А у этих мерзавцев напрочь отсутствует чувство юмора!
Прошло семнадцать лет с того времени, когда Лиз была влюблена в Дэша, и кажущаяся легкость общения с ним, его ковбойское обаяние уже не способны были ее обмануть. Дэш Куган был сложным человеком. Она вспоминала его как нежного заботливого любовника, безрассудно тратящего на нее деньги и в то же время никого не пускающего себе в душу. Подобно сыгранным им героям вестернов, он был одинок, и ему удавалось создавать столько незаметных преград, препятствующих близости с ним, что узнать его по-настоящему было просто-напросто невозможно.
— У моих ребят все в полном порядке, — продолжал он. — Джош начал учебу в университете Оклахомы, а Мередит готовится поступать в «Орал Робертс».
— А Ванда? — даже после стольких прошедших лет в голосе Лиз все еще чувствовался яд. Они с Дэшем успели провести в постели несколько недель, прежде чем она случайно узнала о том, что у него есть жена и двое детей, оставшиеся в Тьюлсе. Лиз слишком уважала себя, чтобы иметь роман с женатым мужчиной, и они расстались. Но Дэш Куган не был тем человеком, которого можно было легко забыть, — прошло несколько месяцев, прежде чем Лиз удалось вновь прийти в себя. Этого ему она так до конца и не простила.
— У Ванды все отлично. Она не меняется.
У Лиз мелькнула мысль, не замаячила ли на горизонте Дэша Жена Номер Четыре. Беспокоило ее также и то, что будет делать Дэш, если сериал провалится. Всем было известно, что Куган согласился участвовать в сериале лишь потому, что его прижали к стенке сотрудники финансового управления, требовавшие уплаты долгов. Если бы у него был выбор, он, без сомнения, остался бы на ранчо со своими лошадьми.
Будь она помоложе, обязательно задала бы некоторые из этих вопросов. Но более зрелая Лиз уже знала, что излишнее любопытство по отношению к ближнему лишь осложняет жизнь, и предпочла сделать вид, что опаздывает, бросив взгляд на часы.
— О, дорогой! Я могу не успеть на свидание с массажисткой. А моя кожа не выносит подобных опозданий.
Дэш улыбнулся:
— Вы словно две капли воды со второй миссис Куган. Обе печетесь о безукоризненном внешнем виде и обе гораздо умнее, чем хотите казаться. Только Мариэтта получила диплом в суровой школе жизни, а ты, кажется, в Гарварде или где-то в другом месте?
— В Вассаре, дорогой. — Лиз, рассмеявшись, махнула на прощание рукой.
Дэш усмехнулся и исчез в костюмерной.
Через несколько часов, когда Лиз вышла со стаканом травяного чая и салатом из листьев эндивия на террасу своего дома, она поймала себя на том, что все еще думает о Дэше. Золотистый спаниель Мицци пришел следом и улегся у ее ног. Сделав глоток, Лиз подумала, как все-таки много привлекательного в Дэше.
Когда-то он отчаянно сражался с пристрастием к спиртному и вышел из этой борьбы победителем. Но нельзя было утверждать, что он излечился окончательно. Лиз неоднократно слышала истории о том, как Дэш помогал другим алкоголикам. Она, безусловно, одарила бы его белой шляпой героя, если бы не его слабость к женщинам.
Он был невообразимым донжуаном, и, если верить слухам, в его поведении с годами мало что изменилось. Причем Дэша никогда нельзя было назвать распутным. Как раз наоборот. Лиз вспомнила, как скромно Дэш вел себя с женщинами — никогда намеренно не искал связи, не старался затащить в постель. Окинув беспристрастным взглядом свое прошлое, Лиз была вынуждена признать, что это скорее она сама оказалась агрессором» положившим глаз на юного наездника-дублера, как только он появился на горизонте ее первой картины. Как и многие женщины за все эти годы, Лиз не смогла устоять перед его неподдельной мужественностью, становившейся совсем неотразимой в сочетании со спокойной старомодной обходительностью и врожденным чувством собственного достоинства.
Нет, слабость Дэша была не в его распутстве; она была в его бесхарактерности. Казалось, он не мог сказать «нет» ни одной привлекательной женщине, даже когда носил обручальное кольцо.
День был теплый, но не душный. Из соседнего дома доносились тихие звуки музыки. Посмотрев в ту сторону, Лиз увидела на террасе Лили Изабеллу, сидевшую под навесом с несколькими друзьями.
Лили тоже заметила соседку и помахала рукой; ее светлые серебристые волосы заблестели в лучах солнца.
— Привет, Лиз! Музыка не слишком громкая?
— Ничего, — отозвалась Лиз. — Веселитесь!
Лили была двадцатилетней дочерью Гая Изабеллы, актера, исполнявшего вместе с Лиз главные роли в семидесятые годы. Он купил этот дом несколько лет назад, но время в основном здесь проводила его очаровательная юная дочь. Иногда Лиз приглашала девушку к себе, но уединенная жизнь сделала ее несколько замкнутой, и она уже не наслаждалась, как прежде, обществом молодых людей. Их безграничная самовлюбленность казалась ей слишком утомительной.
Прихлебывая чай, Лиз напомнила себе, что в ближайшие несколько месяцев ей все-таки придется проводить немало времени в обществе молодых людей — той неизвестной актрисы, которую Росс подберет на роль Селесты, и, конечно, Эрика Диллона. Роль Матери двадцатитрехлетнего юноши несколько уязвляла ее самолюбие, хотя по сценарию сериала герою Диллона было всего восемнадцать. Но еще больше Лиз смущала работа с актером, имевшим репутацию довольно тяжелого человека. Парикмахерша Лиз работала какое-то время на съемках «Судьбы», и, судя по ее рассказам, Диллон был резок и излишне требователен.
Но ему нельзя было отказать и в незаурядном таланте. В этом чутье редко подводило Лиз, и она не сомневалась, что когда-нибудь Эрик станет звездой первой величины Неотразимая внешность в сочетании с огненным темпераментом, который не привьют ни в одном классе актерского мастерства, должны вознести его на самую вершину славы. Оставался открытым лишь вопрос, справится ли он с этой славой или сгорит в ее лучах, как случалось со многими до него.
Эрик долго не мог заснуть, поэтому проснулся лишь к часу дня. Голова страшно болела, состояние было просто мерзкое. Спустив босые ноги с кровати, он потянулся за сигаретами. Сигарета и стакан богатого протеинами напитка к завтраку быстро поставят его на ноги.
Посмотрев на свою разбросанную по полу одежду, Эрик подумал, что без секса жить не может. В постели с телкой он забыл обо всем. Жизнь сводилась к простейшим вещам. Однажды он слышал, как какой-то парень говорил, что в постели он промывает кискам мозги. Эрик так не считал — он думал, что, занимаясь сексом, расслабляется прежде всего сам.
Поднявшись с Кровати, Эрик заметил на простыне какие-то черные пятна. Озадаченный, он стал изучать их внимательнее. Когда ему удалось разобрать следы зеркального отражения своего имени. Эрик улыбнулся, вспомнив Синди с автографом на заднице. Не хуже, чем резиновая печать!
Надев майку и шорты для пробежек, Эрик вышел в гостиную. Он жил на маленьком ранчо в каньоне Бенедикта — идеальном жилище для холостяка с удобной мебелью и телевизором с большим экраном. Потом зашел на кухню и взял с полки пакет сухого витаминизированного напитка. Засыпав в миксер пару ложек порошка, Эрик добавил немного молока и нажал кнопку. Но ночные кошмары были еще совсем рядом, и звук миксера прозвучал в маленькой кухне воем сирены. Этот звук пробороздил мозг, вернув леденящее душу воспоминание о сирене «скорой помощи», отвозившей искалеченное тело Джейсона. Эрик постучал по миксеру, открыл крышку и стал смотреть на его пенообразное содержимое.
«Твоя мачеха в таком состоянии… Ты должен понять, Эрик, что после смерти Джейсона… Ты должен понять, как тяжело для Элейн видеть тебя здесь».
Через две недели после похорон Джейсона Эрик посмотрел на искаженное горем красивое лицо отца и понял, что Лоуренс Диллон также не сможет терпеть его рядом с собой. Поскольку родная мать Эрика умерла, когда он был ребенком, было нетрудно предугадать, что с ним произойдет дальше.
Вскоре он оказался в элитарной частной школе около Принстона, где нарушал все существовавшие там правила, и через шесть месяцев был исключен. Отцу пришлось устраивать Эрика еще в две школы. Он смог получить аттестат только потому, что обнаружил в последней школе драматическую студию. На занятиях в студии Эрик понял, что, перевоплощаясь в другого человека, можно забыть о том, что тебя гложет. Он даже провел несколько лет в колледже, но пропустил столько занятий, разъезжая повсюду, где набирали актеров, что в конце концов был отчислен.
Два года назад один из агентов, набиравший актеров для «Судьбы», увидел Эрика во второразрядной пьесе провинциального театра и подписал с ним контракт на роль персонажа, который по сценарию должен был умереть через шесть недель. Но успех у зрителей был таким шумным, что герой Эрика стал постоянным персонажем сериала. А недавно он привлек внимание и продюсеров сериала Кугана.
Агент Эрика намеревался сделать из него звезду, но сам Диллон хотел прежде всего быть актером. Ему нравилось лицедейство. Когда он забирался в шкуру другого человека, боль в душе утихала. А иногда, в отдельные моменты — один взгляд, пара строк диалога, — он был хорош, действительно хорош.
Эрик выпил протеиновую смесь прямо из чаши миксера, закурил сигарету и не спеша отправился в гостиную. Проходя мимо кушетки, он поймал свое отражение в овальном стенном зеркале. Задержавшись на отражении, он пожалел, что видит не какое-нибудь обычное лицо парня со смешным носом и кривыми зубами.
Эрик отвернулся от ненавистного лица, но ему не удалось отвернуться от того, что творилось в душе. И поэтому он возненавидел человека в зеркале еще сильнее.
Глава 5
Что касается Хани, то ей отель «Беверли-Хиллз» показался просто-таки райским уголком на земле. Едва попав в небольшой, украшенный цветами вестибюль, она решила, что это именно то место, куда должны попадать после смерти все хорошие люди.
Леди восточного вида за стойкой регистратора без тени снисходительности объяснила им порядки в отеле, хотя для нее должно было быть ясно как день, что ни Хани, ни Шанталь никогда не бывали в местах приятнее мотеля на десять номеров.
Хани понравились обои с рисунком из банановых ветвей с роскошными плодами, двери с жалюзи и внутренний дворик, в который выходила их просторная уютная комната. Она решила, что люди, которые здесь работают, за исключением пары заносчивых, нагловатых официантов, — приятнейшие особы и вовсе не задаваки. Горничные и посыльные здоровались с ней, хотя наверняка подозревали, что Гордон Делавис прокрался в их комнату и спит на диване.
Гордон выглядел так, будто только что вышел из гардеробной субботним вечером. Это был их второй день в отеле, Хани только что переоделась в ярко-красный купальный костюм, который раздобыла ей одна из горничных, и собиралась пойти поплавать. Гордон и Шанталь уселись, поджав ноги, на диване перед телевизором в ожидании «Колеса фортуны», пытаясь справиться с головоломкой.
— Привет, Хани! Почему бы нам не заказать еще чего-нибудь поесть? — сказал Гордон с набитым картофельными чипсами ртом. — Те гамбургеры были просто превосходны!
— Мы же ели всего час назад! — ответила Хани с нескрываемым негодованием. — Так когда ты отправляешься, Гордон? Если хочешь стать художником, то я уверена, что за этими стенами идет настоящая жизнь, с которой тебе не мешало бы познакомиться.
— Не думаю, что Гордон найдет лучшее место для знакомства с настоящей жизнью, чем здесь, в отеле «Беверли-Хиллз», — отозвалась Шанталь, отхлебнув глоток диет-пепси. — Для него это единственная возможность в жизни.
Хани задумалась, подбирая доводы, но всякий раз, когда она настаивала на том, чтобы Гордон их покинул, Шанталь начинала плакать.
— Я освободила гардеробную комнату, Шанталь. Ты можешь пойти и надеть купальник.
— Пожалуй, я слишком устала, чтобы плавать. Наверное, я останусь здесь и посмотрю телевизор.
— Ты же говорила, что пойдешь со мной плавать! Ну же, Шанталь, это будет чудесно.
— У меня что-то разболелась голова. Иди одна.
— И оставить вас в этой комнате вдвоем? Ты что, думаешь, я сошла с ума?
— Некоторым эта жара очень нравится! — выкрикнул Гордон, указывая на экран телевизора.
Шанталь взглянула на него с восхищением:
— Гордон, ты такой умный! Он разгадал все головоломки, Хани. Все до одной!
Хани посмотрела на эту парочку, свернувшуюся на диване в начале вечера, как пара кусков мятой бумаги. Наверное, это был последний день в отеле «Беверли-Хиллз», а она намеревалась еще поплавать в огромном бассейне — другой такой возможности может и не представиться.
Вдруг Хани осенило. Подойдя к небольшой тумбочке у кровати, она начала выдвигать ящики. Хани нашла то, что хотела, и подошла с этим к Шанталь:
— Положи правую руку на середину этой Святой Библии и поклянись, что не займешься с Гордоном Делависом ничем недозволенным!
У Шанталь сразу же стал виноватый вид, и это сказало Хани все, что она хотела узнать.
— Я хочу, чтобы ты поклялась, Шанталь Букер!
Шанталь неохотно поклялась. Для верности Хани заставила поклясться и Гордона Делависа, хотя и не была уверена в твердости его религиозных убеждений. Выходя из комнаты, Хани с облегчением отметила, что вид у обоих был совершенно убитый. Плавательный бассейн «Беверли-Хиллз» был воистину удивительным местом — гораздо просторнее, чем дома большинства людей. И населен он оказался самыми интересными группами человеческих существ, которых Хани когда-либо доводилось встречать. Войдя через ворота, она увидела женщин со стройными, темными, смазанными кремом телами и мерцание золотых украшений на белых пиджачных костюмах. Некоторые мужчины носили крошечные набедренные повязки и походили на Тарзана. У одного были длинные прямые светлые волосы — как у норвежца. Некоторые из отдыхающих у бассейна выглядели как обычные богатые люди — толстый живот, тонкие, зачесанные назад волосы и смешные маленькие тряпичные шлепанцы.
Хани было их жаль. Никто из них не знал, как получить настоящее удовольствие от бассейна. Изредка кое-кто из мужчин аккуратно нырял с низкого борта бассейна и лениво делал несколько движений. А две дамы с бриллиантовыми серьгами в ушах присели в воду, продолжая разговаривать друг с другом, но они даже не замочили плеч, а только концы волос.
Что за радость быть богатым, если не можешь порадоваться жизни в плавательном бассейне? Сбросив шлепанцы, Хани побежала к воде и, издав воинственный вопль, прыгнула прямо в самую глубокую часть бассейна. Вверх поднялся восхитительный фонтан брызг. Когда Хани показалась на поверхности, то заметила, что все обернулись и посмотрели на нее. Она окликнула ближайшую к ней пару — сильно загорелых мужчину и женщину, каждый из которых прижимал к уху телефонную трубку:
— Вам всем нужно окунуться! Вода просто чудесная.
Они отвели глаза и продолжили свои телефонные переговоры.
Хани нырнула и проплыла над самым дном бассейна. Купальник был слишком велик, и нейлон раздувался на спине. Она на мгновение появилась из воды перевести дыхание и вновь нырнула ко дну. Погрузившись в спокойный подводный мир, Хани снова попыталась понять, что произошло. Зачем Дэш Куган хотел записать разговор с ней на видеоленту? Он утверждал, что хотел уберечь ее от полиции, но что, если это ложь?
Хани вынырнула на поверхность и перевернулась на спину. В уши попала вода, а стриженые волосы неровно болтались вокруг головы. Ей вспомнился Эрик Диллон — захотелось увидать его вновь. Это был самый красивый мужчина из всех, кого она встречала за всю свою жизнь. Забавно, однако, когда Хани случайно упомянула его имя, Шанталь странно посмотрела на нее и сказала, что Эрик Диллон — жуткий тип. Шанталь никогда не отзывалась о ком-либо подобным образом, и Хани решила, что ее сестра путает реального Эрика Диллона с персонажем, которого тот играет в мыльной опере.
Через полчаса Хани стала выбираться из бассейна, чтобы прыгнуть еще раз с доски, и увидела, что к ней направляется Росс Бэчерди. Она вежливо кивнула продюсеру, но внутренне готова была закричать. Она догадывалась, что пребывание в раю подходит к концу, но надеялась побыть здесь хотя бы еще один день. Хани подошла к своему шезлонгу, взяла полотенце и завернулась в него до подмышек.
— Привет, Хани! Ваша сестра сказала, что вы в бассейне… Вам здесь нравится?
— Это лучшее, что я видела в жизни.
— Прекрасно. Я рад, что вам понравилось. Давайте сядем вон там и поговорим.
Он показал рукой в сторону столика, поставленного среди зелени.
Хани подумала, что с его стороны было очень мило лично явиться, чтобы дать им пинка, и ей хотелось, чтобы он побыстрее с этим покончил.
— Вот вам на мелкие расходы.
Она прошла за ним к столу и пододвинула стул ногой, чтобы не потерять пляжного полотенца, зажатого под мышками. Девушке показалось, что Россу жарковато в светло-коричневом спортивном пиджаке, и Хани перед ним было немного неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Прошло семнадцать лет с того времени, когда Лиз была влюблена в Дэша, и кажущаяся легкость общения с ним, его ковбойское обаяние уже не способны были ее обмануть. Дэш Куган был сложным человеком. Она вспоминала его как нежного заботливого любовника, безрассудно тратящего на нее деньги и в то же время никого не пускающего себе в душу. Подобно сыгранным им героям вестернов, он был одинок, и ему удавалось создавать столько незаметных преград, препятствующих близости с ним, что узнать его по-настоящему было просто-напросто невозможно.
— У моих ребят все в полном порядке, — продолжал он. — Джош начал учебу в университете Оклахомы, а Мередит готовится поступать в «Орал Робертс».
— А Ванда? — даже после стольких прошедших лет в голосе Лиз все еще чувствовался яд. Они с Дэшем успели провести в постели несколько недель, прежде чем она случайно узнала о том, что у него есть жена и двое детей, оставшиеся в Тьюлсе. Лиз слишком уважала себя, чтобы иметь роман с женатым мужчиной, и они расстались. Но Дэш Куган не был тем человеком, которого можно было легко забыть, — прошло несколько месяцев, прежде чем Лиз удалось вновь прийти в себя. Этого ему она так до конца и не простила.
— У Ванды все отлично. Она не меняется.
У Лиз мелькнула мысль, не замаячила ли на горизонте Дэша Жена Номер Четыре. Беспокоило ее также и то, что будет делать Дэш, если сериал провалится. Всем было известно, что Куган согласился участвовать в сериале лишь потому, что его прижали к стенке сотрудники финансового управления, требовавшие уплаты долгов. Если бы у него был выбор, он, без сомнения, остался бы на ранчо со своими лошадьми.
Будь она помоложе, обязательно задала бы некоторые из этих вопросов. Но более зрелая Лиз уже знала, что излишнее любопытство по отношению к ближнему лишь осложняет жизнь, и предпочла сделать вид, что опаздывает, бросив взгляд на часы.
— О, дорогой! Я могу не успеть на свидание с массажисткой. А моя кожа не выносит подобных опозданий.
Дэш улыбнулся:
— Вы словно две капли воды со второй миссис Куган. Обе печетесь о безукоризненном внешнем виде и обе гораздо умнее, чем хотите казаться. Только Мариэтта получила диплом в суровой школе жизни, а ты, кажется, в Гарварде или где-то в другом месте?
— В Вассаре, дорогой. — Лиз, рассмеявшись, махнула на прощание рукой.
Дэш усмехнулся и исчез в костюмерной.
Через несколько часов, когда Лиз вышла со стаканом травяного чая и салатом из листьев эндивия на террасу своего дома, она поймала себя на том, что все еще думает о Дэше. Золотистый спаниель Мицци пришел следом и улегся у ее ног. Сделав глоток, Лиз подумала, как все-таки много привлекательного в Дэше.
Когда-то он отчаянно сражался с пристрастием к спиртному и вышел из этой борьбы победителем. Но нельзя было утверждать, что он излечился окончательно. Лиз неоднократно слышала истории о том, как Дэш помогал другим алкоголикам. Она, безусловно, одарила бы его белой шляпой героя, если бы не его слабость к женщинам.
Он был невообразимым донжуаном, и, если верить слухам, в его поведении с годами мало что изменилось. Причем Дэша никогда нельзя было назвать распутным. Как раз наоборот. Лиз вспомнила, как скромно Дэш вел себя с женщинами — никогда намеренно не искал связи, не старался затащить в постель. Окинув беспристрастным взглядом свое прошлое, Лиз была вынуждена признать, что это скорее она сама оказалась агрессором» положившим глаз на юного наездника-дублера, как только он появился на горизонте ее первой картины. Как и многие женщины за все эти годы, Лиз не смогла устоять перед его неподдельной мужественностью, становившейся совсем неотразимой в сочетании со спокойной старомодной обходительностью и врожденным чувством собственного достоинства.
Нет, слабость Дэша была не в его распутстве; она была в его бесхарактерности. Казалось, он не мог сказать «нет» ни одной привлекательной женщине, даже когда носил обручальное кольцо.
День был теплый, но не душный. Из соседнего дома доносились тихие звуки музыки. Посмотрев в ту сторону, Лиз увидела на террасе Лили Изабеллу, сидевшую под навесом с несколькими друзьями.
Лили тоже заметила соседку и помахала рукой; ее светлые серебристые волосы заблестели в лучах солнца.
— Привет, Лиз! Музыка не слишком громкая?
— Ничего, — отозвалась Лиз. — Веселитесь!
Лили была двадцатилетней дочерью Гая Изабеллы, актера, исполнявшего вместе с Лиз главные роли в семидесятые годы. Он купил этот дом несколько лет назад, но время в основном здесь проводила его очаровательная юная дочь. Иногда Лиз приглашала девушку к себе, но уединенная жизнь сделала ее несколько замкнутой, и она уже не наслаждалась, как прежде, обществом молодых людей. Их безграничная самовлюбленность казалась ей слишком утомительной.
Прихлебывая чай, Лиз напомнила себе, что в ближайшие несколько месяцев ей все-таки придется проводить немало времени в обществе молодых людей — той неизвестной актрисы, которую Росс подберет на роль Селесты, и, конечно, Эрика Диллона. Роль Матери двадцатитрехлетнего юноши несколько уязвляла ее самолюбие, хотя по сценарию сериала герою Диллона было всего восемнадцать. Но еще больше Лиз смущала работа с актером, имевшим репутацию довольно тяжелого человека. Парикмахерша Лиз работала какое-то время на съемках «Судьбы», и, судя по ее рассказам, Диллон был резок и излишне требователен.
Но ему нельзя было отказать и в незаурядном таланте. В этом чутье редко подводило Лиз, и она не сомневалась, что когда-нибудь Эрик станет звездой первой величины Неотразимая внешность в сочетании с огненным темпераментом, который не привьют ни в одном классе актерского мастерства, должны вознести его на самую вершину славы. Оставался открытым лишь вопрос, справится ли он с этой славой или сгорит в ее лучах, как случалось со многими до него.
Эрик долго не мог заснуть, поэтому проснулся лишь к часу дня. Голова страшно болела, состояние было просто мерзкое. Спустив босые ноги с кровати, он потянулся за сигаретами. Сигарета и стакан богатого протеинами напитка к завтраку быстро поставят его на ноги.
Посмотрев на свою разбросанную по полу одежду, Эрик подумал, что без секса жить не может. В постели с телкой он забыл обо всем. Жизнь сводилась к простейшим вещам. Однажды он слышал, как какой-то парень говорил, что в постели он промывает кискам мозги. Эрик так не считал — он думал, что, занимаясь сексом, расслабляется прежде всего сам.
Поднявшись с Кровати, Эрик заметил на простыне какие-то черные пятна. Озадаченный, он стал изучать их внимательнее. Когда ему удалось разобрать следы зеркального отражения своего имени. Эрик улыбнулся, вспомнив Синди с автографом на заднице. Не хуже, чем резиновая печать!
Надев майку и шорты для пробежек, Эрик вышел в гостиную. Он жил на маленьком ранчо в каньоне Бенедикта — идеальном жилище для холостяка с удобной мебелью и телевизором с большим экраном. Потом зашел на кухню и взял с полки пакет сухого витаминизированного напитка. Засыпав в миксер пару ложек порошка, Эрик добавил немного молока и нажал кнопку. Но ночные кошмары были еще совсем рядом, и звук миксера прозвучал в маленькой кухне воем сирены. Этот звук пробороздил мозг, вернув леденящее душу воспоминание о сирене «скорой помощи», отвозившей искалеченное тело Джейсона. Эрик постучал по миксеру, открыл крышку и стал смотреть на его пенообразное содержимое.
«Твоя мачеха в таком состоянии… Ты должен понять, Эрик, что после смерти Джейсона… Ты должен понять, как тяжело для Элейн видеть тебя здесь».
Через две недели после похорон Джейсона Эрик посмотрел на искаженное горем красивое лицо отца и понял, что Лоуренс Диллон также не сможет терпеть его рядом с собой. Поскольку родная мать Эрика умерла, когда он был ребенком, было нетрудно предугадать, что с ним произойдет дальше.
Вскоре он оказался в элитарной частной школе около Принстона, где нарушал все существовавшие там правила, и через шесть месяцев был исключен. Отцу пришлось устраивать Эрика еще в две школы. Он смог получить аттестат только потому, что обнаружил в последней школе драматическую студию. На занятиях в студии Эрик понял, что, перевоплощаясь в другого человека, можно забыть о том, что тебя гложет. Он даже провел несколько лет в колледже, но пропустил столько занятий, разъезжая повсюду, где набирали актеров, что в конце концов был отчислен.
Два года назад один из агентов, набиравший актеров для «Судьбы», увидел Эрика во второразрядной пьесе провинциального театра и подписал с ним контракт на роль персонажа, который по сценарию должен был умереть через шесть недель. Но успех у зрителей был таким шумным, что герой Эрика стал постоянным персонажем сериала. А недавно он привлек внимание и продюсеров сериала Кугана.
Агент Эрика намеревался сделать из него звезду, но сам Диллон хотел прежде всего быть актером. Ему нравилось лицедейство. Когда он забирался в шкуру другого человека, боль в душе утихала. А иногда, в отдельные моменты — один взгляд, пара строк диалога, — он был хорош, действительно хорош.
Эрик выпил протеиновую смесь прямо из чаши миксера, закурил сигарету и не спеша отправился в гостиную. Проходя мимо кушетки, он поймал свое отражение в овальном стенном зеркале. Задержавшись на отражении, он пожалел, что видит не какое-нибудь обычное лицо парня со смешным носом и кривыми зубами.
Эрик отвернулся от ненавистного лица, но ему не удалось отвернуться от того, что творилось в душе. И поэтому он возненавидел человека в зеркале еще сильнее.
Глава 5
Что касается Хани, то ей отель «Беверли-Хиллз» показался просто-таки райским уголком на земле. Едва попав в небольшой, украшенный цветами вестибюль, она решила, что это именно то место, куда должны попадать после смерти все хорошие люди.
Леди восточного вида за стойкой регистратора без тени снисходительности объяснила им порядки в отеле, хотя для нее должно было быть ясно как день, что ни Хани, ни Шанталь никогда не бывали в местах приятнее мотеля на десять номеров.
Хани понравились обои с рисунком из банановых ветвей с роскошными плодами, двери с жалюзи и внутренний дворик, в который выходила их просторная уютная комната. Она решила, что люди, которые здесь работают, за исключением пары заносчивых, нагловатых официантов, — приятнейшие особы и вовсе не задаваки. Горничные и посыльные здоровались с ней, хотя наверняка подозревали, что Гордон Делавис прокрался в их комнату и спит на диване.
Гордон выглядел так, будто только что вышел из гардеробной субботним вечером. Это был их второй день в отеле, Хани только что переоделась в ярко-красный купальный костюм, который раздобыла ей одна из горничных, и собиралась пойти поплавать. Гордон и Шанталь уселись, поджав ноги, на диване перед телевизором в ожидании «Колеса фортуны», пытаясь справиться с головоломкой.
— Привет, Хани! Почему бы нам не заказать еще чего-нибудь поесть? — сказал Гордон с набитым картофельными чипсами ртом. — Те гамбургеры были просто превосходны!
— Мы же ели всего час назад! — ответила Хани с нескрываемым негодованием. — Так когда ты отправляешься, Гордон? Если хочешь стать художником, то я уверена, что за этими стенами идет настоящая жизнь, с которой тебе не мешало бы познакомиться.
— Не думаю, что Гордон найдет лучшее место для знакомства с настоящей жизнью, чем здесь, в отеле «Беверли-Хиллз», — отозвалась Шанталь, отхлебнув глоток диет-пепси. — Для него это единственная возможность в жизни.
Хани задумалась, подбирая доводы, но всякий раз, когда она настаивала на том, чтобы Гордон их покинул, Шанталь начинала плакать.
— Я освободила гардеробную комнату, Шанталь. Ты можешь пойти и надеть купальник.
— Пожалуй, я слишком устала, чтобы плавать. Наверное, я останусь здесь и посмотрю телевизор.
— Ты же говорила, что пойдешь со мной плавать! Ну же, Шанталь, это будет чудесно.
— У меня что-то разболелась голова. Иди одна.
— И оставить вас в этой комнате вдвоем? Ты что, думаешь, я сошла с ума?
— Некоторым эта жара очень нравится! — выкрикнул Гордон, указывая на экран телевизора.
Шанталь взглянула на него с восхищением:
— Гордон, ты такой умный! Он разгадал все головоломки, Хани. Все до одной!
Хани посмотрела на эту парочку, свернувшуюся на диване в начале вечера, как пара кусков мятой бумаги. Наверное, это был последний день в отеле «Беверли-Хиллз», а она намеревалась еще поплавать в огромном бассейне — другой такой возможности может и не представиться.
Вдруг Хани осенило. Подойдя к небольшой тумбочке у кровати, она начала выдвигать ящики. Хани нашла то, что хотела, и подошла с этим к Шанталь:
— Положи правую руку на середину этой Святой Библии и поклянись, что не займешься с Гордоном Делависом ничем недозволенным!
У Шанталь сразу же стал виноватый вид, и это сказало Хани все, что она хотела узнать.
— Я хочу, чтобы ты поклялась, Шанталь Букер!
Шанталь неохотно поклялась. Для верности Хани заставила поклясться и Гордона Делависа, хотя и не была уверена в твердости его религиозных убеждений. Выходя из комнаты, Хани с облегчением отметила, что вид у обоих был совершенно убитый. Плавательный бассейн «Беверли-Хиллз» был воистину удивительным местом — гораздо просторнее, чем дома большинства людей. И населен он оказался самыми интересными группами человеческих существ, которых Хани когда-либо доводилось встречать. Войдя через ворота, она увидела женщин со стройными, темными, смазанными кремом телами и мерцание золотых украшений на белых пиджачных костюмах. Некоторые мужчины носили крошечные набедренные повязки и походили на Тарзана. У одного были длинные прямые светлые волосы — как у норвежца. Некоторые из отдыхающих у бассейна выглядели как обычные богатые люди — толстый живот, тонкие, зачесанные назад волосы и смешные маленькие тряпичные шлепанцы.
Хани было их жаль. Никто из них не знал, как получить настоящее удовольствие от бассейна. Изредка кое-кто из мужчин аккуратно нырял с низкого борта бассейна и лениво делал несколько движений. А две дамы с бриллиантовыми серьгами в ушах присели в воду, продолжая разговаривать друг с другом, но они даже не замочили плеч, а только концы волос.
Что за радость быть богатым, если не можешь порадоваться жизни в плавательном бассейне? Сбросив шлепанцы, Хани побежала к воде и, издав воинственный вопль, прыгнула прямо в самую глубокую часть бассейна. Вверх поднялся восхитительный фонтан брызг. Когда Хани показалась на поверхности, то заметила, что все обернулись и посмотрели на нее. Она окликнула ближайшую к ней пару — сильно загорелых мужчину и женщину, каждый из которых прижимал к уху телефонную трубку:
— Вам всем нужно окунуться! Вода просто чудесная.
Они отвели глаза и продолжили свои телефонные переговоры.
Хани нырнула и проплыла над самым дном бассейна. Купальник был слишком велик, и нейлон раздувался на спине. Она на мгновение появилась из воды перевести дыхание и вновь нырнула ко дну. Погрузившись в спокойный подводный мир, Хани снова попыталась понять, что произошло. Зачем Дэш Куган хотел записать разговор с ней на видеоленту? Он утверждал, что хотел уберечь ее от полиции, но что, если это ложь?
Хани вынырнула на поверхность и перевернулась на спину. В уши попала вода, а стриженые волосы неровно болтались вокруг головы. Ей вспомнился Эрик Диллон — захотелось увидать его вновь. Это был самый красивый мужчина из всех, кого она встречала за всю свою жизнь. Забавно, однако, когда Хани случайно упомянула его имя, Шанталь странно посмотрела на нее и сказала, что Эрик Диллон — жуткий тип. Шанталь никогда не отзывалась о ком-либо подобным образом, и Хани решила, что ее сестра путает реального Эрика Диллона с персонажем, которого тот играет в мыльной опере.
Через полчаса Хани стала выбираться из бассейна, чтобы прыгнуть еще раз с доски, и увидела, что к ней направляется Росс Бэчерди. Она вежливо кивнула продюсеру, но внутренне готова была закричать. Она догадывалась, что пребывание в раю подходит к концу, но надеялась побыть здесь хотя бы еще один день. Хани подошла к своему шезлонгу, взяла полотенце и завернулась в него до подмышек.
— Привет, Хани! Ваша сестра сказала, что вы в бассейне… Вам здесь нравится?
— Это лучшее, что я видела в жизни.
— Прекрасно. Я рад, что вам понравилось. Давайте сядем вон там и поговорим.
Он показал рукой в сторону столика, поставленного среди зелени.
Хани подумала, что с его стороны было очень мило лично явиться, чтобы дать им пинка, и ей хотелось, чтобы он побыстрее с этим покончил.
— Вот вам на мелкие расходы.
Она прошла за ним к столу и пододвинула стул ногой, чтобы не потерять пляжного полотенца, зажатого под мышками. Девушке показалось, что Россу жарковато в светло-коричневом спортивном пиджаке, и Хани перед ним было немного неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50