– Посмотри, на улице уже светло, – сказал Енох, – ты не сможешь спрятать свое лицо. Я пойду искать Дизайр. В Саутуорке я ориентируюсь не хуже тебя.
Не успел Морган возразить, как Енох наклонился к нему и стащил с него сапоги.
– Отправляйся спать, – посоветовал он другу. – Тебе явно не мешает отдохнуть.
Морган лег на спину и прикрыл глаза. Несмотря на усталость, он не мог заснуть. В воображении возникали все новые и новые картины, медленно проплывавшие в сознании.
Вот он увидел лицо Дизайр. Она лежит рядом с ним на кровати в камере. Ее темные волосы рассыпались по подушке. Он смотрит на красивые очертания ее груди, а она тихо дышит во сне. Вот она прыгает с фургона. Ее глаза полны надежды и решимости. Как будто наяву, он ловит ее. И снова в памяти начинают громоздиться мучительные воспоминания. Он бросает свой последний взгляд на нее, одиноко стоящую под аркой, и бежит спасать женщину, задавленную балкой.
Если бы тогда он не поддался жалости, они и сейчас были бы вместе. Она лежала бы в его объятиях. Но Морган не упрекал себя за то, что бросился на помощь мужчине. Охваченный любовью к Дизайр, он понимал, что тот, по-видимому, столь же неистово любил свою жену и всеми силами хотел спасти ее.
Морган долго не мог найти себе места, ворочаясь с бока на бок, но, в конце концов, затих и уснул крепким сном.
Проснулся он внезапно, как будто от резкого толчка. День уже перевалил за середину. Возле кровати он увидел Еноха, но без Дизайр. Морган вскочил, в глазах застыл страх.
– Я обшарил все закоулки, – доложил Енох и положил руку Моргану на плечо. – И все равно не надо тревожиться. Еще не все пропало.
– Где она может быть? Что могло случиться с ней?
– Ты должен понять, что женщине понадобится много времени для того, чтобы добраться до этих мест пешком, – успокаивал его Енох. – Представь себе этот кишащий людьми мост. А сколько времени нужно, чтобы попасть на берег? Потом она должна отыскать этот дом. Так что наберись терпения и жди ее здесь.
– То-то и оно, что этот дом не так просто найти среди множества других. Иначе Лена не выбрала бы именно его для своего заведения, – сказал Морган охрипшим от напряжения голосом.
Они прервали свой разговор, услышав стук в дверь. Это был Барни, принесший на подносе пищу.
– Это Полли прислала для вас.
Он с ухмылкой посмотрел на Моргана и поставил поднос на стол. Хоть ему и не пришлось увидеть, как повесят знаменитого разбойника, он не испытывал сейчас разочарования, скорее, наоборот, у него появилось ощущение собственной значительности, поскольку он имел отношение к происшедшим событиям. Ведь Морган Тренчард, совершивший отважный побег из Ньюгейта в разгар пожара, находился теперь под крышей дома его матери.
– Я только что вернулся из Сити, – сказал мальчишка. – Обежал весь город. Везде, где я был, сгорели все дома. Уайтфрайерс тоже превратился в сплошной пепел. Большинство людей разбежалось. То, что не успело сгореть, снесли взрывами.
Енох сокрушенно качал головой. За несколько дней огонь навсегда изуродовал лицо Сити.
– Это еще не все, – взахлеб продолжал Барни. – От собора Святого Павла тоже ничего не осталось. Я подходил близко к этому месту. Ну и зрелище!
– Я слышал, что им все-таки удалось справиться с огнем, – прервал его Енох. – Тауэр стоит на месте, и мост уцелел тоже. Они не дали пожару продвинуться на запад и не подпустили его ко дворцу.
– Я не знаю, что говорят другие. Я вам рассказываю о соборе Святого Павла, – не унимался Барни. – Там сейчас такое творится, что трудно поверить своим глазам. Рабочие уже окружили его подмостками и приступили к ремонту. А кругом полно пепла, и ветер разносит его по лесам. Деревянные балки под крышей здорово пострадали от огня. Теперь предстоит спасать главный купол, который того и гляди рухнет вместе со стенами. Уже начали осыпаться камни сверху. Только чудом они не свалились мне на голову.
– Будем надеяться, что Бог поможет нам, – спокойно сказал Енох. Собор Святого Павла, хотя изрядно пострадал от армии пуритан в период установления республиканского правления, все же уцелел. Когда Карл II возвратился из изгнания, чтобы снова занять трон Стюартов, собор предстал перед ним в прежнем величественном виде. В глазах лондонских купцов и торговцев собор был вечным и незыблемым. Когда начался пожар, они потащили в его часовни и склепы свои товары в надежде уберечь их от огня.
Барни после реплики Еноха с вдохновением рассказывал дальше:
– Обломки летят в разные стороны. Идти по улицам вблизи собора просто невозможно. Я слышал, как какой-то человек рассказывал про мертвецов, превратившихся в золу внутри своих могил.
– Хватит с нас этих разговоров. – Морган резким голосом оборвал Барни. – Сейчас я сам отправлюсь туда вслед за тобой.
– Но я не собираюсь идти обратно в Сити, – поспешно заявил мальчишка.
– Никто не требует от тебя этого, – сказал Морган.
Он по привычке потянулся к карману, но вспомнил, что у него не осталось ни одной монеты.
– Дай ему пару фартингов, – сказал он Еноху.
Енох помедлил какое-то время и затем отсчитал монеты в протянутую ладонь Барни. После этого Морган отослал его, наказав расспрашивать, не видел ли кто девушку, по описаниям похожую на Дизайр.
– Наши запасы, должно быть, сильно поиссякли? – спросил Морган товарища.
– Боюсь, что это так, – ответил Енох. – Камера, в которой ты сидел, стоила столько, что ты и представить себе не можешь. А еще нужно было платить за пищу, свечи и твое пребывание в камере без оков. А после того как тебе вынесли приговор, Полли пришлось заплатить «выкуп» начальнику тюрьмы, не говоря уже о главном надзирателе и полдюжине охранников. Иначе ты не миновал бы крысиной дыры.
– Если бы не ты, ни мне, ни Дизайр не подвернулся бы этот удачный случай, – сказал Морган, с признательностью глядя на друга. – Я обязан тебе жизнью. И ты спасаешь меня не в первый раз.
Не обращая внимания на боль в руке, Морган обнял Еноха за плечи.
Енох выглядел растерянным и смущенным. Он быстро перевел разговор на другую тему.
– Сейчас нам нужно подумать о завтрашнем дне. Мы не можем оставаться здесь.
– Но нам нельзя уходить, пока не найдем Дизайр.
– Ты сам знаешь, что дом Лены – это не благотворительное заведение, – с многозначительным видом сказал Енох. – Как только у нас кончатся деньги, нам нужно бежать из Лондона как можно дальше. Может быть, лучше вообще покинуть Англию.
– Мы никуда не уйдем отсюда без Дизайр, – отчеканил Морган.
Внешне он казался невозмутимым, но Енох хорошо знал, что скрывалось за спокойным тоном и выразительным взглядом его друга. Сейчас неподходящее время перечить ему.
– Ты остаешься здесь. На тот случай, если появится Дизайр. А я тем временем поищу ее в городе.
– Это небезопасно. Тебе не следует показываться в городе даже после темноты, – возразил Енох. – Ты знаешь, что вокруг публичных домов и таверн полно доносчиков. Каждый из них за шиллинг продаст родную мать, не то что…
Но Морган не дослушал его и вышел из комнаты.
30
– Морган…
Дизайр пошевелилась и чуть слышно произнесла его имя. Она протянула руку, пытаясь отыскать его подле себя. Но Моргана рядом не оказалось. Она открыла глаза и увидела, что лежит одна на огромной, широкой постели, какой никогда не видела, под балдахином из белого шелка.
Вместо незатихавшего рева огня, треска горящих досок и щелчков пламени она услышала тихие, размеренные звуки. Наконец, пошел дождь.
Она медленно подняла голову и с недоумением посмотрела по сторонам. В комнате было два высоких Окна, разделенных перегородками, на окнах висели шторы из розового бархата. Капли дождя катились по стеклам, за которыми колыхались покрытые листьями ветви вяза и дуба.
На одной стене висел широкий гобелен. В углу стоял туалетный столик с мозаичным узором. Над ним располагалось зеркало в золотой раме. Поодаль находился столик меньших размеров из розового дерева. На нем стояли серебряный кувшин и тазик.
Когда Дизайр села в постели, она почувствовала легкое головокружение. Она снова позвала Моргана, хотя едва ли надеялась увидеть его входящим в комнату через одну из нескольких расположенных в ней дверей. Вместо Моргана в комнату вошла женщина в платье из тяжелого серого шелка и вышитом белом переднике поверх него. Ее каштановые волосы были разделены посередине пробором, а сзади собраны в пучок, прикрытый аккуратным шиньоном.
– Вот вы и проснулись, наконец, мисс Гилфорд, – с облегчением в голосе сказала она. – Доктор предупреждал, что вы будете спать очень долго после его лекарства. Так оно и вышло.
– Доктор? Разве я больна? Головокружение уже начало проходить, и, не считая горечи во рту, Дизайр чувствовала себя совсем неплохо. Женщина поспешила успокоить ее.
– Просто вы устали в дороге, начался приступ лихорадки. И это неудивительно. Пересечь весь Лондон в разгар пожара – нелегкое дело.
– Разве я не в Лондоне? – спросила Дизайр.
– Нет. И слава Богу. Хотя пожар удалось потушить, Сити лежит в дымящихся руинах. Даже здесь, на таком расстоянии, чувствуется запах гари, когда ветер дует в нашу сторону.
– Где же я нахожусь? Как называется это место? – снова спросила Дизайр.
Женщина приветливо улыбнулась ей.
– Это дворец Уайтхолла. Но вам нельзя волноваться, мисс Гилфорд. Меня приставили к вам, чтобы вы поскорее поправились. Меня зовут Абигейл Фробишер.
«Значит, это дворец Уайтхолла», – мысленно повторила Дизайр. Но ей следовало идти в Саутуорк, к дому Лены Джерроу. К Моргану.
– Сколько времени я нахожусь здесь, мисс Фробишер?
Дизайр пыталась собрать в одно целое обрывки каких-то смутных воспоминаний. Она полагала, что сможет узнать кое-что от этой женщины.
– Вы были на борту личной барки его величества, и вчера, ближе к вечеру вас доставили на берег, – сказала мисс Фробишер. – Уилл Чиффинч поднял вас по лестнице с черного хода и принес в эту комнату.
Дизайр с большим, чем прежде, недоумением смотрела на женщину.
– Да, да. Мистер Чиффинч. Это паж его величества, самый преданный из всех слуг. Король ценит его за то, что он очень исполнителен и неболтлив.
В этот момент мисс Фробишер выразительно посмотрела на Дизайр своими голубыми глазами. Какая-то лукавая искорка промелькнула в них. Подобный взгляд Дизайр приходилось ловить на себе и раньше. Хотя лицо женщины приняло прежнее спокойное и приветливое выражение, Дизайр продолжала испытывать некоторое неудобство.
Невольно в ее голове появились мысли о том, какие услуги мог оказывать королю его верный паж с черной лестницы.
– А зачем понадобилось доставлять меня во дворец? – снова спросила она.
– Вы были без сознания, моя дорогая. Должно быть, надышались ядовитого дыма.
Дизайр откинулась на подушки и прикрыла глаза. Она перебирала в памяти события, связанные с побегом из Ньюгейта. Но это был хаотичный поток воспоминаний.
Она дошла до того момента, когда Морган вытащил ее из тюремного двора на охваченные пламенем улицы. Она морщила брови, заставляя себя сосредоточиться и вспоминать, что же было дальше. Она вспомнила взрыв и толпу, которая увлекла ее за собой далеко от Моргана. Потом путешествие в фургоне, и, наконец, она оказалась на Тауэр Хилл, увидела короля, ехавшего на коне и глядящего сверху вниз на нее…
Мисс Фробишер, приблизившись к Дизайр, осторожно коснулась рукой ее лба.
– Лоб не такой горячий, как прошлой ночью, – сказала она с довольным видом. – Тогда вы просто пылали от жара.
– Когда у меня была лихорадка, я не говорила… ничего такого? – опасливо спросила ее Дизайр.
– Я слышала, как вы произносили отдельные слова, но почти ничего не разобрала, – ответила женщина. – Но когда доктор попробовал приподнять вас, чтобы вы могли проглотить лекарство, вы начали выкрикивать чье-то имя. По-моему, вы звали какого-то Моргана. А потом крепко заснули.
Дизайр с облегчением вздохнула. Слава Богу, она не наговорила лишнего и не выдала Моргана. Тут она стала думать о нем. Должно быть, он не мог понять, куда она исчезла из-под арки. Теперь он, может быть, уже добрался до Саутуорка и ждет ее там, не находя себе места из-за тревоги. Если бы она могла отправить ему весточку.
С подобными мыслями в голове Дизайр не могла спокойно лежать в постели. Она скинула с себя покрывало и хотела встать.
– Вам еще рано подниматься. Пока еще вы недостаточно окрепли, – сказала мисс Фробишер.
Дизайр уже точно вспомнила и осознала, зачем так упорно пробивалась к королю на Тауэр Хилл. В то же время ее мучили сомнения, не теряет ли она драгоценное время, добиваясь осуществления своего замысла. Ведь Морган по-прежнему в опасности. Она решительно спустила ноги с кровати, но к ней быстро подскочила служанка и остановила ее своей крепкой рукой.
– Вам, должно быть, будет приятно принять теплую ванну перед ужином, – сказала она любезным голосом. – А пока я помогу вам умыться и надеть вон ту ночную рубашку. Как только вы переоденетесь, я больше не буду беспокоить вас. Потом с сочувственным выражением на лице служанка добавила: – К сожалению, вам придется расстаться навсегда с тем бельем, которое было на вас. Оно все перепачкано сажей и пропитано гарью.
«И тюремной грязью», – подумала Дизайр. Она невольно представила себя в этом рваном, грязном платье, с копотью на лице и спутанными волосами перед королем. Как она отважилась приблизиться к нему в таком виде? Но ведь король поймет, что она выглядит так из-за пожара, и вряд ли заподозрит что-то другое.
Если ей представится возможность увидеть его в ближайшее время, она должна предстать перед ним в наилучшем виде. Поэтому она решила, что ей лучше поторопиться.
– Я очень благодарна за вашу предупредительность, я давно мечтаю о ванне, – сказала она мисс Фробишер. – Пожалуй, я могла бы принять ее прямо сейчас.
– Хорошо. Я скажу горничной, чтобы она приготовила ванну.
Вскоре Дизайр уже перешла в соседнюю комнату, где находилась ванна. Она сделала несколько шагов по ступенькам вниз и погрузилась в просторный резервуар, выложенный розовым мрамором. «В такой ванне вполне хватило бы места для двоих», – подумала она, с наслаждением вытянувшись во весь рост. Теплая вода целиком покрыла ее тело. Ощущение блаженства на время отодвинуло все ее заботы.
Из приятного забытья вывел голос Либби, молоденькой бойкой служанки, находившейся в подчинении мисс Фробишер. Либби показывала ей пузырьки с душистыми маслами на мраморной полочке возле ванны – необычайно богатый выбор изысканных благовоний.
– Может быть, вы желаете масло красной гвоздики? Или сандалового дерева? Леди Кастлмейн, например, предпочитает смесь серой амбры, муската и дамасской розы. Это сочетание в большом почете у придворных дам… во всяком случае, сейчас.
После этих слов Либби посмотрела на Дизайр с чуть заметной, но вместе с тем многозначительной улыбкой.
– Я думаю, мне подойдет сандаловое дерево, – сказала Дизайр, удивившись последнему сообщению девушки и еще более – ее улыбке. Но заставила себя не обращать внимания на все, что связано с придворными интригами, поскольку слабо разбиралась в них.
Служанка плеснула масло с экзотическим запахом в ванну и с помощью нежной губки начала тереть Дизайр спину и руки.
– А теперь займемся вашими волосами, мадам. – Она густо намылила спутанные кудри Дизайр. – Какие у вас прекрасные мягкие волосы, – сказала она с восхищением. – После того как я сполосну их лимонным соком и вытру насухо, они заблестят, как атлас. – Вдруг девушка захихикала. – Не хотела бы я сегодня прислуживать леди Кастлмейн. Она в ужасном настроении, настоящая мегера.
– Либби, ты бы лучше выполняла свои прямые обязанности, – строго одернула ее мисс Фробишер. – Немедленно подбери мисс Гилфорд новую одежду.
Женщина сама ополоснула волосы Дизайр, вылив ей на голову несколько кувшинов воды, а потом добавила в воду сок из полдюжины лимонов. Такая роскошь была позволительна дамам из окружения короля.
– Либби что-то сказала о дурном настроении леди Кастлмейн? – спросила Дизайр мисс Фробишер.
Но мисс Фробишер сделала вид, что не расслышала ее вопроса.
– Ох, уж эти легкомысленные молодые горничные. Сколько времени приходится тратить, чтобы научить их правильно вести себя и добросовестно относиться к работе. И все равно они норовят увильнуть от нее.
Она взглянула на часы, стоящие на полке, и сказала:
– Я, пожалуй, пойду и сама подберу вам одежду. Либби может остановиться с какой-нибудь девушкой и долго обсуждать с ней последние сплетни. Надеюсь, вы не воспринимаете всерьез ту чепуху, которую она болтала о леди Кастлмейн.
Слова мисс Фробишер не произвели на Дизайр того впечатления, на которое рассчитывала женщина. Леди Кастлмейн заняла прочное место в памяти Дизайр с того вечера на балу в Седжвике. Тогда властная рыжеволосая красавица смотрела на Дизайр с нескрываемой враждебностью и поспешила увести от нее короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48