Он — сильный зрелый мужчина, который не привык отказывать себе в женщинах. И все же Дженис легко поверила в то, что Питер будет ее ждать. Он будет слишком занят со своей чертовой горой, и на другое у него просто не останется времени.Дженис попыталась оттолкнуть его:— Питер! Мы не можем…Слова застряли у нее в горле, когда корсет раскрылся и Питер, склонившись, стал целовать ее грудь.— А по-моему, я уже доказал тебе, что можем. — Он нежно укусил чувствительный сосок. — Не надо больше разыгрывать из себя классную даму, Дженни! Я хочу женщину, которая прячется под этой маской.Питер взял над ней верх, в этом не было сомнений. Когда он уложил ее на подушки скамьи, Дженис потянулась к пуговицам на его рубашке. Подумать только — она сама его раздевала! Но что делать? Ее пальцам безумно хотелось дотронуться до чего-то более приятного, чем полотно, и когда наконец ладони Дженис легли на его грудь, она удовлетворенно вздохнула.— А вы хорошая ученица, миссис Маллони, — пробормотал он одобрительно, покусывая ей ушко.Когда его губы оказались у самой ее груди, Дженис задохнулась от возбуждения.— Есть еще много разных вещей, которым я обучу тебя зимой, когда нас занесет снегом в горах. — Но сегодня вечером у меня нет времени на утонченные ласки. Радуйся и тому, что мы сейчас не в стогу сена.Не сказав больше ни слова предупреждения, Питер задрал подол ее платья. Дженис попыталась высвободиться, но он уже развязывал на ней панталоны, и теплый ночной ветерок тронул ее там, где раньше трогали лишь его пальцы.— Питер, пожалуйста… — Она не закончила своей мольбы, потому что в это время его пальцы прикоснулись к ее телу.— Что пожалуйста, любовь моя? Скажи мне, что ты хочешь. Ради тебя я горы сверну.Его голос охрип от желания, и Дженис смутно догадывалась, что сейчас можно просить у него все, что угодно, — он даст ей все. Но в данный момент и она хотела лишь одного, и ее тело молило об этом. Слегка приподняв бедра, она потянулась к пуговицам на его брюках.Питер, улыбаясь, помог ей.— Именно это я и хотел услышать. Послушай, если мы с тобой пробудем здесь еще какое-то время, то превратимся в дикарей.В этом он был прав. Густой сладкий аромат магнолий влетал в беседку вместе с речным ветерком. Дженис чувствовала, как ласкает этот теплый ночной воздух ее кожу, которую она никогда раньше не обнажала на улице, и одни эти ощущения сводили с ума. Но то, что Питер делал своими губами и руками, было просто непереносимо. Ей хотелось скинуть с себя всю одежду, но на это уже не было времени. Возбуждение было слишком сильно.Объединенными усилиями Питер избавился от брюк, и Дженис случайно дотронулась до его мужской плоти. Она хотела было отдернуть руку, но муж поймал ее за запястье. Тут она поняла, что он желает этих прикосновений, и впервые принялась ласкать его там, чувствуя, как энергично он реагирует на эти ласки.— У тебя такие сладкие руки, — простонал он ей на ухо. — Я больше не в силах ждать.В отличие от него Дженис не могла говорить, зато могла показать. Она никогда не знала, что значит распутничать. Возможно, пьянящее лето, жара и праздник высвободили в ней эти порывы. Возможно, это был просто страх перед разлукой. Что бы это ни было, но она больше не могла вынести ни минуты отдельного от него существования и нежно направила его туда, где им суждено было слиться в единое целое.Питер счастливо застонал, захватил губами ее губы и поцеловал страстно и глубоко, а потом погрузился в нее. Восторженный крик Дженис потонул в оружейном залпе, который неожиданно прогремел над рекой.Через мгновение, услышав смешки Питера, она поняла, что происходит. Сноп взлетевших в ночное небо золотых огней подтвердил ее догадку. Итак, они пропустят фейерверк.— Ах, миссис Маллони, я знал, что вы заставите меня смотреть фейерверки, с той первой ночи, когда вас увидел, — пробормотал он.Очередной залп заглушил ее возможный ответ. Напряжение их тел сделало ненужными все слова. Когда небо озарилось золотыми звездами, они слились в порыве страсти, как молодые животные. Они и были молодыми животными, которых соединила природа. Хотя бы в этом они были созданы друг для друга.Питер наполнил ее собой и довел до такого состояния, что Дженис уже не различала, где огоньки света от фейерверка, а где ее собственные внутренние вспышки. Он заставил ее содрогаться подобно разноцветным звездочкам, которые рассыпались по темному небу.Когда последний оружейный залп смолк в ночи, Питер откинул волосы с ее лица и нежно поцеловал в губы.— Что бы ни случилось со мной в жизни, я никогда не забуду этих минут, любимая. Они будут со мной вечно.И Дженис тоже не забудет. Хотелось бы только надеяться, что, кроме воспоминаний, этот вечер не оставит в ней ничего более конкретного. Нет, ей не нужен сейчас второй ребенок! Не сейчас!Они одевались медленно, молча. Безумие восторга сменилось горько-сладким чувством близкой разлуки. Им надо было расстаться, они оба понимали это. Уезжая устраивать их будущее, Питер должен был знать, что она остается в безопасном месте, с друзьями, а не с чужими людьми. А Дженис, в свою очередь, знала, что не может ехать с ним: нельзя рисковать ребенком, который мог быть уже зачат, нельзя рисковать Бетси. Надо держаться за то малое, что у нее есть.Но впервые все эти доводы разума показались ей такими же тонкими и призрачными, как бумажная луна, нарисованная Эви для одной своей детской книжки. А настоящая луна смотрела сейчас на них в окно беседки. Они шли, взявшись за руки и сплетя пальцы, по двору, залитому тусклым светом этого небесного круга, понимая, что уже слишком поздно что-то менять, но сердца их молили о другом решении.Оба до этого жили в одиночестве и умели во всем полагаться только на себя. Приближался дом, полный света и голосов, и волшебное очарование ночи постепенно исчезло. Они снова стали каждый сам по себе. То, что соединило их в беседке, было слишком ново, чтобы противостоять надвигающейся разлуке.Питер пошел в дом взять чемодан и попрощаться. Дженис осталась в тени веранды, не желая расставаться со сказочной ночью. К счастью, Питер вышел к ней один. Он легко поцеловал ее в висок, не осмелившись на большее.— Я дам тебе телеграмму в конце августа, Дженни, обещаю. Дольше мне не выдержать.«Это он сейчас так говорит, но кто знает, что будет в конце августа?» — подумала Дженис, поправила ему галстук, разгладила рукав сюртука и нежно оттолкнула. Они не обменялись словами любви. Он мужчина, а она его жена. Когда придет время, Питер позовет ее — просто потому, что она принадлежит ему. Было бы глупо думать, что позовет ее по какой-то другой причине, и не важно, что произошло между ними сегодня ночью. Сегодняшняя ночь была счастливой случайностью, порывом страсти. Дженис никогда ее не забудет, но надо быть реалисткой.Утром она первым делом отправится на поиски работы.
Утром первым делом ее разбудила Эви и сообщила, что Бетси в лихорадке и не может дышать.Что бы мы ни планировали, жизнь все равно поворачивает по-своему. Глава 26 Спустя несколько недель Бетси уже вполне оправилась после болезни, и можно было брать ее в дорогу. Хардинги собрались возвращаться в Минерал-Спрингс. Пока Дженис часами сидела у постели девочки, она о многом передумала. Ей потребовалось лишь приглашение Кармен, чтобы привести в исполнение задуманное.— Почему бы тебе не поехать с нами? Ты могла бы пока пожить у нас. Джэсон жалуется, что конторские дела идут из рук вон плохо. Твоя помощь ему, безусловно, не помешает. И оттуда тебе будет намного ближе добираться, когда придет время ехать к Питеру, — предложила Кармен, укладывая в сундук отделанное кружевом платье своей дочки.Дженис последними стежками подшивала подол на платье Бетси, которое она отпустила подлиннее. Девочка подрастала. Скоро ей понадобится целый гардероб. А у Дженис нет ни цента.— Я и сама об этом думала, — призналась Дженис. — Наверное, Тайлер сможет послать мне телеграмму, когда придет сообщение от Питера. Мне не хотелось бы чрезмерно злоупотреблять гостеприимством Монтейнов.Кармен засмеялась:— Злоупотреблять? Да если честно, то я не представляю, как они будут без тебя обходиться. Эви не из тех, кто любит домашнюю работу — готовить, шить, убирать. Даже когда ты сидела с больной Бетси, тебе каким-то образом удавалось заставлять людей делать то, что им положено, при этом еще перештопала все вещи в доме. Вот увидишь — они будут умолять тебя остаться.Слова Кармен в точности подтвердились, но улыбка Бетси, узнавшей о возвращении в родной городок, убедила Дженис в правильности ее решения. Дом Монтейнов — чудесная сказка, где можно на время укрыться от реальной жизни, но это не дом. Дженис обнялась с Эви и Джасмин, с недоверием выслушала льстивые похвалы Тайлера и пожала на прощание руку Бену. Эти люди очень милы, но они никогда не станут ее семьей.Был момент, когда Дженис вдруг захотелось вернуться в Огайо, повидаться с братом, сестрой, Дэниелом и Джорджи, но на эту поездку у нее не было денег. Тайлер предложил Хардингам вернуться в Техас в его личном железнодорожном вагоне. К тому же там, в Техасе, она, возможно, заработает немного денег. А в Огайо ей придется проводить дни в праздности, от которой она устала здесь.— Дэниел будет огорчен, что не повидался с тобой. — сказала Эви, когда они ждали на станции поезда. — Питеру все-таки надо было перед отъездом свозить тебя к нему.Дженис рассеянно улыбнулась, внимательно глядя на Бетси и Мелиссу, игравших на перроне среди сундуков.— Не было времени. У Питера оставалось всего несколько недель на то, чтобы выкупить тот участок. Может быть, мы приедем сюда следующей весной. Думаю, к тому времени у него уже будут решены все дела.И тут Дженис увидела высокого мужчину в засаленной ковбойской шляпе. Он стоял, прислонившись к стене вокзала, и смотрел на толпу. Дженис показалось, что она уже где-то видела этого человека, но тут ее внимание отвлекла подошедшая Кармен.— А может, ты зря сделала, что не купила ничего из мебели и вещей, как говорил Питер? Тайлер дал вам хорошие деньги. Если передумаешь, мы всегда сможем переслать тебе кое-какие вещи.Дженис взяла у Кармен корзинку с ленчем и вежливо улыбнулась Эви:— Я еще не научилась жить в долг и тратить чужие деньги. Мне всю жизнь приходилось за все платить самой. Уверена, что скоро у нас будет достаточно денег, тогда мы все и купим.Паровые котлы нагрелись, взвыл паровозный свисток, и станция наполнилась паром. Из белых его клубов возник Тайлер, направлявший отряд носильщиков к их багажу.— Вагон в вашем распоряжении, дамы. Мануэль уже там, следит за погрузкой. — Поцеловав Кармен в щеку, Тайлер повернулся к Дженис: — Ну, не будем прощаться. Надеюсь, вы приедете к нам весной. Там у тебя в вещах лежит маленький свадебный подарок от Дэниела, так что не удивляйся, когда найдешь его. Насколько мы знаем, Питер живет чуть ли не в землянке. Мы хотим, чтобы у тебя было что-то для начала.Дженис удалось улыбнуться, когда она пожимала руку Тайлера и подставляла ему щеку для символического поцелуя. Она чувствовала, как на глазах вскипают слезы. Кто бы мог подумать, что это прощание будет таким тяжелым для нее! Но Монтейны стали для нее почти родными.— Я буду скучать, — пробормотала она, снова обняла Эви и нагнулась, чтобы обнять и поцеловать детей Монтейнов, которые по очереди подбегали прощаться.Это был какой-то особый срез времени, как будто она побывала во дворце у сказочной феи. Пусть такое больше никогда не повторится, но Дженис была благодарна судьбе за эту возможность посмотреть на другой, незнакомый мир. Теперь ей будет легче войти в тот мир, который хотел разделить с ней Питер.Бетси и дети Хардингов подбежали к вагону и весело вскарабкались по ступенькам. Для них этот отъезд был естественным ходом жизни. Дженис еще никогда не возвращалась в те места, откуда когда-то уехала. Каждый переезд отнимал у нее частичку души.Но на этот раз все было по-другому. На этот раз она возвращалась в те места, которые уже не ожидала увидеть. Может, это начало чего-то нового? Окрыленная вспыхнувшими надеждами, Дженис подошла к окну вагона и вместе с Кармен и остальными помахала стоявшим на платформе людям.К тому времени, когда поезд отошел от станции, Дженис забыла слова Тайлера о свадебном подарке. Вагон был полон резвых детей, и у нее не было времени вообще о чем-то думать. Эта дорога удивительным образом отличалась от ее поездки с Питером. Если тогда она целыми часами смотрела в окно, с тревогой ожидая ночи, то сейчас дел хватало — она развлекала детей, кормила их, беседовала с Кармен, Мануэлем и остальными, а добравшись наконец до своей отдельной полки, очень быстро забылась сном. О свадебном подарке она вспомнила, лишь когда перед самым Форт-Уэртом открыла свой саквояж.Дженис увидела последний бульварный роман Дэниела, экземпляр катлервильской «Газетт» с объявлением о ее свадьбе с Питером, письмо от Джорджины и конверт с банкнотой в сто долларов. Дженис недоверчиво уставилась на такое богатство. Да она примерно столько заработала за весь прошлый год! Справившись с порывом отослать деньги обратно и еще не решив, радоваться или обижаться такому подарку, Дженис потянулась к письму.Жена Дэниела, Джорджина, была полной противоположностью Дженис: живая, непосредственная и беспечная. Ее новая невестка родилась в рубашке, ей никогда в жизни не приходилось работать. Но надо отдать должное — она была щедрым человеком и всегда помогала людям. Дженис со смешанным чувством читала сейчас ее письмо.Она прочла, что ребенок должен родиться в конце августа, что праздничный пикник Четвертого июля, организованный универсальным магазином Маллони, удался на славу. Джорджина описала свадебное платье, которое помогала шить сестре Дженис, и сообщила, что ее брат Дуглас скоро станет издателем «Газетт», если Дэниел передаст ему часть своих полномочий. Где-то в конце письма Джорджина признавалась, что они с Дэниелом страшно волнуются за Питера, переживают, что чем-то обидели его и что он никогда не вернется в Катлервиль, к своей семье. Она умоляла Дженис позаботиться о нем.В конце была приписка рукой Дэниела:
«Я не могу представить для Питера лучшей жены, чем ты. Наша мама шлет свои поздравления и надеется, что вы скоро приедете. Она по Питеру очень скучает. Если ты можешь как-то повлиять на моего брата, пожалуйста, уговори его приехать! Питер слишком горд, чтобы взять деньги, к тому же, возможно, они ему и не нужны. Мы ничего не знали о его делах. Но Джорджи уверяет меня, что у женщины всегда должно быть припрятано несколько долларов, которыми она могла бы удивить своего мужа. Поэтому мы посылаем тебе этот подарок, надеясь, что ты с его помощью сделаешь жизнь Питера лучше. Можешь распорядиться деньгами на свое усмотрение, хотя бы просто купить ему ко дню рождения новую шляпу. Как у вас дела? Напиши, когда сможешь, и поцелуй Бетси от всех нас».
Дженис еще не дочитала до конца, а слезы уже ручьем текли по ее щекам. Перечитав письмо еще раз, она аккуратно сложила листок и сунула его между страниц книжки Дэниела. Это была как будто частичка родного дома. В этом смысле Джорджина и Дэниел были просто талантливы. Даже читая их письмо, Дженис живо представляла их рядом. Если ей станет одиноко, она достанет это письмо и еще раз перечитает.Теперь многое решалось гораздо легче. Может, Питер и не взял бы деньги из гордости, но она не откажется от подарка. В ближайшие месяцы ей совсем не помешают несколько десятков долларов.Подколов хрустящую купюру к изнанке корсета, Дженис пошла вместе с остальными на выход — поезд подъезжал к станции. Она уже бесстрашно смотрела на свое возвращение в родной городок, ибо теперь у нее появились средства на то, чтобы уехать снова.И только выйдя на платформу, Дженис вспомнила, что в дороге у нее не начались месячные. Она уставилась невидящим взглядом на невыгруженный багаж, не замечая ни звуков, ни взглядов вокруг. Прошло всего несколько недель. Пока еще нельзя быть уверенной. Этого не может быть! Господи, только не сейчас!Ее рука в перчатке машинально потянулась к складкам саржевой юбки на животе, но разум отказывался верить в это. Она огляделась в поисках Бетси. Надо еще столько успеть сделать! На фантазии нет времени.
За время их отсутствия Минерал-Спрингс ничуть не изменился. Джэсон грубовато поприветствовал их, схватил Дженис за руку и потащил в свой кабинет показывать почту, которая требовала разборки.Дженис не могла поверить, что когда-то хотела выйти замуж за этого мужчину. Нет, он был неплохим человеком, жил ради своего ранчо, но он же едва замечал ее существование, смотрел на нее как на полезный рабочий инструмент вроде его пишущей машинки. Питер, как бы ни был замотан работой, никогда не перестал бы обращать на нее внимание. Для него она прежде всего была женщиной.Дженис уже отчаянно скучала по тем жарким взглядам, которые Питер бросал на нее, когда вокруг них были люди и у него не было возможности сделать что-то большее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37