Мне нравятся мягкая мебель, обитая красной кожей, и крашеные сосновые столы. Сейчас моден кантри. — Она нежно погладила рукой кожаную обивку кресла. — Эта обивка кажется на ощупь такой чувственной.
— А мне казалось, что она создает ощущение домашнего уюта. Моя мать настаивала на оливково-зеленом твиде.
Диван, выбранный Софией, как две капли воды походил на ее собственный, украшавший гостиную. Это было нечто зелено-оранжевое в цветочках — настоящий шедевр. Выглядел он чудовищно. Особенно когда стоял на оранжевом лохматом ковровом покрытии.
— Я ее переспорила.
От Мэри потребовались все ее самообладание, твердость и способность убеждать, чтобы заставить Софию поверить в то, что дочь решительно отказывается следовать ее советам. Когда мать приходила к какому-нибудь решению, то только закон, принятый конгрессом, мог переубедить ее. Эта женщина могла бы с легкостью и в одностороннем порядке аннулировать результаты договоренностей в Кэмп-Дэвиде. А если бы ей пришло в голову обратить в католичество Саддама Хусейна, то она допекла бы его так, что он согласился бы на все. Легче было соглашаться с ней, чем возражать, но на этот раз Мэри решила, что добьется своего любой ценой.
— Ты берешь с собой Софию, когда едешь покупать мебель? Ну и отважная же ты женщина, Мэри. По крайней мере она не убедила тебя купить одну из этих чудовищных картин на религиозные темы или распятие вроде тех, что развешаны у нее по всему дому. У меня от них мурашки по всему телу. — Мэри ответила не сразу, и Энни посмотрела на нее круглыми глазами и воскликнула: — Черт возьми! Разве это не так?
— Не заходи в спальню, — предупредила Мэри, — там на туалетном столике статуэтка Пресвятой Девы. Это подарок на новоселье от бабушки Флоры.
Для семьи Руссо картины религиозного содержания были столь же обязательны, как и воскресная месса. Не говоря уже о том, что эти картины сулили утешение и гарантировали защиту, Мэри считала, что они предназначены еще и демонстрировать неиссякаемое религиозное рвение семьи, что впечатляло друзей и родственников, а этого и добивались ее мать и бабушка. Этим же Мэри объясняла и еженедельные посещения кладбища, где покоились дедушка Руссо и родители Софии. Разумеется, почившим близким от этого не было никакой пользы.
Энни широко раскрыла свои и без того большие голубые глаза — наследие, полученное от отцовской стороны семьи.
— Передай-ка мне, пожалуйста, шардонне. Одного бокала вина, безусловно, недостаточно, чтобы пережить это последнее удручающее откровение. — Снова наполнив бокал Мэри, а затем свой, она добавила: — Может быть, тебе стоило бы переставить статуэтку в ванную, дорогая? Две девственницы в одной спальне — это уж чересчур. То же самое тебе скажет любой здоровый гетеросексуальный мужчина.
Начав читать кулинарные рецепты в отданном теперь в его ведение разделе газеты, Дэн не мог поверить в глубину своего падения. В газете был объявлен конкурс на лучший способ приготовления рубленой говядины, и теперь ему предстояло решить, какой из представленных восьмисот восьмидесяти семи рецептов можно счесть лучшим, чтобы увенчать лаврами и назвать победителем его автора.
Раздел «Множество состояний говядины», любимое детище Розмари, был укомплектован полностью до того, как она ушла в очередной предродовой отпуск. Но Дэн вынашивал новую — нестандартную и дурацкую — идею, отчего и сам впал в скверное состояние.
По его мнению, рубленая говядина заслуживала только одного — чтобы ее использовали для гамбургеров или тако.
Да и то только потому, что эти блюда считались чисто американскими, подобно яблочному пирогу или пицце. Рубленая говядина не могла конкурировать с такими продуктами, как телятина или цыпленок. И ни один уважающий себя гурман не опустился бы до того, чтобы готовить что-либо согласно какому-то из восьмисот восьмидесяти семи идиотских рецептов. Что за чудовищные блюда там предлагались! И что за названия у них были! Например, «Божественные гамбургеры от Максины» или «Запеченные с лапшой хамдингеры от Жанны». По всей вероятности, хамдингером называлось некое чрезвычайно неаппетитное месиво, поверх которого были щедро насыпаны тертый сыр чеддер и какая-нибудь пряная мексиканская трава. Дэн живо представил, как некто объевшийся мексиканской еды отрыгнул ее и дал извергнутой массе достаточно привлекательное название.
— Вы должны приготовить каждое из этих восьмисот восьмидесяти семи блюд соответственно рекомендациям рецепта, прежде чем выберете победителя конкурса, — сообщила Дэну бывшая секретарша Розмари, перешедшая теперь под его начало некая Линда Фокс. Она воспринимала все это в высшей степени серьезно. Линда была низкорослой брюнеткой с обильно припудренными проседью волосами, острым носом и таким же подбородком. Своей внешностью она очень напоминала зверя, имя которого носила . — Розмари обычно тратила на это целую неделю и проверяла все рецепты на членах своей семьи, прежде чем решить какое из блюд наилучшее.
Дэн сделал над собой отчаянное усилие, чтобы не прыснуть. Он ни при каких обстоятельствах не стал бы расточать свое время на приготовление блюд из говяжьего фарша. Но если бы широкой публике стало известно, что он манкирует своими прямыми обязанностями и несерьезно относится к рубленому мясу, он мог бы потерять подписчиков.
— Думаю, некоторым людям это просто доставляет удовольствие.
— По правде говоря, это относятся и к Розмари, — заметила Линда. — К тому же газета оплачивала ей покупку всех ингредиентов. Поэтому она могла все это готовить бесплатно, а остатки держать в своем холодильнике. Если бы у вас было столько детей, сколько их у Рози, вы не стали бы пренебрегать всем этим.
Бесплатная еда. Возможно, он сделал слишком скоропалительные выводы. Счет Дэна от бакалейщика достиг уже астрономической цифры, и началось это с тех пор, как у него поселился Мэт. У малыша был не желудок, а бездонная яма, хотя в основном он потреблял готовую высококалорийную дешевую пищу, которую Дэн ненавидел всем сердцем.
Количество жиров и углеводов в «дабл хоппер» с сыром могло исторгнуть вопль у взрослого мужчины. Или вызвать у него остановку сердца.
Мысленно разрабатывая идею, которая могла бы избавить его от суровой участи, Дэн наконец сказал:
— Линда, а как бы вы отнеслись к моему предложению помочь мне выбрать победителя в соревновании? Я поручу вам составить заключение и наградить выигравшего счастливца… — Он опустил глаза на кипу бумаг на письменном столе и принялся шуршать ими. — Так чем там их принято награждать?
— Годовым комплектом ингредиентов для гамбургеров.
— Верно. Вы можете взять на себя анализ половины рецептов, а второй займусь я. Как только мы справимся с ними, мы сможем назвать имя победителя. Что вы на это скажете?
Линда сняла очки в черепаховой оправе и аккуратно положила их на свой письменный стол, чтобы спокойно и не спеша обдумать его предложение. Дэн не мог не заметить, что у нее оказались довольно красивые голубые глаза, да и ноги были вполне приличными, если бы только она перестала носить эти мужского вида туфли и слишком плотные, делового вида, колготки.
«О чем, черт бы меня побрал, я думаю!»
Линда была старше его на добрых десять, а то и пятнадцать лет. Если уж он стал находить ее привлекательной, значит, ему давно пора найти себе подругу и улечься с ней в постель. И с этим следовало поспешить.
О Линде нельзя было сказать ничего плохого. Она была славной женщиной. Но, черт возьми! Ведь, наверное, она была чьей-нибудь матерью, а то и бабушкой, даже если была разведена. А Дэн строго придерживался определенной тактики, состоявшей в том, чтобы никогда не позволять себе романов с коллегами. Однажды в прошлом с ним это случилось, и результат оказался катастрофическим.
В течение двух нескончаемых недель он встречался с Долорес Мюррей из бухгалтерии. И очень скоро понял, что они ни в каком отношении не пара — ни в постели, ни в других ситуациях. Кроме того, она была страстной любительницей гамбургеров. При воспоминании об этом Дэна передернуло. У них не было совершенно ничего общего.
После их разрыва, инициатором которого был Дэн, мстительная женщина стерла с его жесткого диска все файлы, a Дэн был недостаточно умелым, чтобы восстановить их. Кроме того, он оказался еще и недальновидным, потому что ему не пришло в голову скопировать файлы на дискеты, что в конечном итоге оказалось плачевным, потому что у него ушли недели на то, чтобы сделать все заново. При этом он глотал таблетки против изжоги, как леденцы, и мысленно давал зарок никогда больше не заводить романов с сотрудницами «Балтимор сан», в каком бы отчаянном одиночестве ни оказался.
А сейчас он и в самом деле оказался в отчаянном положении! Столь отчаянном, что это было равноценно четырем годам рядовых неприятностей. Он не спал с женщиной с самого развода. И дело было не в том, что ему не хотелось забраться в чью-то постель. Он не мог найти ту, с кем ему хотелось бы заняться любовью.
По мнению Дэна, в занятиях любовью было нечто похожее на смакование хорошего вина. Все необходимые элементы должны были присутствовать в этом процессе, в противном же случае ничего хорошего из этого не вышло бы. А у женщин была тенденция ассоциировать любовь с браком. Дэн не собирался снова вступать на этот путь. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не найдет женщину, согласную сидеть дома и быть женой и матерью. Женщину, для которой карьера не была бы важнее семьи. «Если бы я встретил такую, то был бы готов жениться», — думал Дэн.
— Я не уверена, что Розмари одобрила бы это, мистер Галлахер. Я никогда прежде не помогала ей в организации конкурсов.
Переключив свое внимание на неотложные дела, Дэн взял стопку бумаг, содержавшую примерно половину от восьмисот восьмидесяти семи рецептов, и бросил эту пачку на стол Линды, не обращая внимания на неодобрительное выражение ее широко раскрытых глаз.
— Розмари здесь нет, и она в настоящий момент вам не начальница. Она сейчас занята деторождением и мыслями о будущем ребенке. Поэтому нет нужды беспокоиться о том, что она сказала бы по этому поводу.
— Но…
— Кроме того, кажется, я говорил вам вчера, что вы способны заниматься работой, более творческой, чем секретарская. Вам предоставляется шанс испытать себя.
Было заметно, что Линда потихоньку сдает позиции. Должно быть, идея пришлась ей по душе, хотя она все еще не могла решиться.
— У меня степень бакалавра английского языка. И я очень хорошая кулинарка. Думаю, я могла бы попробовать. — На лице ее вдруг появилось выражение отчаянной решимости. — Нет! — закричала она. — Я просто уверена, что справлюсь с этим.
— Вот это я понимаю! Мне нравится ваше настроение.
— Если вы считаете, что это может дать хороший результат, мистер Галлахер. Розмари всегда обещала мне продвижение по службе, но я сижу в этом отделе уже десять лет и все еще выполняю нудные обязанности клерка.
— Поверьте мне, Линда, — сказал Дэн со вздохом, — я прекрасно понимаю ваши чувства.
Он и в самом деле понимал ее. Отлично понимал.
Жизнь Дэна грозила совсем скатиться под откос, если только такое было возможно. В эту минуту ему было трудно представить, что она может стать еще дерьмовее, чем теперь, но оказалось, что он был оптимистом.
Его первым заданием в качестве ресторанного критика было посещение только что открывшейся итальянской харчевни-забегаловки.
К несчастью, Дэн ненавидел итальянскую кухню.
ЛАЗАНЬЯ МАМЫ СОФИИ
ТОМАТНЫЙ СОУС
2 фунта консервированных помидоров, измельченных до состояния пюре, 2 фунта консервированного томатного пюре, 2 фунта консервированного томатного соуса,
2 фунта консервированной томатной пасты, 2 фунта
измельченного сыра, 4 зубчика чеснока и одна большая
луковица (мелко порезанная), базилик, орегано, соль и
перец по вкусу.
Потушить луковицу и чеснок, добавить тертый сыр и держать на маленьком огне, пока смесь не приобретет коричневый цвет. Добавить томаты, пюре, соус и пасту. Положить также базилик, орегано, соль и перец. Томить на маленьком огне, пока соус не загустеет, примерно 6 часов.
ЛАЗАНЬЯ
3 фунта лапши для лазаньи, 2-3 фунта сливочного сыра,
3 фунта свежего сыра, поджаренного с хлебом, сыр
пармезан.
Варить лапшу в соответствии с рекомендациями на пакете, В воду следует добавить чайную ложку оливкового масла. Отваренную лапшу подсушить. В большую кастрюлю для лазаньи вылить, половину соуса. Складывать слоями лапшу, добавляя между ними соус, сливочный сыр, сыр, поджаренный с хлебом, и пармезан. Укладывать слоями, пока верхний слой не окажется у самых краев кастрюли. На него вылить остатки соуса, посыпать измельченным пармезаном. Запекать при температуре 180 градусов в духовке в течение часа, пока сыр не расплавится, а лазанья не прогреется насквозь. Дать постоять 30 минут, прежде чем подавать на стол. Это количество лазаньи содержит 8-10 порций.
Глава 3
— Bastardo ! Я плюю на могилу твоей матери!
Мэри только вошла в ресторан, когда услышала громкую тираду шеф-повара, за которой последовал смачный плевок. Она сжалась, гадая, посмел ли он и в самом деле осквернить плевком ее пол, выложенный итальянской плиткой, который, согласно дизайну, должен был выглядеть как вымощенный красным кирпичом. Отдел здравоохранения предъявлял строгие требования насчет чистоты полов, и плевать на них было вопиющим нарушением этих правил. Для того чтобы вымыть и вычистить пол, накануне Мэри оставалась в ресторане еще долго после полуночи.
По-видимому, Марко был чем-то очень расстроен. А когда Марко Валенти бывал не в духе, то и всем доставалось по первое число. Или скоро должно было достаться.
Он был блестящим шеф-поваром. Его шницель под соусом был просто фантастикой.
Даже если бы он и не был кузеном ее матери, Мэри готова была бы примириться с его частыми эмоциональными всплесками ради его кулинарного искусства.
— Человек с талантами Марко должен быть подвержен перепадам настроений, — пояснила мать, рекомендуя его дочери в качестве шеф-повара. — Твоя беда, Мэри, в том, что ты не можешь распознать в человеке гения, даже если он действительно гениален. Он невысок. Его родители были вообще пигмеями, но его способности не соответствуют росту. Талант его огромен.
Мэри уже тогда следовало бы понять, что Марко Валенти состоит в дружбе с самим дьяволом. Только этот дьявол не имел рогов. София предпочитала носить полиэстер.
И Мэри следовало бы отметить тот факт, что София, имевшая рост пять футов и три дюйма, не могла соперничать фигурой и статью с супермоделями. Да и никто из семьи Руссо не мог бы с ними соперничать. Невысокий рост был бичом всей семьи, кроме Джо, которому повезло, потому что он пошел в деда с материнской стороны, рост которого был больше шести футов.
Мэри утешала себя мыслью, что она, слава Богу, не толстая, а просто слишком маленькая для своего веса. Ну в конце концов, что за жизнь была бы без рационального к ней отношения?
Она поспешила через главный обеденный зал, украшенный фресками на садово-огородные темы. Приняв решение избежать традиционных красно-белых клетчатых скатертей, она увлеклась идеей расписать стены итальянскими ландшафтами, внести в убранство ресторана деревянные шпалеры и поставить везде терракотовые вазы с папоротниками и другими растениями.
В центре каждого инкрустированного мозаичной плиткой стола стояла ваза со свежими цветами. Цветы Мэри постоянно меняла. Сегодня букеты состояли из красных гвоздик, белых цветов стефанотиса с дурманящим ароматом и нежных, почти прозрачных, кружевных веточек аспарагуса. Зелено-красно-белые букеты должны были вызывать ассоциацию с флагом Италии. Это была блестящая идея Энни, которая уже сэкономила Мэри кучу денег на стирке скатертей.
Мэри считала, что общее впечатление весьма привлекательно и вызывает ощущение уюта и покоя, но ее шеф-повар считал иначе и неистовствовал, размахивая над головой газетой и изрыгая проклятия.
— Глупец! У него дерьмо вместо мозгов! — кричал он, мешая английские слова с итальянскими.
По-видимому, ему не угодил какой-то скверный человек, злой и глупый, у которого голова была набита дерьмом вместо мозгов. Во всяком случае, так поняла его ломаную итало-английскую речь Мэри. К счастью, то, что она выросла в семье Руссо, давало ей большие преимущества. Она могла расшифровать большую часть цветистой итальянской брани. Мэри была почти уверена, что первое произнесенное ею слово было «puttana», а возможно, «bastardo».
— В чем дело, Марко? Неужели кто-нибудь из поставщиков опять не доставил заказанные продукты?
Вечер открытия ресторана был для нее кошмаром. Поставщики доставили меньше, чем она заказала, ящиков томатов и оливкового масла, зеленщик не доставил заказанный ею салат латук в нужном количестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— А мне казалось, что она создает ощущение домашнего уюта. Моя мать настаивала на оливково-зеленом твиде.
Диван, выбранный Софией, как две капли воды походил на ее собственный, украшавший гостиную. Это было нечто зелено-оранжевое в цветочках — настоящий шедевр. Выглядел он чудовищно. Особенно когда стоял на оранжевом лохматом ковровом покрытии.
— Я ее переспорила.
От Мэри потребовались все ее самообладание, твердость и способность убеждать, чтобы заставить Софию поверить в то, что дочь решительно отказывается следовать ее советам. Когда мать приходила к какому-нибудь решению, то только закон, принятый конгрессом, мог переубедить ее. Эта женщина могла бы с легкостью и в одностороннем порядке аннулировать результаты договоренностей в Кэмп-Дэвиде. А если бы ей пришло в голову обратить в католичество Саддама Хусейна, то она допекла бы его так, что он согласился бы на все. Легче было соглашаться с ней, чем возражать, но на этот раз Мэри решила, что добьется своего любой ценой.
— Ты берешь с собой Софию, когда едешь покупать мебель? Ну и отважная же ты женщина, Мэри. По крайней мере она не убедила тебя купить одну из этих чудовищных картин на религиозные темы или распятие вроде тех, что развешаны у нее по всему дому. У меня от них мурашки по всему телу. — Мэри ответила не сразу, и Энни посмотрела на нее круглыми глазами и воскликнула: — Черт возьми! Разве это не так?
— Не заходи в спальню, — предупредила Мэри, — там на туалетном столике статуэтка Пресвятой Девы. Это подарок на новоселье от бабушки Флоры.
Для семьи Руссо картины религиозного содержания были столь же обязательны, как и воскресная месса. Не говоря уже о том, что эти картины сулили утешение и гарантировали защиту, Мэри считала, что они предназначены еще и демонстрировать неиссякаемое религиозное рвение семьи, что впечатляло друзей и родственников, а этого и добивались ее мать и бабушка. Этим же Мэри объясняла и еженедельные посещения кладбища, где покоились дедушка Руссо и родители Софии. Разумеется, почившим близким от этого не было никакой пользы.
Энни широко раскрыла свои и без того большие голубые глаза — наследие, полученное от отцовской стороны семьи.
— Передай-ка мне, пожалуйста, шардонне. Одного бокала вина, безусловно, недостаточно, чтобы пережить это последнее удручающее откровение. — Снова наполнив бокал Мэри, а затем свой, она добавила: — Может быть, тебе стоило бы переставить статуэтку в ванную, дорогая? Две девственницы в одной спальне — это уж чересчур. То же самое тебе скажет любой здоровый гетеросексуальный мужчина.
Начав читать кулинарные рецепты в отданном теперь в его ведение разделе газеты, Дэн не мог поверить в глубину своего падения. В газете был объявлен конкурс на лучший способ приготовления рубленой говядины, и теперь ему предстояло решить, какой из представленных восьмисот восьмидесяти семи рецептов можно счесть лучшим, чтобы увенчать лаврами и назвать победителем его автора.
Раздел «Множество состояний говядины», любимое детище Розмари, был укомплектован полностью до того, как она ушла в очередной предродовой отпуск. Но Дэн вынашивал новую — нестандартную и дурацкую — идею, отчего и сам впал в скверное состояние.
По его мнению, рубленая говядина заслуживала только одного — чтобы ее использовали для гамбургеров или тако.
Да и то только потому, что эти блюда считались чисто американскими, подобно яблочному пирогу или пицце. Рубленая говядина не могла конкурировать с такими продуктами, как телятина или цыпленок. И ни один уважающий себя гурман не опустился бы до того, чтобы готовить что-либо согласно какому-то из восьмисот восьмидесяти семи идиотских рецептов. Что за чудовищные блюда там предлагались! И что за названия у них были! Например, «Божественные гамбургеры от Максины» или «Запеченные с лапшой хамдингеры от Жанны». По всей вероятности, хамдингером называлось некое чрезвычайно неаппетитное месиво, поверх которого были щедро насыпаны тертый сыр чеддер и какая-нибудь пряная мексиканская трава. Дэн живо представил, как некто объевшийся мексиканской еды отрыгнул ее и дал извергнутой массе достаточно привлекательное название.
— Вы должны приготовить каждое из этих восьмисот восьмидесяти семи блюд соответственно рекомендациям рецепта, прежде чем выберете победителя конкурса, — сообщила Дэну бывшая секретарша Розмари, перешедшая теперь под его начало некая Линда Фокс. Она воспринимала все это в высшей степени серьезно. Линда была низкорослой брюнеткой с обильно припудренными проседью волосами, острым носом и таким же подбородком. Своей внешностью она очень напоминала зверя, имя которого носила . — Розмари обычно тратила на это целую неделю и проверяла все рецепты на членах своей семьи, прежде чем решить какое из блюд наилучшее.
Дэн сделал над собой отчаянное усилие, чтобы не прыснуть. Он ни при каких обстоятельствах не стал бы расточать свое время на приготовление блюд из говяжьего фарша. Но если бы широкой публике стало известно, что он манкирует своими прямыми обязанностями и несерьезно относится к рубленому мясу, он мог бы потерять подписчиков.
— Думаю, некоторым людям это просто доставляет удовольствие.
— По правде говоря, это относятся и к Розмари, — заметила Линда. — К тому же газета оплачивала ей покупку всех ингредиентов. Поэтому она могла все это готовить бесплатно, а остатки держать в своем холодильнике. Если бы у вас было столько детей, сколько их у Рози, вы не стали бы пренебрегать всем этим.
Бесплатная еда. Возможно, он сделал слишком скоропалительные выводы. Счет Дэна от бакалейщика достиг уже астрономической цифры, и началось это с тех пор, как у него поселился Мэт. У малыша был не желудок, а бездонная яма, хотя в основном он потреблял готовую высококалорийную дешевую пищу, которую Дэн ненавидел всем сердцем.
Количество жиров и углеводов в «дабл хоппер» с сыром могло исторгнуть вопль у взрослого мужчины. Или вызвать у него остановку сердца.
Мысленно разрабатывая идею, которая могла бы избавить его от суровой участи, Дэн наконец сказал:
— Линда, а как бы вы отнеслись к моему предложению помочь мне выбрать победителя в соревновании? Я поручу вам составить заключение и наградить выигравшего счастливца… — Он опустил глаза на кипу бумаг на письменном столе и принялся шуршать ими. — Так чем там их принято награждать?
— Годовым комплектом ингредиентов для гамбургеров.
— Верно. Вы можете взять на себя анализ половины рецептов, а второй займусь я. Как только мы справимся с ними, мы сможем назвать имя победителя. Что вы на это скажете?
Линда сняла очки в черепаховой оправе и аккуратно положила их на свой письменный стол, чтобы спокойно и не спеша обдумать его предложение. Дэн не мог не заметить, что у нее оказались довольно красивые голубые глаза, да и ноги были вполне приличными, если бы только она перестала носить эти мужского вида туфли и слишком плотные, делового вида, колготки.
«О чем, черт бы меня побрал, я думаю!»
Линда была старше его на добрых десять, а то и пятнадцать лет. Если уж он стал находить ее привлекательной, значит, ему давно пора найти себе подругу и улечься с ней в постель. И с этим следовало поспешить.
О Линде нельзя было сказать ничего плохого. Она была славной женщиной. Но, черт возьми! Ведь, наверное, она была чьей-нибудь матерью, а то и бабушкой, даже если была разведена. А Дэн строго придерживался определенной тактики, состоявшей в том, чтобы никогда не позволять себе романов с коллегами. Однажды в прошлом с ним это случилось, и результат оказался катастрофическим.
В течение двух нескончаемых недель он встречался с Долорес Мюррей из бухгалтерии. И очень скоро понял, что они ни в каком отношении не пара — ни в постели, ни в других ситуациях. Кроме того, она была страстной любительницей гамбургеров. При воспоминании об этом Дэна передернуло. У них не было совершенно ничего общего.
После их разрыва, инициатором которого был Дэн, мстительная женщина стерла с его жесткого диска все файлы, a Дэн был недостаточно умелым, чтобы восстановить их. Кроме того, он оказался еще и недальновидным, потому что ему не пришло в голову скопировать файлы на дискеты, что в конечном итоге оказалось плачевным, потому что у него ушли недели на то, чтобы сделать все заново. При этом он глотал таблетки против изжоги, как леденцы, и мысленно давал зарок никогда больше не заводить романов с сотрудницами «Балтимор сан», в каком бы отчаянном одиночестве ни оказался.
А сейчас он и в самом деле оказался в отчаянном положении! Столь отчаянном, что это было равноценно четырем годам рядовых неприятностей. Он не спал с женщиной с самого развода. И дело было не в том, что ему не хотелось забраться в чью-то постель. Он не мог найти ту, с кем ему хотелось бы заняться любовью.
По мнению Дэна, в занятиях любовью было нечто похожее на смакование хорошего вина. Все необходимые элементы должны были присутствовать в этом процессе, в противном же случае ничего хорошего из этого не вышло бы. А у женщин была тенденция ассоциировать любовь с браком. Дэн не собирался снова вступать на этот путь. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не найдет женщину, согласную сидеть дома и быть женой и матерью. Женщину, для которой карьера не была бы важнее семьи. «Если бы я встретил такую, то был бы готов жениться», — думал Дэн.
— Я не уверена, что Розмари одобрила бы это, мистер Галлахер. Я никогда прежде не помогала ей в организации конкурсов.
Переключив свое внимание на неотложные дела, Дэн взял стопку бумаг, содержавшую примерно половину от восьмисот восьмидесяти семи рецептов, и бросил эту пачку на стол Линды, не обращая внимания на неодобрительное выражение ее широко раскрытых глаз.
— Розмари здесь нет, и она в настоящий момент вам не начальница. Она сейчас занята деторождением и мыслями о будущем ребенке. Поэтому нет нужды беспокоиться о том, что она сказала бы по этому поводу.
— Но…
— Кроме того, кажется, я говорил вам вчера, что вы способны заниматься работой, более творческой, чем секретарская. Вам предоставляется шанс испытать себя.
Было заметно, что Линда потихоньку сдает позиции. Должно быть, идея пришлась ей по душе, хотя она все еще не могла решиться.
— У меня степень бакалавра английского языка. И я очень хорошая кулинарка. Думаю, я могла бы попробовать. — На лице ее вдруг появилось выражение отчаянной решимости. — Нет! — закричала она. — Я просто уверена, что справлюсь с этим.
— Вот это я понимаю! Мне нравится ваше настроение.
— Если вы считаете, что это может дать хороший результат, мистер Галлахер. Розмари всегда обещала мне продвижение по службе, но я сижу в этом отделе уже десять лет и все еще выполняю нудные обязанности клерка.
— Поверьте мне, Линда, — сказал Дэн со вздохом, — я прекрасно понимаю ваши чувства.
Он и в самом деле понимал ее. Отлично понимал.
Жизнь Дэна грозила совсем скатиться под откос, если только такое было возможно. В эту минуту ему было трудно представить, что она может стать еще дерьмовее, чем теперь, но оказалось, что он был оптимистом.
Его первым заданием в качестве ресторанного критика было посещение только что открывшейся итальянской харчевни-забегаловки.
К несчастью, Дэн ненавидел итальянскую кухню.
ЛАЗАНЬЯ МАМЫ СОФИИ
ТОМАТНЫЙ СОУС
2 фунта консервированных помидоров, измельченных до состояния пюре, 2 фунта консервированного томатного пюре, 2 фунта консервированного томатного соуса,
2 фунта консервированной томатной пасты, 2 фунта
измельченного сыра, 4 зубчика чеснока и одна большая
луковица (мелко порезанная), базилик, орегано, соль и
перец по вкусу.
Потушить луковицу и чеснок, добавить тертый сыр и держать на маленьком огне, пока смесь не приобретет коричневый цвет. Добавить томаты, пюре, соус и пасту. Положить также базилик, орегано, соль и перец. Томить на маленьком огне, пока соус не загустеет, примерно 6 часов.
ЛАЗАНЬЯ
3 фунта лапши для лазаньи, 2-3 фунта сливочного сыра,
3 фунта свежего сыра, поджаренного с хлебом, сыр
пармезан.
Варить лапшу в соответствии с рекомендациями на пакете, В воду следует добавить чайную ложку оливкового масла. Отваренную лапшу подсушить. В большую кастрюлю для лазаньи вылить, половину соуса. Складывать слоями лапшу, добавляя между ними соус, сливочный сыр, сыр, поджаренный с хлебом, и пармезан. Укладывать слоями, пока верхний слой не окажется у самых краев кастрюли. На него вылить остатки соуса, посыпать измельченным пармезаном. Запекать при температуре 180 градусов в духовке в течение часа, пока сыр не расплавится, а лазанья не прогреется насквозь. Дать постоять 30 минут, прежде чем подавать на стол. Это количество лазаньи содержит 8-10 порций.
Глава 3
— Bastardo ! Я плюю на могилу твоей матери!
Мэри только вошла в ресторан, когда услышала громкую тираду шеф-повара, за которой последовал смачный плевок. Она сжалась, гадая, посмел ли он и в самом деле осквернить плевком ее пол, выложенный итальянской плиткой, который, согласно дизайну, должен был выглядеть как вымощенный красным кирпичом. Отдел здравоохранения предъявлял строгие требования насчет чистоты полов, и плевать на них было вопиющим нарушением этих правил. Для того чтобы вымыть и вычистить пол, накануне Мэри оставалась в ресторане еще долго после полуночи.
По-видимому, Марко был чем-то очень расстроен. А когда Марко Валенти бывал не в духе, то и всем доставалось по первое число. Или скоро должно было достаться.
Он был блестящим шеф-поваром. Его шницель под соусом был просто фантастикой.
Даже если бы он и не был кузеном ее матери, Мэри готова была бы примириться с его частыми эмоциональными всплесками ради его кулинарного искусства.
— Человек с талантами Марко должен быть подвержен перепадам настроений, — пояснила мать, рекомендуя его дочери в качестве шеф-повара. — Твоя беда, Мэри, в том, что ты не можешь распознать в человеке гения, даже если он действительно гениален. Он невысок. Его родители были вообще пигмеями, но его способности не соответствуют росту. Талант его огромен.
Мэри уже тогда следовало бы понять, что Марко Валенти состоит в дружбе с самим дьяволом. Только этот дьявол не имел рогов. София предпочитала носить полиэстер.
И Мэри следовало бы отметить тот факт, что София, имевшая рост пять футов и три дюйма, не могла соперничать фигурой и статью с супермоделями. Да и никто из семьи Руссо не мог бы с ними соперничать. Невысокий рост был бичом всей семьи, кроме Джо, которому повезло, потому что он пошел в деда с материнской стороны, рост которого был больше шести футов.
Мэри утешала себя мыслью, что она, слава Богу, не толстая, а просто слишком маленькая для своего веса. Ну в конце концов, что за жизнь была бы без рационального к ней отношения?
Она поспешила через главный обеденный зал, украшенный фресками на садово-огородные темы. Приняв решение избежать традиционных красно-белых клетчатых скатертей, она увлеклась идеей расписать стены итальянскими ландшафтами, внести в убранство ресторана деревянные шпалеры и поставить везде терракотовые вазы с папоротниками и другими растениями.
В центре каждого инкрустированного мозаичной плиткой стола стояла ваза со свежими цветами. Цветы Мэри постоянно меняла. Сегодня букеты состояли из красных гвоздик, белых цветов стефанотиса с дурманящим ароматом и нежных, почти прозрачных, кружевных веточек аспарагуса. Зелено-красно-белые букеты должны были вызывать ассоциацию с флагом Италии. Это была блестящая идея Энни, которая уже сэкономила Мэри кучу денег на стирке скатертей.
Мэри считала, что общее впечатление весьма привлекательно и вызывает ощущение уюта и покоя, но ее шеф-повар считал иначе и неистовствовал, размахивая над головой газетой и изрыгая проклятия.
— Глупец! У него дерьмо вместо мозгов! — кричал он, мешая английские слова с итальянскими.
По-видимому, ему не угодил какой-то скверный человек, злой и глупый, у которого голова была набита дерьмом вместо мозгов. Во всяком случае, так поняла его ломаную итало-английскую речь Мэри. К счастью, то, что она выросла в семье Руссо, давало ей большие преимущества. Она могла расшифровать большую часть цветистой итальянской брани. Мэри была почти уверена, что первое произнесенное ею слово было «puttana», а возможно, «bastardo».
— В чем дело, Марко? Неужели кто-нибудь из поставщиков опять не доставил заказанные продукты?
Вечер открытия ресторана был для нее кошмаром. Поставщики доставили меньше, чем она заказала, ящиков томатов и оливкового масла, зеленщик не доставил заказанный ею салат латук в нужном количестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34