Девушка посмотрела на набедренную повязку Стоука, и сразу ее лицо залил яркий румянец. Стоук тоже взглянул туда же. Тонкая ткань натянулась, выдавая владевшее им возбуждение.
Заметив это, заулыбались Амори и Роуленд, так что Стоуку тоже пришлось улыбнуться.
— Отее-с победил! — провозгласил сидевший на плечах у священника Варик.
— Посиди-ка ты пока на плечах у Амори, Варик, — сказал Стоук, — я хочу показать Ларк наш ручей.
Он провел рукой по головке сына, потом подхватил девушку под локоть и увлек ее в сторону второго подъемного моста. Амори и Роуленд с улыбкой смотрели им вслед.
За Стоуком последовал только оруженосец, но и того хозяин отпустил повелительным взмахом руки.
— Ты свободен, Джеймис. Я хочу побыть с дамой наедине.
Парень кивнул и вернулся на ристалище.
— Зачем ты поверг меня в смущение перед всеми своими вассалами? — возмутилась девушка.
— Мужчина испытывает вожделение к женщине: подумаешь, эка невидаль!
— Если бы эта женщина была твоей супругой, а не пленницей — согласна, это можно было бы только приветствовать. Но ты приставил ко мне оруженосца, чтобы он следил за каждым моим движением. Так поступают только с пленницами.
— Это для того, чтобы избавить тебя от притязаний Луи.
— Я не верю тебе. Ты ведь до сих пор мне не доверяешь. Поэтому мне приходится подвергаться бесконечным унижениям, причем под пристальными взглядами твоих вассалов.
Ты запросто берешь меня за руку и тащишь в лес, демонстрируя своим людям свой напряженный член, который едва не выскакивает из складок твоей набедренной повязки…
Стоук расплылся в широкой улыбке:
— Я не стыжусь того, что желаю обладать тобой, Ларк. С тех пор как мы в последний раз были вместе, я жду не дождусь минуты, когда мы снова окажемся с тобой наедине.
— Правда?
— Ясное дело. У меня перед глазами постоянно стоит твое нагое тело и все то, что мы проделывали с тобой вместе. Оттого-то я и совершил несколько досадных ошибок, упражняясь на ристалище. Да ты и сама это наверняка заметила.
— Стало быть, я во всем виновата? — На губах у Ларк появилась счастливая улыбка, а на щеках образовались ямочки.
— Точно. Ты — причина всех моих неудач и страданий. — Стоук ответил ей чувственной, проникновенной улыбкой.
В эту минуту Ларк, казалось, вспомнила о чем-то очень важном и улыбка исчезла с ее лица.
— Хотя я в каком-то смысле и рада слышать от тебя, что являюсь причиной всех твоих страданий, но не могу пойти сейчас с тобой, милорд. — Она повернулась в сторону ристалища и добавила: — Взгляни, лорд Тревелин беседует с Эббой, а я, между прочим, дала тебе слово не сводить с него глаз.
Стоук посмотрел туда, куда указывала Ларк, и нахмурился: эти двое и вправду производили впечатление заговорщиков. Они беседовали в стороне ото всех, склонив друг к другу головы.
— С какой стати Эббе вслушиваться с таким вниманием в речи моего кузена? — Стоук внимательно наблюдал за парочкой, любезничавшей во внутреннем дворе. — Помнится, Луи никогда не отличался особым глубокомыслием.
— Сегодня Эбба показала мне большой изумруд, который, по ее словам, ей подарил Луи. Боюсь, это был своего рода подкуп — чтобы Эбба в случае чего подтвердила, будто Луи находился с ней, когда заболел Варик.
— Я знаю про этот изумруд.
— Бог мой! Откуда?
— Эбба и мне его показала, стараясь пробудить во мне ревность.
— Не кажется ли тебе все это подозрительным?
— Если бы она хотела прикрыть Луи, то, показав изумруд, продемонстрировала бы только собственный идиотизм. Не забывай к тому же, что за моим кузеном следят Роуленд и его люди. Так что выбрось из головы Луи и Эббу хотя бы на время. Скажи лучше — неужели тебе и вправду нравится быть источником моих бед и страданий? Ты сама мне об этом только что сказала.
Ларк преувеличенно тяжело вздохнула.
— Я имела в виду несчастья и страдания совсем другого рода. — Обхватив Стоука руками за шею, она стала покрывать его лицо нежными влажными поцелуями. — Понятно… — Стоук напрягся от ее прикосновений. — Если речь идет о бедах и страданиях моей неудовлетворенной плоти, то я со своей стороны готов целую вечность не выпускать тебя из лесу и провести здесь хоть всю жизнь.
— Это что — угроза? Или обещание вечного блаженства?
Девушка улыбнулась, заметив, что он воспринял ее шутку точно так, как ей хотелось.
— Позволь мне кое-что сказать тебе.
Стоук кивнул.
— Так вот, — начала Ларк, — мне нравится находиться у тебя в объятиях. Это так прекрасно… Прежде, до тебя, никто еще не носил меня на руках.
— Это свидетельствует лишь о том, что тебе не встречался до меня настоящий мужчина.
— Похоже, так оно и есть. — Ларк устремила на него золотистый взгляд своих медовых глаз и улыбнулась, продемонстрировав ямочки у себя на щеках.
Стоук улыбнулся ей в ответ и подумал, что скоро сотрет эту улыбку с ее губ поцелуями. По мере того как они углублялись в лес, плеск лесного ручья, к которому направлялся Стоук, становился все громче, как и гудение насекомых. Наконец они вышли на прогалину, по которой протекал ручей. Его прозрачные струи сверкали под лучами солнца, как жидкая ртуть, и яркими всполохами отражались в медовых глазах Ларк. Усадив девушку на поросший клевером берег, Стоук провел рукой по ее бедрам, которые соблазнительно обрисовывались под грубой шерстяной тканью платья.
Недавно проклюнувшиеся листочки, шелестевшие у них над головой, отбрасывали на нежное личико Ларк зыбкие трепещущие тени. Косы ее при свете солнца отливали золотом, и казалось, они сплетены из полосок парчи.
Девушка коснулась первых желтых и голубых цветочков, распустившихся на лужке у ручья.
— Если феи где-нибудь и обитают, то наверняка здесь, в этой крохотной долине. — Изумленная открывшейся перед ней красотой, девушка огляделась. — Какое великолепие! Я так рада, что ты привел меня именно сюда. — Она страстно посмотрела на Стоука, заметив такую же страсть в его взгляде.
Стоук присел рядом с ней.
— Я так и знал, что тебе здесь понравится. Тем не менее я предпочел бы, чтобы ты переключила внимание на меня.
Желая отвлечь Ларк от созерцания красот природы, а также приступить к занятию, ради которого он увлек ее на берег ручья, Стоук начал неторопливо и нежно ласкать ее.
Она задрожала, чувствуя, как от его ласк покрывается мурашками.
— Я полагаю, ты отлично знаешь, до какой степени я к тебе неравнодушна.
— Твое чувство не останется неразделенным, — ухмыльнулся Стоук, — дай только срок.
Он приник ртом к ее щиколоткам. Его язык оставлял за собой влажную дорожку на ее гладкой коже. Коснувшись языком глубокого шрама у нее на колене, Стоук провел по нему пальцем и спросил:
— Скажи, где и как ты получила этот шрам?
— Когда мне было восемь, меня столкнул с дерева Гарольд.
— Надеюсь, со временем ты отомстила ему?
— Еще бы! Ровно через три года он — не без моей помощи — свалился с того же дерева и заработал себе шрам над глазом.
Когда Стоук, исследуя языком ноги Ларк, добрался до шрама у нее на бедре, последовал новый вопрос:
— А этот шрам? Где ты получила его?
— Во время конного боя на копьях, который окончился для меня не слишком удачно.
— Я не позволю тебе выезжать на ристалище у себя в замке. Не женское это дело. — Стоук раздвинул Ларк ноги и дотронулся пальцами до золотистых волос, после чего его рука скользнула ей в лоно. И тут же он почувствовал исходивший от нее сильный мускусный запах.
— Не верю, что ты лишишь меня такого удовольствия, — прошептала Ларк, вздрагивая и изгибаясь от его прикосновений.
— Удовольствия у тебя будут, но другого рода. — Стоук раздвинул розовые складки кожи у нее между ногами и приник к ним ртом.
Она замерла и впилась ногтями в его плечи.
— Знаешь, Стоук, я предпочитаю привычные удовольствия, когда все происходит быстро…
В это мгновение он коснулся языком ее сокровенного места.
— А я вот теперь предпочитаю делать все медленно и осторожно.
Девушка задрожала, впилась пальцами в его плечи и застонала сильнее прежнего. Стоук же продолжал ласкать ее языком и пальцами до тех пор, пока она не начала громко и протяжно выкрикивать его имя: «Стоук! Стоук! Стоук!»
Потом Ларк попросила:
— Милый мой, приди ко мне, ляг на меня, как ты это делал прежде…
— Всему свое время, дорогая, — едва слышно промолвил Стоук. Его напряженный стержень настойчиво просился к ней в лоно, но он не спешил пускать его в ход. На этот раз Стоук дал себе слово не спешить и делать все очень медленно — пусть даже и ценой собственных страданий.
— Стоук… — пробормотала Ларк, переживая сладостную агонию страсти и выгибая спину так, чтобы облегчить Стоуку доступ к своей груди. — То, что ты делаешь, — это самая настоящая пытка.
— Точно. Для нас обоих.
Кончик языка Стоука отправился в путешествие от грудей Ларк к ее шее. Она застонала и, изогнувшись, стянула с себя одежду. В тот момент, когда Ларк, избавляясь от одежд, вскинула руки над головой, перед ней предстало лицо Стоука, и он запечатлел у нее на губах страстный, жаркий поцелуй. Тут-то она поняла, что в ее сражении со Стоуком верх начал одерживать он.
Ларк просунула язык Стоуку в рот. Ее длинные сильные ноги сошлись у него на спине, а жаркое, исходившее любовными соками лоно устремилось навстречу его копью.
— Возьми меня! — Ларк еще сильнее впилась пальцами в спину Стоука и притянула его к себе.
— Я возьму тебя, моя тигрица. Не сомневайся, я возьму тебя всю целиком, я завладею каждым дюймом твоего тела, — хриплым от страсти голосом пробормотал Стоук.
С этими словами он вошел в ее лоно, закрыв ей рот новым поцелуем — еще более крепким и страстным, чем предыдущий.
Руки Ларк переместились с плеч Стоука на его крепкие, мускулистые ягодицы.
— Стоук… — простонала она, — Я хочу…
— Знаю, знаю, моя тигрица, чего тебе хочется. — Он приподнял бедра Ларк и вошел в нее. — Я хочу, чтобы мы кончили вместе, Ларк…
От этих слов Ларк окатила новая волна страсти. В этот момент Стоук громко застонал. Тело Ларк содрогнулось раз, другой, а потом она задрожала. Стоук же снова устремился вперед и наконец пролил семя в готовые принять его глубины. Он обрушился на Ларк всей тяжестью своего тела и замер. Долго еще они лежали вместе, не разжимая объятий. На них падали ласковые теплые солнечные лучи, над ними вились насекомые, издававшие неумолчный гул, а со стороны прозрачного лесного ручья доносилось громкое кваканье лягушек… Должно быть, за сотни лет до того, что случилось с ними, на этом месте не раз происходили встречи влюбленных.
— Я навсегда запомню этот момент и это место, — сказала Ларк.
— А я вот подобных заявлений делать не стану, потому что собираюсь заниматься здесь с тобой любовью и впредь — и довольно часто. — Стоук прижал ее к себе.
Сквозь золотистые занавеси ресниц Ларк рассматривала лицо своего возлюбленного. Непокорные пряди, спадавшие у нее со лба, заслоняли глаза, и она нетерпеливо отбросила их.
— Учти, — начала Ларк, и в ее голосе, к большому удивлению Стоука, прозвучала непримиримость. — Это последний раз, когда я отдаюсь тебе, будучи твоей пленницей.
— Я никогда не отпущу тебя. — Стоук стиснул ее в объятиях с такой силой, что она поморщилась от боли. — Я хочу, чтобы ты зачала от меня сына. — При мысли о том, что Ларк может понести от него, Стоук улыбнулся.
— Какого черта ты говоришь мне об этом? — Высвободившись из его объятий, Ларк откатилась в сторону. — Прежде всего твоего ребенка у меня во чреве нет, а во-вторых, перестань глупо улыбаться…
— А вот этого никто не знает. Очень может быть, что ребенок уже зародился, — улыбнулся Стоук, после чего снова заключил ее в свои объятия.
— Позволь мне уехать из Кенилворта. — Ларк уперлась руками в могучую волосатую грудь Стоука и попыталась оттолкнуть его. — Ты только подумай — как после всего этого я предстану перед Элен и — помоги мне Святая Дева — перед отцом и матерью?
— А почему, собственно, тебя так волнует мнение матери? Насколько я понимаю, между вами особой любви нет. — Стоук без малейшего усилия держал девушку в объятиях.
— Тебе легко говорить, потому что ты не прожил с ней и дня. — Лицо Ларк исказила боль. — Если случится, что я и впрямь буду носить в своем чреве твоего ребенка, путь домой мне заказан! Знаешь, что мне придется тогда сделать? — Она вперила в него свой золотистый взгляд. — Убраться к черту из этого графства, а может, и из страны! У меня есть дядя Эгберт, к которому я смогу обратиться со своей бедой. Ему наплевать, законный ребенок у меня под сердцем или ублюдок. У него собственная дочь через это прошла — один лорд похитил ее и изнасиловал. Так что мой дядя понимает, что к чему…
Стоук закрыл ей рот ладонью.
— Ларк, ты торгуешься со мной, как деревенская шлюха! Неужели не понимаешь, что останешься со мной навсегда? Думаешь, я позволю какому-то дяде Эгберту воспитывать моего ребенка?
Тут, правда, в расстановке сил произошли изменения. Стоук убрал с ее губ руку.
Ларк изо всех сил старалась не разжимать губ, но крепкий и, пожалуй, даже жесткий поначалу поцелуй Стоука сменился нежным. Потом он прибег к своим обычным трюкам: стал водить по полной нижней губке Ларк языком, посасывать ее, после чего скользнул своим ищущим ртом по подбородку и начал целовать шею.
Ларк ответила ему поцелуем. Потом Стоук прижался к ней, и все завершилось еще одним бурным соитием…
На расстоянии примерно сорока ярдов от того места, где нежились Ларк и Стоук, в густых зарослях орешника скрывался человек, который внимательно следил за тем, что происходило на берегу ручья. Поняв, что мужчина и женщина предаются пылкой любви, он выбрался из своего укрытия и крадучись двинулся в сторону леса.
Глава 20
Прошло довольно много времени, прежде чем Стоук и Ларк, держась за руки, снова вошли в замковый дворик. К тому моменту там не оставалось уже ни одного человека, кроме двух прачек, развешивавших на веревке стираное белье. Во дворе стояла тишина, и даже соколы и прочие хищные птицы, сидевшие в клетках, вели себя на удивление спокойно.
Появился молчаливый, как привидение, оруженосец Джеймис. Поскольку на хозяине ничего, кроме набедренной повязки, не было, он принес ему одежду — чистую куртку и тонкие суконные панталоны.
Стоук обратился к Ларк:
— Я пойду в кузню, чтобы закончить меч, обещанный твоему отцу. А Варика оставляю на твое попечение. Лучше тебя никто за ним не присмотрит.
— Я хотела бы пойти с тобой. Мне интересно взглянуть, как ты работаешь. — Ларк улыбнулась.
— Я никому не позволяю наблюдать за тем, как вожусь с раскаленным металлом.
— Похоже, — нахмурилась Ларк, — ты не допускаешь в свои владения тех, кому не слишком доверяешь. — С этими словами она двинулась прочь от Стоука.
Он схватил ее за руку.
— Ты не права. В эту мастерскую я не впускаю никого. Это мое, и только мое, царство.
Тут во дворике послышался веселый визг Варика, понукавшего Амори, на время превратившегося в его «лошадь». Мальчик с удовольствием раскатывал по двору на плечах у священника, наклоняясь вперед всякий раз, как Амори останавливался. В тот же момент священник подхватывал его на руки, и малыш заливался счастливым смехом.
— Есе хосю! — восклицал Варик, которому нравился такой способ езды.
— Ладно, — говорил Амори, и процесс повторялся снова.
Рядом с ними бежала Далия и следила за тем, чтобы ребенок не упал и не ушибся.
— Уж лучше тебе этого не делать, отец Амори, — взволнованно говорила она. — Мало ли что!
Ларк устремила взгляд на Стоука, и в эту минуту к ней подошел отец Амори с Вариком на плечах. Варик протянул к девушке руки.
— Лалк, я хосю к тебе на луськи!
Ларк приняла мальчика в свои объятия.
— Как ты поживал все это время, сэр Варик?
— Скусял по тебе.
Ларк всмотрелась в его свежее личико. Варик обнял девушку за шею, и она ощутила, как ее сердце в этот момент пропустило удар. «Вот ужас-то, — подумала Ларк, — а ведь мне в один прекрасный день придется оставить не только ребенка, но и его папашу…» Однако она сказала мальчику:
— Я тоже очень скучала по тебе.
Лицо Стоука просветлело.
— Я собирался проведать больных вилланов, — обратился к девушке Амори. — Хочешь пойти со мной и взять с собой Варика? Здешний эскулап, как ты уже, наверное, поняла, — обыкновенный шарлатан. К тому же он заламывает ужасные цены. Твои таланты лекаря теперь уже известны всем, вот я и подумал…
— Ни слова больше! — Ларк вскинула руку. — Разумеется, я помогу больным. Если, конечно, пленнице дозволяется подобная вольность. — Ларк многозначительно посмотрела на Стоука.
Стоук нахмурился:
— Если хочешь, поезжай с Амори. Главное, чтобы ты отсутствовала не слишком долго. — Он многозначительно посмотрел на Джеймиса.
Джеймис молча кивнул.
— Ну и отлично, — сказал Амори. — Пойду распоряжусь, чтобы мне приготовили повозку. — И двинулся к конюшне.
Стоук направился в свою мастерскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39