Лица агентов тотчас прояснились. У всех на губах появилась улыбка. Все шестеро сделали движение, показывавшее желание тотчас приняться за дело, но их удержало чувство повиновения.
— Идите, — сказал Фейдо, — и помните, что я буквально сдержу данное вам слово: виселица или золото.
Агенты низко поклонились и вышли из кабинета.
— Удастся ли им? — спросил Фейдо у Беррье.
— Они поставлены в такое положение, что сделают все возможное для достижения поставленной задачи — в этом нет сомнений.
— Дайте знать всем нашим людям, чтобы они удвоили бдительность. От успеха этого дела зависит, останемся ли мы все на своих местах, потому что я понял, Беррье, совершенно точно понял, что, если я не захвачу Петушиного Рыцаря в назначенный срок, король лишит меня должности! Я поставлен в безвыходное положение. При таких обстоятельствах не могу же я подать в отставку, ссылаясь на то, что не смог захватить главаря разбойников. А если я не успею захватить этого человека — я, безусловно, потеряю место. Я должен исполнить предписание короля, Беррье, должен!
— Мы сделаем все для того, чтобы добиться результата.
Фейдо сел к столу и стал быстро писать.
— Пошлите этот циркуляр всем инспекторам полиции в Париже, — сказал он, вставая и подавая бумагу Беррье, — тут обещана награда в сто пистолей и место с жалованьем в две тысячи тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря. Пусть разошлют это объявление по всем кварталам, по всем улицам. Тот полицейский, чьими стараниями будет арестован Петушиный Рыцарь, получит в награду двести луидоров.
— Я иду в секретариат. — сказал Беррье, взяв бумагу.
— Возвращайтесь скорее, нам надо обсудить все меры, какие мы только можем принять.
Беррье покинул кабинет. Фейдо подошел к бюро, вынул оттуда пачку бумаг и быстро просмотрел их.
— Более двухсот замков ограблено менее чем за два года! Семьдесят замков сожжено, из них одиннадцать — герцогских. Сто пятьдесят три человека убиты… а виновник всех этих преступлений остается безнаказанным! Король прав… Но что предпринять? Я все пустил в ход… и без всякого толку! Этот Петушиный Рыцарь был трижды арестован: в Лионе, в Суассоне и в Орлеане, и каждый раз спасался бегством — и нельзя было ни объяснить, ни угадать, как он ухитрился скрыться!
Де Марвиль большими шагами ходил по кабинету.
— Надо поймать этого человека. Король изъявил свою волю. Провал этого дела — моя погибель… погибель безвозвратная, если только мадам д'Эстрад…
Он остановился и глубоко задумался.
— Король находит ее все более и более очаровательной… Место, оставшееся свободным после смерти мадам де Шатору, еще не занято! Фаворитка… Какой степени влияния может она достичь благодаря моим советам? И какой высоты смогу достичь я сам? Тогда безразлично, схвачу я Петушиного Рыцаря в назначенный срок или нет…
Де Марвиль продолжал размышлять.
— Я должен повидать герцога де Ришелье, — сказал он с видом человека, вдруг принявшего решение.
Беррье вернулся, держа в руке бумагу.
— Распоряжения сделаны, — сказал он. — Инспекторы оповещены. Вот второй рапорт о грабеже особняка графа де Шароле в прошлую ночь.
— В нем то же, что и в протоколе?
— То же… только с небольшим добавлением.
— Каким именно?
— С письмом, написанным рукой Петушиного Рыцаря и им лично подписанным. Оно найдено в комнате графа. О существовании этого письма сначала не было известно, почему оно и не было при протоколе, поданном королю.
— Письмо при вас?
— Вот оно.
Фейдо посмотрел на Беррье, потом стал читать вслух:
— «Любезный кузен!
Мы имеем право называть друг друга таким образом потому, что оба принцы крови… которую мы проливаем.
Только я убиваю людей могущественных и сильных и мужественно сражаюсь сам. А вы для удовлетворения ваших низменных инстинктов убиваете несчастных, которые не могут постоять за себя. Вы расставляете засады и нападаете самым подлым образом. Вот уже в третий раз я сталкиваюсь с вами, мой любезный и ненавистный кузен.
Первый раз, пять лет тому назад, когда вы не смогли восторжествовать над добродетелью честной женщины, вы убили своими руками ее мужа, вашего камердинера. Я ограбил ваш замок Амсианвиль и увез бедную женщину, которую поместил в надежное убежище, так чтобы вы никогда не смогли ее увидеть.
Во второй раз — после убийства мадам де Сен-Сюльпи, которую вы сожгли заживо. В ночь, последовавшую за этим убийством, ваша карета опрокинулась, вас схватили люди, которых вы не успели рассмотреть, и посадили в яму, наполненную нечистотами. Эти люди исполняли мои приказы.
Наконец, мы встретились в третий раз. Так как ваш особняк находится вблизи монастыря гостеприимных сестер Сен-Жерве, которых вы осмеливались из своих окон каждый день оскорблять, я сжег ваш особняк, чтобы освободить их от вашего присутствия. Если же вы отстроите особняк, я снова сожгу его. Но, предупреждаю: я подожгу его тогда, когда вы будете дома, чтобы в полной мере оказать вам честь.
Так как вы брат герцога де Бурбона, то защищены от гнева короля. Но у Петушиного Рыцаря нет причин вас щадить. Такому разбойнику, как я, прилично наказывать такого дворянина, как вы.
На этом заканчиваю, подлый и гнусный кузен. Да замучит вас дьявол.
Петушиный Рыцарь».
— Это письмо нашли в комнате графа де Шароле? — продолжал Фейдо.
— Да.
— А принц читал его?
— Нет, он находился в отъезде, и я нашел это письмо в жестяном ящике, обложенном внутри тонким асбестом. Оно было обнаружено после вашего отъезда в Версаль, когда я отправился осматривать замок. Этот ящик стоял на обуглившемся столе.
Начальник полиции положил письмо на бюро.
— Кроме этого, в рапорте нет иных изменений?
— Никаких. В рапорте говорится, как и в протоколе, что пожар начался утром в половине шестого с неслыханной силой и со всех сторон одновременно. Прибыли дозорные, начался страшный шум. Между солдатами и разбойниками завязалась драка. Все до единого разбойники скрылись. Мы выяснили, что особняк был полностью разграблен еще до пожара. Всех слуг схватили в одно и то же время, связали и посадили в комнату швейцара, ни один из них не был ранен или даже ушиблен.
— Этот Петушиный Рыцарь истинный дьявол, — сказал начальник полиции, глядя на письмо.
— Вот что странно, и вы, наверное, это заметили, — продолжал секретарь, понизив голос, — Петушиный Рыцарь нападает только на тех знатных вельмож, чья общественная и частная жизнь подает повод к злословию.
— Так и есть, — согласился де Марвиль, как бы пораженный внезапной мыслью.
— Петушиный Рыцарь не обкрадывал, не грабил, не нападал на дома мещан или простолюдинов. Он никогда не совершал преступлений против людей этих классов общества.
— Да, только богатые буржуа и дворяне подвергались его нападениям.
— Причем не все дворяне, к некоторым он питает глубокое уважение, другим даже старается быть полезен… Доказательством служит история с виконтом де Таванном.
— Все это очень странно! — сказал де Марвиль. — Этот человек совершает самые бесстыдные преступления, ведет переговоры со своими жертвами, защищает одних, наказывает других, помогает первым, насмехается над вторыми, ловко уклоняется от розыска, а бывает везде.
— Очень странно, — кивнул Беррье в знак согласия.
— И все же мы должны победить его.
— Самый верный ключ к успеху заключается в награде, обещанной тому, кто выдаст разбойника. Она может прельстить кого-нибудь из его окружения.
— Согласен.
Начальник полиции взял письмо Петушиного Рыцаря и положил в карман.
— Сегодня вечером я вернусь в Версаль и покажу это письмо королю.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Фейдо.
X
Жакобер
Дверь отворилась, и в кабинет медленно вошел человек, походивший на призрак или тень. Он поклонился де Марвилю.
— Что вам, Жакобер? — спросил начальник полиции.
Жакобер был одним из шести людей, с которыми Фейдо только что говорил. Прежде чем ответить, агент бросил вокруг себя быстрый и проницательный взгляд; убедившись, что оказался наедине с начальником полиции и его секретарем, он поклонился вторично.
— Ваше превосходительство говорили о Петушином Рыцаре? — спросил он.
— Да, — отвечал Фейдо.
— Ваше превосходительство назначили десять дней, чтобы выдать его?
— И ни минутой больше.
— И тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря через десять дней, вы, ваше превосходительство, заплатите двести луидоров?
— Без сомнения. Ведь я обещал эту сумму вам, Деланду, Леду, Нуару, Арману и Ледюку.
— Да. А что вы, ваше превосходительство, пожалуете тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря сегодня же ночью?
Фейдо сделал шаг к агенту и переспросил:
— Тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря сегодня ночью?
— Да, ваше превосходительство.
— Я удвою сумму!
— А что получит тот, кто выдаст не только Петушиного Рыцаря, но и все секреты его шайки?
— Тысячу луидоров.
Жакобер поклонился в третий раз.
— Нынешней ночью, — сказал он, — я выдам Петушиного Рыцаря и его секреты.
— Ты? — удивился Фейдо, быстро переглянувшись с Беррье.
— Я, — ответил агент.
— Ты знаешь, где найти Петушиного Рыцаря?
— Знаю.
— Если ты знаешь, почему ты раньше этого не сказал? — спросил секретарь.
— Я это узнал только прошлой ночью.
— Каким образом? Объясни! Я хочу знать все!
— Ваше превосходительство, — продолжал Жакобер, — вот что случилось за эти шесть дней. Мне было поручено дежурство на улицах Английской, Ореховой и Бернардинской, и я расположил свою главную квартиру на площади Мобер. Мои подчиненные каждый вечер приходили ко мне с донесениями в комнату на первом этаже углового дома, выходящего на площадь и на улицу Потерянную. Наблюдая за всем вокруг, я заметил то, чего никто не замечал до сих пор: на самой площади, на углу улицы Галанд, есть дом, окна и двери которого постоянно заперты.
— Дом с кирпичным крыльцом? — спросил Беррье.
— Именно, господин секретарь.
— Продолжай.
— Очевидно, дом необитаем, а между тем к нему не прибито объявление. С другой стороны, я приметил, что люди подозрительной наружности приходили в определенные часы, обычно после наступления ночи; эти люди останавливались у дверей, стучались и входили, но ни один из них обратно не вышел.
— Как? — удивился Фейдо. — Никто не вышел?
— Никто.
— Выходит, они исчезли?
— По крайней мере, на время. Но на другой день я видел, как те же самые люди, которых я видел накануне, снова входили туда.
— Значит, дом имеет два выхода.
— Нет, ваше превосходительство. Я внимательно изучил это место. Дом имеет только один вход с улицы Галанд и площади Мобер. Он находится у Кармелитского аббатства, и дома по правую и по левую его сторону не сообщаются друг с другом — я в этом удостоверился.
— Однако, — сказал Беррье, — куда могли деваться те люди?
— Этого я не знал еще вчера, а узнал только прошлой ночью. Эти постоянные визиты в одни те же часы показались мне странными, и я изучал их с чрезвычайным вниманием. Я стал замечать, что эти люди приходили по двое; я их подстерегал, подслушивал: они говорили на воровском жаргоне, который мне знаком. Среди них я узнал Исаака, бывшего в шайке Флорана и не знавшего, что я теперь нахожусь на службе в полиции. Я решился. На другой день (это было в восемь часов вечера) я переоделся и пошел в трактир, смежный с таинственным домом. Я притворился пьяным, но не спускал глаз с запертого дома.
Пробило восемь. Ночь была очень темная. Я узнал Исаака и его друга, проходивших мимо трактира. Я стоял в дверях и пел; он меня узнал. Я предложил возобновить нашу прежнюю дружбу — он согласился. Он вошел в трактир со своим другом, мы распили несколько бутылок. Начались признания.
— Что ты делаешь? — спросил он меня.
— Ищу работу.
— Иди к нам!
— А что значит — к нам?
— Хочешь, я тебя представлю сегодня тетушке Леонарде? Ты узнаешь все.
— Хорошо, — сказал я, — я тебе верю.
Мы пошли к дому. Он постучался особенным образом — дверь отворилась, мы вошли и оказались в узком сыром коридоре, плохо освещенном сальной свечкой. В конце коридора Исаак обратился к своему спутнику:
— Пойдем наверх или вниз?
— Вниз, — ответил тот. — Внизу веселее.
Мы спустились в подземелье под площадью Мобер, о существовании которого не подозревает никто. Там за столами сидело множество людей, которые ели, пили, играли и пели. Я изрядно струсил и боялся, что меня узнают. Но, к счастью, я так удачно переоделся, что этого не случилось.
Худая старуха, похожая на скелет, прислуживала гостям. Я смешался с толпой. Исаак со своим товарищем оставили меня. Старуха, которую все собравшиеся называли Леонардой, подошла ко мне.
— Ты здесь в первый раз? — спросила она.
— Да, — отвечал я.
— Кто тебя привел?
— Исаак и его друг Зеленая Голова!
— Не принят?
— Пока нет.
— Будешь представлен нынче ночью. Ты давно в Париже?
— Три дня.
— Откуда родом?
— Из Нормандии.
— В какой был шайке?
— В шайке Флорана.
— У тебя есть пароли?
Я тотчас вынул из кармана все знаки, какие должны были убедить ее и которые Флоран дал мне, когда я приехал в Париж.
— Иди вперед! — велела она мне.
Я вошел в ярко освещенный зал и увидел там людей, настолько хорошо одетых, что их невозможно было узнать. Позвали Исаака и Зеленую Голову, которые поручились за меня. Тогда я был принят и записан, мне дали имя и внесли меня в книгу. Я сделался членом этого общества. Все шло хорошо. Наконец, я захотел уйти. Я вышел, но не мог найти дороги к двери, в которую вошел. А ведь я все хорошо рассмотрел, мне казалось, что я легко найду выход, но не тут-то было. Я решил отыскать старуху Леонарду и спросить ее, как мне выйти.
— Здесь никто не возвращается назад, — сказала она мне, — здесь все идут вперед. Пойдем, я тебя провожу.
Старуха взяла меня за руку, и мы вышли из зала в темный коридор. Она завязала мне глаза, мы долго поднимались и спускались по лестницам в совершенной темноте. Я покорно шел с завязанными глазами и, наконец, услышал, как открылась дверь. Струя холодного воздуха хлынула мне в лицо, повязка упала, и я очутился напротив монастыря Святого Иоанна Латранского, а возле меня стояли Исаак и Зеленая Голова.
— Ты вышел напротив этого монастыря? — удивился Беррье. — А вошел с площади Мобер?
— Да, на углу улицы Галанд.
— Но от угла улицы Галанд и площади Мобер до монастыря Святого Иоанна Латранского несколько десятков домов!
— Следовательно, под этими домами проложен подземный ход. Продолжай, — обратился Фейдо к Жакоберу.
— Я хотел оставить моих товарищей, — продолжал агент. — Исаак взял меня под руку, говоря, что он и Зеленая Голова проводят меня до моей квартиры. Я понял их намерение и повел в комнату на Пробитой улице. Все, что они там увидели, могло их убедить, что я сказал им правду. Исаак выглядел довольным.
— Ты будешь хорошим товарищем, — сказал он, — и завтра тебя испытают.
— Завтра? — спросил я. — Где? Когда? Как?
— В восемь часов на площади Мобер, в трактире, а потом перед Петушиным Рыцарем!
Не дав мне ответить, он ушел вместе с Зеленой Головой. С этой минуты я не видел никого, но принял такие меры предосторожности, что теперь, когда я говорю с вами, ваше превосходительство, уверен, что, какую засаду ни расставили бы под моими ногами, обо мне не знают ничего. Сегодня утром я три раза переодевался и перекрашивал лицо.
— А сегодня вечером, — спросил начальник полиции, — ты пойдешь в трактир на площади Мобер?
— Пойду.
Беррье многозначительно взглянул на начальника полиции.
— Пройди в кабинет № 7 и жди, — сказал начальник полиции агенту, — через десять минут ты получишь мои распоряжения.
Жакобер поклонился и открыл дверь; в передней стоял посыльный.
— В седьмой, — просто сказал Фейдо. Посыльный кивнул, сообщая, что понял, о чем речь.
Дверь закрылась. Беррье стоял в другом конце кабинета. Он открыл вторую дверь в ту самую минуту, как первая затворилась, и позвонил. Вошел человек.
— Жакобер не должен ни с кем видеться или говорить, — сказал он.
Потом он закрыл дверь. Начальник полиции и секретарь остались одни.
— Каково ваше мнение? — спросил Фейдо.
— Распорядитесь наблюдать за этим человеком до нынешнего вечера так, чтобы были известны каждое его слово, каждый его поступок. Расставьте двадцать пять преданных агентов в домах поблизости площади Мобер и велите дозорным ходить по улицам, смежным с этими двумя пунктами. В восемь часов дайте Жакоберу возможность войти в дом на площади Мобер, а в половине девятого велите напасть и на этот дом, и на тот, который находится напротив монастыря Святого Иоанна Латранского. Когда полицейские окружат весь квартал, никто из разбойников не скроется.
— Я совершенно согласен с вами. Мне остается прибавить к вашему плану только еще одну деталь. Прикажите исполнить все сказанное вами; Жакоберу не сообщайте об этих распоряжениях. Вызовите его в свой кабинет и узнайте, каким способом он намерен достичь цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51