До тех пор, пока ты не спасла жизнь Варику. Потом, правда, я услышал, как ты говорила Далии о своих подозрениях насчет лорда Тревелина, и понял, что действительно приобрел в твоем лице союзника, правда, невольного.
— Как, должно быть, ты при этом веселился!
— Да уж, посмеялся вволю, будь уверена. — Томас зловеще усмехнулся.
— А убивая Эббу, ты тоже смеялся?
— А как же! Эта дрянь стала тянуть из меня деньги, угрожая разоблачением.
Томас начал чистить ногти.
— Но зачем тебе нужно было убивать Стоука?
— Из-за тайны, которой он владеет.
— Какой тайны?
— Тайны металла его собственной ковки.
— Чтобы выведать эту тайну, его вовсе не стоило убивать.
— Узнав, что я разгадал секрет его стали, он прихлопнул бы меня как муху.
— Но в чем же секрет этой стали? — Ларк с любопытством посмотрела на маленького злого человечка.
— Все дело в печке, которую он построил у себя в мастерской.
— Ничего не понимаю.
Томас взглянул на нее как на деревенскую простушку:
— Что ж тут непонятного? Он плавит металл не в горне, а в специальной печке — вроде тех, в которых горшечники обжигают глину. Сталь после этого получается крепче. Не знаю, почему это происходит, но это так.
— А как тебе удалось проникнуть в его мастерскую?
— А тебе? Я нашел тайник, где он прячет ключ. Знаю, как повернуть нужный камень, чтобы открылась щель в стене. — Томас пристально посмотрел на Ларк. — Я, видишь ли, вообще много чего знаю. В частности, о тебе — я ведь постоянно наблюдал за тобой.
Ларк вспыхнула. Она вспомнила интимные сцены в Кенилворте, свидетелем которых Томас мог быть. Эта тема была ей неприятна, и она поспешила перевести разговор.
— Ты хотел украсть секрет Стоука, чтобы разбогатеть?
— Точно. И поверь, разбогател бы, но только в случае его смерти. Как я уже говорил тебе, узнай он о том, что я раскрыл его тайну, он бы убил меня. Если бы Стоук умер, ко мне приезжали бы сеньоры со всего света и платили за мечи любую назначенную мной цену. Да что там деньги… Чтобы получить такой меч, они кланялись бы мне в пояс! — В глазах Томаса сверкнула ненависть. — Богатые и знатные прежде не замечали меня. Что ж, им придется познакомиться со мной поближе — хотят они того или нет. Открыв свою оружейную мастерскую, я не буду больше работать на грубых, невежественных лордов и потакать их прихотям. Я не стану ездить по их полям, понукая нерадивых работников, потому что их земли перейдут ко мне!
Дверь в мастерскую распахнулась.
— Милорд… Там Блэкстоун! Он приближается. — В дверном проеме появился человек бандитского вида. Взгляд его остановился на Ларк. Это был взгляд душегуба, в любой момент готового лишить человека жизни.
— Он один, как я требовал от него в своем послании?
— Похоже, да.
— Вот и славно.
Ларк с ужасом наблюдала за тем, как Томас, надев толстые кожаные перчатки с раструбами и прихватив пару щипцов, направился к горну.
— Хочу, так сказать, слегка накалить обстановку. Прежде Блэкстоуну удавалось избегать тех болванов, которых я нанимал, чтобы убить его, но теперь я займусь им сам. — Томас выхватил из пылающего горна горящее полено и швырнул его на середину комнаты. Вслед за первым последовало второе. Затем третье. Взяв мехи, злодей начал раздувать огонь.
Фррр… Огонь разгорелся почти мгновенно и начал лизать желтыми языками ветхие стены старой мельницы. Он пожирал все — полы, верстаки, лавки.
— Кажется, мне пора уходить. — Томас прикрылся рукавом от нестерпимого жара и выбежал из мастерской.
От дыма у Ларк защипало глаза. Каждый глоток воздуха давался ей с великим трудом, а языки взметнувшегося вверх пламени хотя и не доставали пока до клетки, но с каждой минутой все больше нагревали металлические прутья ловушки.
Девушка закашлялась до слез, затем, изогнувшись, взглянула на дверцу клетки. На дверце висел большой висячий замок, перевитый железной цепью.
Расширившимися от ужаса глазами Ларк наблюдала за гудящим пламенем, обступившим ее со всех сторон.
— Пресвятая Дева, — шептала девушка, — только бы сюда не вошел Стоук!
Стоук придержал коня на тропинке, ведущей к мельнице, и осмотрелся. Старую мельницу не было видно из-за густого подлеска, но над кронами деревьев вился подозрительный дымок. Стоуку стало жутко. Он знал, что ему приготовлена ловушка: отец Амори прочитал ему послание неизвестного злодея:
«Приходи один на старую мельницу близ Кенилворта. Твоя жена в моей власти».
Пришпорив коня, Стоук поскакал вверх по склону, огибая заросли. Как только он выбрался на открытое место, его взгляду предстали желтые языки пламени, пробивавшиеся сквозь ветхую крышу строения. Охваченный ужасом, Стоук направил коня к протоке, пробегавшей рядом с мельницей. Соскочив с коня, он несколько раз погрузился с головой в холодную воду, после чего побежал к пылающему зданию.
Стоук изо всех сил старался не смотреть на рвавшиеся из-за двери языки пламени. Он знал: стоит ему только сосредоточить взгляд на огне, как силы оставят его. Поэтому следовало сконцентрировать внимание на Ларк. Обернув голову мокрым плащом и дернув за ручку двери, Стоук ворвался в охваченную огнем мастерскую. Испепеляющий жар обрушился на него как удар боевой палицы.
— Ларк! — крикнул он, перекрывая голосом рев бушевавшего в помещении пламени.
Господь Вседержитель, да где же она? Среди жарко полыхавших стропил, стен, перекрытий и рассыпавшихся снопами во все стороны искр ничего нельзя было разобрать.
Стоуку чудилось, будто он вновь оказался в охваченном пламенем Кенилворте, а в его ушах снова и снова отзывались эхом крики отца и матери, горевших заживо. Жар объял Стоука, пламя лизало его ноги… А он все бежал и бежал, охваченный единственным желанием — поскорее вырваться из этого кромешного ада.
Стоук уже повернулся, чтобы сломя голову убежать с мельницы, когда услышал голос Ларк:
— Стоук! Не входи сюда. Ты погибнешь. Уходи отсюда скорей!..
Ларк! Он же должен ее найти! Как он забыл об этом? Отгоняя терзавшие его душу воспоминания, Стоук бросился в глубь мастерской.
— Ларк! Ларк, отзовись! Где ты?
Сквозь стену огня и дыма он увидел висевшую под потолком маленькую тесную клетку, в которой, скорчившись, лежала на боку Ларк. Внизу, прямо под клеткой, бушевало пламя, пожиравшее доски пола.
Взгляд Стоука упал на железную цепь, на которой висела клетка. Она была прикреплена к подпиравшей потолок балке, тоже объятой пламенем. К счастью, свободный конец цепи свешивался с противоположной стороны стропила. Если бы он только мог до него дотянуться!
Решив спасти жену или умереть вместе с ней, Стоук кинулся в самое море огня. Вода, пропитавшая куртку, сапоги и штаны Стоука, зашипела.
Прыгнув, Стоук попытался поймать рукой свободный конец цепи. Раскаленная цепь жгла его, но он не выпустил ее, а, подтянувшись, полез по ней, как по канату, кашляя от дыма.
— Спасайся, Стоук! Беги отсюда, пока не поздно, не будь глупцом!
— Если ты умрешь, я умру вместе с тобой! Потому что моя жизнь — ты! — Добравшись до клетки, Стоук обнаружил замок. Цепляясь за цепь левой рукой, правой Стоук извлек из ножен «Глаз дракона».
— Осторожнее!
Ларк скорчилась как могла и пригнула к коленям голову. В следующее мгновение Стоук опустил свой меч на привязанную к замку цепь. Металл лязгнул, но не поддался: цепь была выкована из той же самой стали, что и «Глаз дракона»!
Дыма в помещении становилось все больше. Сквозь его густые клубы Стоук с трудом различал даже лицо Ларк. Жар свирепел с каждым мгновением. Только один Господь ведал, сколько времени Стоук сможет продержаться в этом аду, раскачиваясь на раскаленной цепи посреди бушующего огненного моря. Услышав хруст, он вскинул голову: потолочная балка, на которой висела клетка, прогорела, треснула и готова была вот-вот обрушиться.
В отчаянии Стоук обшаривал взглядом дверцу, отыскивая в ней слабое место. Замок! Отчего, в самом деле, не попробовать? Как следует размахнувшись, он обрушил «Глаз дракона» на стальную дужку. Послышался лязг, дужка распалась на две части, и замок полетел вниз.
Стоук сунул меч в ножны и распахнул дверцу. Он вытащил из клетки перетянутую ремнями Ларк, бледную как мел и едва не потерявшую сознание.
— Не теряй присутствия духа, Ларк! Хотя бы еще немного — ради меня.
— Постараюсь.
Под Стоуком растекалась огненная лава, в которую он должен был окунуться, чтобы выбраться с мельницы живым, не причинив вреда своей драгоценной ноше. Прижав к себе Ларк и крикнув: «Держись!» — он закрыл глаза, отпустил цепь и прыгнул в бушующее пламя.
Хотя Стоук и держал в руках Ларк, ему удалось коснуться горящего пола сразу обеими ногами. Ступни обожгло, но сапоги на толстой подошве не дали ему сгореть заживо. Огонь и дым окружили его сплошной стеной, и Стоук двигался к двери, больше полагаясь на инстинкт, чем на зрение.
Над головой у Стоука послышался громкий треск: поддерживавшее потолок горящее стропило, на котором висела клетка Ларк, не выдержало груза, обломилось и, рассыпая вокруг снопы искр, рухнуло вниз. В этот самый момент Стоук добрался до пылающей двери и выскочил наружу. В следующее мгновение крыша мельницы со страшным грохотом обвалилась, вверх взметнулся огромный столб пламени, дохнуло нестерпимым жаром, а на спину и голову Стоука обрушился град тлеющих головешек и горящих обломков дерева.
Стоук вместе с Ларк скатился по склону холма, подминая под себя кусты и траву, и остановился у самого берега протоки. Ларк при этом оказалась наверху, а Стоук — внизу. Некоторое время они лежали без движения — только широко разевали рты, втягивая в себя прохладный, напитанный влагой воздух. Стоук крепко прижимал к себе Ларк.
Прошла минута, другая… Стоук осторожно приподнял лицо Ларк и заглянул в ее золотистые глаза. По измазанным копотью и сажей щекам девушки ручейками стекали слезы, оставляя за собой светлые блестящие дорожки, а глаза на этом испачканном, почерневшем личике казались неестественно огромными и отливали голубизной. Золотые волосы Ларк из-за дыма и копоти побурели. А в общем… А в общем, Стоук считал, что она хороша как никогда, а главное — жива и здорова!
— Почему ты плачешь? — Вытирая ее слезы, Стоук лишь размазал по лицу грязь.
— Потому что я думала, ты не любишь меня, а оказывается, я ошибалась, — всхлипывая, сказала девушка.
— Неужели ты только сейчас поняла это, моя тигрица? Ты все для меня в этой жизни… все!
Стоук отвел со лба Ларк волосы и приник к ее губам поцелуем. Она обвила его шею руками и со страстью приникла к нему…
— Так, так, так… Что за милая картина!
На расстоянии десяти футов от полыхающей мельницы стоял Томас с луком в руках. Тетива была натянута, а острие стрелы было нацелено прямо Стоуку в лоб.
— Как ни крути, а я рад, что ввязался в это дело. С тех пор как меня охватило желание убить тебя, мое существование стало осмысленным и даже увлекательным. Ну-ка, поднимайся, милорд. Мне хотелось бы в последний раз посмотреть тебе в глаза, да и негоже как-то стрелять в лежащего.
— Что ж, убей меня, если хочешь. Только не трогай ее. — Хотя Ларк крепко держала его, Стоук высвободился из ее объятий и поднялся. — Вот ведь штука, оказывается, мой кузен не виноват и я, обвиняя его, ошибался.
— Точно, а он, бедняга, даже не сможет отомстить тебе за эту ошибку.
С этими словами Томас снова поднял лук, на этот раз нацелив стрелу в грудь Стоука.
Дальше события развивались с невероятной быстротой. Из леса выскочил Балтазар и прыгнул на Томаса. Сцепившись, волк и человек упали на землю. Чтобы отразить неожиданное нападение, Томас выпустил лук: схватка с разъяренным волком не шутка, а бейлиф был такой маленький и щуплый…
— Балтазар!
Вскочив, Ларк бросилась к своему любимцу.
Стоук схватил жену за руку в тот момент, когда пылавший деревянный остов мельницы накренился и, рассыпая вокруг снопы искр и головешек, рухнул на землю. К небесам взметнулся столб пламени и дыма.
Обнявшись, они слышали, как пронзительно кричал Томас, погибая среди пылающих руин. Через мгновение ничего, кроме рева огня, уже не было слышно.
— Бедный, бедный Балтазар! — Ларк припала лицом к пропахшей дымом куртке Стоука и горько заплакала.
Стоук сжимал жену в объятиях, понимая, что она впервые в жизни припала к его груди, ища помощи и успокоения. Внезапно Стоук заметил, как впереди показался какой-то темный предмет. Стоук сжал плечо жены и воскликнул:
— Ты только посмотри на это!
Ларк увидела мчащегося к ним Балтазара, и ее лицо осветила улыбка.
— Дева Мария! Он жив!
Ларк бросилась к волку и, встав на колени, начала гладить его опаленную шерсть. Больше всего у Балтазара пострадал от огня нос.
— Придется лечить тебя, дружище. — Девушка прижалась к его морде.
— Я и не подозревал, что он пошел следом за мной. — Стоук с удивлением разглядывал волка. — Думал, отправился куда-нибудь в чащу поохотиться.
— Я много раз говорила, что волки чувствуют, когда тем, кого они любят, угрожает опасность.
— Уверен, на самом деле они чувствуют и понимают не только это, но и куда больше. — Стоук с интересом наблюдал за тем, как Балтазар вылизывал Ларк лицо.
— Так ты думаешь, он понял, что мы любим друг друга?
Стоук взглянул в круглые желтые глаза волка.
— И не только это. Волки — хранители тайного знания, которое нам, людям, познать не дано.
Стоук вынул из-за голенища сапога кинжал и перерезал кожаные ремни, которые все еще стягивали запястья Ларк.
— Подумать только, я могла прожить жизнь, так и не узнав, что ты любишь меня! Простишь ли ты меня за то, что в последнее время я постоянно отвергала тебя? — Ларк коснулась подбородка мужа и провела пальчиком по густой черной щетине у него на щеках.
— Должен заметить, что видеть тебя и не иметь возможности к тебе прикоснуться было подобно пытке. Ведь я всегда хотел тебя — каждую минуту, когда ты находилась рядом.
— Я возмещу понесенный тобой урон. Обещаю. — На губах Ларк появилась шаловливая улыбка.
— Да уж, тебе придется постараться. — Стоук нагнул голову, чтобы поцеловать ее, но она высвободилась из его объятий.
— Можно тебя спросить?
— О чем именно?
— Мы можем пожениться снова?
— Странная блажь… По-моему, мы уже женаты.
— Да, женаты, но я хочу снова пройти через обряд венчания. — Ларк смотрела на него широко улыбаясь, отчего у нее на щеках появились очаровательные ямочки.
Стоук ответил жене улыбкой.
— Что ж, я согласен. Если ты отдашь мне не только руку, но и сердце.
Ларк обвила руками его шею.
— Мое сердце принадлежало тебе с той минуты, когда мы в первый раз поцеловались. Тогда, правда, это открытие так напугало меня, что я дала себе слово молчать об этом. — Она прижалась к губам мужа. — Я люблю тебя, Стоук. И всегда любила.
Эпилог
Небольшая часовня замка Сент-Вейль еле вместила всех гостей. Король Англии занимал почетное место у алтаря и доброжелательно взирал на стоявшую перед ним молодую пару. Рядом с его величеством сидел Варик и гладил ладошкой белый горностаевый мех, которым была оторочена королевская мантия.
Луи хмуро поглядывал на окружающих и время от времени ощупывал свой распухший нос. Роуленд с ухмылкой посматривал на Тревелина, потом устремил взгляд на отца Амори, чей громкий, звучный голос раздавался под сводами часовни. На поясе у Амори висел длинный меч. Священник с важным видом читал по-латыни псалмы.
Балтазар сидел у ног Стоука и Ларк, и всякий, кто увидел бы его лохматую морду, поклялся бы, что зверь, скаля зубы, улыбается.
Сквозь цветные витражи в зал лился солнечный свет, бросая разноцветные блики на стоявших у алтаря Ларк, Стоука, Эвенела и Элен. Стоук был с ног до головы в черном бархате, а вышитый золотом у него на плаще геральдический дракон хитрым глазом поглядывал на собравшихся в часовне людей.
Стоук чуть повернул голову и окинул взглядом жену: золотистые волосы, свободно рассыпавшиеся у нее по плечам, нежное личико и полные чувственные губы. Она была в небесно-голубом платье, покрой которого подчеркивал ее высокую грудь и стройные, как у юноши, бедра. Голубой цвет платья отлично сочетался с оправленной в золото бирюзой на баронской короне, венчавшей ее лоб.
Почувствовав, что Стоук смотрит на нее, Ларк повернулась к нему и одарила его нежной, чуть застенчивой улыбкой. Хотя день был прохладный, от ее взгляда и улыбки Стоука бросило в жар, и он еще крепче стиснул ладошку жены в своей могучей руке.
Эвенел сжимал руку Элен и с обожанием смотрел на свою невесту. От сверкающих взоров жениха Элен смущалась, рдела и отводила карие глаза в сторону.
Леди Люсинда склонилась к своему задремавшему мужу и ткнула его в бок. Тот приоткрыл один глаз.
— Не спи, дорогой, а то все пропустишь! — зашептала она. — Взгляни только на Ларк и лорда Блэкстоуна! Граф не отпускает ее руки с тех пор, как они вошли в часовню. Будто боится, что она исчезнет. Ничего удивительного — девочка заставила его побегать за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Как, должно быть, ты при этом веселился!
— Да уж, посмеялся вволю, будь уверена. — Томас зловеще усмехнулся.
— А убивая Эббу, ты тоже смеялся?
— А как же! Эта дрянь стала тянуть из меня деньги, угрожая разоблачением.
Томас начал чистить ногти.
— Но зачем тебе нужно было убивать Стоука?
— Из-за тайны, которой он владеет.
— Какой тайны?
— Тайны металла его собственной ковки.
— Чтобы выведать эту тайну, его вовсе не стоило убивать.
— Узнав, что я разгадал секрет его стали, он прихлопнул бы меня как муху.
— Но в чем же секрет этой стали? — Ларк с любопытством посмотрела на маленького злого человечка.
— Все дело в печке, которую он построил у себя в мастерской.
— Ничего не понимаю.
Томас взглянул на нее как на деревенскую простушку:
— Что ж тут непонятного? Он плавит металл не в горне, а в специальной печке — вроде тех, в которых горшечники обжигают глину. Сталь после этого получается крепче. Не знаю, почему это происходит, но это так.
— А как тебе удалось проникнуть в его мастерскую?
— А тебе? Я нашел тайник, где он прячет ключ. Знаю, как повернуть нужный камень, чтобы открылась щель в стене. — Томас пристально посмотрел на Ларк. — Я, видишь ли, вообще много чего знаю. В частности, о тебе — я ведь постоянно наблюдал за тобой.
Ларк вспыхнула. Она вспомнила интимные сцены в Кенилворте, свидетелем которых Томас мог быть. Эта тема была ей неприятна, и она поспешила перевести разговор.
— Ты хотел украсть секрет Стоука, чтобы разбогатеть?
— Точно. И поверь, разбогател бы, но только в случае его смерти. Как я уже говорил тебе, узнай он о том, что я раскрыл его тайну, он бы убил меня. Если бы Стоук умер, ко мне приезжали бы сеньоры со всего света и платили за мечи любую назначенную мной цену. Да что там деньги… Чтобы получить такой меч, они кланялись бы мне в пояс! — В глазах Томаса сверкнула ненависть. — Богатые и знатные прежде не замечали меня. Что ж, им придется познакомиться со мной поближе — хотят они того или нет. Открыв свою оружейную мастерскую, я не буду больше работать на грубых, невежественных лордов и потакать их прихотям. Я не стану ездить по их полям, понукая нерадивых работников, потому что их земли перейдут ко мне!
Дверь в мастерскую распахнулась.
— Милорд… Там Блэкстоун! Он приближается. — В дверном проеме появился человек бандитского вида. Взгляд его остановился на Ларк. Это был взгляд душегуба, в любой момент готового лишить человека жизни.
— Он один, как я требовал от него в своем послании?
— Похоже, да.
— Вот и славно.
Ларк с ужасом наблюдала за тем, как Томас, надев толстые кожаные перчатки с раструбами и прихватив пару щипцов, направился к горну.
— Хочу, так сказать, слегка накалить обстановку. Прежде Блэкстоуну удавалось избегать тех болванов, которых я нанимал, чтобы убить его, но теперь я займусь им сам. — Томас выхватил из пылающего горна горящее полено и швырнул его на середину комнаты. Вслед за первым последовало второе. Затем третье. Взяв мехи, злодей начал раздувать огонь.
Фррр… Огонь разгорелся почти мгновенно и начал лизать желтыми языками ветхие стены старой мельницы. Он пожирал все — полы, верстаки, лавки.
— Кажется, мне пора уходить. — Томас прикрылся рукавом от нестерпимого жара и выбежал из мастерской.
От дыма у Ларк защипало глаза. Каждый глоток воздуха давался ей с великим трудом, а языки взметнувшегося вверх пламени хотя и не доставали пока до клетки, но с каждой минутой все больше нагревали металлические прутья ловушки.
Девушка закашлялась до слез, затем, изогнувшись, взглянула на дверцу клетки. На дверце висел большой висячий замок, перевитый железной цепью.
Расширившимися от ужаса глазами Ларк наблюдала за гудящим пламенем, обступившим ее со всех сторон.
— Пресвятая Дева, — шептала девушка, — только бы сюда не вошел Стоук!
Стоук придержал коня на тропинке, ведущей к мельнице, и осмотрелся. Старую мельницу не было видно из-за густого подлеска, но над кронами деревьев вился подозрительный дымок. Стоуку стало жутко. Он знал, что ему приготовлена ловушка: отец Амори прочитал ему послание неизвестного злодея:
«Приходи один на старую мельницу близ Кенилворта. Твоя жена в моей власти».
Пришпорив коня, Стоук поскакал вверх по склону, огибая заросли. Как только он выбрался на открытое место, его взгляду предстали желтые языки пламени, пробивавшиеся сквозь ветхую крышу строения. Охваченный ужасом, Стоук направил коня к протоке, пробегавшей рядом с мельницей. Соскочив с коня, он несколько раз погрузился с головой в холодную воду, после чего побежал к пылающему зданию.
Стоук изо всех сил старался не смотреть на рвавшиеся из-за двери языки пламени. Он знал: стоит ему только сосредоточить взгляд на огне, как силы оставят его. Поэтому следовало сконцентрировать внимание на Ларк. Обернув голову мокрым плащом и дернув за ручку двери, Стоук ворвался в охваченную огнем мастерскую. Испепеляющий жар обрушился на него как удар боевой палицы.
— Ларк! — крикнул он, перекрывая голосом рев бушевавшего в помещении пламени.
Господь Вседержитель, да где же она? Среди жарко полыхавших стропил, стен, перекрытий и рассыпавшихся снопами во все стороны искр ничего нельзя было разобрать.
Стоуку чудилось, будто он вновь оказался в охваченном пламенем Кенилворте, а в его ушах снова и снова отзывались эхом крики отца и матери, горевших заживо. Жар объял Стоука, пламя лизало его ноги… А он все бежал и бежал, охваченный единственным желанием — поскорее вырваться из этого кромешного ада.
Стоук уже повернулся, чтобы сломя голову убежать с мельницы, когда услышал голос Ларк:
— Стоук! Не входи сюда. Ты погибнешь. Уходи отсюда скорей!..
Ларк! Он же должен ее найти! Как он забыл об этом? Отгоняя терзавшие его душу воспоминания, Стоук бросился в глубь мастерской.
— Ларк! Ларк, отзовись! Где ты?
Сквозь стену огня и дыма он увидел висевшую под потолком маленькую тесную клетку, в которой, скорчившись, лежала на боку Ларк. Внизу, прямо под клеткой, бушевало пламя, пожиравшее доски пола.
Взгляд Стоука упал на железную цепь, на которой висела клетка. Она была прикреплена к подпиравшей потолок балке, тоже объятой пламенем. К счастью, свободный конец цепи свешивался с противоположной стороны стропила. Если бы он только мог до него дотянуться!
Решив спасти жену или умереть вместе с ней, Стоук кинулся в самое море огня. Вода, пропитавшая куртку, сапоги и штаны Стоука, зашипела.
Прыгнув, Стоук попытался поймать рукой свободный конец цепи. Раскаленная цепь жгла его, но он не выпустил ее, а, подтянувшись, полез по ней, как по канату, кашляя от дыма.
— Спасайся, Стоук! Беги отсюда, пока не поздно, не будь глупцом!
— Если ты умрешь, я умру вместе с тобой! Потому что моя жизнь — ты! — Добравшись до клетки, Стоук обнаружил замок. Цепляясь за цепь левой рукой, правой Стоук извлек из ножен «Глаз дракона».
— Осторожнее!
Ларк скорчилась как могла и пригнула к коленям голову. В следующее мгновение Стоук опустил свой меч на привязанную к замку цепь. Металл лязгнул, но не поддался: цепь была выкована из той же самой стали, что и «Глаз дракона»!
Дыма в помещении становилось все больше. Сквозь его густые клубы Стоук с трудом различал даже лицо Ларк. Жар свирепел с каждым мгновением. Только один Господь ведал, сколько времени Стоук сможет продержаться в этом аду, раскачиваясь на раскаленной цепи посреди бушующего огненного моря. Услышав хруст, он вскинул голову: потолочная балка, на которой висела клетка, прогорела, треснула и готова была вот-вот обрушиться.
В отчаянии Стоук обшаривал взглядом дверцу, отыскивая в ней слабое место. Замок! Отчего, в самом деле, не попробовать? Как следует размахнувшись, он обрушил «Глаз дракона» на стальную дужку. Послышался лязг, дужка распалась на две части, и замок полетел вниз.
Стоук сунул меч в ножны и распахнул дверцу. Он вытащил из клетки перетянутую ремнями Ларк, бледную как мел и едва не потерявшую сознание.
— Не теряй присутствия духа, Ларк! Хотя бы еще немного — ради меня.
— Постараюсь.
Под Стоуком растекалась огненная лава, в которую он должен был окунуться, чтобы выбраться с мельницы живым, не причинив вреда своей драгоценной ноше. Прижав к себе Ларк и крикнув: «Держись!» — он закрыл глаза, отпустил цепь и прыгнул в бушующее пламя.
Хотя Стоук и держал в руках Ларк, ему удалось коснуться горящего пола сразу обеими ногами. Ступни обожгло, но сапоги на толстой подошве не дали ему сгореть заживо. Огонь и дым окружили его сплошной стеной, и Стоук двигался к двери, больше полагаясь на инстинкт, чем на зрение.
Над головой у Стоука послышался громкий треск: поддерживавшее потолок горящее стропило, на котором висела клетка Ларк, не выдержало груза, обломилось и, рассыпая вокруг снопы искр, рухнуло вниз. В этот самый момент Стоук добрался до пылающей двери и выскочил наружу. В следующее мгновение крыша мельницы со страшным грохотом обвалилась, вверх взметнулся огромный столб пламени, дохнуло нестерпимым жаром, а на спину и голову Стоука обрушился град тлеющих головешек и горящих обломков дерева.
Стоук вместе с Ларк скатился по склону холма, подминая под себя кусты и траву, и остановился у самого берега протоки. Ларк при этом оказалась наверху, а Стоук — внизу. Некоторое время они лежали без движения — только широко разевали рты, втягивая в себя прохладный, напитанный влагой воздух. Стоук крепко прижимал к себе Ларк.
Прошла минута, другая… Стоук осторожно приподнял лицо Ларк и заглянул в ее золотистые глаза. По измазанным копотью и сажей щекам девушки ручейками стекали слезы, оставляя за собой светлые блестящие дорожки, а глаза на этом испачканном, почерневшем личике казались неестественно огромными и отливали голубизной. Золотые волосы Ларк из-за дыма и копоти побурели. А в общем… А в общем, Стоук считал, что она хороша как никогда, а главное — жива и здорова!
— Почему ты плачешь? — Вытирая ее слезы, Стоук лишь размазал по лицу грязь.
— Потому что я думала, ты не любишь меня, а оказывается, я ошибалась, — всхлипывая, сказала девушка.
— Неужели ты только сейчас поняла это, моя тигрица? Ты все для меня в этой жизни… все!
Стоук отвел со лба Ларк волосы и приник к ее губам поцелуем. Она обвила его шею руками и со страстью приникла к нему…
— Так, так, так… Что за милая картина!
На расстоянии десяти футов от полыхающей мельницы стоял Томас с луком в руках. Тетива была натянута, а острие стрелы было нацелено прямо Стоуку в лоб.
— Как ни крути, а я рад, что ввязался в это дело. С тех пор как меня охватило желание убить тебя, мое существование стало осмысленным и даже увлекательным. Ну-ка, поднимайся, милорд. Мне хотелось бы в последний раз посмотреть тебе в глаза, да и негоже как-то стрелять в лежащего.
— Что ж, убей меня, если хочешь. Только не трогай ее. — Хотя Ларк крепко держала его, Стоук высвободился из ее объятий и поднялся. — Вот ведь штука, оказывается, мой кузен не виноват и я, обвиняя его, ошибался.
— Точно, а он, бедняга, даже не сможет отомстить тебе за эту ошибку.
С этими словами Томас снова поднял лук, на этот раз нацелив стрелу в грудь Стоука.
Дальше события развивались с невероятной быстротой. Из леса выскочил Балтазар и прыгнул на Томаса. Сцепившись, волк и человек упали на землю. Чтобы отразить неожиданное нападение, Томас выпустил лук: схватка с разъяренным волком не шутка, а бейлиф был такой маленький и щуплый…
— Балтазар!
Вскочив, Ларк бросилась к своему любимцу.
Стоук схватил жену за руку в тот момент, когда пылавший деревянный остов мельницы накренился и, рассыпая вокруг снопы искр и головешек, рухнул на землю. К небесам взметнулся столб пламени и дыма.
Обнявшись, они слышали, как пронзительно кричал Томас, погибая среди пылающих руин. Через мгновение ничего, кроме рева огня, уже не было слышно.
— Бедный, бедный Балтазар! — Ларк припала лицом к пропахшей дымом куртке Стоука и горько заплакала.
Стоук сжимал жену в объятиях, понимая, что она впервые в жизни припала к его груди, ища помощи и успокоения. Внезапно Стоук заметил, как впереди показался какой-то темный предмет. Стоук сжал плечо жены и воскликнул:
— Ты только посмотри на это!
Ларк увидела мчащегося к ним Балтазара, и ее лицо осветила улыбка.
— Дева Мария! Он жив!
Ларк бросилась к волку и, встав на колени, начала гладить его опаленную шерсть. Больше всего у Балтазара пострадал от огня нос.
— Придется лечить тебя, дружище. — Девушка прижалась к его морде.
— Я и не подозревал, что он пошел следом за мной. — Стоук с удивлением разглядывал волка. — Думал, отправился куда-нибудь в чащу поохотиться.
— Я много раз говорила, что волки чувствуют, когда тем, кого они любят, угрожает опасность.
— Уверен, на самом деле они чувствуют и понимают не только это, но и куда больше. — Стоук с интересом наблюдал за тем, как Балтазар вылизывал Ларк лицо.
— Так ты думаешь, он понял, что мы любим друг друга?
Стоук взглянул в круглые желтые глаза волка.
— И не только это. Волки — хранители тайного знания, которое нам, людям, познать не дано.
Стоук вынул из-за голенища сапога кинжал и перерезал кожаные ремни, которые все еще стягивали запястья Ларк.
— Подумать только, я могла прожить жизнь, так и не узнав, что ты любишь меня! Простишь ли ты меня за то, что в последнее время я постоянно отвергала тебя? — Ларк коснулась подбородка мужа и провела пальчиком по густой черной щетине у него на щеках.
— Должен заметить, что видеть тебя и не иметь возможности к тебе прикоснуться было подобно пытке. Ведь я всегда хотел тебя — каждую минуту, когда ты находилась рядом.
— Я возмещу понесенный тобой урон. Обещаю. — На губах Ларк появилась шаловливая улыбка.
— Да уж, тебе придется постараться. — Стоук нагнул голову, чтобы поцеловать ее, но она высвободилась из его объятий.
— Можно тебя спросить?
— О чем именно?
— Мы можем пожениться снова?
— Странная блажь… По-моему, мы уже женаты.
— Да, женаты, но я хочу снова пройти через обряд венчания. — Ларк смотрела на него широко улыбаясь, отчего у нее на щеках появились очаровательные ямочки.
Стоук ответил жене улыбкой.
— Что ж, я согласен. Если ты отдашь мне не только руку, но и сердце.
Ларк обвила руками его шею.
— Мое сердце принадлежало тебе с той минуты, когда мы в первый раз поцеловались. Тогда, правда, это открытие так напугало меня, что я дала себе слово молчать об этом. — Она прижалась к губам мужа. — Я люблю тебя, Стоук. И всегда любила.
Эпилог
Небольшая часовня замка Сент-Вейль еле вместила всех гостей. Король Англии занимал почетное место у алтаря и доброжелательно взирал на стоявшую перед ним молодую пару. Рядом с его величеством сидел Варик и гладил ладошкой белый горностаевый мех, которым была оторочена королевская мантия.
Луи хмуро поглядывал на окружающих и время от времени ощупывал свой распухший нос. Роуленд с ухмылкой посматривал на Тревелина, потом устремил взгляд на отца Амори, чей громкий, звучный голос раздавался под сводами часовни. На поясе у Амори висел длинный меч. Священник с важным видом читал по-латыни псалмы.
Балтазар сидел у ног Стоука и Ларк, и всякий, кто увидел бы его лохматую морду, поклялся бы, что зверь, скаля зубы, улыбается.
Сквозь цветные витражи в зал лился солнечный свет, бросая разноцветные блики на стоявших у алтаря Ларк, Стоука, Эвенела и Элен. Стоук был с ног до головы в черном бархате, а вышитый золотом у него на плаще геральдический дракон хитрым глазом поглядывал на собравшихся в часовне людей.
Стоук чуть повернул голову и окинул взглядом жену: золотистые волосы, свободно рассыпавшиеся у нее по плечам, нежное личико и полные чувственные губы. Она была в небесно-голубом платье, покрой которого подчеркивал ее высокую грудь и стройные, как у юноши, бедра. Голубой цвет платья отлично сочетался с оправленной в золото бирюзой на баронской короне, венчавшей ее лоб.
Почувствовав, что Стоук смотрит на нее, Ларк повернулась к нему и одарила его нежной, чуть застенчивой улыбкой. Хотя день был прохладный, от ее взгляда и улыбки Стоука бросило в жар, и он еще крепче стиснул ладошку жены в своей могучей руке.
Эвенел сжимал руку Элен и с обожанием смотрел на свою невесту. От сверкающих взоров жениха Элен смущалась, рдела и отводила карие глаза в сторону.
Леди Люсинда склонилась к своему задремавшему мужу и ткнула его в бок. Тот приоткрыл один глаз.
— Не спи, дорогой, а то все пропустишь! — зашептала она. — Взгляни только на Ларк и лорда Блэкстоуна! Граф не отпускает ее руки с тех пор, как они вошли в часовню. Будто боится, что она исчезнет. Ничего удивительного — девочка заставила его побегать за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39