Привык, когда жил у апачей. Только так можно добраться повсюду без опасения, что меня выследят.Я высокомерно взглянула на него, стараясь скрыть смущение от собственного вида.– У вас странное представление о том, когда следует навещать даму, с которой даже не знакомы!– Да уж, трудно назвать меня джентльменом, не так ли? А вы ожидали, что я буду соблюдать правила хорошего тона, как Марк Шеннон? Или пошлю вам приглашение на обед, как его дядя? Конечно, мой братец Рамон разбирается в этикете! Он единственный из семьи получил образование. Ну а я здесь отчасти потому, что вы перехватили послание Фло! В основном же пришел из-за того, что этот бывший сыщик рассказал о вашем приезде и посоветовал поговорить с вами.– Мистер Брэгг?! Что общего у него с вами?Люк снова пожал плечами.– Элмер Брэгг – старый лис. И далеко не глуп. Я был в Мехико, когда он меня выследил. Я, конечно, хотел удрать.Ямочка вновь появилась на щеке, и мне показалось, что Люкас смеется над собой.– Сыщик может убедить любого, когда у него все козыри на руках. Поэтому я здесь.– Вы снова говорите загадками. И приехали сюда, чтобы увидеться с Фло.– А вы выступаете, словно обвинитель на суде. Осудили меня прежде, чем вынесен приговор!Я обнаружила, что терпеть не могу Люка Корда.– Но вы оставили этот знак для нее! И встретились с ней.– Почему нет? Нам есть о чем потолковать. Вас это не касается.– Вы просто наглый…– Хотите сказать, не выказываю вам должного уважения? Прошу простить. Зная вашего отца, ожидал увидеть благородную, душевную женщину. Думал, вы похожи на него. Гай видел в каждом только хорошее. Жаль, что он так и не дождался вас.Он смотрел на меня с такой же неприязнью, как и я на него; гнев с новой силой охватил меня.– Боюсь, этот разговор совершенно бесплоден. Думаю, вам лучше уйти тем же путем, каким явились сюда.– Сейчас исчезну. Но будь я на вашем месте, забил бы чердак гвоздями. Другие посетители могут вас не послушаться!Он был достаточно высок, чтобы, подпрыгнув, исчезнуть в люке, ведущем на крышу, о котором я совершенно забыла.Только после того как Люк исчез неслышно, словно кошка, я вспомнила, что мы ни о чем не договорились, и, почти не задумываясь, вскочила с постели, схватила халат. Он не мог уйти далеко! Я рывком открыла дверь, выходящую во двор.– Люкас! Люк Корд, где вы?Но никто не ответил. Где он? Неужели успел исчезнуть? Может, направился к рощице около дома, где жили ковбои? Нет! Он наверняка побежал в обратную сторону.Я тоже побежала, путаясь в полах халата, и рискнула позвать чуть громче.– Люкас! Черт возьми, где вы?!И неожиданно чьи-то руки сомкнулись на моей талии, с силой бросили на землю так, что перехватило дыхание.– Какого дьявола вам нужно? Хотите натравить на нас всех псов?«Нас», – сказал он, словно судьбы наши уже были неразрывно связаны. На секунду я тоже почувствовала себя «дичью», особенно когда услышала голоса обитателей дома. Те вставали с петухами.– Слышал, Пит?– Не уверен. Вроде бы кричал кто-то.– Этот проклятый белый халат виден за милю. Не можете потихоньку отползти назад? И осторожно! Ни звука!Ползти, когда он чуть не придавил меня к земле, было довольно затруднительно. Люк оттащил меня так грубо, что я почувствовала, как горит содранная кожа на локтях и коленях.Рука плотно запечатала мой рот.– Лежите тихо, слышите?Халат задрался чуть не до талии. В ушах громом отдавался стук сердца, но выбора не было, приходилось подчиниться и лежать не двигаясь, чувствуя, как колется жесткая трава через тонкую ткань.– Черт! Никого здесь нет! Наверное, это койоты воют в горах!И тут я с облегчением услышала голос Марты:– Мальчики, что это вы шумите? Хозяйку разбудите! Тише, а то не получите завтрака!Ковбои, ворча, отправились к себе. Теплое дыхание Люка Корда грело мне лицо.– Почему вы побежали за мной?Я раздраженно дернула головой и услышала сдавленный звук, похожий на смешок; рука, прикрывающая мне рот, ослабла.– Не важно! Все равно вы их разбудили. Лучше возвращайтесь в дом.– Но вы ничего не сказали! – разъяренно прошипела я. – Почему Элмер Брэгг послал вас и…– Вы не пожелали слушать. Да лежите же спокойно! На вас к утру места живого не останется!– Уже утро! А вы просто невыносимы!– Кажется, я слышу упреки?! Ну ладно, сейчас освобожу вас!Сильные пальцы ловко отцепили запутавшиеся в ветках полы халата.Господи, неужели это я лежу здесь полуголая с человеком, которого считала насильником и убийцей? Какая я идиотка, что побежала за ним! Но любопытство по-прежнему терзало душу.– Я хочу знать.– У меня времени нет рассказывать. Особенно здесь и сейчас.– Вы ответите на все мои вопросы, Люк Корд, или я так заору, что все сбегутся с револьверами наготове.– Черт, да вы, кажется, угрожаете?Руки надавили на плечи, пальцы впились в кожу, я невольно съежилась, вспомнив, с какой силой он бросил меня на землю. И тут внезапно он грубо повернул меня на спину. Я смутно сообразила, что халат распахнулся на груди, а он по-прежнему лежит на мне, почти закрывая своим телом. В горле мгновенно пересохло, страх сжал сердце. В голове панически заметались мысли. Должно быть, он умеет драться – так легко отбросил меня и… О Господи… неужели я подвергнусь насилию… это будет еще ужаснее, чем тогда, а кричать я не смела.Руки Люка сомкнулись на бортах халата, я приглушенно охнула, но он нетерпеливо стянул их и, приблизив лицо к моему, прошептал:– Слушайте! Почему бы вам не вернуться к себе и не попытаться забыть, что видели меня? Нет смысла пытаться о чем-то говорить здесь.– Я хочу знать…Мне показалось, что в темноте блеснули белоснежные зубы; Люк широко улыбнулся.– Да, в упрямстве вам не откажешь! – Голос его едва заметно изменился, стал более нетерпеливым: – Но я еще упрямее! Приезжайте в Силвер-Сити, там поговорим.Он вскочил и исчез, оставив меня лежать на земле, исцарапанную, дрожащую от ярости.Спотыкаясь, я добралась до дворика, а оттуда в спальню. Как же по-дурацки я себя вела и за это ненавидела Люка Корда еще больше. Встретиться с ним в Силвер-Сити, ни больше ни меньше! Неужели он осмелится там показаться?! Я не имела ни малейшего желания туда ехать и поклялась, что, когда увижу мистера Брэгга снова, скажу ему прямо, что думаю о его чувстве юмора, если, конечно, он решил подшутить надо мной.Халат помялся и испачкался, подол разорван, даже вышитая батистовая ночная сорочка вся в пятнах. Марта расстроится, станет расспрашивать… Придется соврать, что я не могла уснуть, вышла во двор, споткнулась и упала. Это объяснит и синяки. Из-за этого Корда я становлюсь законченной лгуньей!Но зачем мне лгать?! Я лежала поперек постели в темноте и мучительно соображала, что делать. Может, рассказать все, как было?Тодд, естественно, придет в ярость! Я почти вздрогнула при одной мысли об этом! Конечно, я холодно объясню, что между нами ничего не было, но он назначил мне свидание в Силвер-Сити!Верно! Только это и потребуется! Уверена, что Тодд позаботится об остальном. И Фло не нужно будет ни о чем предупреждать. А когда Люкаса Корда уберут с дороги, семейная распря кончится сама собой! Но тут меня затрясло: ведь Люк говорил, что за ним по пятам идут наемные убийцы Тодда. Он привык играть со смертью, но они все равно прикончат его. Черт возьми, зачем он сказал, что увидится со мной в Силвер-Сити?! Можно ли жить, сознавая, что на твоих руках и совести кровь… его или кого-то другого?!Все утро я только об этом и думала. Марта с большим сомнением отнеслась к рассказу о том, как я упала во дворе, и заметила, что нужно бы подумать о том, чтобы завести собаку.– Мальчики рассказывали, что слышали ночью крики. Они вас разбудили?Я покачала головой, но пообещала попросить Марка найти мне собаку. И когда наконец оказалась одна в кабинете отца, вновь глубоко задумалась. Что же делать?! Я все еще не пришла ни к какому решению, когда Марта объявила, что приехал Марк.Я приветствовала его с необычным радушием, но первые же его слова вызвали во мне бурное раздражение.– Ровена, зачем вы сделали это?! К чему было убегать?! Все гости расспрашивали о вас, а дядя был словно медведь с занозой в лапе!– Надеюсь, это не он прислал вас?! – холодно спросила я. – У меня нет настроения слушать упреки! И кроме того, я никуда не убегала!Отвернувшись, я подошла к окну, пытаясь немного успокоиться.Марк последовал за мной.– Ровена, в чем дело? – встревоженно спросил он. – Я только хотел сказать, что в тот вечер вы были не похожи на себя, но когда уехали, не сказав ни единого слова, я подумал… – Он схватил меня за плечи, осторожно повернул лицом к себе. – Это Фло чем-то расстроила вас? Или я обидел? Дело не в дяде, а в том, что вы могли рассердиться на меня!Я ничего не ответила, глаза Марка не отрывались от моего лица, брови тревожно хмурились.– Что-то не так, – спокойно заметил он. – От меня не скроете. Дядя? Что он сделал?Я попыталась отодвинуться, но его пальцы вцепились в мои плечи так, что я охнула от боли. Руки тут же опустились, лицо Марка потемнело.– Он сделал вам больно! Боже, это уж слишком! Неудивительно, что вы хотели уехать, а я так подвел вас! Но на этот раз, клянусь…– Нет, Марк!Видимо, я была очень взволнована, потому что он побелел от ярости.– Ему это так не сойдет! Всю жизнь делал с людьми что хотел, и я притворялся, что ничего не вижу! Но когда он осмелился…– Он ничего мне не сделал! Марк, вы не поняли! Мы с Тоддом поспорили, но я уехала, только чтобы поставить на своем, а не потому, что…Я недооценила степень гнева Марка… или любви ко мне. Он неожиданно спустил с плеча мою блузку, открыв огромные синяки, которые я надеялась скрыть.– О Боже! – тихо пробормотал он, и мне показалось, что его руки дрожат.– Марк, – поспешно сказала я, – послушайте! Это не ваш дядя – я упала вчера во дворе, наступила на подол халата и набила шишек! Честное слово, не о чем беспокоиться.– Я вам не верю!Никогда я не слышала, чтобы Марк говорил со мной сухо и холодно; глаза мои сами собой расширились от изумления. Не успела я что-то сказать, как он снова схватил меня за руки.– Защищаете его?! Несмотря на все, что он сделал, все-таки защищаете? Ради Бога, Ровена, неужели он и вас заворожил?! Я думал, что вы единственная, кто ему не покорится!– Достаточно, Марк! – От злости я даже начала заикаться. – Раз и навсегда, Тодд Шеннон не имеет никакого отношения к синякам! Слышите, никакого! Мне что, поклясться на Библии, что говорю правду?! Какое право вы имеете стоять тут и обвинять меня?!– Я люблю вас, и вы знаете это! – Марка почти трясло. – Думаете, я могу спокойно видеть эти синяки, темные круги под глазами и понимать, что вы не спали?! Господи, Ровена, я тоже глаз не сомкнул, все думал, волновался за вас, мучился: что же он сделал, почему вы так поспешно скрылись?! Неужели не понимаете? Знаю, вы не считаете меня настоящим мужчиной, но, проклятие, поверьте, у меня хватит мужества убить каждого, кто до вас дотронется!Я была настолько потрясена неожиданным взрывом чувств, что не сопротивлялась, когда он притянул меня к себе.– Ровена! Если бы вы только знали, если бы достаточно доверяли, чтобы рассказать все…Он обрушил жадные, отчаянные поцелуи на мое лицо, щеки, рот, зарылся в плечо, целуя синяки. Я совсем не ожидала ни такой страсти, ни такого неистовства, поэтому, не вырываясь, молчала.Когда Марк наконец отпустил меня и поднял голову, я заметила гнев и боль в его глазах и, мягко высвободившись, отодвинулась и оперлась о письменный стол отца.Марк умоляюще взглянул на меня.– Ровена… дорогая.Я намеренно старалась говорить как можно спокойнее и холоднее:– До того как скажете еще что-нибудь, вы должны выслушать меня, Марк. Понимаю, что обязана сказать вам правду, поскольку все имеют право на справедливость, но сначала обещайте, что никому не расскажете об этом и ничего не предпримете. Ясно? – Заметив, как лицо Марка вновь посуровело, я предостерегающе покачала головой: – Нет-нет, Марк, я настаиваю. Не дадите мне слова, ничего не скажу… если я в самом деле вам небезразлична, вы пообещаете мне то, о чем прошу. Мне нужен друг, Марк, человек, с которым я могла бы говорить откровенно. Неужели не понимаете?Белые напряженные морщинки появились в углах губ, но Марк мрачно кивнул.– Вы точно знаете, какие слова употребить, чтобы подчинить меня своей воле, правда? – В голосе зазвучали горькие нотки, но Марк почти тут же смягчился. – Но что бы вы ни попросили, только скажите. Объясните, что произошло. Попытаюсь не прерывать и держать себя в руках.Я благодарно улыбнулась Марку, хотя все тело ныло от напряжения. Могу ли я доверять Марку? Но иного выбора нет, теперь это понятно. Нельзя, чтобы он думал обо мне самое плохое.Оказалось, что пересказать события прошлой ночи еще труднее, чем я думала, особенно при виде то и дело меняющейся гаммы выражений на лице Марка – от мрачного до яростного, потом встревоженного и, наконец, снова гневного. Пока я не досказала всю запутанную историю, он молчал. Наконец я осуждающе воскликнула:– Видите, как вы были не правы? Я не лгала, когда говорила, что упала. Конечно, я виновата в том, что побежала за ним, а он… Не смотрите так! Люкас Корд ничего мне не сделал, хотя мог, если бы захотел, но только сказал, что сейчас слишком поздно что-то объяснять, и исчез.– И вы называете это «ничего»?! – со странным холодным спокойствием спросил Марк, нежно прикоснувшись к моей руке. – Ровена, когда я думаю о том, как вы счастливо отделались и что могло произойти… Господи, сама мысль об этом доводит меня до безумия! Люкас Корд – дикий зверь. О, я не говорю, что стремление моего дядюшки отомстить не сыграло роли в том, кем стал Люкас, но факт остается фактом – он опасен. И что бы вы ни сказали, я уверен – у него совершенно нет ни совести, ни порядочности! Посмотрите, как Люкас обошелся с Фло, да еще и ухитрился вновь назначить ей свидание. Неужели не понимаете? Он всего-навсего желает взять реванш за поражение. А вы…– Но отец любил его! А я читала дневники: он считал, что с Люкасом обошлись несправедливо и в нем много хорошего.– Ваш отец в каждом видел только хорошее – уж таким он был человеком!Марк рассеянно пригладил светлые волосы и нервно забегал по комнате. Теперь он был похож на спокойного, холодного, безжалостного адвоката. И хуже всего, я сама понимала – он говорит чистую правду. Люкас Корд – отверженный бандит. Это стало выбранной им профессией, если так можно выразиться. Марк прав – Люкас лишен понятия о порядочности, хотя питал некоторое уважение и любовь к отцу и только поэтому не причинил мне зла.– Но что может произойти в следующий раз? – с неотразимой логикой спросил Марк. – Очевидно, что он специально явился с целью узнать, что вам известно о его свидании с Фло. Может, хотел проверить, насколько вы доверчивы.– Но, Марк, – запротестовала было я; он жестом велел мне молчать.– Конечно, Корд знал, что вы должны были прочесть дневники отца. Надеялся сделать вас своей союзницей, поэтому притворялся джентльменом, пока страх за собственную жизнь не заставил его показать истинное лицо! Корд знал, что пробудил в вас любопытство, и намеренно разжигал его. Будьте же наконец благоразумны, Ровена. Вы очень богатая молодая женщина, наследница половины ранчо. Неужели не понимаете, какой выигрышной пешкой стали бы в его руках – ведь именно Корд намекнул, что только вы – средство покончить с давней распрей и якобы именно это говорил ваш отец! Разве это не показывает, как дьявольски он хитер?! Какой превосходный способ осуществить месть – то, чего он желал всю жизнь, и вы – орудие этой мести!Я больше не могла молчать:– Марк, думаю, вы не правы. О, признаю, то, что вы говорили, вполне разумно и, возможно, правдиво, но он, кажется, искренне пытался что-то объяснить, и сердце Корда навеки ожесточилось при мысли о том, что сделали с его матерью и как ваш дядя преследовал его семью. Убить отца, послать юношу в тюрьму и назначить награду за его голову, словно за дикого зверя! Какую ужасную жизнь он должен был вести!Почему я так неожиданно стала защитницей Люкаса Корда? Видимо, Марк задавал себе тот же вопрос, потому что, прищурившись, взглянул на меня.– Он не стоит вашей жалости, Ровена, хотя я восхищаюсь вашим стремлением к справедливости. Нет, поверьте, я немного знаю Люка Корда! Хотя я когда-то жалел его, но он вряд ли похож на невинного, попавшего в ловушку человека. Поймите же в конце концов: он опасен! Беглый головорез! Слышали вы о банде, называющей себя «команчерос»? Позвольте мне рассказать о них!Рассказ продолжался долго, и я была вынуждена слушать, чувствуя, как кружится голова, а к горлу подступает тошнота – мерзости, совершенные шайкой этих негодяев, не поддавались описанию. Торговцы смертью, бесчестные твари! Продают оружие и спиртное бродячим индейским племенам, иногда объединяются с ними, чтобы совершать набеги на ранчо и маленькие поселки, похищать белых женщин и продавать их в рабство по другую сторону границы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50