Конь громко заржал, и двор вдруг наполнился бегущими людьми. Кто-то выхватил Бетси у нее из рук, кто-то поймал Дженис и крепко удерживал ее на месте. Все застыли, уставившись в направлении загона, и никто не побежал помогать Бену или Тайлеру. До смерти напуганная Дженис оглянулась через плечо.Питер держал коня за поводья. Держал изо всех сил, но злое и напуганное животное чуть не отрывало его от земли. И вдруг удивленная Дженис увидела, как ее муж уперся ногой в стремя и запрыгнул в седло. Крик замер у нее в горле, а мир словно застыл. Она видела только мужчину и коня. Конь понес.Она осознала, что ее держит Пейтон. Его стариковские руки не справились с ней, и она упала на колени, глядя, как ее муж скачет по засаженному деревьями двору верхом на дьявольском жеребце. Сердце ее вырывалось из груди и скакало за ним следом, а горло зашлось в молчаливом крике ужаса.Конь понесся прямо на низкие кусты магнолии, но Питер дернул повод и пригнулся. Они чудом избежали столкновения с дубом, выскочили на подъездную аллею и скрылись из виду.Потрясенная Дженис так и стояла на коленях, не в силах пошевелиться. Эви и Кармен побежали к Бену и Тайлеру. Тайлер поднялся на ноги и передал сына Эви, но Бен остался лежать на земле. Подошла Бетси и взяла Дженис за руку, слезы ручьем текли по ее щекам; никто не сказал ни слова, молча глядя туда, где только что исчез Питер. Конь сеял несчастья на своем пути, а Питер пытался справиться с этим исчадием ада.Раздался истошный вопль Джасмин: негритянка, выбежав из задней пристройки к дому, увидела лежащего на земле мужа и фигуры склонившихся над ним людей.— Мы с ребятами поедем за ним, а вы отведите его жену в дом.Слова Тайлера долетели до Дженис откуда-то издалека, но она отвергла потянувшиеся к ней руки, отказываясь вставать. В жизни на ее долю выпало много несчастий, и она всегда встречала их на коленях — так было легче. Жарким шепотом она произносила слова молитвы, теребя в руке кем-то протянутый носовой платок.— Оставьте ее! — резко сказала Кармен над головой Дженис, пресекая терпеливые попытки заставить ее встать. — Мы подождем здесь. Бетси, принеси-ка сестре холодной водички.— Хотя бы отведите ее в тень, — проворчал Пейтон. — Там, под дубом, есть скамейка.Скамейка была как раз повернута в ту сторону, куда ускакал Питер, и Дженис согласилась сесть сюда. Ей надо только неотрывно смотреть и молиться, и тогда он вернется цел и невредим. Муж должен вернуться. Она не готова стать вдовой. Она еще даже не стала его женой.Дженис не плакала. Перед лицом несчастья слезы бесполезны, это она узнала очень давно. Тело сковало страхом, но концентрация воли иногда помогала. Если мысленно направить каждый дюйм своего естества на того человека, которому сейчас грозит опасность, то у нее все получится. Она бесконечное множество раз делала это для Бетси. Правда, матери с отцом это не помогло. Но только потому, что они утратили в нее веру. А Питер в этот момент не знал о ее усилиях, и значит, не мог подвергать их сомнениям. Надо лишь сидеть здесь, мысленно сосредоточившись на Питере и желая ему удержаться в седле.Она услышала, как из загона выехали другие лошади, но где-то в темных глубинах сознания понимала, что эти мужчины так же бесполезны, как ее слезы. Все, что они могут, это поднять разбитое тело Питера, если он упадет. Закусив губу, она еще яростнее зашептала:— Нет, он не упадет!Дженис отказалась от принесенной Бетси холодной воды, просто взяла девочку за руку — это поможет больше, ведь теперь два мозга сосредоточились на одной мысли. Сжав пальцы Бетси, Дженис принялась молиться еще сильней.Дженис не сразу поняла радостные крики, которые наконец донеслись с дороги. Еще мгновение она продолжала молиться, не смея поверить своим ушам. Но Бетси вскочила со скамейки и тоже радостно закричала. Дженис осмелилась наконец взглянуть в сторону дороги, скрытой за деревьями. Даже старик Пейтон заковылял туда на своих больных артритом ногах.Из-за деревьев на солнечный свет выскочил конь со своим седоком, и это было самое красивое зрелище, которое Дженис когда-либо видела. Затаив дыхание, она смотрела, как Питер вел легким галопом блестевшего от пота вороного жеребца, а потом перешел на шаг. Его плечи бугрились под взмокшей белой рубашкой, а ноги властно сжимали бока животного, создавая впечатление, что конь и человек являют собой единое целое. Дженис испустила радостный вздох облегчения, когда он отвел огромного коня в загон и кто-то захлопнул за ним калитку.Подобрав юбки, Дженис во весь дух пустилась бежать навстречу этому человеку, который спас их всех, рискуя собственной жизнью. И как она могла думать, что он не похож на героя? Как жестоко она ошибалась! Наконец-то ей встретился человек, который спасет ее от всех тягот жизни, а она так несправедливо обращалась с ним.Остальные всадники тоже подъехали к загону, Питер спрыгнул с коня и взобрался на изгородь, и Дженис услышала, как он крикнул Тайлеру:— Я согласен ставить на этого коня, Монтейн! Он победитель!Дженис резко остановилась, недоуменно переводя взгляд с мужчины, только что избежавшего смерти, на других, еще сидевших на лошадях и довольно ухмылявшихся. Она, наверное, ослышалась.— Только если ты поскачешь на нем, — крикнул в ответ Тайлер, боком подводя ближе свою лошадь. — Бен вывихнул ногу. Он вне игры.К полному ужасу Дженис, Питер подошел к Тайлеру и протянул руку:— Ну что ж, тогда моя доля будет больше. Кто распространит слух о том, что конь дикий?Тайлер со смехом пожал ему руку. На Дженис они совершенно не обращали внимания и вообще вели себя так, как будто все случившееся было лишь разыгранной ими самими удачной шуткой. Только что чуть не погибли люди, а они прикидывают, как поделить ставку на бегах!В ярости она развернулась и столкнулась лицом к лицу с Эви.Эви поймала ее за руку и, взглянув через плечо Дженис на мужчин, радостно хлопавших друг друга по спинам, повела к дому.— Что ж, это было волнующее зрелище! Должна сказать, что твой муж скачет на лошади слишком хорошо для янки. Думаю, нам всем сейчас надо выпить холодного лимонада. Бен уже в доме, жалуется на женщин, которые суетятся вокруг него. Может, ты уговоришь Питера пойти к нему и обуздать? У него это хорошо получается. Бену с его ногой действительно пока нельзя ходить.До этого Дженис никогда не испытывала настоящего гнева. Страх был хорошим приятелем, но гнев всегда считался таким же бесполезным, как слезы. Но уж лучше гневаться, чем биться в истерике, как было недавно. Ничего, если конь не убил Питера, она сама сделает это! Значит, он рисковал своей жизнью, их будущим ради каких-то бегов? И собирается сделать это снова? А все для того, чтобы получить деньги на золотой рудник, которого, может, и нет вовсе! Ее буквально трясло от ярости.Выходит, она вышла замуж за сумасшедшего, за неисправимого игрока, неудачника с пустыми карманами, который всю жизнь будет жить за счет друзей и гоняться за химерами? Нет, придется бросить его, найти работу и начать все сначала. Она хотела, чтобы у нее был свой дом, было будущее, и не желала строить грандиозные песочные замки в надежде на случайные забеги и призрачность золота рудников. Она не желала жить с Питером Маллони!Справившись с гневом, Дженис встала, чтобы утешить нетерпеливого Бена. Выпив протянутый кем-то лимонад, она обняла Бетси и отправила ее играть во двор. Когда в окружении ликующих мужчин в гостиной появился Питер, она повернулась к нему спиной и вышла.Питер недоуменно смотрел ей вслед. Он сделал то, что надо было сделать, и считал себя героем-победителем. Мало того, он нашел способ заработать деньги на рудник и думал, жена будет гордиться им, ожидал поцелуев и объятий. Но чего он никак не ожидал, так это ледяного взгляда и стука хлопнувшей двери.Тайлер и Эви, стоявшие у него за спиной, переглянулись.— Какие же вы, мужчины, дураки! — прошептала она.— Дураки? А что мы такого сделали? — На лице Тайлера отразилось точно такое же недоумение, как и у Питера.— Вы разбиваете вдребезги мечты и топчете их!Тут к Эви подбежал сынишка, и она, улыбнувшись мальчику, пошла за пирожными. Глава 18 — Ты целый день бегаешь от меня. Что случилось?Вечером того же дня Питеру наконец удалось поймать жену на открытой галерее. С наступлением темноты магнолии пахли просто одурманивающе, и все же на свежем воздухе было приятнее, чем в светлом, но душном доме.— Мне некогда, — натянуто ответила Дженис. — Надо посмотреть, легла ли Бетси. Пусти, я пойду.— Черта с два! Бетси уже вполне взрослая девочка и может лечь сама. А даже если и нет, то найдется кому помочь и без тебя. Этот чертов дом кишит людьми. Я не могу улучить и минуты, чтобы ты была одна.Она подняла бровь:— А почему ты хочешь, чтобы я была одна? Я вполне могу разговаривать и в компании.— Не надо обращаться со мной, как со школьником, миссис Маллони! Я ведь не вчера на свет появился. Ты бегаешь от меня, и у меня есть для этого только одно объяснение: ты что-то вбила себе в голову. Выкладывай!— Зачем? Это же моя голова.Мило улыбнувшись, Дженис попыталась проскользнуть мимо него, но Питер ухватил ее за турнюр и потащил назад. Она повернулась, собираясь дать ему пощечину, но Питер прижал ее руки к бокам.— Теперь ты моя жена. Все, что твое, — и мое тоже. Значит, я имею право знать, что там у тебя в голове.— Это смешно… — Дженис тихо вскрикнула, когда ее маленькая шляпка, которую она надела перед прогулкой, полетела на кусты магнолий. — Ты не имеешь права! У меня всего две шляпки…— Я куплю тебе другую. У этой такой вид, будто ты нашла ее на коровьем выгоне. Ну а теперь говори, что случилось, а не то мне придется самому забраться к тебе в голову и проверить, что там.Он потянулся к шпилькам и гребешкам, державшим ее прическу. Дженис шлепнула его по рукам:— Ничего не случилось. Прекрати! Я не маленькая девочка и могу думать и поступать, как мне хочется.Понадобилось вынуть всего одну-две шпильки, чтобы первая прядь выпала из пучка. Дженис раздраженно откинула ее с плеча.Питер намотал на палец ее мягкий локон.— Ты обещала честно исполнять брачные обеты. Разве они не включают уважение и послушание?Он нарочно опустил первую часть клятвы. Может, Дженис и обещала любить его, но он отлично понимал, что это невозможно. Конечно, женщины способны вообразить любовь, но эта женщина никогда не полюбит человека, олицетворяющего собой все то, что она презирала. Питер знал: Дженис, так же как и он, презирает его семью. Она говорила о нищете и голоде, и он знал, кто виновен в таком ее прошлом, прекрасно понимая, что для нее нет разницы между ним и его отцом. Поэтому Питер и не мечтал о любви, его вполне устроили бы уважение и послушание.— Ну, знаешь, всему есть предел, — заявила Дженис. — Если ты велишь мне прыгнуть с обрыва, я тебя не послушаю. А если ты превратишься в подзаборного пьяницу, я не стану тебя уважать. Клятвы, конечно, красивы, но не практичны.— Зато ты очень практична, да? Тогда скажи мне, моя практичная жена, что такого я сделал? Чем оскорбил твою практичность? Я что, должен был позволить этому коню растоптать вас? Или удачно свернуть себе шею, чтобы ты могла, проливая слезы, явиться за приютом к Дэниелу и жить в роскоши всю оставшуюся жизнь? Что, скажи на милость, я сделал не так?Дженис безуспешно попыталась вырваться из кольца его рук.— Ты женился на мне. Вот что ты сделал не так. Ну а теперь пусти меня, Питер! Не надо со мной так обращаться!Вместо того, чтобы отпустить, он обхватил ее за талию и привлек к себе.— В том, что я женился на тебе, нет ничего плохого. Может, я поступил безрассудно, но не плохо.И Питер поцеловал ее в губы.Дженис вся сжалась, но Питер не мог позволить ей просто так уйти. Он дразняще провел языком по ее губам и почувствовал, как они слегка приоткрылись. Издав вздох удовлетворения, он тут же воспользовался моментом. Дженис задохнулась и попыталась отстраниться, когда его язык завладел ее ртом, но этим движением только облегчила ему доступ к своей груди. Захватив ее рукой, он продолжал вкушать сладостный поцелуй. Он так давно желал этого! Теперь его нелегко будет оторвать.Корсет мешал Питеру, но все же ему удалось просунуть руку в вырез платья и почувствовать, как набух ее сосок под его ладонью. Нежно лаская его, он продолжал разжигать пламя и был вознагражден за старания, услышав ее стон и почувствовав, как она задрожала в его руках.Этот стон стал последней каплей. Желание его выросло и обрело твердую форму. Питер забыл обо всем на свете, мечтая вновь погрузиться в ее мягкую плоть. Он забыл свой вопрос. Забыл, где они находятся. Забыл обо всем на свете, кроме женщины, которая таяла сейчас в его объятиях.Чтобы удержать равновесие, Дженис ухватилась за полы его сюртука, и руки ее сами скользнули под плотную ткань и обвились вокруг его спины. Через жилет и рубашку Питер ощутил жар ее пальцев. Ему отчаянно хотелось снять с нее платье и прикоснуться губами к ее коже, но у него достало здравого смысла понять, что сейчас не место и не время.Питер знал, что стоит отпустить ее, и Дженис убежит. Но также знал и то, что не должен заходить дальше. Поэтому он продолжал делать то, что делал, наслаждаясь дозволенным.Хлопнула дверь, и маленькие ножки протопали по деревянному полу галереи, а потом вниз по лестнице. Питер оттащил Дженис в тень, отбрасываемую листьями вьюна, который карабкался по колонне. Из соседнего окна послышался женский крик, звавший ребенка домой. Дженис попыталась вырваться, и Питер стиснул зубы. Господи, неужели он не может спокойно поцеловать собственную жену?Хлопнула вторая дверь. На этот раз по галерее шел взрослый, и им не удалось убежать в темноту. Шаги становились все ближе, и Питер, выругавшись сквозь зубы, отстранился от Дженис и попытался привести в порядок ее одежду. Затаив дыхание, она оттолкнула его руку и сама расправила кружева на платье, но шпилек было уже не найти. Она, как могла, подоткнула волосы в пучок, пока Питер загораживал ее собой от постороннего взгляда.Вошедший чиркнул спичкой, зажигая сигару, и короткая вспышка осветила их укромное местечко. Усмехнувшись, Тайлер продолжал спокойно раскуривать сигару.— Вам никто не запрещает подняться на башню, когда вам только захочется. Стоя здесь, вы все равно не общаетесь с нами.— Просто мы хотели подышать свежим воздухом перед сном. Надеюсь, Бетси нет среди тех маленьких разбойников, которые только что побежали в кусты?Питер еще в детстве научился вести светские беседы, и теперь успешно пользовался своим умением. Он понимал, что Дженис сейчас не до разговоров, и гордился собой, что сумел довести ее до такого состояния. Леди-то, выходит, не так холодна, как притворялась!— Нет, это мальчишки. Они ловят ночных чудищ, но скорее всего поймают одних москитов. Хотя в их возрасте какая разница? Если вы захотите прогуляться в темноте, советую захватить с собой лампу, а не то эта шпана может наброситься на вас.— Спасибо за предупреждение. После всех сегодняшних волнений, думаю, нам лучше будет подняться наверх.Питер обнял Дженис за талию и повел мимо Тайлера, держа в тени, чтобы тот не заметил беспорядка в ее одежде и прическе.Проходя мимо хозяина дома, Дженис ласково пожелала ему спокойной ночи, и тот тепло пожелал ей того же. Когда они уже подходили к двери, Тайлер сладким голосом окликнул Питера:— Мне кажется, тебе лучше положить свой модный галстук в карман, Маллони. Когда ты войдешь в дом, некоторым может показаться странным, как он на тебе надет.Питер обнаружил, что упомянутый предмет туалета наполовину забился под ворот рубашки, и поспешно сорвал его с шеи. Стоявшая рядом Дженис тихо засмеялась. По ее короткому смешку Питер понял, что она не сердится на него. Окрыленный надеждой, он сунул галстук в карман и почти втащил ее в дом.— Мы не можем лечь спать так рано, — прошептала Дженис, когда он сразу повел ее к лестнице.— Извини, но сегодня я уже увидел всех, кого хотел, и эта башня начинает казаться мне самым приятным местом, — сказал Питер, продолжая крепко держать ее за талию.Дженис попыталась вывернуться:— Я должна пожелать спокойной ночи Эви и Кармен и спросить, как дела у Бена. Я не могу уйти спать, никому не сказав ни слова. Это невежливо.— Они поймут, уверяю тебя.Питер потащил ее к лестнице.— Но мы не можем… — Она споткнулась в словах, но не на ступеньках — Питер держал ее крепко.— Ладно, не будем. Но мы можем заняться еще чем-нибудь.Дженис взглянула на него с интересом и одновременно с тревогой:— Например?Питер расслабился и торопливо повел ее наверх.— Я тебе покажу.Но когда они, преодолев наконец все ступеньки и площадки, добрались до верха башни, Питер почувствовал, как Дженис снова вся напряглась и сжалась в его объятиях. Обуздав нетерпение, он пожалел о том, что не догадался захватить бутылку вина.Как только они вошли в комнату, Дженис сразу вырвалась от него и прошла к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37