Не говоря ни слова, она прикрыла дверь и подошла к нему почти вплотную. Он следил за ней нетерпеливым жадным взором, от блеска в его глазах внутри Кейт что-то вспыхнуло. Это встревожило ее. Нет, она ни за что не позволит себе поддаться своим желаниям!Он продолжал смотреть, молчание становилось гнетущим.– Я пришла, милорд, – произнесла она. – Что вам угодно?– Тебя зовут Кейт?– Да, Кейт Дункан.– Когда мы наедине, Кейт, можешь звать меня Маркус. Ей и в голову не приходило устанавливать с ним такие фамильярные отношения, она совсем не собиралась распалять его воображение, как и желание. К чему позволять ему надеяться еще на одну встречу с ней?– Не стоит, лорд Стамфорд. Прошу вас также не называть меня Кейт. Для вас я мисс Кейт Дункан.Легко и плавно, словно леопард, он приподнялся с софы и выпрямился, в полумраке он казался даже более высоким. В руке он держал бокал с каким-то напитком, судя по запаху, бренди или виски. Проглотив содержимое, он поставил бокал на стоявший рядом столик.Несмотря на то что он возвышался над ней, от него не исходило никакой опасности. Кейт даже подозревала, что его угрозы по большей части были напускными и притворными. Он мог бы ругаться и браниться, приказывать и кричать, но ударить или обидеть ее он никогда бы не посмел. Осознав это, Кейт сразу успокоилась и стала гораздо меньше волноваться, скорее всего ее девственности вряд ли что-нибудь грозило.Маркус стянул плащ с ее плеч, он упал на пол, собравшись в кучку позади ее ног.– Есть ли у тебя какое-нибудь другое платье, кроме серого?– Да, у меня есть выходной наряд. Но он черный.– Мне не нравится серый цвет. На тебе он смотрится безобразно.– Не могу передать, как это меня беспокоит.– Тебе следует носить зеленое. Зеленый цвет так подходит под цвет твоих глаз!– Несомненно, в нем я буду очаровательна, – шутливо подхватила она.– Я куплю тебе кое-что из нарядов и буду держать их здесь, в моей комнате. Ты будешь надевать их только для меня.– Вам не следует этого делать.– Но я сделаю.– Сегодня я позволила себе уступить вашему нажиму, но если вы предполагаете, что я и впредь буду послушно идти у вас на поводу, тогда вы невероятный оптимист.– Я всегда добиваюсь своего.– Со мной ничего не выйдет.Он шагнул к ней, носки его туфель коснулись подола ее длинной юбки, а их колени соприкоснулись. От присутствия рядом мужчины чувства Кейт обострились. Она ощущала исходившие от него тепло, аромат мыла, запах табака и лошадей. Это был утонченный, терпкий аромат, и Кейт почудилось, что он неотделим от его сущности.Ее охватило сильное возбуждение. Ей нестерпимо захотелось дотронуться до него, погладить рукой его рубашку, обхватить пальцами эти мускулистые руки. Она жаждала прижаться к нему, слиться с ним в одно целое. Это было первобытное, неудержимое чувство.Маркус протянул руку и слегка потянул ее уложенные в пучок волосы, выдергивая шпильки и гребень, которые, стуча об пол и подпрыгивая, разлетелись во все стороны. Кейт поморщилась. Любопытно, что подумают горничные, когда завтра будут подметать в его спальне?Впрочем, принимать гостей женского пола в своих покоях, наверное, было для него привычным делом. Его прислуга вряд ли удивится такому открытию. Кейт следовало помнить об этом. Он был искусным соблазнителем, а ведь она в Лондоне всего второй день.– У тебя самые красивые волосы на свете.– А вы, милорд, отъявленный льстец.Он погладил пальцами ее длинные волосы, приподнимая пряди и играя их кончиками. Сердце у Кейт затрепетало. Прежде ни один мужчина не говорил ей комплиментов, никогда она не прогуливалась с кавалером при свете луны, никто не провожал ее домой из церкви.Кейт, как бесприданница, не имевшая надежд на будущее, играла малозначительную и незаметную роль: в глазах всех, кто не служил в их родовом имении или не являлся членом семьи, она была пустым местом. Никто из достойных джентльменов не обращал на нее внимания. Рыцарское поведение Маркуса льстило ее тщеславию, Кейт втайне надеялась, что он делает это искренне. Как давно никто не оказывал ей явных знаков расположения! А она так отчаянно нуждалась в чьем-либо участии.– Когда придешь ко мне в другой раз, то непременно распусти волосы и расчеши их.Этот невежа становился невыносимым! Неужели он еще и глухой?– Я не собираюсь приходить сюда снова. Разве вы не слышите то, что я говорю вам?– Нет, не слышу.Схватив Кейт за руку, он откинулся на софу, одновременно притянув ее к себе так, что она полулежала на нем сверху. Тихо вскрикнув от испуга, она попробовала было вывернуться из его рук, цепко державших ее, но освободиться ей не удалось.Их тела переплелись. Ноги, бедра, животы – все было слито в одно целое. Маркус сильно прижимал ее к себе, почти расплющивая ее груди о свою грудь. Однако всякий раз, когда она с усилием слегка отталкивалась от него, ее груди колыхались и сладостно ныли от томления.Кейт была в замешательстве, она изо всех сил стремилась вырваться, но он предотвращал все ее попытки, крепко сжимая в объятиях.Он привлек Кейт за поясницу к себе – живот к животу, при этом ее тело невольно отозвалось на его движение, ее бедра чуть-чуть раздвинулись, и Маркус улыбнулся:– Какая же ты все-таки чертовка!– Отпустите меня.– Ни за что.Прогнувшись вперед в пояснице, он еще теснее прижался к ней. От его действий ее захлестнула волна чувств, которых она ранее никогда не испытывала.– Почему вы прижимаетесь ко мне таким образом? Оставив без ответа ее вопрос, Маркус, в свою очередь, спросил:– Как тебе удалось проскользнуть сюда прошлой ночью?– Не понимаю, на что вы намекаете.– Зачем ты взяла мое кольцо?– Я не брала его.Маркус внимательно посмотрел ей в лицо и предостерегающе заметил:– Тебе не следует лгать, Кейт. Мне нетрудно определить, когда ты врешь.Одновременно он ласкал ее ягодицы, поэтому ей было трудно сосредоточиться, удерживать между ними дистанцию.– Итак, что ты намерена сделать? Сохранить кольцо на память? Или вернуть его, так чтобы я не смог уличить тебя? И сделать вид, что оно никогда не терялось?Кейт нахмурилась, так как он разгадал ее намерения. Маркус хмыкнул:– Понимаю. Ты решила положить его обратно, когда меня здесь не будет. Ну что ж, почему бы тебе не подсказать, когда мне лучше всего не появляться здесь? Это все упростит.– Но у меня нет вашего кольца, – заупрямилась Кейт. Не выпуская ее из объятий, он перевернул ее на спину. Внезапно она оказалась в ловушке, это взбесило Кейт.Ведь она собиралась попросить его оставить ее в покое.Но что ей было делать теперь? Она предполагала убедить его в своей высокой добродетели, но ее собственное тело изменяло ей, она зашла слишком далеко.– Позвольте мне встать.– Не позволю. Она вздохнула.– Разговаривать с вами – все равно что со стеной.– Будь поосторожнее со словами. Если ты скажешь что-нибудь подобное в другой раз…Он суетливо водил руками по ее платью, явно пытаясь расстегнуть его.– Вы собираетесь меня изнасиловать?– Вот именно, но тебе это понравится.– Немедленно прекратите.– Прошу прощения, но я не желаю подчиняться.– Лорд Стамфорд!Верхняя пуговка на платье расстегнулась.– Лорд Стамфорд! Маркус!Он ухмыльнулся, поскольку ничуть не сомневался в том, что сумеет своими вкрадчивыми манерами вынудить ее звать его по имени.– Да, Кейт. В чем дело?– Я не поддамся на ваши уговоры, если вы начнете снимать с меня одежду и…Кейт хотела поставить его на место, но у нее не хватало слов, чтобы облечь все это в подобающую форму. Мысленно она была далека от связи с ним, сама она никогда не осмелилась бы на столь быстрое развитие событий. Ведь он почти насильно вынудил ее прийти.– И?.. – вкрадчиво переспросил он.– Не важно, ведь вы невежа. Отпустите меня.– Тебе понравилось наблюдать за тем, как мы забавлялись с Памелой?Каждая непристойная деталь вчерашней интимной сцены настолько врезалась в память Кейт, что при одном воспоминании об этом она густо покраснела, едва не сгорев со стыда.– Выделаете непристойные предположения, я не имею ни малейшего…Но тут он поцеловал ее. Это было так неожиданно, она вся напряглась, пытаясь оттолкнуть его. Она собиралась царапаться и сопротивляться до тех пор, пока он не выпустит ее. Но вдруг ее охватило настолько сладостное и приятное чувство, что она уже была не в силах положить этому конец.Мягкие и теплые губы его нежно прижимались к ее губам. Кейт даже закрыла глаза. Так как она раньше никогда не целовалась, новое волнующее ощущение потрясло ее. Как могло случиться, что в двадцать пять лет она еще ни разу не испытала подобного блаженства?Волнение ее еще более усилилось, когда он просунул кончик языка между ее губами и коснулся ее языка. Он него пахло бренди, которое он только что выпил. Этот особый привкус был таким приятным и возбуждающим, что она тихо застонала от наслаждения.Завороженная, очарованная, Кейт была готова сделать все, о чем бы он ни попросил ее. В этот миг она поняла, для чего женщины обзаводятся компаньонками – ради того, чтобы бороться с искушением и соблазном. Другие женщины давно поняли бы, какую опасность представляет собой безрассудная страсть вроде этой, но она была новичком в такого рода делах и была совершенно сбита с толку.Словно распрямившаяся пружина, Кейт страстно стремилась к чему-то большему; ее обуревал безумный демон желания; какую бы дикую выходку она ни позволила ему совершить, пусть демон делает свое дело.Чувства захлестнули ее, Кейт не отдавала себе отчета в том, что происходит. Впрочем, медленно, но до нее дошло, что корсаж ее платья уже расстегнут и он потихоньку стаскивает его вниз. Через несколько мгновений ее грудь будет обнажена, и она вряд ли сможет предотвратить то что, наверное, случится вслед за этим.В ее сознании зазвенели колокольчики, предупреждавшие о надвигающейся опасности.В каком-то яростном, безумном порыве она отскочила от него. Нет, она вовсе не собиралась так глупо попадать впросак! Неужели столь явно давали о себе знать вырвавшиеся на свободу наклонности ее матери?Она так храбрилась, борясь за свою непорочность, за свое честное, доброе имя, но едва стоило красивому молодому человеку посмотреть в ее сторону, как она уже готова забыть о девичьей чести. Разве у нее нет гордости? Нет достоинства?Кейт рванулась прочь.– Маркус, пожалуйста.Он остановился и хмуро посмотрел на нее, причем взглянул так надменно, как будто не узнавал ее. Сердце у Кейт упало. Вероятно, он соблазнял каждую горничную, которая проходила мимо его покоев. Разве могла какая-нибудь женщина чувствовать себя в безопасности в таком логовище пороков? Несомненно, она была лишь очередной дамочкой в длинном ряду его любовниц, которых он целовал до самозабвения на своей словно приспособленной для этого софе.– Что здесь такого? – недоуменно спросил он.– Дальше я не могу. – Она чувствовала себя униженной, скорее, пристыженной, потому что в душе не оказалась проституткой, то есть той, кем, как он надеялся, она была.– Почему ты так расстроилась? Мы ведь только целовались. В этом нет ничего плохого.– Да, но вы рассчитываете на нечто большее, чем поцелуй, а на это я не способна.Перевернувшись на бок, Маркус выпустил ее. Она выскользнула, но не встала, а осталась сидеть спиной к нему.– Вы принимаете меня не за ту, кто я есть на самом деле.– Кейт, ты ведь такая страстная и пылкая. Ты можешь отрицать эти свои качества перед кем угодно, но только не передо мной.– У вас сложилось превратное представление обо мне: мол, я слабая женщина и принадлежу к тому типу дам, которые слепо готовы для вас на все. Но я провинциалка, у меня нет наклонности к распутству, поэтому прошу извинить меня, если я заставила вас думать о себе иначе.Маркус чуть приподнялся и прислонился к ней, уткнувшись лицом в ее шею сзади. Кейт, не подозревавшая, насколько чувствительно это место, вся задрожала, руки и плечи у нее покрылись гусиной кожей.– Не грусти, – прошептал он.– Я не грущу, я только хочу…– Хочу – чего? – подстрекнул он ее закончить свою мысль.– Мне так хочется быть свободной… Жаль, что я не та, за кого вы меня принимаете. Как это патетично, не правда ли?Маркус хмыкнул.– Кейт, ты такая страстная, что готова принять меня и то, что я могу дать тебе.– Нет, вы ошибаетесь.Она встала, желая переубедить его, но он слишком близко сидел от нее, его красивые синие глаза блестели всего в нескольких дюймах. Он мог бы соблазнить кого угодно, даже Пресвятую Деву. Разве могла Кейт устоять перед ним? Ведь она всего лишь простая смертная.Похоже, он увлекся ею, а она такая слабая, безвольная… Он легко преодолеет любые преграды, которые она могла воздвигнуть между ними. Осознав это, она ужаснулась.– Мы непременно станем любовниками, Кейт, за время твоего пребывания в Лондоне. Это будет восхитительно. Я обещаю тебе.– Нет. Я ухожу и никогда не вернусь. Не просите меня об этом, не вынуждайте и не приказывайте. Я не уступлю.Маркус ответил так, будто она ничего не говорила ему:– Мы будем встречаться каждый день. В полночь. Как это для него типично – не обращать внимания на ее слова. Он был похож на избалованного ребенка.– Нет, Маркус.Она встала, подняла плащ, накинула его на плечи, надела на голову капюшон. Он следил за ней, не помогая, но и не препятствуя.Пора было уходить, но она не могла заставить себя. Не отрываясь она смотрела на него, слова вертелись у нее на кончике языка.Вдруг они больше никогда не будут наедине? Ей надо успеть и что-то обязательно ему сказать, но что?Но ничего не приходило в голову. Кейт повернулась и бросилась к выходу. Однако не успела она выйти, как он окликнул ее:– Завтра ночью, Кейт. Я буду ждать. Ты придешь сюда. Его самомнение и уверенность в том, что она все равно уступит, раздражали ее. Кейт рывком открыла дверь и выскочила в коридор. Глава 4 – Каково твое решение, мама?– Насчет чего?Кристофер Льюис сидел в комнате матери и наблюдал за ней, вернее, за тем, как она непрерывно ест свои сласти. Его мать вечно или собиралась угощаться, или уже что-нибудь жевала, в другом состоянии он ее не помнил. Горе тому слуге, который вовремя не поставит перед ней полное блюдо с лакомствами! Навязчивое желание поесть преследовало ее, как ростовщика терзает жажда наживы.Регина Льюис с жадностью отправляла в рот один кусочек за другим. Кристофер, глядя на изящный стульчик, на котором она восседала, удивлялся, как только он выдерживал ее.Волосы у нее были тускло-серого цвета, лицо – одутловатым и обрюзгшим. Когда-то она слыла красавицей, но тот, кто увидел бы ее сейчас, вряд ли поверил бы в это.– Насчет новых сортов семян, которые мне хотелось бы приобрести для наших арендаторов.– Напрасная трата денег.– Но ведь это новейшие научные достижения.– Чепуха и надувательство.Кристофер вздохнул. Его мать так привыкла к заведенному ею порядку, что подозрительно смотрела на любое новшество. У него же были обширные планы насчет благоустройства их имения. Ему не терпелось наладить новый порядок. Ах, если бы он смог получить у матери согласие на право самому распоряжаться делами! Но она крепко держала бразды правления. Скорее всего вырвать власть из ее цепких рук он мог бы разве что после ее смерти.Кристофер жаждал стать полновластным графом. Он и сам не мог понять, откуда в нем взялось это стремление улучшить доходность Донкастера. Он предполагал, что оно досталось ему в наследство от отца, который умер, когда Кристофер был ребенком, едва научившимся ходить. Несомненно, эти качества к нему перешли не от Регины! Более равнодушной, себялюбивой и злобной особы ему в жизни не приходилось встречать.Оставалось еще одно дело, которое она высмеяла, как и все остальные его предложения, но он все равно вернулся к нему.– Как насчет грифельных досок для жены викария? Регина едва не подавилась шоколадной конфетой.– Совершенно излишне.– Но ведь мы без всякого труда внедрим школьное обучение!– Вот уж втемяшилось тебе в голову! Зачем, ради всего святого, нам обучать каждого бродягу, который слоняется без дела возле нашего дома?– Наши рабочие должны уметь читать и писать. Да, вот еще. – Кристофер ухмыльнулся, понимая, что это еще больше выведет мать из себя. Она питала отвращение ко всем его нововведениям. – Они смогут аккуратно подсчитывать деньги, которые зарабатывают для нас.– Никогда.Побагровев как свекла, она принялась просматривать свои деловые бумаги. Ну что ж, в таком случае он купит эти чертовы грифельные доски на свои собственные средства. Хотя Регина была ужасной скрягой, она все-таки выделяла ему деньги на карманные расходы. Он не тратил из них ни фартинга, и ему удалось тайком скопить небольшую сумму. Он был полон решимости основать школу, так как умел заглядывать в будущее. Утаить от Регины его затею было просто, она никогда не интересовалась будничной стороной жизни простонародья.Мелани, которая вертелась, прихорашиваясь, перед зеркалом, прощебетала:– Забавно, что ты тратишь силы и время на подобные пустяки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31