«Нет, – подумала Аннабель. – Злобная ведьма украла невинность храброго мальчика, и это наложило отпечаток на всю его жизнь».
Однако она не произнесла этих слов вслух, чтобы не причинить Ройсу боль.
Глава 13
Краски и формы мелькали у Аннабель перед глазами – зеленовато-бурая трава и стоящие, словно часовые, деревья, белая полоса ограды на фоне расцвеченного солнцем неба. Под собой девушка ощущала сокращающиеся мощные мышцы кобылы. На короткое мгновение они зависали в прозрачном голубом воздухе, а потом земля стремительно приближалась, и вновь раздавался стук копыт. Казалось, они оседлали молнию и мчатся по небу.
Они сделали последний скачок, Аннабель натянула поводья, и гнедая пошла шагом. Девушка смеялась от удовольствия. Ветер ласкал ее лицо, солнце пригревало спину, а лошадь спокойно шагала по дороге. В такие дни Аннабель понимала, как это здорово – жить, пусть даже в мире, где царили война и несуществующая любовь.
Она подъехала к ограде загона для лошадей. Бо сидел на верхней перекладине, широко улыбаясь. Рядом с ним стоял Пейтон. Белая широкополая шляпа была надвинута на глаза, но Аннабель видела морщинки в уголках его рта.
– Браво, Энни! Когда я научусь скакать так, как ты, позволишь мне охотиться с собаками?
Аннабель дернула поля шляпы Бо.
– Ты поедешь на охоту, как только сможешь с честью носить свое имя – Боганнон Юэлл Чандлер Холстон.
– Хороша лошадка? – спросил Пейтон.
– Она великолепна! – Аннабель потрепала кобылу по шее. – Такое ощущение, что у нее вместо ног крылья.
– Она твоя, Энни-детка.
Аннабель судорожно сглотнула. Она любила Пейтона Кинкейда. Переживала за него. Временами ей казалось, что он заботится о ней больше, чем заботился родной отец.
– Нет. Такой подарок я не могу принять…
– Она твоя, – повторил Пейтон. – Сообщи, когда дашь ей имя. Я занесу его в реестр. – И он обратился к Бо: – Пойдем, мы же собирались осмотреть плантации табака.
– Отец…
Он уже повернулся, чтобы уйти, гордо расправив плечи. Аннабель подумала, что Кинкейды воспитывали в себе это высокомерие по меньшей мере на протяжении шести столетий.
– Никогда не смотри в зубы дареному коню, сестренка.
Аннабель перевела взгляд на ухмыляющегося Бо.
– Уходи скорее, наглец.
Бо перекинул свои длинные худощавые ноги через жердь и спрыгнул на землю.
– Намек понял. В отличие от некоторых я знаю, кто останется без имени. Слава Богу, не глупец. – Он повернулся и побежал за Пейтоном, подбрасывая и ловя на лету свою шляпу.
– Да, господа, если кого-то Господь и наградил умом в этой семье, то уж точно не Энни и не Карлайла.
Аннабель рассмеялась, когда Бо принялся насвистывать «Дикси». Но тут она заметила Ройса, выходящего из кузницы, и ее смех замер. Он сказал что-то Бо, когда тот поравнялся с ним, а потом в бешенстве нахлобучил на голову шляпу. Он направился к Аннабель, и его чеканные шаги оставляли за собой вмятины на влажной от утренней росы траве.
Она уже собиралась спешиться и отвести лошадь в стойло, но вдруг передумала. Пусть Ройс хоть раз обратит на нее внимание. Он подошел к ограде и остановился.
– Слезай! – сказал он с плохо скрываемым гневом.
– Что это с вами, майор Кинкейд? Леди может подумать, у вас заноза пониже спины, – протянула Аннабель самым сладким тоном, на который только была способна.
– Леди ошибается. У меня перо в шляпе, головная боль и жуткое желание вбить в тебя немного ума.
– Ты злишься.
– Какая проницательность, женушка. А сейчас слезай с этой чертовой лошади, пока я не запрыгнул на ограду и не стащил тебя.
Аннабель дернула поводья, трогаясь с места, и сняла с Ройса его поношенную фетровую шляпу. Его волосы заблестели на солнце, которое придало им красновато-коричневый оттенок догорающего костра. Аннабель положила шляпу на седло впереди себя.
– Я просто пошутила, – сказала она, вертя перо до тех пор, пока не освободила от нитки, которой пришила его прошлой ночью.
Она протянула Ройсу шляпу теперь уже без пера.
Он взял шляпу, отряхнул и посмотрел на девушку:
– Мне нравилось перо, женщина. Эта шутка из разряда тех, что затрагивают мою непочтительную душу. Ты собираться слезать?
– Нет.
– Что же, я нисколько не удивлен.
Ройс бросил шляпу на землю и перепрыгнул через ограду. Девушка не представляла, как ему удавалось двигаться с такой грацией, ведь раненая нога все еще болела. Лошадь шарахнулась в сторону и попятилась. Аннабель взялась за поводья, чтобы успокоить животное.
– Что ты делаешь? – осторожно спросила она у Ройса.
– У тебя плохое седло. Ты рискуешь сломать свою тощую шею.
Только что он был в ярости, а теперь вдруг проявил заботу. Аннабель пришла в замешательство.
Ройс закончил поправлять стремена и отошел. Он стоял, подбоченившись, и смотрел на Аннабель.
– Со школой покончено, миссис Кинкейд. Уроков не будет до конца войны. И когда этот благословенный день настанет, ты сможешь обучать рабов, сколько твоей душе угодно.
Аннабель представила себе черные лица Пэтси, Рибы, Руфуса и Клема. Их сосредоточенно нахмуренные брови, когда они пытались прочесть напечатанное слово, и широкие улыбки на лицах, когда им это удавалось. Она подумала о храбрости, жившей в их сердцах, и о собственной слабости.
– Ты не ответила мне, – произнес Ройс, вернув девушку к реальности. Понял ли он, что она не слышала ни единого его слова? – Ты запомнила, что я сказал? – Его губы сложились в жесткую линию – очевидно, он злился. А ведь именно он учил Кларенса читать и писать. Но сейчас он думал о ее безопасности, а не о жизни образованного чернокожего раба.
– Вы любите меня, майор Кинкейд?
Ройс вскинул брови:
– Нет.
– И наш брак будет расторгнут через пять лет?
– Да, миссис Кинкейд, через пять долгих лет.
– Тогда, черт возьми, я поступлю так, как сочту нужным.
Ройс отступил, когда девушка повернула лошадь.
– Пытаешься мне дерзить, – прокричал он ей вслед, – но для этого у тебя слишком писклявый голос.
* * *
До Ройса донесся ее смех, и он с замиранием сердца наблюдал, как девушка перелетела через ограду и галопом понеслась по полю. В ней было все – смех и солнце, неповиновение и смелость. Никогда еще он не встречал такой женщины. Она пила жизнь, пила жадными большими глотками и никак не могла утолить жажду.
Она принадлежала ему, стоило лишь протянуть руку.
Ее волосы, переливаясь золотом, раззевались на ветру. Ройс мог бы поскакать за ней следом, уложить на постель из хвои и овладеть ею на мгновение. Только на мгновение. Потому что время никогда не стоит на месте, а любви не существует, не может существовать в этом мире войны, ненависти и безумия. Аннабель думала, что любит его, но вскоре жизнь преподаст ей урок, и она узнает горькую правду, как когда-то случилось с ним. Любовь, как и сон, умирает с первым лучом рассвета.
Ройсу оставалось только надеяться, что его не окажется рядом, когда Аннабель в этом убедится на собственном опыте, а он, как индейский воин, будет стоять на берегу реки, с ужасом наблюдая за тем, как меркнет в ее глазах жизнь, не в силах помочь.
Ройс смотрел вслед Аннабель, пока она не скрылась из виду. Где-то неподалеку пронзительно прокричала сойка, вернув его к реальности. Ройс сделал пару шагов и остановился. Наклонившись, он поднял с земли перо – тонкое серо-белое перо чайки. Рассеянно гладя его, он посмотрел на горизонт, где исчезла Аннабель, и сунул перо в карман.
Проклятие Кинкейдов пало на них, когда они сидели в маленькой гостиной Аннабель и подписывали брачное соглашение. Он уже тогда знал это и теперь горько раскаивался в содеянном.
* * *
Ройс прислонился к воротам стойла и наблюдал за своей возвращающейся женой. На ней была ярко-желтая видавшая виды амазонка. Аннабель скакала без шляпы, теперь в ее волосах белела ромашка – видимо, она где-то остановилась и нарвала цветов, – в упряжь лошади тоже были засунуты ромашки. Когда Ройс смотрел на нее, его переполняла безграничная радость и в то же время печаль.
Лошадь двигалась медленно, и Ройс вышел встретить Аннабель, ненавидя себя за то, что сделал и что намеревался сделать. Он положил ладонь на шею лошади и поднял взгляд на Аннабель. Девушка была озарена солнечным светом, и на губах ее играла солнечная улыбка.
– Не смотри на меня так, – сказала Аннабель. – Знаешь, мы провели день в гостиной миссис Петтигру. Все было вполне пристойно. Мы шили заплечные мешки и сплетничали. – Она радостно засмеялась, и Ройс понял, что она пила шампанское. От этого смеха кровь быстрее побежала по жилам и стало трудно дышать. – Ты снова вставил в шляпу перо!
Ройс попытался улыбнуться в ответ, но не смог.
– Я же говорил, что мне нравится это перо, – сказал он, помогая девушке спешиться.
Девушка посмотрела на Ройса и по выражению его лица поняла, что он чем-то взволнован.
– Что случилось? – спросила Аннабель.
– Пришла телеграмма от Гордона. – Ройс судорожно сглотнул, пытаясь найти подходящие слова. – Энни… о черт! Энни, это касается Карлайла.
Глаза Аннабель расширились и потемнели. Она рассеянно потрепала лошадь по лбу.
– Как это случилось? – спросила девушка, и Ройс понял, что она обо всем догадалась.
– Заболел корью.
Аннабель кивнула, не переставая гладить кобылу.
– Странно, правда? Он не мог дождаться начала этой войны… Хотел собственноручно убить нескольких янки…
– Энни…
– Ему даже не удалось принять участие в первом бою, – едва слышно произнесла она.
Ройсу хотелось дотронуться до нее, обнять. Но он не решился.
– Я должна сообщить Бо. О милостивый Боже! – Голос ее дрогнул. – Что я ему скажу?
– Бо знает. Он с Пейтоном. – Ройс предпочел бы, чтобы она заплакала, закричала, обвинила его и Пейтона в своих страданиях. Но девушка лишь кивнула, не переставая гладить лошадь. – Гордон ждет твоего решения. Хочешь, чтобы Карлайла похоронили здесь?
Аннабель прижалась лбом к морде лошади.
– Не-е-ет, – выдохнула она. – Я не имею на это права.
Аннабель посмотрела в глаза Ройсу. На ее ресницах дрожали слезы. Он явственно услышал слова Карлайла: «Ноги моей не будет в «Излучине», и я не приеду повидать тебя до тех пор, пока не закончится этот фарс, именуемый браком».
– Он будет похоронен в Лексингтоне. Мне нужно упаковать вещи. – Она повернулась, чтобы уйти, но Ройс остановил ее.
– Нет, Энни, – сказал он, понимая, что должен нанести еще один удар. – Гордон позаботится об этом. Я не могу позволить тебе ехать на поезде. Только не сейчас, когда две армии направляются к станции Манассас. Он прижал девушку к себе.
– Мне жаль, – произнес он, опустив голову и зарывшись подбородком в ее волосы. – Дьявол, мне ужасно жаль!
– В этом нет твоей вины. – Она попыталась улыбнуться, и Ройс подумал, что его сердце разобьется от горя. – Я могла бы поехать к нему и все уладить.
Господи, она пыталась успокоить его.
– Энни…
Ройс погладил щеку девушки. Она накрыла его руку своей ладонью.
– Не надо, – прошептала она, закрывая глаза. – Пожалуйста, не надо.
Он был зрелым мужчиной, куда более опытным, чем эта маленькая девушка, не скрывающая от него своих чувств. Ему стоило быть предусмотрительнее.
Он крепко обнял ее, прильнув губами к ее губам. Аннабель прижалась к мужу. В этот момент она принадлежала ему и заполнила его мир.
Но лишь до тех пор, пока не отстранилась от него. Щека Аннабель лежала на груди Ройса, а он гладил ее по спине. Мужчина зарылся лицом в волосы девушки и закрыл глаза, терзаемый угрызениями совести, печалью и тысячью других чувств, которых не выразить словами.
– Твой брат был прав, Энни. Я – настоящий мерзавец.
Аннабель покачала головой. Ее лицо обрамляли влажные от жары завитки волос, и у Ройса перехватило дыхание. Девушка вынула из прически увядший цветок, долго смотрела на него, словно никак не могла понять, откуда он взялся. На ее губах появилась еле заметная вымученная улыбка.
Аннабель подняла на мужа глаза, ее взгляд подействовал на него как удар в солнечное сплетение. Аннабель была теперь далеко – ушла в себя, и Ройс чувствовал, что виноват в этом он один.
– Энни, – окликнул ее Ройс.
Аннабель отстранилась.
– Я должна идти к Бо.
Ромашка выпала из ее рук, и Аннабель наступила на нее. Ройс посмотрел на раздавленный цветок и подумал об убитой горем Аннабель.
* * *
Ройс телеграфировал Гордону с просьбой переправить гроб с телом Карлайла в Лексингтон, чтобы похоронить его надлежащим образом. Это было самое меньшее, что он мог сделать для Аннабель, даже если она никогда не узнает об этом. Да и незачем ей знать. Он постарается уехать отсюда как можно скорее. Какое-то время придется служить в штабе, поскольку скакать верхом он пока не может. Ройс видел Аннабель всего раз на следующий день, когда возвращался с поля. Он остановился под толстым суком дуба и наблюдал, как девушка прошла на кухню.
Волосы ее были распущены, кринолин заменила нижняя юбка. Она шла грациозно и гордо, сама того не осознавая. Однако Ройс больше не видел ее лучезарной улыбки и не слышал звонкого смеха.
Возможно, она сумела бы завоевать его любовь и они были бы счастливы вместе. Но сейчас об этом не могло быть и речи. В дверь стучалась война.
Аннабель остановилась у колодца, и Ройсу был отчетливо виден ее профиль. Она взяла сосуд из высушенной тыквы и опустила в бадью с водой. Девушка долго стояла без движения и смотрела вдаль, словно забыла, зачем пришла. Потом повернула голову и посмотрела прямо на Ройса. «Она должна научиться ненавидеть меня», – подумал Ройс.
И даже не взглянув на нее, он вскочил на коня и ускакал.
Аннабель распахнула стеклянные створчатые двери и вышла в галерею. Она облокотилась на перила и с наслаждением вдохнула влажный от росы воздух. Устремила взгляд в сторону реки. Первые лучи солнца окрасили ее серо-розовые воды в золотистый цвет. Она перевела взгляд с реки на конюшни. Мужчина в форме конфедерата уже вскочил на мощного серого боевого коня, повернул его, и в этот момент из-за горизонта поднялось солнце, окружив всадника золотым ореолом.
Он был ее любовью, рыцарем из снов. И теперь уезжал, даже не попрощавшись с ней. Она любила его таким, как он есть.
А он ее не любил.
Сквозь пелену слез, застилавших глаза, она смотрела, как Ройс поскакал через поле – все дальше и дальше от мирной «Излучины», навстречу войне и льющейся крови.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Хорошо, что война так ужасна, иначе мы слишком полюбили бы ее.
Генерал Роберт Э. Ли, Федеративные Штаты Америки, битва при Фредериксберге
Глава 14
11 декабря 1862 года
Аннабель прислонилась к перилам и тяжело вздохнула. Она потерла виски ладонями, стараясь унять головную боль, которая мучила ее с самого рассвета, и тут увидела направляющуюся к ней Пэтси.
– Миз Аннабель, подъехала еще одна карета. Не знаю, где разместить всех этих людей.
– Сколько на этот раз?
– Шестеро. Это Саттеры с Ганновер-стрит.
– У них же маленькие дети. – Аннабель снова потерла виски. – У нас закончились матрасы, одеяла и подушки, но мы что-нибудь придумаем. Может, разместим их в столовой после того, как все поедят.
Пэтси посмотрела на хозяйку. Аннабель улыбнулась.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – промолвила она. – Что, мол, у этих белых господ мозгов не больше, чем у индюшки.
– Я вам такого не говорила. – Пэтси гордо удалилась, бормоча себе под нос, но достаточно громко, чтобы Аннабель слышала: – Нет, мэм, если бы масса Роберт велел этим индюкам исчезнуть, они давно были бы уже в Ричмонде.
Несмотря на усталость, Аннабель рассмеялась и, к своему удивлению, обнаружила, что головная боль поутихла. Надо это учесть, подумала девушка, когда снова начнется приступ головной боли.
Аннабель направилась в дальний конец галереи. Холодный ветер трепал юбку, обматывая ее вокруг ног. Аннабель скрестила руки на груди и прислонилась к колонне.
Небо рассекали пурпурные и розовые полосы. В отдалении поднимался столб дыма, уплывая на север, казалось, весь Фредериксберг пылал.
Аннабель окинула взглядом «Излучину». Лужайка перед домом и сады остались нетронутыми, но поля были почти полностью вытоптаны. Мили ограды сгорели в кострах конфедератов, которые стояли здесь лагерем уже целую неделю. Они покинули «Излучину» вчера, отправившись на позицию вокруг Мэйри-Хайтс. А теперь сюда устремились беженцы из Фредериксберга. Как бы то ни было, она их накормит и приютит, пока не закончится сражение, а потом они смогут вернуться домой. Если, конечно, их дома уцелеют.
Яркие вспышки пламени пронзали сумеречное небо, когда артиллерийские подразделения открывали очередной заградительный огонь. Снаряды взвизгивали и завывали, летя над рекой в горящий город, где взрывались, сотрясая землю. Облака дыма на темнеющем небе приобрели кроваво-красный оттенок.
Аннабель вспомнила давнюю битву у станции Манассас, которая тогда казалась ужасной. С тех пор произошло много битв, о которых никто не слышал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39