Оставаться должны только двое: тот, кто спрашивает, и та, которая отвечает.– А если нас будет трое? – спросил Рауль.– Дух, голос которого я слышу, не будет говорить со мной, – возразила Молох.– Вы видите, что я лишняя, – сказала Венера, – и потому ухожу, но скоро возвращусь.И она исчезла в полурастворенную дверь, обернувшись и бросив на Рауля последний взгляд.– Теперь, – сказал Рауль старухе, – теперь мы одни вы можете начать, не правда ли?– Да.– Не будем же терять времени…– И не к чему…– Приготовления продолжительны?– Не более нескольких минут.– Принимайтесь же за дело.– Сейчас.Молох растворила дубовый шкаф, о котором мы говорили в одной из предыдущих глав, взяла склянку с несколькими каплями масла, намазала им фитиль в медной лампе, зажгла ее и поставила на стол, потом повесила перед узким окном кусок толстой материи, так что совершенно закрыла дневной свет. XIV. Заклинание Этими первыми приготовлениями старуха Молох сделала в мансарде искусственную ночь, едва освещаемую бледным и дрожащим светом лампы.– О! о! – сказал Рауль, улыбаясь, – кажется, ваши духи любят темноту…– Недаром они духи тьмы, – отвечала старуха таким серьезным и торжественным тоном, что молодой человек невольно спросил себя:«Неужели она сама верит?»Молох поставила стул возле стола.– Садитесь, – сказала она Раулю, указывая на стул.Рауль повиновался. Старуха встала возле него.– Дайте мне вашу руку, – сказала она.Рауль протянул ей правую руку. Она взяла ее, рассматривала с минуту молча, потом выпустила.– Я должна прежде задать вам несколько вопросов, – прошептала она потом.– Слушаю.– Эти вопросы, пожалуй, покажутся вам незначительны… однако, отвечайте…– Буду отвечать.– Хорошо. Какое животное любите вы больше всего?..– Лошадь.– Какой цветок предпочитаете вы?– Розу.– Какой запах нравится вам более всего?– Запах цветка, названного мной.– Какая самая главная ваша страсть?– Я сам не знаю.– Какое самое горячее желание?– Мщение.Молох замолчала на минуту. Рауль прервал это молчание и спросил:– Это все?– Да, пока все, – отвечала старуха.Произнеся эти слова, Молох во второй раз раскрыла шкаф, из которого несколько минут тому назад вынимала масло, достала оттуда колоду карт и положила их на стол. Ветхость этих карт была такова, что их можно было принять за современных тем, которые были изобретены Жакменом Гренгоннером для развлечения бедного сумасшедшего короля Карла VI. Они были большого размера, истерты по всем углам и покрыты таким густым слоем грязи, что было чрезвычайно трудно различить фигуры. Молох стасовала карты, потом протянула их Раулю, говоря:– Снимите!Молодой человек протянул правую руку.– Нет! Нет! – поспешно вскричала Молох, – снимите левой рукой… левой.Хотя левая рука Рауля еще находилась в оцепенении от недавнего кровопускания, однако он постарался снять карты и успел в этом не без труда. Молох разложила карты на столе в особенном порядке и куском белого мела начертила вокруг них большой круг, потом взяла в глиняной чаше горсть проса и рассыпала зерна по всем фигурам карт.Рауль смотрел на ее действия с любопытством и участием, которых не мог скрыть от самого себя. Старуха, казалось, была совершенно погружена в свои странные занятия. Время от времени лучи внутреннего фанатизма блистали в ее мрачных и впалых глазах. Черный кот выгибал спину на столе и мурлыкал, обращая на госпожу свои круглые желтые зрачки, сверкавшие в полумраке. Ощипанная ворона хлопала крыльями и чистила свое тощее тело жестким и острым клювом. Молох два или три раза погладила по спине кота, против шерсти. Несколько электрических искр сверкнули из его густой шерсти. Потом она взяла ворону и поставила ее посреди карт. Птица тотчас начала прыгать на одной ноге, подбирая направо и налево просо.Молох следила с чрезвычайным вниманием за каждым ее движением и замечала ее прихотливые эволюции и фигуры, на которых ворона останавливалась несколько долее, нежели на других. Это продолжалось минут восемь. В конце этого времени ужасная птица, казалось, насытилась и устала, она остановилась, спрятала голову под крыло и заснула. Старуха не мешала ей. В третий раз открыла она шкаф и вынула из него хрустальный флакон в два дюйма величиной, наполненный до половины желтой и прозрачной жидкостью, похожей на растопленный топаз. Она налила в железную ложку одну каплю этой жидкости, села напротив Рауля и сказала ему:– Когда я выпью эту жидкость, начнется экстаз, а с ним придет и предсказательный дух. Как только вы удостоверитесь, что он овладел мною – вы это тотчас заметите, – спрашивайте меня, я буду отвечать. Если некоторые из моих ответов покажутся вам темными, перетолковывайте их как хотите. Я могу только повторять вам те слова, которые дух шепнет мне на ухо. Когда экстаз прекратится, не спрашивайте меня насчет того, что я сказала. Я уже ничего не буду помнить.Молох поднесла к своим губам железную ложку и выпила каплю жидкости. Не прошло и полминуты, как истинное преобразование совершилось в старухе. Морщины на лице ее изгладились, точно молодая и горячая кровь наполнила ее жилы и придала коже блеск и прозрачность молодости. Губы сделались красны. Сверхъестественный огонь вложил почти ослепительные лучи в глаза. Через несколько секунд это не была уже отвратительная колдунья, которую мы знаем, – это была женщина еще молодая, красоты дикой, но могущественной. Раздувшиеся ноздри ее дрожали, волосы, откинутые назад, казались в тени черны как ночь. Впрочем, это магическое превращение продолжалось недолго. Скоро призраки возрождения сменились утомлением и истощением. Морщины на лбу и на щеках показались глубже прежнего. Рот впал. Синие круги вокруг глаз как будто расширились и потемнели. Крупные капли пота выступили на висках. Жилы на шее раздулись, мускулы рук вытянулись. Глаза непомерно раскрылись и сделались неподвижны, как у мертвеца, потом судорожный трепет потряс все тело. Наконец губы раскрылись и старуха прошептала хриплым голосом:– Он идет… он идет… я это чувствую… я его вижу… он приближается… он пришел… он здесь…– Кто? – спросил Рауль голосом, почти так же дрожавшим, как и у Молох.– Дух, – прошептала ворожея.– Стало быть, я могу вас спрашивать?– Можете.– Скажете ли вы мне правду?– Будете судить сами…– Этого невозможно, я не знаю будущего…– Но вы знаете прошедшее, и когда я вам расскажу вашу прошлую жизнь, вы поверите без труда, что точно так же я могу открыть вам и будущее.Старуха говорила медленно и торжественно. В звуках ее голоса не было ничего человеческого. Это был звук странный, как будто металлический, который мы не можем объяснить никаким сравнением. Неподвижная, сморщенная, с полуоткрытым ртом, старуха походила на труп, а когда она произнесла эти странные слова, еще более странным голосом, ее можно было принять за демона. Волосы Рауля встали дыбом. Первый раз в жизни молодой человек испугался. XV. Будущее – Спрашивайте, спрашивайте, – пролепетала старуха. – Я вам сказала… дух здесь, не надо, чтоб он мучил меня напрасно…Эти слова напомнили Раулю его положение. Скептицизм, на минуту подавленный ужасом, заговорил в нем сильнее прежнего. Он счел все, что делалось со старухой шарлатанством, искусным фиглярством и обещал себе посмеяться над предсказаниями ворожеи.– Прежде всего, – спросил он, – скажите мне, кто я такой?.. знаете ли вы это?– Знаю, – отвечала старуха, без малейшей нерешимости, – я знаю, что вы родились на свете под несчастной и вероломной звездой… положение ваше неопределенно, вы не простолюдин и не дворянин… Сначала занимая очень низкое место, вы чуть было не достигли самого высокого, но, повторяю, звезда ваша гибельна, и случай как будто сделал для вас многое только затем, чтобы падение ваше было тяжелее и мучительнее…Старуха замолчала. Рауль едва дышал. Он слушал в изумлении этот быстрый и чудный анализ, который в нескольких словах определил всю его жизнь. Старуха продолжала:– Вы носите имя, не принадлежащее вам, но, однако, никто не имеет права оспаривать его у вас… Вы взяли себе титул, который не принадлежит вам и которого нельзя у вас отнять… Вам должно было принадлежать огромное богатство… влияние вашей звезды лишило вас этого богатства, .. Теперь вы богаты, но богаты по милости случая, и то, что он дал вам сегодня, он может отнять у вас завтра.Старуха опять остановилась. Рауль не сомневался долее. Он верил, верил твердо второму зрению, таинственному и сверхъестественному, которым старуха была одарена. Оставив в стороне прошлое, Рауль поспешил спросить ее о будущем.– Это гибельное влияние, о котором вы мне сейчас говорили, перестанет ли когда-нибудь преследовать меня?– Нет, до вашего последнего часа, лучи несчастной звезды будут освещать вашу жизнь.– Стало быть, я никогда не буду счастлив?– Никогда, по крайней мере, в том смысле, какой приписывается этому слову… Иногда вы будете верить счастью, иногда все будет вам улыбаться… Остерегайтесь!.. ваша судьба, ваши страсти и пороки превратят в бедствия и горести это мнимое благоденствие… в вашей жизни осуществится древний символ змеи под цветами.– Не существует ли какого-нибудь средства избежать всех этих несчастий, предсказанных вами?..– Существует одно…– Какое?– Я должна молчать!..– Отчего?– Оттого, что только голос ангела света, а не демона тьмы может указать вам путь.– Говорите…– Я не могу!..– Я хочу…– Запомните же эти три слова: милосердие, молитва и прощение.Произнося эти последние слова, Молох, казалось, терпела истинную пытку. Без сомнения, злой дух, которого она была рабою, бичевал ее в наказание за то, что она советует следовать правилам добродетели.– Прощение!.. – повторил Рауль мрачным голосом. – О! если мне понадобится простить, чтобы быть счастливым, я должен буду сказать: «Прощай, счастье!..»Молния адской радости осветила лоб и расширила ноздри старухи. Казалось, страдания ее тотчас прекратились.– Хорошо! – прошептала она, – хорошо…Рауль продолжал:– Вы знаете, что я мечтаю об отмщении?..– Знаю.– Это мщение совершится?– Да.– Именно так, как я о нем мечтаю?– Да.– Великолепное, блестящее, неумолимое?– Да, да, да! – три раза повторила колдунья.– Таким образом те, которые заставили меня плакать и страдать, будут плакать и страдать более меня?..– Они будут плакать кровавыми слезами, будут проклинать день, в который родились!– Как! – вскричал Рауль с восторгом. – Как?! Мое мщение исполнится в таком виде, как я хочу, как я мечтаю, и вы уверены, что я не буду счастлив!.. Полноте, вы помешались!..Молох не отвечала ни слова, и только ужасная улыбка сжала ее бесцветные губы.– В этом свете есть только три вида настоящего и серьезного счастья, – продолжал молодой человек, – богатство, мщение и любовь. Я имею одно, вы обещали мне другое, буду ли я иметь третье?– Любовь?– Да.– Вы, конечно, спрашиваете меня, будете ли вы любимы?– Точно, я именно это хочу знать.– Будете.– Много?– Очень, даже слишком…– Что вы хотите сказать?– Я хочу сказать, что большая часть несчастий, которые вас постигнут, проступков и даже преступлений, которые вы совершите, будут иметь началом любовь, которую вы почувствуете или внушите.– Преступлений… – повторил Рауль. – Вы уверяете, что я совершу преступления?– Уверяю.– Серьезно?– Взгляните на меня, – прошептала Молох, – и повторите ваш последний вопрос, если осмелитесь…Невольно Рауль устремил на старуху глаза. Ее зловещая и ужасная физиономия до такой степени исключала всякую мысль о шутке, что кавалер де ла Транблэ почувствовал какое-то беспокойство. Но силясь преодолеть его, он продолжал:– Проступки, пусть так! Но что касается преступлений, то позвольте мне заверить вас, милостивая государыня, что ваш дух обманывается или обманывает вас.Молох покачала головой совершенно особенным образом.– Как хотите, – сказала она, – вы спрашивали, я отвечала, вы вольны мне не верить.Рауль продолжал расспросы, но со все увеличивающейся недоверчивостью.– Должен ли я опасаться кого-то или чего-нибудь особенно? – спросил он.– Да.– Кого?– Женщины.– Какой?– Я не могу определить ее вам иначе, как только сказав, что она молода и хороша…– Знаю ли я ее?– Да.– Часто видал ее?– Два раза.– Давно? – спросил молодой человек, подумав об Эмроде.– Я не могу отвечать на это. Остерегайтесь! Вот все, что я могу сказать вам.– Но…– Не настаивайте и если хотите спросить меня о чем-нибудь другом, не теряйте времени, потому что духу надоело повиноваться мне, и я чувствую, что он хочет оставить меня!..Рауль продолжал:– Долго я проживу?– Дольше, может быть, чем желали бы сами…– О! вот хороший ответ! – прошептал Рауль, улыбаясь. – Жизнь моя будет так продолжительна, что успеет надоесть мне!.. Браво!.. Верю предсказанию!..На губах Молох снова показалась печальная и мрачная улыбка.– Еще один вопрос, – сказала старуха прерывистым и почти невнятным голосом, – только один, потому что прежде, чем вы успеете досчитать до ста, дух удалится…Рауль колебался. О чем спросить ему?.. Двадцать различных вопросов вертелись на губах его. Однако надо было поспешить.– Что я буду делать ровно через десять лет? – спросил он наконец.– Вы опоздали с вопросом, – сказала Молох. – Я не могу уже отвечать вам на него, но могу показать…– Каким образом?..– Взгляните на стол…– Гляжу.– Что вы там видите?..– Черного кота… разложенные карты…– Еще что?..– Графин.– Наполненный прозрачной водой, не правда ли?– Да.– Возьмите этот графин.– Взял.– Поднесите его к вашему лицу так, чтобы он находился между светом лампы и вашими глазами…– Сделано.– Теперь устремите глаза на графин и не спускайте их с него до тех пор, пока не узнаете того, что желаете знать…«Не мистификация ли это? – подумал Рауль. – Не насмехается ли мнимая колдунья над моим легковерием?..»И он чуть было не поставил графин на стол. Но любопытство одержало верх. Молодой человек повиновался указаниям старухи и устремил жадный взор на прозрачную воду. Он увидал сначала только игру света, придававшую воде перламутровые тона радуги и заставлявшие грань хрусталя сверкнуть подобно бриллиантам. Однако через минуту – был ли это обман мечты или действительность? – Раулю показалось, что вода теряет свою прозрачность и принимает молочную белизну. Рауль не ошибался, потому что через полминуты графин наполнился густым дымом. При этом неоспоримом феномене суеверие, страх, трепет молодого человека возвратились. Рауль испугался, но смотрел. Скоро пар сгустился у боков графина, оставив посреди пустое пространство, Рауль приложился глазом и увидал печальное зрелище, которое, казалось, не могло иметь никакого прямого отношения к его настоящему или будущему положению.Это была внутренность подземелья, служащего тюрьмой. Стены были голы и сложены из огромных камней, вырванных из недр земли без сомнения рукой титанов. Сырость наложила на эти массивные стены свою зеленоватую плесень. Бледный и холодный луч проникал в узкое окно, находившееся в пятнадцати футах от земли. Там и тут заржавленные цепи, вделанные в стену, висели рядом с орудиями пытки – остатки варварских и кровожадных нравов средних веков. По неровной и грязной земле ползали холодные и отвратительные пресмыкающиеся и насекомые, которые живут и плодятся без воздуха и солнца в подземных тюрьмах и брошенных цистернах. Рауль одним взглядом обнял эти зловещие подробности, но ему показалось, что ни одно человеческое существо не страдало в этой ужасной тюрьме. Он ошибался. Мало-помалу взгляд его привык к глубине этого густого мрака. Тогда он различил предмет, сначала ускользнувший от его внимания.Это была женщина, женщина неоспоримой молодости и такой ослепительной красоты, что она устояла от страшного клейма, налагаемого и болезнью и горем. Это несчастное существо сидело в углу тюрьмы на куче полусгнившей соломы, прислонившись спиной к стене. Голова, запрокинутая назад, висящие безжизненно руки выражали совершенную безнадежность и глубочайшее отчаяние. Исхудалые черты прелестного лица были покрыты такой бледностью, что, казалось, кровь уже не текла под тонкой и атласной кожей красавицы. Большие глаза, синие и глубокие, были неподвижны и тусклы и если не плакали, лишь потому, что источник слез истощился. Длинные и великолепные волосы, мягкие, золотистые, струились по плечам в беспорядке, еще более обнаруживавшем их красоту. Эта несчастная женщина была одета в черное платье, все в лохмотьях.– «Боже мой! – спрашивал себя Рауль, видя эту неподвижность и бледность. – Боже мой!.. Уж не мертва ли она?»Сомнение его скоро разрешилось. Вероятно, шум, неуловимый для слуха Рауля, послышался в подземелье, потому что заключенная медленно повернула голову. Взор ее принял необъяснимое выражение и обратился к двери, находившейся под лестницей в шесть ступеней. Рауль также взглянул в ту сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45