И снова она почувствовала, сколь сильно его влечение, когда его горячие губы прижались к ее губам с жаждой ответного поцелуя.
Поскольку этого не последовало, он выпустил ее. Она избегала встречаться с ним взглядом и опустила глаза вниз, перебирая лежавший на коленях веер.
Тем временем Джеффри мысленно задавал себе вопрос, – неужели она, как и Ровена, считает его легкомысленным, упрямым мальчиком, который не в состоянии разобраться в собственных чувствах. Он не мог допустить, чтобы его самолюбию был нанесен такой удар, и начал обдумывать другой предлог для продолжения разговора. Джеффри казалось, что он нашел выход из положения.
Да, он мог испугать Дизайр бурным выражением своей страсти. Возможно, это именно так.
– Простите, моя любимая, – сказал он. – Наверное, мне следовало бы сдержать порыв своих чувств. В оправдание я могу лишь сказать, что помню ваши слова о возможном скором отъезде в Корнуолл. Я не мог допустить, чтобы вы уехали, не выслушав меня.
– Джеффри, вы не должны делать этого. Нам не быть вместе. Я никогда не смогу стать вашей возлюбленной.
– У меня и в мыслях не было обращаться к вам с подобным непорядочным предложением. – Его глаза лихорадочно блестели. – Я хочу, чтобы вы стали моей супругой.
– Это невозможно. – Дизайр положила руку поверх его руки. – Я никогда не скрывала от вас свое происхождение.
Это было единственное, в чем она не лгала ему, поймала себя на этой мысли Дизайр и сразу же почувствовала неловкость.
– Что скажут ваши друзья, узнав, что лорд Уоррингтон собирается жениться на дочери торговца?
– Мне не требуется ни от кого разрешения на выбор невесты, – продолжал Джеффри. – В этом я сам себе хозяин.
– Но как же так? Ведь вам, должно быть, захочется получить одобрение своих близких?
– Мама уже давно без ума от вас.
– А Ровена?
– Вам не стоит беспокоиться насчет Ровены. Она будет обращаться с вами с величайшим уважением. Это я могу обещать. Что касается моих друзей, то они станут завидовать моему счастью, когда увидят такую красивую и добродетельную жену. Вы понравитесь им, будете пользоваться неимоверным успехом, станете леди Уоррингтон.
Пылкие речи Джеффри вызвали смятение в душе девушки. Она не хотела причинить ему боль, но не должна и обнадеживать молодого человека. Нужно вести себя с ним как можно тактичнее, даже если и приходится отклонять его предложение. Мысли беспорядочно теснились у нее в голове и мешали подобрать нужные слова.
Между тем молодой человек снова заговорил с ней мягким, ласковым голосом.
– Может быть, ваша нерешительность связана со страхом перед браком и обусловленными им обязанностями? – В его смущенной улыбке было что-то по-детски наивное. – Я буду очень обходителен с вами. Готов ждать до тех пор, пока вы не свыкнетесь с мыслью о том, что вы моя невеста. Только не надо сейчас отказывать.
«Но почему я в самом деле не могу выйти замуж за него?»
В минутном замешательстве она всерьез подумала об этом. Если повиноваться холодному уму и руководствоваться одним расчетом, то можно представить, какие блага сулит ей брак с Джеффри Уоррингтоном. Она получит его титул и будет вместе с ним владеть огромным состоянием; займет достойное место при дворе и будет кружиться в бесконечном вихре наслаждений.
А как быть с интимной частью совместной жизни? Сможет ли она и телом принадлежать Джеффри, спать с ним в одной постели и рожать ему детей?
Он молод и пылок, ему нельзя отказать в красоте: он высок ростом, стройный, гибкий, с красивыми аристократическими чертами лица. Он будет уважать и лелеять ее, в этом она не сомневалась.
Когда она станет его женой, прежние кошмары отступят, останутся позади, все забудется.
Однако именно мысли о прошлом заставили Дизайр отрешиться от грез и вернуться к земным заботам. Она не могла отбросить свое прошлое, потому что частью его был Морган Тренчард. Одновременно этот человек был и частью ее самой. Ничто не может заставить ее согласиться стать женой Джеффри. И эти мысли не пришли бы ей на ум, если бы она могла надеяться на другое замужество – если бы Морган предложил ей свою руку. Тогда никакие силы на земле и небе не помешали бы ей последовать за ним.
Дизайр встала.
– Пожалуйста, проводите меня в дом.
– Дизайр, подождите.
Не успел Джеффри произнести что-то еще, как совсем рядом послышались шаги. Мимо них по направлению к дому побежала какая-то парочка, за ней – другая.
– Его величество уже здесь.
Она услышала слова леди, извещавшей об этом событии своего кавалера.
– Я же говорила, что это королевская барка пришвартовалась к пристани.
Все вокруг наперебой сообщали друг другу новость.
– Его величество…
– Король, наверное, уже в зале для танцев…
– Вместе с ним леди Кастлмейн…
Джеффри взял Дизайр под руку, и они присоединились к потоку гостей, двигавшемуся по направлению в дому. Глаза девушки засияли от радости при виде короля в сопровождении своей фаворитки – леди Кастлмейн. В своих владениях их встречал граф Седжвик.
Дизайр слышала, как сердце гулко стучало у нее в груди. Когда Джеффри ввел ее в зал, Дизайр охватил страх, смешанный с неопределенным предчувствием. Она старалась держаться непринужденно, вбирая полной грудью теплый воздух, пропитанный терпким запахом духов. Сейчас она пожалела о том, что позволила Тильде слишком туго затянуть корсет. У нее начинала немного кружиться голова.
Даже теперь еще не поздно отказаться от опасных планов. Но Дизайр тут же отбросила все сомнения. Надо присесть в легком реверансе, приветливо улыбнуться и дальше действовать так, как она задумала.
Как можно упускать этот единственный шанс помочь Моргану?
– Не бойтесь, – прошептал Джеффри, сжимая ей руку. – Я буду рядом с вами. – У него на лице промелькнула озорная улыбка. – Его величество, в конце концов, такой же мужчина, как и все.
Король поклонился, и Дизайр сделала свой реверанс. Взявшись за руки, они начали первую фигуру сарабанды. При ближайшем рассмотрении его величество не был красавцем. Так показалось Дизайр. Но, несомненно, его наружность привлекала женщин. У него были темные волосы и глаза, чувственный рот и длинный прямой нос. Ему приходилось наклоняться к Дизайр при своем росте не меньше, чем в шесть футов. На нем был бархатный камзол пурпурного цвета, из-под которого виднелась серебристая рубашка и черные бархатные панталоны. Этот костюм выгодно подчеркивал его крепкое телосложение.
Король унаследовал свойственный Стюартам природный шарм, а поскольку он вынужден был бежать из Англии и жить на континенте с шестнадцати до тридцати лет, он добавил к своему обаянию еще и великолепные манеры в духе лучших традиций французского двора. Он знал, как покорять дамские сердца с помощью одного взгляда черных глаз с тлеющим в глубине огнем. Он мог заставить женщин волноваться от одного легкого прикосновения руки. Королева Катарина Браганца была без ума от него, и поэтому прощала многие неразумные поступки.
Король с улыбкой смотрел сверху вниз на Дизайр.
– Как это бессердечно со стороны леди Уоррингтон держать такую очаровательную гостью вдали от двора, – сказал он, уверенно ведя ее в танце и с легкостью проделывая замысловатые па.
– Вы чрезвычайно любезны, ваше величество. – Она взглянула на него своими изумрудными глазами, сияющими под черными ресницами. На ее алых сочных, чуть приоткрытых губах появилась смущенная улыбка. – Я приехала в Лондон всего несколько недель назад.
Тут им пришлось стать спиной друг к другу, подняв руки, потом повернуться кругом. Его величество обхватил Дизайр за тонкую талию, и они перешли к следующим па сарабанды.
– Коль скоро наша встреча состоялась, теперь вы не должны отказывать нам в удовольствии видеть вас почаще.
Она почувствовала тугие мускулы на руке, которая чуть крепче прижала ее.
– На следующей неделе ожидается костюмированный бал в Уайтхолле. Если вы почтите нас своим присутствием, то, ручаюсь, станете его украшением, мисс Гилфорд.
Король не услышал незамедлительного ответа и выжидательно посмотрел своими черными глазами. Потом спросил:
– Вы обручены с молодым Уоррингтоном?
– О, нет, сэр, – поспешила заверить она. Глаза короля потеплели, и он даже не пытался скрыть своего удовлетворения.
– Естественно, сэр Джеффри, его сестра и мать, леди Уоррингтон, также получат приглашение. Но в данном случае я бы хотел познакомиться с вами поближе, мисс Гилфорд.
Они снова должны были разойтись в разные стороны, как этого требовали сложные фигуры танца, чтобы потом снова приблизиться друг к другу.
– Однако вы так и не дали мне обещания появиться на балу, – напомнил король с улыбкой на лице.
– Вы удостоили меня высшей чести своей просьбой, сэр.
Дизайр набрала побольше воздуха, понимая, что танец близится к концу. Наступило время для разговора. Откладывать его дальше нельзя.
– Но я надеялась… Если бы я могла встретиться с вами, ваше величество, наедине, я была бы вам чрезвычайно признательна.
– Ничто не доставит мне большего удовольствия, – сказал король.
Он посмотрел на девушку с откровенным чисто мужским сладострастием во взгляде, чего та не могла не заметить. Не истолковал ли он по-своему ее просьбу? У нее не было опыта придворной жизни. Она слышала, как леди Мирабель рассказывала о неприличном поведении некоторых дам, посещавших дворец в Уайтхолле. О Боже, конечно же, она не собиралась посещать короля в его спальне! Эта мысль пришла ей в голову и привела девушку в крайнее смущение.
В то же время краем глаза Дизайр успела заметить, что на них смотрит леди Кастлмейн, сластолюбивая повелительница монарха. Окруженная толпой поклонников и прихлебателей Барбара Кастлмейн двигалась в направлении своего любовника.
Прежде чем Дизайр собралась духом, чтобы продолжить беседу, танец закончился. Леди Кастлмейн стояла рядом с ними. Она взглянула на Дизайр с явным неудовольствием, если не сказать – с некоторым опасением. Хотя рыжеволосая красавица была признанной фавориткой короля и сумела привязать его к себе, но охраняла свое добро очень строго. В свое время, еще будучи Барбарой Вилльерс, она покорила весь Лондон своей красотой. В восемнадцать лет она вышла замуж за Роджера Пальмера. Год спустя она уже не стеснялась торговать своим роскошным телом и так преуспела в любовном искусстве, что вскоре оказалась в постели короля и поныне удерживала его подле себя.
Другие красавицы приходили и уходили, в то время как Барбара сохраняла свою власть над королем. У нее были свои собственные великолепные апартаменты в Уайтхолле. Карл тратил на нее огромные суммы денег и позволял ей присутствовать на политических приемах. Он смотрел сквозь пальцы на ее необузданный характер, частые вспышки гнева. Леди Кастлмейн тонко разбиралась в мужчинах, особенно в своем покровителе. Она хорошо знала, чем приманить любовников, и ее изобретательность, которая не знала границ, позволяла ей сохранять неповторимое обаяние.
Наблюдая за королем, танцующим с темноволосой юной красавицей, она придирчивым ревнивым взором оценила достоинства своей возможной соперницы: ее пышную, цвета сливок, красиво изогнутую грудь, изящные очертания фигуры с тонкой талией.
Его величество представил Дизайр леди Кастлмейн. Улыбнувшись и повторив за ним свое имя, Дизайр снова быстро повернулась к королю, намереваясь заговорить с ним о деле. Она боялась потерять время и упустить его величество, прежде чем сумеет заручиться его благосклонностью, на которую так рассчитывала.
– Если бы ваше величество могли обещать мне аудиенцию, всего на несколько минут. Речь идет о волнующем меня вопросе. У меня есть одно важное дело, о котором я могла бы вам сообщить. Это не совсем личное дело, сэр. Оно касается справедливости и соблюдения порядка.
В ее словах действительно была большая доля правды. Разбои на дорогах оставались серьезной угрозой.
На ее лице, обращенном к королю, в горящих зеленых глазах было столько мольбы! Король со снисходительной улыбкой спросил:
– Это так важно для вас, в самом деле?
– В самом деле, сэр.
– Мы буквально засыпаны подобными просьбами, мисс Гилфорд. С тех пор как мы вернулись в Англию, тысячи наших подданных обрушились на двор, и каждый хочет, чтобы его выслушали. Каждый непременно старается доказать, что предпочтение должно быть оказано именно ему, а не кому-то другому.
Несмотря на подобные, совсем необнадеживающие речи короля, Дизайр не могла позволить себе отступать. Она снова с улыбкой взглянула на короля.
– Простите меня, сэр. Должно быть, я кажусь вам слишком назойливой.
– Красота, безусловно, должна иметь привилегии, мисс Гилфорд, – сказал король. – Коль скоро ваш вопрос имеет такое важное значение, мы должны выслушать вас. Я скажу об этом сэру Роджеру Дарвенту. Он занимается организацией личных аудиенций и выберет подходящее время для нашей встречи. И это произойдет очень скоро.
– О, как я благодарна вам, сэр.
Дизайр с сияющими от искренней благодарности глазами сделала глубокий реверанс.
Леди Кастлмейн метнула в ее сторону косой холодный взгляд и положила обтянутую перчаткой руку на локоть своего любовника.
– Я полагаю, что нам пора удалиться, ваше величество. Вы обещали еще заглянуть на Бакминстерский банкет.
Карл кивком головы подтвердил свое согласие.
– Мы не забыли, мадам.
Перед уходом он снова взглянул на Дизайр с ободряющей улыбкой.
– Не беспокойтесь, мисс Гилфорд. Мы никогда не забываем о своих обещаниях.
Оставаться на балу дольше Дизайр не хотелось. Теперь в этом не было необходимости. Тем не менее, пока она здесь находится вместе с Уоррингтонами, нужно продолжать танцевать, улыбаться и вести светские разговоры. Кавалеры наперебой приглашали ее на танцы. Вот она грациозно проделала серию причудливых па еще двух сарабанд. Потом ее ждал веселый гавот, в котором она едва успевала перевести дух от быстрого темпа со множеством прихлопов и притопов.
Тут к ней подошла леди Мирабель, собираясь представить еще одного джентльмена. Чтобы начать новый танец, нужно было дождаться еще других партнеров, и поэтому Дизайр собиралась ненадолго присесть. Взглянув на спутника леди Мирабель, она заметила, что его внешность на удивление знакома ей. Где она могла видеть этот аккуратный парик светло-коричневого цвета с длинными локонами? Когда она слышала этот приятный грудной голос?
– …Филипп Синклер… Самый искусный танцор… Жаждет составить вам компанию на следующий танец…
Напрягая память и одновременно преодолевая растущее беспокойство, Дизайр приняла руку джентльмена, склонившегося перед ней в почтительном поклоне. Когда он выпрямился, она вспомнила, где они встречались раньше. Это был пассажир из карсты сэра Хью в ту злополучную ночь, во время ограбления.
Переполненный зал с горящими свечами поплыл перед ее испуганными глазами. Первое, что хотелось сделать в тот момент, опрометью броситься прочь, бежать через этот огромный зал в сад и притаиться там в каком-нибудь далеком уголке лабиринта.
Боже мой! Что за напасти. Сначала ее ждала встреча с доктором Манроу, а теперь новый сюрприз в лице Филиппа Синклера. Она почувствовала, что у нее задрожали ноги, к счастью, закрытые сине-зеленым атласом платья. И все же она ответила сэру Синклеру изящным приседанием, в то же время пытаясь загородиться от него веером.
– Окажите мне такую честь, мисс Гилфорд, – обращался к ней Филипп Синклер. – Если я не ошибаюсь, это павана?
Под руководством учителя танцев Дизайр овладела паваной, которая стала известна в Англии, после того как из Испании перекочевала во Францию и прижилась там в королевском дворце. Это была скорее торжественная процессия, чем танец. Партнеры должны были совершать ряд величественных плавных движений, все время выступая бок о бок. Опираясь на руку своего кавалера, она позволила ему вести себя по всему пространству зала. Она сама не понимала, как ей удалось свободно преодолеть бесконечные вариации этого горделивого танца, не отставая от ритма гитар, звучавших у них над головой, с галереи для музыкантов.
Когда Филипп Синклер сообщил ей, что впервые увидел исполнение этого танца в Испании, она улыбнулась и сказала, что очень хотела бы побывать в этой стране. Она слышала, что климат в Севилье просто восхитителен. Интересно, бывал ли он в Италии? Говорят, там есть город – Венеция, где вместо улиц каналы и передвигаться по ним можно только в лодке. Это замечательно.
Дизайр внимательно слушала его рассказ, а он старался рассмотреть ее лицо и время от времени, как бы с легким недоумением, хмурил свои тонкие брови. По залу раздавался надрывный звон гитар, которые усиливали нервное напряжение. Она чувствовала, что у нее сдают нервы, и попыталась переключить внимание на другие пары в необыкновенно красивых костюмах – желтых, изумрудных, красно-коричневых, фиолетовых и серебристых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Поскольку этого не последовало, он выпустил ее. Она избегала встречаться с ним взглядом и опустила глаза вниз, перебирая лежавший на коленях веер.
Тем временем Джеффри мысленно задавал себе вопрос, – неужели она, как и Ровена, считает его легкомысленным, упрямым мальчиком, который не в состоянии разобраться в собственных чувствах. Он не мог допустить, чтобы его самолюбию был нанесен такой удар, и начал обдумывать другой предлог для продолжения разговора. Джеффри казалось, что он нашел выход из положения.
Да, он мог испугать Дизайр бурным выражением своей страсти. Возможно, это именно так.
– Простите, моя любимая, – сказал он. – Наверное, мне следовало бы сдержать порыв своих чувств. В оправдание я могу лишь сказать, что помню ваши слова о возможном скором отъезде в Корнуолл. Я не мог допустить, чтобы вы уехали, не выслушав меня.
– Джеффри, вы не должны делать этого. Нам не быть вместе. Я никогда не смогу стать вашей возлюбленной.
– У меня и в мыслях не было обращаться к вам с подобным непорядочным предложением. – Его глаза лихорадочно блестели. – Я хочу, чтобы вы стали моей супругой.
– Это невозможно. – Дизайр положила руку поверх его руки. – Я никогда не скрывала от вас свое происхождение.
Это было единственное, в чем она не лгала ему, поймала себя на этой мысли Дизайр и сразу же почувствовала неловкость.
– Что скажут ваши друзья, узнав, что лорд Уоррингтон собирается жениться на дочери торговца?
– Мне не требуется ни от кого разрешения на выбор невесты, – продолжал Джеффри. – В этом я сам себе хозяин.
– Но как же так? Ведь вам, должно быть, захочется получить одобрение своих близких?
– Мама уже давно без ума от вас.
– А Ровена?
– Вам не стоит беспокоиться насчет Ровены. Она будет обращаться с вами с величайшим уважением. Это я могу обещать. Что касается моих друзей, то они станут завидовать моему счастью, когда увидят такую красивую и добродетельную жену. Вы понравитесь им, будете пользоваться неимоверным успехом, станете леди Уоррингтон.
Пылкие речи Джеффри вызвали смятение в душе девушки. Она не хотела причинить ему боль, но не должна и обнадеживать молодого человека. Нужно вести себя с ним как можно тактичнее, даже если и приходится отклонять его предложение. Мысли беспорядочно теснились у нее в голове и мешали подобрать нужные слова.
Между тем молодой человек снова заговорил с ней мягким, ласковым голосом.
– Может быть, ваша нерешительность связана со страхом перед браком и обусловленными им обязанностями? – В его смущенной улыбке было что-то по-детски наивное. – Я буду очень обходителен с вами. Готов ждать до тех пор, пока вы не свыкнетесь с мыслью о том, что вы моя невеста. Только не надо сейчас отказывать.
«Но почему я в самом деле не могу выйти замуж за него?»
В минутном замешательстве она всерьез подумала об этом. Если повиноваться холодному уму и руководствоваться одним расчетом, то можно представить, какие блага сулит ей брак с Джеффри Уоррингтоном. Она получит его титул и будет вместе с ним владеть огромным состоянием; займет достойное место при дворе и будет кружиться в бесконечном вихре наслаждений.
А как быть с интимной частью совместной жизни? Сможет ли она и телом принадлежать Джеффри, спать с ним в одной постели и рожать ему детей?
Он молод и пылок, ему нельзя отказать в красоте: он высок ростом, стройный, гибкий, с красивыми аристократическими чертами лица. Он будет уважать и лелеять ее, в этом она не сомневалась.
Когда она станет его женой, прежние кошмары отступят, останутся позади, все забудется.
Однако именно мысли о прошлом заставили Дизайр отрешиться от грез и вернуться к земным заботам. Она не могла отбросить свое прошлое, потому что частью его был Морган Тренчард. Одновременно этот человек был и частью ее самой. Ничто не может заставить ее согласиться стать женой Джеффри. И эти мысли не пришли бы ей на ум, если бы она могла надеяться на другое замужество – если бы Морган предложил ей свою руку. Тогда никакие силы на земле и небе не помешали бы ей последовать за ним.
Дизайр встала.
– Пожалуйста, проводите меня в дом.
– Дизайр, подождите.
Не успел Джеффри произнести что-то еще, как совсем рядом послышались шаги. Мимо них по направлению к дому побежала какая-то парочка, за ней – другая.
– Его величество уже здесь.
Она услышала слова леди, извещавшей об этом событии своего кавалера.
– Я же говорила, что это королевская барка пришвартовалась к пристани.
Все вокруг наперебой сообщали друг другу новость.
– Его величество…
– Король, наверное, уже в зале для танцев…
– Вместе с ним леди Кастлмейн…
Джеффри взял Дизайр под руку, и они присоединились к потоку гостей, двигавшемуся по направлению в дому. Глаза девушки засияли от радости при виде короля в сопровождении своей фаворитки – леди Кастлмейн. В своих владениях их встречал граф Седжвик.
Дизайр слышала, как сердце гулко стучало у нее в груди. Когда Джеффри ввел ее в зал, Дизайр охватил страх, смешанный с неопределенным предчувствием. Она старалась держаться непринужденно, вбирая полной грудью теплый воздух, пропитанный терпким запахом духов. Сейчас она пожалела о том, что позволила Тильде слишком туго затянуть корсет. У нее начинала немного кружиться голова.
Даже теперь еще не поздно отказаться от опасных планов. Но Дизайр тут же отбросила все сомнения. Надо присесть в легком реверансе, приветливо улыбнуться и дальше действовать так, как она задумала.
Как можно упускать этот единственный шанс помочь Моргану?
– Не бойтесь, – прошептал Джеффри, сжимая ей руку. – Я буду рядом с вами. – У него на лице промелькнула озорная улыбка. – Его величество, в конце концов, такой же мужчина, как и все.
Король поклонился, и Дизайр сделала свой реверанс. Взявшись за руки, они начали первую фигуру сарабанды. При ближайшем рассмотрении его величество не был красавцем. Так показалось Дизайр. Но, несомненно, его наружность привлекала женщин. У него были темные волосы и глаза, чувственный рот и длинный прямой нос. Ему приходилось наклоняться к Дизайр при своем росте не меньше, чем в шесть футов. На нем был бархатный камзол пурпурного цвета, из-под которого виднелась серебристая рубашка и черные бархатные панталоны. Этот костюм выгодно подчеркивал его крепкое телосложение.
Король унаследовал свойственный Стюартам природный шарм, а поскольку он вынужден был бежать из Англии и жить на континенте с шестнадцати до тридцати лет, он добавил к своему обаянию еще и великолепные манеры в духе лучших традиций французского двора. Он знал, как покорять дамские сердца с помощью одного взгляда черных глаз с тлеющим в глубине огнем. Он мог заставить женщин волноваться от одного легкого прикосновения руки. Королева Катарина Браганца была без ума от него, и поэтому прощала многие неразумные поступки.
Король с улыбкой смотрел сверху вниз на Дизайр.
– Как это бессердечно со стороны леди Уоррингтон держать такую очаровательную гостью вдали от двора, – сказал он, уверенно ведя ее в танце и с легкостью проделывая замысловатые па.
– Вы чрезвычайно любезны, ваше величество. – Она взглянула на него своими изумрудными глазами, сияющими под черными ресницами. На ее алых сочных, чуть приоткрытых губах появилась смущенная улыбка. – Я приехала в Лондон всего несколько недель назад.
Тут им пришлось стать спиной друг к другу, подняв руки, потом повернуться кругом. Его величество обхватил Дизайр за тонкую талию, и они перешли к следующим па сарабанды.
– Коль скоро наша встреча состоялась, теперь вы не должны отказывать нам в удовольствии видеть вас почаще.
Она почувствовала тугие мускулы на руке, которая чуть крепче прижала ее.
– На следующей неделе ожидается костюмированный бал в Уайтхолле. Если вы почтите нас своим присутствием, то, ручаюсь, станете его украшением, мисс Гилфорд.
Король не услышал незамедлительного ответа и выжидательно посмотрел своими черными глазами. Потом спросил:
– Вы обручены с молодым Уоррингтоном?
– О, нет, сэр, – поспешила заверить она. Глаза короля потеплели, и он даже не пытался скрыть своего удовлетворения.
– Естественно, сэр Джеффри, его сестра и мать, леди Уоррингтон, также получат приглашение. Но в данном случае я бы хотел познакомиться с вами поближе, мисс Гилфорд.
Они снова должны были разойтись в разные стороны, как этого требовали сложные фигуры танца, чтобы потом снова приблизиться друг к другу.
– Однако вы так и не дали мне обещания появиться на балу, – напомнил король с улыбкой на лице.
– Вы удостоили меня высшей чести своей просьбой, сэр.
Дизайр набрала побольше воздуха, понимая, что танец близится к концу. Наступило время для разговора. Откладывать его дальше нельзя.
– Но я надеялась… Если бы я могла встретиться с вами, ваше величество, наедине, я была бы вам чрезвычайно признательна.
– Ничто не доставит мне большего удовольствия, – сказал король.
Он посмотрел на девушку с откровенным чисто мужским сладострастием во взгляде, чего та не могла не заметить. Не истолковал ли он по-своему ее просьбу? У нее не было опыта придворной жизни. Она слышала, как леди Мирабель рассказывала о неприличном поведении некоторых дам, посещавших дворец в Уайтхолле. О Боже, конечно же, она не собиралась посещать короля в его спальне! Эта мысль пришла ей в голову и привела девушку в крайнее смущение.
В то же время краем глаза Дизайр успела заметить, что на них смотрит леди Кастлмейн, сластолюбивая повелительница монарха. Окруженная толпой поклонников и прихлебателей Барбара Кастлмейн двигалась в направлении своего любовника.
Прежде чем Дизайр собралась духом, чтобы продолжить беседу, танец закончился. Леди Кастлмейн стояла рядом с ними. Она взглянула на Дизайр с явным неудовольствием, если не сказать – с некоторым опасением. Хотя рыжеволосая красавица была признанной фавориткой короля и сумела привязать его к себе, но охраняла свое добро очень строго. В свое время, еще будучи Барбарой Вилльерс, она покорила весь Лондон своей красотой. В восемнадцать лет она вышла замуж за Роджера Пальмера. Год спустя она уже не стеснялась торговать своим роскошным телом и так преуспела в любовном искусстве, что вскоре оказалась в постели короля и поныне удерживала его подле себя.
Другие красавицы приходили и уходили, в то время как Барбара сохраняла свою власть над королем. У нее были свои собственные великолепные апартаменты в Уайтхолле. Карл тратил на нее огромные суммы денег и позволял ей присутствовать на политических приемах. Он смотрел сквозь пальцы на ее необузданный характер, частые вспышки гнева. Леди Кастлмейн тонко разбиралась в мужчинах, особенно в своем покровителе. Она хорошо знала, чем приманить любовников, и ее изобретательность, которая не знала границ, позволяла ей сохранять неповторимое обаяние.
Наблюдая за королем, танцующим с темноволосой юной красавицей, она придирчивым ревнивым взором оценила достоинства своей возможной соперницы: ее пышную, цвета сливок, красиво изогнутую грудь, изящные очертания фигуры с тонкой талией.
Его величество представил Дизайр леди Кастлмейн. Улыбнувшись и повторив за ним свое имя, Дизайр снова быстро повернулась к королю, намереваясь заговорить с ним о деле. Она боялась потерять время и упустить его величество, прежде чем сумеет заручиться его благосклонностью, на которую так рассчитывала.
– Если бы ваше величество могли обещать мне аудиенцию, всего на несколько минут. Речь идет о волнующем меня вопросе. У меня есть одно важное дело, о котором я могла бы вам сообщить. Это не совсем личное дело, сэр. Оно касается справедливости и соблюдения порядка.
В ее словах действительно была большая доля правды. Разбои на дорогах оставались серьезной угрозой.
На ее лице, обращенном к королю, в горящих зеленых глазах было столько мольбы! Король со снисходительной улыбкой спросил:
– Это так важно для вас, в самом деле?
– В самом деле, сэр.
– Мы буквально засыпаны подобными просьбами, мисс Гилфорд. С тех пор как мы вернулись в Англию, тысячи наших подданных обрушились на двор, и каждый хочет, чтобы его выслушали. Каждый непременно старается доказать, что предпочтение должно быть оказано именно ему, а не кому-то другому.
Несмотря на подобные, совсем необнадеживающие речи короля, Дизайр не могла позволить себе отступать. Она снова с улыбкой взглянула на короля.
– Простите меня, сэр. Должно быть, я кажусь вам слишком назойливой.
– Красота, безусловно, должна иметь привилегии, мисс Гилфорд, – сказал король. – Коль скоро ваш вопрос имеет такое важное значение, мы должны выслушать вас. Я скажу об этом сэру Роджеру Дарвенту. Он занимается организацией личных аудиенций и выберет подходящее время для нашей встречи. И это произойдет очень скоро.
– О, как я благодарна вам, сэр.
Дизайр с сияющими от искренней благодарности глазами сделала глубокий реверанс.
Леди Кастлмейн метнула в ее сторону косой холодный взгляд и положила обтянутую перчаткой руку на локоть своего любовника.
– Я полагаю, что нам пора удалиться, ваше величество. Вы обещали еще заглянуть на Бакминстерский банкет.
Карл кивком головы подтвердил свое согласие.
– Мы не забыли, мадам.
Перед уходом он снова взглянул на Дизайр с ободряющей улыбкой.
– Не беспокойтесь, мисс Гилфорд. Мы никогда не забываем о своих обещаниях.
Оставаться на балу дольше Дизайр не хотелось. Теперь в этом не было необходимости. Тем не менее, пока она здесь находится вместе с Уоррингтонами, нужно продолжать танцевать, улыбаться и вести светские разговоры. Кавалеры наперебой приглашали ее на танцы. Вот она грациозно проделала серию причудливых па еще двух сарабанд. Потом ее ждал веселый гавот, в котором она едва успевала перевести дух от быстрого темпа со множеством прихлопов и притопов.
Тут к ней подошла леди Мирабель, собираясь представить еще одного джентльмена. Чтобы начать новый танец, нужно было дождаться еще других партнеров, и поэтому Дизайр собиралась ненадолго присесть. Взглянув на спутника леди Мирабель, она заметила, что его внешность на удивление знакома ей. Где она могла видеть этот аккуратный парик светло-коричневого цвета с длинными локонами? Когда она слышала этот приятный грудной голос?
– …Филипп Синклер… Самый искусный танцор… Жаждет составить вам компанию на следующий танец…
Напрягая память и одновременно преодолевая растущее беспокойство, Дизайр приняла руку джентльмена, склонившегося перед ней в почтительном поклоне. Когда он выпрямился, она вспомнила, где они встречались раньше. Это был пассажир из карсты сэра Хью в ту злополучную ночь, во время ограбления.
Переполненный зал с горящими свечами поплыл перед ее испуганными глазами. Первое, что хотелось сделать в тот момент, опрометью броситься прочь, бежать через этот огромный зал в сад и притаиться там в каком-нибудь далеком уголке лабиринта.
Боже мой! Что за напасти. Сначала ее ждала встреча с доктором Манроу, а теперь новый сюрприз в лице Филиппа Синклера. Она почувствовала, что у нее задрожали ноги, к счастью, закрытые сине-зеленым атласом платья. И все же она ответила сэру Синклеру изящным приседанием, в то же время пытаясь загородиться от него веером.
– Окажите мне такую честь, мисс Гилфорд, – обращался к ней Филипп Синклер. – Если я не ошибаюсь, это павана?
Под руководством учителя танцев Дизайр овладела паваной, которая стала известна в Англии, после того как из Испании перекочевала во Францию и прижилась там в королевском дворце. Это была скорее торжественная процессия, чем танец. Партнеры должны были совершать ряд величественных плавных движений, все время выступая бок о бок. Опираясь на руку своего кавалера, она позволила ему вести себя по всему пространству зала. Она сама не понимала, как ей удалось свободно преодолеть бесконечные вариации этого горделивого танца, не отставая от ритма гитар, звучавших у них над головой, с галереи для музыкантов.
Когда Филипп Синклер сообщил ей, что впервые увидел исполнение этого танца в Испании, она улыбнулась и сказала, что очень хотела бы побывать в этой стране. Она слышала, что климат в Севилье просто восхитителен. Интересно, бывал ли он в Италии? Говорят, там есть город – Венеция, где вместо улиц каналы и передвигаться по ним можно только в лодке. Это замечательно.
Дизайр внимательно слушала его рассказ, а он старался рассмотреть ее лицо и время от времени, как бы с легким недоумением, хмурил свои тонкие брови. По залу раздавался надрывный звон гитар, которые усиливали нервное напряжение. Она чувствовала, что у нее сдают нервы, и попыталась переключить внимание на другие пары в необыкновенно красивых костюмах – желтых, изумрудных, красно-коричневых, фиолетовых и серебристых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48