Он все еще держал ее в кольце своих рук, но это не было любовной лаской, но только лишь желанием успокоить и ободрить ее.
— Мне надо поскорее заняться Корой, а потом… Господи, с этими-то что вы будете делать?
И, выскользнув из его объятий, молодая женщина направилась к экипажу, старательно обходя поверженные тела Чарльза и Джонса.
Джордж обернулся на кучера, который смотрел на своего господина с необычным для него выражением восторга и даже умиления.
— Вы, ваша светлость, как хотите, а такой женщины, сталоть, и вовек нигде не сыщете, — сказал Генри и хохотнул.
— Догадываюсь.
Затем Джордж взглянул на недвижимое тело Мортона-младшего, и пламя гнева вновь сверкнуло в его глазах. Стоя над ним, он бесстрастно и неумолимо проговорил:
— Сегодня вы совершили свою последнюю ошибку. Вам никогда больше не представится возможность повторить ее.
Рут в это время вошла в карету и села рядом с дрожащей от страха девушкой. Она заговорила с бедной Корой ласково и ободряюще.
— Милая Кора, все хорошо. Вы спасены, ничто вам более не угрожает.
Кора всхлипнула раз, другой и заплакала. Рыдания сотрясали все ее худенькое тело. Рут обняла девушку и, гладя ее по волосам, продолжала тихонько утешать.
Прошло довольно много времени, прежде чем Кора начала помаленьку успокаиваться. Но Рут, сама испытавшая страшную тревогу за эту девушку, понимая, что ей пришлось пережить, не торопила ее. Снаружи доносились голоса, какие-то невнятные шумы, лязг и скрежет, но она будто ничего не слышала. Она не представляла себе, что Джордж намерен предпринять дальше, но это и не заботило ее, ибо у нее теперь была спокойная уверенность в том, что ее возлюбленный все сделает как надо.
— Кора, скажите, он не причинил вам вреда? — спросила она, когда слезы девушки постепенно утихли.
— Нет, он… Нет, даже не коснулся меня, — все еще всхлипывая, пробормотала бледная, с мокрыми от пролитых слез щеками Кора. — Он только… Он такое говорил! Он говорил мне та… такие вещи! О вас, мэм. Он вас ненавидит!
— Знаю, — мягко сказала Рут, убирая с ее лица намокшие от слез светлые прядки волос. — Но он в самом деле не сделал вам ничего худого? — снова спросила она, глядя в заплаканные глаза девушки.
Та проглотила вновь подступившие слезы и молча покачала головой.
— Ну и слава Богу!
Рут вздохнула с облегчением.
В это время к карете подошел Джордж и заглянул в окно. В его глазах Рут прочитала тревожный вопрос и с улыбкой успокоила его.
— Она просто перепугана. Он не тронул ее. Джордж удовлетворенно кивнул.
— Мисс Ренфрю, — сказал он негромко, — полагаю, вы сможете перенести небольшую поездку на двуколке? Генри доставит вас и Рут ко мне домой. Это здесь неподалеку, миль восемь, не больше. Вы побудете там, а Генри сразу же поскачет в Бат, к вашей матушке, с приятными известиями о вашем спасении.
Кора, все еще находившаяся в объятиях Рут, кивнула, но ничего не сказала в ответ.
— А чем вы займетесь, милорд? — спросила Рут, пряча за непринужденностью вопроса страх и тревогу.
— Погружу наших злодеев в карету и отвезу к своему приятелю, члену городского магистрата, — живо ответил он, но глаза его стали холодными. — Между нами говоря, в одном теперь можно не сомневаться: отныне их злодействам пришел конец.
Рут на миг задержала на нем взгляд, затем кивнула, соглашаясь.
— Пойдемте, Кора, — сказала она, помогая девушке выйти из кареты.
Генри уже развернул двуколку в том направлении, куда они собирались ехать, и сидел наготове, разбирая поводья. Вид у него был явно недовольный, и Рут подумала, что ему совсем не хочется расставаться со своим господином. В душе она посочувствовала ему, но ничего не сказала.
Плед, предусмотрительно захваченный в «Диком Вепре», Джордж заботливо набросил на плечи Коры, поудобнее устроил ее, затем помог Рут сесть рядом с Генри.
Рут не сомневалась, что лорд Фицуотер заранее продумал, как их разместить в двуколке, чтобы всем было удобно, а Кора сидела бы так, что ее не мог бы заметить ничей посторонний взгляд.
— Я приеду сразу, как освобожусь, — сказал он. — Но Генри, прежде чем скакать в Бат, обо всем позаботится.
— Спасибо, милорд, — сказала Рут.
— Хорошенько держитесь за поручни, мне бы не хотелось, чтобы вы выпали из двуколки, случись на дороге ухаб… — А ты, Генри, смотри приглядывай за этой… — и беззвучно, одними губами, добавил еще словцо.
Генри кивнул, прекрасно понимая, что имеет в виду хозяин — одна из кобылок была норовиста не в меру, — и, натянув поводья, тронул лошадей.
Молодая женщина оглянулась, но не увидела ни Чарльза Нортона, ни Джонса. Их уже погрузили в карету. Она удивилась, как быстро Джордж успел со всем управиться. О, как она понимала Генри! Больше всего ей хотелось бы остаться с Джорджем и быть с ним до конца. Но приходилось считаться не только со своими желаниями — Коре сейчас она была гораздо нужнее.
Несмотря на теплый плед, девушка никак не могла согреться. Она дрожала, но не столько от холода, сколько от пережитого ужаса. Рут подумала, что до «Дикого Вепря» наверняка гораздо ближе, чем до имения лорда Фи-цуотера, но лучше не показываться лишний раз на почтовой станции, не привлекать внимания ни к себе, ни к перепуганной девушке. Ей совсем не хотелось, чтобы сплетники округи на все лады толковали и перетолковывали случившееся.
— У меня тут в кармане, мэм, имеется, сталоть, чуток джина, — вдруг заговорил Генри. — Хлебните, значить… Оно, конечно, не особо того, чтобы очень, вы к такому непривычная, но в самый раз пропустить по глоточку для сугреву, а не то совсем окочуритесь на этакой холодине.
— Спасибо, Генри, — сказала Рут, забрав у него небольшую фляжку и первым делом заставив отпить из нее Кору.
Та, сделав глоток, чуть не задохнулась от неожиданности; на глазах проступили слезы, и она насилу смогла проговорить:
— Какая гадость!
— Знаю, — сказала Рут, уловив мерзкий запах дешевейшего джина, но заставила и себя сделать пару глотков. — Я не очень-то в это верю, но говорят, что лучшего средства от простуды не существует, не так ли, Генри?
— Мда-а, мэм, так оно и есть. Мой дядька, сталоть, тоже очень любил лечиться от простуды, — пространно заговорил Генри. — И вот однажды полечился он это, полечился, простуду всю вылечил, а сам свалился, сталоть, с лестницы, пролетел три пролета за один прием, просто, говорит, попался очень большой стакан для лекарства.
— О, Генри! — воскликнула Рут. — Надеюсь, ваш дядя ничего себе не сломал?
— Нет, мэм, ничего. Только ногу, но зато, сталоть, никакой тебе простуды! — Генри сделал эффектную паузу и договорил: — Правда, с ногой ему досталось хлопот, пришлось делать новую.
— Новую ногу? — недоверчиво переспросила Рут.
— Ну да, мэм, она ж у него деревянная была. Так что пришлось ему иттить к столяру, и тот, сталоть, смастерил ему новехонькую. Но просверлил в ней пропасть дырок. И потом кажный раз, как дядя лечился от простуды, приходилось связывать сломанную ногу веревочкой, продетой в дырки. Ну и задал, сталоть, сатана работенки дядиной старухе. Несколько месяцев, мэм, она только и делала, что чинила его ногу. Потому что каждый раз, как он принимался лечиться, обязательно падал с лестницы. Но зато, сталоть, простуды, мэм, никогда и в помине не было. А вы говорите…
— Могу себе представить, — согласилась молодая женщина, обернувшись к Коре и поправив на ней плед. — У меня тоже был дядя, который однажды…
И она рассказала совершенно невероятную историю о некоем несуществующем дядюшке, весьма схожую с анекдотом, поведанным Генри, и тоже завершающуюся забавным упоминанием старой тетки, замученной пакостями сатаны. Внутренне Рут искренне благодарила кучера, подсказавшего, как можно отвлечь несчастную девушку от пережитых страхов и горестей и рассеять ее мрачное настроение. Она понимала, что Коре сейчас, конечно, не до их дурацких историй, но все же в какой-то мере они скрашивали ей нелегкое путешествие в открытой двуколке. Продолжалось это, правда, лишь до тех пор, пока очередная история, рассказанная Генри, не оказалась слишком уж вольной.
Кора явно снова забеспокоилась, и Рут попыталась остановить конюха выразительными взглядами. Но тот слишком увлекся очередной байкой, так что пришлось дернуть его за рукав.
Кора, крепко сжав руку Рут, лежавшую на ее плече, вдруг тихо заговорила:
— Знаете, я совсем не хотела ехать с этим человеком на прогулку, тем более пересаживаться в его карету. Когда он остановился и спросил, не лучше ли нам будет прокатиться в карете, я сразу решила отказаться и стала говорить об этом тетушке Эмили. Но та сочла, что мой отказ может показаться невежливым. Поверьте, я действительно не хотела садиться в его карету.
— Я верю вам, дорогая Кора, и знаю, что вы не хотели с ним ехать, — успокаивала ее Рут.
— Что теперь со мной будет? — безнадежным голосом сказала Кора, не смея поднять глаз. — Разразится такой скандал…
— Никакого скандала мы не допустим, — твердо ответила ей Рут. — Мы вас выручили из беды, мы же и позаботимся о том, чтобы все обошлось лучшим образом.
— О, как я жалела, что меня некому защитить! Я только и мечтала, чтобы явился кто-то, кто защитил бы меня… Но с тех пор, как умер батюшка… — Кора склонила голову и спрятала лицо в ладонях. — Я насмерть перепугалась, — прошептала она дрожащим голосом. — Все это было так страшно, так страшно…
Слезы опять хлынули из глаз девушки. Рут пыталась ее успокоить, гладя по голове и говоря тихие слова утешения.
— Я понимаю вас, — сказала она. Глаза ее потемнели, она вспомнила те дни своей юности, когда ей так же приходилось бояться, чувствовать свою полную беззащитность перед людской злобой. — Но больше, Кора, вам никогда не придется переживать подобных ужасов. И многое тут зависит от вас самой. Теперь, полагаю, вы никогда не примете приглашение человека, который вам не нравится или кажется подозрительным, разве не так?
Кора подняла заплаканное лицо и посмотрела на Рут.
— Единственная ошибка, — с улыбкой продолжала Рут, — которую вы, волею обстоятельств, допустили, куда менее тяжелая, чем те ошибки, которые люди совершают по слабости. Ведь, в сущности, Чарльз казался вам человеком сомнительным с самого начала, не правда ли? Вы должны гордиться своей проницательностью. В дальнейшем она поможет вам лучше разбираться в людях. Это хороший урок, хотя и слишком жестокий.
— Да, конечно, — пролепетала Кора. — Но смогу ли я?..
— В будущем надо быть более осмотрительной в выборе друзей, — продолжала Рут. — Вот и все, что необходимо для вашей безопасности, Кора, вот и все.
Слабая улыбка коснулась губ девушки. Она тяжело переживала, обвиняя саму себя в том, что Чарльз осмелился поступить с ней таким образом. Ей казалось, что весь свет будет винить ее в этом. Но Рут вовсе не думала так и постаралась внушить девушке, что ее вины тут нет. Единственная беда в том, что на ее жизненном пути встретился негодяй, замысливший недоброе.
— Вы действительно могли выстрелить в него вчера вечером? — робко спросила Кора.
Не успела Рут и рта открыть, как кучер произнес:
— Уж не знаю, как там вчерась, но вот сегодня, сталоть, она в него точно стрельнула!
— Это правда, мэм? — с расширенными от ужаса глазами спросила Кора.
— Я ранила его в плечо, — ответила Рут, укоризненно посмотрев на Генри. — Боюсь, вчера мне пришлось слишком сильно его огорчить, вот он и пришел сегодня в ярость при одном взгляде на меня. Я сказала ему, что мистер Нортон переписал завещание не в его пользу. Это взбесило его до такой степени, что мне пришлось пригрозить ему пистолетом.
Девушка вздрогнула и тихо проговорила:
— Он ненавидит вас, это правда. Он все время говорил мне, что расправится с вами, как только представится случай. Но он, как я поняла, боится какого-то человека по прозвищу Каюк, потому-то и считал, что мы должны ехать в Шотландию. Говорил, что если этот Каюк узнает о его женитьбе на богатой наследнице, то несколько месяцев может подождать. И потом опять начал говорить о вас. Сказал, что знает, где вы живете. И что-то насчет человека по имени Шон. Грозился сначала застрелить его, а потом… — здесь голос Коры задрожал. — О, мэм, я не осмелюсь сказать вам, что он о вас говорил!
— Ничего, Кора, не стесняйтесь, я знаю все, что он может сказать обо мне, — спокойно ответила молодая женщина. — Не ломайте над этим голову. Он больше не сможет вредить ни мне, ни вам, ни кому бы то ни было еще. Теперь он не опасен. Мы все можем жить спокойно.
— А что решил сделать с ним лорд Фицуо — тер? — робко спросила Кора.
— Точно не знаю, но он сделает все, что нужно, и у нас в будущем не останется никаких причин опасаться этого негодяя, — с полной уверенностью произнесла Рут. — Когда Джордж берется за что-нибудь, он всегда доводит это до конца. А Чарльза, полагаю, он ненавидит не меньше, чем мы с вами.
— Джордж? — непроизвольно воскликнула девушка, удивившись, что Рут назвала лорда Фицуотера по имени, но тотчас емутилась из-за собственной нескромности и спросила: — Миссис Прайс, скажите, как получилось, что он бросился вместе с вами спасать меня? Как вообще вы узнали, что я нуждаюсь в помощи?
— Ну, это долгая история, — поморщившись, сказала Рут. — Вот Генри, вероятно, знает об этом так же хорошо, как и я. Если Чарльз действительно много говорил вам обо мне в карете, то вы, должно быть, уже знаете, что я не племянница мистера Мортона…
— Он еще сказал, что вы были дев… были любовницей хозяина гостиницы.
С трудом выговорив эти слова, Кора потупилась, чтобы скрыть свое пылающее от стыда лицо.
— Нет, Кора, я сама хозяйка гостиницы при почтовой станции. Она называется «Толстый Кот».
Рут заметила, что Генри с интересом прислушивается к их разговору, но подумала, что если он чего-то еще о ней не знал, то вскоре и так узнает.
— Несколько дней назад я случайно услышала в своей гостинице то, что Чарльз говорил Джонсу, — продолжала она, — и это были ужасные вещи. Он намеревался убить своего дядю, а также любым способом заполучить в жены богатую наследницу. Я тут же рассказала об этом мистеру Мортону, и мы решили вместе отправиться в Ват, чтобы выяснить, насколько серьезны угрозы Чарльза. В том, что случилось с вами, Кора, есть и доля моей вины. Если бы я раньше поговорила с вашей матушкой и посвятила ее во всю эту историю, сегодняшнего похищения не произошло бы. Это меня очень угнетает.
— Нет, мэм, это не ваша вина, — тихо сказала Кора. — Ведь вы же меня предупреждали относительно Чарльза. Жаль, что я не отнеслась к этому достаточно серьезно. Но теперь я понимаю, что всего сказать вы мне не могли. Думаю, потому, что мистеру Мортону не понравилось бы, если бы все рассказали мне или моей матери, разве не так? Он все время казался таким встревоженным. К тому же мне надо было тверже держаться с тетушкой Эмили.
— Послушать, так до чего ж умная девчонка, ну прям мировой судья да и только! Так рассуждать! — восторженно проговорил Генри в пространство, затем обернулся и добавил: — Вы, мисс, после этой леди заняли в моем сердце второе, сталоть, место. Я горжусь, что мне досталось тоже вас освобождать, вот так-то.
— Спасибо, Генри, — сказала Кора, удивленная и польщенная этой похвалой.
— Вот мы, сталоть, и прибыли, леди, — провозгласил Генри, остановив лошадей перед большим и красивым зданием, выстроенным в классическом стиле прошлого столетия. — Позвольте пригласить вас в Вустершир, резиденцию ихней светлости. Тут, ста-лоть, есть на что глянуть, один дворец чего стоит, выстроен знатно, как говорится, по всем правилам искусства, да и вокруг, вишь ты, сплошная красота. Я вам прямо скажу, таких, сталоть, картин природы нигде не увидишь, разве что художник нарисует на полотне. Сейчас еще что! Сейчас осеннее время. А вы вот приезжайте-ка сюда летом, сами увидите.
Генри соскочил с двуколки и, прежде чем помочь сойти Рут и Коре, подбежал к парадным дверям и постучал.
— Мистер Дибли, — обратился он к пожилому дворецкому, отворившему двери, — у нас тут гости, миссис Прайс и мисс Кора. Их карета поломалась, так вот ихняя светлость велели доставить их сюда, а сами они воротятся позже.
— Спасибо, Генри, — сказала Рут.
Она не знала, Джордж ли предупредил кучера, чтобы тот не сообщал подлинных обстоятельств происшествия и причин, по которым они оказались здесь, или Генри сам решил так поступить. Она улыбнулась дворецкому. Ее манеры — дружелюбные, но не допускающие панибратства, должны были, как она надеялась, понравиться ему, хотя она и понимала, что истинную леди такие вопросы занимать не могут.
— Надеюсь, мы не доставим вам слишком много хлопот, — сказала она. — Но будем весьма признательны, если нам дадут возможность погреться у камина и выпить по чашке чая. Лорд Фицуотер обещал скоро быть, но когда именно — точно не скажу.
— Конечно, миссис Прайс, прошу вас, пожалуйте в дом, — сказал Дибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27