Фривольный стиль обстановки в комнате красноречиво говорил о назначении этих апартаментов. Сверкала лаком и позолотой мебель, мягким блеском отливали бархат и парча. Над кроватью был туго натянут тент из тафты, ниже свисал бледно-голубой с серебристым узором занавес. Столбики кровати были украшены тонкой резьбой.
Дизайр сняла туфельки с алмазными пряжками и бросила их на пушистый ковер. Морган играл ее локонами, пропуская их между пальцами, а она жмурилась, как кошка, от блаженства.
Потом быстрым движением пальцев он избавил ее от подвязок. Она с удовольствием позволяла ему раздевать себя, подрагивая от прикосновений. Он начал стягивать с нее чулки, и она послушно подставила ему одну ногу, потом другую. Вдруг он наклонил голову и прильнул губами к ее бедрам. Как огонь убирает на своем пути одну за другой сухие веточки, так эта ласка молниеносно понеслась по ее телу. На ней еще оставалась сорочка, которая вздернулась вверх.
Морган поднял глаза на знакомый мягкий треугольник. На какой-то миг его горячее дыхание, которое она, не переставая, чувствовала на своем теле, прервалось.
Морган отодвинул сорочку выше, к груди.
– Это совсем лишнее, любовь моя. Ты так прекрасна в своей наготе. Я хочу, чтобы нам ничто не мешало. Дизайр приподнялась и помогала ему дотянуться до выреза сорочки и еще одного предмета женского туалета. Наконец, и эта мелочь была отброшена в сторону.
Она чувствовала, как теплые волны из глубины распространялись по всему телу. Желание близости оттеснило робость и стыд. Поколебавшись какую-то долю секунды, она сжала его голову руками, а сама подтянулась на кровати и тихо застонала.
– Любимая, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Скажи, как ты хочешь…
Голос Моргана звучал приглушенно. Она раздвинула ноги, и голова Моргана оказалась у темной шелковистой рощицы. Горячие губы целовали и лизали нежную кожу, он вдыхал пьянящий аромат. Нежный голос снова и снова спрашивал, как она хочет, чтобы он любил ее.
– Морган, пожалуйста…
– Ответь мне. Прошу тебя.
Никакая сила на свете не могла бы сейчас заставить ее язык и губы произнести слова, которые он хотел слышать. Она только глубже погрузила пальцы в его густую шевелюру и подвела его рот к самой чувствительной точке своего тела.
На это Морган ответил сначала коротким поцелуем, а потом начал медленно водить пальцами вдоль приоткрывшейся влажной щели. Затем приник губами к розовой плоти и начал коротко и быстро лизать набухшую жемчужину, затем проник в глубь тугого кольца. Ее тело вздрогнуло, и он почувствовал во рту влагу, вкус которой показался ему божественным. Он оторвался, а затем пальцем скользнул поглубже. И тотчас же оказался зажатым в мягком чехле.
Когда Морган попробовал осторожно отнять свою руку, послышался слабый звук протеста. Тогда он приподнял ее попку и два сочных розовых лепестка оказались у его губ. Он почувствовал, как покоившееся у него в ладонях тело пришло в движение. Неутоленное желание окончательно взяло верх над стыдом. Он лизал и нежно покусывал, проникал языком во влажную глубину в такт ее движениям.
– Еще, еще… – шептали пересохшие губы.
Морган опустил ее на постель. Опершись на локти и держа тело навесу, он наклонился над ней. Плотный гладкий член с горячей головкой несколько раз скользнул по набухшему узелку. Нетерпеливая женская рука поймала головку и направила ее пониже, к центру маленькой воронки, и они сразу же закачались в размеренно медленном ритме.
Женские руки обхватили крепкие мужские плечи, стали гладить по спине, неугомонные пальцы быстро бегали от шеи до бедер.
От этих ласк все чаще и выше вздымались тугие мышцы, и тут она подняла ноги, обвила ими его тело и замерла в ожидании своей сладкой участи. Мощный член свободно вошел в разгоряченную плоть и затих на доли секунды. Ее лоно какой-то миг наслаждалось приятной тяжестью и переполнением.
Потом снова зашевелились пальцы на спине в такт набирающим силу движениям. Возобновилась сладострастная игра. С одной стороны, следовали настойчивые броски вглубь, с другой – безропотное желание принять и как можно дольше удержать в себе безудержную огненную лавину.
Время перестало существовать для двух слившихся воедино тел. Бешеный темп содрогающихся переплетенных бедер завершился отчаянным рывком с огромной мощью заряда, который быстро погас в бархатистом обволакивающем футляре. Миновал разгул неистовой страсти. Угомонилась алчущая плоть, разрешившись коротким криком. Ликование двух тел сменилось блаженной истомой, и две души, отрешившиеся от бренных тягот, устремились вверх, к тихой небесной колыбели.
Прохладный ветерок долетал до полога кровати. Боясь потревожить Дизайр, Морган лежал неподвижно. Она, положив голову ему на плечо и тоже не шевелясь, прислушивалась к звукам падающих за окном капель дождя. Морган погладил ее по еще не остывшей и чуть влажной коже, потом подтянул и набросил на нее шелковое покрывало.
Она придвинулась к нему и коснулась губами его щеки.
– Первый раз мы занимаемся этим в настоящей постели.
– Я был бы счастлив предложить тебе совсем другую постель. И еще, как бы я хотел, чтобы мы с тобой были совсем одни. И не в такой комнате, как эта.
Никогда раньше она не слышала извиняющихся ноток в его голосе.
– Я только что подумала об этом, – сказала она. – Ведь это… дом свиданий.
– Откуда ты знаешь о существовании таких мест? – спросил он.
– Леди Мирабель, мать Джеффри, как-то упомянула о них. Теперь я не удивляюсь, что слуга засомневался в адресе. Не зря он подумал, что привез меня не туда, куда надо.
– Когда я назначал тебе встречу, я упустил из виду, что из-за этого может возникнуть подобное замешательство, – оправдывался он.
Но Дизайр закрыла ему рот тонкими пальцами и заставила его замолчать.
– Забудь, что я тебе сказала. До тех пор, пока мы вместе, это не имеет никакого значения.
Она приподнялась и заглянула ему в лицо. В ее глазах была тревога.
– Мне не дает покоя твое письмо. Ты написал, что скоро намерен покинуть Лондон.
Вместо ответа он положил ей руку на грудь. Хотя от этого прикосновения в ней снова начало пробуждаться желание, она решила, что в этот момент ни за что не поддастся искушению.
– Скажи, – настаивала она, – ты не передумал? Ты по-прежнему хочешь уехать?
– Я должен сделать это, моя ненаглядная, – ответил он. – Мне бы нужно уехать еще раньше, но хотелось сначала повидаться с тобой.
– Куда ты поедешь?
– Успокойся, любимая, – ласково говорил он, поглаживая ее по голове, – и постарайся не думать об этом.
– Это значит, ты снова собираешься отправиться на большую дорогу.
Мир и покой, которые царили в душе всего несколько минут назад, улетучились в один миг. Она обвила руками его шею, словно этим могла удержать его подле себя.
– Морган, ты не можешь и не должен этого делать.
– У меня нет выбора, – ответил он.
– А обо мне ты подумал? Могу ли я оставаться одна, не зная, когда мы увидимся снова?
– Увы, но иного выхода нет. Посылая тебе письмо и приглашая тебя сюда сегодня, я рисковал и твоей и своей жизнью. В следующий раз мы встретимся далеко от этих мест.
– В Корнуолле? – спросила она. Несмотря на все старания, она не могла скрыть горечи.
– Пока это единственная возможность для нас. Я приеду к тебе в Равенсклифф, как только смогу.
Резким движением она высвободилась из его крепких объятий. Значит, она должна отказаться от своего плана, который вынашивала во имя лучшего для них обоих будущего?
– Морган, нет! Я не могу ехать в Равенсклифф. Во всяком случае, сейчас. Я должна остаться здесь, в Лондоне.
В глубине его сузившихся глаз мелькнуло подозрение.
– Не можешь? Из-за Джеффри Уоррингтона? Дизайр вскочила и отпрянула от него, словно ее ударили палкой.
– Как ты можешь думать так сейчас, после всего, что было между нами?
– А что мне еще остается делать? Ты говоришь сначала, что для тебя не имеет значения, где мы будем встречаться, а потом уверяешь, что должна оставаться в Лондоне. Если дело не в Уоррингтоне, то что же еще может удерживать тебя здесь?
Железный обруч на мгновение сдавил ей горло так, что она не могла выговорить ни слова.
– Ответь мне, кто мешает тебе уехать? – Ревность взыграла, голос его дрожал от гнева.
– Король Карл.
Невольно вырвавшиеся слова вызвали недоумение у него на лице. Он уставился на нее широко раскрытыми глазами.
– Да поможет тебе Иисус! Ты понимаешь, что говоришь? Что общего у его величества с тобой? – Тут он замолчал, выжидательно глядя на нее. Потом задумчиво произнес: – Хотя ты сказала, что танцевала с ним…
– Да. На балу. Я поехала туда с тайной надеждой познакомиться с королем, чтобы уговорить его встретиться со мной. – Она волновалась, и вместо последовательного рассказа Морган слышал торопливые бессвязные слова. – Я с трудом поверила своим ушам, когда он дал мне обещание… Теперь нам может улыбнуться удача… Он сказал, что мы снова увидимся и тогда…
– Теперь мне понятно, почему ты не хочешь покидать Лондон. Тебе предстоит встреча с его величеством. Это действительно счастье для тебя.
– Для нас. Наберись терпения и послушай меня.
Зная нетерпеливый характер Моргана, она наспех пересказала ему свой разговор с королем по поводу личной аудиенции.
– С тех пор, как он вернулся в страну, у него нет свободного времени. Он просто не успевает отбиваться от просителей, – говорила она. – Но он уверял меня, что не забудет о своем обещании. Я тоже думаю, что он помнит о нем. Я встречусь и расскажу ему все. Пусть он узнает, как ты поддерживал его отца, как тебя выгнали из Пендаррена и все остальное.
– Ты лишилась рассудка.
– Нет. Я хочу помочь тебе. Я хочу вымолить прощение для нас обоих.
Голос Дизайр дрожал от волнения.
– Если ты рассчитываешь на удачное осуществление, извини меня, этого дурацкого плана, то глубоко заблуждаешься. Ты заработаешь две петли, одну – себе на шею, другую – для меня. Такой конец мне представляется более вероятным.
– Но разве у нас есть еще какой-нибудь другой шанс, Морган? Позволь мне попытаться. Его величество не только король, но и мужчина. Наверное, он хорошо понимает, что значат изгнание и разлука. Почему ты думаешь, что он обязательно накажет тебя за дела твоего брата? Ведь не ты же совершил предательство короны. Он все поймет правильно. Я должна заставить его сделать это.
Морган с силой схватил ее за плечи, впившись пальцами в оголенное тело.
– Довольно. Я слушал тебя достаточно долго, – сказал он сердито. – Ты или сверхнаивна, или все-таки потеряла разум.
Он не заметил, что причиняет ей боль, и, только когда она вскрикнула, ослабил хватку.
– Дизайр, родная моя, откажись от этого глупого плана. Забудь о нем прямо сейчас.
Увидев, как слезы брызнули у нее из глаз и потекли по щекам, он прижал ее к себе.
– Если уж нам суждено принадлежать друг другу, то это смогу сделать только я. Не надо плакать, моя хорошая. – Он пытался успокоить ее тихим и мягким голосом, поглаживая рукой по спине. – Ты до сих пор не понимаешь, в каком мире живешь. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Еще год назад ты была совсем дитя, жила под крышей отцовского дома, и никакие беды, хоть происки самого дьявола, были тебе не страшны. Ты находилась под надежной защитой.
– Но я больше не ребенок, – решилась она напомнить ему, не отводя от него своих зеленых глаз. – Уж ты-то должен знать это лучше, чем кто-либо. Я уже говорила, что это ты увез меня и заставил ступить на путь беззакония. И после всего ты снова готов покинуть меня.
– Думаешь, мне легко расставаться с тобой? Когда я говорил, что ты нужна мне, я не лгал. Я обязательно приеду к тебе в Корнуолл и буду навещать тебя там регулярно, стараясь не подвергать нас опасности. – При этих словах его лицо приняло решительное выражение, и он сказал суровым голосом: – Ты отправишься из Лондона в Равенсклифф, как только представится возможность безопасной поездки.
– Безопасной? У нас уже была такая поездка. И что? Енох получил пулю в плечо, а мне только чудом удалось спастись от драгун.
Морган остановил ее нетерпеливым жестом.
– Теперь тебе не придется ехать в обычной карете. Ты отправишься туда в экипаже Уоррингтона, с фамильным гербом на дверце и с приставленным к тебе слугой для охраны.
– Теперь мне кажется, что ты лишился способности рассуждать здраво. Как, по-твоему, я смогу объяснить Джеффри необходимость этого путешествия?
– Ты скажешь ему, что должна навестить свою тетушку.
– Он захочет поехать со мной.
– У тебя есть выход. Ты сказала, что отвергла его предложение о замужестве. Поэтому теперь ты можешь сообщить ему, что решила подумать над ним. Но для этого тебе надо побыть одной или подождать какое-то время, учитывая важность этого решения. А поскольку из всех оставшихся в живых родственников у тебя есть только престарелая тетушка…
– У тебя, а не у меня.
– Для него это не имеет значения. Ты можешь убедить его в том, что тебе нужен ее совет в таком деликатном вопросе. Совершенно естественно, что в случае твоего решения выйти за него замуж тебе захочется получить ее благословение.
– Морган, я не могу поступить таким образом.
– Почему, черт побери?
– Я считаю, что безжалостно с моей стороны так обнадеживать Джеффри, не имея в действительности намерения вступать в брак с ним. Он очень добр ко мне, так же, как и его мать.
– Не сомневался ни на минуту, что ты сумела завоевать сердца всего семейства Уоррингтонов, – снова прервал ее Морган.
– Нет, не совсем так. Сестра Джеффри, Ровена, с момента моего появления в их доме относилась ко мне холодно и подозрительно. И хотя сейчас она пытается всячески заигрывать со мной, я не доверяю ей.
– Извини, детали сейчас неуместны. Твоя задача – как можно скорее оказаться в карсте. Постарайся побыстрее отправиться в Равенсклифф.
– А если тем временем его величество пришлет мне приглашение? Морган, дай мне, пожалуйста, возможность поговорить с ним. Я уверена, что смогу разжалобить короля.
– Ты не сможешь вымолить прощение для разбойника с большой дороги. Поверь мне. Хотя я не сомневаюсь в том, что он может проявить снисходительность к тебе самой. Если бы ты предстала перед ним в таком виде, как сейчас передо мной… – Морган невесело усмехнулся. – Король Карл – тоже мужчина. Ты сама это сказала. Любому мужчине трудно устоять перед такой красавицей.
– Морган, не говори глупостей! Я не собираюсь получать прощение короля такой ценой. Оно не должно унижать нас. Оно должно быть подарено тебе бескорыстно, и мне тоже. Ты что, не понимаешь этого?
Она порывисто прижалась к нему и заглянула ему в лицо своими теплыми, сияющими от любви глазами.
– Ты – часть меня самой, – тихо сказала она. – Знал бы ты, что я чувствовала, когда ты советовал использовать сережки как приданое. – При этих воспоминаниях у нее сжалось горло. – Вот и теперь ты говоришь, что любишь меня. Так как же ты можешь причинять мне боль?
Он порывисто обнял ее, зарывшись лицом в густые волосы, прильнул губами к мягкой выпуклости ее груди.
– Может быть, я добивался, чтобы ты возненавидела меня. Так тебе было бы легче начать новую жизнь. Может быть, даже в какой-то момент я сам верил, что так и будет. – Голос его стал тихим и хриплым. – Но стоило тебе исчезнуть с моих глаз, как я начинал представлять твоего будущего мужа, как ты лежишь с ним в постели; видел твое тело, раскрывавшееся перед ним, когда он прикасался к тебе. Это так невыносимо!
Второй раз он тронул ее признанием собственной слабости. Она откинула несколько темных завитков, упавших ему на лоб. Когда его губы настойчивее притянули шелковистый сосок, она попыталась мягко отстранить его от себя.
– Мы больше не можем оставаться здесь. Уже поздно.
Сказав это, она поняла, как запоздало прозвучали ее слова. Она чувствовала, как волнение теснило ей грудь, как рвались, метались по всему телу горячие струи. И все же она попыталась встать и освободиться от тесных объятий, убеждая себя не поддаваться знакомому пьянящему желанию. Неподходящее это время. А в голове упорно вертелась одна и та же мысль. Уступить сейчас себе и ему – значит, подтвердить свою готовность и дальше жить и любить украдкой. Такое будущее не сулит им ничего, кроме тайных свиданий, хоть и жарких, но унизительных.
В коротком раздумье Дизайр не заметила, как руки Моргана обхватили ее за бедра и снова привлекли к себе, и она, подчиняясь этому манящему живому теплу, сдалась и оказалась через секунду сидящей верхом на его бедрах. Опомнившись, она неуверенно прошептала:
– Нет, Морган. Не надо.
Когда он отнял губы от ее груди, она пожалела о своих словах. Со всей остротой она ощутила, как желанны для нее эти ласки, как будет недоставать их и сколь неотвратима разлука. Словно угадав причину ее боли, он припал к другой груди, и острое чувство пронзило ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48