Поделом будет Харли, если это случится… Я не стану жалеть его. Беспокоит совсем другое… Теперь-то этот дерзкий Девлин всегда будет поблизости… Как он смотрел на меня! А потом презрительно отвернулся.
Наверное, Джереми решил, что я не стою его пристального внимания. Конечно, мой рост и непривлекательная внешность… Господи! О чем только думаю?! И все-таки… Как же я буду смотреть ему в лицо, если он, даже будучи предметом торга, отверг меня?»
ГЛАВА 2
Джереми Девлин сидел, вытянув ноги, на палубе корабля, прислонившись к поручням. Судно бороздило мутную серо-зеленую воду. Ветерок обдувал лицо, и он с наслаждением вдыхал его приятную свежесть. Как только колонисты выносят жизнь в этой чертовой дыре? Воздух здесь такой плотный и влажный, прямо-таки осязаемый, что легким приходится напрягаться, чтобы дышать. А жара! Если стоять неподвижно, пот начинает заливать глаза, хотя сейчас уже сентябрь и самые знойные месяцы остались позади.
Джереми окинул взглядом берег, где кривые сучковатые деревья, извиваясь, скрывались в воде, словно огромные змеи. Серые плети лишайников свисали с ветвей, раскачиваясь на ветру подобно порванному и грязному кружеву. Он усилием воли подавил дрожь. Даже ландшафт здесь причудливо убог.
Девлин повидал Англию, Ирландию и континент, но это совершенно иной мир. Странная слабость поколебала его уверенность в собственных силах. Такого с ним раньше никогда не случалось.
Несколько месяцев назад, когда он развлекался в своем излюбленном игорном логове, небрежно положив руку на плечо своей очередной любовницы, Джереми расхохотался бы в лицо тому, кто сказал бы, что сегодня ему придется сидеть на палубе корабля, плывущего по реке Каролине; еще больше бы он поразился, если бы услышал о плавании со связанными руками в компании трех здоровенных молчаливых негров, съежившихся футах в пяти от него. Эти гиганты, как и сам Девлин, являлись собственностью человека, стоящего на другом краю палубы. Его мозг все еще отказывался воспринимать сей немыслимый факт. Вообще-то, он не винил старика; просто сей человек стал для него воплощением позора. Но Джереми гадал, стал бы его светлость платить бандитам за то, чтобы оглушить и продать свою жертву капитану корабля, если бы знал, что означает работа по найму. Знал ли он о таком исходе всей этой глупой истории: его племянник, мужчина, в жилах которого текла кровь Уэксхемов, пусть даже и незаконная, будет выставлен на аукцион на обозрение толпы и продан тому, кто предложит самую высокую цену?
Девлин прикрыл глаза, вспомнив свой позор, окончательное унижение после многих недель голодания и избиения матросами за его аристократические манеры. Когда Джереми подтолкнули к ступенькам, ведущим на возвышение, — без рубашки, грязного, на глаза нетерпеливой толпы, — ему хотелось свернуться в клубок или протиснуться в первую попавшую щель и спрятаться в ней. Но гордость заставила его держаться прямо и предстать перед всеми с высоко поднятой головой и презрительно изогнутыми губами. «Они всего лишь крестьяне, — говорил Девлин себе, — и не ровня мне ни по крови, ни по образованию, ни по манерам». И поэтому Джереми окинул присутствующих на аукционе надменным, барственным взглядом. Вспомнив все это, Джереми посмотрел на нос судна, где сидела девушка, лениво поигрывая закрытым зонтиком. Полосатый навес заслонял ее от солнца. Еще раньше, до того, как они обогнули речную излучину, она открывала зонтик, защищаясь от лучей, пробирающихся с одного края под тент. «Ее нежная кожа не должна чувствовать палящего солнца, обжигающего мою голову до тех пор, пока, казалось, мозги вот-вот начнут испаряться и пойдет дым, — взбешенно думал Девлин. — Да и такая изящная попка не обязана страдать от грубого настила палубы». Представив себе эту картину, он непроизвольно улыбнулся. Да уж! Слово «изящный» явно неприменительно к сей девице. Джереми не знал ее имени и мысленно величал «амазонкой». В самом деле, она могла вполне быть языческой королевой. Эта представительница прекрасного пола относилась к числу тех, кого Ферди Уортинг называл «здоровыми девахами». Ферди выкладывал золото за здоровую, кровь с молоком, девицу борделя, девицу, которая, судя по ее внешнему виду, могла бы спокойно переломить его пополам. Но Джереми Девлин предпочитает миниатюрных женщин с изящными запястьями и мягкими округлостями.
Там, на аукционной платформе, люди в толпе вначале казались Девлину бессмысленным цветным пятном. Потом человек, по имени Харли, крикнул, чтобы он подал голос, и глаза Джереми остановились на нем и девушке, стоявшей рядом с ним. Хотя он и нашелся с ответом, все его сознание пронзило понимание того, что сие существо женского пола наблюдает такое позорное зрелище. Девлин вперил в нее взор, застыв от унижения, и так созерцал незнакомку до тех пор, пока спасительный взрыв злости не сотряс его душу. «Черт побери! Порядочная женщина не пришла бы поглазеть на продажу людей, — неожиданно мелькнуло в голове Джереми. — Возможно, она находит какое-то извращенное сладострастное удовольствие, наблюдая за полуобнаженными мужчинами, выставленными на продажу, словно скот». Он удивился, что незнакомка не попросила разрешения осмотреть товар поближе. Волна отвращения спасла его, позволив отвернуться.
Немного позже Девлин внимательно осмотрел толпу и заметил в ней еще нескольких женщин. Что за странный сброд эти колонисты? Он ни за что бы не позволил своей знакомой глазеть на торговлю телом.
Амазонка встала и раскрыла зонтик, потом подошла к мужчине, купившему его. Тот указал на что-то на берегу, и она засмеялась, обнажая ровные белые зубы. Неожиданно даже для самого себя Джереми представил, какое бы возникло ощущение, если бы эти прелестные зубки вонзились в плоть его плеча в приступе страсти. Такая мысль удивила Девлина. Определенно, он не мог испытывать вожделения к этой великанше. Ее голова достанет ему до подбородка, вдобавок ко всему она невзрачна и невыносимо скучна. Платье у нее тускло-коричневого цвета, почти в тон с ее волосами, закрученными в старомодный узел на затылке, а кожа абсолютно бесцветная. В сравнении с красавицами, которых он знавал в Лондоне, напудренными и нарумяненными, сияющими драгоценностями и атласами, она просто деревенская мышка. Более того, амазонка видела его в самый унизительный момент, полуголого и проданного, как животное. Джереми презирает незнакомку за то, что она стала свидетельницей унижения, и за нездоровую натуру, побуждавшую ее получать удовольствие, наблюдая за отвратительным действом. Как вообще он мог желать такую женщину?! И все же — вполне возможно — Девлин хотел совокупиться с ней именно по этой причине, хотел, чтобы она оказалась подмятой под него, подавленная, извивавшаяся, стонущая, умоляющая об удовольствии, которое он мог дать ей. Да, иметь амазонку в своей власти оказалось бы вполне подходящей местью за перенесенный позор и унижение. Он сглотнул набежавшую слюну и снова отыскал ее глазами. Кем она приходится мужчине? Дочкой? Женой? Интересно, каково бы лежать рядом с женщиной, чье тело почти такое же длинное, как и у него? Наверное, приятно сознавать, что не нужно поддерживать себя на руках, чтобы ненароком не раздавить партнершу. Джереми разглядывал девушку, гадая, как выглядит ее тело без одежды. Жесткий лиф сдавливал грудь, но что-то подсказывало, что она пышна, а бедра под фижмами широки, ноги — длинны и стройны. Одни лишь мысли об этом заставили кровь бешено бежать по телу. Прошло слишком много времени после тех лондонских красоток.
Девлину не приходило в голову задуматься о том, подчинится ли она ему. Такой резкий жизненный поворот, возможно, потряс бы его, но не так уж и сильно. Он всегда привлекал женщин, обхаживая их при помощи улыбок и лести или овладевая ими без всяких церемоний, все зависело от определенных целей и настроения. А как только Джереми добивался своего, они хотели его снова и снова. Это он унаследовал от своих родителей, ибо у Джереми Уэксхема никогда не было недостатка в женщинах, а Бриджит Девлин всегда находилась под крылышком у очередного покровителя. Как-то один его друг поинтересовался, в чем заключается секрет успеха Девлина у прекрасного пола, на что тот, усмехнувшись, ответил: «Все очень просто… Я обращаюсь со шлюхами, как с леди, а с леди — как со шлюхами». Судно свернуло в небольшую бухту, и Харли вместе с Мередит охватило радостное волнение. Они склонились над поручнями, вглядываясь во мрак густого подлеска, окаймляющего берега.
Джереми поглядел в ту же сторону, но ничего особенного не увидел. Через несколько минут показалась пристань со складскими амбарами и большим деревянным доком. Несколько чернокожих ребятишек стояли на берегу, махая руками и подпрыгивая.
Корабль причалил; при этом в швартовке помогали два негра, ожидавших на пристани. Спустили сходни, и амазонка, несмотря на обременительные фижмы и юбки, легко сбежала по ним. Харли спустился вслед за ней. Дети окружили его, а он устроил целое представление, шаря по карманам и осыпая их конфетами. Ребятишки ползали по настилу причала, подбирая сладости, и засовывали лакомство в рот, а Дэниэл с женщиной сошли на разбитую и грязную дорогу, которая извивалась по подлеску. Черноволосый мужчина, небрежно одетый в рубашку, бриджи, сапоги и широкополую шляпу, спустился по колее с противоположной стороны и остановился перед парочкой. Он о чем-то поговорил с Харли, и тот жестом указал на судно. Джереми заметил, что девушка застыла в сторонке от вновь прибывшего, почти за спиной у своего спутника. Мужчина отошел, чтобы дать им пройти, и пара скрылась за поворотом.
Два матроса из команды корабля подошли к Девлину.
— Здесь тебе сходить. Поднимайся.
Джереми медленно встал, разминая затекшие суставы. Трое чернокожих непонимающе уставились на членов экипажа судна. Один из моряков ткнул в негра короткой дубинкой, а другой сделал знак подниматься. Те, наконец, поднялись со своих мест.
Девлин торопливо сошел с корабля впереди чернокожих невольников. Ему никогда не приходилось находиться среди таких, как они. Его тошнило от их внешнего вида. «Лучше держаться подальше от этих дикарей», — мысленно решил он.
Толпа ребятишек исчезла. Мужчина, встретивший Харли, вышагивал по пристани, нетерпеливо ожидая, когда прибывшие сойдут на землю. В одной руке он сжимал длинный скрученный хлыст, которым раздраженно похлопывал по голенищу сапога. Джереми выпрямился в полный рост и остановился перед незнакомцем без малейшего признака страха на лице. Темноволосый зыркнул на него глазами, внезапно превратившимися в две точки ненависти. Остальные сошли на причал, бесшумно ступая босыми ногами по деревянному настилу,
— Меня зовут Джексон, — заговорил мужчина. — Я управляющий плантации «Мшистая заводь» Это значит только одно — вы будете делать все, что я скажу. — Он встряхнул хлыстом и громко щелкнул им по перилам ограждения причала. — В случае неповиновения вас ждет вот это… Понятно?
Девлин молча ждал дальнейшего развития событий, твердо решив не поддаваться Джексону. Он сомневался, что остальные поняли хоть слово из того, что сказал надсмотрщик, но значение хлыста, без сомнения, было ясно. Команда использовала только кулаки и дубинки, чтобы выбить из него высокомерие, но Джереми видел, как спина ослушавшегося матроса в считанные секунды превратилась в кровавое месиво под ударами плети. Джексон показал на дорогу.
— Идите туда. Живо.
И снова Девлин пошел вперед, легко спрыгнув с причала. Конечно, противно подчиняться надсмотрщику, но он не собирался смешиваться с рабами. Джереми зашагал по колее, тяжело дыша в спертом от жары воздухе, разглядывая сочную растительность вокруг себя.
Вскоре заросли кончились, и впереди показалась широкая зеленая лужайка. Он ускорил шаг и вышел на более хорошую дорогу, усыпанную измельченными ракушками.
Девлин резко остановился, уставившись на ухоженный дом и двор среди джунглей. На мгновение ему почудилось, что все происшедшее — только сон. Теперь он очнулся у себя в Англии. Он стоял перед торцом двухэтажного особняка из красного кирпича, окаймленного белым узором; крышу строения венчал купол, а веерообразное крыльцо с колоннами пристроилось с тыльной стороны здания. Джереми смог рассмотреть угол длинного портика, поддерживаемого высокими белыми опорами, тянущимися вдоль фасада. За галереей, на широкой зеленой лужайке, лежала овца, мирно пощипывая траву. По краю площадки, заросшей травой, вилась подъездная аллея, так же усыпанная ракушками, а от нее вдаль уходила дорога, затененная с обеих сторон массивными дубами, стволы которых покрывал слой серого мха. Парк окружал боковую и заднюю стороны дома, и хотя стояла осень, цветы щеголяли буйными оттенками розового, красного и фиолетового.
Харли стоял на небольшом заднем крыльце с двумя женщинами: одна — уже знакомая Девлину амазонка, другая — яркая красотка, на несколько лет старше первой. Ее рыжие волосы оказались очаровательно уложены, лицо выглядело утонченным, с ямочками; улыбка была просто ослепительной. «Ну вот, это именно тот тип, который мне нравится, — подумал Джереми и сразу же почувствовал, как набухла его плоть. — Мягкая, податливая и нежная…»
Ослепительная незнакомка о чем-то оживленно щебетала, и ее маленькая белая ладошка лежала на руке Харли. Сей жест мог бы быть и дочерним, но Девлия заметил теплую краску лица, особый изгиб рта и понял, что она спит с Дэниэлом. Какая, должно быть, досада для нее прозябать в постели старика. Значит, другая, скорее всего, дочка, а не жена. Но рыжеволосая не может быть ее матерью.
— Марш вперед! — рявкнул Джексон позади Джереми и толкнул его в спину ручкой кнута. Девлин тут же напрягся. До того как попасть на корабль, он бы развернулся и врезал наглецу за оскорбление. Но с тех пор ему пришлось многому научиться. Втянув воздух, Джереми подавил гнев и пошел по дорожке, которая, огибая парк, вела к надворным постройкам. Крошечные кусочки ракушек впивались в голые ступни, но он почти не замечал этого, вдыхая аромат цветов, растущих по другую сторону живой изгороди.
Джексон указал на боковую тропинку, ведущую к постройкам — конюшне, кладовой, кузне, зернохранилищу, цистерне для воды и другим, о назначении которых Джереми просто не догадывался.
Когда Харли покупал его, он объяснил, что «Мшистая заводь« — огромная плантация, где работают только черные рабы, а Девлин будет единственным наемным работником.
По количеству хозяйственных построек Джереми видел, что здесь действительно размещается целая самостоятельная империя.
— Джексон! — послышался голос Харли. — Оставь Девлина здесь. Ну, вот этого… Белого… Я хочу поговорить с ним. Джереми остановился и обернулся. Надсмотрщик злобно посмотрел на него и подтолкнул остальных в спины, чтобы хоть как-то компенсировать разочарование: ведь новенького забирали из-под его власти. Харли оставил женщин и зашагал к нему, остановился в нескольких футах, вытер вспотевшее лицо и взмахнул рукой:
— Иди сюда, мальчик. Давай-ка присядем в саду.
Джереми последовал за ним, и Дэниэл опустился на каменную скамью. Девлин остался стоять, широко и твердо упираясь ногами в землю и сцепив за спиной грязные пальцы. Он уже научился не садиться, когда это делали другие. Как и все остальные уроки, этот дался ему крайне тяжело. Доказательство тому — кровоподтеки на плечах и вдоль позвоночника. Харли бросил на него испытующий взгляд, прикрыл глаза от солнца ладонью и нетерпеливо указал на другую скамью.
— Садись, садись, .. Мне совсем не хочется свернуть себе шею, чтобы видеть тебя.
Джереми присел на указанное место и принялся ждать, когда заговорит хозяин усадьбы, наслаждаясь цветами и благоуханием сада. Как же давно ему не приходилось бывать среди красот природы! Неужели в Англии цветы пахнут так же сладко? Может, он просто забыл, или здешние растения, как и все остальное, пышнее и ароматнее?
Голос Харли вывел его из состояния задумчивости.
— Я определяю тебя на конюшню. Как я понимаю, Девлин, тебе знакома такая работа.
— Да, я знаю лошадей.
— Сэм — старший конюх… Будешь подчиняться ему, хоть он и раб. Тебя, по-моему, тошнит от чернокожих? — он усмехнулся. — Со мной происходило то же самое, когда я приехал сюда. Ты к ним привыкнешь и даже обнаружишь, что их женщины по-своему чертовски хороши. Но! — Хозяин предостерегающе поднял палец. — Учти! Сие к делу не относится. Так… А теперь мне хочется поговорить с тобой о побеге, вернее, о его возможности. — Джереми и бровью не повел, скрывая удивление, хотя в животе все сжалось при этих словах. — Я знал, что такой человек, как ты, будет думать об этом: не с твоим характером находиться в услужении. Лишь только я увидел тебя, мне сразу понравилась твоя независимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Наверное, Джереми решил, что я не стою его пристального внимания. Конечно, мой рост и непривлекательная внешность… Господи! О чем только думаю?! И все-таки… Как же я буду смотреть ему в лицо, если он, даже будучи предметом торга, отверг меня?»
ГЛАВА 2
Джереми Девлин сидел, вытянув ноги, на палубе корабля, прислонившись к поручням. Судно бороздило мутную серо-зеленую воду. Ветерок обдувал лицо, и он с наслаждением вдыхал его приятную свежесть. Как только колонисты выносят жизнь в этой чертовой дыре? Воздух здесь такой плотный и влажный, прямо-таки осязаемый, что легким приходится напрягаться, чтобы дышать. А жара! Если стоять неподвижно, пот начинает заливать глаза, хотя сейчас уже сентябрь и самые знойные месяцы остались позади.
Джереми окинул взглядом берег, где кривые сучковатые деревья, извиваясь, скрывались в воде, словно огромные змеи. Серые плети лишайников свисали с ветвей, раскачиваясь на ветру подобно порванному и грязному кружеву. Он усилием воли подавил дрожь. Даже ландшафт здесь причудливо убог.
Девлин повидал Англию, Ирландию и континент, но это совершенно иной мир. Странная слабость поколебала его уверенность в собственных силах. Такого с ним раньше никогда не случалось.
Несколько месяцев назад, когда он развлекался в своем излюбленном игорном логове, небрежно положив руку на плечо своей очередной любовницы, Джереми расхохотался бы в лицо тому, кто сказал бы, что сегодня ему придется сидеть на палубе корабля, плывущего по реке Каролине; еще больше бы он поразился, если бы услышал о плавании со связанными руками в компании трех здоровенных молчаливых негров, съежившихся футах в пяти от него. Эти гиганты, как и сам Девлин, являлись собственностью человека, стоящего на другом краю палубы. Его мозг все еще отказывался воспринимать сей немыслимый факт. Вообще-то, он не винил старика; просто сей человек стал для него воплощением позора. Но Джереми гадал, стал бы его светлость платить бандитам за то, чтобы оглушить и продать свою жертву капитану корабля, если бы знал, что означает работа по найму. Знал ли он о таком исходе всей этой глупой истории: его племянник, мужчина, в жилах которого текла кровь Уэксхемов, пусть даже и незаконная, будет выставлен на аукцион на обозрение толпы и продан тому, кто предложит самую высокую цену?
Девлин прикрыл глаза, вспомнив свой позор, окончательное унижение после многих недель голодания и избиения матросами за его аристократические манеры. Когда Джереми подтолкнули к ступенькам, ведущим на возвышение, — без рубашки, грязного, на глаза нетерпеливой толпы, — ему хотелось свернуться в клубок или протиснуться в первую попавшую щель и спрятаться в ней. Но гордость заставила его держаться прямо и предстать перед всеми с высоко поднятой головой и презрительно изогнутыми губами. «Они всего лишь крестьяне, — говорил Девлин себе, — и не ровня мне ни по крови, ни по образованию, ни по манерам». И поэтому Джереми окинул присутствующих на аукционе надменным, барственным взглядом. Вспомнив все это, Джереми посмотрел на нос судна, где сидела девушка, лениво поигрывая закрытым зонтиком. Полосатый навес заслонял ее от солнца. Еще раньше, до того, как они обогнули речную излучину, она открывала зонтик, защищаясь от лучей, пробирающихся с одного края под тент. «Ее нежная кожа не должна чувствовать палящего солнца, обжигающего мою голову до тех пор, пока, казалось, мозги вот-вот начнут испаряться и пойдет дым, — взбешенно думал Девлин. — Да и такая изящная попка не обязана страдать от грубого настила палубы». Представив себе эту картину, он непроизвольно улыбнулся. Да уж! Слово «изящный» явно неприменительно к сей девице. Джереми не знал ее имени и мысленно величал «амазонкой». В самом деле, она могла вполне быть языческой королевой. Эта представительница прекрасного пола относилась к числу тех, кого Ферди Уортинг называл «здоровыми девахами». Ферди выкладывал золото за здоровую, кровь с молоком, девицу борделя, девицу, которая, судя по ее внешнему виду, могла бы спокойно переломить его пополам. Но Джереми Девлин предпочитает миниатюрных женщин с изящными запястьями и мягкими округлостями.
Там, на аукционной платформе, люди в толпе вначале казались Девлину бессмысленным цветным пятном. Потом человек, по имени Харли, крикнул, чтобы он подал голос, и глаза Джереми остановились на нем и девушке, стоявшей рядом с ним. Хотя он и нашелся с ответом, все его сознание пронзило понимание того, что сие существо женского пола наблюдает такое позорное зрелище. Девлин вперил в нее взор, застыв от унижения, и так созерцал незнакомку до тех пор, пока спасительный взрыв злости не сотряс его душу. «Черт побери! Порядочная женщина не пришла бы поглазеть на продажу людей, — неожиданно мелькнуло в голове Джереми. — Возможно, она находит какое-то извращенное сладострастное удовольствие, наблюдая за полуобнаженными мужчинами, выставленными на продажу, словно скот». Он удивился, что незнакомка не попросила разрешения осмотреть товар поближе. Волна отвращения спасла его, позволив отвернуться.
Немного позже Девлин внимательно осмотрел толпу и заметил в ней еще нескольких женщин. Что за странный сброд эти колонисты? Он ни за что бы не позволил своей знакомой глазеть на торговлю телом.
Амазонка встала и раскрыла зонтик, потом подошла к мужчине, купившему его. Тот указал на что-то на берегу, и она засмеялась, обнажая ровные белые зубы. Неожиданно даже для самого себя Джереми представил, какое бы возникло ощущение, если бы эти прелестные зубки вонзились в плоть его плеча в приступе страсти. Такая мысль удивила Девлина. Определенно, он не мог испытывать вожделения к этой великанше. Ее голова достанет ему до подбородка, вдобавок ко всему она невзрачна и невыносимо скучна. Платье у нее тускло-коричневого цвета, почти в тон с ее волосами, закрученными в старомодный узел на затылке, а кожа абсолютно бесцветная. В сравнении с красавицами, которых он знавал в Лондоне, напудренными и нарумяненными, сияющими драгоценностями и атласами, она просто деревенская мышка. Более того, амазонка видела его в самый унизительный момент, полуголого и проданного, как животное. Джереми презирает незнакомку за то, что она стала свидетельницей унижения, и за нездоровую натуру, побуждавшую ее получать удовольствие, наблюдая за отвратительным действом. Как вообще он мог желать такую женщину?! И все же — вполне возможно — Девлин хотел совокупиться с ней именно по этой причине, хотел, чтобы она оказалась подмятой под него, подавленная, извивавшаяся, стонущая, умоляющая об удовольствии, которое он мог дать ей. Да, иметь амазонку в своей власти оказалось бы вполне подходящей местью за перенесенный позор и унижение. Он сглотнул набежавшую слюну и снова отыскал ее глазами. Кем она приходится мужчине? Дочкой? Женой? Интересно, каково бы лежать рядом с женщиной, чье тело почти такое же длинное, как и у него? Наверное, приятно сознавать, что не нужно поддерживать себя на руках, чтобы ненароком не раздавить партнершу. Джереми разглядывал девушку, гадая, как выглядит ее тело без одежды. Жесткий лиф сдавливал грудь, но что-то подсказывало, что она пышна, а бедра под фижмами широки, ноги — длинны и стройны. Одни лишь мысли об этом заставили кровь бешено бежать по телу. Прошло слишком много времени после тех лондонских красоток.
Девлину не приходило в голову задуматься о том, подчинится ли она ему. Такой резкий жизненный поворот, возможно, потряс бы его, но не так уж и сильно. Он всегда привлекал женщин, обхаживая их при помощи улыбок и лести или овладевая ими без всяких церемоний, все зависело от определенных целей и настроения. А как только Джереми добивался своего, они хотели его снова и снова. Это он унаследовал от своих родителей, ибо у Джереми Уэксхема никогда не было недостатка в женщинах, а Бриджит Девлин всегда находилась под крылышком у очередного покровителя. Как-то один его друг поинтересовался, в чем заключается секрет успеха Девлина у прекрасного пола, на что тот, усмехнувшись, ответил: «Все очень просто… Я обращаюсь со шлюхами, как с леди, а с леди — как со шлюхами». Судно свернуло в небольшую бухту, и Харли вместе с Мередит охватило радостное волнение. Они склонились над поручнями, вглядываясь во мрак густого подлеска, окаймляющего берега.
Джереми поглядел в ту же сторону, но ничего особенного не увидел. Через несколько минут показалась пристань со складскими амбарами и большим деревянным доком. Несколько чернокожих ребятишек стояли на берегу, махая руками и подпрыгивая.
Корабль причалил; при этом в швартовке помогали два негра, ожидавших на пристани. Спустили сходни, и амазонка, несмотря на обременительные фижмы и юбки, легко сбежала по ним. Харли спустился вслед за ней. Дети окружили его, а он устроил целое представление, шаря по карманам и осыпая их конфетами. Ребятишки ползали по настилу причала, подбирая сладости, и засовывали лакомство в рот, а Дэниэл с женщиной сошли на разбитую и грязную дорогу, которая извивалась по подлеску. Черноволосый мужчина, небрежно одетый в рубашку, бриджи, сапоги и широкополую шляпу, спустился по колее с противоположной стороны и остановился перед парочкой. Он о чем-то поговорил с Харли, и тот жестом указал на судно. Джереми заметил, что девушка застыла в сторонке от вновь прибывшего, почти за спиной у своего спутника. Мужчина отошел, чтобы дать им пройти, и пара скрылась за поворотом.
Два матроса из команды корабля подошли к Девлину.
— Здесь тебе сходить. Поднимайся.
Джереми медленно встал, разминая затекшие суставы. Трое чернокожих непонимающе уставились на членов экипажа судна. Один из моряков ткнул в негра короткой дубинкой, а другой сделал знак подниматься. Те, наконец, поднялись со своих мест.
Девлин торопливо сошел с корабля впереди чернокожих невольников. Ему никогда не приходилось находиться среди таких, как они. Его тошнило от их внешнего вида. «Лучше держаться подальше от этих дикарей», — мысленно решил он.
Толпа ребятишек исчезла. Мужчина, встретивший Харли, вышагивал по пристани, нетерпеливо ожидая, когда прибывшие сойдут на землю. В одной руке он сжимал длинный скрученный хлыст, которым раздраженно похлопывал по голенищу сапога. Джереми выпрямился в полный рост и остановился перед незнакомцем без малейшего признака страха на лице. Темноволосый зыркнул на него глазами, внезапно превратившимися в две точки ненависти. Остальные сошли на причал, бесшумно ступая босыми ногами по деревянному настилу,
— Меня зовут Джексон, — заговорил мужчина. — Я управляющий плантации «Мшистая заводь» Это значит только одно — вы будете делать все, что я скажу. — Он встряхнул хлыстом и громко щелкнул им по перилам ограждения причала. — В случае неповиновения вас ждет вот это… Понятно?
Девлин молча ждал дальнейшего развития событий, твердо решив не поддаваться Джексону. Он сомневался, что остальные поняли хоть слово из того, что сказал надсмотрщик, но значение хлыста, без сомнения, было ясно. Команда использовала только кулаки и дубинки, чтобы выбить из него высокомерие, но Джереми видел, как спина ослушавшегося матроса в считанные секунды превратилась в кровавое месиво под ударами плети. Джексон показал на дорогу.
— Идите туда. Живо.
И снова Девлин пошел вперед, легко спрыгнув с причала. Конечно, противно подчиняться надсмотрщику, но он не собирался смешиваться с рабами. Джереми зашагал по колее, тяжело дыша в спертом от жары воздухе, разглядывая сочную растительность вокруг себя.
Вскоре заросли кончились, и впереди показалась широкая зеленая лужайка. Он ускорил шаг и вышел на более хорошую дорогу, усыпанную измельченными ракушками.
Девлин резко остановился, уставившись на ухоженный дом и двор среди джунглей. На мгновение ему почудилось, что все происшедшее — только сон. Теперь он очнулся у себя в Англии. Он стоял перед торцом двухэтажного особняка из красного кирпича, окаймленного белым узором; крышу строения венчал купол, а веерообразное крыльцо с колоннами пристроилось с тыльной стороны здания. Джереми смог рассмотреть угол длинного портика, поддерживаемого высокими белыми опорами, тянущимися вдоль фасада. За галереей, на широкой зеленой лужайке, лежала овца, мирно пощипывая траву. По краю площадки, заросшей травой, вилась подъездная аллея, так же усыпанная ракушками, а от нее вдаль уходила дорога, затененная с обеих сторон массивными дубами, стволы которых покрывал слой серого мха. Парк окружал боковую и заднюю стороны дома, и хотя стояла осень, цветы щеголяли буйными оттенками розового, красного и фиолетового.
Харли стоял на небольшом заднем крыльце с двумя женщинами: одна — уже знакомая Девлину амазонка, другая — яркая красотка, на несколько лет старше первой. Ее рыжие волосы оказались очаровательно уложены, лицо выглядело утонченным, с ямочками; улыбка была просто ослепительной. «Ну вот, это именно тот тип, который мне нравится, — подумал Джереми и сразу же почувствовал, как набухла его плоть. — Мягкая, податливая и нежная…»
Ослепительная незнакомка о чем-то оживленно щебетала, и ее маленькая белая ладошка лежала на руке Харли. Сей жест мог бы быть и дочерним, но Девлия заметил теплую краску лица, особый изгиб рта и понял, что она спит с Дэниэлом. Какая, должно быть, досада для нее прозябать в постели старика. Значит, другая, скорее всего, дочка, а не жена. Но рыжеволосая не может быть ее матерью.
— Марш вперед! — рявкнул Джексон позади Джереми и толкнул его в спину ручкой кнута. Девлин тут же напрягся. До того как попасть на корабль, он бы развернулся и врезал наглецу за оскорбление. Но с тех пор ему пришлось многому научиться. Втянув воздух, Джереми подавил гнев и пошел по дорожке, которая, огибая парк, вела к надворным постройкам. Крошечные кусочки ракушек впивались в голые ступни, но он почти не замечал этого, вдыхая аромат цветов, растущих по другую сторону живой изгороди.
Джексон указал на боковую тропинку, ведущую к постройкам — конюшне, кладовой, кузне, зернохранилищу, цистерне для воды и другим, о назначении которых Джереми просто не догадывался.
Когда Харли покупал его, он объяснил, что «Мшистая заводь« — огромная плантация, где работают только черные рабы, а Девлин будет единственным наемным работником.
По количеству хозяйственных построек Джереми видел, что здесь действительно размещается целая самостоятельная империя.
— Джексон! — послышался голос Харли. — Оставь Девлина здесь. Ну, вот этого… Белого… Я хочу поговорить с ним. Джереми остановился и обернулся. Надсмотрщик злобно посмотрел на него и подтолкнул остальных в спины, чтобы хоть как-то компенсировать разочарование: ведь новенького забирали из-под его власти. Харли оставил женщин и зашагал к нему, остановился в нескольких футах, вытер вспотевшее лицо и взмахнул рукой:
— Иди сюда, мальчик. Давай-ка присядем в саду.
Джереми последовал за ним, и Дэниэл опустился на каменную скамью. Девлин остался стоять, широко и твердо упираясь ногами в землю и сцепив за спиной грязные пальцы. Он уже научился не садиться, когда это делали другие. Как и все остальные уроки, этот дался ему крайне тяжело. Доказательство тому — кровоподтеки на плечах и вдоль позвоночника. Харли бросил на него испытующий взгляд, прикрыл глаза от солнца ладонью и нетерпеливо указал на другую скамью.
— Садись, садись, .. Мне совсем не хочется свернуть себе шею, чтобы видеть тебя.
Джереми присел на указанное место и принялся ждать, когда заговорит хозяин усадьбы, наслаждаясь цветами и благоуханием сада. Как же давно ему не приходилось бывать среди красот природы! Неужели в Англии цветы пахнут так же сладко? Может, он просто забыл, или здешние растения, как и все остальное, пышнее и ароматнее?
Голос Харли вывел его из состояния задумчивости.
— Я определяю тебя на конюшню. Как я понимаю, Девлин, тебе знакома такая работа.
— Да, я знаю лошадей.
— Сэм — старший конюх… Будешь подчиняться ему, хоть он и раб. Тебя, по-моему, тошнит от чернокожих? — он усмехнулся. — Со мной происходило то же самое, когда я приехал сюда. Ты к ним привыкнешь и даже обнаружишь, что их женщины по-своему чертовски хороши. Но! — Хозяин предостерегающе поднял палец. — Учти! Сие к делу не относится. Так… А теперь мне хочется поговорить с тобой о побеге, вернее, о его возможности. — Джереми и бровью не повел, скрывая удивление, хотя в животе все сжалось при этих словах. — Я знал, что такой человек, как ты, будет думать об этом: не с твоим характером находиться в услужении. Лишь только я увидел тебя, мне сразу понравилась твоя независимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50