Но вы должны знать, что он в своем завещании меня не упомянул тоже; так что запомните, я вовсе не охочусь за его состоянием, пытаясь оклеветать вас. Дело обстоит проще — я не хочу, чтобы у вас оставался соблазн убить его. И еще. Если вам взбредет в голову мстить мне или ему, то настоятельно советую, не предпринимайте ничего в этом роде, если не хотите окончательно загубить свою жизнь.
— Почему это, интересно знать? — сказал Чарльз, стараясь выглядеть как можно более спокойным, что ему плохо удавалось. — Ты что же, думаешь, если ты тут сейчас целишься в меня своей смехотворной пушкой, то и дальше всегда будешь на коне?
— Нет, я так не думаю, — спокойно ответила Рут. — Но, не один год хозяйничая в Толстом Коте», я успела обзавестись адвокатом. И завтра же утром он получит пакет с сообщением о нашей сегодняшней встрече. Пакет уже отослан, а дальше он знает, что делать. Если со мной или с мистером Морто-ном что-то случится, все подозрения полностью лягут на вашу голову. Кроме того, у меня есть несколько преданных друзей, которые не станут дожидаться, когда против вас выступят законники. Они не будут ждать решения суда.
— В самом деле? Так где же они, твои друзья, в эту минуту?
— А вы находите, что я сейчас не могу обойтись без их помощи? — спросила она. — Впрочем, если понадобится, они тотчас явятся, ведь не думаете же вы, что я не позаботилась об этом перед встречей с таким человеком, как вы? Кстати, вы помните, надеюсь, Шона Макинтайра? И как вы думаете, что с вами сделает Шон, если хоть волос упадет с моей головы по вашей милости?
Она увидела, как изменилось выражение лица Чарльза.
— Этот мерзкий шотландец из «Толстого Кота»? — спросил он.
Рут не отвечала, но видела, что ее угроза достигла цели.
Она не собиралась, конечно, призывать сюда Шона, чтобы он, бросив гостиницу на произвол судьбы, проделывал столь дальний путь, но пусть противник знает, что за нее есть кому постоять. Все, чего она добивалась, было усмирить Чарльза, дать понять, что если он решит мстить ей или мистеру Мортону, то ему грозят серьезные неприятности, избежать которых вряд ли удастся. Единственная опасность состояла в том, что Чарльз, даже зная о грозящих ему напастях, был охвачен таким бешенством, что мог все же пойти в своей злобе до конца, ибо такие натуры, да еще в подобном состоянии, далеко не всегда способны думать о последствиях своих поступков.
— Ну, теперь все сказано и добавить нечего, — проговорила она. — Вы получаете то, чего хотели, — право пользоваться своим состоянием. А мы с мистером Нортоном решили, что у нас нет причин говорить о сегодняшней встрече с кем-либо еще. И обещаю вам, никто не прочтет той бумаги, которую я отправила своему адвокату, если вы не подадите к тому повода.
— Да я раздавлю тебя, — злобно прошипел Чарльз. — Вот увидишь, какой скандал поднимется здесь, в Бате, когда все узнают, что никакая ты не племянница мистера Мор-тона! И как тебе понравится, когда все здешние приличные семейства захлопнут перед тобой двери? Да, да, мерзкая баба, тебе никогда не удастся больше сунуть свой паршивый нос в порядочное светское общество!
Рут рассмеялась, не выпуская ни на миг пистолета из руки, а потом сказала:
— После нашей сегодняшней встречи у меня не останется причин задерживаться в Бате. Ну, а если вам угодно затеять вокруг нас скандал, знайте, что тем самым вы развяжете нам руки, мы постараемся кое-что порассказать здешнему обществу о Мортоне-младшем и его нравах. Кроме того, я уверена, что скандал, затеянный вами, нисколько не повредит моему делу, поскольку там всем прекрасно известно, с какой целью отправилась хозяйка «Толстого Кота» в Бат с мистером Нортоном. Ну уж а я постараюсь вас так ославить, что о вас узнают все владельцы гостиниц, даже находящихся за много миль от «Толстого Кота»!
Чарльз во время этого монолога проявлял все признаки нетерпения и, как только Рут договорила, повернулся и вышел из комнаты. Послышались его шаги по лестнице, затем раздался стук входной двери. Она подошла к окну, желая убедиться, что он действительно покинул дом, и не могла успокоиться до тех пор, пока не убедилась в этом.
Глядя вниз, она различала в свете фонарей его неясную фигуру, пересекающую Королевскую площадь. Затем заметила другую фигуру, без дела слонявшуюся по площади, и эта фигура показалась ей весьма знакомой.
Она приблизила голову к окну, коснувшись разгоряченным лбом холодного стекла. Но как, в самом деле, мог узнать Джордж о том, что Чарльз приходил сюда? И Рут подумала: интересно, что предпринял бы лорд Фицуотер, если бы услышал в доме звук выстрела?
Заметив, что в одном из окон отодвинулась штора, Джордж подошел и встал напротив, глядя вверх. Рут все еще держала револьвер, но руку с ним опустила и спрятала в складках юбки. Она помахала ему другой рукой, пытаясь жестом дать понять, что все идет хорошо. Она подумала, что, наверное, Джордж хочет зайти в дом, но в эту минуту он приподнял в знак прощания шляпу и учтиво раскланялся. Очевидно, он не сомневался, что завтра утром увидит ее в «Памп-Рум», где она обязательно появится в сопровождении мистера Нортона.
Затем он повернулся и пошел через площадь в том же направлении, в каком скрылся Чарльз, а Рут внезапно почувствовала страстное желание, забыв все, броситься за ним и позвать в дом. Ей удалось напугать Чарльза даже сильнее, чем она рассчитывала, так что почему бы не провести какое-то время в компании с Джорджем? Ей так хотелось рассказать ему о состоявшемся разговоре, спросить его мнение и почерпнуть в его хладнокровии немного уверенности в себе.
Но за спиной у нее торчал мистер Мортон, напуганный, несомненно, куда больше Чарльза. Как оставить его в эту минуту, когда он совершенно подавлен и убит? И Рут решила успокоить его, еще раз обсудив с ним все произошедшее.
Глава 10
Рут осторожно задернула штору и вернулась к мистеру Мортону. Тот сидел, беспомощно вертя головой, такой бледный и несчастный, что было просто невозможно не пожалеть его. Сама Рут тоже чувствовала себя от недавнего страшнейшего напряжения совсем разбитой, но рядом с этим дрожащим стариком она казалась бодрой и уверенной в себе.
— Я только схожу проверю, хорошо ли заперты двери, а потом вернусь, и мы выпьем по стаканчику бренди, хорошо? — спокойно сказала она.
— Я… — слово, которое собирался произнести мистер Мортон, застряло у него в глотке.
Конвульсивно пожевав губами, он сделал еще попытку. — Миссис Прайс…
— Почему бы вам, пока я схожу вниз, не налить нам по бокалу бренди? — спросила она.
Привычка проверять на ночь, хорошо ли заперты двери, возникла у Рут во время жизни в «Толстом Коте», и, где бы она ни находилась, она никогда не забывала об этом. Вероятно, и заснуть спокойно она уже не смогла бы, если бы не проверила двери еще раз, причем никогда не посылала кого-то другого, а обязательно все проверяла собственноручно.
Она легко сбежала по лестнице, проверила замки и задвижки и вернулась наверх, к мистеру Нортону. Он уже налил бренди и даже отпил большой глоток, но выглядеть от этого лучше не стал. Рут положила пистолет на стол и взяла бокал. Только теперь, когда кризис миновал и она смогла наконец осознать тот ужас и смятение, что ей пришлось пережить при появлении Чарльза, особенно леденящий страх, когда он едва не накинулся на нее с кулаками, ее руки сильно задрожали.
Разговор, конечно, был безобразный; Рут очень не понравилось, каким тоном говорил с ней младший Нортон. Чарли Вивере слыл опасным злодеем, но все же он был рассудительным человеком и не позволял своим страстям брать верх над расчетом. К тому же она знала, что он испытывал к ней нечто вроде уважения, если даже не симпатию. Во всяком случае, живя в Сент-Джайлзе, она никогда его не боялась.
Чарльз совсем иное дело, он не просто зол, он безрассуден, и если, вопреки всем разумным доводам, решится мстить, тогда ни Рут, ни мистеру Нортону не удастся скрыться от него. Надежда на то, что он все-таки одумается, побоится последствий преступления, слишком слаба. Но и отчаиваться, впрочем, Рут считала преждевременным.
— Ноя дорогая… миссис Прайс… Боже мой, мэм! — беспомощно лепетал мистер Мортон.
Рут постаралась изобразить своими бескровными губами улыбку.
— Надеюсь, я не слишком вас напугала, сэр? — спросила она, пытаясь говорить легко. — Едва ли во время этой сцены, когда пришлось проявить твердость, я выглядела как подобает воспитанной леди.
— Вы были… были такой грозной, — наконец-то мистер Мортон выдавил из себя нечто более или менее похожее на человеческую речь. — Никогда бы не подумал…
Тут, нервно отхлебнув бренди, он закашлялся и прикрыл платком рот.
— Что, я действительно была похожа на ведьму?
— Чарльз говорил такие ужасающие вещи, что любая женщина… — Мистер Мортон закрыл на какой-то момент глаза, будто вновь перебирая в памяти все, что пришлось пережить в этот вечер. — Дорогая моя, дорогая, я подвергал вас такому риску! И как это я раньше не догадался позаботиться о вашей безопасности? А главное, ведь уже почти ночь… Хорошо еще, что у вас оказалось оружие, иначе я не знаю, что было бы…
— Но зато я кое-что знаю. Я много знавала таких людей, как ваш племянник, — тихо произнесла Рут. — Я приехала в Бат с открытыми глазами и приготовилась к делу, обдумав его со всех сторон.
Мистер Нортон быстро взглянул на нее. Понемногу он начинал отходить от пережитого шока, но до обычного спокойствия ему было еще далеко.
— А теперь, сэр, надеюсь, вы разъясните мне несколько непонятных вещей, связанных с вашими семейными делами, о которых вы упомянули в беседе с племянником, — сказала Рут. — Я не совсем поняла, почему Чарльза так разгневало то, что вы не упомянули его имя в вашем завещании. Ведь в конце концов скоро он получит свое собственное состояние.
Мистер Мортон грустно покачал головой.
— Брат мой, увы, совсем не относился к людям бережливым. В том-то и заключается насмешка судьбы, что к моменту смерти у него не осталось практически ничего, что бы он мог завещать сыну: он сам промотал почти все. И это одна из причин, почему Чарльз так разозлился, узнав, что его отец передал контроль над наследством мне. Сумма и без того ничтожная, а тут еще и ограничения его прав. Я думал, что мне удастся за эти годы как-то увеличить небольшой капитал, оставленный братом, но, видно, не судьба…
— Значит, если я правильно поняла, ваше собственное состояние значительно больше? — спросила Рут. В ее голосе слышалась скорее уверенность, чем сомнение.
Мистер Мортон взглянул на нее. Смущенная улыбка тронула его усталое бледное лицо.
— В делах торговли я разбираюсь куда лучше, чем в оценке людей и отношениях с ними, — сказал он просто. — С определенными ограничениями я всегда готов пойти на большой риск… я имею в виду операции с ценными бумагами. Я обрел в этом кое-какой опыт, к моему мнению прислушиваются… В общем, я утроил капитал, завещанный мне отцом.
Рут глубоко вздохнула.
— Ну вот, теперь, по крайней мере, стало ясно, почему так взбесился Чарльз, услышав, что вы изменили завещание не в его пользу, — сказала она довольно сухо.
— Простите, мэм, я должен был объяснить вам это раньше, — огорченно пробормотал старый джентльмен.
— Ну что об этом теперь говорить… Не думаю, что это что-то изменило бы… — ответила Рут, отодвигая бокал, после того как сделала еще глоток. — Разве что сейчас меня еще больше радует, что вы переписали завещание. Вы ведь не какой-нибудь набоб, — продолжала она, пытаясь улучшить настроение себе и мистеру Мортону.
— Да, я не склонен роскошествовать и выставлять свое богатство напоказ. Фамильная честь мне гораздо дороже плодов успеха.
— Ну, как бы там ни было, — сказала Рут, — с этого дня вы можете спокойно пользоваться плодами ваших трудов. Полагаю, мы сделали все необходимое, чтобы защитить вас и ваше состояние от алчности ненасытного племянника.
— Как вы считаете, не слишком ли это жестоко по отношению к нему? — спросил мистер Нортон.
— А как вы сами думаете, сэр?
Мистер Мортон встал и в волнении заходил по гостиной. Наконец, нервно пожевав губами, он ответил:
— Вы же сами, миссис Прайс, видели, что он творил здесь. Я еще никогда его таким не видел и даже не догадывался, что это за страшный человек… Думаю, лучшего отношения он и не заслужил.
— Я тоже так думаю.
— Но скажите, миссис Прайс, что мне делать дальше?
Мистер Мортон смотрел на Рут так, будто вся его дальнейшая жизнь зависит от того, что она посоветует. Но, впрочем, сейчас, возможно, так оно и было.
— Во-первых, я считаю, вам следует заручиться помощью человека, который будет приглядывать за Чарльзом, — сказала она. — И человек этот должен быть не такой, как, скажем, мой Шон, который хоть и верный слуга, да вот в голове у него разума маловато, а кто-то порассудительней, кто не пустит сразу же в ход кулаки, а просто будет рассказывать вам о каждом шаге вашего племянника и успеет предупредить, если вдруг вам будет грозить от него опасность.
Рут стояла, опираясь руками на стол.
— А потом? — спросил мистер Мортон, глядя на нее с восхищением и даже с обожанием.
— Если вы найдете способ навсегда порвать с ним, сделайте это, — резко сказала Рут.
— Но он все-таки мой племянник, — сокрушенно воскликнул старик. — Вы ведь и сами говорили, что, если он будет отныне вести себя пристойно, мы не станем преследовать его.
— Я понимаю ваши родственные чувства, но он слишком опасен, — ответила Рут. — До сегодняшней нашей встречи я и не думала, что он может быть таким опасным. А теперь еще выясняется, что его собственное состояние столь жалкое, что и говорить о нем не стоит. Ему даже вряд ли удастся полностью расплатиться с долгами. Можно представить, какие надежды он возлагал на то, что получит ваше наследство. И потом, есть еще одно обстоятельство: мы не должны забывать, что он может заставить страдать не только нас, но и других.
— Да, да! Мисс Ренфрю… — тяжко вздохнув, пробормотал мистер Мортон.
— Полагаю, сейчас она под хорошей защитой, — успокоила его молодая женщина. — Она с восхищением отзывалась о нем, ей нравились его ухаживания, но это было тогда, когда мы с вами только прибыли в Ват. Теперь же, когда у нее появился выбор, надеюсь, она не столь легко поддастся его гибельному для нее очарованию. Кстати, я все время думаю, что нам очень нужно нанести визит миссис Ренфрю. Не сделать ли мне это завтра утром?
— А мне пойти с вами? — сразу же спросил мистер Мортон.
— Вряд ли вам покажется приятным этот разговор, — предостерегла его Рут. — Но если вы постараетесь на время этого разговора отвлечь внимание мисс Эмили Ньюком, то, пожалуй, нам стоит пойти туда вместе.
Рут подняла взор и увидела, что мистер Мортон не отрываясь смотрит на нее, будто изучая, с очень странным выражением на физиономии.
— Миссис Прайс… Рут, вы когда-нибудь в жизни проигрывали?
— И даже весьма часто, — ответила она печально, ибо вспомнила в эту минуту, как она была растеряна после того, как Джордж, высказав сначала свои подозрения насчет ее отношений с Мортоном, неожиданно, вопреки всем доводам рассудка, поцеловал ее. — Но все это было совсем не так сложно и опасно, и зачастую мне удавалось легко справиться. — Она взглянула на пистолет, все еще лежавший на столе. — Вы, мистер Мортон, очевидно, хотели спросить, где я приобрела столь неженственные и не вполне достойные для приличного общества привычки?
— Да нет, миссис Прайс, не подумайте, что я любопытен, — смущенно ответил мистер Мортон. — Мне достаточно знать, что вы сумели сделать ради моей безопасности, ни о чем другом я и не смею вас расспрашивать.
И все же Рут смутилась, даже чуть покраснела.
— Я делала лишь то… только то, что казалось мне правильным, — срывающимся голосом пробормотала она. — Если нам удастся благополучно разрешить ваше дело, я буду совершенно счастлива.
— Счастливы?.. Вы были бы счастливы? — Слова мистера Нортона, будто камни, падали в гулкую пустоту безмолвия. — Простите меня, мэм, я совсем не мудрец и часто в жизни делал ошибки, особенно в отношениях с людьми. Но за несколько дней, что мы провели вместе, я многое узнал о вас, и мне трудно поверить, что вы можете быть совершенно довольны и счастливы, оставаясь хозяйкой придорожной гостиницы.
— Уверяю вас… — начала было Рут, но не договорила, с удивлением глядя на мистера Мортона, обнаружившего вдруг столь несвойственное ему красноречие.
Рут решила, что просто он все еще взволнован неприятной встречей с племянником и выбит из колеи тем, что неожиданно открыл в Чарльзе гораздо больше отвратительных качеств, чем находил раньше.
— Не поймите меня превратно, вы просто прекрасно справляетесь со своей нелегкой работой, — бойко продолжал мистер Нортон. Он не останавливался ни на минуту, так что казалось, что слова сыплются у него изо рта как горох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Почему это, интересно знать? — сказал Чарльз, стараясь выглядеть как можно более спокойным, что ему плохо удавалось. — Ты что же, думаешь, если ты тут сейчас целишься в меня своей смехотворной пушкой, то и дальше всегда будешь на коне?
— Нет, я так не думаю, — спокойно ответила Рут. — Но, не один год хозяйничая в Толстом Коте», я успела обзавестись адвокатом. И завтра же утром он получит пакет с сообщением о нашей сегодняшней встрече. Пакет уже отослан, а дальше он знает, что делать. Если со мной или с мистером Морто-ном что-то случится, все подозрения полностью лягут на вашу голову. Кроме того, у меня есть несколько преданных друзей, которые не станут дожидаться, когда против вас выступят законники. Они не будут ждать решения суда.
— В самом деле? Так где же они, твои друзья, в эту минуту?
— А вы находите, что я сейчас не могу обойтись без их помощи? — спросила она. — Впрочем, если понадобится, они тотчас явятся, ведь не думаете же вы, что я не позаботилась об этом перед встречей с таким человеком, как вы? Кстати, вы помните, надеюсь, Шона Макинтайра? И как вы думаете, что с вами сделает Шон, если хоть волос упадет с моей головы по вашей милости?
Она увидела, как изменилось выражение лица Чарльза.
— Этот мерзкий шотландец из «Толстого Кота»? — спросил он.
Рут не отвечала, но видела, что ее угроза достигла цели.
Она не собиралась, конечно, призывать сюда Шона, чтобы он, бросив гостиницу на произвол судьбы, проделывал столь дальний путь, но пусть противник знает, что за нее есть кому постоять. Все, чего она добивалась, было усмирить Чарльза, дать понять, что если он решит мстить ей или мистеру Мортону, то ему грозят серьезные неприятности, избежать которых вряд ли удастся. Единственная опасность состояла в том, что Чарльз, даже зная о грозящих ему напастях, был охвачен таким бешенством, что мог все же пойти в своей злобе до конца, ибо такие натуры, да еще в подобном состоянии, далеко не всегда способны думать о последствиях своих поступков.
— Ну, теперь все сказано и добавить нечего, — проговорила она. — Вы получаете то, чего хотели, — право пользоваться своим состоянием. А мы с мистером Нортоном решили, что у нас нет причин говорить о сегодняшней встрече с кем-либо еще. И обещаю вам, никто не прочтет той бумаги, которую я отправила своему адвокату, если вы не подадите к тому повода.
— Да я раздавлю тебя, — злобно прошипел Чарльз. — Вот увидишь, какой скандал поднимется здесь, в Бате, когда все узнают, что никакая ты не племянница мистера Мор-тона! И как тебе понравится, когда все здешние приличные семейства захлопнут перед тобой двери? Да, да, мерзкая баба, тебе никогда не удастся больше сунуть свой паршивый нос в порядочное светское общество!
Рут рассмеялась, не выпуская ни на миг пистолета из руки, а потом сказала:
— После нашей сегодняшней встречи у меня не останется причин задерживаться в Бате. Ну, а если вам угодно затеять вокруг нас скандал, знайте, что тем самым вы развяжете нам руки, мы постараемся кое-что порассказать здешнему обществу о Мортоне-младшем и его нравах. Кроме того, я уверена, что скандал, затеянный вами, нисколько не повредит моему делу, поскольку там всем прекрасно известно, с какой целью отправилась хозяйка «Толстого Кота» в Бат с мистером Нортоном. Ну уж а я постараюсь вас так ославить, что о вас узнают все владельцы гостиниц, даже находящихся за много миль от «Толстого Кота»!
Чарльз во время этого монолога проявлял все признаки нетерпения и, как только Рут договорила, повернулся и вышел из комнаты. Послышались его шаги по лестнице, затем раздался стук входной двери. Она подошла к окну, желая убедиться, что он действительно покинул дом, и не могла успокоиться до тех пор, пока не убедилась в этом.
Глядя вниз, она различала в свете фонарей его неясную фигуру, пересекающую Королевскую площадь. Затем заметила другую фигуру, без дела слонявшуюся по площади, и эта фигура показалась ей весьма знакомой.
Она приблизила голову к окну, коснувшись разгоряченным лбом холодного стекла. Но как, в самом деле, мог узнать Джордж о том, что Чарльз приходил сюда? И Рут подумала: интересно, что предпринял бы лорд Фицуотер, если бы услышал в доме звук выстрела?
Заметив, что в одном из окон отодвинулась штора, Джордж подошел и встал напротив, глядя вверх. Рут все еще держала револьвер, но руку с ним опустила и спрятала в складках юбки. Она помахала ему другой рукой, пытаясь жестом дать понять, что все идет хорошо. Она подумала, что, наверное, Джордж хочет зайти в дом, но в эту минуту он приподнял в знак прощания шляпу и учтиво раскланялся. Очевидно, он не сомневался, что завтра утром увидит ее в «Памп-Рум», где она обязательно появится в сопровождении мистера Нортона.
Затем он повернулся и пошел через площадь в том же направлении, в каком скрылся Чарльз, а Рут внезапно почувствовала страстное желание, забыв все, броситься за ним и позвать в дом. Ей удалось напугать Чарльза даже сильнее, чем она рассчитывала, так что почему бы не провести какое-то время в компании с Джорджем? Ей так хотелось рассказать ему о состоявшемся разговоре, спросить его мнение и почерпнуть в его хладнокровии немного уверенности в себе.
Но за спиной у нее торчал мистер Мортон, напуганный, несомненно, куда больше Чарльза. Как оставить его в эту минуту, когда он совершенно подавлен и убит? И Рут решила успокоить его, еще раз обсудив с ним все произошедшее.
Глава 10
Рут осторожно задернула штору и вернулась к мистеру Мортону. Тот сидел, беспомощно вертя головой, такой бледный и несчастный, что было просто невозможно не пожалеть его. Сама Рут тоже чувствовала себя от недавнего страшнейшего напряжения совсем разбитой, но рядом с этим дрожащим стариком она казалась бодрой и уверенной в себе.
— Я только схожу проверю, хорошо ли заперты двери, а потом вернусь, и мы выпьем по стаканчику бренди, хорошо? — спокойно сказала она.
— Я… — слово, которое собирался произнести мистер Мортон, застряло у него в глотке.
Конвульсивно пожевав губами, он сделал еще попытку. — Миссис Прайс…
— Почему бы вам, пока я схожу вниз, не налить нам по бокалу бренди? — спросила она.
Привычка проверять на ночь, хорошо ли заперты двери, возникла у Рут во время жизни в «Толстом Коте», и, где бы она ни находилась, она никогда не забывала об этом. Вероятно, и заснуть спокойно она уже не смогла бы, если бы не проверила двери еще раз, причем никогда не посылала кого-то другого, а обязательно все проверяла собственноручно.
Она легко сбежала по лестнице, проверила замки и задвижки и вернулась наверх, к мистеру Нортону. Он уже налил бренди и даже отпил большой глоток, но выглядеть от этого лучше не стал. Рут положила пистолет на стол и взяла бокал. Только теперь, когда кризис миновал и она смогла наконец осознать тот ужас и смятение, что ей пришлось пережить при появлении Чарльза, особенно леденящий страх, когда он едва не накинулся на нее с кулаками, ее руки сильно задрожали.
Разговор, конечно, был безобразный; Рут очень не понравилось, каким тоном говорил с ней младший Нортон. Чарли Вивере слыл опасным злодеем, но все же он был рассудительным человеком и не позволял своим страстям брать верх над расчетом. К тому же она знала, что он испытывал к ней нечто вроде уважения, если даже не симпатию. Во всяком случае, живя в Сент-Джайлзе, она никогда его не боялась.
Чарльз совсем иное дело, он не просто зол, он безрассуден, и если, вопреки всем разумным доводам, решится мстить, тогда ни Рут, ни мистеру Нортону не удастся скрыться от него. Надежда на то, что он все-таки одумается, побоится последствий преступления, слишком слаба. Но и отчаиваться, впрочем, Рут считала преждевременным.
— Ноя дорогая… миссис Прайс… Боже мой, мэм! — беспомощно лепетал мистер Мортон.
Рут постаралась изобразить своими бескровными губами улыбку.
— Надеюсь, я не слишком вас напугала, сэр? — спросила она, пытаясь говорить легко. — Едва ли во время этой сцены, когда пришлось проявить твердость, я выглядела как подобает воспитанной леди.
— Вы были… были такой грозной, — наконец-то мистер Мортон выдавил из себя нечто более или менее похожее на человеческую речь. — Никогда бы не подумал…
Тут, нервно отхлебнув бренди, он закашлялся и прикрыл платком рот.
— Что, я действительно была похожа на ведьму?
— Чарльз говорил такие ужасающие вещи, что любая женщина… — Мистер Мортон закрыл на какой-то момент глаза, будто вновь перебирая в памяти все, что пришлось пережить в этот вечер. — Дорогая моя, дорогая, я подвергал вас такому риску! И как это я раньше не догадался позаботиться о вашей безопасности? А главное, ведь уже почти ночь… Хорошо еще, что у вас оказалось оружие, иначе я не знаю, что было бы…
— Но зато я кое-что знаю. Я много знавала таких людей, как ваш племянник, — тихо произнесла Рут. — Я приехала в Бат с открытыми глазами и приготовилась к делу, обдумав его со всех сторон.
Мистер Нортон быстро взглянул на нее. Понемногу он начинал отходить от пережитого шока, но до обычного спокойствия ему было еще далеко.
— А теперь, сэр, надеюсь, вы разъясните мне несколько непонятных вещей, связанных с вашими семейными делами, о которых вы упомянули в беседе с племянником, — сказала Рут. — Я не совсем поняла, почему Чарльза так разгневало то, что вы не упомянули его имя в вашем завещании. Ведь в конце концов скоро он получит свое собственное состояние.
Мистер Мортон грустно покачал головой.
— Брат мой, увы, совсем не относился к людям бережливым. В том-то и заключается насмешка судьбы, что к моменту смерти у него не осталось практически ничего, что бы он мог завещать сыну: он сам промотал почти все. И это одна из причин, почему Чарльз так разозлился, узнав, что его отец передал контроль над наследством мне. Сумма и без того ничтожная, а тут еще и ограничения его прав. Я думал, что мне удастся за эти годы как-то увеличить небольшой капитал, оставленный братом, но, видно, не судьба…
— Значит, если я правильно поняла, ваше собственное состояние значительно больше? — спросила Рут. В ее голосе слышалась скорее уверенность, чем сомнение.
Мистер Мортон взглянул на нее. Смущенная улыбка тронула его усталое бледное лицо.
— В делах торговли я разбираюсь куда лучше, чем в оценке людей и отношениях с ними, — сказал он просто. — С определенными ограничениями я всегда готов пойти на большой риск… я имею в виду операции с ценными бумагами. Я обрел в этом кое-какой опыт, к моему мнению прислушиваются… В общем, я утроил капитал, завещанный мне отцом.
Рут глубоко вздохнула.
— Ну вот, теперь, по крайней мере, стало ясно, почему так взбесился Чарльз, услышав, что вы изменили завещание не в его пользу, — сказала она довольно сухо.
— Простите, мэм, я должен был объяснить вам это раньше, — огорченно пробормотал старый джентльмен.
— Ну что об этом теперь говорить… Не думаю, что это что-то изменило бы… — ответила Рут, отодвигая бокал, после того как сделала еще глоток. — Разве что сейчас меня еще больше радует, что вы переписали завещание. Вы ведь не какой-нибудь набоб, — продолжала она, пытаясь улучшить настроение себе и мистеру Мортону.
— Да, я не склонен роскошествовать и выставлять свое богатство напоказ. Фамильная честь мне гораздо дороже плодов успеха.
— Ну, как бы там ни было, — сказала Рут, — с этого дня вы можете спокойно пользоваться плодами ваших трудов. Полагаю, мы сделали все необходимое, чтобы защитить вас и ваше состояние от алчности ненасытного племянника.
— Как вы считаете, не слишком ли это жестоко по отношению к нему? — спросил мистер Нортон.
— А как вы сами думаете, сэр?
Мистер Мортон встал и в волнении заходил по гостиной. Наконец, нервно пожевав губами, он ответил:
— Вы же сами, миссис Прайс, видели, что он творил здесь. Я еще никогда его таким не видел и даже не догадывался, что это за страшный человек… Думаю, лучшего отношения он и не заслужил.
— Я тоже так думаю.
— Но скажите, миссис Прайс, что мне делать дальше?
Мистер Мортон смотрел на Рут так, будто вся его дальнейшая жизнь зависит от того, что она посоветует. Но, впрочем, сейчас, возможно, так оно и было.
— Во-первых, я считаю, вам следует заручиться помощью человека, который будет приглядывать за Чарльзом, — сказала она. — И человек этот должен быть не такой, как, скажем, мой Шон, который хоть и верный слуга, да вот в голове у него разума маловато, а кто-то порассудительней, кто не пустит сразу же в ход кулаки, а просто будет рассказывать вам о каждом шаге вашего племянника и успеет предупредить, если вдруг вам будет грозить от него опасность.
Рут стояла, опираясь руками на стол.
— А потом? — спросил мистер Мортон, глядя на нее с восхищением и даже с обожанием.
— Если вы найдете способ навсегда порвать с ним, сделайте это, — резко сказала Рут.
— Но он все-таки мой племянник, — сокрушенно воскликнул старик. — Вы ведь и сами говорили, что, если он будет отныне вести себя пристойно, мы не станем преследовать его.
— Я понимаю ваши родственные чувства, но он слишком опасен, — ответила Рут. — До сегодняшней нашей встречи я и не думала, что он может быть таким опасным. А теперь еще выясняется, что его собственное состояние столь жалкое, что и говорить о нем не стоит. Ему даже вряд ли удастся полностью расплатиться с долгами. Можно представить, какие надежды он возлагал на то, что получит ваше наследство. И потом, есть еще одно обстоятельство: мы не должны забывать, что он может заставить страдать не только нас, но и других.
— Да, да! Мисс Ренфрю… — тяжко вздохнув, пробормотал мистер Мортон.
— Полагаю, сейчас она под хорошей защитой, — успокоила его молодая женщина. — Она с восхищением отзывалась о нем, ей нравились его ухаживания, но это было тогда, когда мы с вами только прибыли в Ват. Теперь же, когда у нее появился выбор, надеюсь, она не столь легко поддастся его гибельному для нее очарованию. Кстати, я все время думаю, что нам очень нужно нанести визит миссис Ренфрю. Не сделать ли мне это завтра утром?
— А мне пойти с вами? — сразу же спросил мистер Мортон.
— Вряд ли вам покажется приятным этот разговор, — предостерегла его Рут. — Но если вы постараетесь на время этого разговора отвлечь внимание мисс Эмили Ньюком, то, пожалуй, нам стоит пойти туда вместе.
Рут подняла взор и увидела, что мистер Мортон не отрываясь смотрит на нее, будто изучая, с очень странным выражением на физиономии.
— Миссис Прайс… Рут, вы когда-нибудь в жизни проигрывали?
— И даже весьма часто, — ответила она печально, ибо вспомнила в эту минуту, как она была растеряна после того, как Джордж, высказав сначала свои подозрения насчет ее отношений с Мортоном, неожиданно, вопреки всем доводам рассудка, поцеловал ее. — Но все это было совсем не так сложно и опасно, и зачастую мне удавалось легко справиться. — Она взглянула на пистолет, все еще лежавший на столе. — Вы, мистер Мортон, очевидно, хотели спросить, где я приобрела столь неженственные и не вполне достойные для приличного общества привычки?
— Да нет, миссис Прайс, не подумайте, что я любопытен, — смущенно ответил мистер Мортон. — Мне достаточно знать, что вы сумели сделать ради моей безопасности, ни о чем другом я и не смею вас расспрашивать.
И все же Рут смутилась, даже чуть покраснела.
— Я делала лишь то… только то, что казалось мне правильным, — срывающимся голосом пробормотала она. — Если нам удастся благополучно разрешить ваше дело, я буду совершенно счастлива.
— Счастливы?.. Вы были бы счастливы? — Слова мистера Нортона, будто камни, падали в гулкую пустоту безмолвия. — Простите меня, мэм, я совсем не мудрец и часто в жизни делал ошибки, особенно в отношениях с людьми. Но за несколько дней, что мы провели вместе, я многое узнал о вас, и мне трудно поверить, что вы можете быть совершенно довольны и счастливы, оставаясь хозяйкой придорожной гостиницы.
— Уверяю вас… — начала было Рут, но не договорила, с удивлением глядя на мистера Мортона, обнаружившего вдруг столь несвойственное ему красноречие.
Рут решила, что просто он все еще взволнован неприятной встречей с племянником и выбит из колеи тем, что неожиданно открыл в Чарльзе гораздо больше отвратительных качеств, чем находил раньше.
— Не поймите меня превратно, вы просто прекрасно справляетесь со своей нелегкой работой, — бойко продолжал мистер Нортон. Он не останавливался ни на минуту, так что казалось, что слова сыплются у него изо рта как горох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27