А когда все-таки спросила, Мария отмахнулась от нее, ограничившись односложным ответом, что было совсем на нее не похоже.
Кэндис знала, что прощена. Даже Марк вел себя как обычно, беззлобно подшучивая над ней, за исключением тех моментов, когда бросал взгляд на амбар. Тогда его лицо мрачнело. Он ненавидел индейцев. Марк имел на то веские причины. Его возлюбленная, девушка-мексиканка, была убита индейцами из шайки Джеронимо.
Но ведь Джек не имеет отношения к Джеронимо. Или имеет?
Нет, не может быть.
Так и не заснув, Кэндис поднялась с кровати и накинула халат. Что, если посмотреть, как он там? Кэндис взяла фонарь и, не зажигая его, выскользнула в ночь.
В небе ярко светила луна. Бесшумно ступая босыми ногами, Кэндис пробежала через двор к амбару. Притворив за собой дверь, она опустилась на колени, зажгла фонарь и подняла его над головой.
То, что она увидела, заставило ее ахнуть. Джек лежал на спине прямо на соломе. Никто не подстелил ему одеяло и не оставил воды. Джека бил озноб, пот градом катился по его лицу и телу. Сердце Кэндис разрывалось. Как могла Мария так обойтись с ним?
Она бросилась к нему и упала на колени.
— Джек! — Кэндис коснулась его пылающего лба.
Почувствовав прикосновение, он резко дернул головой и открыл глаза.
— Не трогай меня, — прохрипел он, узнав Кэндис. Она на секунду замерла, не убирая руки с его влажного лба.
— Чепуха. Я сейчас.
Она выбежала из амбара и вскоре вернулась с водой, простыней, полотенцами и виски. Джек ждал ее, сердито сверкая глазами. Расстелив рядом с ним простыню, она взмолилась:
— Тебе нужно перелечь, так будет удобнее. Давай я помогу. — Кэндис осторожно коснулась его плеча.
Джек яростно рванулся.
— Я же сказал, чтобы ты не приближалась ко мне! — Его зубы выбивали дробь.
— Прости меня. Мне так жаль.
Он закрыл глаза и отвернулся. Окунув полотенце в воду, она начала протирать его лицо, но Джек схватил ее за руку и с неожиданной силой притянул к себе. Кэндис упала ему на грудь.
— Я же велел тебе убираться, Кэндис Картер! Он делал ей больно, но она это заслужила.
— Я не уйду. И не оставлю тебя в таком состоянии. Отпусти меня, Джек.
Ее голос слегка дрожал. Отчасти от страха — он был силен, разгневан и, возможно, не в себе от жара. Но еще и потому, что ее грудь тесно прижималась к его твердому влажному торсу. Кэндис ощущала биение его сердца и резкий мужской запах.
Хватка его внезапно ослабла, Джек откинулся назад и закрыл глаза, видимо, теряя последние силы. Выпрямившись, Кэндис продолжила промывать раны на его груди и ногах. Они покраснели и гноились. Когда она смочила их спиртным, Джек дернулся и открыл глаза. Воспользовавшись тем, что он очнулся, Кэндис обхватила его за талию.
— Повернись, Джек, — попросила она. — На живот, на простыню.
К ее удивлению, он подчинился, предоставив ей возможность заняться его спиной. Кэндис очистила ее от налипшей грязи и соломы, промыла раны водой и продезинфицировала виски. Когда она протирала плечи Джека влажным полотенцем, в дверях мелькнул фонарь. Похолодев, Кэндис вскинула голову.
На пороге стоял Люк.
— Что это ты делаешь, Кэндис? — осведомился он.
— А что, по-твоему, Люк?
Он двинулся к ней медленной ленивой походкой.
— По-моему, ничего хорошего.
Сверкнув глазами, Кэндис бросила полотенце в воду.
— Как вы могли оставить его здесь без воды, даже не подстелив одеяло? Можно было ожидать этого от Марка. Он так и не пережил смерть Линды. Даже от Джона — он слишком молод, чтобы судить об этом здраво. Но не от тебя!
Люк присел на корточки.
— Я велел Реду позаботиться, чтобы у раненого было все необходимое. Кто же знал, что они просто бросят его здесь? — Он устремил на сестру испытующий взгляд: — Я задал тебе вопрос, сестренка. Что происходит?
— Пойми, Люк, это я во всем виновата, — выдохнула Кэндис, испытывая облегчение, что может поделиться с братом. — Он спас мне жизнь, а чем я отплатила ему? Украла коня и бросила его одного, израненного.
Люк выпрямился и посмотрел на нее:
— Его все еще лихорадит?
— Да.
— Я никому не скажу, что ты была здесь, Кэндис. Но тебе лучше вернуться в дом. Я позову Марию.
— Ну и что толку? — возразила девушка. — Ты же знаешь, как мексиканцы ненавидят апачей. Следовало догадаться, что она не станет ухаживать за ним.
Нахмурившись, Люк снова присел на корточки.
— Ты не можешь находиться здесь.
— Я не оставлю его в таком состоянии. — Ее голубые глаза сверкнули. — Это бесчеловечно!
Люк вздохнул.
— Я останусь с ним и сделаю все, что нужно. А ты возвращайся в постель.
Кэндис вдруг осознала, что не хочет уходить, хотя полностью доверяла Люку. Но, поняв, что должна уступить, крепко обняла старшего брата.
— Спасибо, Люк.
Он слегка улыбнулся, но в его пристальном взгляде читался вопрос.
Глава 14
На следующий день прибыла с визитом женская половина семейства Хендерсонов.
Ранчо Хендерсона, находившееся неподалеку от южной границы территории, подвергалось постоянным набегам апачей и угонщиков скота. Его жена Милли была одним из столпов местного общества. Она приехала со своей золовкой, Элизабет, миниатюрной белокожей брюнеткой.
Визит Милли и Элизабет был полной неожиданностью.
Как только женщины расположились со стаканами лимонада, Милли уставилась на руки Кэндис, очевидно, заметив отсутствие обручального кольца.
— Мы приехали выразить соболезнование, — сообщила она. — Говорят, бедного мистера Кинкейда убили.
— Да.
— Ты не носишь обручального кольца.
— Вы, наверное, слышали, Милли, как все было. Я потеряла кольцо, когда чуть не погибла в пустыне.
— Надо же! Сбежать из дома! — Милли поджала губы. Кэндис неловко поежилась под пристальными взглядами женщин.
— Он еще здесь? — прошептала Элизабет.
— Кто? — осведомилась Кэндис.
— Индеец, — подсказала Милли. Повисло напряженное молчание.
— О, вы имеете в виду того, кто спас мне жизнь? Его зовут Джек Сэвидж. Да, он здесь.
Последовала очередная пауза.
— Значит, это правда, — сказала Милли. — Ты уехала отсюда с Кинкейдом, а вернулась с полукровкой-апачи.
Кэндис вцепилась в ручки кресла.
— Но…
— И недели не прошло, как Кинкейд в могиле, а ты объявилась на лошади полукровки.
Кэндис встала.
— Если вы явились сюда, чтобы обвинять меня, вам лучше сразу уехать.
— Что за мысли, Кэндис Картер! — воскликнула Милли, тоже вставая. — Ах, прости — Кэндис Кинкейд.
Кэндис вспыхнула.
— Дорогая, мы приехали не обвинять тебя, а выразить сочувствие. Подумать только, что тебе пришлось вынести!
Кэндис не шелохнулась. Элизабет с любопытством уставилась на нее.
— Он… он… не обидел тебя?
— Он спас мне жизнь, — ответила Кэндис. — А теперь, дамы, прошу меня извинить. У меня ужасно разболелась голова.
— Конечно-конечно, — отозвалась Милли. Милли и Элизабет многозначительно переглянулись.
Глава 15
После отъезда незваных гостей Кэндис проскользнула в амбар и увидела, что Джек спит, хотя лихорадка еще не прошла. Позже она перехватила Люка, возвращавшегося с объезда пастбищ.
— Как он?
— К утру жар спал. Пойду взгляну на него.
— Спасибо, Люк.
— Твое добросердечие начинает тревожить меня, Кэндис, — заметил он.
— Люк, если бы заболела его лошадь и я бы провела с ней весь день, никто бы не удивился.
Он бросил на сестру странный взгляд и пошел к амбару. Слава Богу, что хоть одному из ее братьев не чуждо сострадание. По пути к дому Кэндис налетела на Марка. У него был раздраженный вид.
— Я встретил Хендерсонов, когда возвращался на ранчо, — сообщил он.
«О, только не это!» — подумала Кэндис.
— Господи Иисусе, Кэндис! Они пристали ко мне с такими оскорбительными вопросами… — Он побагровел. — Это не сошло бы им с рук, будь они мужчинами!
— Не обращай внимания, Марк, — сказала Кэндис. — Они просто две сплетницы.
— Его нельзя оставлять здесь, болен он или нет. Нужно передать его майору Брэдли. Возможно, за его голову назначена цена. Иисусе! А вдруг это так?
— Марк, он спас мне жизнь, и мы не отдадим его военным, — возразила Кэндис, вспомнив о трех ковбоях, убитых Джеком у нее на глазах. Хладнокровно. Боже правый, неужели за него назначена награда, как за Джеронимо?
Когда семья собралась за столом, Марк объявил, что собирается вечером в форт Бьюкенен. Кэндис вздрогнула от тревожного предчувствия.
— Вечером? Зачем? — поинтересовался отец.
— Мы пустили в дом полукровку, о котором ничего не известно, — запальчиво сказал Марк, не глядя на Кэндис.
— Он спас мне жизнь, — возразила Кэндис.
— Сынок, мы в долгу перед ним.
— Па, Линч говорил мне, что на днях войска обложили шайку Джеронимо, но какой-то полукровка с каштановыми волосами сбил их со следа. Не исключено, что это он. Мы обязаны сообщить о нем, а то, что здесь творится, неправильно.
Кэндис вскочила, уронив вилку на стол.
— Неправильно то, что ты задумал, Марк! Мне надоели твои выходки. Я точно знаю, что он не был с Джеронимо!
Она повернулась и вышла, возмущенная и огорченная. Кэндис не могла отделаться от мысли, что не много найдется полукровок с каштановыми волосами и серыми глазами.
Если мужчина с такими приметами действительно помешал военным, это наверняка был Джек. Означает ли это, что он заодно с Джеронимо?
К тому времени как дом погрузился во тьму и все улеглись, Кэндис изгрызла все ногти. Выбравшись из постели, она потихоньку спустилась вниз и поспешила в амбар, притворив за собой дверь, прежде чем зажечь фонарь.
Джек повернул голову и устремил на нее гневный взгляд. Он лежал со связанными руками. Его лодыжки также были стянуты веревкой.
Кэндис бросилась к нему, упав на колени:
— Кто тебя связал?
— Твой братец со своими подручными.
Черт бы побрал Марка! Потянувшись к запястьям Джека, Кэндис попыталась развязать узлы, но они оказались прочными и тугими.
— Без ножа не получится.
— Мои вещи там, — сказал он.
Кэндис обернулась и увидела у стены его седельные сумки. Вытащив нож, она снова опустилась на колени и разрезала веревки. В ту же секунду Джек оказался сверху и пригвоздил Кэндис к земле своим весом, одной рукой вцепившись в ее косу, а другой сжимая запястья.
— Ты хоть понимаешь, сколько беспокойства причинила мне?
— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Но вы делаете мне больно.
— Отлично.
Они не двигались, глядя друг на друга.
В его глазах, затененных длинными густыми ресницами, мерцали золотые искорки. Лицо его покрылось шетиной, выразительный рот с полной нижней губой приоткрылся, чувственно изогнувшись. Кэндис не могла отвести от Джека взгляда, смутно сознавая, что ее губы увлажнились и раздвинулись.
Джек склонил голову. Кэндис поняла, что он собирается ее поцеловать, и жаркое пламя разлилось по ее жилам. Она закрыла глаза и потянулась к нему. Их губы соприкоснулись. Это было нежное, едва ощутимое касание.
Кэндис приоткрыла рот и, приподняв бедра, прижалась к его чреслам. Джек жадно завладел ее губами, изумив девушку страстной силой своего поцелуя. Прихватив зубами ее нижнюю губу, он слегка отстранился, затем снова припал к ее губам, нетерпеливо раздвинул их и глубоко погрузил язык в ее рот. Кэндис обдало жаром. Джек слегка переместился, так что его напряженная плоть расположилась между ее бедрами. Кэндис ахнула и выгнулась дугой.
Джек выпустил запястья девушки и крепко обхватил ее ягодицы. Его ненасытный рот переместился на подбородок Кэндис и двинулся вниз. Она запрокинула голову, подставляя ему шею. Внезапно его руки накрыли ее груди, и он опустил голову, уткнувшись лицом в ложбинку между ними. В следующее мгновение Джек оставил ее.
Пораженная, Кэндис открыла глаза. Джек стоял, разрезая веревки на щиколотках. Не глядя на нее, он подошел к стойлу и вывел вороного. Кэндис села, вцепившись в полы халатика, все еще разгоряченная, тяжело дыша. Залившись краской, Кэндис прижала ладонь ко рту. О Боже! Как она могла… как они могли…
Джек между тем надел портупею, водрузил седло на спину вороного, подтянул подпругу и накинул уздечку. Пока Кэндис поднималась на нетвердые ноги, он ловко приторочил к седлу сумки.
— Тебе придется открыть мне ворота, — проронил он, не удостоив Кэндис взглядом.
Он поцеловал ее! И она позволила ему это.
— Я жду, — бросил Джек, повернувшись к ней. Кэндис не шелохнулась, уставившись на него расширившимися глазами. Джек невесело усмехнулся:
— У меня нет желания быть повешенным.
Это отрезвило ее. Сдерживая слезы, Кэндис вышла в темный двор и торопливо направилась к воротам, слыша за спиной тихое постукивание копыт вороного.
Часового не было, поскольку апачи редко нападали ночью, а на их защищенное ранчо — никогда. Джек склонился над Кэндис, отодвигая тяжелый засов, и ее сердце гулко отозвалось на прикосновение его теплой груди. Общими усилиями они отворили тяжелые деревянные ворота.
Повернувшись, Кэндис увидела, что Джек уже вскочил в седло. Он смотрел на нее. Она обхватила себя руками, сожалея, что не может разглядеть в темноте его лицо. Джек помедлил еще секунду, не сводя с Кэндис сверкающего взгляда, затем пришпорил коня и скрылся во тьме.
Глава 16
Джек ехал без остановки всю ночь и следующий день.
Он хотел оказаться как можно дальше от Кэндис — и как можно скорее, надеясь тем самым вытравить ее образ из своей памяти. Джек больше не испытывал ожесточения. Гнев его утих, когда, мягкая и податливая, она лежала под ним, прижимаясь к нему разгоряченным телом. Кэндис хотела его.
Если бы он мог забыть о ней!
Прежде чем появиться в лагере, Джек просигналил факелом. Сообщение было простым: приближается друг с дурной вестью.
Племя Шоцки насчитывало более двух дюжин вигвамов, рассеянных по каньону, расцвеченному яркими красками осени. Быстрый ручей, стекавший с гор, питал небольшой водоем. За лагерем тянулся возделанный участок земли, изрезанный ирригационными канавами. На ухоженных полях зрел урожай тыквы и маиса. В воздухе висел густой запах коптившегося мяса и свежевыделанных шкур, сушившихся на солнце. От врытых в землю глиняных печей тянуло пряным ароматом лепешек. Джек с наслаждением вдохнул знакомые запахи.
Его узнали, едва он въехал в лагерь. Воины и их жены приветливо улыбались, какая-то женщина помчалась вперед, оповещая всех, что второй сын Мучи вернулся и выглядит как белый. Джек усмехнулся. С точки зрения белых, он выглядел как апачи.
Соскочив с коня, Джек увидел спешившего к нему брата.
Высокий статус вождя не позволял Шоцки бежать. Он размашисто шагал в мокасинах и набедренной повязке. Его имя означало «белый медведь». Он не уступал Джеку в росте и ширине плеч. Кожаный ремешок перехватывал его длинные черные волосы, на шее красовалось такое же, как у Джека, ожерелье, с той лишь разницей, что, помимо бирюзы, в него была вплетена вторая нить, с нанизанными на нее волчьими зубами. Широко улыбнувшись, он обнял Джека.
— Здравствуй, брат. Вижу, боги позаботились о тебе.
— Многих тебе зим, брат, — отозвался Джек, хлопая Шоцки по спине.
— Что это такое? — поинтересовался тот с деланным простодушием, указывая на потрепанный стетсон Джека, свисавший с луки седла.
Джек подавил улыбку.
— Шляпа.
— Шляпа белого человека?
Шоцки с важным видом напялил стетсон себе на голову и расхохотался. Он перестал дурачиться и ткнул пальцем в грудь Джека:
— А это что? Смех затих.
— Ты прекрасно знаешь, что это. У тебя такое же.
— Ожерелье воина, — сказал Шоцки. Джек промолчал.
— Воина-апачи, — веско добавил Шоцки и, выдержав многозначительную паузу, нахлобучил стетсон на голову Джека. — Разве шляпа сделает тебя белым?
— Я и так белый, — тихо отозвался Джек.
— Тогда зачем носишь ожерелье?
— Потому что я также апачи.
— Шляпа не идет к ожерелью, — заявил Шоцки.
— Идет, если я так решил, — мрачно возразил Джек.
С минуту они молча смотрели друг на друга, затем Шоцки сдернул шляпу с головы названого брата.
— Ладно, только не надевай ее, пока ты здесь. — Он повесил шляпу на луку седла. — Я уж думал, что ты никогда не вернешься. — Шоцки стиснул Джека в коротком, но крепком объятии.
Джек вздохнул:
— Долго же меня не было.
— Слишком долго. Три зимы, — уточнил Шоцки.
— Если ты полагаешь, что я испытываю чувство вины…
— Ты нашел то, что искал?
— Нет, — коротко ответил Джек, закрывая тему. Лицо его приняло суровое выражение. — Я похоронил Сына Воды.
— Рассказывай, — потребовал Шоцки. Когда Джек закончил, в полуночно-темных глазах брата вспыхнул гнев. — Эти люди должны заплатить, — сказал он.
— Трое уже заплатили, а четвертому я прострелил плечо. С такой приметой его нетрудно найти.
Шоцки кивнул.
— Как мама?
Шоцки положил руку ему на плечо.
— Она неважно себя чувствует. — В ответ на обеспокоенный взгляд Джека он добавил: — Отец зовет ее к себе.
Нали лежала в вигваме на постели из шкур. Джек опустился на колени рядом с ее ложем. Старая женщина спала. Джек слышал, что в юности она была быстроногой, как мальчишка, и славилась красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Кэндис знала, что прощена. Даже Марк вел себя как обычно, беззлобно подшучивая над ней, за исключением тех моментов, когда бросал взгляд на амбар. Тогда его лицо мрачнело. Он ненавидел индейцев. Марк имел на то веские причины. Его возлюбленная, девушка-мексиканка, была убита индейцами из шайки Джеронимо.
Но ведь Джек не имеет отношения к Джеронимо. Или имеет?
Нет, не может быть.
Так и не заснув, Кэндис поднялась с кровати и накинула халат. Что, если посмотреть, как он там? Кэндис взяла фонарь и, не зажигая его, выскользнула в ночь.
В небе ярко светила луна. Бесшумно ступая босыми ногами, Кэндис пробежала через двор к амбару. Притворив за собой дверь, она опустилась на колени, зажгла фонарь и подняла его над головой.
То, что она увидела, заставило ее ахнуть. Джек лежал на спине прямо на соломе. Никто не подстелил ему одеяло и не оставил воды. Джека бил озноб, пот градом катился по его лицу и телу. Сердце Кэндис разрывалось. Как могла Мария так обойтись с ним?
Она бросилась к нему и упала на колени.
— Джек! — Кэндис коснулась его пылающего лба.
Почувствовав прикосновение, он резко дернул головой и открыл глаза.
— Не трогай меня, — прохрипел он, узнав Кэндис. Она на секунду замерла, не убирая руки с его влажного лба.
— Чепуха. Я сейчас.
Она выбежала из амбара и вскоре вернулась с водой, простыней, полотенцами и виски. Джек ждал ее, сердито сверкая глазами. Расстелив рядом с ним простыню, она взмолилась:
— Тебе нужно перелечь, так будет удобнее. Давай я помогу. — Кэндис осторожно коснулась его плеча.
Джек яростно рванулся.
— Я же сказал, чтобы ты не приближалась ко мне! — Его зубы выбивали дробь.
— Прости меня. Мне так жаль.
Он закрыл глаза и отвернулся. Окунув полотенце в воду, она начала протирать его лицо, но Джек схватил ее за руку и с неожиданной силой притянул к себе. Кэндис упала ему на грудь.
— Я же велел тебе убираться, Кэндис Картер! Он делал ей больно, но она это заслужила.
— Я не уйду. И не оставлю тебя в таком состоянии. Отпусти меня, Джек.
Ее голос слегка дрожал. Отчасти от страха — он был силен, разгневан и, возможно, не в себе от жара. Но еще и потому, что ее грудь тесно прижималась к его твердому влажному торсу. Кэндис ощущала биение его сердца и резкий мужской запах.
Хватка его внезапно ослабла, Джек откинулся назад и закрыл глаза, видимо, теряя последние силы. Выпрямившись, Кэндис продолжила промывать раны на его груди и ногах. Они покраснели и гноились. Когда она смочила их спиртным, Джек дернулся и открыл глаза. Воспользовавшись тем, что он очнулся, Кэндис обхватила его за талию.
— Повернись, Джек, — попросила она. — На живот, на простыню.
К ее удивлению, он подчинился, предоставив ей возможность заняться его спиной. Кэндис очистила ее от налипшей грязи и соломы, промыла раны водой и продезинфицировала виски. Когда она протирала плечи Джека влажным полотенцем, в дверях мелькнул фонарь. Похолодев, Кэндис вскинула голову.
На пороге стоял Люк.
— Что это ты делаешь, Кэндис? — осведомился он.
— А что, по-твоему, Люк?
Он двинулся к ней медленной ленивой походкой.
— По-моему, ничего хорошего.
Сверкнув глазами, Кэндис бросила полотенце в воду.
— Как вы могли оставить его здесь без воды, даже не подстелив одеяло? Можно было ожидать этого от Марка. Он так и не пережил смерть Линды. Даже от Джона — он слишком молод, чтобы судить об этом здраво. Но не от тебя!
Люк присел на корточки.
— Я велел Реду позаботиться, чтобы у раненого было все необходимое. Кто же знал, что они просто бросят его здесь? — Он устремил на сестру испытующий взгляд: — Я задал тебе вопрос, сестренка. Что происходит?
— Пойми, Люк, это я во всем виновата, — выдохнула Кэндис, испытывая облегчение, что может поделиться с братом. — Он спас мне жизнь, а чем я отплатила ему? Украла коня и бросила его одного, израненного.
Люк выпрямился и посмотрел на нее:
— Его все еще лихорадит?
— Да.
— Я никому не скажу, что ты была здесь, Кэндис. Но тебе лучше вернуться в дом. Я позову Марию.
— Ну и что толку? — возразила девушка. — Ты же знаешь, как мексиканцы ненавидят апачей. Следовало догадаться, что она не станет ухаживать за ним.
Нахмурившись, Люк снова присел на корточки.
— Ты не можешь находиться здесь.
— Я не оставлю его в таком состоянии. — Ее голубые глаза сверкнули. — Это бесчеловечно!
Люк вздохнул.
— Я останусь с ним и сделаю все, что нужно. А ты возвращайся в постель.
Кэндис вдруг осознала, что не хочет уходить, хотя полностью доверяла Люку. Но, поняв, что должна уступить, крепко обняла старшего брата.
— Спасибо, Люк.
Он слегка улыбнулся, но в его пристальном взгляде читался вопрос.
Глава 14
На следующий день прибыла с визитом женская половина семейства Хендерсонов.
Ранчо Хендерсона, находившееся неподалеку от южной границы территории, подвергалось постоянным набегам апачей и угонщиков скота. Его жена Милли была одним из столпов местного общества. Она приехала со своей золовкой, Элизабет, миниатюрной белокожей брюнеткой.
Визит Милли и Элизабет был полной неожиданностью.
Как только женщины расположились со стаканами лимонада, Милли уставилась на руки Кэндис, очевидно, заметив отсутствие обручального кольца.
— Мы приехали выразить соболезнование, — сообщила она. — Говорят, бедного мистера Кинкейда убили.
— Да.
— Ты не носишь обручального кольца.
— Вы, наверное, слышали, Милли, как все было. Я потеряла кольцо, когда чуть не погибла в пустыне.
— Надо же! Сбежать из дома! — Милли поджала губы. Кэндис неловко поежилась под пристальными взглядами женщин.
— Он еще здесь? — прошептала Элизабет.
— Кто? — осведомилась Кэндис.
— Индеец, — подсказала Милли. Повисло напряженное молчание.
— О, вы имеете в виду того, кто спас мне жизнь? Его зовут Джек Сэвидж. Да, он здесь.
Последовала очередная пауза.
— Значит, это правда, — сказала Милли. — Ты уехала отсюда с Кинкейдом, а вернулась с полукровкой-апачи.
Кэндис вцепилась в ручки кресла.
— Но…
— И недели не прошло, как Кинкейд в могиле, а ты объявилась на лошади полукровки.
Кэндис встала.
— Если вы явились сюда, чтобы обвинять меня, вам лучше сразу уехать.
— Что за мысли, Кэндис Картер! — воскликнула Милли, тоже вставая. — Ах, прости — Кэндис Кинкейд.
Кэндис вспыхнула.
— Дорогая, мы приехали не обвинять тебя, а выразить сочувствие. Подумать только, что тебе пришлось вынести!
Кэндис не шелохнулась. Элизабет с любопытством уставилась на нее.
— Он… он… не обидел тебя?
— Он спас мне жизнь, — ответила Кэндис. — А теперь, дамы, прошу меня извинить. У меня ужасно разболелась голова.
— Конечно-конечно, — отозвалась Милли. Милли и Элизабет многозначительно переглянулись.
Глава 15
После отъезда незваных гостей Кэндис проскользнула в амбар и увидела, что Джек спит, хотя лихорадка еще не прошла. Позже она перехватила Люка, возвращавшегося с объезда пастбищ.
— Как он?
— К утру жар спал. Пойду взгляну на него.
— Спасибо, Люк.
— Твое добросердечие начинает тревожить меня, Кэндис, — заметил он.
— Люк, если бы заболела его лошадь и я бы провела с ней весь день, никто бы не удивился.
Он бросил на сестру странный взгляд и пошел к амбару. Слава Богу, что хоть одному из ее братьев не чуждо сострадание. По пути к дому Кэндис налетела на Марка. У него был раздраженный вид.
— Я встретил Хендерсонов, когда возвращался на ранчо, — сообщил он.
«О, только не это!» — подумала Кэндис.
— Господи Иисусе, Кэндис! Они пристали ко мне с такими оскорбительными вопросами… — Он побагровел. — Это не сошло бы им с рук, будь они мужчинами!
— Не обращай внимания, Марк, — сказала Кэндис. — Они просто две сплетницы.
— Его нельзя оставлять здесь, болен он или нет. Нужно передать его майору Брэдли. Возможно, за его голову назначена цена. Иисусе! А вдруг это так?
— Марк, он спас мне жизнь, и мы не отдадим его военным, — возразила Кэндис, вспомнив о трех ковбоях, убитых Джеком у нее на глазах. Хладнокровно. Боже правый, неужели за него назначена награда, как за Джеронимо?
Когда семья собралась за столом, Марк объявил, что собирается вечером в форт Бьюкенен. Кэндис вздрогнула от тревожного предчувствия.
— Вечером? Зачем? — поинтересовался отец.
— Мы пустили в дом полукровку, о котором ничего не известно, — запальчиво сказал Марк, не глядя на Кэндис.
— Он спас мне жизнь, — возразила Кэндис.
— Сынок, мы в долгу перед ним.
— Па, Линч говорил мне, что на днях войска обложили шайку Джеронимо, но какой-то полукровка с каштановыми волосами сбил их со следа. Не исключено, что это он. Мы обязаны сообщить о нем, а то, что здесь творится, неправильно.
Кэндис вскочила, уронив вилку на стол.
— Неправильно то, что ты задумал, Марк! Мне надоели твои выходки. Я точно знаю, что он не был с Джеронимо!
Она повернулась и вышла, возмущенная и огорченная. Кэндис не могла отделаться от мысли, что не много найдется полукровок с каштановыми волосами и серыми глазами.
Если мужчина с такими приметами действительно помешал военным, это наверняка был Джек. Означает ли это, что он заодно с Джеронимо?
К тому времени как дом погрузился во тьму и все улеглись, Кэндис изгрызла все ногти. Выбравшись из постели, она потихоньку спустилась вниз и поспешила в амбар, притворив за собой дверь, прежде чем зажечь фонарь.
Джек повернул голову и устремил на нее гневный взгляд. Он лежал со связанными руками. Его лодыжки также были стянуты веревкой.
Кэндис бросилась к нему, упав на колени:
— Кто тебя связал?
— Твой братец со своими подручными.
Черт бы побрал Марка! Потянувшись к запястьям Джека, Кэндис попыталась развязать узлы, но они оказались прочными и тугими.
— Без ножа не получится.
— Мои вещи там, — сказал он.
Кэндис обернулась и увидела у стены его седельные сумки. Вытащив нож, она снова опустилась на колени и разрезала веревки. В ту же секунду Джек оказался сверху и пригвоздил Кэндис к земле своим весом, одной рукой вцепившись в ее косу, а другой сжимая запястья.
— Ты хоть понимаешь, сколько беспокойства причинила мне?
— Мне очень жаль, — искренне сказала она. — Но вы делаете мне больно.
— Отлично.
Они не двигались, глядя друг на друга.
В его глазах, затененных длинными густыми ресницами, мерцали золотые искорки. Лицо его покрылось шетиной, выразительный рот с полной нижней губой приоткрылся, чувственно изогнувшись. Кэндис не могла отвести от Джека взгляда, смутно сознавая, что ее губы увлажнились и раздвинулись.
Джек склонил голову. Кэндис поняла, что он собирается ее поцеловать, и жаркое пламя разлилось по ее жилам. Она закрыла глаза и потянулась к нему. Их губы соприкоснулись. Это было нежное, едва ощутимое касание.
Кэндис приоткрыла рот и, приподняв бедра, прижалась к его чреслам. Джек жадно завладел ее губами, изумив девушку страстной силой своего поцелуя. Прихватив зубами ее нижнюю губу, он слегка отстранился, затем снова припал к ее губам, нетерпеливо раздвинул их и глубоко погрузил язык в ее рот. Кэндис обдало жаром. Джек слегка переместился, так что его напряженная плоть расположилась между ее бедрами. Кэндис ахнула и выгнулась дугой.
Джек выпустил запястья девушки и крепко обхватил ее ягодицы. Его ненасытный рот переместился на подбородок Кэндис и двинулся вниз. Она запрокинула голову, подставляя ему шею. Внезапно его руки накрыли ее груди, и он опустил голову, уткнувшись лицом в ложбинку между ними. В следующее мгновение Джек оставил ее.
Пораженная, Кэндис открыла глаза. Джек стоял, разрезая веревки на щиколотках. Не глядя на нее, он подошел к стойлу и вывел вороного. Кэндис села, вцепившись в полы халатика, все еще разгоряченная, тяжело дыша. Залившись краской, Кэндис прижала ладонь ко рту. О Боже! Как она могла… как они могли…
Джек между тем надел портупею, водрузил седло на спину вороного, подтянул подпругу и накинул уздечку. Пока Кэндис поднималась на нетвердые ноги, он ловко приторочил к седлу сумки.
— Тебе придется открыть мне ворота, — проронил он, не удостоив Кэндис взглядом.
Он поцеловал ее! И она позволила ему это.
— Я жду, — бросил Джек, повернувшись к ней. Кэндис не шелохнулась, уставившись на него расширившимися глазами. Джек невесело усмехнулся:
— У меня нет желания быть повешенным.
Это отрезвило ее. Сдерживая слезы, Кэндис вышла в темный двор и торопливо направилась к воротам, слыша за спиной тихое постукивание копыт вороного.
Часового не было, поскольку апачи редко нападали ночью, а на их защищенное ранчо — никогда. Джек склонился над Кэндис, отодвигая тяжелый засов, и ее сердце гулко отозвалось на прикосновение его теплой груди. Общими усилиями они отворили тяжелые деревянные ворота.
Повернувшись, Кэндис увидела, что Джек уже вскочил в седло. Он смотрел на нее. Она обхватила себя руками, сожалея, что не может разглядеть в темноте его лицо. Джек помедлил еще секунду, не сводя с Кэндис сверкающего взгляда, затем пришпорил коня и скрылся во тьме.
Глава 16
Джек ехал без остановки всю ночь и следующий день.
Он хотел оказаться как можно дальше от Кэндис — и как можно скорее, надеясь тем самым вытравить ее образ из своей памяти. Джек больше не испытывал ожесточения. Гнев его утих, когда, мягкая и податливая, она лежала под ним, прижимаясь к нему разгоряченным телом. Кэндис хотела его.
Если бы он мог забыть о ней!
Прежде чем появиться в лагере, Джек просигналил факелом. Сообщение было простым: приближается друг с дурной вестью.
Племя Шоцки насчитывало более двух дюжин вигвамов, рассеянных по каньону, расцвеченному яркими красками осени. Быстрый ручей, стекавший с гор, питал небольшой водоем. За лагерем тянулся возделанный участок земли, изрезанный ирригационными канавами. На ухоженных полях зрел урожай тыквы и маиса. В воздухе висел густой запах коптившегося мяса и свежевыделанных шкур, сушившихся на солнце. От врытых в землю глиняных печей тянуло пряным ароматом лепешек. Джек с наслаждением вдохнул знакомые запахи.
Его узнали, едва он въехал в лагерь. Воины и их жены приветливо улыбались, какая-то женщина помчалась вперед, оповещая всех, что второй сын Мучи вернулся и выглядит как белый. Джек усмехнулся. С точки зрения белых, он выглядел как апачи.
Соскочив с коня, Джек увидел спешившего к нему брата.
Высокий статус вождя не позволял Шоцки бежать. Он размашисто шагал в мокасинах и набедренной повязке. Его имя означало «белый медведь». Он не уступал Джеку в росте и ширине плеч. Кожаный ремешок перехватывал его длинные черные волосы, на шее красовалось такое же, как у Джека, ожерелье, с той лишь разницей, что, помимо бирюзы, в него была вплетена вторая нить, с нанизанными на нее волчьими зубами. Широко улыбнувшись, он обнял Джека.
— Здравствуй, брат. Вижу, боги позаботились о тебе.
— Многих тебе зим, брат, — отозвался Джек, хлопая Шоцки по спине.
— Что это такое? — поинтересовался тот с деланным простодушием, указывая на потрепанный стетсон Джека, свисавший с луки седла.
Джек подавил улыбку.
— Шляпа.
— Шляпа белого человека?
Шоцки с важным видом напялил стетсон себе на голову и расхохотался. Он перестал дурачиться и ткнул пальцем в грудь Джека:
— А это что? Смех затих.
— Ты прекрасно знаешь, что это. У тебя такое же.
— Ожерелье воина, — сказал Шоцки. Джек промолчал.
— Воина-апачи, — веско добавил Шоцки и, выдержав многозначительную паузу, нахлобучил стетсон на голову Джека. — Разве шляпа сделает тебя белым?
— Я и так белый, — тихо отозвался Джек.
— Тогда зачем носишь ожерелье?
— Потому что я также апачи.
— Шляпа не идет к ожерелью, — заявил Шоцки.
— Идет, если я так решил, — мрачно возразил Джек.
С минуту они молча смотрели друг на друга, затем Шоцки сдернул шляпу с головы названого брата.
— Ладно, только не надевай ее, пока ты здесь. — Он повесил шляпу на луку седла. — Я уж думал, что ты никогда не вернешься. — Шоцки стиснул Джека в коротком, но крепком объятии.
Джек вздохнул:
— Долго же меня не было.
— Слишком долго. Три зимы, — уточнил Шоцки.
— Если ты полагаешь, что я испытываю чувство вины…
— Ты нашел то, что искал?
— Нет, — коротко ответил Джек, закрывая тему. Лицо его приняло суровое выражение. — Я похоронил Сына Воды.
— Рассказывай, — потребовал Шоцки. Когда Джек закончил, в полуночно-темных глазах брата вспыхнул гнев. — Эти люди должны заплатить, — сказал он.
— Трое уже заплатили, а четвертому я прострелил плечо. С такой приметой его нетрудно найти.
Шоцки кивнул.
— Как мама?
Шоцки положил руку ему на плечо.
— Она неважно себя чувствует. — В ответ на обеспокоенный взгляд Джека он добавил: — Отец зовет ее к себе.
Нали лежала в вигваме на постели из шкур. Джек опустился на колени рядом с ее ложем. Старая женщина спала. Джек слышал, что в юности она была быстроногой, как мальчишка, и славилась красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35