А еще куда более преданная и чувствительная, чем светские дамы и джентльмены, отвернувшиеся от него, поверив слухам. Для кого видимость гораздо важнее сути. Кто не задумываясь мог предать друга или сестру ради собственной выгоды.
Да, он готов признать, что когда-то ему требовалась женщина вроде Онории. Этот тип олицетворял для него все, чего он желал от жизни. Это был Колин из прошлого. Бесшабашный игрок, невоздержанный в крепких напитках, прожигатель жизни. Затем в его жизни появилась Бренна и потрясла самые основы его существования. Ради нее ему захотелось стать лучше, сильнее. Он научился видеть суть.
Колин в благоговении смотрел на картину. Затем поставил ее на каминную полку и отошел на несколько шагов, не отрывая взгляда от лица Бренны. Теперь он точно знал, что готов на все; лишь бы вернуть ее любовь. Не важно, где им придется жить – в Англии или Шотландии, – главное – быть вместе. Тогда он сможет стать именно тем, кем всегда хотел быть.
Глаза застилали слезы, но Колин не стыдился их. Он готов расставить все по местам – причем немедленно. Не завтра, не через две недели. Он начнет исправлять ошибки прямо сейчас. Разумеется, ему поможет Мэндвилл. Когда-то именно Колин помог Мэндвиллу и Люси обрести счастье, теперь Мэндвилл вернет долг.
Колин бросил долгий прощальный взгляд на картину, а затем вышел из кабинета, счастливо улыбаясь. Он начнет с главного. Нужно выкупить это шотландское имение, сколько бы оно ни стоило. Будет нужно – он продаст все, чем владеет. В конце концов он обретет гораздо больше. Она станет ему наградой.
Конечно, никаких гарантий. Ему придется действовать на свой страх и риск. Одному Богу ведомо, примет ли Бренна его или прогонит снова. Но на сей раз, впервые в жизни, он будет действовать смело и решительно, как идущий в бой рыцарь.
Он схватил шляпу и выскочил на улицу, и яркое солнце согревало ему душу. Колин Розмур завоюет любовь прекрасной дамы. Какие могут быть сомнения?
Что же касается Рандолфа Литтл-Брауна с его предложением, то, он может катиться к черту. Пусть прихватит с собой всех светских лицемеров. У него найдется дело поважнее.
По ту сторону шотландской границы.
– О Боже, Гера, смотри, как быстро надвигается буря. Нам лучше укрыться в доме.
Бренна смотрела на небо, по которому неслись темные, зловещие облака. Они заволокли вершину Бен-Невиса. Ночную тьму озарила яркая вспышка молнии. Бренна обхватила себя руками. Сейчас грянет гром.
Стены башни эхом отразили могучий раскат, пол зашатался под ногами. Гера жалобно мяукнула и распласталась по полу, пытаясь спрятаться под юбку хозяйки. Нужно спасаться под крышей. Немедленно. Однако Бренна медлила. Она почувствовала какое-то оживление, словно буря вдохнула в нее свою силу. Как глупо. Она пришла в обсерваторию, чтобы посмотреть на падающие звезды – обычное явление в это время года. Надеялась, что ей повезет, несмотря да плотные облака. А потом буря грянула с такой первобытной яростью, что Бренна, как зачарованная, осталась в башне, открытая навстречу стихии. Лишь небольшой парапет служил ей защитой от неминуемой атаки дождя и ветра.
Новая вспышка. Молния прочертила небо огромной ломаной чертой. Бренна поежилась, покрываясь гусиной кожей. Удар грома последовал незамедлительно. Казалось, от него содрогнулись каменные стены башни. Ее охватил ужас. Следовало вернуться к себе задолго до того, как непогода разыгралась в полную силу. А теперь поздно! Ветер выл, гремя ставнями. Брызги дождя, проникая за парапет, жалили кожу. Бедная Гера прижалась к ногам Бренны и дрожала всем телом. Бренна быстро собрала карты, схватила чернильницу. Скорее бежать вниз по лестнице – теперь, несомненно, мокрой и скользкой.
Снова вспышка! За мгновение до громового раската Бренне показалось – нет, она точно слышала стук копыт. Пока еще далеко, но с каждой минутой все ближе и ближе. Какому идиоту взбрело в голову отправиться на прогулку в такую погоду? Ударил гром, Гера завопила во весь голос. Бренна нагнулась, чтобы взять кошку на руки, уронив при этом и карты, и чернильницу.
– Бедняжка Гера, не бойся! Сейчас отнесу тебя в дом, а то нас сдует ветром. Ох, только не царапайся!
Вдруг шерсть на спинке кошки встала дыбом. На мгновение воцарилась зловещая тишина, а затем небо содрогнулось и осветилось молнией. Раздался удар грома такой силы, что Бренна вскрикнула. Пол под ногами, казалось, заходил ходуном. А затем Бренна поняла, что где-то занялась древесина. Дым!
Боже всемогущий, она почувствовала запах гари. Неужели молния попала в башню? Она, конечно, выстроена из камня, однако старую лестницу укрепили в нескольких местах дубовыми досками. Были еще деревянные перила. Если лестница загорится, как же ей спуститься вниз?
Тем временем дым начал проникать в обсерваторию, подгоняемый ветром. У Бренны стали слезиться глаза. Она закашляла – дым уже обжигал легкие. Только не это! Ведь она в ловушке. Прижав кошку к груди, Бренна стояла, пытаясь лихорадочно сообразить, что же делать. Она уже насквозь промокла, и юбка прилипала к ногам. Может быть, с помощью платья ей удастся сбить пламя, когда оно подберется совсем близко? Она осторожно опустила дрожащую Геру на пол, а затем трясущимися руками принялась расстегивать застежки. Наконец она сбросила тяжелую мокрую шерстяную ткань и с отчаянием огляделась вокруг. Что дальше?
Надо позвать на помощь. Если никто не подоспеет на подмогу, ей придется выбираться самой. Но может быть, если покричать достаточно громко, кто-нибудь ее услышит? В конце концов, Селеста знает, что хозяйка ушла в башню. Нужно спешить. От дыма уже кружилась голова. Набрав в легкие побольше воздуха, Бренна изо всех сил закричала. Боже, сделай так, чтобы ее крик услышали, несмотря на то что воет буря, а внизу отчетливо раздается треск огня.
В сплошной пелене дождя Колин почти ничего не видел. Он надвинул шляпу пониже, чтобы вода не заливала глаза. Напрасно! Не успел он подъехать к Гленброху, как небывалой силы молния с жутким треском ударила в каменные стены, а потом к запаху дождя и сырой земли начал примешиваться запах гари. С южной стороны, из окон круглой каменной башни повалил густой черный дым. Слава Богу, башня выглядела заброшенной. Для хозяйственных целей она была слишком мала. Очевидно, это была сторожевая башня, с которой в лихие годы клановых войн часовой мог наблюдать за окрестностями.
Нужно идти в главный дом. Там он наконец найдет Бренну и убедится, что с ней все в порядке.
Колин плотнее завернулся в плащ и, спешившись, сделал несколько шагов к дому, когда услышал крик. Женщина кричала именно из башни. Его сердце ушло в пятки. Башня! Черт возьми, наблюдательный пост! Разумеется, Бренна выбрала это место, чтобы любоваться ночным небом без помех. Опять крик! Нет. О Боже, только не это.
Дождь, к счастью, начал стихать. Колин помчался к башне. Разрывая легкие, закричал:
– Бренна?!
Худая женщина с изборожденным морщинами лицом бежала к нему по густой грязи, подобрав юбки.
– Святые угодники, помилуйте! Хозяйка там, наверху!
Она запыхалась и едва могла говорить, указывая пальцем на парапет, окружавший площадку на самом верху башни. Было видно, как пламя лижет деревянные рамы окон на полпути к земле.
– Бренна! Ты меня слышишь? – Сердце стучало так громко, что почти заглушало его собственный крик. Колин приставил ладони ко рту и закричал опять: – Бренна!
– Колин! – издалека долетел до него голос, и он чуть не заплакал от радости. – Это ты, Колин?
Над парапетом показалась ее голова.
– Лестница! Я здесь как в ловушке. Тебе нужно... Треск рвущегося наружу огня заглушил ее слова. Колин повернулся к стоящей рядом женщине:
– Бегите в дом, собирайте ведра. Все, сколько найдете. Мужчины, женщины, дети – пусть все бегут сюда и несут воду.
– Конечно, сэр.
Кивнув, она подхватила юбки и бросилась выполнять его распоряжение. Колин сорвал с себя мокрый плащ, спрятал рот в его складках, потом открыл тяжелую деревянную дверь башни и ринулся внутрь. Дым проникал в легкие даже сквозь мокрую ткань, и он закашлял. Колин бежал наверх по ступенькам, прямо в пекло, где дым был такой густой, что он едва мог видеть. Колин принялся сбивать пламя, которое упорно распространялось, несмотря на влажный воздух. Руки болели, но он снова и снова бил плащом по огню, пока наконец не расчистил себе проход. Его ноги почти не касались ступенек, когда он преодолевал последний пролет.
Колин очутился в широком задымленном коридоре, в конце которого находилась сводчатая дверь. Он преодолел коридор одним прыжком. Его глаза горели, руки саднило от волдырей.
– Колин! – вскричала Бренна. Она чуть не рыдала. Девушка упала в его объятия, и он зашатался под тяжестью ее тела.
– Все в порядке, любовь моя. Но нам нужно торопиться.
Колин схватил ее на руки, почти не замечая, что на ней из одежды лишь тонкая сорочка. Бренна пыталась вырваться:
– Нет, я должна найти Геру. Я не могу ее бросить!
– Бренна, сначала я спущу тебя вниз. Потом, клянусь, я сразу же вернусь за кошкой.
Нельзя медлить ни минуты. Кто знает, сколько еще продержится старая лестница.
– Гера! Где ты, Гера! – отчаянно кричала Бренна, все еще пытаясь вырваться из его железных объятий.
Из-под столика в углу раздался жалобный вой.
– Она там, – закричала Бренна. Ей наконец удалось освободиться. Она опустилась на четвереньки, вытащила испуганную кошку и крепко прижала к себе.
Колин быстро снял намокшую куртку.
– Прижмись ко мне, – приказал он. – Я собью пламя, но мы все равно должны торопиться. Возьми мою куртку. Бей по огню, если понадобится.
Бренна молча кивнула. Через мгновение они были уже в дымном темном коридоре, затем двинулись вниз, пробираясь вдоль грубых каменных стен. Бренна вцепилась мертвой хваткой в его рубашку сзади. Он слышал, как она кашляет у него за спиной. Теперь им предстояло пройти через огонь. Здесь, казалось, воздуха нет вообще. Стоял оглушающий гул, по стенам танцевали оранжевые и красные сполохи. Колин принялся бить плащом по языкам пламени, рушащимся ступенькам, раскаленному камню. Бренна тоже сражалась с огнем, умудряясь не выпускать из рук кошку. Медленно, дюйм за дюймом, они двигались вниз, сквозь самое пекло.
И вот наконец они на свободе, где полно свежего влажного воздуха. Колин обнял жену. Прижатая к груди Бренны кошка зашипела, пытаясь зацепить лицо Колина когтистой лапой. Неблагодарное животное! Он почувствовал, как острые когти царапнули кожу, брызнула кровь. Наконец, вырвавшись из рук Бренны, кошка спрыгнула на землю и понеслась к дому, совершенно невредимая.
Облегченно вздохнув, Колин прижал голову Бренны к груди, баюкая ее в объятиях. Ее волосы пахли дымом, когда он зарылся в них лицом.
– Бренна, любовь моя, – прошептал он. – Слава Богу, ты жива.
– Колин, – сказала она хрипло. Он посмотрел ей в лицо, черное от копоти.
Вдруг ее глаза закатились, тело бессильно обмякло. Счастье сменилось ужасом. Не может быть, чтобы он потерял ее вот так! Колин замер. Сжимая в объятиях ее маленькое тело, он опустился на колени, прямо в грязь, крича, как раненое животное.
Пить! Как хочется пить. Бренна судорожно сглотнула. Пересохшее горло саднило, тяжелые веки не хотели подниматься. Была ночь, комнату заливал смутный лунный свет. Кажется, буря давно улеглась. Но что случилось с ней потом?
Вдруг она вспомнила все – дым, густой, едкий. Пламя, с треском пожирающее ступеньки. Колин! Не может быть! Бренна помотала головой и чуть не застонала – в висках запульсировала тупая боль. Она поднесла руку к виску. Должно быть, воображение сыграло с ней жестокую шутку. Колин здесь, в Гленброхе? Не может быть.
Она медленно обвела взглядом комнату. Глаза ужасно болели. Видение не исчезло. Вон там, в кресле, рядом с постелью. Кто-то дремал в кресле, и свет луны отражался от золотистых волос. Сердце бешено застучало. Неужели?
Нет, просто ей так страстно хотелось увидеть его здесь, что мозг услужливо нарисовал его, спящим в кресле возле ее постели. Но какая живая иллюзия!
– Колин? – хрипло шепнула Бренна. – Это в самом деле ты?
Он выпрямился, а затем вскочил на ноги и бросился к ней:
– Бренна! Слава Богу. Вот, выпей это.
Он поднес стакан к ее губам. Судя по запаху, что-то крепкое. Бренна сделала глоток. Виски! Огненная жидкость обожгла горло, на глаза навернулись слезы, в желудке разлилось живительное тепло.
Какое счастье! Это он. Не видение, но человек из плоти и крови, здесь, в ее спальне. Ее муж.
– Это действительно ты, – сказала она серьезно. Он коснулся губами ее волос.
– Мне следовало приехать давным-давно. Ты простишь меня?
Бренна попыталась сесть, прислонившись к резной спинке кровати.
– Зажги свечу, хочу видеть твое лицо. Слишком долго я жила без тебя.
Через минуту он вернулся со свечой в руке. Увидев лицо мужа, Бренна ахнула. Оно казалось изможденным, глаза запали. Она помнила его не таким... Куда подевались прежние веселость и легкость, где ехидная усмешка, что, бывало, таилась в уголках губ? Вместо этого плотно сжатый рот, нахмуренные брови. Над бровью заметный шрам. Через всю щеку идет свежий порез, на котором запеклась кровь, алая на фоне бледной кожи. Похоже, он не спал несколько дней – вон как ввалились щеки. За какой-то месяц, что она его не видела, Колин словно постарел на десять лет.
Наконец к ней вернулся дар речи.
– Обними меня. – Больше она не могла ничего сказать.
– Я тебя недостоин, – выдохнул Колин.
– Колин Розмур, ты спас мне жизнь.
– Я люблю тебя больше жизни. Я бы пожертвовал собой, чтобы спасти тебя.
– Я знаю, Колин. Ты именно такой человек. – Бренна взяла его руку и прижала к себе. Затем ахнула, увидев бинты.
– Твои руки! – Ее голос дрожал.
– Не так все плохо, уверяю тебя. Миссис Кэннан смазала их целебной мазью.
Бренна бережно поднесла его руку к губам, чтобы поцеловать его дрожащие пальцы.
– Тебе очень больно?
– Не больше, чем бывает в таких случаях.
– Мой герой, – прошептала она. – Все, как в романтическом романе, правда?
– Никакой я не герой, – отрезал Колин, качая головой. Волнистая прядь упала ему на лоб. – Видит Бог, я тебя недостоин. Но если ты дашь мне еще один шанс, я докажу, что могу быть совсем другим человеком. Не будет ни крепких напитков, ни карт. Никаких лживых обещаний. Я стану сильнее, умнее, лучше. Тогда, возможно, ты сможешь меня полюбить. Ты поймешь, как сильно я люблю тебя.
Слезы мешали ей видеть. Бренна сняла с пальца тяжелое кольцо с аквамарином и поднесла его к пламени свечи, чтобы прочесть единственное слово, выгравированное на золотом ободке.
– «Непрошеная»! Есть такое прилагательное. Что-то приходит к тебе незваным. Любовь, которая прокрадывается в сердце еще до того, как ты начинаешь понимать, что именно ее-то и ждешь. Любовь, которая приходит к тебе, когда ты о ней даже не думаешь. Может даже, именно в тот момент, когда она тебе меньше всего нужна. Любовь, что приходит без спросу, нежданно-негаданно, наверное, и есть самая сильная на свете.
Прежняя радостная, легкая улыбка медленно расползлась по лицу Колина.
– Теперь ты поняла. Думаю, я начал влюбляться в тебя уже в день нашего знакомства. После того как обрушился на тебя с упреками в саду у леди Брэндон. – Он присел на край кровати, поближе к Бренне, и провел забинтованной рукой по ее щеке. – Я полюбил тебя, услышав, как ты рассказываешь о звездах и луне. Как гордишься замком Гленброх и своей работой. Тогда я понял, что ты необыкновенная. Я женился на самой восхитительной женщине в мире и сделаю все, чтобы ее удержать!
– Тогда обними меня, Колин, если твоим рукам не будет слишком больно. Именно таким я хотела бы видеть мужчину, которого полюблю. Больше мне ничего не надо.
Бренна смотрела, как Колин раздевается, не сводя взгляда с ее лица. Еще мгновение, и он лег рядом. В его объятиях она была укрыта от всех невзгод. И когда солнце окрасило небосвод первыми лучами, Бренна прислонилась щекой к его твердой, сильной груди, прислушиваясь к мерному стуку его сердца.
Вот теперь она дома, подумалось Бренне. Колин нагнулся, чтобы поцеловать ее в макушку. Вот где ее настоящий дом – в объятиях Колина.
Эпилог
– Тебе не обязательно это делать, Колин. Право же, нет необходимости. – Бренна с любовью смотрела на мужа. Он стоял, прислонившись к огромному камню, и яркое солнце играло в его волосах. Этот дольмен был когда-то частью древнего каменного круга, охранявшего их долину. – Мы ведь уже женаты по закону, как ты знаешь.
– Но миссис Кэннан, твои друзья, слуги и арендаторы – им так и не удалось увидеть, как одна из Маклахланов идет под венец, не правда ли? Нет, я не могу лишить их такого удовольствия. Забудь об официальной церемонии. Согласно шотландской традиции, нам нужно просто хлопнуть в ладоши на пороге церкви, а потом я объявлю, что ты моя жена. И мы пригласим всех до единого соседей в наш дом, на пир в честь нашей женитьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Да, он готов признать, что когда-то ему требовалась женщина вроде Онории. Этот тип олицетворял для него все, чего он желал от жизни. Это был Колин из прошлого. Бесшабашный игрок, невоздержанный в крепких напитках, прожигатель жизни. Затем в его жизни появилась Бренна и потрясла самые основы его существования. Ради нее ему захотелось стать лучше, сильнее. Он научился видеть суть.
Колин в благоговении смотрел на картину. Затем поставил ее на каминную полку и отошел на несколько шагов, не отрывая взгляда от лица Бренны. Теперь он точно знал, что готов на все; лишь бы вернуть ее любовь. Не важно, где им придется жить – в Англии или Шотландии, – главное – быть вместе. Тогда он сможет стать именно тем, кем всегда хотел быть.
Глаза застилали слезы, но Колин не стыдился их. Он готов расставить все по местам – причем немедленно. Не завтра, не через две недели. Он начнет исправлять ошибки прямо сейчас. Разумеется, ему поможет Мэндвилл. Когда-то именно Колин помог Мэндвиллу и Люси обрести счастье, теперь Мэндвилл вернет долг.
Колин бросил долгий прощальный взгляд на картину, а затем вышел из кабинета, счастливо улыбаясь. Он начнет с главного. Нужно выкупить это шотландское имение, сколько бы оно ни стоило. Будет нужно – он продаст все, чем владеет. В конце концов он обретет гораздо больше. Она станет ему наградой.
Конечно, никаких гарантий. Ему придется действовать на свой страх и риск. Одному Богу ведомо, примет ли Бренна его или прогонит снова. Но на сей раз, впервые в жизни, он будет действовать смело и решительно, как идущий в бой рыцарь.
Он схватил шляпу и выскочил на улицу, и яркое солнце согревало ему душу. Колин Розмур завоюет любовь прекрасной дамы. Какие могут быть сомнения?
Что же касается Рандолфа Литтл-Брауна с его предложением, то, он может катиться к черту. Пусть прихватит с собой всех светских лицемеров. У него найдется дело поважнее.
По ту сторону шотландской границы.
– О Боже, Гера, смотри, как быстро надвигается буря. Нам лучше укрыться в доме.
Бренна смотрела на небо, по которому неслись темные, зловещие облака. Они заволокли вершину Бен-Невиса. Ночную тьму озарила яркая вспышка молнии. Бренна обхватила себя руками. Сейчас грянет гром.
Стены башни эхом отразили могучий раскат, пол зашатался под ногами. Гера жалобно мяукнула и распласталась по полу, пытаясь спрятаться под юбку хозяйки. Нужно спасаться под крышей. Немедленно. Однако Бренна медлила. Она почувствовала какое-то оживление, словно буря вдохнула в нее свою силу. Как глупо. Она пришла в обсерваторию, чтобы посмотреть на падающие звезды – обычное явление в это время года. Надеялась, что ей повезет, несмотря да плотные облака. А потом буря грянула с такой первобытной яростью, что Бренна, как зачарованная, осталась в башне, открытая навстречу стихии. Лишь небольшой парапет служил ей защитой от неминуемой атаки дождя и ветра.
Новая вспышка. Молния прочертила небо огромной ломаной чертой. Бренна поежилась, покрываясь гусиной кожей. Удар грома последовал незамедлительно. Казалось, от него содрогнулись каменные стены башни. Ее охватил ужас. Следовало вернуться к себе задолго до того, как непогода разыгралась в полную силу. А теперь поздно! Ветер выл, гремя ставнями. Брызги дождя, проникая за парапет, жалили кожу. Бедная Гера прижалась к ногам Бренны и дрожала всем телом. Бренна быстро собрала карты, схватила чернильницу. Скорее бежать вниз по лестнице – теперь, несомненно, мокрой и скользкой.
Снова вспышка! За мгновение до громового раската Бренне показалось – нет, она точно слышала стук копыт. Пока еще далеко, но с каждой минутой все ближе и ближе. Какому идиоту взбрело в голову отправиться на прогулку в такую погоду? Ударил гром, Гера завопила во весь голос. Бренна нагнулась, чтобы взять кошку на руки, уронив при этом и карты, и чернильницу.
– Бедняжка Гера, не бойся! Сейчас отнесу тебя в дом, а то нас сдует ветром. Ох, только не царапайся!
Вдруг шерсть на спинке кошки встала дыбом. На мгновение воцарилась зловещая тишина, а затем небо содрогнулось и осветилось молнией. Раздался удар грома такой силы, что Бренна вскрикнула. Пол под ногами, казалось, заходил ходуном. А затем Бренна поняла, что где-то занялась древесина. Дым!
Боже всемогущий, она почувствовала запах гари. Неужели молния попала в башню? Она, конечно, выстроена из камня, однако старую лестницу укрепили в нескольких местах дубовыми досками. Были еще деревянные перила. Если лестница загорится, как же ей спуститься вниз?
Тем временем дым начал проникать в обсерваторию, подгоняемый ветром. У Бренны стали слезиться глаза. Она закашляла – дым уже обжигал легкие. Только не это! Ведь она в ловушке. Прижав кошку к груди, Бренна стояла, пытаясь лихорадочно сообразить, что же делать. Она уже насквозь промокла, и юбка прилипала к ногам. Может быть, с помощью платья ей удастся сбить пламя, когда оно подберется совсем близко? Она осторожно опустила дрожащую Геру на пол, а затем трясущимися руками принялась расстегивать застежки. Наконец она сбросила тяжелую мокрую шерстяную ткань и с отчаянием огляделась вокруг. Что дальше?
Надо позвать на помощь. Если никто не подоспеет на подмогу, ей придется выбираться самой. Но может быть, если покричать достаточно громко, кто-нибудь ее услышит? В конце концов, Селеста знает, что хозяйка ушла в башню. Нужно спешить. От дыма уже кружилась голова. Набрав в легкие побольше воздуха, Бренна изо всех сил закричала. Боже, сделай так, чтобы ее крик услышали, несмотря на то что воет буря, а внизу отчетливо раздается треск огня.
В сплошной пелене дождя Колин почти ничего не видел. Он надвинул шляпу пониже, чтобы вода не заливала глаза. Напрасно! Не успел он подъехать к Гленброху, как небывалой силы молния с жутким треском ударила в каменные стены, а потом к запаху дождя и сырой земли начал примешиваться запах гари. С южной стороны, из окон круглой каменной башни повалил густой черный дым. Слава Богу, башня выглядела заброшенной. Для хозяйственных целей она была слишком мала. Очевидно, это была сторожевая башня, с которой в лихие годы клановых войн часовой мог наблюдать за окрестностями.
Нужно идти в главный дом. Там он наконец найдет Бренну и убедится, что с ней все в порядке.
Колин плотнее завернулся в плащ и, спешившись, сделал несколько шагов к дому, когда услышал крик. Женщина кричала именно из башни. Его сердце ушло в пятки. Башня! Черт возьми, наблюдательный пост! Разумеется, Бренна выбрала это место, чтобы любоваться ночным небом без помех. Опять крик! Нет. О Боже, только не это.
Дождь, к счастью, начал стихать. Колин помчался к башне. Разрывая легкие, закричал:
– Бренна?!
Худая женщина с изборожденным морщинами лицом бежала к нему по густой грязи, подобрав юбки.
– Святые угодники, помилуйте! Хозяйка там, наверху!
Она запыхалась и едва могла говорить, указывая пальцем на парапет, окружавший площадку на самом верху башни. Было видно, как пламя лижет деревянные рамы окон на полпути к земле.
– Бренна! Ты меня слышишь? – Сердце стучало так громко, что почти заглушало его собственный крик. Колин приставил ладони ко рту и закричал опять: – Бренна!
– Колин! – издалека долетел до него голос, и он чуть не заплакал от радости. – Это ты, Колин?
Над парапетом показалась ее голова.
– Лестница! Я здесь как в ловушке. Тебе нужно... Треск рвущегося наружу огня заглушил ее слова. Колин повернулся к стоящей рядом женщине:
– Бегите в дом, собирайте ведра. Все, сколько найдете. Мужчины, женщины, дети – пусть все бегут сюда и несут воду.
– Конечно, сэр.
Кивнув, она подхватила юбки и бросилась выполнять его распоряжение. Колин сорвал с себя мокрый плащ, спрятал рот в его складках, потом открыл тяжелую деревянную дверь башни и ринулся внутрь. Дым проникал в легкие даже сквозь мокрую ткань, и он закашлял. Колин бежал наверх по ступенькам, прямо в пекло, где дым был такой густой, что он едва мог видеть. Колин принялся сбивать пламя, которое упорно распространялось, несмотря на влажный воздух. Руки болели, но он снова и снова бил плащом по огню, пока наконец не расчистил себе проход. Его ноги почти не касались ступенек, когда он преодолевал последний пролет.
Колин очутился в широком задымленном коридоре, в конце которого находилась сводчатая дверь. Он преодолел коридор одним прыжком. Его глаза горели, руки саднило от волдырей.
– Колин! – вскричала Бренна. Она чуть не рыдала. Девушка упала в его объятия, и он зашатался под тяжестью ее тела.
– Все в порядке, любовь моя. Но нам нужно торопиться.
Колин схватил ее на руки, почти не замечая, что на ней из одежды лишь тонкая сорочка. Бренна пыталась вырваться:
– Нет, я должна найти Геру. Я не могу ее бросить!
– Бренна, сначала я спущу тебя вниз. Потом, клянусь, я сразу же вернусь за кошкой.
Нельзя медлить ни минуты. Кто знает, сколько еще продержится старая лестница.
– Гера! Где ты, Гера! – отчаянно кричала Бренна, все еще пытаясь вырваться из его железных объятий.
Из-под столика в углу раздался жалобный вой.
– Она там, – закричала Бренна. Ей наконец удалось освободиться. Она опустилась на четвереньки, вытащила испуганную кошку и крепко прижала к себе.
Колин быстро снял намокшую куртку.
– Прижмись ко мне, – приказал он. – Я собью пламя, но мы все равно должны торопиться. Возьми мою куртку. Бей по огню, если понадобится.
Бренна молча кивнула. Через мгновение они были уже в дымном темном коридоре, затем двинулись вниз, пробираясь вдоль грубых каменных стен. Бренна вцепилась мертвой хваткой в его рубашку сзади. Он слышал, как она кашляет у него за спиной. Теперь им предстояло пройти через огонь. Здесь, казалось, воздуха нет вообще. Стоял оглушающий гул, по стенам танцевали оранжевые и красные сполохи. Колин принялся бить плащом по языкам пламени, рушащимся ступенькам, раскаленному камню. Бренна тоже сражалась с огнем, умудряясь не выпускать из рук кошку. Медленно, дюйм за дюймом, они двигались вниз, сквозь самое пекло.
И вот наконец они на свободе, где полно свежего влажного воздуха. Колин обнял жену. Прижатая к груди Бренны кошка зашипела, пытаясь зацепить лицо Колина когтистой лапой. Неблагодарное животное! Он почувствовал, как острые когти царапнули кожу, брызнула кровь. Наконец, вырвавшись из рук Бренны, кошка спрыгнула на землю и понеслась к дому, совершенно невредимая.
Облегченно вздохнув, Колин прижал голову Бренны к груди, баюкая ее в объятиях. Ее волосы пахли дымом, когда он зарылся в них лицом.
– Бренна, любовь моя, – прошептал он. – Слава Богу, ты жива.
– Колин, – сказала она хрипло. Он посмотрел ей в лицо, черное от копоти.
Вдруг ее глаза закатились, тело бессильно обмякло. Счастье сменилось ужасом. Не может быть, чтобы он потерял ее вот так! Колин замер. Сжимая в объятиях ее маленькое тело, он опустился на колени, прямо в грязь, крича, как раненое животное.
Пить! Как хочется пить. Бренна судорожно сглотнула. Пересохшее горло саднило, тяжелые веки не хотели подниматься. Была ночь, комнату заливал смутный лунный свет. Кажется, буря давно улеглась. Но что случилось с ней потом?
Вдруг она вспомнила все – дым, густой, едкий. Пламя, с треском пожирающее ступеньки. Колин! Не может быть! Бренна помотала головой и чуть не застонала – в висках запульсировала тупая боль. Она поднесла руку к виску. Должно быть, воображение сыграло с ней жестокую шутку. Колин здесь, в Гленброхе? Не может быть.
Она медленно обвела взглядом комнату. Глаза ужасно болели. Видение не исчезло. Вон там, в кресле, рядом с постелью. Кто-то дремал в кресле, и свет луны отражался от золотистых волос. Сердце бешено застучало. Неужели?
Нет, просто ей так страстно хотелось увидеть его здесь, что мозг услужливо нарисовал его, спящим в кресле возле ее постели. Но какая живая иллюзия!
– Колин? – хрипло шепнула Бренна. – Это в самом деле ты?
Он выпрямился, а затем вскочил на ноги и бросился к ней:
– Бренна! Слава Богу. Вот, выпей это.
Он поднес стакан к ее губам. Судя по запаху, что-то крепкое. Бренна сделала глоток. Виски! Огненная жидкость обожгла горло, на глаза навернулись слезы, в желудке разлилось живительное тепло.
Какое счастье! Это он. Не видение, но человек из плоти и крови, здесь, в ее спальне. Ее муж.
– Это действительно ты, – сказала она серьезно. Он коснулся губами ее волос.
– Мне следовало приехать давным-давно. Ты простишь меня?
Бренна попыталась сесть, прислонившись к резной спинке кровати.
– Зажги свечу, хочу видеть твое лицо. Слишком долго я жила без тебя.
Через минуту он вернулся со свечой в руке. Увидев лицо мужа, Бренна ахнула. Оно казалось изможденным, глаза запали. Она помнила его не таким... Куда подевались прежние веселость и легкость, где ехидная усмешка, что, бывало, таилась в уголках губ? Вместо этого плотно сжатый рот, нахмуренные брови. Над бровью заметный шрам. Через всю щеку идет свежий порез, на котором запеклась кровь, алая на фоне бледной кожи. Похоже, он не спал несколько дней – вон как ввалились щеки. За какой-то месяц, что она его не видела, Колин словно постарел на десять лет.
Наконец к ней вернулся дар речи.
– Обними меня. – Больше она не могла ничего сказать.
– Я тебя недостоин, – выдохнул Колин.
– Колин Розмур, ты спас мне жизнь.
– Я люблю тебя больше жизни. Я бы пожертвовал собой, чтобы спасти тебя.
– Я знаю, Колин. Ты именно такой человек. – Бренна взяла его руку и прижала к себе. Затем ахнула, увидев бинты.
– Твои руки! – Ее голос дрожал.
– Не так все плохо, уверяю тебя. Миссис Кэннан смазала их целебной мазью.
Бренна бережно поднесла его руку к губам, чтобы поцеловать его дрожащие пальцы.
– Тебе очень больно?
– Не больше, чем бывает в таких случаях.
– Мой герой, – прошептала она. – Все, как в романтическом романе, правда?
– Никакой я не герой, – отрезал Колин, качая головой. Волнистая прядь упала ему на лоб. – Видит Бог, я тебя недостоин. Но если ты дашь мне еще один шанс, я докажу, что могу быть совсем другим человеком. Не будет ни крепких напитков, ни карт. Никаких лживых обещаний. Я стану сильнее, умнее, лучше. Тогда, возможно, ты сможешь меня полюбить. Ты поймешь, как сильно я люблю тебя.
Слезы мешали ей видеть. Бренна сняла с пальца тяжелое кольцо с аквамарином и поднесла его к пламени свечи, чтобы прочесть единственное слово, выгравированное на золотом ободке.
– «Непрошеная»! Есть такое прилагательное. Что-то приходит к тебе незваным. Любовь, которая прокрадывается в сердце еще до того, как ты начинаешь понимать, что именно ее-то и ждешь. Любовь, которая приходит к тебе, когда ты о ней даже не думаешь. Может даже, именно в тот момент, когда она тебе меньше всего нужна. Любовь, что приходит без спросу, нежданно-негаданно, наверное, и есть самая сильная на свете.
Прежняя радостная, легкая улыбка медленно расползлась по лицу Колина.
– Теперь ты поняла. Думаю, я начал влюбляться в тебя уже в день нашего знакомства. После того как обрушился на тебя с упреками в саду у леди Брэндон. – Он присел на край кровати, поближе к Бренне, и провел забинтованной рукой по ее щеке. – Я полюбил тебя, услышав, как ты рассказываешь о звездах и луне. Как гордишься замком Гленброх и своей работой. Тогда я понял, что ты необыкновенная. Я женился на самой восхитительной женщине в мире и сделаю все, чтобы ее удержать!
– Тогда обними меня, Колин, если твоим рукам не будет слишком больно. Именно таким я хотела бы видеть мужчину, которого полюблю. Больше мне ничего не надо.
Бренна смотрела, как Колин раздевается, не сводя взгляда с ее лица. Еще мгновение, и он лег рядом. В его объятиях она была укрыта от всех невзгод. И когда солнце окрасило небосвод первыми лучами, Бренна прислонилась щекой к его твердой, сильной груди, прислушиваясь к мерному стуку его сердца.
Вот теперь она дома, подумалось Бренне. Колин нагнулся, чтобы поцеловать ее в макушку. Вот где ее настоящий дом – в объятиях Колина.
Эпилог
– Тебе не обязательно это делать, Колин. Право же, нет необходимости. – Бренна с любовью смотрела на мужа. Он стоял, прислонившись к огромному камню, и яркое солнце играло в его волосах. Этот дольмен был когда-то частью древнего каменного круга, охранявшего их долину. – Мы ведь уже женаты по закону, как ты знаешь.
– Но миссис Кэннан, твои друзья, слуги и арендаторы – им так и не удалось увидеть, как одна из Маклахланов идет под венец, не правда ли? Нет, я не могу лишить их такого удовольствия. Забудь об официальной церемонии. Согласно шотландской традиции, нам нужно просто хлопнуть в ладоши на пороге церкви, а потом я объявлю, что ты моя жена. И мы пригласим всех до единого соседей в наш дом, на пир в честь нашей женитьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29