Что, если отца Малкехи не окажется в списке пассажиров? Что, если Александр обманул Мауру? Генри опасался именно этого, поэтому и занялся выяснением сам, не доверяя постороннему. Он беспокойно постукивал по полу ногой в дорогом ботинке. Если имя отца Малкехи все же есть в списке пассажиров, надо будет выяснить, действительно ли он священник или самозванец.
Минут через десять открылась дверь, и вошел служащий.
– Я нашел интересующие вас сведения, сэр, – обрадованно сообщил он. – Отец Малкехи действительно сел на «Скотию» в Квинстауне.
– Брак совершенно законный? – поинтересовался Генри.
– Церемония бракосочетания происходила в присутствии капитана. Если бы он заподозрил что-то неладное, то не присутствовал бы, – ответил служащий.
– Разумеется, – согласился Генри.
Он поднялся. Теперь предстоит посетить нью-йоркскую католическую церковь. Там помогут разыскать священника и рассеять все сомнения, если только, конечно, сразу по прибытии в Нью-Йорк он не отправился дальше на запад.
– Отца Малкехи здесь нет, мистер Шермехон. Еще в марте он уехал в Чикаго.
– Но вы его знаете? – спросил Генри у священника в черном облачении.
Священник утвердительно кивнул:
– Да-да, конечно. Он пробыл здесь у нас довольно долго.
– Он рукоположен в сан?
Священник, с которым разговаривал Генри, был старше его, поэтому такой невежественный вопрос со стороны протестанта нисколько не удивил его.
– Конечно, он священник римской католической церкви, официально возведенный в сан.
Генри облегченно вздохнул. То, что он узнал, его очень обрадовало.
– Могу ли я узнать его адрес в Чикаго? Мне нужно выяснить у него кое-что очень важное.
Служащий компании «Кунард» удивленно посмотрел на посетителя средних лет.
– Свадьба на борту «Скотий»? Но я же предоставил мистеру Шермехону все сведения…
– Я представляю другое лицо, – невозмутимо отозвался секретарь Ариадны Бревурт. – Буду очень признателен, если вы посвятите меня в подробности церемонии на борту «Скотий».
Временами Маура удивлялась, как она может жить в одиночестве и с такой болью в сердце. С тех пор как Александр переехал в роскошные апартаменты отеля на Пятой авеню, Гейне стал обращаться с ней с плохо скрываемым презрением. Остальная челядь держалась вежливо, но холодно. Няня Феликса относилась к ней без должного почтения и все настойчивее возражала против того, чтобы Маура проводила время с Феликсом. Когда Маура мягко упрекнула се за такое отношение, няня дерзко ответила, что ее нанимал мистер Каролис и она выполияет только его распоряжения.
Маура не очень поверила ее словам, но не стала донимать этим Александра. Их отношения и так хуже некуда, ни к чему добавлять сюда еще мелкие домашние неурядицы.
Маура чувствовала себя очень одиноко и неуютно в доме-мавзолее, ей хотелось хоть ненадолго вырваться из него, но пойти было некуда.
Кирон теперь работал с утра до вечера и не мог отлучиться. Генри проводил все больше времени на скачках, а Александр открыто сопровождал Ариадну на бегах, поэтому бывать там Маура не могла. Чарли с большим удовольствием составил бы ей компанию, но Маура понимала, что их появление вместе только дало бы повод к новым пересудам.
– Господи, да всяких слухов и так уже полно, подумаешь еще один! – с искренним недоумением заметил Чарли.
– Сейчас в свете считают, что я любовница, претендующая на место жены. Но я жена, Чарли, и собираюсь вести себя именно как жена. Если я буду появляться в обществе постороннего мужчины, это только подольет масла в огонь.
Чарли расстроился, но Маура твердо стояла на своем. Она не собиралась давать повод усомниться в своей добродетели. Она – миссис Александр Каролис и ради Феликса готова на все, чтобы ее принял свет именно как жену Александра Каролиса.
Чтобы хоть немного развеять скуку и скрасить одиночество, Маура каждый день после обеда совершала прогулку в карете. Так поступали все светские дамы. Появляясь на людях в экипаже с гербами Каролисов, Маура боролась против лжи Александра единственным доступным ей способом.
Ни одна светская дама ни разу не поприветствовала Мауру во время этих прогулок. Внешне Маура всегда держалась очень спокойно. Она была уверена: придет день, когда ее признают. Признают хотя бы ради Феликса.
Раз в неделю она навещала О'Фарреллов и их друзей. Чувство вины, что она так мало делает для них, росло с каждой неделей. Сестры Бриджит и Кейтлин О'Фаррелл по четырнадцать часов в сутки работали за гроши на фабрике недалеко от Файв-Пойнте. Там же вкалывал до седьмого пота их брат Патрик. Рози О'Хара была больна туберкулезом, и Кейти приходилось ухаживать за ней и за малышом Джеймси. О'Брайены переехали, их место заняла другая семья. Пирсы и Флаэрти до сих пор не нашли работы, поэтому с каждым днем все больше худели и мрачнели.
Возвращаясь однажды после очередного посещения друзей, подавленная Маура увидела Александра и Ариадну. Они выходили из белокаменного особняка на 14-й улице. На мгновение Мауре показалось, что ее сильно ударили в грудь. У нее стеснило дыхание. Александр был в белом костюме без шляпы. Его черные кудри блестели, чуть касаясь сзади воротничка светлой шелковой сорочки. Он напоминал одного из английских поэтов-романтиков. Женщина рядом с ним выглядела очень привлекательно и была одета по последней моде. Крошечная шляпка со светлыми перьями, низко надвинутая на лоб, не закрывала густых волнистых каштановых волос и приковывала внимание к томным глазам с припухшими веками. Верхняя губа небольшого рта была оттопырена. Как и Маура, Ариадна была без кринолина – они уже вышли из моды. На ней было платье из тяжелого шелка жемчужного цвета, юбка, собранная сзади в турнюр, заканчивалась небольшим шлейфом. Женщина держалась очень высокомерно, и Маура догадалась, что это Ариадна.
Экипаж Мауры обогнал их, и она не смогла отвернуться.
Александр и Ариадна направлялись к элегантной карете, запряженной парой вороных рысаков. Это не был экипаж Каролисов. Если кучер Мауры и заметил Александра, то не подал вида, не припустил лошадей, а продолжал невозмутимо двигаться по Пятой авеню. Маура увидела, как Ариадна Бревурт повернулась к Александру, что-то сказала, рассмеялась, и с видом собственницы положила свою руку на руку Александра. Маура видела, как Александр свободной рукой погладил руку Ариадны, физически ощутила его нежное прикосновение, видела его белозубую, ослепительную улыбку, предназначенную Ариадне.
– Быстрее! – задыхаясь, приказала она кучеру. – Быстрее!
Но было уже поздно. Маура обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Александра, и в этот миг их взгляды встретились. Маура не была готова к тому выражению удивления и боли, которое она увидела в его глазах. Еле сдерживая рыдания, она отвернулась. Она поняла, что не сможет больше оставаться в Нью-Йорке, если ее присутствие причиняет Александру такую боль. Она решила немедленно уехать с ребенком в Тарну. В Тарне, по крайней мере, в ней признают госпожу и обращаются почтительно. Кроме того, в Тарне она вдоволь насладится верховой ездой. Она отдала соответствующие распоряжения сразу же по возвращении домой.
– Не забудь взять мой костюм для верховой езды, Мириам, и попроси няню Феликса зайти ко мне, – сказала Маура.
Когда няня услышала, чего от нее хотят, она заявила, что покинет Нью-Йорк только по приказу мистера Каролиса.
Мауре было безразлично, поедет с ней няня или нет. Она сама прекрасно справится с Феликсом. Это только добавит им обоим радости.
Стивен Фасбайндер в ужасе посмотрел на нее, когда она попросила его передать с посыльным просьбу, чтобы «Росетту» подготовили к отплытию.
– Но мистер Каролис ничего не говорил о том, что собирается уехать из города… – расстроенно проговорил он.
– Мистер Каролис и не собирается уезжать. Уезжаю я, – ответила Маура.
Мириам тоже не на шутку встревожилась.
– Мадам, может быть, вы несколько торопитесь? – спросила она, когда лакей начал спускать собранные чемоданы во двор к ожидающему экипажу. – Мистеру Каролису это не понравится.
– Понравится, – с непритворной горечью проговорила Маура. – По-моему, он уже давно ждет моего отъезда.
Маура сама отнесла Феликса вниз по парадной лестнице. Няня рыдала, заламывая руки, а челядь молча бросала неодобрительные взгляды. Только Мириам сопровождала Мауру.
– Прощайте, Гейнс, – холодно бросила Маура дворецкому, выходя во двор.
С побелевшим лицом она села в карету. Ей не хотелось уезжать. Не хотелось, чтобы многие мили отделяли ее от Александра. Не хотелось в одиночестве возвращаться в Тарну.
– Я хочу быть с тобой, Александр, – горячо прошептала она, укачивая Феликса, когда карета медленно тронулась. – Я хочу быть с тобой.
ГЛАВА 20
– Церемонию бракосочетания совершил католический священник в соответствии с канонами и обрядами римской католической церкви, – очень серьезно сказал Генри Александру. – Для слухов, которые ты сам же распустил, нет никаких оснований. Если у тебя еще осталась хоть капля совести, ты должен публично признаться, что сказал неправду.
Они сидели в уютных глубоких креслах гостиной отеля на Пятой авеню. Александр хмуро смотрел в стакан с виски. Генри ждал, что он скажет, но тот упорно молчал.
– Если ты не положишь конец этим слухам, я сделаю это сам от твоего имени, – сказал Генри, не выдержав молчания Александра. – Маура – твоя законная жена, и пора тебе начать обращаться с ней соответственно. Что касается общества, я заставлю всех жен в шермехонских семействах приглашать вас обоих. Давно следовало это сделать, я просто не был уверен, что так будет хорошо для Мауры. Теперь я знаю, что был не прав. Заверяю тебя, все женщины нашего клана начнут приглашать к себе вас вместе. Если они откажут мне, я закрою перед ними двери своего дома.
– Этого они не допустят, – отозвался наконец Александр, по-прежнему хмуро глядя в стакан, – но таким образом решится только одна моя проблема. Не в твоих силах, Генри, решить вторую.
Генри фыркнул. Он с самого начала не понимал, зачем Александр с ней связался. Женщины, подобные Ариадне, шли на любовную связь непросто, но если уж делали это, избавиться от них было нелегко. Александр должен был предвидеть это.
– Как только она поймет, что Маура – твоя законная жена, то оставит тебя тотчас же, – сказал Генри. Он думал об Ариадне слишком хорошо, допуская, что у нее есть хоть зачатки здравого смысла.
– Ты ошибаешься, Генри, – невесело отозвался Александр. – Она все знает, однако не бросает меня, и все время настаивает на моем разводе с Маурой.
Он залпом осушил стакан. Сцена, которая несколько часов назад произошла между ним и Ариадной, была не из приятных. Ариадна не просто приняла слова Александра о том, что его женитьба шутка, она полностью поверила ему. Узнав правду, она пришла в такую же ярость, как и его отец.
– Как ты мог так сглупить?! Как можно было не проверить все предварительно? – возмущалась Ариадна, взволнованно шагая по спальне из угла в угол. Пурпурное шелковое неглиже развевалось вокруг ее ног. – Конечно, это не так уж и важно. Ты ведь считал, что священник ненастоящий. Ты же не знал, что церемония совершенно законна. Тебя обманули, поэтому твоя женитьба не может считаться законной. Ты поручил своим адвокатам заняться этим? Что они сказали?
– Мне нет нужды заниматься этим или поручать что-либо своим адвокатам, – резко ответил Александр. – Я принял участие в брачной церемонии совершенно сознательно, зная, что все делается на законных основаниях, и, как выяснил твой лазутчик, все действительно произошло законно. Все, точка.
Ариадна остановилась и резко повернулась к нему, широко раскрыв от изумления глаза, не веря своим ушам.
– Ты знал?.. – Она с трудом дышала. – …Ты сознательно женился на иммигрантке? На ирландской иммигрантке?
– Корабль отплывал из Ирландии, выбора не было. – Александр с нескрываемым раздражением пожал плечами. Он подумал, что Ариадна ударит его, но она прижала руку к своему сердцу, словно пытаясь его успокоить.
– Об этом никто не должен знать, – наконец проговорила Ариадна. – Развестись можно. – Она истерически рассмеялась. – Господи, развестись нужно! Как ты можешь оставаться женатым на мужичке! Это невероятно! Невозможно!
– Маура действительно родилась в крестьянской семье, но называть ее мужичкой сейчас чересчур… – твердо повторил Александр то, что уже не раз говорил Ариадне прежде.
– Мужичка всегда останется мужичкой! – Глаза Ариадны гневно горели. – Она разодета в шелка и атласы, но я сомневаюсь, что она знает, для чего предназначена добрая половина нижнего белья!
Эта неприкрытая грубость удивила даже Александра. Он не ответил только потому, что внезапно отчетливо осознал, что Ариадна любой ценой стремится стать миссис Александр Карролис. Во многих отношениях это был бы идеальный брак. Ее происхождение безукоризненно. Их союз был бы безупречен так же, как союз его отца с девушкой из рода Шсрмехонов. Ариадна пользовалась успехом в обществе, умела принять гостей. И уж конечно, не стала бы досаждать напоминанием о его моральном долге в отношении сотен тысяч жильцов в принадлежащих ему домах.
– Но ты-то, надеюсь, не собираешься разводиться? – резко спросил Генри.
– Извини, Генри, что ты сказал? – Александр с трудом вернулся в настоящее.
– Я сказал, что, надеюсь, ты не собираешься разводиться.
Александр промолчал. Он только и думал об этом с тех пор, как расстался с Ариадной.
– Я должен поговорить с Маурой, – скороговоркой ответил он, поднимаясь.
– Александр, одну минуту.
Но Александр уже не слышал его. Он шел к двери, от принятого решения все его тело напряглось, как струна.
– Миссис Каролис уехала около трех часов назад, сэр, – сообщил Александру Гейнес с трудом скрывая радость.
Александр нахмурился. Чуть больше трех часов назад, когда он садился в карету с Ариадной, они случайно встретились взглядами. Потом он был у Ариадны, слушал отчет ее секретаря о законности своего брака и провел малоприятные полчаса в компании Генри. Если Маура уехала, значит, это случилось сразу после ее возвращения домой с прогулки. – Она сказала, куда уехала и когда вернется? – с тревогой спросил Александр.
– Полагаю, она уехала в Тарну, сэр, – ответил Гейнс. Только многолетний опыт помог ему сохранить профессиональную невозмутимость. – Она приказала подготовить «Росетту» к отплытию, сэр.
– В Тарну? – Александр смотрел на Гейнса в изумлении. – В Тарну? Ты уверен?
– Да, сэр, уверен. – Гейне многозначительно помолчал. – Она взяла с собой ребенка, сэр, и Мириам.
Александр не стал тратить времени на пустые вопросы. Он стремглав взлетел по парадной лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. На подходе к детской он встретил няню Феликса, вид у нее был расстроенный.
– Миссис Каролис потребовала, чтобы я поехала с ней, сэр. Я не знала, что делать. Была уверена, что вы не одобрите, и…
Не дослушав, Александр прошел в детскую. Комната была пуста. С побелевшим лицом он вышел и направился в их общую с Маурой спальню. Он не входил туда уже несколько месяцев. Александр резко распахнул дверь. Шкафы и ящики оставались еще открытыми, их содержимое было разбросано по всей комнате.
Маура собрала вещи и уехала, это ясно. Александр стоял посреди комнаты. В воздухе еще ощущался запах цветочных духов. Ночная рубашка из розового атласа с кружевами лежала на кровати. Он медленно подошел к кровати, поднял рубашку и с наслаждением коснулся чувственного шелка. Уехала! Особняк опять в его распоряжении. Нет нужды возвращаться в апартаменты отеля на Пятой авеню. Можно распорядиться, чтобы адвокат немедленно занялся оформлением развода. Можно обрадовать Ариадну, что ее желание исполнилось, и Мауры больше нет в городе.
Но Александр не испытывал ни облегчения, ни радости. Уехала. Теперь можно жить спокойно, именно этого он добивался с таким трудом. Однако облегчения не наступило.
Он был в панике. Мало ли что Маура сказала Гейнсу, она могла уехать куда угодно, а Гейнса обманула, чтобы сбить Александра с толку. А вдруг он никогда больше ее не увидит. Никогда не увидит Феликса?!
Он захлопнул дверь спальни, вихрем пронесся по широкому коридору и столь же стремительно сбежал по парадной лестнице. Горничные и лакеи кинулись следом, ожидая распоряжений.
– Я немедленно уезжаю в Тарну, – кратко бросил он обеспокоенному Стивену Фасбайндеру.
– Но «Росетта» уже отплыла, сэр… – Стивен беспомощно хлопал глазами.
Александр выругался. Он забыл об этом. А пассажирских рейсов сегодня уже не будет, почти стемнело.
– Я отправлюсь завтра утром первым пароходом, – сказал он, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки.
– Да, мистер Каролис. Я сейчас же распоряжусь, мистер.
Александр направился в кабинет, чувствуя спиной взгляд секретаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Минут через десять открылась дверь, и вошел служащий.
– Я нашел интересующие вас сведения, сэр, – обрадованно сообщил он. – Отец Малкехи действительно сел на «Скотию» в Квинстауне.
– Брак совершенно законный? – поинтересовался Генри.
– Церемония бракосочетания происходила в присутствии капитана. Если бы он заподозрил что-то неладное, то не присутствовал бы, – ответил служащий.
– Разумеется, – согласился Генри.
Он поднялся. Теперь предстоит посетить нью-йоркскую католическую церковь. Там помогут разыскать священника и рассеять все сомнения, если только, конечно, сразу по прибытии в Нью-Йорк он не отправился дальше на запад.
– Отца Малкехи здесь нет, мистер Шермехон. Еще в марте он уехал в Чикаго.
– Но вы его знаете? – спросил Генри у священника в черном облачении.
Священник утвердительно кивнул:
– Да-да, конечно. Он пробыл здесь у нас довольно долго.
– Он рукоположен в сан?
Священник, с которым разговаривал Генри, был старше его, поэтому такой невежественный вопрос со стороны протестанта нисколько не удивил его.
– Конечно, он священник римской католической церкви, официально возведенный в сан.
Генри облегченно вздохнул. То, что он узнал, его очень обрадовало.
– Могу ли я узнать его адрес в Чикаго? Мне нужно выяснить у него кое-что очень важное.
Служащий компании «Кунард» удивленно посмотрел на посетителя средних лет.
– Свадьба на борту «Скотий»? Но я же предоставил мистеру Шермехону все сведения…
– Я представляю другое лицо, – невозмутимо отозвался секретарь Ариадны Бревурт. – Буду очень признателен, если вы посвятите меня в подробности церемонии на борту «Скотий».
Временами Маура удивлялась, как она может жить в одиночестве и с такой болью в сердце. С тех пор как Александр переехал в роскошные апартаменты отеля на Пятой авеню, Гейне стал обращаться с ней с плохо скрываемым презрением. Остальная челядь держалась вежливо, но холодно. Няня Феликса относилась к ней без должного почтения и все настойчивее возражала против того, чтобы Маура проводила время с Феликсом. Когда Маура мягко упрекнула се за такое отношение, няня дерзко ответила, что ее нанимал мистер Каролис и она выполияет только его распоряжения.
Маура не очень поверила ее словам, но не стала донимать этим Александра. Их отношения и так хуже некуда, ни к чему добавлять сюда еще мелкие домашние неурядицы.
Маура чувствовала себя очень одиноко и неуютно в доме-мавзолее, ей хотелось хоть ненадолго вырваться из него, но пойти было некуда.
Кирон теперь работал с утра до вечера и не мог отлучиться. Генри проводил все больше времени на скачках, а Александр открыто сопровождал Ариадну на бегах, поэтому бывать там Маура не могла. Чарли с большим удовольствием составил бы ей компанию, но Маура понимала, что их появление вместе только дало бы повод к новым пересудам.
– Господи, да всяких слухов и так уже полно, подумаешь еще один! – с искренним недоумением заметил Чарли.
– Сейчас в свете считают, что я любовница, претендующая на место жены. Но я жена, Чарли, и собираюсь вести себя именно как жена. Если я буду появляться в обществе постороннего мужчины, это только подольет масла в огонь.
Чарли расстроился, но Маура твердо стояла на своем. Она не собиралась давать повод усомниться в своей добродетели. Она – миссис Александр Каролис и ради Феликса готова на все, чтобы ее принял свет именно как жену Александра Каролиса.
Чтобы хоть немного развеять скуку и скрасить одиночество, Маура каждый день после обеда совершала прогулку в карете. Так поступали все светские дамы. Появляясь на людях в экипаже с гербами Каролисов, Маура боролась против лжи Александра единственным доступным ей способом.
Ни одна светская дама ни разу не поприветствовала Мауру во время этих прогулок. Внешне Маура всегда держалась очень спокойно. Она была уверена: придет день, когда ее признают. Признают хотя бы ради Феликса.
Раз в неделю она навещала О'Фарреллов и их друзей. Чувство вины, что она так мало делает для них, росло с каждой неделей. Сестры Бриджит и Кейтлин О'Фаррелл по четырнадцать часов в сутки работали за гроши на фабрике недалеко от Файв-Пойнте. Там же вкалывал до седьмого пота их брат Патрик. Рози О'Хара была больна туберкулезом, и Кейти приходилось ухаживать за ней и за малышом Джеймси. О'Брайены переехали, их место заняла другая семья. Пирсы и Флаэрти до сих пор не нашли работы, поэтому с каждым днем все больше худели и мрачнели.
Возвращаясь однажды после очередного посещения друзей, подавленная Маура увидела Александра и Ариадну. Они выходили из белокаменного особняка на 14-й улице. На мгновение Мауре показалось, что ее сильно ударили в грудь. У нее стеснило дыхание. Александр был в белом костюме без шляпы. Его черные кудри блестели, чуть касаясь сзади воротничка светлой шелковой сорочки. Он напоминал одного из английских поэтов-романтиков. Женщина рядом с ним выглядела очень привлекательно и была одета по последней моде. Крошечная шляпка со светлыми перьями, низко надвинутая на лоб, не закрывала густых волнистых каштановых волос и приковывала внимание к томным глазам с припухшими веками. Верхняя губа небольшого рта была оттопырена. Как и Маура, Ариадна была без кринолина – они уже вышли из моды. На ней было платье из тяжелого шелка жемчужного цвета, юбка, собранная сзади в турнюр, заканчивалась небольшим шлейфом. Женщина держалась очень высокомерно, и Маура догадалась, что это Ариадна.
Экипаж Мауры обогнал их, и она не смогла отвернуться.
Александр и Ариадна направлялись к элегантной карете, запряженной парой вороных рысаков. Это не был экипаж Каролисов. Если кучер Мауры и заметил Александра, то не подал вида, не припустил лошадей, а продолжал невозмутимо двигаться по Пятой авеню. Маура увидела, как Ариадна Бревурт повернулась к Александру, что-то сказала, рассмеялась, и с видом собственницы положила свою руку на руку Александра. Маура видела, как Александр свободной рукой погладил руку Ариадны, физически ощутила его нежное прикосновение, видела его белозубую, ослепительную улыбку, предназначенную Ариадне.
– Быстрее! – задыхаясь, приказала она кучеру. – Быстрее!
Но было уже поздно. Маура обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Александра, и в этот миг их взгляды встретились. Маура не была готова к тому выражению удивления и боли, которое она увидела в его глазах. Еле сдерживая рыдания, она отвернулась. Она поняла, что не сможет больше оставаться в Нью-Йорке, если ее присутствие причиняет Александру такую боль. Она решила немедленно уехать с ребенком в Тарну. В Тарне, по крайней мере, в ней признают госпожу и обращаются почтительно. Кроме того, в Тарне она вдоволь насладится верховой ездой. Она отдала соответствующие распоряжения сразу же по возвращении домой.
– Не забудь взять мой костюм для верховой езды, Мириам, и попроси няню Феликса зайти ко мне, – сказала Маура.
Когда няня услышала, чего от нее хотят, она заявила, что покинет Нью-Йорк только по приказу мистера Каролиса.
Мауре было безразлично, поедет с ней няня или нет. Она сама прекрасно справится с Феликсом. Это только добавит им обоим радости.
Стивен Фасбайндер в ужасе посмотрел на нее, когда она попросила его передать с посыльным просьбу, чтобы «Росетту» подготовили к отплытию.
– Но мистер Каролис ничего не говорил о том, что собирается уехать из города… – расстроенно проговорил он.
– Мистер Каролис и не собирается уезжать. Уезжаю я, – ответила Маура.
Мириам тоже не на шутку встревожилась.
– Мадам, может быть, вы несколько торопитесь? – спросила она, когда лакей начал спускать собранные чемоданы во двор к ожидающему экипажу. – Мистеру Каролису это не понравится.
– Понравится, – с непритворной горечью проговорила Маура. – По-моему, он уже давно ждет моего отъезда.
Маура сама отнесла Феликса вниз по парадной лестнице. Няня рыдала, заламывая руки, а челядь молча бросала неодобрительные взгляды. Только Мириам сопровождала Мауру.
– Прощайте, Гейнс, – холодно бросила Маура дворецкому, выходя во двор.
С побелевшим лицом она села в карету. Ей не хотелось уезжать. Не хотелось, чтобы многие мили отделяли ее от Александра. Не хотелось в одиночестве возвращаться в Тарну.
– Я хочу быть с тобой, Александр, – горячо прошептала она, укачивая Феликса, когда карета медленно тронулась. – Я хочу быть с тобой.
ГЛАВА 20
– Церемонию бракосочетания совершил католический священник в соответствии с канонами и обрядами римской католической церкви, – очень серьезно сказал Генри Александру. – Для слухов, которые ты сам же распустил, нет никаких оснований. Если у тебя еще осталась хоть капля совести, ты должен публично признаться, что сказал неправду.
Они сидели в уютных глубоких креслах гостиной отеля на Пятой авеню. Александр хмуро смотрел в стакан с виски. Генри ждал, что он скажет, но тот упорно молчал.
– Если ты не положишь конец этим слухам, я сделаю это сам от твоего имени, – сказал Генри, не выдержав молчания Александра. – Маура – твоя законная жена, и пора тебе начать обращаться с ней соответственно. Что касается общества, я заставлю всех жен в шермехонских семействах приглашать вас обоих. Давно следовало это сделать, я просто не был уверен, что так будет хорошо для Мауры. Теперь я знаю, что был не прав. Заверяю тебя, все женщины нашего клана начнут приглашать к себе вас вместе. Если они откажут мне, я закрою перед ними двери своего дома.
– Этого они не допустят, – отозвался наконец Александр, по-прежнему хмуро глядя в стакан, – но таким образом решится только одна моя проблема. Не в твоих силах, Генри, решить вторую.
Генри фыркнул. Он с самого начала не понимал, зачем Александр с ней связался. Женщины, подобные Ариадне, шли на любовную связь непросто, но если уж делали это, избавиться от них было нелегко. Александр должен был предвидеть это.
– Как только она поймет, что Маура – твоя законная жена, то оставит тебя тотчас же, – сказал Генри. Он думал об Ариадне слишком хорошо, допуская, что у нее есть хоть зачатки здравого смысла.
– Ты ошибаешься, Генри, – невесело отозвался Александр. – Она все знает, однако не бросает меня, и все время настаивает на моем разводе с Маурой.
Он залпом осушил стакан. Сцена, которая несколько часов назад произошла между ним и Ариадной, была не из приятных. Ариадна не просто приняла слова Александра о том, что его женитьба шутка, она полностью поверила ему. Узнав правду, она пришла в такую же ярость, как и его отец.
– Как ты мог так сглупить?! Как можно было не проверить все предварительно? – возмущалась Ариадна, взволнованно шагая по спальне из угла в угол. Пурпурное шелковое неглиже развевалось вокруг ее ног. – Конечно, это не так уж и важно. Ты ведь считал, что священник ненастоящий. Ты же не знал, что церемония совершенно законна. Тебя обманули, поэтому твоя женитьба не может считаться законной. Ты поручил своим адвокатам заняться этим? Что они сказали?
– Мне нет нужды заниматься этим или поручать что-либо своим адвокатам, – резко ответил Александр. – Я принял участие в брачной церемонии совершенно сознательно, зная, что все делается на законных основаниях, и, как выяснил твой лазутчик, все действительно произошло законно. Все, точка.
Ариадна остановилась и резко повернулась к нему, широко раскрыв от изумления глаза, не веря своим ушам.
– Ты знал?.. – Она с трудом дышала. – …Ты сознательно женился на иммигрантке? На ирландской иммигрантке?
– Корабль отплывал из Ирландии, выбора не было. – Александр с нескрываемым раздражением пожал плечами. Он подумал, что Ариадна ударит его, но она прижала руку к своему сердцу, словно пытаясь его успокоить.
– Об этом никто не должен знать, – наконец проговорила Ариадна. – Развестись можно. – Она истерически рассмеялась. – Господи, развестись нужно! Как ты можешь оставаться женатым на мужичке! Это невероятно! Невозможно!
– Маура действительно родилась в крестьянской семье, но называть ее мужичкой сейчас чересчур… – твердо повторил Александр то, что уже не раз говорил Ариадне прежде.
– Мужичка всегда останется мужичкой! – Глаза Ариадны гневно горели. – Она разодета в шелка и атласы, но я сомневаюсь, что она знает, для чего предназначена добрая половина нижнего белья!
Эта неприкрытая грубость удивила даже Александра. Он не ответил только потому, что внезапно отчетливо осознал, что Ариадна любой ценой стремится стать миссис Александр Карролис. Во многих отношениях это был бы идеальный брак. Ее происхождение безукоризненно. Их союз был бы безупречен так же, как союз его отца с девушкой из рода Шсрмехонов. Ариадна пользовалась успехом в обществе, умела принять гостей. И уж конечно, не стала бы досаждать напоминанием о его моральном долге в отношении сотен тысяч жильцов в принадлежащих ему домах.
– Но ты-то, надеюсь, не собираешься разводиться? – резко спросил Генри.
– Извини, Генри, что ты сказал? – Александр с трудом вернулся в настоящее.
– Я сказал, что, надеюсь, ты не собираешься разводиться.
Александр промолчал. Он только и думал об этом с тех пор, как расстался с Ариадной.
– Я должен поговорить с Маурой, – скороговоркой ответил он, поднимаясь.
– Александр, одну минуту.
Но Александр уже не слышал его. Он шел к двери, от принятого решения все его тело напряглось, как струна.
– Миссис Каролис уехала около трех часов назад, сэр, – сообщил Александру Гейнес с трудом скрывая радость.
Александр нахмурился. Чуть больше трех часов назад, когда он садился в карету с Ариадной, они случайно встретились взглядами. Потом он был у Ариадны, слушал отчет ее секретаря о законности своего брака и провел малоприятные полчаса в компании Генри. Если Маура уехала, значит, это случилось сразу после ее возвращения домой с прогулки. – Она сказала, куда уехала и когда вернется? – с тревогой спросил Александр.
– Полагаю, она уехала в Тарну, сэр, – ответил Гейнс. Только многолетний опыт помог ему сохранить профессиональную невозмутимость. – Она приказала подготовить «Росетту» к отплытию, сэр.
– В Тарну? – Александр смотрел на Гейнса в изумлении. – В Тарну? Ты уверен?
– Да, сэр, уверен. – Гейне многозначительно помолчал. – Она взяла с собой ребенка, сэр, и Мириам.
Александр не стал тратить времени на пустые вопросы. Он стремглав взлетел по парадной лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. На подходе к детской он встретил няню Феликса, вид у нее был расстроенный.
– Миссис Каролис потребовала, чтобы я поехала с ней, сэр. Я не знала, что делать. Была уверена, что вы не одобрите, и…
Не дослушав, Александр прошел в детскую. Комната была пуста. С побелевшим лицом он вышел и направился в их общую с Маурой спальню. Он не входил туда уже несколько месяцев. Александр резко распахнул дверь. Шкафы и ящики оставались еще открытыми, их содержимое было разбросано по всей комнате.
Маура собрала вещи и уехала, это ясно. Александр стоял посреди комнаты. В воздухе еще ощущался запах цветочных духов. Ночная рубашка из розового атласа с кружевами лежала на кровати. Он медленно подошел к кровати, поднял рубашку и с наслаждением коснулся чувственного шелка. Уехала! Особняк опять в его распоряжении. Нет нужды возвращаться в апартаменты отеля на Пятой авеню. Можно распорядиться, чтобы адвокат немедленно занялся оформлением развода. Можно обрадовать Ариадну, что ее желание исполнилось, и Мауры больше нет в городе.
Но Александр не испытывал ни облегчения, ни радости. Уехала. Теперь можно жить спокойно, именно этого он добивался с таким трудом. Однако облегчения не наступило.
Он был в панике. Мало ли что Маура сказала Гейнсу, она могла уехать куда угодно, а Гейнса обманула, чтобы сбить Александра с толку. А вдруг он никогда больше ее не увидит. Никогда не увидит Феликса?!
Он захлопнул дверь спальни, вихрем пронесся по широкому коридору и столь же стремительно сбежал по парадной лестнице. Горничные и лакеи кинулись следом, ожидая распоряжений.
– Я немедленно уезжаю в Тарну, – кратко бросил он обеспокоенному Стивену Фасбайндеру.
– Но «Росетта» уже отплыла, сэр… – Стивен беспомощно хлопал глазами.
Александр выругался. Он забыл об этом. А пассажирских рейсов сегодня уже не будет, почти стемнело.
– Я отправлюсь завтра утром первым пароходом, – сказал он, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки.
– Да, мистер Каролис. Я сейчас же распоряжусь, мистер.
Александр направился в кабинет, чувствуя спиной взгляд секретаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54