О себе одной ей будет гораздо легче позаботиться.Хотя Ники с самого начала знала, какому риску подвергается, она старалась об этом не думать. Алекс заставил ее взглянуть правде в глаза. Она решила не откладывая поговорить с Даниэль.Даниэль скоро станет женой Рене. Вполне возможно, что она говорила со своими замужними подругами о различных способах предохранения, хотя и знала, что все они не очень-то надежны.Не то чтобы Ники не хотела детей; сложись обстоятельства по-иному, для нее не было бы лучшего дара, чем сын от Алекса. Но незаконнорожденный? С его стороны просто жестоко желать такого. Однако мужчины — существа странные.Из того, что Алекс рассказывал о своем отце, вполне можно сделать вывод, что Шарль дю Вильер имел целый выводок незаконнорожденных отпрысков.Одна мысль, что она может стать матерью таких детей, бросала ее в жар.Может быть, она успеет бежать еще до возвращения Алекса с плантации. Отправится ли он в погоню за ней?Отныне она его не боится. Однако в его характере есть особая черта. То, что принадлежит ему, он старается удержать. Любой ценой.На этот раз она должна преуспеть. Один Бог знает, что он может сделать, если побег не удастся. Она опять вздрогнула, представив себе, как над ней возвышается мощная фигура Алекса, глядящего на нее потемневшими от ярости глазами.Одного этого было почти достаточно, чтобы она отказалась от своих замыслов. Но Почти — это еще не все… Глава 19 Принимаясь за осуществление своих замыслов, Николь послала Мишель записку с просьбой навестить ее. Через несколько дней подруга откликнулась на ее приглашение.Хотя Николь трудно было просить об одолжении, другого выхода она не видела. Невзирая ни на что она была очень рада видеть Мишель. Сидя на светло-голубом парчовом диване перед затопленным камином, они разговаривали и смеялись как в детстве. В разговоре Мишель часто упоминала о Томасе и проговорилась, что он бывает у них почти каждый день.— Алекс очень высокого о нем мнения, — сказала Ники.— Да, он человек кристальной честности. И что, может быть, еще важнее, добрый и отзывчивый. — Мишель поиграла своим кремовым кружевным веером, ее нежные щеки подернулись легким румянцем. — Мне кажется, я влюбляюсь в него.— Я счастлива за тебя, — сказала Ники, хотя слова подруги и напомнили ей о собственном горестном положении.— Он еще не сделал предложения, но я думаю, что оно скоро последует.Ники отвернулась. Хотя она и нуждалась в помощи Мишель, но не решалась попросить о ней. И все же, когда подруга заговорила о замужестве, она почувствовала, что у нее не остается выбора.— Сегодня так мило, — сказала Ники, — как в добрые старые времена.— Да.Улыбка сошла с лица Ники.— Честно говоря, Мишель, хотя мне и бесконечно приятно общаться с тобой, я позвала тебя по важному делу.Мишель встретила эти слова без особого изумления, видимо, ожидая их.— Так я и полагала.— Я хочу уехать отсюда, Мишель. Я не могу оставаться здесь после женитьбы Алекса. Ты поможешь мне?Тонкие пальцы Мишель нежно пожали руку Николь.— Конечно, помогу. Но что я должна делать?— Мне нужны деньги. Не слишком много. Но достаточно, чтобы обосноваться в каком-нибудь другом месте.— Но ведь твой контракт принадлежит Александру. Он постарается тебя отыскать.— Я постараюсь продумать все так, чтобы это ему не удалось. Куплю билет на корабль, идущий на север. Сяду на него ночью, чтобы отплыть с приливом. Если я буду осторожна и не выдам себя, уверена, все пройдет благополучно.Мишель колебалась.— Не знаю, Ники. Месье дю Вильер — человек очень упорный и настойчивый. Он приложит все усилия, чтобы вернуть тебя.— Я должна попытаться. Ты могла бы жить с Томасом, если бы он был женат на другой женщине?Мишель вздохнула.— Нет, конечно. Я люблю его. И не могу делить с другой женщиной.— Тогда ты понимаешь, почему я решила бежать.Мишель выпрямила свои худенькие плечи, ее милые глаза смотрели с пониманием.— Я попрошу деньги у Томаса. Уверена, он мне не откажет.— Но Томас захочет знать, для чего ты просишь у него деньги.— Я скажу, что они для моей сестры. Не думаю, чтобы он стал задавать лишние вопросы. Томас очень бережно относится к моим чувствам. — При мысли о любимом человеке она улыбнулась.— Я прошу тебя о большом одолжении, — сказала Ники. — У тебя нет сомнений?— Нет. Если мы поженимся, его деньги будут моими.Стало быть, я как бы одалживаю у самой себя. Если мы не поженимся, я сама выплачу ему эти деньги.— Я сама их верну, — со спокойной решимостью сказала Ники. — Возможно, и не сразу, но все-таки выплачу. Обещаю тебе.Мишель наклонилась и обняла ее.— Деньги будут у тебя еще до конца недели.— Спасибо тебе. — Ники смахнула набежавшие слезы.С этого дня она занялась тщательными приготовлениями.Алекс прислал несколько записок, в которых писал о том, что очень занят, и просил ее проявлять терпение. Хотя она ужасно скучала, думая о нем даже против своей воли и по ночам испытывая страстное желание, Ники благодарила Бога, что он задерживается.Через три дня Мишель, как и обещала, принесла деньги.Даниэль купила ей билет на корабль, идущий в Чарлстон, Южная Каролина. Отплытие было назначено на среду, с утренним приливом.Во вторник ночью, если все пройдет хорошо, она будет свободна.
В понедельник, когда Даниэль играла в шахматы с Рамом, а это уже вошло у них в привычку, к Ники пожаловала неожиданная посетительница.Ники была в вестибюле, где разговаривала с Фредериком, когда кто-то тихо постучал в парадную дверь.Извинившись, Фредерик открыл дверь. На крыльце обозначился темный силуэт невысокой женщины, закутанной в складки плаща. Женщина, вся дрожа, удерживала подбитый шелком капюшон, который срывало ветром.— Извините за беспокойство, — сказала женщина с сильным французским акцентом. — Не могла бы я поговорить с Александром? Он дома?— Хозяин в Бель-Шен, — ответил Фредерик.Прислонившись к дверному косяку, посетительница залилась слезами.— Простите, что побеспокоила вас.Она повернулась, чтобы уходить, но Ники перехватила ее, взяв женщину за руку.— Входите, Лизетт. Алекса действительно нет дома. Но расскажите мне, какие у вас неприятности?Подняв залитое слезами лицо, Лизетт покачала головой:— Я не могу.— Алекс будет огорчен, если вы не расскажете мне, что случилось…— Если бы я послушалась Александра… — Она доверилась Ники и позволила ввести себя в дом. Каждый шаг давался ей с таким трудом, что Николь встревожилась.— Вы сильно ушиблись? — спросила она, заметив, что на шум в вестибюль пришли Рам и Даниэль.Лизетт облизнула сухие, обескровленные губы.— Я… я… — Не успей Рам подхватить ее своими ручищами, она бы рухнула на пол. Из-под капюшона рассыпалась копна черных волос. Под глазом Лизетт лиловел огромный синяк. Рам отнес несчастную наверх в комнату для гостей.Даниэль постелила простыни, Ники сняла с бедняги тяжелый черный плащ.— Пожалуйста, бережнее, — без особой на то надобности попросила Ники. — А дальше я сама обо всем позабочусь.Как только силач турок положил свою маленькую ношу на кровать и вышел из комнаты, Ники сняла с Лизетт голубое саржевое платье. Она ахнула, увидев следы побоев и издевательств на нежной смуглой коже женщины. На плече — рубцы от укусов, на ребрах, спине, бедрах, ногах — темные синяки, ссадины, кровоподтеки.— Валькур, — прошептала Ники. — Как он смеет так обходиться с женщиной?Даниэль перекрестилась.— Какой жестокий человек! Должно быть, все, что о нем рассказывают, чистая правда?— Да, — выдохнула Ники.— Противно, что Рене работает у такого человека, — с отвращением сказала Даниэль. — Как только мы поженимся, я попрошу месье герцога, чтобы он подыскал ему какую-нибудь работу в Бель-Шен.Николь не стала напоминать Даниэль, что она и сама вскоре может остаться без места, если Алекс дознается, какую роль она сыграла в бегстве ее госпожи.Лизетт зашевелилась, тихо застонала и, с трудом подняв веки, открыла большие черные глаза.— Вы можете разговаривать? — спросила Ники, пока Даниэль обрабатывала примочкой раны на теле француженки и перевязывала их.Лизетт через силу улыбнулась. По обеим сторонам лица струились ее роскошные черные волосы.— Спасибо за помощь. Вы очень добры. Недаром Александр так вас любит.— Он не любит меня. Александр вообще не верит в любовь. Уж вам-то следовало это знать.— Наверное, он и сам этого не понимает, но любовь может оказаться сильнее его.— Вполне возможно, — согласилась Ники.— Даже после всего, что Фортье сделал со мной, я все еще его люблю.— Но он избил вас.— Он не хотел этого делать. — Лизетт поглядела куда-то вдаль. — Началось вроде бы как игра. Валькур — очень страстный мужчина — Она слегка улыбнулась. — А когда он пришел ко мне сегодня ночью, то был злой как черт. Что-то у него там не заладилось в Фелисиане. Вообще-то ничего особенного, но он расстроился. Мы занимались любовью сколько было сил. Но ему все было мало.Ники молчала, участливо глядя на Лизетт.— «Я покажу тебе, какое наслаждение может быть в боли», — сказал он. Но я так разошлась, что была согласна на что угодно. — Лизетт вздрогнула, вспомнив об атом. — Валь очень умело пользуется кожаным бичом. Больно он не делал, просто разжигал и разжигал.Ники убрала прядь густых черных волос с заплаканной щеки Лизетт.— Сначала это только возбуждало меня, — продолжила она. — Валь любил меня как бешеный. Но потом что-то случилось. Он как будто забыл обо всем на свете. Принялся хлестать меня все сильнее и сильнее. Я умоляла его остановиться, а он словно и не слышал меня. Он такой сильный…Лизетт вновь заплакала, ее, всхлипывания отзывались сочувствием в сердце Ники.— Он то и дело называл меня Фелисианой. Обзывал проституткой и другими нехорошими словами. Затем взял меня.Грубо, даже жестоко. А когда кончил, расплакался. Начал просить, чтобы я простила его. Он из тех людей, которые сами себя мучают.— Мне жаль вас обоих, — сказала Ники.Постепенно Лизетт успокоилась. Ники сидела около нее, поглаживая ее растрепанные волосы, пока та не забылась тяжелым сном. Тогда и Ники наконец позволила себе отдохнуть.Утром Лизетт застала ее в гостиной.— Вы уверены, что сможете добраться домой? — спросила Ники, отодвигая резной стул и вставая.— Спасибо, я хорошо себя чувствую.— Я рада, что смогла вам помочь.— И я рада, что Александра здесь не было, — сказала она удивленной Ники. — Он бы решил посчитаться с Валькуром, а я этого не хочу. Александр все еще мой друг, а Валькура я люблю. И не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал. — Она с мольбой посмотрела на Ники:— Обещайте, что не скажете ему.— А вы уверены, что Валькур вновь не поднимет на вас руку? Надо ню-то сделать.— Обещайте, — настаивала Лизетт.— Хорошо, я не скажу ему.Лизетт улыбнулась.— Еще раз спасибо, что помогли. Надеюсь, вы будете счастливы. — Александр заслуживает счастья. Я верю, что и вы тоже. — И, покачивая голубыми саржевыми юбками, она ушла.Еще одна проблема у порога Алекса. Как ради Лизетт, так и ради Александра Ники от души надеялась, что она не всплывет вновь.В какой-то степени она радовалась, что, если это и случится, ее уже здесь не будет.
— Пока все идет гладко, — сказала Даниэль.Ники стояла перед овальным зеркалом в своей спальне.Был вечер вторника, и все уже было в полной готовности.— Отлично. Я почти готова. — Ники собрала волосы в пучок на затылке и спрятала их под широкополой шляпкой.Одетая в простое коричневое шерстяное платье, она надеялась, что сможет незамеченной пройти по улицам.— Старайтесь не поднимать головы. Кто заметит ваши. глаза, вас не забудет.Ники кивнула.— Где Рам?— Расставляет шахматы на доске. Он говорит, что я способная ученица. А я отвечаю, что он слишком скромен, мои успехи объясняются тем, что он хороший учитель.Ники усмехнулась:— Попробуй проделать то же самое с Алексом, может быть, тебе удастся смягчить его.— Я стану рыдать и молить его о милосердии.— Так и действуй.— Не беспокойтесь за меня. Со мной все будет в порядке.Ники именно на это и надеялась.— Я буду скучать по тебе.— И я тоже… — Женщины обнялись. — Дайте мне хотя бы полчаса, — сказала Даниэль. — За это время снотворное непременно подействует.Они изменили свой первоначальный замысел и решили, что не станут бить Рама по голове, а дадут ему лучше снотворного, которое возьмут у Мари Габарде, известной местной колдуньи. Все знали о ее эликсирах, включая приворотное зелье и всяческие яды. Добавить немного снотворного порошка к бокалу вина, который обычно выпивает Рам на сон грядущий, не составляло особого труда.— От этого порошка он должен проспать от заката до заката, — объяснила Даниэль.Целые сутки. И Николь дорога будет каждая секунда.— А тебе лучше спуститься.Даниэль кивнула головой, но не пошевелилась.— У меня есть новости, которые я оставила на самую последнюю минуту, — со смешком сказала она. — Рене и я назначили день нашей свадьбы. Мы поженимся ровно через два месяца.Восторженно ахнув, Ники обняла Даниэль.— Это просто замечательно!— Мы договорились об этом в воскресенье. Он говорит, что ужасно скучал по мне все это время.— Значит, все получилось, как ты и думала.— Да, — сказала Даниэль. — А теперь надо приниматься за осуществление нашего плана. — В последний раз обняв Ники, она поспешила вниз.Как раз в это утро стало известно, что заболела мать Фредерика Ему пришлось уехать в Бель-Шен, что значительно упрощало дело Ники оставалось лишь отправиться на пристань и сесть на корабль. Конечно, ее появление в такой поздний час может вызвать недоумение, но вряд ли капитан заинтересуется подробностями. А утром они уже будут в море Через полчаса Ники спустилась вниз. Даниэль стояла возле Рама, который громко храпел, уткнувшись головой в шахматную доску. Под его могучими руками лежали рассыпавшиеся фигуры.Они, с Даниэль осторожно прошли к черному ходу, и служанка открыла дверь.— Счастливого пути, — , шепнула она. Николь махнула рукой и тихо скользнула в ночную тьму.Придерживая руками тяжелый шерстяной плащ, она подняла глаза на затянутое тучами небо Начал накрапывать мелкий дождь, полы плаща трепал холодный ветер.Пройдя мимо небольшого огорода, она вышла через большие деревянные ворота на улицу и зашагала по подъездной дороге, рассчитывая нанять какой-нибудь проезжающий экипаж.Внезапно она услышала позади тяжелые мужские шаги.Ники пошла быстрее, чувствуя, как за спиной у нее развевается плащ В это время послышались шаги еще одного человека.Охваченная тревогой, Ники бросилась бежать по улице. Было уже за полночь, и не горел ни один газовый фонарь.Шаги за спиной становились все ближе.Кто это? — мысленно ужаснулась Николь. Неужели Алекс нанял еще людей, чтобы сторожить ее? Не может быть…Преследователи были совсем близко: Ники метнулась влево, но ее плащ зацепился за терновый куст. И тут же кто-то схватил ее за талию. Она попыталась вырваться, но бесполезно Нападавший был груб и жесток, он до боли стискивал ее ребра и руки.«Это не люди Алекса», — в ужасе осознала она. Это была ее последняя связная мысль К ее лицу приложили белый платок, пропитанный каким-то раствором. Ники потеряла сознание.
Почувствовав, что к ее щекам прикасается что-то теплое, Ники открыла глаза В висках сильно стучало Щурясь от ярких солнечных лучей, она Повернулась к окну, забранному узорчатой чугунной решеткой Комната с белеными стенами, в которой она очнулась, была скудно обставлена мебелью в испанском стиле. В одном углу стоял резной деревянный стул с толстым кожаным сиденьем, в другом — большой терракотовый кувшин с сухими ивовыми ветками Николь лежала на широкой кровати с пологом.Невзирая на тупую боль в висках Ники соскользнула босыми ногами на холодный дощатый пол и только тут заметила, что на ней белая ночная рубашка, а не коричневое шерстяное платье, в котором она уходила из дома. Она вздрогнула при мысли, что кто-то переодевал ее.Где она, черт возьми? И чего они хотят от нее?Борясь с паническим страхом, Ники подошла к окну. Через чугунные завитки решетки она осмотрела двор, обнесенный высоким оштукатуренным каменным забором. Между кустами были проложены насыпные дорожки из битой черепицы, а в самой середине терракотовый фонтан извергал большую струю воды.Двор выглядел довольно привлекательно, тем неприятнее было вспомнить о том, что случилось ночью.«Где я?» — вновь призадумалась она. Но так и не нашла ответа на этот вопрос. Расхаживая по комнате, Ники заметила в массивном старинном шкафу дорогое темно-синее платье с бархатными воротником и манжетами. С одного взгляда она поняла, что платье подойдет ей, и ее сердце забилось.Кто-то обо всем заранее подумал. Но кто мог знать о ее тайных замыслах? Неужели за ней следили с того самого дня, как она приехала в городской дом? Или таким образом Алекс хочет наказать ее за попытку бежать?Найдя аккуратную стопку нижнего белья, Ники торопливо оделась и толкнула дверь. К ее удивлению, дверь оказалась незапертой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
В понедельник, когда Даниэль играла в шахматы с Рамом, а это уже вошло у них в привычку, к Ники пожаловала неожиданная посетительница.Ники была в вестибюле, где разговаривала с Фредериком, когда кто-то тихо постучал в парадную дверь.Извинившись, Фредерик открыл дверь. На крыльце обозначился темный силуэт невысокой женщины, закутанной в складки плаща. Женщина, вся дрожа, удерживала подбитый шелком капюшон, который срывало ветром.— Извините за беспокойство, — сказала женщина с сильным французским акцентом. — Не могла бы я поговорить с Александром? Он дома?— Хозяин в Бель-Шен, — ответил Фредерик.Прислонившись к дверному косяку, посетительница залилась слезами.— Простите, что побеспокоила вас.Она повернулась, чтобы уходить, но Ники перехватила ее, взяв женщину за руку.— Входите, Лизетт. Алекса действительно нет дома. Но расскажите мне, какие у вас неприятности?Подняв залитое слезами лицо, Лизетт покачала головой:— Я не могу.— Алекс будет огорчен, если вы не расскажете мне, что случилось…— Если бы я послушалась Александра… — Она доверилась Ники и позволила ввести себя в дом. Каждый шаг давался ей с таким трудом, что Николь встревожилась.— Вы сильно ушиблись? — спросила она, заметив, что на шум в вестибюль пришли Рам и Даниэль.Лизетт облизнула сухие, обескровленные губы.— Я… я… — Не успей Рам подхватить ее своими ручищами, она бы рухнула на пол. Из-под капюшона рассыпалась копна черных волос. Под глазом Лизетт лиловел огромный синяк. Рам отнес несчастную наверх в комнату для гостей.Даниэль постелила простыни, Ники сняла с бедняги тяжелый черный плащ.— Пожалуйста, бережнее, — без особой на то надобности попросила Ники. — А дальше я сама обо всем позабочусь.Как только силач турок положил свою маленькую ношу на кровать и вышел из комнаты, Ники сняла с Лизетт голубое саржевое платье. Она ахнула, увидев следы побоев и издевательств на нежной смуглой коже женщины. На плече — рубцы от укусов, на ребрах, спине, бедрах, ногах — темные синяки, ссадины, кровоподтеки.— Валькур, — прошептала Ники. — Как он смеет так обходиться с женщиной?Даниэль перекрестилась.— Какой жестокий человек! Должно быть, все, что о нем рассказывают, чистая правда?— Да, — выдохнула Ники.— Противно, что Рене работает у такого человека, — с отвращением сказала Даниэль. — Как только мы поженимся, я попрошу месье герцога, чтобы он подыскал ему какую-нибудь работу в Бель-Шен.Николь не стала напоминать Даниэль, что она и сама вскоре может остаться без места, если Алекс дознается, какую роль она сыграла в бегстве ее госпожи.Лизетт зашевелилась, тихо застонала и, с трудом подняв веки, открыла большие черные глаза.— Вы можете разговаривать? — спросила Ники, пока Даниэль обрабатывала примочкой раны на теле француженки и перевязывала их.Лизетт через силу улыбнулась. По обеим сторонам лица струились ее роскошные черные волосы.— Спасибо за помощь. Вы очень добры. Недаром Александр так вас любит.— Он не любит меня. Александр вообще не верит в любовь. Уж вам-то следовало это знать.— Наверное, он и сам этого не понимает, но любовь может оказаться сильнее его.— Вполне возможно, — согласилась Ники.— Даже после всего, что Фортье сделал со мной, я все еще его люблю.— Но он избил вас.— Он не хотел этого делать. — Лизетт поглядела куда-то вдаль. — Началось вроде бы как игра. Валькур — очень страстный мужчина — Она слегка улыбнулась. — А когда он пришел ко мне сегодня ночью, то был злой как черт. Что-то у него там не заладилось в Фелисиане. Вообще-то ничего особенного, но он расстроился. Мы занимались любовью сколько было сил. Но ему все было мало.Ники молчала, участливо глядя на Лизетт.— «Я покажу тебе, какое наслаждение может быть в боли», — сказал он. Но я так разошлась, что была согласна на что угодно. — Лизетт вздрогнула, вспомнив об атом. — Валь очень умело пользуется кожаным бичом. Больно он не делал, просто разжигал и разжигал.Ники убрала прядь густых черных волос с заплаканной щеки Лизетт.— Сначала это только возбуждало меня, — продолжила она. — Валь любил меня как бешеный. Но потом что-то случилось. Он как будто забыл обо всем на свете. Принялся хлестать меня все сильнее и сильнее. Я умоляла его остановиться, а он словно и не слышал меня. Он такой сильный…Лизетт вновь заплакала, ее, всхлипывания отзывались сочувствием в сердце Ники.— Он то и дело называл меня Фелисианой. Обзывал проституткой и другими нехорошими словами. Затем взял меня.Грубо, даже жестоко. А когда кончил, расплакался. Начал просить, чтобы я простила его. Он из тех людей, которые сами себя мучают.— Мне жаль вас обоих, — сказала Ники.Постепенно Лизетт успокоилась. Ники сидела около нее, поглаживая ее растрепанные волосы, пока та не забылась тяжелым сном. Тогда и Ники наконец позволила себе отдохнуть.Утром Лизетт застала ее в гостиной.— Вы уверены, что сможете добраться домой? — спросила Ники, отодвигая резной стул и вставая.— Спасибо, я хорошо себя чувствую.— Я рада, что смогла вам помочь.— И я рада, что Александра здесь не было, — сказала она удивленной Ники. — Он бы решил посчитаться с Валькуром, а я этого не хочу. Александр все еще мой друг, а Валькура я люблю. И не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал. — Она с мольбой посмотрела на Ники:— Обещайте, что не скажете ему.— А вы уверены, что Валькур вновь не поднимет на вас руку? Надо ню-то сделать.— Обещайте, — настаивала Лизетт.— Хорошо, я не скажу ему.Лизетт улыбнулась.— Еще раз спасибо, что помогли. Надеюсь, вы будете счастливы. — Александр заслуживает счастья. Я верю, что и вы тоже. — И, покачивая голубыми саржевыми юбками, она ушла.Еще одна проблема у порога Алекса. Как ради Лизетт, так и ради Александра Ники от души надеялась, что она не всплывет вновь.В какой-то степени она радовалась, что, если это и случится, ее уже здесь не будет.
— Пока все идет гладко, — сказала Даниэль.Ники стояла перед овальным зеркалом в своей спальне.Был вечер вторника, и все уже было в полной готовности.— Отлично. Я почти готова. — Ники собрала волосы в пучок на затылке и спрятала их под широкополой шляпкой.Одетая в простое коричневое шерстяное платье, она надеялась, что сможет незамеченной пройти по улицам.— Старайтесь не поднимать головы. Кто заметит ваши. глаза, вас не забудет.Ники кивнула.— Где Рам?— Расставляет шахматы на доске. Он говорит, что я способная ученица. А я отвечаю, что он слишком скромен, мои успехи объясняются тем, что он хороший учитель.Ники усмехнулась:— Попробуй проделать то же самое с Алексом, может быть, тебе удастся смягчить его.— Я стану рыдать и молить его о милосердии.— Так и действуй.— Не беспокойтесь за меня. Со мной все будет в порядке.Ники именно на это и надеялась.— Я буду скучать по тебе.— И я тоже… — Женщины обнялись. — Дайте мне хотя бы полчаса, — сказала Даниэль. — За это время снотворное непременно подействует.Они изменили свой первоначальный замысел и решили, что не станут бить Рама по голове, а дадут ему лучше снотворного, которое возьмут у Мари Габарде, известной местной колдуньи. Все знали о ее эликсирах, включая приворотное зелье и всяческие яды. Добавить немного снотворного порошка к бокалу вина, который обычно выпивает Рам на сон грядущий, не составляло особого труда.— От этого порошка он должен проспать от заката до заката, — объяснила Даниэль.Целые сутки. И Николь дорога будет каждая секунда.— А тебе лучше спуститься.Даниэль кивнула головой, но не пошевелилась.— У меня есть новости, которые я оставила на самую последнюю минуту, — со смешком сказала она. — Рене и я назначили день нашей свадьбы. Мы поженимся ровно через два месяца.Восторженно ахнув, Ники обняла Даниэль.— Это просто замечательно!— Мы договорились об этом в воскресенье. Он говорит, что ужасно скучал по мне все это время.— Значит, все получилось, как ты и думала.— Да, — сказала Даниэль. — А теперь надо приниматься за осуществление нашего плана. — В последний раз обняв Ники, она поспешила вниз.Как раз в это утро стало известно, что заболела мать Фредерика Ему пришлось уехать в Бель-Шен, что значительно упрощало дело Ники оставалось лишь отправиться на пристань и сесть на корабль. Конечно, ее появление в такой поздний час может вызвать недоумение, но вряд ли капитан заинтересуется подробностями. А утром они уже будут в море Через полчаса Ники спустилась вниз. Даниэль стояла возле Рама, который громко храпел, уткнувшись головой в шахматную доску. Под его могучими руками лежали рассыпавшиеся фигуры.Они, с Даниэль осторожно прошли к черному ходу, и служанка открыла дверь.— Счастливого пути, — , шепнула она. Николь махнула рукой и тихо скользнула в ночную тьму.Придерживая руками тяжелый шерстяной плащ, она подняла глаза на затянутое тучами небо Начал накрапывать мелкий дождь, полы плаща трепал холодный ветер.Пройдя мимо небольшого огорода, она вышла через большие деревянные ворота на улицу и зашагала по подъездной дороге, рассчитывая нанять какой-нибудь проезжающий экипаж.Внезапно она услышала позади тяжелые мужские шаги.Ники пошла быстрее, чувствуя, как за спиной у нее развевается плащ В это время послышались шаги еще одного человека.Охваченная тревогой, Ники бросилась бежать по улице. Было уже за полночь, и не горел ни один газовый фонарь.Шаги за спиной становились все ближе.Кто это? — мысленно ужаснулась Николь. Неужели Алекс нанял еще людей, чтобы сторожить ее? Не может быть…Преследователи были совсем близко: Ники метнулась влево, но ее плащ зацепился за терновый куст. И тут же кто-то схватил ее за талию. Она попыталась вырваться, но бесполезно Нападавший был груб и жесток, он до боли стискивал ее ребра и руки.«Это не люди Алекса», — в ужасе осознала она. Это была ее последняя связная мысль К ее лицу приложили белый платок, пропитанный каким-то раствором. Ники потеряла сознание.
Почувствовав, что к ее щекам прикасается что-то теплое, Ники открыла глаза В висках сильно стучало Щурясь от ярких солнечных лучей, она Повернулась к окну, забранному узорчатой чугунной решеткой Комната с белеными стенами, в которой она очнулась, была скудно обставлена мебелью в испанском стиле. В одном углу стоял резной деревянный стул с толстым кожаным сиденьем, в другом — большой терракотовый кувшин с сухими ивовыми ветками Николь лежала на широкой кровати с пологом.Невзирая на тупую боль в висках Ники соскользнула босыми ногами на холодный дощатый пол и только тут заметила, что на ней белая ночная рубашка, а не коричневое шерстяное платье, в котором она уходила из дома. Она вздрогнула при мысли, что кто-то переодевал ее.Где она, черт возьми? И чего они хотят от нее?Борясь с паническим страхом, Ники подошла к окну. Через чугунные завитки решетки она осмотрела двор, обнесенный высоким оштукатуренным каменным забором. Между кустами были проложены насыпные дорожки из битой черепицы, а в самой середине терракотовый фонтан извергал большую струю воды.Двор выглядел довольно привлекательно, тем неприятнее было вспомнить о том, что случилось ночью.«Где я?» — вновь призадумалась она. Но так и не нашла ответа на этот вопрос. Расхаживая по комнате, Ники заметила в массивном старинном шкафу дорогое темно-синее платье с бархатными воротником и манжетами. С одного взгляда она поняла, что платье подойдет ей, и ее сердце забилось.Кто-то обо всем заранее подумал. Но кто мог знать о ее тайных замыслах? Неужели за ней следили с того самого дня, как она приехала в городской дом? Или таким образом Алекс хочет наказать ее за попытку бежать?Найдя аккуратную стопку нижнего белья, Ники торопливо оделась и толкнула дверь. К ее удивлению, дверь оказалась незапертой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35