– спросил он, натягивая бриджи из черного трикотажа; они вполне соответствовали образу нуждающегося француза, которого он изображал в Париже.
– Но я действительно могу вам заплатить! – воскликнула женщина. Она чуть приподнялась и, тряхнув головой, отбросила с лица волосы, так что брызги полетели в стороны и даже попали на его последние сухие бриджи. Хью поморщился, глядя на мокрые пятна. Когда же он поднял голову, то пришел в ужас: на него смотрела настоящая красавица.
Ему вдруг вспомнилось, что он мысленно назвал ее «птичкой высокого полета». Конечно же, это было слабо сказано. Перед ним брильянт чистой воды. Хуже того, по возрасту она чуть старше, чем дебютантка.
Хью внимательно посмотрел на пленницу и невольно вздохнул. Да, он не ошибся, определив эти золотистые глаза как глаза сирены – глаза цвета меда, опушенные густыми ресницами. Плюс брови вразлет, классически овальное лицо и изящный подбородок. Носик прямой и тоже необычайно изящный. Губы же словно вылеплены мастером – верхняя губка с изысканным прогибом по центру, а нижняя – пухленькая. Правда, сейчас эти губы посинели от холода, но было очевидно, что они созданы для поцелуев.
«Красавица она или нет, но работу придется сделать», – осадил себя Хью.
– А что, если приз выражается не в деньгах? – спросил он, взяв со стола нож, который всегда носил при себе.
Пленница в ужасе уставилась на нож, и Хью мысленно улыбнулся – именно этого он и добивался. Да, ее страх ему пригодится. Возможно, надо оставить ее полежать так подольше – и она добровольно все выложит. А вот если она заупрямится, то тогда…
Хью очень опасался, что не получит так просто нужную ему информацию. «Она только выглядит хрупкой», – напомнил он себе. По опыту он знал – а опыт у него богатый, – что женщины такого сорта иногда проявляют неожиданную твердость.
– Я… я заплачу. – Голос пленницы дрожал, а расширившиеся глаза были прикованы к его лицу. Но вот веки ее опустились, а по губам пробежался розовый язычок. Потом она вдруг снова вскинула на него глаза, взгляды их встретились. – Я заплачу чем угодно.
Хью понял, что пленница имела в виду. Но в последних ее словах звучала решимость, весьма далекая от намерения соблазнить, – она просто боролась за жизнь.
На какой-то миг он поддался искушению, и это его взбесило.
– В самом деле? – спросил Хью, нахмурившись. По-прежнему держа нож в руке, он обошел лужу и зашел пленнице за спину.
– Что… что вы делаете? – В ее голосе послышалась паника, видимо, из-за ножа. Выворачивая шею, она попыталась сесть, чтобы не терять его из виду.
Немного помедлив, Хью толкнул пленницу в плечо, и она, повалившись на пол, оказалась в том же положении, в каком находилась раньше. Хью наклонился над ней и увидел профиль – совершенный, как камея. Он проглотил ругательства, которые привели бы в ужас не только настоятельницу монастыря.
То, что его добыча оказалась женщиной, – величайшая издевка судьбы. Увы, ему придется иметь дело с молоденькой девушкой, к тому же умопомрачительно красивой. Устоит ли он против такого противника?
Хью сунул нож за пояс и без всяких церемоний уложил пленницу на живот.
– Что вы делаете? – пролепетала она, пытаясь оглянуться.
Он прижал ее к полу, придавив спину коленом.
– Лежите тихо.
Стараясь не слишком на нее давить и злясь на себя из-за этого, полковник провел досмотр – пробежался пальцами по ее рукам, по ногам, затем вокруг талии и по ягодицам. Вскоре он понял, что в одежде не имелось потайных мест, – человек с его опытом нащупал бы любую мелочь. Когда он к ней прикоснулся в первый раз, она всхлипнула и замерла. Когда же его вес немного переместился и он просунул под нее руки, подбираясь к ребрам, она задрожала, однако не оказала сопротивления.
Ее щека прижималась к мокрому полу, лицо было обращено к стене, глаза закрыты. А чуть приоткрытые губы подрагивали, когда его руки ощупывали ее. Беззащитная, до смерти напуганная девушка лет восемнадцати.
Если Хилдербранд не будет вечно гореть в аду, значит, нет справедливости в этом мире.
Мягкие округлые груди с твердыми сосками его доконали (в области груди также ничего не было спрятано).
Скрипнув зубами, ощущая участившийся пульс, полковник признал себя побежденным. Тихо выругавшись, он отдернул от девушки руки быстрее, чем сделал бы это в другом случае, и мысленно объявил, что обыск, хотя и неполный, окончен.
Убрав колено со спины пленницы, Хью сел на корточки и вытащил из-за пояса нож.
Пленница шумно выдохнула и тут же затаила дыхание. Может, каким-то образом наблюдала за ним? Да, конечно же, наблюдала. Он и забыл обо всех ее трюках. Забыл обо всем, кроме ощущения ее тела под руками.
Черт возьми, любой мужчина на его месте почувствовал бы то же самое.
Хью с горечью подумал о том, что ему надо проявлять осторожность, как предупреждал Джеймс. Правда, Джеймс не догадывался, что более всего ему, Хью, следовало опасаться себя самого.
– Что вы хотите делать ножом? – спросила она неожиданно.
– А как вы думаете, что я буду делать ножом?
Он говорил намеренно жестко. Он уже понял, что сможет использовать нож только для разрезания веревки.
– Я… не знаю. Пожалуйста, не режьте меня. – Голос упал до дрожащего шепота.
Хью проглотил очередное проклятие. Ему хотелось как-то успокоить пленницу, но он подавил это желание. Проявлять сочувствие ни в коем случае не следовало.
– Не двигайтесь, – проворчал он, по-прежнему держа нож в руке.
Девушка прерывисто выдохнула, и тут он наконец-то заметил, что она наблюдает за ним краем глаза.
– Вас зовут Хью, не так ли? – спросила она и снова облизала губы.
Ему показалось, что имя Хью, произнесенное гортанным голосом, прозвучало на удивление нежно, и он вдруг почувствовал напряжение в паху.
Черт бы ее побрал, эту девицу! Вполне возможно, она сознательно его соблазняет.
– Да, верно, – ответил он.
По ее телу пробежала дрожь – может, от страха, а может, то была вполне сознательная попытка вызвать жалость. Ему пришло в голову, что ее следовало бы немедленно закутать в одеяло и усадить перед горящим камином, но он решительно отогнал эту мысль. Какой бы она ни казалась, она не беззащитное создание, нуждающееся в его заботе.
Она предатель.
– Пожалуйста, не режьте меня, Хью.
Трепет в ее голосе заставил его напрячься. Он подозревал, что она играет на его чувствах, но все же не мог не отозваться на ее мольбу.
– Я не собираюсь вас резать, по крайней мере пока вы будете хорошо себя вести. Я собираюсь разрезать веревки. – Мысленно обозвав себя идиотом, он встал возле нее на колени. – Но предупреждаю: если вы задумали какую-то хитрость, вы об этом пожалеете.
Хью убрал со спины пленницы спутанные волосы длиной почти до пояса – они ему мешали – и почувствовал, что ее тело немного расслабилось. Кожа у нее была бархатистая и гладкая. Руки ухоженные, а на левой – царапина. И было видно, что эти руки никогда не поднимали ничего более тяжелого, чем конфетка. «Настоящая леди», – снова подумал Хью. Просунув нож под мокрую веревку на запястьях, он с какой-то серьезностью начал ее перерезать. Сейчас он ее освободит, а потом позволит обсохнуть и согреться, потому что это целесообразно. Да, пусть думает, что он может ее отпустить, если она даст ему всю нужную информацию. То есть письма и полный отчет о том, зачем и каким образом она их добыла. И кому намеревалась передать, добравшись до Франции.
– Спасибо, Хью. Если бы вы за мной не прыгнули, я бы утонула. Вы спасли мне жизнь.
Понятно, пытается наладить контакт. За годы службы он не раз с этим сталкивался. В сущности, классический маневр пленника по отношению к захватчику. Но он, Хью, не новичок, чтобы поддаваться на такие уловки. Однако следует признать: для новоиспеченного шпиона она удивительно умна и сообразительна.
– У меня имелась причина вас спасти.
– Все равно спасибо.
Он промолчал. Тут веревки упали на пол, и она села, бросив на него быстрый взгляд через плечо. Ее ресницы порхнули, как крылья бабочки. Вытянув ноги, она стала растирать руки, чтобы восстановить кровообращение.
Хью молча начал перерезать веревки на ногах.
– Зачем вы это делаете?
– Зачем режу веревки? – Хью попытался сосредоточился на своем занятии.
– Зачем вы меня похитили? Чего вы хотите? Веревка упала на пол, и он поднял на нее глаза. Ее лицо было сейчас совсем близко. Спутанные волосы львиной гривой окружали ее голову, а глаза ярко сверкали. «Да, на редкость красивая девица», – не мог он не признать.
Внезапно взгляды их встретились; она смотрела настороженно, но уже без прежнего страха. Потом едва заметно улыбнулась.
– Начнем с того, что мне нужны письма, которые вы украли у лорда Арчера, – проворчал Хью. – Нам обоим будет лучше, если вы просто вынете их и отдадите.
Она смотрела на него большими глазами с видом полной невинности. Губы ее чуть приоткрылись и округлились. «Что ж, очень неплохо изобразила замешательство, – подумал Хью. – Талантливая актриса, это несомненно. Лучше бы шла на сцену, чем предавать свою страну».
– Я не знаю, о чем вы говорите.
Такое притворство раздражало, чему он был рад. Легче делать с ней то, что он делает, зная, что она бессовестная лгунья.
– Конечно, не знаете. – Хью встал, засунул нож за пояс и язвительно усмехнулся. Потом взял женщину за локоть и рывком поднял с пола.
Она оказалась на удивление легкой. Такой легкой, что необходимость применять против нее силу мутила сознание. Он начинал чувствовать себя грубым животным. Избивать беспомощных женщин не в его правилах.
Впрочем, она, конечно же, не беспомощная женщина – приходилось постоянно напоминать себе об этом.
Внезапно пленница покачнулась и повисла на его руке. Разумеется, опять притворяется.
– Если вы решили усложнить себе жизнь, пусть будет так, – проговорил Хью с металлом в голосе. – Сделайте одолжение, разденьтесь.
Следовало обыскать каждый предмет ее одежды – на тот случай, если она все-таки спрятала письма в потайном кармашке на нижней юбке или сорочке. Но в лифе их не было, он мог поклясться.
– Что?..
Ошеломленная, она сделала попытку вырваться, но он крепко держал ее. Огромные глаза смотрели на него с неподдельной тревогой. Он опять поставил ей высокую оценку за игру, но отметил, что она явно переигрывала, изображая оскорбленную невинность.
– Вы прекрасно меня слышали. – Он говорил подчеркнуто жестко. – Снимайте одежду.
Глава 7
– Хью, пожалуйста, поверьте, произошла ошибка.
Клер понимала, что в ее голосе звучит отчаяние. Дыхание участилось, сердце бешено стучало, но она пыталась сохранять спокойствие, пыталась что-нибудь придумать. Но что она могла придумать? К тому же ужасный человек снова пугал ее. Исчезла благопристойность, которую она в нем отметила – вообразила? – раньше. Глаза же его – теперь она видела, что они серые, – казались необыкновенно холодными. Ей стало ясно: если такой человек заставляет ее что-то сделать, он непременно своего добьется, она не сможет сопротивляться. Она уже познакомилась с его силой. К тому же он был намного выше ее, по сравнению с ним она просто карлик. И когда он с невозмутимым видом раздевался у нее на глазах, она увидела, какие у него могучие мускулы.
Ее единственной силой были слова, и она пустила их в ход.
– Но поверьте, действительно произошла какая-то ошибка. Я ничего не знаю про ваши письма. А лорд Арчер – кажется, он друг моей тети. Я с ним никогда не встречалась.
Он с прищуром посмотрел на нее. Сейчас он был так близко, что она видела крохотные морщинки в уголках его глаз, возможно, могла бы даже пересчитать волоски в усах. И она чувствовала исходящий от него запах моря.
На миг в ней вспыхнула надежда – показалось, что он обдумывает ее слова. Но он вдруг язвительно усмехнулся и проговорил:
– Я слишком опытен, чтобы меня можно было сбить с толку бойким языком или большими глазами. Так что предупреждаю вас: дела пойдут лучше, если вы перестанете притворяться. Даю вам шанс передать мне письма добровольно. Только один шанс. Ну?
– У меня нет никаких писем, – упорствовала Клер. Он поджал губы.
– Ответ неверный. Попробуйте еще раз.
Клер была в отчаянии. Как его убедить?! Почему он ей не верит? Разумеется, она знала о своей красоте и ее власти над мужчинами. Она ею пользовалась и всегда была первой скрипкой в оркестре. Все мужчины – с кем бы она ни знакомилась – смотрели на нее с восхищением. Но никогда ни один мужчина не смотрел на нее так, как этот, – казалось, он презирал ее.
Внезапно Клер почувствовала головокружение. И тут же поняла, что ужасно устала. Да, устала так, что ноги подгибались. Ей стоило огромных усилий просто стоять, но она знала, что в эти мгновения, возможно, решалась ее судьба.
– У меня нет никаких писем. Нет! Клянусь! – Клер почувствовала, что впадает в истерику. – Если б были, я бы вам их отдала! Неужели вы не видите, что ошиблись?!
– Не верю. – Он покачал головой, и его пальцы впивались ей в руку. Когда же она сделала движение, чтобы высвободиться, пальцы сдавили руку еще сильнее.
– Вы делаете мне больно.
Она сказала это невольно, но, к ее удивлению, он ослабил хватку, правда, по-прежнему не отпускал ее.
И все же он не стал причинять ей боль, и это немного обнадеживало. Клер едва ли не с младенчества умела обводить мужчин вокруг пальца сознательно или нечаянно. Как говорили сестры, у нее это природный дар. И такой дар можно было использовать, чтобы спасти свою жизнь. В отличие от первых похитителей этот Хью в каком-то смысле джентльмен. Следовательно, надо воспользоваться этим обстоятельством.
– Отдайте письма, мисс Тоубридж.
Клер уже собралась сказать, что у нее нет никаких писем и что она понятия не имеет, о чем он говорит, но вдруг сообразила, что ее назвали чужим именем. Да, конечно! Она знала, что произошла ошибка, ужасная ошибка!
Она почувствовала такое облегчение, что даже голова закружилась.
– Вот видите! Вы ошиблись. Конечно, я не брала ваши письма. Я не мисс Тоубридж. Я леди Клер Лайнс.
Глаза его вспыхнули, и на миг ей показалось, что он изумлен. Но он почти сразу же пожал плечами и, нахмурившись, пробурчал:
– Ладно, вы высказались. Я больше не намерен терпеть вашу ложь. Раздевайтесь.
Клер со страхом посмотрела в его стальные глаза. Он ей не верил, это ясно.
– Но я леди Клер Лайнс! Честное слово!
Она опять попыталась высвободить руку, но у нее и на сей раз ничего не получилось. Казалось, его длинные пальцы были такие сильные, что разжать их – словно разорвать кандалы.
– Хью, это ошибка, как вы не понимаете? Он презрительно усмехнулся:
– Вы напрасно тратите мое и свое время, мисс Тоубридж. Эти письма очень мне нужны, и я сделаю все, чтобы их получить. Если немедленно не отдадите, я раздену вас догола и обыщу. А если я их не найду, то буду знать, что они где-то в другом месте. В таком случае вам придется сказать, где именно.
Клер вдруг разозлилась. За эту ночь она раз десять чуть не умерла – и все из-за его ошибки! Из-за ошибки, о которой этот идиот не желает даже думать!
– У меня их нет! Вы что, оглохли? Не слышите, что я вам говорю? Ладно, скажу еще раз: я не та, кого вы ищете, и я ничего не знаю про ваши письма!
– Достаточно. – Он опять сдавил ее руку не до боли, но так, чтобы дать ей почувствовать свою силу. – Я не намерен перекидываться словами. У вас есть выбор: или вы раздеваетесь сами, или за вас это сделаю я.
Клер пристально взглянула на него и поняла, что он совершенно ей не верит. И она не знала, как его убедить. К сожалению, ее обручальное кольцо потерялось – она хотела хотя бы кольцом доказать, что она замужняя женщина, а не мисс. Видимо, его украли, когда она без сознания лежала в фермерском доме, или оно утонуло в море. Клер от досады чуть не топнула ногой, но вовремя сдержалась – это выглядело бы очень уж глупо.
Однако следовало как-то доказать этому человеку, что он ошибся. Если он поверит, что ошибся, он ее отпустит. Проблема в том, чтобы его убедить.
Клер сделала глубокий вдох и вновь заговорила:
– Вы допустили ошибку, уверяю вас. Я не мисс Тоубридж, я леди Клер Лайнс. Неужели вы не понимаете?
– Имеете в виду семейство Лайнсов из Суссекса? – спросил он вкрадчивым голосом. Это должно было ее насторожить, но не насторожило. Клер радостно закивала. Наконец-то до него дошло! – Значит, утверждаете, что вы родственница герцога Ричмонда, а не хваткая проститутка, которая почти год пользовалась покровительством лорда Арчера, хотя он годится вам в дедушки? – Хью язвительно улыбнулся. – Нет, ничего не выйдет, девочка. Должен вам сообщить, что я немного знаком с семьей Лайнсов, а у вас есть минута, чтобы начать раздеваться.
Он кивнул на часы в медном окладе, привинченные к полке над столом.
Клер едва не задохнулась от возмущения.
– Вы назвали меня… девицей легкого поведения?! Вы редкостный болван, вот вы кто!
Он прищурился:
– Я назвал вас лживой шлюхой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Но я действительно могу вам заплатить! – воскликнула женщина. Она чуть приподнялась и, тряхнув головой, отбросила с лица волосы, так что брызги полетели в стороны и даже попали на его последние сухие бриджи. Хью поморщился, глядя на мокрые пятна. Когда же он поднял голову, то пришел в ужас: на него смотрела настоящая красавица.
Ему вдруг вспомнилось, что он мысленно назвал ее «птичкой высокого полета». Конечно же, это было слабо сказано. Перед ним брильянт чистой воды. Хуже того, по возрасту она чуть старше, чем дебютантка.
Хью внимательно посмотрел на пленницу и невольно вздохнул. Да, он не ошибся, определив эти золотистые глаза как глаза сирены – глаза цвета меда, опушенные густыми ресницами. Плюс брови вразлет, классически овальное лицо и изящный подбородок. Носик прямой и тоже необычайно изящный. Губы же словно вылеплены мастером – верхняя губка с изысканным прогибом по центру, а нижняя – пухленькая. Правда, сейчас эти губы посинели от холода, но было очевидно, что они созданы для поцелуев.
«Красавица она или нет, но работу придется сделать», – осадил себя Хью.
– А что, если приз выражается не в деньгах? – спросил он, взяв со стола нож, который всегда носил при себе.
Пленница в ужасе уставилась на нож, и Хью мысленно улыбнулся – именно этого он и добивался. Да, ее страх ему пригодится. Возможно, надо оставить ее полежать так подольше – и она добровольно все выложит. А вот если она заупрямится, то тогда…
Хью очень опасался, что не получит так просто нужную ему информацию. «Она только выглядит хрупкой», – напомнил он себе. По опыту он знал – а опыт у него богатый, – что женщины такого сорта иногда проявляют неожиданную твердость.
– Я… я заплачу. – Голос пленницы дрожал, а расширившиеся глаза были прикованы к его лицу. Но вот веки ее опустились, а по губам пробежался розовый язычок. Потом она вдруг снова вскинула на него глаза, взгляды их встретились. – Я заплачу чем угодно.
Хью понял, что пленница имела в виду. Но в последних ее словах звучала решимость, весьма далекая от намерения соблазнить, – она просто боролась за жизнь.
На какой-то миг он поддался искушению, и это его взбесило.
– В самом деле? – спросил Хью, нахмурившись. По-прежнему держа нож в руке, он обошел лужу и зашел пленнице за спину.
– Что… что вы делаете? – В ее голосе послышалась паника, видимо, из-за ножа. Выворачивая шею, она попыталась сесть, чтобы не терять его из виду.
Немного помедлив, Хью толкнул пленницу в плечо, и она, повалившись на пол, оказалась в том же положении, в каком находилась раньше. Хью наклонился над ней и увидел профиль – совершенный, как камея. Он проглотил ругательства, которые привели бы в ужас не только настоятельницу монастыря.
То, что его добыча оказалась женщиной, – величайшая издевка судьбы. Увы, ему придется иметь дело с молоденькой девушкой, к тому же умопомрачительно красивой. Устоит ли он против такого противника?
Хью сунул нож за пояс и без всяких церемоний уложил пленницу на живот.
– Что вы делаете? – пролепетала она, пытаясь оглянуться.
Он прижал ее к полу, придавив спину коленом.
– Лежите тихо.
Стараясь не слишком на нее давить и злясь на себя из-за этого, полковник провел досмотр – пробежался пальцами по ее рукам, по ногам, затем вокруг талии и по ягодицам. Вскоре он понял, что в одежде не имелось потайных мест, – человек с его опытом нащупал бы любую мелочь. Когда он к ней прикоснулся в первый раз, она всхлипнула и замерла. Когда же его вес немного переместился и он просунул под нее руки, подбираясь к ребрам, она задрожала, однако не оказала сопротивления.
Ее щека прижималась к мокрому полу, лицо было обращено к стене, глаза закрыты. А чуть приоткрытые губы подрагивали, когда его руки ощупывали ее. Беззащитная, до смерти напуганная девушка лет восемнадцати.
Если Хилдербранд не будет вечно гореть в аду, значит, нет справедливости в этом мире.
Мягкие округлые груди с твердыми сосками его доконали (в области груди также ничего не было спрятано).
Скрипнув зубами, ощущая участившийся пульс, полковник признал себя побежденным. Тихо выругавшись, он отдернул от девушки руки быстрее, чем сделал бы это в другом случае, и мысленно объявил, что обыск, хотя и неполный, окончен.
Убрав колено со спины пленницы, Хью сел на корточки и вытащил из-за пояса нож.
Пленница шумно выдохнула и тут же затаила дыхание. Может, каким-то образом наблюдала за ним? Да, конечно же, наблюдала. Он и забыл обо всех ее трюках. Забыл обо всем, кроме ощущения ее тела под руками.
Черт возьми, любой мужчина на его месте почувствовал бы то же самое.
Хью с горечью подумал о том, что ему надо проявлять осторожность, как предупреждал Джеймс. Правда, Джеймс не догадывался, что более всего ему, Хью, следовало опасаться себя самого.
– Что вы хотите делать ножом? – спросила она неожиданно.
– А как вы думаете, что я буду делать ножом?
Он говорил намеренно жестко. Он уже понял, что сможет использовать нож только для разрезания веревки.
– Я… не знаю. Пожалуйста, не режьте меня. – Голос упал до дрожащего шепота.
Хью проглотил очередное проклятие. Ему хотелось как-то успокоить пленницу, но он подавил это желание. Проявлять сочувствие ни в коем случае не следовало.
– Не двигайтесь, – проворчал он, по-прежнему держа нож в руке.
Девушка прерывисто выдохнула, и тут он наконец-то заметил, что она наблюдает за ним краем глаза.
– Вас зовут Хью, не так ли? – спросила она и снова облизала губы.
Ему показалось, что имя Хью, произнесенное гортанным голосом, прозвучало на удивление нежно, и он вдруг почувствовал напряжение в паху.
Черт бы ее побрал, эту девицу! Вполне возможно, она сознательно его соблазняет.
– Да, верно, – ответил он.
По ее телу пробежала дрожь – может, от страха, а может, то была вполне сознательная попытка вызвать жалость. Ему пришло в голову, что ее следовало бы немедленно закутать в одеяло и усадить перед горящим камином, но он решительно отогнал эту мысль. Какой бы она ни казалась, она не беззащитное создание, нуждающееся в его заботе.
Она предатель.
– Пожалуйста, не режьте меня, Хью.
Трепет в ее голосе заставил его напрячься. Он подозревал, что она играет на его чувствах, но все же не мог не отозваться на ее мольбу.
– Я не собираюсь вас резать, по крайней мере пока вы будете хорошо себя вести. Я собираюсь разрезать веревки. – Мысленно обозвав себя идиотом, он встал возле нее на колени. – Но предупреждаю: если вы задумали какую-то хитрость, вы об этом пожалеете.
Хью убрал со спины пленницы спутанные волосы длиной почти до пояса – они ему мешали – и почувствовал, что ее тело немного расслабилось. Кожа у нее была бархатистая и гладкая. Руки ухоженные, а на левой – царапина. И было видно, что эти руки никогда не поднимали ничего более тяжелого, чем конфетка. «Настоящая леди», – снова подумал Хью. Просунув нож под мокрую веревку на запястьях, он с какой-то серьезностью начал ее перерезать. Сейчас он ее освободит, а потом позволит обсохнуть и согреться, потому что это целесообразно. Да, пусть думает, что он может ее отпустить, если она даст ему всю нужную информацию. То есть письма и полный отчет о том, зачем и каким образом она их добыла. И кому намеревалась передать, добравшись до Франции.
– Спасибо, Хью. Если бы вы за мной не прыгнули, я бы утонула. Вы спасли мне жизнь.
Понятно, пытается наладить контакт. За годы службы он не раз с этим сталкивался. В сущности, классический маневр пленника по отношению к захватчику. Но он, Хью, не новичок, чтобы поддаваться на такие уловки. Однако следует признать: для новоиспеченного шпиона она удивительно умна и сообразительна.
– У меня имелась причина вас спасти.
– Все равно спасибо.
Он промолчал. Тут веревки упали на пол, и она села, бросив на него быстрый взгляд через плечо. Ее ресницы порхнули, как крылья бабочки. Вытянув ноги, она стала растирать руки, чтобы восстановить кровообращение.
Хью молча начал перерезать веревки на ногах.
– Зачем вы это делаете?
– Зачем режу веревки? – Хью попытался сосредоточился на своем занятии.
– Зачем вы меня похитили? Чего вы хотите? Веревка упала на пол, и он поднял на нее глаза. Ее лицо было сейчас совсем близко. Спутанные волосы львиной гривой окружали ее голову, а глаза ярко сверкали. «Да, на редкость красивая девица», – не мог он не признать.
Внезапно взгляды их встретились; она смотрела настороженно, но уже без прежнего страха. Потом едва заметно улыбнулась.
– Начнем с того, что мне нужны письма, которые вы украли у лорда Арчера, – проворчал Хью. – Нам обоим будет лучше, если вы просто вынете их и отдадите.
Она смотрела на него большими глазами с видом полной невинности. Губы ее чуть приоткрылись и округлились. «Что ж, очень неплохо изобразила замешательство, – подумал Хью. – Талантливая актриса, это несомненно. Лучше бы шла на сцену, чем предавать свою страну».
– Я не знаю, о чем вы говорите.
Такое притворство раздражало, чему он был рад. Легче делать с ней то, что он делает, зная, что она бессовестная лгунья.
– Конечно, не знаете. – Хью встал, засунул нож за пояс и язвительно усмехнулся. Потом взял женщину за локоть и рывком поднял с пола.
Она оказалась на удивление легкой. Такой легкой, что необходимость применять против нее силу мутила сознание. Он начинал чувствовать себя грубым животным. Избивать беспомощных женщин не в его правилах.
Впрочем, она, конечно же, не беспомощная женщина – приходилось постоянно напоминать себе об этом.
Внезапно пленница покачнулась и повисла на его руке. Разумеется, опять притворяется.
– Если вы решили усложнить себе жизнь, пусть будет так, – проговорил Хью с металлом в голосе. – Сделайте одолжение, разденьтесь.
Следовало обыскать каждый предмет ее одежды – на тот случай, если она все-таки спрятала письма в потайном кармашке на нижней юбке или сорочке. Но в лифе их не было, он мог поклясться.
– Что?..
Ошеломленная, она сделала попытку вырваться, но он крепко держал ее. Огромные глаза смотрели на него с неподдельной тревогой. Он опять поставил ей высокую оценку за игру, но отметил, что она явно переигрывала, изображая оскорбленную невинность.
– Вы прекрасно меня слышали. – Он говорил подчеркнуто жестко. – Снимайте одежду.
Глава 7
– Хью, пожалуйста, поверьте, произошла ошибка.
Клер понимала, что в ее голосе звучит отчаяние. Дыхание участилось, сердце бешено стучало, но она пыталась сохранять спокойствие, пыталась что-нибудь придумать. Но что она могла придумать? К тому же ужасный человек снова пугал ее. Исчезла благопристойность, которую она в нем отметила – вообразила? – раньше. Глаза же его – теперь она видела, что они серые, – казались необыкновенно холодными. Ей стало ясно: если такой человек заставляет ее что-то сделать, он непременно своего добьется, она не сможет сопротивляться. Она уже познакомилась с его силой. К тому же он был намного выше ее, по сравнению с ним она просто карлик. И когда он с невозмутимым видом раздевался у нее на глазах, она увидела, какие у него могучие мускулы.
Ее единственной силой были слова, и она пустила их в ход.
– Но поверьте, действительно произошла какая-то ошибка. Я ничего не знаю про ваши письма. А лорд Арчер – кажется, он друг моей тети. Я с ним никогда не встречалась.
Он с прищуром посмотрел на нее. Сейчас он был так близко, что она видела крохотные морщинки в уголках его глаз, возможно, могла бы даже пересчитать волоски в усах. И она чувствовала исходящий от него запах моря.
На миг в ней вспыхнула надежда – показалось, что он обдумывает ее слова. Но он вдруг язвительно усмехнулся и проговорил:
– Я слишком опытен, чтобы меня можно было сбить с толку бойким языком или большими глазами. Так что предупреждаю вас: дела пойдут лучше, если вы перестанете притворяться. Даю вам шанс передать мне письма добровольно. Только один шанс. Ну?
– У меня нет никаких писем, – упорствовала Клер. Он поджал губы.
– Ответ неверный. Попробуйте еще раз.
Клер была в отчаянии. Как его убедить?! Почему он ей не верит? Разумеется, она знала о своей красоте и ее власти над мужчинами. Она ею пользовалась и всегда была первой скрипкой в оркестре. Все мужчины – с кем бы она ни знакомилась – смотрели на нее с восхищением. Но никогда ни один мужчина не смотрел на нее так, как этот, – казалось, он презирал ее.
Внезапно Клер почувствовала головокружение. И тут же поняла, что ужасно устала. Да, устала так, что ноги подгибались. Ей стоило огромных усилий просто стоять, но она знала, что в эти мгновения, возможно, решалась ее судьба.
– У меня нет никаких писем. Нет! Клянусь! – Клер почувствовала, что впадает в истерику. – Если б были, я бы вам их отдала! Неужели вы не видите, что ошиблись?!
– Не верю. – Он покачал головой, и его пальцы впивались ей в руку. Когда же она сделала движение, чтобы высвободиться, пальцы сдавили руку еще сильнее.
– Вы делаете мне больно.
Она сказала это невольно, но, к ее удивлению, он ослабил хватку, правда, по-прежнему не отпускал ее.
И все же он не стал причинять ей боль, и это немного обнадеживало. Клер едва ли не с младенчества умела обводить мужчин вокруг пальца сознательно или нечаянно. Как говорили сестры, у нее это природный дар. И такой дар можно было использовать, чтобы спасти свою жизнь. В отличие от первых похитителей этот Хью в каком-то смысле джентльмен. Следовательно, надо воспользоваться этим обстоятельством.
– Отдайте письма, мисс Тоубридж.
Клер уже собралась сказать, что у нее нет никаких писем и что она понятия не имеет, о чем он говорит, но вдруг сообразила, что ее назвали чужим именем. Да, конечно! Она знала, что произошла ошибка, ужасная ошибка!
Она почувствовала такое облегчение, что даже голова закружилась.
– Вот видите! Вы ошиблись. Конечно, я не брала ваши письма. Я не мисс Тоубридж. Я леди Клер Лайнс.
Глаза его вспыхнули, и на миг ей показалось, что он изумлен. Но он почти сразу же пожал плечами и, нахмурившись, пробурчал:
– Ладно, вы высказались. Я больше не намерен терпеть вашу ложь. Раздевайтесь.
Клер со страхом посмотрела в его стальные глаза. Он ей не верил, это ясно.
– Но я леди Клер Лайнс! Честное слово!
Она опять попыталась высвободить руку, но у нее и на сей раз ничего не получилось. Казалось, его длинные пальцы были такие сильные, что разжать их – словно разорвать кандалы.
– Хью, это ошибка, как вы не понимаете? Он презрительно усмехнулся:
– Вы напрасно тратите мое и свое время, мисс Тоубридж. Эти письма очень мне нужны, и я сделаю все, чтобы их получить. Если немедленно не отдадите, я раздену вас догола и обыщу. А если я их не найду, то буду знать, что они где-то в другом месте. В таком случае вам придется сказать, где именно.
Клер вдруг разозлилась. За эту ночь она раз десять чуть не умерла – и все из-за его ошибки! Из-за ошибки, о которой этот идиот не желает даже думать!
– У меня их нет! Вы что, оглохли? Не слышите, что я вам говорю? Ладно, скажу еще раз: я не та, кого вы ищете, и я ничего не знаю про ваши письма!
– Достаточно. – Он опять сдавил ее руку не до боли, но так, чтобы дать ей почувствовать свою силу. – Я не намерен перекидываться словами. У вас есть выбор: или вы раздеваетесь сами, или за вас это сделаю я.
Клер пристально взглянула на него и поняла, что он совершенно ей не верит. И она не знала, как его убедить. К сожалению, ее обручальное кольцо потерялось – она хотела хотя бы кольцом доказать, что она замужняя женщина, а не мисс. Видимо, его украли, когда она без сознания лежала в фермерском доме, или оно утонуло в море. Клер от досады чуть не топнула ногой, но вовремя сдержалась – это выглядело бы очень уж глупо.
Однако следовало как-то доказать этому человеку, что он ошибся. Если он поверит, что ошибся, он ее отпустит. Проблема в том, чтобы его убедить.
Клер сделала глубокий вдох и вновь заговорила:
– Вы допустили ошибку, уверяю вас. Я не мисс Тоубридж, я леди Клер Лайнс. Неужели вы не понимаете?
– Имеете в виду семейство Лайнсов из Суссекса? – спросил он вкрадчивым голосом. Это должно было ее насторожить, но не насторожило. Клер радостно закивала. Наконец-то до него дошло! – Значит, утверждаете, что вы родственница герцога Ричмонда, а не хваткая проститутка, которая почти год пользовалась покровительством лорда Арчера, хотя он годится вам в дедушки? – Хью язвительно улыбнулся. – Нет, ничего не выйдет, девочка. Должен вам сообщить, что я немного знаком с семьей Лайнсов, а у вас есть минута, чтобы начать раздеваться.
Он кивнул на часы в медном окладе, привинченные к полке над столом.
Клер едва не задохнулась от возмущения.
– Вы назвали меня… девицей легкого поведения?! Вы редкостный болван, вот вы кто!
Он прищурился:
– Я назвал вас лживой шлюхой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27