» Беннет перечислил их всех: Каролис. Астор. Райнландер. Фиш. Шермехон. Когда обещанный список был напечатан, не осталось ни одного не проданного номера. Как Маура и ожидала, первым в списке стояло имя Александра Каролиса. Крупный заголовок кричал: «Шестьдесят миллионов долларов!» Далее следовало описание особняка Каролисов из ста комнат в Ньюпорте, золотой утвари на яхте «Джезебел», бесценных произведений европейских художников, которые мог лицезреть только сам Александр Каролис. Весь тот день у Мауры было тяжело на сердце – имя ее мужа склоняли во всех барах и салунах города. Она навестила Фредерика Лансдоуна и обсудила с ним план помощи ирландским детям.
– Их надо вывозить из города на лето хотя бы на две недели. Мистер Генри Шермехои любезно позволил нам использовать для этой цели его ферму. В период спаривания лошадей он не рекомендует возить туда детей, но в остальное время – пожалуйста. При должном присмотре, разумеется.
– Миссис Каролис, может быть, поручить это вам?
– Да, я могу взять это на себя, – согласилась Маура. От Фредерика Лансдоуна Маура отправилась домой и почти сразу же уехала снова, на этот раз с Феликсом.
– К Дельмонико, – велела она кучеру, укрывая Феликса теплой полостью.
– Можно мне мороженое? – попросил мальчик. – Хоть сейчас и осень, мне очень хочется мороженого.
Ему было почти три года, и это был смышленый веселый малыш.
– Сегодня утром приходил дядя Чарли, мы играли с ним в мою новую железную дорогу. Он говорит, что лучше дороги не видел…
Они проезжали конец оживленной улицы. Стоял октябрь, было довольно прохладно. Они ехали в закрытой карете. Маура увлеклась разговором с сыном и не заметила, как от толпы отделились двое мужчин и женщина и побежали к карете.
– Дядя Чарли взял зеленый паровоз, а я – желтый… Карета резко качнулась, кучер осадил лошадей.
– Что случилось?.. – начала было Маура, придерживая рукой мальчика, чтобы он не соскользнул с сиденья.
Дверца кареты распахнулась. Маура никогда раньше не видела мужчину, который появился перед ней. Она сразу подумала, что это грабители, и быстро сняла жемчужные серьги, собираясь отдать их разбойникам, чтобы они не напугали Феликса.
Но к ее удивлению и ужасу, мужчина забрался в коляску. Маура заметила у него в руке грязную, пахнущую эфиром тряпку. Он пригнулся к перепуганному Феликсу, и Маура поняла, что это не ограбление, а нечто гораздо худшее. Она вскочила на ноги и набросилась на мужчину, стараясь попасть ногтями ему в глаза.
– Беги, Феликс! Беги! – крикнула она. – Беги! Беги!
Вывалившись из кареты, Феликс побежал что было духу. Маура не могла последовать за ним. Тряпка с эфиром оказалась у ее лица, последняя мысль была о том, что эти люди хотели похитить Феликса.
Записку с требованием выкупа, адресованную Александру Каролису, получил Джеймс Гордон Бсннет. Кто-то принес ее в редакцию газеты в большом конверте, внутри которого лежал конверт поменьше с надписью «Срочно. Вручить мистеру Каролису. Мы похитили его сына». Слово «сын» было зачеркнуто и заменено словом «жена». Беннет бросил все и выбежал из здания. Он ни на секунду не сомневался, что это не розыгрыш. Он слишком долго работал в газете и чуял подвох за версту. В письме, которое он держал в руках, подвоха не было.
– Мне нужен мистер Каролис! – задыхаясь, потребовал он у дежурного портье в отеле на Пятой авеню. Все отлично знали, что, если Беннет выйдет из себя, можно ждать чего угодно. Поэтому дежурный, не теряя времени, послал за Александром. Дверь открыл Тиль.
– К мистеру Каролису джентльмен… – начал было посыльный.
– Каролис! – проревел Беннет, врываясь в комнату мимо застывшего в изумлении Тиля. – Вашу жену похитили!
Александр знал, что никогда не забудет этого мгновения. Он только что обдумывал поездку с Сашей в Европу. А через секунду оказался в аду. Беннет бросил записку и конверт, адресованный Александру, на стол. – Это принесли полчаса назад. Прочтите скорее, ради Бога!
Александр схватил конверт и вскрыл его. Внутри лежали сережка, которую Александр сразу же узнал, и записка, написанная четким, разборчивым почерком. «Нам нужно десять миллионов долларов в старых купюрах. Деньги необходимо доставить в простом чемодане в багажное отделение Центрального вокзала, там вам передадут письмо с дальнейшими инструкциями. Число и время напечатайте на последней странице „Геральд“. Если вы попытаетесь связаться с властями, жизнь вашей жены будет в опасности».
И опять слово «сын» было зачеркнуто и заменено словом «жена».
– Это сережка миссис Каролис? – спросил Беннет. – Вы можете подтвердить это?
– Это ее сережка. – У Александра посерело лицо, казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – Если бы она просто потеряла ее, а кто-то нашел, этого письма бы не было.
– Нам нужен Алан Пинкертон, – поверив ему, решительно сказал Беннет. – Его сыщики – ваша единственная надежда.
– Нет, на это я не пойду. – Первое потрясение сменилось ужасом. – Если похитители узнают, что я обратился к Пинкертону, они убьют Мауру!
– Но если они не получат требуемых денег, они все равно убьют ее!
– Боже правый! Они получат эти деньги! Получат их все, до последнего доллара!
– Вы шутите! – Беннет уставился на него. – Это самый сумасшедший выкуп на моей памяти, а уж поверьте, я на своем веку всего повидал. Я давно в газете. Уверен, похитители и сами не надеются, что вы соберете такую огромную сумму. Они наверняка готовы к торгу, а пока мы с ними будем торговаться, Пинкертон их выследит.
Привычным жестом Александр взъерошил волосы.
– А что будет с Маурой? Где будет она, пока мы торгуемся? Она только недавно перенесла оспу, поймите! Она не вынесет плохого обращения.
– Эта малышка очень сильна, смею вас заверить, – сказал Беннет, в душе проклиная себя за то, что сообщил о богатстве Александра в своих публикациях, растрезвонил всему свету, сколько у Каролисов денег.
– Сейчас вам необходимо связаться с мэром, властями, Пинкертоном…
– Сейчас мне необходимо, чтобы ваша газета напечатала число и время на последней странице. А еще мне надо, чтобы вы не болтали лишнего. И чтобы моя жена вернулась живой.
Первый раз в жизни Беннет видел, как человек стареет у него на глазах. Исчезла беззаботная удаль, присущая Александру. Он постарел сразу на десяток лет. Казалось, он уже никогда не будет прежним, молодым.
– Что ж, деньги ваши, – сухо сказал Беннет и подумал, сколько времени понадобится Александру, чтобы справиться с потрясением и понять, кто виноват в похищении. – Но помните: ни один уважающий себя сыщик не посоветует вам выплачивать выкуп, не попытавшись выследить мерзавцев.
Александр уже не слушал его. Он перебирал в памяти случаи, когда его глупость и ненужная гордыня разрушали их с Маурой счастье. А всего-то и надо было делать то, что подсказывала ему совесть. Вступить в ассоциацию, перестроить доходные дома, убедиться, что субарендаторы на его землях делают то же самое. Вот и все. Ему не было нужды стыдиться Мауры, выдумывать сказки о незаконности их брака, отпускать колкости по поводу ее национальности. И Тарну Саше он зря завещал. У него есть что оставить мальчику помимо Тарны. Он вел себя, как слепой и глухой, преступно глупо. Счастье всей жизни было у него в руках, и только собственная гордыня вновь и вновь разрушала его. Если Маура теперь умрет, он уже никогда не будет счастлив. Никогда.
– Что же вы стоите, Беннет! – закричал он. – Возвращайтесь в газету! Напечатайте нужную информацию! Беннет бросился к двери, но в это время она распахнулась, и в комнату вбежал Чарли. – Александр! Слава Богу, ты дома! Лотти Райнландер подобрала на улице Феликса. Он был один, плакал. Говорит, что какой-то мужчина увез Мауру…
– Пусть Пинкертон поговорит с вашим сыном, – умоляюще проговорил Беннет. – Он сможет рассказать, как выглядят похитители. Заручитесь помощью Пинкертона, они, скорее всего, не удовольствуются одними деньгами и ничто не помешает им убить миссис Каролис.
Когда Александр услышал бессвязный рассказ Феликса, он побледнел.
– Я послушаюсь вашего совета. Напечатайте «6 часов вечера» после числа в завтрашнем номере.
Беннет кивнул и побежал. Опять у него в газете будет сенсационный материал. Он старался вспомнить, на какой из фотографий, сделанных во время гонки, Феликс получился лучше всего. Интересно, каким тиражом завтра выйдет газета?
В последующие несколько часов Александр развил бурную деятельность. Он связался со своими банкирами и собрал десять миллионов долларов. Деньги сложили в неприметного вида чемодан. Он вызвал к себе в гостиницу Алана Пинкертона и Лиэла Кингстона, пригласил мэра. Александр послал записку Гейнсу, рассказал, что случилось, известил Генри.
– Чемодан можно набить «куклами», – предложил Алан Пинкертон.
– Нет. Ради Бога! Мне плевать на деньги, Пинкертон. Я хочу получить назад жену и, причем, живую, вам понятно?
Александр вынул из внутреннего кармана бумажник и открыл его. Внутри лежал засушенный цветок. Пинкертон точно не рассмотрел, но ему показалось, что это василек.
– Ваше дело. – Пинкертон пожал плечами. В конце концов, это не его деньги.
Александр, не отрываясь, смотрел на цветок.
– Мы пометим купюры, – сказал Пинкертон. – Метки останутся невидимыми несколько дней, и похитители не узнают, что деньги меченые. А когда они проявятся, деньги уже будут в обращении, и мы сумеем вычислить мерзавцев. Но пометить десять миллионов непросто. Потребуется много времени. Придется изменить число, которое вы назвали Беннету. Раньше конца недели не управиться.
Александр взглянул на него, с трудом отрываясь от воспоминаний о волшебном утре на берегу Гудзона, когда он склонился над переполненной любовью Маурой и казалось, ничто больше не омрачит их счастья.
– Нет, – быстро ответил он. – Бог знает, в каких условиях они держат Мауру! Я найму людей пометить деньги, столько, сколько вы скажете, целую армию, если понадобится. Но время передачи выкупа не изменю.
Пинкертон не стал спорить, вся эта история его увлекла. В светской хронике не раз писали, что мистер и миссис Каролис не живут вместе. Пинкертон часто имел дело с мужьями, которым приходилось выплачивать выкуп за жен, но в его практике еще не было случая, когда сумма выкупа не волновала мужа. А ведь эти двое даже не живут вместе! Генри примчался в гостиницу, как только получил записку от Александра.
– Господи, что случилось? – спросил он с тревогой. – Почему Мауру никто не сопровождал? Почему никто не пришел на помощь?
– Они с Феликсом поехали к Дельмонико поесть мороженого. Ты же знаешь, она терпеть не может выездных лакеев на запятках. С ними был только кучер. Его сбросили с козел, он потерял сознание и вернулся домой только час спустя после происшествия. Судя по его рассказу, на оживленном перекрестке к карете подбежали двое мужчин и одна женщина. Женщина схватила вожжи и остановила лошадей. Один из мужчин вскочил на козлы, прижал к лицу кучера тряпку с эфиром и сбросил его на землю, а другой похититель влез в карету. Александр замолчал, прикрыв рукой глаза, – он не мог продолжать.
– Но если улица была полна народу, почему никто не пришел к ним на помощь? – озадаченно спросил Генри. – Почему прошел целый час, прежде чем кучер забил тревогу?
– Тревогу забил Феликс, сэр, – вмешался Лиэл Кингстон. – Карета сразу же тронулась и поехала дальше, как ни в чем не бывало, а вокруг решили, что кучер просто пьян.
– Что собирается делать Пинкертон? – спросил Генри. – Как он думает выследить мерзавцев? – Его люди будут на вокзале. – Александр опустил руку и открыл покрасневшие глаза. – Начиная с шести часов его люди будут во всех отходящих поездах. – Служащие на вокзале оказывают всяческую помощь, – добавил мэр. – У похитителей нет ни малейшей надежды уйти с деньгами. Их погубит собственная жадность – запросили слишком много. Десять миллионов долларов трудно передать незаметно. Чемодан слишком тяжелый, его смогут поднять только двое, а для перевозки им потребуется фургон.
Чарли держал в руках последний номер «Геральд». Он прочел крупный заголовок: «Самый большой в истории выкуп потребовали за возвращение миссис Александр Каролис!» – и в растерянности спросил:
– Они хоть представляют, что значит собрать наличными такую сумму? Раз похитители сумели вполне грамотно изложить свои требования, они должны понимать, что девяносто процентов твоего состояния – недвижимость и акции, их не переведешь в наличные за ночь.
– Бог его знает, – казалось, голос Александра вот-вот сорвется. – Мои банкиры сделали все, чтобы собрать требуемую сумму. Пинкертон нанял целую армию женщин, они в соседнем номере помечают деньги. – Весь вид Александра говорил об охватившем его отчаянии. – Меня не волнуют деньги, Чарли. Мне все равно, выследят их или нет. Я хочу вернуть Мауру. – Он отвернулся и подошел к окну, чтобы присутствующие не увидели его слез. – Я хочу, чтобы она знала, как я люблю ее, – глухо проговорил он. Невидящими глазами он смотрел вниз на улицу, на экипажи, снующие в обе стороны. – Я хочу сказать ей, что был кретином, идиотом, но больше это не повторится.
На Центральный вокзал Александр отправился к шести часам в сопровождении Генри, Чарли и целой армии сыщиков Пинкертона. Чемодан везли на тележке. Джеймс Гордон Беннет пообещал, что репортеров не будет, если ему позволят опубликовать на следующий день подробный отчет о передаче денег.
Александр вошел в багажное отделение и спросил, есть ли для него письмо. Служащий равнодушно передал ему конверт. Записка была краткой.
«Садитесь на поезд, отходящий в 6.10 на Олбани, будьте один, чемодан возьмите с собой. Для вас заказано место 106».
– Не беспокойтесь, сэр, – сказал ему Пинкертон, забирая записку. – Мои люди уже в поезде. Я сейчас же телеграфирую в Олбани, чтобы там вас встречали. Мы выследим того, кто придет за деньгами.
– Только не задерживайте его, – попросил Александр. – Боже правый, только не задерживайте его до того, как он приведет нас к моей жене!
– Не волнуйтесь, сэр. Наша главная задача – обеспечить безопасность миссис Каролис.
– Мы будем ждать вестей у тебя в номере, – сказал Генри, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником. – Удачи тебе, мой мальчик. До свидания.
До отхода поезда оставалось всего несколько минут, и носильщики поспешили внести чемодан в вагон. Александр занял свое место, понимая, что пассажиры вокруг – люди Пинкертона. Двери закрылись, раздался свисток. Александр оглянулся, пытаясь определить, кто из попутчиков похититель. Чемодан лежал на багажной полке всего в трех футах от него.
Проехали пригороды Нью-Йорка. Александр до боли сжал кулаки. Он молился про себя, заключая с Богом все мыслимые сделки.
«Пусть ей не причинят вреда, – повторял он как заклинание, – Боже, прошу тебя, пусть она не пострадает!»
Поезд приближался к северной окраине города, раскинувшейся на берегу Гудзона. На западном берегу уже виднелись скалы. Но к нему еще никто не подошел. Никто не попытался завладеть чемоданом.
Воображение рисовало Александру страшные картины, он не знал, где держат Мауру, в каких условиях, связана ли она, заткнут ли у нее рот кляпом. Проехали Тэрритаун и тюрьму Синг-Синг.
Если бы он не встретил первую разоблачительную публикацию Беннета так бурно, они могли бы помириться той же ночью. Александр был на седьмом небе от радости, когда узнал, что Маура провела лето не в Канзасе, когда увидел, как неподдельно она удивилась, услышав, что он думал. Но статья в «Геральд», напечатанная в тот же день, привела его в ярость, которая разрушила такое близкое счастье.
Раздался паровозный гудок – проехали Пинскил. Природа здесь была изумительно красива. Извиваясь, петляла река, взмывали ввысь горы – Дандерберг, Нос Энтони, Сахарная Голова.
Александр не замечал ничего вокруг. Он знал, почему так рассердился на балу у миссис Бикман. Все, что Беннет написал о нем, – правда, ему было очень стыдно, мучило чувство вины.
Поезд миновал Вест-Пойнт и приблизился к Крод-Нест и Сторли-Кинг. Самое главное в жизни – уважение собственных детей и Мауры, но этого-то как раз и не будет, пока репортеры, вроде Беннета, публично обвиняют его в том, что он – источник страданий тысяч людей. Одной перестройкой доходных домов, которую он затеял, не обойдешься. Необходимо снести старые дома и построить на их месте новые, специально для малоимущих. Он начнет строить дома, которых еще никто в городе не видел. Он преобразит свою собственность, заставит Астора и других землевладельцев сделать то же самое.
Проехали Поукипси. К чемодану никто не подходил. Справа по ходу поезда возвышались горы Кэтскилз, зелено-, серо– и рыже-голубые. Александр вспомнил Тарну, боль захлестнула его, стало трудно дышать. Если бы отец тогда не умер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Их надо вывозить из города на лето хотя бы на две недели. Мистер Генри Шермехои любезно позволил нам использовать для этой цели его ферму. В период спаривания лошадей он не рекомендует возить туда детей, но в остальное время – пожалуйста. При должном присмотре, разумеется.
– Миссис Каролис, может быть, поручить это вам?
– Да, я могу взять это на себя, – согласилась Маура. От Фредерика Лансдоуна Маура отправилась домой и почти сразу же уехала снова, на этот раз с Феликсом.
– К Дельмонико, – велела она кучеру, укрывая Феликса теплой полостью.
– Можно мне мороженое? – попросил мальчик. – Хоть сейчас и осень, мне очень хочется мороженого.
Ему было почти три года, и это был смышленый веселый малыш.
– Сегодня утром приходил дядя Чарли, мы играли с ним в мою новую железную дорогу. Он говорит, что лучше дороги не видел…
Они проезжали конец оживленной улицы. Стоял октябрь, было довольно прохладно. Они ехали в закрытой карете. Маура увлеклась разговором с сыном и не заметила, как от толпы отделились двое мужчин и женщина и побежали к карете.
– Дядя Чарли взял зеленый паровоз, а я – желтый… Карета резко качнулась, кучер осадил лошадей.
– Что случилось?.. – начала было Маура, придерживая рукой мальчика, чтобы он не соскользнул с сиденья.
Дверца кареты распахнулась. Маура никогда раньше не видела мужчину, который появился перед ней. Она сразу подумала, что это грабители, и быстро сняла жемчужные серьги, собираясь отдать их разбойникам, чтобы они не напугали Феликса.
Но к ее удивлению и ужасу, мужчина забрался в коляску. Маура заметила у него в руке грязную, пахнущую эфиром тряпку. Он пригнулся к перепуганному Феликсу, и Маура поняла, что это не ограбление, а нечто гораздо худшее. Она вскочила на ноги и набросилась на мужчину, стараясь попасть ногтями ему в глаза.
– Беги, Феликс! Беги! – крикнула она. – Беги! Беги!
Вывалившись из кареты, Феликс побежал что было духу. Маура не могла последовать за ним. Тряпка с эфиром оказалась у ее лица, последняя мысль была о том, что эти люди хотели похитить Феликса.
Записку с требованием выкупа, адресованную Александру Каролису, получил Джеймс Гордон Бсннет. Кто-то принес ее в редакцию газеты в большом конверте, внутри которого лежал конверт поменьше с надписью «Срочно. Вручить мистеру Каролису. Мы похитили его сына». Слово «сын» было зачеркнуто и заменено словом «жена». Беннет бросил все и выбежал из здания. Он ни на секунду не сомневался, что это не розыгрыш. Он слишком долго работал в газете и чуял подвох за версту. В письме, которое он держал в руках, подвоха не было.
– Мне нужен мистер Каролис! – задыхаясь, потребовал он у дежурного портье в отеле на Пятой авеню. Все отлично знали, что, если Беннет выйдет из себя, можно ждать чего угодно. Поэтому дежурный, не теряя времени, послал за Александром. Дверь открыл Тиль.
– К мистеру Каролису джентльмен… – начал было посыльный.
– Каролис! – проревел Беннет, врываясь в комнату мимо застывшего в изумлении Тиля. – Вашу жену похитили!
Александр знал, что никогда не забудет этого мгновения. Он только что обдумывал поездку с Сашей в Европу. А через секунду оказался в аду. Беннет бросил записку и конверт, адресованный Александру, на стол. – Это принесли полчаса назад. Прочтите скорее, ради Бога!
Александр схватил конверт и вскрыл его. Внутри лежали сережка, которую Александр сразу же узнал, и записка, написанная четким, разборчивым почерком. «Нам нужно десять миллионов долларов в старых купюрах. Деньги необходимо доставить в простом чемодане в багажное отделение Центрального вокзала, там вам передадут письмо с дальнейшими инструкциями. Число и время напечатайте на последней странице „Геральд“. Если вы попытаетесь связаться с властями, жизнь вашей жены будет в опасности».
И опять слово «сын» было зачеркнуто и заменено словом «жена».
– Это сережка миссис Каролис? – спросил Беннет. – Вы можете подтвердить это?
– Это ее сережка. – У Александра посерело лицо, казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – Если бы она просто потеряла ее, а кто-то нашел, этого письма бы не было.
– Нам нужен Алан Пинкертон, – поверив ему, решительно сказал Беннет. – Его сыщики – ваша единственная надежда.
– Нет, на это я не пойду. – Первое потрясение сменилось ужасом. – Если похитители узнают, что я обратился к Пинкертону, они убьют Мауру!
– Но если они не получат требуемых денег, они все равно убьют ее!
– Боже правый! Они получат эти деньги! Получат их все, до последнего доллара!
– Вы шутите! – Беннет уставился на него. – Это самый сумасшедший выкуп на моей памяти, а уж поверьте, я на своем веку всего повидал. Я давно в газете. Уверен, похитители и сами не надеются, что вы соберете такую огромную сумму. Они наверняка готовы к торгу, а пока мы с ними будем торговаться, Пинкертон их выследит.
Привычным жестом Александр взъерошил волосы.
– А что будет с Маурой? Где будет она, пока мы торгуемся? Она только недавно перенесла оспу, поймите! Она не вынесет плохого обращения.
– Эта малышка очень сильна, смею вас заверить, – сказал Беннет, в душе проклиная себя за то, что сообщил о богатстве Александра в своих публикациях, растрезвонил всему свету, сколько у Каролисов денег.
– Сейчас вам необходимо связаться с мэром, властями, Пинкертоном…
– Сейчас мне необходимо, чтобы ваша газета напечатала число и время на последней странице. А еще мне надо, чтобы вы не болтали лишнего. И чтобы моя жена вернулась живой.
Первый раз в жизни Беннет видел, как человек стареет у него на глазах. Исчезла беззаботная удаль, присущая Александру. Он постарел сразу на десяток лет. Казалось, он уже никогда не будет прежним, молодым.
– Что ж, деньги ваши, – сухо сказал Беннет и подумал, сколько времени понадобится Александру, чтобы справиться с потрясением и понять, кто виноват в похищении. – Но помните: ни один уважающий себя сыщик не посоветует вам выплачивать выкуп, не попытавшись выследить мерзавцев.
Александр уже не слушал его. Он перебирал в памяти случаи, когда его глупость и ненужная гордыня разрушали их с Маурой счастье. А всего-то и надо было делать то, что подсказывала ему совесть. Вступить в ассоциацию, перестроить доходные дома, убедиться, что субарендаторы на его землях делают то же самое. Вот и все. Ему не было нужды стыдиться Мауры, выдумывать сказки о незаконности их брака, отпускать колкости по поводу ее национальности. И Тарну Саше он зря завещал. У него есть что оставить мальчику помимо Тарны. Он вел себя, как слепой и глухой, преступно глупо. Счастье всей жизни было у него в руках, и только собственная гордыня вновь и вновь разрушала его. Если Маура теперь умрет, он уже никогда не будет счастлив. Никогда.
– Что же вы стоите, Беннет! – закричал он. – Возвращайтесь в газету! Напечатайте нужную информацию! Беннет бросился к двери, но в это время она распахнулась, и в комнату вбежал Чарли. – Александр! Слава Богу, ты дома! Лотти Райнландер подобрала на улице Феликса. Он был один, плакал. Говорит, что какой-то мужчина увез Мауру…
– Пусть Пинкертон поговорит с вашим сыном, – умоляюще проговорил Беннет. – Он сможет рассказать, как выглядят похитители. Заручитесь помощью Пинкертона, они, скорее всего, не удовольствуются одними деньгами и ничто не помешает им убить миссис Каролис.
Когда Александр услышал бессвязный рассказ Феликса, он побледнел.
– Я послушаюсь вашего совета. Напечатайте «6 часов вечера» после числа в завтрашнем номере.
Беннет кивнул и побежал. Опять у него в газете будет сенсационный материал. Он старался вспомнить, на какой из фотографий, сделанных во время гонки, Феликс получился лучше всего. Интересно, каким тиражом завтра выйдет газета?
В последующие несколько часов Александр развил бурную деятельность. Он связался со своими банкирами и собрал десять миллионов долларов. Деньги сложили в неприметного вида чемодан. Он вызвал к себе в гостиницу Алана Пинкертона и Лиэла Кингстона, пригласил мэра. Александр послал записку Гейнсу, рассказал, что случилось, известил Генри.
– Чемодан можно набить «куклами», – предложил Алан Пинкертон.
– Нет. Ради Бога! Мне плевать на деньги, Пинкертон. Я хочу получить назад жену и, причем, живую, вам понятно?
Александр вынул из внутреннего кармана бумажник и открыл его. Внутри лежал засушенный цветок. Пинкертон точно не рассмотрел, но ему показалось, что это василек.
– Ваше дело. – Пинкертон пожал плечами. В конце концов, это не его деньги.
Александр, не отрываясь, смотрел на цветок.
– Мы пометим купюры, – сказал Пинкертон. – Метки останутся невидимыми несколько дней, и похитители не узнают, что деньги меченые. А когда они проявятся, деньги уже будут в обращении, и мы сумеем вычислить мерзавцев. Но пометить десять миллионов непросто. Потребуется много времени. Придется изменить число, которое вы назвали Беннету. Раньше конца недели не управиться.
Александр взглянул на него, с трудом отрываясь от воспоминаний о волшебном утре на берегу Гудзона, когда он склонился над переполненной любовью Маурой и казалось, ничто больше не омрачит их счастья.
– Нет, – быстро ответил он. – Бог знает, в каких условиях они держат Мауру! Я найму людей пометить деньги, столько, сколько вы скажете, целую армию, если понадобится. Но время передачи выкупа не изменю.
Пинкертон не стал спорить, вся эта история его увлекла. В светской хронике не раз писали, что мистер и миссис Каролис не живут вместе. Пинкертон часто имел дело с мужьями, которым приходилось выплачивать выкуп за жен, но в его практике еще не было случая, когда сумма выкупа не волновала мужа. А ведь эти двое даже не живут вместе! Генри примчался в гостиницу, как только получил записку от Александра.
– Господи, что случилось? – спросил он с тревогой. – Почему Мауру никто не сопровождал? Почему никто не пришел на помощь?
– Они с Феликсом поехали к Дельмонико поесть мороженого. Ты же знаешь, она терпеть не может выездных лакеев на запятках. С ними был только кучер. Его сбросили с козел, он потерял сознание и вернулся домой только час спустя после происшествия. Судя по его рассказу, на оживленном перекрестке к карете подбежали двое мужчин и одна женщина. Женщина схватила вожжи и остановила лошадей. Один из мужчин вскочил на козлы, прижал к лицу кучера тряпку с эфиром и сбросил его на землю, а другой похититель влез в карету. Александр замолчал, прикрыв рукой глаза, – он не мог продолжать.
– Но если улица была полна народу, почему никто не пришел к ним на помощь? – озадаченно спросил Генри. – Почему прошел целый час, прежде чем кучер забил тревогу?
– Тревогу забил Феликс, сэр, – вмешался Лиэл Кингстон. – Карета сразу же тронулась и поехала дальше, как ни в чем не бывало, а вокруг решили, что кучер просто пьян.
– Что собирается делать Пинкертон? – спросил Генри. – Как он думает выследить мерзавцев? – Его люди будут на вокзале. – Александр опустил руку и открыл покрасневшие глаза. – Начиная с шести часов его люди будут во всех отходящих поездах. – Служащие на вокзале оказывают всяческую помощь, – добавил мэр. – У похитителей нет ни малейшей надежды уйти с деньгами. Их погубит собственная жадность – запросили слишком много. Десять миллионов долларов трудно передать незаметно. Чемодан слишком тяжелый, его смогут поднять только двое, а для перевозки им потребуется фургон.
Чарли держал в руках последний номер «Геральд». Он прочел крупный заголовок: «Самый большой в истории выкуп потребовали за возвращение миссис Александр Каролис!» – и в растерянности спросил:
– Они хоть представляют, что значит собрать наличными такую сумму? Раз похитители сумели вполне грамотно изложить свои требования, они должны понимать, что девяносто процентов твоего состояния – недвижимость и акции, их не переведешь в наличные за ночь.
– Бог его знает, – казалось, голос Александра вот-вот сорвется. – Мои банкиры сделали все, чтобы собрать требуемую сумму. Пинкертон нанял целую армию женщин, они в соседнем номере помечают деньги. – Весь вид Александра говорил об охватившем его отчаянии. – Меня не волнуют деньги, Чарли. Мне все равно, выследят их или нет. Я хочу вернуть Мауру. – Он отвернулся и подошел к окну, чтобы присутствующие не увидели его слез. – Я хочу, чтобы она знала, как я люблю ее, – глухо проговорил он. Невидящими глазами он смотрел вниз на улицу, на экипажи, снующие в обе стороны. – Я хочу сказать ей, что был кретином, идиотом, но больше это не повторится.
На Центральный вокзал Александр отправился к шести часам в сопровождении Генри, Чарли и целой армии сыщиков Пинкертона. Чемодан везли на тележке. Джеймс Гордон Беннет пообещал, что репортеров не будет, если ему позволят опубликовать на следующий день подробный отчет о передаче денег.
Александр вошел в багажное отделение и спросил, есть ли для него письмо. Служащий равнодушно передал ему конверт. Записка была краткой.
«Садитесь на поезд, отходящий в 6.10 на Олбани, будьте один, чемодан возьмите с собой. Для вас заказано место 106».
– Не беспокойтесь, сэр, – сказал ему Пинкертон, забирая записку. – Мои люди уже в поезде. Я сейчас же телеграфирую в Олбани, чтобы там вас встречали. Мы выследим того, кто придет за деньгами.
– Только не задерживайте его, – попросил Александр. – Боже правый, только не задерживайте его до того, как он приведет нас к моей жене!
– Не волнуйтесь, сэр. Наша главная задача – обеспечить безопасность миссис Каролис.
– Мы будем ждать вестей у тебя в номере, – сказал Генри, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником. – Удачи тебе, мой мальчик. До свидания.
До отхода поезда оставалось всего несколько минут, и носильщики поспешили внести чемодан в вагон. Александр занял свое место, понимая, что пассажиры вокруг – люди Пинкертона. Двери закрылись, раздался свисток. Александр оглянулся, пытаясь определить, кто из попутчиков похититель. Чемодан лежал на багажной полке всего в трех футах от него.
Проехали пригороды Нью-Йорка. Александр до боли сжал кулаки. Он молился про себя, заключая с Богом все мыслимые сделки.
«Пусть ей не причинят вреда, – повторял он как заклинание, – Боже, прошу тебя, пусть она не пострадает!»
Поезд приближался к северной окраине города, раскинувшейся на берегу Гудзона. На западном берегу уже виднелись скалы. Но к нему еще никто не подошел. Никто не попытался завладеть чемоданом.
Воображение рисовало Александру страшные картины, он не знал, где держат Мауру, в каких условиях, связана ли она, заткнут ли у нее рот кляпом. Проехали Тэрритаун и тюрьму Синг-Синг.
Если бы он не встретил первую разоблачительную публикацию Беннета так бурно, они могли бы помириться той же ночью. Александр был на седьмом небе от радости, когда узнал, что Маура провела лето не в Канзасе, когда увидел, как неподдельно она удивилась, услышав, что он думал. Но статья в «Геральд», напечатанная в тот же день, привела его в ярость, которая разрушила такое близкое счастье.
Раздался паровозный гудок – проехали Пинскил. Природа здесь была изумительно красива. Извиваясь, петляла река, взмывали ввысь горы – Дандерберг, Нос Энтони, Сахарная Голова.
Александр не замечал ничего вокруг. Он знал, почему так рассердился на балу у миссис Бикман. Все, что Беннет написал о нем, – правда, ему было очень стыдно, мучило чувство вины.
Поезд миновал Вест-Пойнт и приблизился к Крод-Нест и Сторли-Кинг. Самое главное в жизни – уважение собственных детей и Мауры, но этого-то как раз и не будет, пока репортеры, вроде Беннета, публично обвиняют его в том, что он – источник страданий тысяч людей. Одной перестройкой доходных домов, которую он затеял, не обойдешься. Необходимо снести старые дома и построить на их месте новые, специально для малоимущих. Он начнет строить дома, которых еще никто в городе не видел. Он преобразит свою собственность, заставит Астора и других землевладельцев сделать то же самое.
Проехали Поукипси. К чемодану никто не подходил. Справа по ходу поезда возвышались горы Кэтскилз, зелено-, серо– и рыже-голубые. Александр вспомнил Тарну, боль захлестнула его, стало трудно дышать. Если бы отец тогда не умер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54