Но боли она не почувствовала, а пришло новое наслаждение, столь сильное, что тело ее вновь потрясли сладостные спазмы. Задыхаясь, она снова прильнула к нему, еще крепче обхватив ногами за талию. Он будто учил ее, а она понимала, что ей еще много предстоит узнать о любви. Движения в ее теле были глубокими и жесткими. Он снова и снова входил в нее с почти отчаянной силой, и ей это нравилось. Теперь ее тело будто совсем отделилось от разума, извиваясь под ним, необузданное, дикое и вожделеющее.
Из ее горла вырывались какие-то странные звуки, напоминающие мяуканье. Джулиан стал горячим и влажным от пота; одушевленный той же первобытной силой, что и ветер, он предъявил на нее права и сделал ее своей. И Анна бездумно подчинилась ему, особенно когда с приглушенным стоном он дошел до пика наслаждения, позволив и ей испытать всю его силу.
26
Когда Анна вынырнула на поверхность откуда-то из забытья, оказалось, что Джулиан лежит уже на спине, нежно обнимая и прижимая ее к себе.
Анна уютно угнездилась у него на груди. Он был очень теплым, чуть влажным и таким надежным, что это внушало особую уверенность в нем и успокаивало.
Анна теперь уже не стеснялась его бесстыдной, но прекрасной наготы, обежав все его тело жадным взглядом. У него были жесткие мускулы, длинные ноги и руки, бронзовая кожа, темная поросль на груди. Весь он был эталоном мужчины.
Любовник из грез пришел в ее реальную жизнь в лице пикового короля. Даже бессильно распростертое тело было источником наслаждения, даже с высыхающим на нем потом он был пиршеством для ее глаз. Анна удовлетворенно вздохнула, внимательно посмотрела на него и вдруг заметила, что он за ней наблюдает.
– Я хотел этого с первого мгновения, когда увидел тебя, – признался он, усмехнувшись.
Анна в ответ только захлопала ресницами. Она почувствовала себя на удивление легкомысленной и потеребила волосы на его груди.
– Вот как? – отрешенно пробормотала она.
– Гм.
Он поймал ее руку, заставил замереть, потом поднес к губам и принялся по очереди обсасывать кончики ее длинных пальцев.
– Ты со своими серебристыми волосами, да еще в мятой ночной рубашке, свернувшаяся тогда в кресле, была похожа на маленькую девочку. Глаза у тебя были огромными и такими же зелеными, как изумруды в моей руке. А когда ты вскочила, то я увидел, – он снова взял ее грудь в свою руку и поиграл с ней, – что ты вовсе не ребенок. И я пожелал тебя.
– Ты меня так испугал! – пробормотала Анна. – Я была уверена, что ты склонен к убийству или насилию.
Он усмехнулся, продолжая поглаживать ложбинку между ее грудей. А когда провел ладонью по ее соску, он сразу же разбух и отвердел.
– Ты защищала свою честь очень умело, отдаю тебе должное. Возможно, даже чересчур. Неужели ты и вправду хотела так сильно ударить меня?
– Сожалею, но я не знала иного способа остановить тебя.
– Ты могла бы попытаться просто сказать «нет».
– Было похоже, что ты не примешь такого ответа.
– Возможно, ты и права, – согласился он, снова прикрывая ее грудь рукой, будто желая измерить ее.
Анна уже начинала терять нить разговора.
– Я был уверен, что рано или поздно ты окажешься в моей постели. Можно сказать, что это было предопределено. Судьба.
– Чтобы быть честным, признайся, – пробормотала Анна, бессознательно проводя пальцем вокруг розовато-коричневого соска Джулиана, – ведь это ты оказался в моей постели!
– Не увиливай!
Джулиан дотронулся до косы, перекинутой через плечо, нашел ленту и потянул за нее. Волосы рассыпались по ее груди, словно золотистый шелк.
– У тебя красивые волосы!
– Мм...
Она провела ногтем по его соску, заставив его вздрогнуть. Его тело мучило и искушало ее. Ей все время хотелось погладить его всюду, трогать его кожу, мускулы, волосы.
– Хочешь, чтобы я показал, что с этим делать?
– Что?
– Ну, с соском, с любым соском, с моим или твоим. Анна покорно легла на спину, а Джулиан навис над ней со своей обычной улыбкой, не оставлявшей его даже в такие моменты.
– Вот это, – сказал он, касаясь ее соска языком, – наилучший способ обращения с соском.
– Да?
Анна почувствовала, что у нее захватило дух, как только его язык принялся играть с ее соском.
– Мм...
И тут без всякого предупреждения он втянул в рот весь ее сосок и принялся покусывать и посасывать его. Сквозь все тело Анны будто пропустили огненный стержень. Она прерывисто и шумно задышала.
– Видишь? – пробормотал он, следя за ее реакцией.
– Вижу.
Она стонала, пока Джулиан продолжал захватывающие дух манипуляции. Вид его черноволосой головы, столь интимно угнездившейся на ее груди, вызывал у нее учащенное сердцебиение. Она погладила его жесткие волосы, а он прижался к ней, вдыхая ее аромат.
– От тебя так хорошо пахнет! Розами.
Он взялся за другой сосок, и Анне показалось, что ее тело снова пробуждается. По всей коже пробежала сладкая дрожь, достигнув самого потаенного уголка.
– Это моя туалетная вода, – машинально ответила Анна, любуясь его бронзовой грудью и мужественным ртом.
– Что? – спросил Джулиан, явно думая о чем-то другом.
– Моя туалетная вода, она пахнет розами.
– О!
Он оставил в покое ее грудь и проделал огненный след по ее животу, пока не достиг пупка. Там он приостановился и принялся изучать языком это углубление, пока Анна не оттолкнула его голову.
– Щекотно, – слабо запротестовала она, потому что и в самом деле испытывала странное ощущение. Собственно, это не было щекоткой, но чем-то таким, не подвластным описанию.
– Позволь мне показать тебе другой способ вызывать щекотку, – пробормотал он. Его губы заскользили ниже, а руками он попытался раздвинуть ее ноги.
– Нет! – задыхаясь, выкрикнула Анна, вновь пробужденная к жизни. Она наконец-то поняла его намерения и подумала, что обычно джентльмен не поступает так с леди. Такие действия не укладывались в ее голове, хотя за последний час она убедилась, что опыт ее был прискорбно ограниченным. Она подумала, что ей это не понравится, однако Джулиан, по-видимому, был полон решимости продолжать. Пытаясь помешать ему, Анна стремительно перекатилась на живот.
– Ах так! – воскликнул он и добавил: – Ну ладно. Анна расслабилась, почувствовав себя в безопасности.
Но тут ее постигло настоящее потрясение. Его жаркий и влажный рот вдруг заскользил по ее ягодицам.
– О!
– Ш-ш! Лежи тихо. Это тоже приятно.
Он целовал ее ягодицы, проводя губами и языком по нежным изгибам, покусывая, посасывая, изучая все выпуклости и впадинки.
– О! – снова вскрикнула Анна, бессильная противостоять новым волнам наслаждения, обрушившимся на нее. Он буквально вдавил ее в матрас, набитый кокосовой стружкой, целуя ее спину. Рассыпавшиеся волны волос струились по спине, преграждая свободный доступ к ее желанному телу. Отодвинув в сторону шелковистую массу, он стал ласкать губами ее шею.
– Мне нравится твой вкус, – прошептал он ей на ухо. Не в силах вымолвить ни слова, Анна задрожала, а потом застонала, когда его язык нашел расщелину между ягодицами.
– У тебя красивый задик, – сказал он, нежно покусывая подрагивающие ягодицы. И тут она почувствовала, как он развел ее ноги и вошел в нее сзади, а это было для нее так ново и неожиданно и, возможно, даже запретно и греховно. Вот уж этого она никак не ожидала, но волны наслаждения накрыли ее тело почти мгновенно, особенно когда он стал еще ласкать ее грудь.
Когда же он начал ласкать ее в том потаенном уголке, о существовании которого она до сих пор не подозревала, Анна вскрикнула. Тело ее извивалось, дыхание стало прерывистым и трудным, пока он возносил ее к небесам и возвращал обратно на землю.
– Господи, Я так тебя желал, – прошептал он, прижимаясь лицом к ее шее. В последний раз его мужское естество сделало яростный толчок, и он застонал, совершенно расслабившись.
27
Анна сразу же провалилась в бездну глубокого сна. Она была измучена, но как-то нелепо и странно довольна. Уютно устроившись рядом с Джулианом, окутанная сонным туманом сна, она пыталась, но не могла припомнить, когда еще была так счастлива. Конечно, ей и прежде бывало хорошо, но счастлива она была только сейчас.
А ведь всего несколько часов назад она на самом-то деле чувствовала себя несчастной.
И вот Анне приснился сон. Челси играла в саду с мячом, а Анна, улыбаясь, наблюдала за дочерью. Небо было таким синим, каким оно бывает только над Цейлоном. Нежные белые облачка плыли по нему под легким дыханием бриза.
День был теплым, но не слишком жарким. Вдали маячили прохладные синие горы. Пели птицы, распускались цветы, на деревьях лопотали обезьяны.
– Анна! – позвал ее чей-то голос. Она повернула голову на зов.
– Где ты? – И снова услышала его. На этот раз он звучал слабее. Хмурясь, она пошла на зов в том направлении, откуда исходил этот голос.
И вдруг увидела его на самой вершине холма, где находилось крошечное кладбище. Его светлые волосы развевались на ветру, а стройное тонкое тело омывал солнечный свет. Он стоял и смотрел, как Анна спешит навстречу. И на его губах появилась легкая улыбка. Он поднял руку, будто прощаясь с ней, потом повернулся и быстро пошел прочь.
– Подожди! – крикнула Анна и побежала за ним.
И как бы быстро она ни бежала, он уходил от нее все дальше и дальше. Когда он уже стал казаться ей совсем далеким, Анна остановилась, глядя, как Пол исчезает из виду.
Он покинул ее с улыбкой, махнул на прощание рукой... теперь ей предстояло идти по жизни без него.
Сердце ее сжималось от боли, еще раз пережив горечь утраты. Анна плакала и смотрела вдаль, пытаясь отыскать знакомый образ, но его нигде не было.
– О, Пол! – вздохнула Анна.
28
Джулиан лежал на спине с полузакрытыми глазами, наслаждаясь близостью обнаженной женщины. Ее сверкающие волосы рассыпались по его груди. Джулиан гладил эти тяжелые шелковистые пряди, наслаждаясь их красотой. Анна прижималась к нему обнаженной грудью, успокоенная и пресыщенная. Ее упругая грудь с сосками похожими на розовые бутоны, вполне могла бы принадлежать и юной девушке.
В прошлом он предпочитал зрелых женщин с хорошо развитыми формами, но в этой почти девочке Джулиан нашел настоящую женщину, от вида и близости которой у него захватывало дух.
Ему захотелось обладать ею с тех пор, как только он ее увидел. Его притягивала эта хрупкая золотистая красота в сочетании с невероятно загадочными зелеными глазами.
Ему даже нравилась та ярость, столь не вязавшаяся с ее хрупким обликом, с которой она защищала свою дочь. Он сразу понял, что Анна была и хорошей матерью, и верной женой. Хотя представляя ее женой своего покойного неоплаканного полубрата, он был готов скрежетать зубами.
Все, к чему он так стремился, его братьям доставалось без малейших усилий. Даже Анна досталась сначала Полу.
Джулиану не довелось встретиться с младшим из братьев Траверн, Пола он видел только несколько раз, да и то издали. Это было еще когда он попытался напомнить о себе отцу. Ему тогда было около семнадцати, значит, Полу – лет шесть, но Джулиану он показался совсем младенцем. Джулиана непреодолимо тянуло к братьям, но их тогда охраняли няньки, словно драконы.
Дети были разодеты в бархат и кружева, как маленькие принцы. Джулиан просто зеленел от зависти. У них были обручи, которые они палкой катали по дорожкам, и маленькие деревянные кораблики, которые они пускали плавать в пруду. А единственными игрушками Джулиана были грубые поделки, смастеренные его бабушкой. Много лет спустя, возмужав, он понял, что в юности жаждал не столько этих игрушек, сколько того, что они собой олицетворяли.
Эти чистенькие, хорошо одетые и накормленные мальчики были его братьями, порожденными его отцом. Отец обожал младших сыновей и презирал старшего.
Случались минуты, когда Джулиан вспоминал слова бабушки и считал себя законнорожденным, а двоих младших детей ублюдками. И то, что отец его не признал, было для него горькой пилюлей.
Джулиан часто фантазировал, что снова явится в Гордон-Холл с доказательствами своего права на наследство. Воображал, что они бросятся ему на шею, а он отвергнет их. А возможно, он проявил бы благородство и позволил им остаться при нем.
Тогда выбор был бы за ним.
Сравнивая их благоустроенность с тяготами своей жизни, он все время мучился, пока не возмужал. Им все давалось легко по праву рождения, ему же приходилось все брать с бою, вырывать силой у неподатливой и жестокой судьбы. Включая даже эту крошку, чье ровное дыхание теперь он слышал у своего сердца.
Его бесило то, что один из этих счастливцев и получил ее первым. Пол любил ее, женился на ней, стал отцом ее ребенка и даже после своей смерти сохранил ее привязанность.
А для Джулиана это была первая женщина, которую так трудно пришлось завоевывать. Когда-то его взяла в лакеи похотливая графиня, поставившая целью соблазнить его. И до того момента, как он завоевал прелестную, но безмерно изменчивую Амабел, он всегда оказывался в выигрышном положении – ведь ухаживали за ним, а не наоборот.
Все они желали заполучить его в свою постель, но выйти за него замуж хотели только шлюхи, барменши и служанки. Графиня, когда-то просто рассмеялась ему в лицо. А он, наивный юноша, вообразил, что постель и любовь – одно и то же. Ведь любовь, думал он, следует увенчать браком, поэтому и предлагал им выйти за него замуж. Не пожелали они взять его в мужья! Его, полуцыганского происхождения. Конечно же, он казался им недостойным. Хотя Джулиан всегда знал, что в нем есть что-то такое, что привлекает женщин. Разумеется, были мужчины красивее его, многие были и богаче, и могущественнее, но они не пользовались таким успехом у леди, не с такой легкостью попадали к ним в постель.
После графини он никогда больше не думал о любви.
С Анной все было иначе. К своему ужасу, он понял, что слишком дорожил ею. Казалось, если он затащит ее в постель, битва будет выиграна. Но, к его изумлению, выяснилось, что это не так. Он мог одержать победу только тогда, когда завоюет ее сердце.
В ту ночь, когда он нашел Анну в саду, с постели его поднял инстинкт. Он и сейчас не мог понять, зачем он тогда подошел к окну – ведь было уже за полночь. Джулиан тогда не поверил своим глазам. Там, в саду, в полной темноте, он увидел фигуру в белом. Сначала вообразил, что это дух, по спине даже пробежала дрожь. Потом из-за облака вышла луна, и он увидел женщину неземной красоты. Это было вовсе не привидение и не дух. Ни у кого не было таких серебристых волос, как у Анны!
Какого черта она бродит там в эти предутренние часы? И все-таки Джулиан оделся и вышел.
Начался дождь. Джулиан уже собирался бросить свои поиски, подумав, что она придет в чувство и вернется в дом сама, но вдруг увидел ее, съежившуюся, на земле, возле самой могилы мужа. Она стояла на коленях под проливным дождем.
Его охватила ярость. Такой он не испытывал никогда в жизни! Разъяренный, он бросился к ней, запрокинул голову, но вдруг увидел слезы, смешанные с дождевыми каплями. Они катились по щекам. В этот момент ему захотелось задушить ее, но он все-таки сдержал свой гнев и понес ее в дом.
Именно гневом были вызваны его первые яростные поцелуи.
Но вышло все не так, как он хотел. Он вдруг понял, что не только он, но и она его желает не меньше.
«Наконец-то!» – подумал он. Как долго ждал, как страстно жаждал ее! Она была для него сладкой отравой. Ну не мог он насытиться одними невинными прикосновениями к ней! Эти тихие стоны, выдававшие ее желание и наслаждение, буквально доводили его до безумия. Он бесконечно желал ее. И даже теперь он все еще не насытился ею. И опасался, что никогда, никогда не насытится.
Если бы он знал, чем рискует, то оставался бы в Англии и не подвергал себя такой опасности.
Даже возможность найти изумруды не стоила этого, потому что впервые за свою взрослую жизнь Джулиан по-настоящему испугался. Испугался настоящей любви.
Для него было бы трагедией, крахом всей жизни, если бы она не ответила на его чувства или не полюбила его так, как он этого хотел.
Он любовался ее прекрасным лицом на своей груди.
Джулиан знал, что она не была легкомысленной кокеткой, прыгающей в постель к мужчине. Но ведь с ним-то легла, да при этом еще была охвачена такой страстью! И он решил, что, когда зеленые глаза, от которых захватывало дух, откроются, пробуждаясь, он попытается подвергнуть ее испытанию.
Он прямо спросит ее, любит ли она его. Если она скажет «да», то он наберется храбрости и попросит ее выйти за него замуж. Он хотел Анну, но больше всего желал, чтобы она стала его женой.
Анна вздохнула, что-то пробормотав во сне, и пошевелилась. Джулиан явно нервничал.
Не желая ждать, когда она проснется, он склонил голову, прижавшись губами к ее виску, и разбудил ее поцелуем...
И тогда она едва слышно выдохнула слово, от звука которого кровь в его жилах заледенела.
Он стиснул зубы. Во сне она произнесла имя его брата!
29
Джулиан встал с постели, не заботясь больше о том, что может разбудить Анну, и потянулся за бриджами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Из ее горла вырывались какие-то странные звуки, напоминающие мяуканье. Джулиан стал горячим и влажным от пота; одушевленный той же первобытной силой, что и ветер, он предъявил на нее права и сделал ее своей. И Анна бездумно подчинилась ему, особенно когда с приглушенным стоном он дошел до пика наслаждения, позволив и ей испытать всю его силу.
26
Когда Анна вынырнула на поверхность откуда-то из забытья, оказалось, что Джулиан лежит уже на спине, нежно обнимая и прижимая ее к себе.
Анна уютно угнездилась у него на груди. Он был очень теплым, чуть влажным и таким надежным, что это внушало особую уверенность в нем и успокаивало.
Анна теперь уже не стеснялась его бесстыдной, но прекрасной наготы, обежав все его тело жадным взглядом. У него были жесткие мускулы, длинные ноги и руки, бронзовая кожа, темная поросль на груди. Весь он был эталоном мужчины.
Любовник из грез пришел в ее реальную жизнь в лице пикового короля. Даже бессильно распростертое тело было источником наслаждения, даже с высыхающим на нем потом он был пиршеством для ее глаз. Анна удовлетворенно вздохнула, внимательно посмотрела на него и вдруг заметила, что он за ней наблюдает.
– Я хотел этого с первого мгновения, когда увидел тебя, – признался он, усмехнувшись.
Анна в ответ только захлопала ресницами. Она почувствовала себя на удивление легкомысленной и потеребила волосы на его груди.
– Вот как? – отрешенно пробормотала она.
– Гм.
Он поймал ее руку, заставил замереть, потом поднес к губам и принялся по очереди обсасывать кончики ее длинных пальцев.
– Ты со своими серебристыми волосами, да еще в мятой ночной рубашке, свернувшаяся тогда в кресле, была похожа на маленькую девочку. Глаза у тебя были огромными и такими же зелеными, как изумруды в моей руке. А когда ты вскочила, то я увидел, – он снова взял ее грудь в свою руку и поиграл с ней, – что ты вовсе не ребенок. И я пожелал тебя.
– Ты меня так испугал! – пробормотала Анна. – Я была уверена, что ты склонен к убийству или насилию.
Он усмехнулся, продолжая поглаживать ложбинку между ее грудей. А когда провел ладонью по ее соску, он сразу же разбух и отвердел.
– Ты защищала свою честь очень умело, отдаю тебе должное. Возможно, даже чересчур. Неужели ты и вправду хотела так сильно ударить меня?
– Сожалею, но я не знала иного способа остановить тебя.
– Ты могла бы попытаться просто сказать «нет».
– Было похоже, что ты не примешь такого ответа.
– Возможно, ты и права, – согласился он, снова прикрывая ее грудь рукой, будто желая измерить ее.
Анна уже начинала терять нить разговора.
– Я был уверен, что рано или поздно ты окажешься в моей постели. Можно сказать, что это было предопределено. Судьба.
– Чтобы быть честным, признайся, – пробормотала Анна, бессознательно проводя пальцем вокруг розовато-коричневого соска Джулиана, – ведь это ты оказался в моей постели!
– Не увиливай!
Джулиан дотронулся до косы, перекинутой через плечо, нашел ленту и потянул за нее. Волосы рассыпались по ее груди, словно золотистый шелк.
– У тебя красивые волосы!
– Мм...
Она провела ногтем по его соску, заставив его вздрогнуть. Его тело мучило и искушало ее. Ей все время хотелось погладить его всюду, трогать его кожу, мускулы, волосы.
– Хочешь, чтобы я показал, что с этим делать?
– Что?
– Ну, с соском, с любым соском, с моим или твоим. Анна покорно легла на спину, а Джулиан навис над ней со своей обычной улыбкой, не оставлявшей его даже в такие моменты.
– Вот это, – сказал он, касаясь ее соска языком, – наилучший способ обращения с соском.
– Да?
Анна почувствовала, что у нее захватило дух, как только его язык принялся играть с ее соском.
– Мм...
И тут без всякого предупреждения он втянул в рот весь ее сосок и принялся покусывать и посасывать его. Сквозь все тело Анны будто пропустили огненный стержень. Она прерывисто и шумно задышала.
– Видишь? – пробормотал он, следя за ее реакцией.
– Вижу.
Она стонала, пока Джулиан продолжал захватывающие дух манипуляции. Вид его черноволосой головы, столь интимно угнездившейся на ее груди, вызывал у нее учащенное сердцебиение. Она погладила его жесткие волосы, а он прижался к ней, вдыхая ее аромат.
– От тебя так хорошо пахнет! Розами.
Он взялся за другой сосок, и Анне показалось, что ее тело снова пробуждается. По всей коже пробежала сладкая дрожь, достигнув самого потаенного уголка.
– Это моя туалетная вода, – машинально ответила Анна, любуясь его бронзовой грудью и мужественным ртом.
– Что? – спросил Джулиан, явно думая о чем-то другом.
– Моя туалетная вода, она пахнет розами.
– О!
Он оставил в покое ее грудь и проделал огненный след по ее животу, пока не достиг пупка. Там он приостановился и принялся изучать языком это углубление, пока Анна не оттолкнула его голову.
– Щекотно, – слабо запротестовала она, потому что и в самом деле испытывала странное ощущение. Собственно, это не было щекоткой, но чем-то таким, не подвластным описанию.
– Позволь мне показать тебе другой способ вызывать щекотку, – пробормотал он. Его губы заскользили ниже, а руками он попытался раздвинуть ее ноги.
– Нет! – задыхаясь, выкрикнула Анна, вновь пробужденная к жизни. Она наконец-то поняла его намерения и подумала, что обычно джентльмен не поступает так с леди. Такие действия не укладывались в ее голове, хотя за последний час она убедилась, что опыт ее был прискорбно ограниченным. Она подумала, что ей это не понравится, однако Джулиан, по-видимому, был полон решимости продолжать. Пытаясь помешать ему, Анна стремительно перекатилась на живот.
– Ах так! – воскликнул он и добавил: – Ну ладно. Анна расслабилась, почувствовав себя в безопасности.
Но тут ее постигло настоящее потрясение. Его жаркий и влажный рот вдруг заскользил по ее ягодицам.
– О!
– Ш-ш! Лежи тихо. Это тоже приятно.
Он целовал ее ягодицы, проводя губами и языком по нежным изгибам, покусывая, посасывая, изучая все выпуклости и впадинки.
– О! – снова вскрикнула Анна, бессильная противостоять новым волнам наслаждения, обрушившимся на нее. Он буквально вдавил ее в матрас, набитый кокосовой стружкой, целуя ее спину. Рассыпавшиеся волны волос струились по спине, преграждая свободный доступ к ее желанному телу. Отодвинув в сторону шелковистую массу, он стал ласкать губами ее шею.
– Мне нравится твой вкус, – прошептал он ей на ухо. Не в силах вымолвить ни слова, Анна задрожала, а потом застонала, когда его язык нашел расщелину между ягодицами.
– У тебя красивый задик, – сказал он, нежно покусывая подрагивающие ягодицы. И тут она почувствовала, как он развел ее ноги и вошел в нее сзади, а это было для нее так ново и неожиданно и, возможно, даже запретно и греховно. Вот уж этого она никак не ожидала, но волны наслаждения накрыли ее тело почти мгновенно, особенно когда он стал еще ласкать ее грудь.
Когда же он начал ласкать ее в том потаенном уголке, о существовании которого она до сих пор не подозревала, Анна вскрикнула. Тело ее извивалось, дыхание стало прерывистым и трудным, пока он возносил ее к небесам и возвращал обратно на землю.
– Господи, Я так тебя желал, – прошептал он, прижимаясь лицом к ее шее. В последний раз его мужское естество сделало яростный толчок, и он застонал, совершенно расслабившись.
27
Анна сразу же провалилась в бездну глубокого сна. Она была измучена, но как-то нелепо и странно довольна. Уютно устроившись рядом с Джулианом, окутанная сонным туманом сна, она пыталась, но не могла припомнить, когда еще была так счастлива. Конечно, ей и прежде бывало хорошо, но счастлива она была только сейчас.
А ведь всего несколько часов назад она на самом-то деле чувствовала себя несчастной.
И вот Анне приснился сон. Челси играла в саду с мячом, а Анна, улыбаясь, наблюдала за дочерью. Небо было таким синим, каким оно бывает только над Цейлоном. Нежные белые облачка плыли по нему под легким дыханием бриза.
День был теплым, но не слишком жарким. Вдали маячили прохладные синие горы. Пели птицы, распускались цветы, на деревьях лопотали обезьяны.
– Анна! – позвал ее чей-то голос. Она повернула голову на зов.
– Где ты? – И снова услышала его. На этот раз он звучал слабее. Хмурясь, она пошла на зов в том направлении, откуда исходил этот голос.
И вдруг увидела его на самой вершине холма, где находилось крошечное кладбище. Его светлые волосы развевались на ветру, а стройное тонкое тело омывал солнечный свет. Он стоял и смотрел, как Анна спешит навстречу. И на его губах появилась легкая улыбка. Он поднял руку, будто прощаясь с ней, потом повернулся и быстро пошел прочь.
– Подожди! – крикнула Анна и побежала за ним.
И как бы быстро она ни бежала, он уходил от нее все дальше и дальше. Когда он уже стал казаться ей совсем далеким, Анна остановилась, глядя, как Пол исчезает из виду.
Он покинул ее с улыбкой, махнул на прощание рукой... теперь ей предстояло идти по жизни без него.
Сердце ее сжималось от боли, еще раз пережив горечь утраты. Анна плакала и смотрела вдаль, пытаясь отыскать знакомый образ, но его нигде не было.
– О, Пол! – вздохнула Анна.
28
Джулиан лежал на спине с полузакрытыми глазами, наслаждаясь близостью обнаженной женщины. Ее сверкающие волосы рассыпались по его груди. Джулиан гладил эти тяжелые шелковистые пряди, наслаждаясь их красотой. Анна прижималась к нему обнаженной грудью, успокоенная и пресыщенная. Ее упругая грудь с сосками похожими на розовые бутоны, вполне могла бы принадлежать и юной девушке.
В прошлом он предпочитал зрелых женщин с хорошо развитыми формами, но в этой почти девочке Джулиан нашел настоящую женщину, от вида и близости которой у него захватывало дух.
Ему захотелось обладать ею с тех пор, как только он ее увидел. Его притягивала эта хрупкая золотистая красота в сочетании с невероятно загадочными зелеными глазами.
Ему даже нравилась та ярость, столь не вязавшаяся с ее хрупким обликом, с которой она защищала свою дочь. Он сразу понял, что Анна была и хорошей матерью, и верной женой. Хотя представляя ее женой своего покойного неоплаканного полубрата, он был готов скрежетать зубами.
Все, к чему он так стремился, его братьям доставалось без малейших усилий. Даже Анна досталась сначала Полу.
Джулиану не довелось встретиться с младшим из братьев Траверн, Пола он видел только несколько раз, да и то издали. Это было еще когда он попытался напомнить о себе отцу. Ему тогда было около семнадцати, значит, Полу – лет шесть, но Джулиану он показался совсем младенцем. Джулиана непреодолимо тянуло к братьям, но их тогда охраняли няньки, словно драконы.
Дети были разодеты в бархат и кружева, как маленькие принцы. Джулиан просто зеленел от зависти. У них были обручи, которые они палкой катали по дорожкам, и маленькие деревянные кораблики, которые они пускали плавать в пруду. А единственными игрушками Джулиана были грубые поделки, смастеренные его бабушкой. Много лет спустя, возмужав, он понял, что в юности жаждал не столько этих игрушек, сколько того, что они собой олицетворяли.
Эти чистенькие, хорошо одетые и накормленные мальчики были его братьями, порожденными его отцом. Отец обожал младших сыновей и презирал старшего.
Случались минуты, когда Джулиан вспоминал слова бабушки и считал себя законнорожденным, а двоих младших детей ублюдками. И то, что отец его не признал, было для него горькой пилюлей.
Джулиан часто фантазировал, что снова явится в Гордон-Холл с доказательствами своего права на наследство. Воображал, что они бросятся ему на шею, а он отвергнет их. А возможно, он проявил бы благородство и позволил им остаться при нем.
Тогда выбор был бы за ним.
Сравнивая их благоустроенность с тяготами своей жизни, он все время мучился, пока не возмужал. Им все давалось легко по праву рождения, ему же приходилось все брать с бою, вырывать силой у неподатливой и жестокой судьбы. Включая даже эту крошку, чье ровное дыхание теперь он слышал у своего сердца.
Его бесило то, что один из этих счастливцев и получил ее первым. Пол любил ее, женился на ней, стал отцом ее ребенка и даже после своей смерти сохранил ее привязанность.
А для Джулиана это была первая женщина, которую так трудно пришлось завоевывать. Когда-то его взяла в лакеи похотливая графиня, поставившая целью соблазнить его. И до того момента, как он завоевал прелестную, но безмерно изменчивую Амабел, он всегда оказывался в выигрышном положении – ведь ухаживали за ним, а не наоборот.
Все они желали заполучить его в свою постель, но выйти за него замуж хотели только шлюхи, барменши и служанки. Графиня, когда-то просто рассмеялась ему в лицо. А он, наивный юноша, вообразил, что постель и любовь – одно и то же. Ведь любовь, думал он, следует увенчать браком, поэтому и предлагал им выйти за него замуж. Не пожелали они взять его в мужья! Его, полуцыганского происхождения. Конечно же, он казался им недостойным. Хотя Джулиан всегда знал, что в нем есть что-то такое, что привлекает женщин. Разумеется, были мужчины красивее его, многие были и богаче, и могущественнее, но они не пользовались таким успехом у леди, не с такой легкостью попадали к ним в постель.
После графини он никогда больше не думал о любви.
С Анной все было иначе. К своему ужасу, он понял, что слишком дорожил ею. Казалось, если он затащит ее в постель, битва будет выиграна. Но, к его изумлению, выяснилось, что это не так. Он мог одержать победу только тогда, когда завоюет ее сердце.
В ту ночь, когда он нашел Анну в саду, с постели его поднял инстинкт. Он и сейчас не мог понять, зачем он тогда подошел к окну – ведь было уже за полночь. Джулиан тогда не поверил своим глазам. Там, в саду, в полной темноте, он увидел фигуру в белом. Сначала вообразил, что это дух, по спине даже пробежала дрожь. Потом из-за облака вышла луна, и он увидел женщину неземной красоты. Это было вовсе не привидение и не дух. Ни у кого не было таких серебристых волос, как у Анны!
Какого черта она бродит там в эти предутренние часы? И все-таки Джулиан оделся и вышел.
Начался дождь. Джулиан уже собирался бросить свои поиски, подумав, что она придет в чувство и вернется в дом сама, но вдруг увидел ее, съежившуюся, на земле, возле самой могилы мужа. Она стояла на коленях под проливным дождем.
Его охватила ярость. Такой он не испытывал никогда в жизни! Разъяренный, он бросился к ней, запрокинул голову, но вдруг увидел слезы, смешанные с дождевыми каплями. Они катились по щекам. В этот момент ему захотелось задушить ее, но он все-таки сдержал свой гнев и понес ее в дом.
Именно гневом были вызваны его первые яростные поцелуи.
Но вышло все не так, как он хотел. Он вдруг понял, что не только он, но и она его желает не меньше.
«Наконец-то!» – подумал он. Как долго ждал, как страстно жаждал ее! Она была для него сладкой отравой. Ну не мог он насытиться одними невинными прикосновениями к ней! Эти тихие стоны, выдававшие ее желание и наслаждение, буквально доводили его до безумия. Он бесконечно желал ее. И даже теперь он все еще не насытился ею. И опасался, что никогда, никогда не насытится.
Если бы он знал, чем рискует, то оставался бы в Англии и не подвергал себя такой опасности.
Даже возможность найти изумруды не стоила этого, потому что впервые за свою взрослую жизнь Джулиан по-настоящему испугался. Испугался настоящей любви.
Для него было бы трагедией, крахом всей жизни, если бы она не ответила на его чувства или не полюбила его так, как он этого хотел.
Он любовался ее прекрасным лицом на своей груди.
Джулиан знал, что она не была легкомысленной кокеткой, прыгающей в постель к мужчине. Но ведь с ним-то легла, да при этом еще была охвачена такой страстью! И он решил, что, когда зеленые глаза, от которых захватывало дух, откроются, пробуждаясь, он попытается подвергнуть ее испытанию.
Он прямо спросит ее, любит ли она его. Если она скажет «да», то он наберется храбрости и попросит ее выйти за него замуж. Он хотел Анну, но больше всего желал, чтобы она стала его женой.
Анна вздохнула, что-то пробормотав во сне, и пошевелилась. Джулиан явно нервничал.
Не желая ждать, когда она проснется, он склонил голову, прижавшись губами к ее виску, и разбудил ее поцелуем...
И тогда она едва слышно выдохнула слово, от звука которого кровь в его жилах заледенела.
Он стиснул зубы. Во сне она произнесла имя его брата!
29
Джулиан встал с постели, не заботясь больше о том, что может разбудить Анну, и потянулся за бриджами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32