Какая разница? Он все равно не мог удерживать ее и не хотел снова причинять ей страдания. Если Кэрли выдаст его, так тому и быть. Он вел бурную жизнь, изведал радости и невзгоды. Он пожалеет лишь о том, что подвел близких. Мать и тетя Тереза нуждаются в нем. Ему так и не удалось вернуть семье де ла Герра ранчо дель Роблес.
Возможно, Рамон поступил как глупец, и все же он ни о чем не сожалел. Время покажет, сдержала ли девушка слово.
Испанец поехал в лагерь сообщить Педро и другим, что жив, и сказать, как поступил с девушкой. Потом он вернется на ранчо Лас-Алмас, а в скором времени, возможно, отправится в Монтеррей, где живет Катарина Микелторена, близкая родня бывшего губернатора Верхней Калифорнии. Ей только что исполнилось семнадцать лет, она моложе, чем ему хотелось бы. Однако Катарина — красивая чистокровная кастильская испанка. Такая женщина станет беспрекословно подчиняться ему и родит здоровых, сильных сыновей. Считая, что они подходят друг другу, ее отец желал этого брака.
Рамон подумал о Кэрли. О ее смелости и решимости, невинности и женственности. Он вспомнил, как обнимал ее, и в его груди что-то заныло. Испанец пустил жеребца в галоп.
Впервые за долгое время он осознал, как одинок.
— А теперь, Кэрли, моя дорогая, давай повторим все сначала.
Девушка вздохнула и откинулась на спинку дивана.
— Я уже дюжину раз рассказала вам обо всем, дядя Флетчер. В ночь налета мне завязали глаза. Когда мужчины покинули лагерь, они сделали то же самое. Мне удалось убежать, я оказалась на тропе, которая вела в нужном направлении. Какой-то старый индеец указал мне дорогу к ранчо дель Роблес. Я не видела ничего такого, что могло бы облегчить вам поиски. Я бы хотела помочь, но не знаю как.
Они сидели в кабинете Флетчера на коричневом кожаном диване перед камином. На дворе было еще тепло — конец сентября, — поэтому камин зажигать не стали. Зато в зеленых глазах дяди полыхал огонь.
Джереми Лейтон, шериф Сан-Хуан-Батиста, расположился напротив них.
— Не могу понять, мисс Мак-Коннелл, почему он не потребовал за вас выкуп. Чего он так долго ждал?
Шериф, худощавый, подтянутый блондин с загорелым, слегка обветренным лицом, разменял пятый десяток.
— Не знаю. Вероятно, он хотел, чтобы дядя поволновался. По-моему, он не любит дядю.
Лгать оказалось труднее, чем она предполагала. С каждой беседой история усложнялась.
— Все эти негодяи не выносят меня. — Флетчер сжал кулаки. — Их бесит то, что они проиграли войну. У них не хватило сил отстоять свои земли, поэтому они вымещают злобу на каждом американце, который попадается им на пути. — Дядя строго посмотрел на Кэрли: — Расскажи мне еще раз, как выглядит этот негодяй.
Кэрли вздрогнула, вспомнив Виллегаса. Она мысленно отождествляла его с Эль Драконом. Безобразный бандит меньше кого-либо походил на Рамона де ла Герра. К тому же он умер. Девушка потерла виски. У нее заболела голова.
— Я же сказала, это крупный сильный мужчина с длинными черными усами. У него нет одного зуба, а на другом — золотая коронка.
Изумившись, что Кэрли вернулась, торопливо обняв девушку и справившись о ее физическом состоянии, дядя приступил к бесконечным расспросам.
— Похож на кого-нибудь из тех, кого вы знаете, шериф Лейтон? — спросил Флетчер.
— Как будто нет, но, вернувшись в город, я просмотрю картотеку разыскиваемых преступников. Возможно, я кого-то забыл.
В момент возвращения Кэрли шериф находился в отъезде. Он прибыл на ранчо только этим утром, спустя четыре дня после появления девушки.
Четыре дня! Они показались ей четырьмя неделями.
— Расскажи нам еще раз об украденных лошадях, — потребовал дядя. — Думаешь, он продал их?
— Да. Я слышала, как один из мужчин сказал, что этих денег им хватит на некоторое время.
Флетчер почему-то был убежден, будто Кэрли видела что-то очень важное, и это поможет разыскать преступников. Чем больше укоренялась в нем эта мысль, тем тверже становилась решимость Кэрли сдержать данное ею слово.
Флетчер вздохнул:
— Извини, дорогая. Я знаю, что ты пережила тяжкое испытание. Очень рад, что ты убежала и негодяй… не успел надругаться над тобой.
Кэрли боялась покраснеть, потому что помимо воли вспоминала руки Рамона на своей груди, твердеющие под его пальцами соски. Она пыталась изгнать из памяти поцелуи испанца, движения его языка внутри ее рта.
— Я тоже, — тихо промолвила она.
Дядя посмотрел на девушку, но, не сказав ей ни слова, повернулся к шерифу:
— Извините, Джереми. Я надеялся, что к вашему приезду племянница вспомнит что-то еще.
— Я понимаю, что ей пришлось нелегко. Такое тяжело вспоминать. — Он встал с кресла и поглядел на Кэрли. — Очень жаль, что вам пришлось повторить все, мисс, но уверяю вас, это необходимо. Если вспомните что-то еще, пусть дядя сообщит нам, — Взяв со спинки кресла свою шляпу, он покрутил ее. — Обещаю вам одно — раньше или позже мы найдем его и повесим на самом высоком дереве.
Кэрли побледнела, а шериф улыбнулся.
— Всего хорошего, шериф Лейтон. — Она заставила себя улыбнуться. — Спасибо, что приехали.
Шериф кивнул. Флетчер пошел провожать его, а Кэрли отправилась в свою комнату и опустилась на кровать, покрытую розовым атласом. Отчасти находиться дома было приятно. Этот роскошный дом не шел ни в какое сравнение с маленькой саманной хижиной, где Кэрли жила в лагере. Но прежде ее занимал Рамон. Поэтому все: ручной работы мебель из ивовых прутьев, цветные одеяла, даже аромат сигар, витавший в уютных комнатах, — напоминало ей об испанце. Кэрли вдруг поняла, что скучает по лагерю.
На самом деле она скучала по Рамону, хотя и не могла позволить себе этого. Такое чувство не сулит ей ничего доброго. Чем скорее она забудет те недели, тем лучше для нее. Кэрли тревожило то, что Рамон сказал о дяде. Неужели он действительно присвоил ранчо дель Роблес? Девушка решила выяснить это, но прежде всего хотела забыть Рамона и все случившееся в горах, чтобы обрести душевный покой.
Кэрли вздохнула. Хорошо бы дядя тоже забыл это происшествие, перестал задавать вопросы и позволил ей выбросить все из головы.
Почему-то она сомневалась, что он так поступит.
— Ну, Джереми, что вы думаете?
Они проходили перед большим домом с черепичной крышей. Шериф вел свою высокую гнедую лошадь, Флетчер шел рядом.
— Трудно сказать, мистер Остин. Возможно, девушка все еще напугана. Негодяй мог угрожать ей тем, что, если она сообщит их местонахождение, он вернется и убьет ее. Не исключено, что ваша племянница говорит правду и действительно ничего не знает. Вы же сами сказали, что она здесь недавно. Плохо ориентируется на местности. Она дрожала от страха, боясь, что ее убьют. Допускаю, что девушка и в самом деле не знает дорогу к тому месту, где ее держали. При этом, по ее словам, они куда-то перебрались.
Флетчер кивнул. Шериф точно сформулировал то, о чем он сам думал. Ему незачем подогревать Кэрли.
— Как насчет другого вопроса? Она утверждает, что негодяй не тронул ее. Думаете, правда?
Шериф приподнял шляпу и почесал редеющие светлые волосы.
— Такую хорошенькую девушку… В это очень трудно поверить. Впрочем, надеюсь, это правда.
Его собеседник промолчал, решив вернуться к этому вопросу позднее. Флетчер связывал с Кэрли слишком большие надежды и не мог оставаться в неведении. Он привез ее на Запад/чтобы выдать замуж за человека, который помог бы ему реализовать политические амбиции. Он имел в виду вполне конкретную персону. Время для этого шага подошло, и Флетчер не желал услышать о том, что Кэрли вынашивает отпрыска какого-то разбойника.
Расставшись с шерифом, Флетчер повернул к дому. Надо дать ей успокоиться, забыть все пережитое. Он выждет некоторое время, но не слишком долго. Если Кэрли беременна, придется что-нибудь предпринять.
Необходимо выяснить правду.
Он не позволит ей разрушить его планы.
Неделя закончилась, началась следующая. Через несколько дней Кэрли взяла себя в руки и перестала думать о Рамоне и времени, проведенном в лагере. Держа воспоминания о случившемся на безопасном расстоянии, она не могла заглушить сомнений, связанных с дядей. Слова Рамона глубоко запали ей в душу.
Ночью, когда в доме все стихло, а дядя Флетчер и слуги заснули, девушка проскользнула в кабинет и, порывшись в столе, нашла в нижнем ящике маленькую металлическую коробку с купчей на ранчо дель Роблес. Земля была продана дяде неким Томасом Гаррисоном. Кэрли не знала, кто это, но, очевидно, де ла Герра продали угодья Гаррисону Прежде, чем их приобрел Флетчер Остин. В момент совершения сделки Рамон был в Испании.
Кэрли с облегчением вздохнула: Рамон ошибся насчет дяди. Возможно, она сумеет убедить испанца, когда увидит его снова. При мысли о нем она ощутила странное тепло, и перед ее мысленным взором предстал темноглазый широкоплечий мужчина с узкими бедрами и гладкой смуглой кожей. Спеша по коридору в свою комнату, Кэрли усилием воли прогнала неотвязные воспоминания.
Она беспокойно спала в эту ночь, борясь с преследующими ее снами о Рамоне и проклиная себя за мысли о нем. Кем бы ни считал себя испанец, все равно он преступник. Даже если Рамон и желал ее, то лишь для недолгих плотских утех. Романтические мечты о нем не доведут ее до добра.
Кэрли проснулась усталой и разбитой, но ясное утро с яркой осенней листвой и росой на траве немного развеяло ее скверное настроение. Она вышла из комнаты в костюме для верховой езды с твердой решимостью продолжить обучение, хоть и помнила свои недавние мучения в седле. Так было и в предыдущие два дня.
Теперь Кэрли осваивала езду в дамском седле. Один из ковбоев дяди, пожилой симпатичный Хосе Гонсалес, вызвался учить ее. Она умолчала об уроках Педро Санчеса, поэтому ковбой подивился ее «природным способностям». Дядю явно радовало, что Кэрли научится ездить верхом, как настоящая леди.
Она шла по коридору, шурша бархатным костюмом сапфирового цвета, когда Флетчер преградил ей путь:
— Я хочу поговорить с тобой, дорогая, если не возражаешь.
— Конечно, дядя.
Заинтригованная Кэрли проследовала за ним в кабинет. Флетчер сел за свой дубовый стол, а девушка расположилась перед ним в одном из деревянных кресел.
— Что случилось, дядя?
Он немного смутился:
— Нам надо кое-что обсудить, дорогая. К сожалению, это неприятная тема, особенно для столь юной женщины. Но ты должна довериться мне и сказать правду.
Дрожь пробежала по телу Кэрли.
— Да, дядя Флетчер.
— Я уже спрашивал о негодяе, похитившем тебя во время налета. Ты сказала, что это был Эль Дракон.
Она приготовилась к очередным расспросам о Рамоне.
— Верно.
— Ты красивая девушка, Кэрли. Тот, кто увез тебя, — преступник. Безжалостный, жестокий разбойник без совести и морали. Если бы такой тип изнасиловал тебя, в этом не было бы твоей вины. Но я должен знать, дорогая, ты не солгала мне, нет? Этот негодяй не изнасиловал тебя?
Кэрли вспыхнула, испытав странное облегчение. По крайней мере на этот вопрос она может ответить честно.
— Нет, дядя Флетчер. — Еле заметная улыбка тронула ее губы. — Думаю, он решил, что ты не заплатишь выкуп, если я лишусь невинности. — Внезапно улыбка исчезла, девушку посетила печальная мысль. — Это не имело бы значения… да, дядя Флетчер?
Он прочистил горло.
— Не говори глупости. Конечно, это не имело бы значения. Ты дочь моей сестры, моя кровная родственница. Неужели, по-твоему, я оставил бы тебя в лапах негодяя?
Улыбка вернулась, а с ней и облегчение — еще более сильное, чем прежде.
— Если бы он сделал это, вы не смогли бы выдать меня замуж. Думаю, сейчас спрос на обесчещенных женщин невелик.
Флетчер тоже улыбнулся:
— На самом деле это не так. Ты американка. К тому же красивая. И настоящая леди.
Благодаря мне, говорил его взгляд.
Кэрли задумалась. При этих словах она ощутила то же, что и в тот момент, когда Рамон поведал о своем решении жениться только на чистокровной испанке, — показалась себе оборванкой из шахтерского поселка.
— Здесь, — продолжал Флетчер, — такие женщины — большая редкость. Винсент Баннистер пришел в отчаяние, узнав, что тебя похитили. Он хотел сам отправиться на поиски разбойников, но, конечно, я не отпустил его. Он городской парень и не обучен скитаться по лесам, гоняясь за преступниками.
Это уж несомненно. Если прежде светловолосый Винсент Баннистер казался Кэрли денди, теперь, после знакомства с Рамоном, она видела в нем пустого фата.
— Между прочим, в конце недели он приедет сюда с отцом. Винсент беспокоился о тебе. Я сообщил ему, что ты благополучно вернулась, и теперь он хочет увидеть тебя.
— Очень мило с его стороны, дядя. Только, надеюсь, он не…
Флетчер бросил на нее строгий взгляд:
— Что, дорогая? Надеюсь, ты тоже хочешь видеть его.
— Винсент очень славный. Просто мне бы не хотелось, чтобы он подумал, будто я… интересуюсь им.
— Так он тебя не интересует? Не скажешь ли почему? Полагаю, это не связано с негодяем Эль Драконом.
Кэрли вздернула подбородок:
— Конечно, нет.
— Если выяснится, что ты солгала мне, Кэрли, если ты вынашиваешь ребенка этого разбойника, клянусь, я…
— Что вы сделаете, дядя Флетчер? — Девушка встала. — Отправите меня с глаз долой? Откажетесь от меня? Заставите бороться за существование на улице?
Флетчер побагровел:
— Конечно, нет. Я вовсе не это имел в виду. — Он пригладил волосы. — Сядь, Кэрли. Необходимо внести ясность в некоторые вопросы.
Она повиновалась.
— То, что я сказал о мужчинах, — правда. Здесь их хватает, но весьма немногие могут похвалиться происхождением, богатством и властью Баннистеров. Это маленькое происшествие не улучшит твою репутацию. Винсент Баннистер намерен жениться на тебе. Он недвусмысленно заявил мне об этом.
— Винсент хочет жениться на мне?
— Конечно, хочет. Почему бы и нет? Ты красивая молодая женщина. Образованная — я сам проследил за этим. Он хочет стать твоим мужем и считает, что это отличная идея.
Кэрли едва сдержала возмущение:
— Я считаю это ужасной идеей и почти не знаю Винсента Баннистера.
Заметив, что нервно теребит свою бархатную юбку, девушка сложила руки на коленях.
— Извини, дорогая, я не хотел волновать тебя. Пусть лучше Винсент скажет тебе об этом сам. Но прошу тебя, после всего случившегося не тяни время. Брак с Винсентом позволит тебе войти в лучшее общество. Я хочу этого для тебя, Кэрли.
«Может, он хочет этого для себя? — подумала девушка. — Однажды дядя признался, что стремится попасть в Земельную комиссию. А Баннистеры, по его словам, обладают большим влиянием». Она тут же невольно вспомнила, как убеждал ее Рамон, что дядя присвоил ранчо дель Роблес. Вдруг купчая с подписью Томаса Гаррисона прикрывает какую-то аферу?
— А что, если я не соглашусь выйти за него замуж? Что, если я хочу вступить в брак по любви?
Флетчер усмехнулся:
— Не будь ребенком, Кэрли. Никакой любви нет. Браки заключаются ради выгоды. Мы оба выиграем, если ты примешь предложение Винсента Баннистера.
— Я не готова к браку. Мне нужно время, чтобы подумать. Я совсем недавно познакомилась с Винсентом.
Такое ей и в голову не приходило. События развивались слишком стремительно. Она знала, что ее. похищение может иметь последствия, но не предполагала ничего подобного.
— У тебя нет никого, кроме меня, Кэрли, — сказал дядя. — Ты должна поверить, что я забочусь о твоих интересах.
Девушка заставила себя улыбнуться. Она многим обязана ему. Он спас ее, дал шанс начать новую жизнь. Кэрли всегда старалась порадовать его, отблагодарить за все, что он сделал, завоевать его симпатию, возможно, даже любовь.
Она готова для него почти на все.
На все, кроме этого.
— Я уже сказала, что Винсент — славный молодой человек. Очень ценю вашу заботу, но я питаю к Винсенту Баннистеру только дружеские чувства и не собираюсь выходить за него. — Она встала и гордо выпрямилась. — А сейчас, если позволите…
Не пытаясь остановить Кэрли, он проводил ее хмурым взглядом.
Флетчер подождал, когда племянница закроет дверь, потом подощел к серванту и налил себе выпить. Обычно он не употреблял спиртное так рано, но упрямая девчонка толкнула его на это. Рот Флетчера искривила мрачная улыбка. Отчасти он восхищался характером, красотой и умом девушки, напоминавшей ему любимую сестру Люси, единственную, которую он по-настоящему уважал. Если бы он встретил женщину, даже не столь сильную духом, как его племянница, он тут же женился бы на ней.
Но это не значит, что он позволит Кэрли своевольничать.
Флетчер поднял изящный хрустальный бокал и отхлебнул бренди, наслаждаясь разлившимся по телу теплом. Напряжение немного спало. Кэрли оказалась сущей напастью, превзошла худшие его ожидания. Он сразу это заметил, хотя девчонка изо всех сил старалась держаться кротко и мягко. Только сильный мужчина сумеет укротить Кэрли. И такого найдет для нее он сам.
Флетчер выпил еще виски. Может, Винсент и кажется сосунком, однако он видел его с любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Возможно, Рамон поступил как глупец, и все же он ни о чем не сожалел. Время покажет, сдержала ли девушка слово.
Испанец поехал в лагерь сообщить Педро и другим, что жив, и сказать, как поступил с девушкой. Потом он вернется на ранчо Лас-Алмас, а в скором времени, возможно, отправится в Монтеррей, где живет Катарина Микелторена, близкая родня бывшего губернатора Верхней Калифорнии. Ей только что исполнилось семнадцать лет, она моложе, чем ему хотелось бы. Однако Катарина — красивая чистокровная кастильская испанка. Такая женщина станет беспрекословно подчиняться ему и родит здоровых, сильных сыновей. Считая, что они подходят друг другу, ее отец желал этого брака.
Рамон подумал о Кэрли. О ее смелости и решимости, невинности и женственности. Он вспомнил, как обнимал ее, и в его груди что-то заныло. Испанец пустил жеребца в галоп.
Впервые за долгое время он осознал, как одинок.
— А теперь, Кэрли, моя дорогая, давай повторим все сначала.
Девушка вздохнула и откинулась на спинку дивана.
— Я уже дюжину раз рассказала вам обо всем, дядя Флетчер. В ночь налета мне завязали глаза. Когда мужчины покинули лагерь, они сделали то же самое. Мне удалось убежать, я оказалась на тропе, которая вела в нужном направлении. Какой-то старый индеец указал мне дорогу к ранчо дель Роблес. Я не видела ничего такого, что могло бы облегчить вам поиски. Я бы хотела помочь, но не знаю как.
Они сидели в кабинете Флетчера на коричневом кожаном диване перед камином. На дворе было еще тепло — конец сентября, — поэтому камин зажигать не стали. Зато в зеленых глазах дяди полыхал огонь.
Джереми Лейтон, шериф Сан-Хуан-Батиста, расположился напротив них.
— Не могу понять, мисс Мак-Коннелл, почему он не потребовал за вас выкуп. Чего он так долго ждал?
Шериф, худощавый, подтянутый блондин с загорелым, слегка обветренным лицом, разменял пятый десяток.
— Не знаю. Вероятно, он хотел, чтобы дядя поволновался. По-моему, он не любит дядю.
Лгать оказалось труднее, чем она предполагала. С каждой беседой история усложнялась.
— Все эти негодяи не выносят меня. — Флетчер сжал кулаки. — Их бесит то, что они проиграли войну. У них не хватило сил отстоять свои земли, поэтому они вымещают злобу на каждом американце, который попадается им на пути. — Дядя строго посмотрел на Кэрли: — Расскажи мне еще раз, как выглядит этот негодяй.
Кэрли вздрогнула, вспомнив Виллегаса. Она мысленно отождествляла его с Эль Драконом. Безобразный бандит меньше кого-либо походил на Рамона де ла Герра. К тому же он умер. Девушка потерла виски. У нее заболела голова.
— Я же сказала, это крупный сильный мужчина с длинными черными усами. У него нет одного зуба, а на другом — золотая коронка.
Изумившись, что Кэрли вернулась, торопливо обняв девушку и справившись о ее физическом состоянии, дядя приступил к бесконечным расспросам.
— Похож на кого-нибудь из тех, кого вы знаете, шериф Лейтон? — спросил Флетчер.
— Как будто нет, но, вернувшись в город, я просмотрю картотеку разыскиваемых преступников. Возможно, я кого-то забыл.
В момент возвращения Кэрли шериф находился в отъезде. Он прибыл на ранчо только этим утром, спустя четыре дня после появления девушки.
Четыре дня! Они показались ей четырьмя неделями.
— Расскажи нам еще раз об украденных лошадях, — потребовал дядя. — Думаешь, он продал их?
— Да. Я слышала, как один из мужчин сказал, что этих денег им хватит на некоторое время.
Флетчер почему-то был убежден, будто Кэрли видела что-то очень важное, и это поможет разыскать преступников. Чем больше укоренялась в нем эта мысль, тем тверже становилась решимость Кэрли сдержать данное ею слово.
Флетчер вздохнул:
— Извини, дорогая. Я знаю, что ты пережила тяжкое испытание. Очень рад, что ты убежала и негодяй… не успел надругаться над тобой.
Кэрли боялась покраснеть, потому что помимо воли вспоминала руки Рамона на своей груди, твердеющие под его пальцами соски. Она пыталась изгнать из памяти поцелуи испанца, движения его языка внутри ее рта.
— Я тоже, — тихо промолвила она.
Дядя посмотрел на девушку, но, не сказав ей ни слова, повернулся к шерифу:
— Извините, Джереми. Я надеялся, что к вашему приезду племянница вспомнит что-то еще.
— Я понимаю, что ей пришлось нелегко. Такое тяжело вспоминать. — Он встал с кресла и поглядел на Кэрли. — Очень жаль, что вам пришлось повторить все, мисс, но уверяю вас, это необходимо. Если вспомните что-то еще, пусть дядя сообщит нам, — Взяв со спинки кресла свою шляпу, он покрутил ее. — Обещаю вам одно — раньше или позже мы найдем его и повесим на самом высоком дереве.
Кэрли побледнела, а шериф улыбнулся.
— Всего хорошего, шериф Лейтон. — Она заставила себя улыбнуться. — Спасибо, что приехали.
Шериф кивнул. Флетчер пошел провожать его, а Кэрли отправилась в свою комнату и опустилась на кровать, покрытую розовым атласом. Отчасти находиться дома было приятно. Этот роскошный дом не шел ни в какое сравнение с маленькой саманной хижиной, где Кэрли жила в лагере. Но прежде ее занимал Рамон. Поэтому все: ручной работы мебель из ивовых прутьев, цветные одеяла, даже аромат сигар, витавший в уютных комнатах, — напоминало ей об испанце. Кэрли вдруг поняла, что скучает по лагерю.
На самом деле она скучала по Рамону, хотя и не могла позволить себе этого. Такое чувство не сулит ей ничего доброго. Чем скорее она забудет те недели, тем лучше для нее. Кэрли тревожило то, что Рамон сказал о дяде. Неужели он действительно присвоил ранчо дель Роблес? Девушка решила выяснить это, но прежде всего хотела забыть Рамона и все случившееся в горах, чтобы обрести душевный покой.
Кэрли вздохнула. Хорошо бы дядя тоже забыл это происшествие, перестал задавать вопросы и позволил ей выбросить все из головы.
Почему-то она сомневалась, что он так поступит.
— Ну, Джереми, что вы думаете?
Они проходили перед большим домом с черепичной крышей. Шериф вел свою высокую гнедую лошадь, Флетчер шел рядом.
— Трудно сказать, мистер Остин. Возможно, девушка все еще напугана. Негодяй мог угрожать ей тем, что, если она сообщит их местонахождение, он вернется и убьет ее. Не исключено, что ваша племянница говорит правду и действительно ничего не знает. Вы же сами сказали, что она здесь недавно. Плохо ориентируется на местности. Она дрожала от страха, боясь, что ее убьют. Допускаю, что девушка и в самом деле не знает дорогу к тому месту, где ее держали. При этом, по ее словам, они куда-то перебрались.
Флетчер кивнул. Шериф точно сформулировал то, о чем он сам думал. Ему незачем подогревать Кэрли.
— Как насчет другого вопроса? Она утверждает, что негодяй не тронул ее. Думаете, правда?
Шериф приподнял шляпу и почесал редеющие светлые волосы.
— Такую хорошенькую девушку… В это очень трудно поверить. Впрочем, надеюсь, это правда.
Его собеседник промолчал, решив вернуться к этому вопросу позднее. Флетчер связывал с Кэрли слишком большие надежды и не мог оставаться в неведении. Он привез ее на Запад/чтобы выдать замуж за человека, который помог бы ему реализовать политические амбиции. Он имел в виду вполне конкретную персону. Время для этого шага подошло, и Флетчер не желал услышать о том, что Кэрли вынашивает отпрыска какого-то разбойника.
Расставшись с шерифом, Флетчер повернул к дому. Надо дать ей успокоиться, забыть все пережитое. Он выждет некоторое время, но не слишком долго. Если Кэрли беременна, придется что-нибудь предпринять.
Необходимо выяснить правду.
Он не позволит ей разрушить его планы.
Неделя закончилась, началась следующая. Через несколько дней Кэрли взяла себя в руки и перестала думать о Рамоне и времени, проведенном в лагере. Держа воспоминания о случившемся на безопасном расстоянии, она не могла заглушить сомнений, связанных с дядей. Слова Рамона глубоко запали ей в душу.
Ночью, когда в доме все стихло, а дядя Флетчер и слуги заснули, девушка проскользнула в кабинет и, порывшись в столе, нашла в нижнем ящике маленькую металлическую коробку с купчей на ранчо дель Роблес. Земля была продана дяде неким Томасом Гаррисоном. Кэрли не знала, кто это, но, очевидно, де ла Герра продали угодья Гаррисону Прежде, чем их приобрел Флетчер Остин. В момент совершения сделки Рамон был в Испании.
Кэрли с облегчением вздохнула: Рамон ошибся насчет дяди. Возможно, она сумеет убедить испанца, когда увидит его снова. При мысли о нем она ощутила странное тепло, и перед ее мысленным взором предстал темноглазый широкоплечий мужчина с узкими бедрами и гладкой смуглой кожей. Спеша по коридору в свою комнату, Кэрли усилием воли прогнала неотвязные воспоминания.
Она беспокойно спала в эту ночь, борясь с преследующими ее снами о Рамоне и проклиная себя за мысли о нем. Кем бы ни считал себя испанец, все равно он преступник. Даже если Рамон и желал ее, то лишь для недолгих плотских утех. Романтические мечты о нем не доведут ее до добра.
Кэрли проснулась усталой и разбитой, но ясное утро с яркой осенней листвой и росой на траве немного развеяло ее скверное настроение. Она вышла из комнаты в костюме для верховой езды с твердой решимостью продолжить обучение, хоть и помнила свои недавние мучения в седле. Так было и в предыдущие два дня.
Теперь Кэрли осваивала езду в дамском седле. Один из ковбоев дяди, пожилой симпатичный Хосе Гонсалес, вызвался учить ее. Она умолчала об уроках Педро Санчеса, поэтому ковбой подивился ее «природным способностям». Дядю явно радовало, что Кэрли научится ездить верхом, как настоящая леди.
Она шла по коридору, шурша бархатным костюмом сапфирового цвета, когда Флетчер преградил ей путь:
— Я хочу поговорить с тобой, дорогая, если не возражаешь.
— Конечно, дядя.
Заинтригованная Кэрли проследовала за ним в кабинет. Флетчер сел за свой дубовый стол, а девушка расположилась перед ним в одном из деревянных кресел.
— Что случилось, дядя?
Он немного смутился:
— Нам надо кое-что обсудить, дорогая. К сожалению, это неприятная тема, особенно для столь юной женщины. Но ты должна довериться мне и сказать правду.
Дрожь пробежала по телу Кэрли.
— Да, дядя Флетчер.
— Я уже спрашивал о негодяе, похитившем тебя во время налета. Ты сказала, что это был Эль Дракон.
Она приготовилась к очередным расспросам о Рамоне.
— Верно.
— Ты красивая девушка, Кэрли. Тот, кто увез тебя, — преступник. Безжалостный, жестокий разбойник без совести и морали. Если бы такой тип изнасиловал тебя, в этом не было бы твоей вины. Но я должен знать, дорогая, ты не солгала мне, нет? Этот негодяй не изнасиловал тебя?
Кэрли вспыхнула, испытав странное облегчение. По крайней мере на этот вопрос она может ответить честно.
— Нет, дядя Флетчер. — Еле заметная улыбка тронула ее губы. — Думаю, он решил, что ты не заплатишь выкуп, если я лишусь невинности. — Внезапно улыбка исчезла, девушку посетила печальная мысль. — Это не имело бы значения… да, дядя Флетчер?
Он прочистил горло.
— Не говори глупости. Конечно, это не имело бы значения. Ты дочь моей сестры, моя кровная родственница. Неужели, по-твоему, я оставил бы тебя в лапах негодяя?
Улыбка вернулась, а с ней и облегчение — еще более сильное, чем прежде.
— Если бы он сделал это, вы не смогли бы выдать меня замуж. Думаю, сейчас спрос на обесчещенных женщин невелик.
Флетчер тоже улыбнулся:
— На самом деле это не так. Ты американка. К тому же красивая. И настоящая леди.
Благодаря мне, говорил его взгляд.
Кэрли задумалась. При этих словах она ощутила то же, что и в тот момент, когда Рамон поведал о своем решении жениться только на чистокровной испанке, — показалась себе оборванкой из шахтерского поселка.
— Здесь, — продолжал Флетчер, — такие женщины — большая редкость. Винсент Баннистер пришел в отчаяние, узнав, что тебя похитили. Он хотел сам отправиться на поиски разбойников, но, конечно, я не отпустил его. Он городской парень и не обучен скитаться по лесам, гоняясь за преступниками.
Это уж несомненно. Если прежде светловолосый Винсент Баннистер казался Кэрли денди, теперь, после знакомства с Рамоном, она видела в нем пустого фата.
— Между прочим, в конце недели он приедет сюда с отцом. Винсент беспокоился о тебе. Я сообщил ему, что ты благополучно вернулась, и теперь он хочет увидеть тебя.
— Очень мило с его стороны, дядя. Только, надеюсь, он не…
Флетчер бросил на нее строгий взгляд:
— Что, дорогая? Надеюсь, ты тоже хочешь видеть его.
— Винсент очень славный. Просто мне бы не хотелось, чтобы он подумал, будто я… интересуюсь им.
— Так он тебя не интересует? Не скажешь ли почему? Полагаю, это не связано с негодяем Эль Драконом.
Кэрли вздернула подбородок:
— Конечно, нет.
— Если выяснится, что ты солгала мне, Кэрли, если ты вынашиваешь ребенка этого разбойника, клянусь, я…
— Что вы сделаете, дядя Флетчер? — Девушка встала. — Отправите меня с глаз долой? Откажетесь от меня? Заставите бороться за существование на улице?
Флетчер побагровел:
— Конечно, нет. Я вовсе не это имел в виду. — Он пригладил волосы. — Сядь, Кэрли. Необходимо внести ясность в некоторые вопросы.
Она повиновалась.
— То, что я сказал о мужчинах, — правда. Здесь их хватает, но весьма немногие могут похвалиться происхождением, богатством и властью Баннистеров. Это маленькое происшествие не улучшит твою репутацию. Винсент Баннистер намерен жениться на тебе. Он недвусмысленно заявил мне об этом.
— Винсент хочет жениться на мне?
— Конечно, хочет. Почему бы и нет? Ты красивая молодая женщина. Образованная — я сам проследил за этим. Он хочет стать твоим мужем и считает, что это отличная идея.
Кэрли едва сдержала возмущение:
— Я считаю это ужасной идеей и почти не знаю Винсента Баннистера.
Заметив, что нервно теребит свою бархатную юбку, девушка сложила руки на коленях.
— Извини, дорогая, я не хотел волновать тебя. Пусть лучше Винсент скажет тебе об этом сам. Но прошу тебя, после всего случившегося не тяни время. Брак с Винсентом позволит тебе войти в лучшее общество. Я хочу этого для тебя, Кэрли.
«Может, он хочет этого для себя? — подумала девушка. — Однажды дядя признался, что стремится попасть в Земельную комиссию. А Баннистеры, по его словам, обладают большим влиянием». Она тут же невольно вспомнила, как убеждал ее Рамон, что дядя присвоил ранчо дель Роблес. Вдруг купчая с подписью Томаса Гаррисона прикрывает какую-то аферу?
— А что, если я не соглашусь выйти за него замуж? Что, если я хочу вступить в брак по любви?
Флетчер усмехнулся:
— Не будь ребенком, Кэрли. Никакой любви нет. Браки заключаются ради выгоды. Мы оба выиграем, если ты примешь предложение Винсента Баннистера.
— Я не готова к браку. Мне нужно время, чтобы подумать. Я совсем недавно познакомилась с Винсентом.
Такое ей и в голову не приходило. События развивались слишком стремительно. Она знала, что ее. похищение может иметь последствия, но не предполагала ничего подобного.
— У тебя нет никого, кроме меня, Кэрли, — сказал дядя. — Ты должна поверить, что я забочусь о твоих интересах.
Девушка заставила себя улыбнуться. Она многим обязана ему. Он спас ее, дал шанс начать новую жизнь. Кэрли всегда старалась порадовать его, отблагодарить за все, что он сделал, завоевать его симпатию, возможно, даже любовь.
Она готова для него почти на все.
На все, кроме этого.
— Я уже сказала, что Винсент — славный молодой человек. Очень ценю вашу заботу, но я питаю к Винсенту Баннистеру только дружеские чувства и не собираюсь выходить за него. — Она встала и гордо выпрямилась. — А сейчас, если позволите…
Не пытаясь остановить Кэрли, он проводил ее хмурым взглядом.
Флетчер подождал, когда племянница закроет дверь, потом подощел к серванту и налил себе выпить. Обычно он не употреблял спиртное так рано, но упрямая девчонка толкнула его на это. Рот Флетчера искривила мрачная улыбка. Отчасти он восхищался характером, красотой и умом девушки, напоминавшей ему любимую сестру Люси, единственную, которую он по-настоящему уважал. Если бы он встретил женщину, даже не столь сильную духом, как его племянница, он тут же женился бы на ней.
Но это не значит, что он позволит Кэрли своевольничать.
Флетчер поднял изящный хрустальный бокал и отхлебнул бренди, наслаждаясь разлившимся по телу теплом. Напряжение немного спало. Кэрли оказалась сущей напастью, превзошла худшие его ожидания. Он сразу это заметил, хотя девчонка изо всех сил старалась держаться кротко и мягко. Только сильный мужчина сумеет укротить Кэрли. И такого найдет для нее он сам.
Флетчер выпил еще виски. Может, Винсент и кажется сосунком, однако он видел его с любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30