Он выглядел хуже некуда. Поспешив догнать их, она молча наблюдала, как два лакея под присмотром лорда Тривейна несли Питера Тривейна по длинной лестнице наверх, оставив обескураженного, беспомощного Чарлза внизу.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросила Элисия домоправительницу, спешившую с подносом, полным бинтов и темных лекарственных пузырьков.
— Ах нет. Я выхаживала эту парочку, когда они попадали в худшие переделки. Они крепче дубленой кожи, — уверенно ответила та, хотя в карих глазах ее угадывалась тревога. — Вы можете помочь, занявшись присутствующим здесь молодым джентльменом, леди Элисия, по-моему, он нуждается в поддержке, — заметила Дэни, окинув беглым взглядом посеревшее лицо Чарлза и капельки пота, выступившие у него над верхней губой, а затем заторопилась вверх по лестнице в комнату Питера.
— Прошу в гостиную. Не хотите ли чашку чаю или чего-нибудь покрепче? — предложила Элисия, ободряюще улыбаясь взволнованному молодому человеку. — Я уверена, вам следует подкрепиться.
Как потерявшийся щенок, он отправился за ней в гостиную, где они уселись в неловком молчании, думая каждый о своем. Чарлз одним глотком опустошил принесенный ему по распоряжению хозяйки бокал бренди, а она не спеша прихлебывала душистый чай.
— Насколько серьезна его рана? — спросила Элисия, когда молодой человек наконец немного пришел в себя. Наверное, все свое спокойствие он растерял во время безумной скачки. Судя по тому, что видела Элисия из окна, он дал лошадям волю, почти не управляя ими. Вряд ли ему приходилось за свою короткую жизнь попадать в такую переделку.
— Достаточно серьезна… Ручаюсь, дырка в нем вот такого размера. — И он сложил в кружок большие и указательные пальцы обеих рук.
— Дырка? — растерялась Элисия. — Она не сразу уловила смысл слов, сказанных огненноголовым молодым джентльменом в аляповатом канареечно-желтом жилете с бирюзовыми полосками и визитке цвета сливы. Молодая женщина не могла отвести завороженных глаз от вычурных кисточек, болтающихся на отворотах гессенких сапог в такт рассеянному покачиванию его ног.
— Она в плече… как раз над сердцем. Ему повезло, что он остался жив. Врачу пришлось выковыривать пулю чертовски долго. — Он оборвал себя на полуслове и смущенно добавил: — Пожалуйста, простите меня. Я не хотел выразиться грубо. — А затем, не в силах отвести от нее недоумевающих глаз, выпалил: — Еще раз прошу прощения. Но кто вы такая?
Элисия усмехнулась, вопрос ее позабавил.
— Я — леди Тривейн и, боюсь, тоже не знаю, кто вы, так что не стоит извиняться.
Он быстро вскочил с видом растерянного школьника и, заикаясь, поспешил объяснить:
— Прошу прощения, леди Тривейн, я — Чарлз Лэктон, друг семьи. Почту за честь с вами познакомиться. — Он элегантно склонился над ее рукой, так что ярко-рыжий локон упал ему на лоб. — Совершенно запамятовал… такой встряской было услышать весть о женитьбе его светлости… Весь Лондон был в изумлении. Никто поверить в это не мог.
— Да, такое должно было удивить всех, — согласилась Элисия, не уточняя, что также относится к числу этих удивленных. — Как случилось, что Питер ранен? Это произошло на охоте?
— Это случайность… Была дуэль.
— Дуэль? — ужаснулась Элисия.
— Да, Питер сумел постоять за себя, лорд Тривейн может им гордиться. Честь быть его другом, — торжественно объявил Чарлз.
— Но из-за чего?.. Что послужило причиной поединка? — продолжала расспросы Элисия.
— Ну-у, видите ли… гм, — промямлил Чарлз, поеживаясь. — Об этом не рассказывают леди. Это был вопрос чести… Его было необходимо уладить. Я был секундантом Питера.
— А что сталось с противником?
— Мертв.
— Питер убил его? — недоверчиво переспросил, . Элисия.
— Он был обязан это сделать… Бекингем смошенничал… выстрелил, не дожидаясь конца отсчета, — сказал Чарлз с явной брезгливостью.
— Бекингем? Вы сказали — Бекингем? — слабым голосом проговорила Элисия. — Не сэр ли Джейсон Бекингем?
— Да, именно тот самый… трус и прихлебатель… По-моему, невелика потеря! — с чувством глубочайшего отвращения произнес Чарлз.
Элисия осторожно поставила недопитую чашку на чайный поднос, руки ее дрожали. Значит, сэр Джейсон умер. Она ненавидела его, но смерти ему не желала. Действительно, ее пугала осведомленность Бекингема об обстоятельствах их брака с лордом Тривейном, тревожило то, что негодяй мог воспользоваться этими сведениями и снова напакостить. Однако она не сомневалась в способностях Алекса успешно защитить честь новоиспеченной семьи. Хотя… удалось бы это ему или нет? По словам этого юноши с красивым, открытым лицом, сэр Джейсон смошенничал и выстрелил раньше времени. Алекс легко мог быть убит… или ранен, как его брат. Да, несомненно, пусть Бог ее простит, но то, что сэра Джейсона нет в живых, к лучшему. По крайней мере теперь опасность им не грозит.
— Если сэр Джейсон, как вы сказали, выстрелил преждевременно, как же ухитрился Питер справиться с противником? — не удержалась от вопроса Элисия.
Мальчишеское лицо Чарлза, который сидел, не сводя с нее глаз, и зачарованно молчал, залилось краской, когда она поймала на себе его восхищенный взгляд.
— Видите ли, у сэра Джейсона была сомнительная репутация из-за нескольких дуэлей, которые он выиграл при весьма туманных обстоятельствах. Мы приготовились к подвоху, и я велел Питеру не упускать меня из виду, сказав, что в случае чего сразу подам знак. Тем не менее, когда Бекингем повернулся, не дожидаясь конца счета, я едва мог этому поверить… хотя и ждал подобной гнусности. — Чарлз смущенно поднял глаза на Элисию. — Словом, я промедлил с сигналом, и Бекингем успел выстрелить, но Питер, уловив мое предупреждение, уже сделал движение в сторону, и пуля попала ему в плечо… а не в сердце, как рассчитывал Бекингем. Питер сделал ответный выстрел, который и сразил Бекингема наповал. Но знаете, что странно? Он умер с улыбкой. — Чарлз содрогнулся при этом воспоминании, словно при мысли о собственной смерти.
Питер сдержал приступ нестерпимой боли, когда Алекс и лакеи бережно опустили его на кровать.
— Как ты, Питер? — озабоченно произнес Алекс, придирчиво оглядывая брата. Глаза его замерли на груди, где проступившее сквозь рубашку ярко-алое пятно указывало на то, что рана открылась вновь.
Питер тщетно попытался улыбнуться, но улыбка вышла похожей скорее на гримасу.
— Пока еще не умер. Чтобы меня прикончить, потребуется нечто большее, чем рука трусливого негодяя и неуклюжесть твоих лакеев.
Бодрая речь была прервана невольным стоном, так как в этот момент Дэни, разрезав рубашку и бинты, обнажила воспаленное плечо с открытой, но чистой раной.
— Дэни, — недовольно воскликнул он, когда она начала обследовать рану, — что ты во мне копаешься? Врач уже обо всем позаботился. Мне ли не знать, больно было до жути.
— Я не допущу, чтобы за моим дитятком плохо присматривали. У этих лондонских лекарей в голове одна пустота. Дай только Дэни взяться за тебя и увидишь, что для тебя лучше, — ворчала старушка, обильно смазывая рану какой-то вонючей мазью и плотно бинтуя его плечо чистыми полосками холста.
— Питер, тебе давно пора привыкнуть, что с Дэни спорить бесполезно, — рассмеялся Алекс и сморщил нос, когда повеяло домашним снадобьем. — В следующий раз предупреди, чтобы я не подходил к тебе близко. — И он содрогнулся с нарочитым отвращением.
— Ха! Как же, по-твоему, должен себя чувствовать я, весь обмазанный этой гадостью? — возмущенно возразил Питер, беспомощно глядя на брата.
— А теперь откиньтесь на подушки, и я принесу вам крепкого бульону, — пообещала Дэни, пропустив мимо ушей требование подать чистого бренди. Она взбила подушки, подложенные под спину своему питомцу, подоткнула простыни, сопровождая все это причитаниями и уговорами лежать спокойно, пока она не приготовит ему свой особый целебный отвар.
После того как домоправительница удалилась, Алекс уселся на стул поближе к изголовью и сурово уставился на брата.
— Адская боль, не так ли? — В голосе его звучало сочувствие с долей гнева вследствие пережитого потрясения и тревоги за брата. — Если ты сейчас не хочешь разговаривать, я уйду, но не худо бы узнать, что, черт побери, с тобой случилось. Если я не ошибаюсь, это огнестрельная рана?
— Алекс, не уходи, мне нужно с тобой поговорить. — Питер помедлил в нерешительности, а затем выпалил с отчаянием: — Я убил человека.
— Неужели? — небрежно произнес Алекс. Скрывая удивление, он продолжал невозмутимым тоном: — Уверен, что у тебя были на это причины.
— О да, я же не убийца какой-нибудь! Это — дело чести, Алекс, но… — В смятении он смотрел на брата. — Я так скверно себя чувствую при одной мысли об этом. Я всегда мечтал защищать нашу честь и имя на дуэли, но теперь, когда я отнял жизнь у человека… Меня просто от всего этого тошнит. — Он уныло повесил голову, залившись краской стыда и смущения.
Алекс нагнулся к нему и, приподняв пальцами за подбородок, заглянул младшему брату прямо в глаза.
— А теперь послушай меня, Питер. Ни один джентльмен не испытывает радости, лишив жизни другого… будь то из-за преступления или из-за обиды. Ты был бы истинным безумцем, если бы наслаждался убийством другого человеческого существа. У тебя не было иного выбора. Если бы не победил ты, победил бы другой. В подобных ситуациях кто-то должен проигрывать; здесь только один исход. Тебе оставался лишь один путь, Питер… Ты должен был драться, чтобы победить и жить. — Алекс сурово глядел в глаза брату. — Всегда стремись победить в бою.
— Наверное, ты прав, Алекс, но я никогда не думал, что буду из-за этого так мучиться… Как-то по-женски… Мне даже хочется плакать… — признался он, чувствуя себя совсем глупцом. — Ты всегда казался мне таким сильным после своих дуэлей, торжествующим победителем, у тебя никогда не было угрызений совести или сожалений. Я решил, что мои чувства какие-то недостойные… как у какого-нибудь труса.
— Нет, Питер. У тебя сердце честное и открытое, это выдает в тебе человека искреннего. — Он с любопытством посмотрел на брата. — Неужели ты правда думал, что я, сразив другого, не чувствую сожаления или раскаяния? Поверь, Питер, чувствую, и еще как. Просто я привык держать свои переживания при себе и поэтому являю свету невозмутимое лицо. Но внутри меня жжет боль, такая, будто сердце разрывается…
Тем не менее бывают случаи, когда условности света загоняют тебя в ловушку, из которой нет иного выхода. Тогда оказывается, что для защиты своего имени и чести остается только дуэль. Печально, но, увы, неизбежно. Однако я хочу предостеречь тебя: не привыкай разрубать гордиевы узлы подобным образом, не давай этой привычке управлять твоей жизнью. Будь хозяином своей судьбы, а не ее игрушкой.
— Что ж, теперь у меня на душе гораздо легче. А то я уж было решил, что стал жалким трусом, — проговорил младший брат, чувствуя, как у него гора свалилась с плеч. — Кстати, должен тебе попенять: ты сделал меня в Лондоне посмешищем! Почему, Алекс, я последним узнаю, что ты женился? Каждый трубочист, каждая служанка в городе знали об этом раньше меня! — огорченно заметил Питер. — Я вычитал это известие в «Газетт». А до этого повсюду, как чума, разнеслись какие-то гадкие слухи насчет тебя и какой-то благородной девицы… в постели в гостинице… Языки сплетников поработали вовсю… И сразу за этим новость, что ты женился! Должен сказать, что эта весть вообще меня попросту сразила наповал. — Он с недоверием поглядел на старшего брата. — Так ты женат?
— Да. Очень даже, — ответил Алекс, и счастливая улыбка озарила его орлиное лицо.
— Мне все-таки не верится. Ты — и женитьба! Это несовместимо! И я ничего не знаю. Ты же ничего похожего не говорил, Алекс, если не считать каких-то туманных слов перед отъездом из Лондона о том, что тебе все это надоело… Я им не очень-то и поверил… А ты, значит, уже в то время собирался жениться на этой девушке? Я ее знаю?
— Нет, но скоро будешь иметь это удовольствие, — пообещал Алекс.
— Я слышал, она красавица. Но это меня не удивило, я ведь знаю твои вкусы.
— Да, Элисия очень красива, необычной красотой… Совсем не похожа на модный нынче в Лондоне идеал, то есть она отнюдь не кроткий голубоглазый, белокурый ангел. Я оказался женатым на истинной чертовке с изумрудными глазами, буйными кудрями червонного золота, огненным характером и язычком ему под стать. — Он перечислял эти качества, явно наслаждаясь таким дьявольским сочетанием.
— Держу пари, ты с ней справишься, — уверенно отозвался Питер, зная властный и, пожалуй, диктаторский характер брата, который превыше всего ставил свои желания. Тем не менее в голубых глазах, устремленных на маркиза, светилось недоумение.
— Иногда я в этом не уверен. — Алекс задумчиво покачал головой.
— Я ведь по-прежнему ничего не знаю об этом. Не знаю, как вы встретились, хотя если ты собирался жениться, когда покидал Лондон… Тогда все эти слухи не могут быть правдой, что бы там ни болтал Джокер, — решительно заключил Питер. У него еще оставались кое-какие сомнения насчет событий, предшествующих женитьбе брата, но он из деликатности не хотел обсуждать их с Алексом. Все же Питер не удержался, чтобы не сказать: — Правда, цвет волос и глаз вроде бы такой же, как у той девицы, про которую…
— Бекингем? Что же именно этот подонок тебе сообщил? — поинтересовался Алекс ледяным тоном, скривив губы от омерзения, что должен произносить его имя.
— Я не собирался тебе рассказывать, потому что не был уверен в правдивости его слов… В любом случае спрашивать тебя об этом чертовски неловко. Я не видел другого выхода и решил вызвать его на дуэль. Если он говорил мне чистую правду, то заслужил смерти за свою подлую выходку, а если все это лишь сплетня, тогда — за гнусную клевету на тебя.
— Так ты дрался с Бекингемом? — Алекс был так изумлен, что на миг лишился привычной невозмутимости.
— Да, а с кем же еще? У меня ведь не было никаких причин стреляться с кем бы то ни было. Разве не так? — в замешательстве спросил Питер.
— Итак… ты убил Бекингема!
— Да, это я и пытаюсь тебе изложить. Он наговорил мне кучу чертовски неприятных вещей наедине, и я счел своим долгом с ним разобраться. Знаешь, по-моему, он хотел, чтобы я его вызвал. После всех его рассказов я просто не мог этого не сделать. По какой-то причине он хотел меня убить, — недоуменно произнес Питер. — Не знаю, я никогда не питал к нему неприязни и не понимаю причины его вражды ко мне.
— Он ненавидел меня, Питер, и, по-видимому, надеялся тебя убить. Зная, как мы близки, он рассчитывал глубоко меня этим ранить. К несчастью для него, все вышло наоборот, — объяснил Алекс, впервые до конца понимая глубину ненависти, которую питал к нему сэр Джейсон.
— Ему почти удалось добиться цели: он смошенничал и выстрелил прежде времени. Чистое везение да еще наша неуверенность в его честности уберегли меня от выстрела в сердце. Я обязан жизнью Чарлзу. Если бы он не подал мне знак, я был бы уже в могиле, — мрачно сообщил Питер.
Алекс любовно поглядел на брата, представив себе, как легко мог его потерять.
— Что ж, Питер, тебе удалось расплатиться с Бекингемом за меня. Я благодарен, но сожалею, что это стоило тебе глубокой раны.
— Рад тебе служить, Алекс, — гордо откликнулся Питер, у которого, казалось, боль в раненом плече утихла после похвалы брата. — Когда я встречусь с новоиспеченной леди Тривейн?
— Скоро. Теперь тебе надо отдохнуть, не то Дзни спустит с меня шкуру, — улыбнулся Алекс, заслышав позади знакомый шорох юбок. Домоправительница вошла в комнату с подносом, на котором стояла чашка с ароматным, горячим бульоном.
— Но мне же надо задать тебе тысячу вопросов, Алекс! Пожалуйста, не уходи, — взмолился Питер вдогонку брату.
— Вы, голубчик, откиньтесь на подушки, а вы, милорд, идите подобру-поздорову. И так слишком долго здесь пробыли… Ну-ка, слушайтесь оба, — строго скомандовала Дэни, напомнив обоим детство.
— Здесь я боюсь спорить, Питер, — пожал плечами Алекс, отступая. А Питеру пришлось сдаться на милость Дэни.
Медленно спускаясь по лестнице, Алекс размышлял о том, как побледнел и осунулся Питер. У него сжались кулаки при мысли о двойном вероломстве Бекингема. Он почти желал, чтобы тот восстал из ада, чтобы иметь удовольствие вновь его туда отправить. У маркиза никогда и в мыслях не было, какую сильную ненависть он может вызвать у постороннего человека. Право, этот Бекингем, наверное, совсем обезумел. Пожав плечами, лорд Тривейн постарался выкинуть из головы сэра Джейсона.
Входя в салон, Алекс услышал голоса. Он молча остановился в дверях, незаметно наблюдая за женой, которая увлеченно слушала Лэктона, возбужденно описывавшего их с Питером приключения. Он усмехнулся уголком губ при виде недоверчивого ужаса на лице Элисии, когда Чарлз приступил к подробностям дуэли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36