Иначе вам придется устроиться на полу, потому что мы здесь долго не задержимся, — предупредил он.
— Да-да, разумеется… — согласился Кройцман, но даже не подумал двигаться с места. Молодой специалист вообще не откликнулся.
— Так вот, — продолжил Гор, — теперь вспомни пропавший граберовский эскорт.
Грабер, кстати говоря, тоже находился поблизости — сопел где-то над моим ухом. При последних словах сопение замерло — очевидно, Грабер более внимательно относился к упоминанию своей личности в наших беседах.
— Все они были настроены его защищать, то есть имели ярко выраженные агрессивные намерения. А он таковых не имел, полагая себя под защитой. Результат — ему единственному выдают сердечник, остальных уничтожают.
— Я понял, к чему ты клонишь: тамошняя система защиты срабатывает на агрессию. Но как мы можем появиться там с мирными намерениями, если наша цель — уничтожение этого завода?
— Кто сказал уничтожение? — приподнял бровь Алекс. — Я говорю — просто выключение. Мы хотим знать, как остановить производство, и не более того. Поставить на профилактику, если хочешь. Потому что уничтожить его мы все равно физически не в состоянии — корабль не обладает для этого достаточной мощью, а единственная имевшаяся у нас бомба уже израсходована.
— Но экипаж-то достаточно агрессивен. Я не беру, конечно, Жен и профессуру (Жен сидела справа с таким видом, словно на экране изуверски долбили бомбами ее собственный дом), а президентский эскорт, уже измаявшийся в каютах от безделья? Твои драбанты наверняка рвутся в бой, и стоит им узнать, что мы расправились с планетой КОЗлов и теперь прыгаем в самое логово…
— А кто им скажет? — усмехнулся он. — Дело драбанта — выполнять приказ. И мой приказ им будет — отдыхать. Копить силы к возвращению, пока мы совершаем дополнительный прыжок в целях, ну, скажем, рекогносцировки.
Я хмыкнул: какая может быть рекогносцировка в космосе? Алексу, конечно, виднее, и все же я спросил:
— Неужели поверят?..
— Эти солдаты — ядро гвардии, они не сбежали, даже узнав о смерти, приходящей через коминс. Они скорее усомнятся в собственном дыхании, чем допустят сомнение в словах или в намерениях начальства. Решай поскорее, Дик, потому что из этой системы пора уходить.
Мы вместе поглядели на планету: атмосфера улеглась уже некоторое время назад, но теперь создавалось странное впечатление, будто эта неприветливая земля как-то вмиг состарилась или слегка страдальчески съежилась, покрывшись новыми морщинами, в ужасе перед тем неизбежным, что ей вот-вот предстоит. Я понял: планета, как и предсказывал Алекс, начинает сжиматься. Зрелище действительно было страшноватым, в чем-то, наверное, даже пострашнее, чем взрыв, то есть свидетельство окончательной гибели.
— Отдавай распоряжение драбантам, — сказал я. — Пусть во время рекогносцировки смотрят мультики, у Жен их целая коллекция; как очнемся от перехода, сразу и врубим.
И торопливо стал готовить корабль к прыжку.
Когда я отдавал команду к старту, планета, уже разбухшая, распертая пылающими трещинами, полыхнула нестерпимым пламенем.
Она закончила свое существование, на короткое время превратившись в звезду, выбросив нам вдогонку оторванные куски коры.
Они догоняли корабль с невероятной, безумной по человеческим понятиям скоростью.
Гибель казалась неизбежной. И в этот миг нас поглотило безвременье гиперпрыжка.
* * *
— Вообще-то астероиды можно разыскивать довольно долго.
Эту жизнеутверждающую фразу я адресовал Алексу, когда, оказавшись на новом месте, мы имели счастье наблюдать кругом лишь бриллиантовые россыпи звезд на черном бархате вселенской бездны. Напрасно корабль сканировал пространство в районе искомой орбиты, хотя возможности его в этом плане были достаточно мощны: он сообщил, что система белой звезды обладает, по крайней мере, семью планетами и даже показал на схеме их теперешнее местоположение. И ничего — о нужном нам объекте.
Меня одолевал один вопрос: возможно ли, чтобы весь целиком астероид был выкрашен антирадарным покрытием?..
Грабер — единственный, кто там уже бывал, на всякий случай находился здесь же в рубке. Наши ученые вновь были заняты Президентом. Жен, не в силах от волнения сосредоточиться на работе, присоединилась к нам.
А драбанты смотрели в кают-компании мультики.
— Наверное, у эскадры было достаточно времени и горючего, чтобы заниматься его поисками, — сказал я, — к тому же у них были для этого серьезные основания: им требовалось его уничтожить. Ну а для нас его внешний вид представляет интерес разве что из чистого любопытства.
— Согласен — нам не стоит больше тратить время. Учитывая к тому же двадцать суток, уже потерянных на два прыжка, — наконец-то высказался Гор.
У меня сложилось впечатление, что ему все-таки хотелось бы поглядеть на предприятие со стороны, как и мне — возможно, что это зрелище само по себе многое бы объяснило. Но нет так нет, и нам теперь предстояло сделать то, чего так или иначе было не избежать: воспользоваться для визита его порталом, “гостеприимно распахнутым”, как едко заметил когда-то Кройцман.
— Туда должна пойти я! — заявила Жен, с самого начала не пропускавшая, оказывается, мимо ушей наши разговоры. — Вы с Алексом агрессивны уже по самой своей природе, ну а я…
— А ты спокойно войдешь и, конечно, сразу отыщешь там выключатель всей этой музыки, — предположил я и скептически махнул рукой: — Скорее уж ты потеряешь там сознание, как Грабер, а очнешься уже в нашем портале с сердечником в руках.
Жен вскинула подбородок — хотела что-то пылко возразить, но ее прервал Алекс:
— Во-первых, необходимо будет взять с собой ПСИ. — Похоже, что он даже не заметил нашей перепалки. — Второе. Запомни хорошенько, Дик, — забудь про сердечники и выключатели: нам просто интересно посмотреть на производство. А уж когда увидим, там и решим, что делать.
Мысль его была, в общем-то, понятна: Грабер мечтал заполучить сердечник, и ему его выдали. Тех же, кто имел деструктивные помыслы, убрали.
— Не думай о лохматом гамадриле — так, что ли? — усмехнулся я.
Алекс кивнул:
— В этом роде. Но о гамадриле можно, — сказал он и добавил с непрошибаемой серьезностью: — Даже нужно.
— Его-то вам там и выдадут — вместо сердечника, — съязвила Жен, безуспешно пытаясь скрыть за наигранной обидой плещущую в глазах тревогу: трудновато нам будет, добравшись до эпицентра всех бед, изображать просто любопытных зевак, причем не только внешне, но главное — мысленно. К чему себя обманывать — практически это было неосуществимо.
— Остается положиться на ПСИ, — сказал я. Впечатляющая гибель станции — ее неожиданное самоуничтожение, произошедшее на наших глазах, послужило наглядным доказательством возможностей “системы благоприятствования”.
Как бы признавая это, Алекс положил руку на кейс, лежащий перед ним открытым на выдвижном столике.
— Надежнее, конечно, было бы взять оба прибора, но нельзя оставлять корабль без защиты. — Он зорко глянул на Жен, на Грабера, на Крапиву, наконец остановил взгляд на мне и резюмировал: — Пойдем вдвоем.
— Вообще-то я тоже мог бы, — дерзко выступил Грабер, удивляя окружающих своей храбростью. Не иначе как он усматривал для себя какие-то выгоды в визите туда; а что, его там уже “знают”, да плюс к тому ПСИ в качестве страховки, так чего бояться? Может, напоследок и обломится еще парочка сердечников, а если и нет — защита в любом случае обеспечена.
— Возьмите лучше меня, Александр Васильевич! — прорезался инициативный Крапива. — Увидите — не подведу!
— Умерь свой боевой пыл, Василий, — посоветовал Гор. Крапива увял. — Под твою ответственность я оставляю Президента, — весомо сказал Гор. Крапива расцвел и заколосился.
Гор тем временем выложил свои лучевик и парализатор. Покосившись на Грабера, убрал их в специальный выдвижной сектор под пультом. Я, ни слова не говоря, последовал его примеру — на сей раз пришлось расстаться и с карандашом.
— Разоружились, — констатировал Гор безрадостно. Затем глубоко вздохнул, захлопнул кейс, поднялся и взял его — сначала за ручку, а потом так же, как держал Сергей Платов — под мышку.
— Ну, а теперь пошли!..
* * *
Человек открыл глаза. Поначалу все было расплывчато, но постепенно появилась резкость. Взгляд его уперся в белую плоскость.
“Что бы это могло быть?..”
Человек плыл на мягких волнах размышления.
“Потолок”, — услужливо вынырнуло откуда-то из глубин сознания.
Какое-то время человек удовлетворялся этим знанием. Потом ему этого показалось мало, тогда он шевельнулся.
“Тело. Мое тело”, — пришла приятная мысль. Он поднял к лицу руку, затем другую, пошевелил пальцами и улыбнулся: “Мои руки”. Костяшки стукнули обо что-то твердое и прозрачное.
“Это надо убрать”, — как только человек подумал таким образом, стекло послушно отъехало. Тогда он сел, неловкими движениями обрывая с себя многочисленные датчики.
Небольшое помещение, полное научной аппаратуры, показалось ему странным и удивительным. В приоткрытую дверь доносились какие-то таинственные звуки.
Человек встал и сделал первый, еще неверный шаг к двери, второй и третий дались уже уверенней. Наконец он вышел в коридор, где звуки стали отчетливей: кто-то смеялся.
Человек улыбнулся и пошел на смех.
В просторной комнате сидели люди. Военные. Они смеялись, глядя на экран, где бегали потешные звери. Возле самой двери стояли двое в халатах. Врачи. Один из них — в салатовом — повернул голову и улыбка на его лице увяла, что немного огорчило человека.
— Ничего-ничего, Кройцман, — сами собой сложились первые тихие слова, — смотрите. И я тоже посмотрю.
Однако драбанты уже повскакали с мест, стоило кому-то из них бросить взгляд в направлении двери. Человек жестом велел им сесть. Но они продолжали стоять, словно в оцепенении, глядя на то, как он направляется к крайнему креслу, намереваясь в него опуститься.
— Но как же? Вы же… — И Кройцман стал лихорадочно сдирать с себя халат, торопясь накинуть его на голые плечи его высокопревосходительства господина Вечного Президента.
* * *
Портал, рассчитанный на дюжину персон, залитый мягким желтым светом, выглядел на первый взгляд самым обычным. Однако, как и обещал Грабер, мы сразу потеряли здесь в весе. Уже воспарив, я обратил внимание на отсутствие идентификационной системы; не имелось даже щели считывателя, куда полагалось бы вставить документ — просто голые стены. И закрытая дверь.
Теперь, если все будет сбываться в соответствии с граберовскими предсказаниями, нам следовало ожидать потери сознания. Словно в ответ на мои опасения, мы с Алексом дружно обрушились на пол. Но ясности мысли, благодарение небу, не утратили.
— Смотри-ка, включили гравитацию, — проворчал Алекс, поднимаясь и вновь беря “дипломат” под мышку. Символически отряхнувшись, добавил: — Не иначе как в честь нашего прибытия.
Я к этому времени давно уже вскочил и оглядывался, инстинктивно восприняв падение как попытку вывести нас из строя. Но перед нами просто распахнулась дверь. И вновь никаких проверок, ни намека на охранную систему. Встречающих на пороге тоже не наблюдалось.
Молча переглянувшись, мы с Алексом решительно двинулись вперед — внутрь огромного светлого помещения, представлявшего собою, как сразу стало ясно, грандиозный конвейерный цех. Нас окружали странные, непривычные для глаза агрегаты и механизмы, работавшие почти бесшумно, издавая лишь постукивания и шорох, характерные скорее для скопища насекомых, но никак не для собрания машин.
Через несколько шагов мы замерли, наблюдая завершение процесса сборки.
Вспомогательный аппарат на наших глазах раскроил заготовку, в считаные секунды изготовил пару черных “дипломатов” и подал их раскрытыми на финишный участок, где манипуляторы аккуратно уложили в каждый по новенькому сердечнику.
Похоже, они предназначались для нас.
Выходит, что здешняя сторожевая система — а сомневаться, что она тут имеется, не приходилось — оценила нас положительно, за что мы должны были благодарить, уверен, исключительно нашу ПСИ. Потому что с первых же минут пребывания на этом заводе меня обуяло желание заполучить в руки кувалду, и, как ни старался, я не мог его побороть.
— Так-так, интересно, — деловито проронил Алекс, направляясь к крайнему агрегату с таким видом, словно был по меньшей мере начальником цеха, а то и директором всего предприятия. Думаю, ему пришла мысль поискать рубильник.
В это время из двери в дальнем конце зала появился человек в сером костюме — с виду явно штатский, он был худ, высок и лыс и, как ни странно, не имел при себе оружия. То есть руки его были пусты, а там — как знать… Мне сразу бросилось в глаза его сходство с одним моим давно почившим знакомым, однако поначалу я не придал этому значения — мало ли на свете лысых и худых. Но по мере его приближения я все более убеждался, что это он и есть! Не кто иной, как профессор Рунге — гениальный старый хрыч, создатель инфинитайзера, отбросивший коньки два с лишним года назад в трущобах Ч33.
— Ну вот я вас и дождался, господа, — сказал Рунге, сопровождая свои слова дружелюбной улыбкой, совершенно, на мой взгляд, неуместной в сложившихся обстоятельствах. На губах Алекса тоже появилась улыбка, однако несколько иного свойства.
— Вот мы и встретились, старый козел, — произнес Алекс.
Не успел я, в свою очередь, открыть рот, как в следующий миг он уже находился рядом с Рунге, держа в захвате его петушиную шею, и кейс под мышкой нисколько не мешал советнику, напротив:
— Говори, как все это выключить? — ткнув металлическим углом в тощий бок воскресшего старого хрыча, велел Алекс. И, похоже, перестарался — не рассчитал своих сил: Рунге обмяк в его руках, закатив глаза, обвис, как тряпка, и Алексу пришлось спешно уложить его на пол.
— Надеюсь, живой? — спросил я, подходя, пока Алекс щупал ему шею.
— Ч-черт… — только и сказал он.
Комментариев не требовалось: мой живучий хрыч, переживший еще первую заваруху на Р66, потом наше сумасшедшее бегство, и вышедший, как только что выяснилось, невредимым из руин на Ч33, не выдержал мертвой хватки советника. И теперь нам никогда доподлинно не узнать о его роли во всей этой истории…
Я укоризненно посмотрел на Алекса, но не встретил ответного взгляда: он с напряжением уставился в дальний конец зала. Оттуда к нам приближалась еще одна нескладная фигура — точная копия той, что лежала сейчас бездыханной у наших ног, сверкая в точности такой же лысиной.
— Ну вот я и дождался вас, господа! — остановившись напротив, повторил Рунге-2 (или 3?..) фразу предшественника. Окинув мимолетным взглядом свой дубль первый, он продолжил с его улыбкой: — Давайте попробуем еще раз.
— Алекс, погоди-ка! — На всякий случай я даже придержал партнера за локоть.
— Нет-нет, Ричард, не мешайте советнику: мне интересно, на каком по счету профессоре Рунге он остановится?
— Я остановлюсь на том, — ответил Алекс, не поведя и бровью, — который добровольно согласится поставить ваше предприятие на долгосрочную профилактику.
— Тогда можете расслабиться, — великодушно разрешил Рунге, — потому что я здесь именно затем и нахожусь, чтобы на ваших глазах все это выключить. Прошу вас. следуйте за мной, — он развернулся и направился вдоль линии конвейера.
Проигнорировав два черных кейса, стоявших на “раздаче”, Рунге прикоснулся к выдавшей их машине;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35