Ему тоже было невыносимо больно, когда умерла Анна-Мария. Но он не мог мириться с тем чувством, которым связал себя Александр.
— Она умерла не из-за винодельни, — мягко сказал он. — И ты знаешь это.
— Знаю. Она умерла из-за меня.
— Нет! — Генри выпрямился, сидя на стуле. Он пытался привести в порядок свои затуманенные мысли. — Это был несчастный случай.
— Нет. Она не хотела ребенка. А я хотел. — Александр произносил слова невнятно, но в них чувствовалась боль вины. — Она не хотела больше спать со мной. Но я не слушал ее.
— Но… — Генри начал было возражать, но остановился. Первый раз после смерти Анны-Марии Александр заговорил о ней. И пусть он говорит.
— И потом, она так боялась. Она думала, что умрет. — Александр остановился, чтобы выпить глоток бренди. — Я много чего ей наговорил. Был взбешен. Я хотел ребенка, но она не хотела его.
Генри чувствовал боль страданий в словах Александра, и перед ним встали воспоминания их детских лет. Александр всегда любил Анну-Марию. Генри помнил, что его сестре всегда хотелось следовать за #ними по пятам, и Александр всегда разрешал ей это. Генри был братом Анны-Марии, а Александр всегда был ее защитником. И когда умерла Анна-Мария, Александр совсем пал духом.
— Ты ни в чем не виноват, — возразил Генри.
— Я сказал ей, что она эгоистка. Что она заботится только о себе. — Александр наклонился вперед и уронил голову на руки. — Я назвал ее трусихой.
— Но ведь, когда мы разгневаны, мы всегда говорим не то, что думаем на самом деле.
Александр засмеялся злым смехом, в котором не было и тени юмора и, подняв голову, вновь откинулся на спинку стула.
— Но именно так я и думал. Именно это я и имел в виду. Я думал, что трусиха она. Но, взгляни на меня, Генри. Mon Dieu! Кто же трус теперь?
Генри попытался было придумать что-либо утешительное, но не смог. И он просто смотрел на брата, и сердце его сжималось от боли и сострадания к нему.
Глава 16
Тесс стояла на пороге библиотеки и скептически взирала на картину, открывавшуюся ее глазам. Утренние лучи солнца, пробивавшиеся сквозь стекла окон, падали на Александра и Генри, которые находились там же, где Тесс с Жанеттой и оставили их восемь часов назад, пожелав им спокойной ночи.
Александр развалился на стуле, его длинные волосы были распущены и всклокочены, а на подбородке обозначилась темная тень щетины. На коленях Александра лежал Огастес. Генри сидел на стуле напротив, уткнувшись головой в руки, лежащие на столе. На столике между мужчинами стояли три пустых графина и два пустых бокала. Александр, Генри и Огастес крепко спали.
Подперев руками бока, Тесс смотрела на них, отказываясь верить собственным глазам. Она услышала шаги позади себя и, обернувшись, увидела, что по коридору к ней направляется Жанетта.
— Я нашла их, — сказала ей Тесс.
— Вы хотите сказать, что они все еще здесь? Жанетта остановилась на пороге и заглянула из-за плеча Тесс в библиотеку.
Услышав голоса двух женщин, Огастес поднял голову и довольно-таки жалобно мяукнул. Тесс вошла в комнату и подошла к столу. Укоризненно покачав головой при виде трех пустых графинов, она взяла Огастеса с колен Александра и, услышав снова мяуканье котенка, более громкое на этот раз, принялась баюкать его на руках.
Мяуканье Огастеса разбудило Александра, который слегка приподнял голову и открыл глаза. Он сощурился от яркого солнечного света и, застонав от боли, наклонился вперед и, поставив локти на стол, обхватил голову руками.
Зашевелился и Генри. Он поднял голову, жалобно застонал и вновь уронил ее на сложенные на столе руки.
— Воистину! — Тесс переводила взгляд от одного мужчины к другому. — Вы способны лишь на подобные детские, недоразвитые выходки!
Александр приподнял руку, чтобы остановить поток упреков девушки.
— Не говорите так громко, — сморщившись, проворчал он. Лицо его было бледным, несмотря на загар, и, когда он взглянул на Тесс, девушка заметила, что глаза его были налиты кровью.
В комнату вошла Жанетта. Подойдя к столу, она стала рядом с Тесс и высказала свое мнение по этому поводу:
— Генри, три графина! Неужели в тебе нет ни капли здравого смысла?!
— Вчера это казалось великолепной идеей, — ответил Генри, защищая глаза рукой от солнечного света.
Жанетта и Тесс обменялись изумленными, раздраженными взглядами.
Александр поднял голову и протер глаза кончиками пальцев.
— Генри, мне кажется, мы слегка перебрали, — сказал он своему партнеру по выпивке. — Я ужасно себя чувствую.
— Ах вы, бедняжки, — произнесла Тесс с мнимым сочувствием. Она опустила Огастеса на пол, и котенок, шатаясь из стороны в сторону, направился в угол. Девушка нахмурилась, подозревая, что здесь что-то нечисто. Повернувшись снова к столу, она посмотрела на мужчин.
— Александр! Я надеюсь, вы не давали котенку бренди?
Александр озадаченно почесал затылок.
— Может быть и давали, — признался он.
— Вы напоили котенка?
Девушка повернулась к Жанетте и повторила с неверием в голосе:
— Они напоили котенка!
Жанетта укоризненно покачала головой.
— Как вам только не стыдно!
— Пожалуйста, не говори больше ничего, — взмолился Генри. — Мы и так прескверно себя чувствуем.
— Так вы и заслуживаете этого! — сказала им Тесс. Она подошла к углу, куда скрылся Огастес, и, взяв котенка на руки, принялась нежно покачивать его. Огастес жалобно запищал.
— Бедный малыш, — пожалела котенка Тесс и спросила у Жанетты: — Знаете ли вы какое-нибудь средство от принятия слишком большого количества алкоголя?
Жанетта кивнула.
— Мне известно одно прекрасное средство.
— Вот и хорошо. — Тесс направилась за Жанеттой к выходу. — Мы применим его для Огастеса.
— Для Огастеса? — Александр снова приподнял голову и посмотрел женщинам вслед. — А как же мы?
Остановившись на пороге, Тесс еще раз окинула взглядом мужчин.
— Александр, вы отличный повар, и Жанетта с удовольствием поделится с вами своим рецептом, не так ли Жанетта?
— Конечно.
И женщины ушли, предоставив мужчинам право самостоятельно позаботиться о себе.
Спустя две недели после разговора Александра с Жанеттой прибыли слуги. Не откладывая дела в долий ящик, Жанетта немедленно, после разговора с деверем, написала в Марсель. Поль и Леони согласились приехать в Сант-Рафаэль на неопределенный срок.
Тесс ожидала их приезда со смешанными чувствами. Конечно, она была благодарна за помощь, так как видела, что не сможет скоро продолжать работать так же много, как сейчас. Она понимала, что Жанетта вызвала слуг, заботясь о ее благополучии. И все же Тесс терпеть не могла бездельничать, и ей не хотелось просидеть сложа руки несколько последующих недель.
Она подсчитала, что до родов остается две или три недели, и настроение ее с каждым часом менялось. Порой она была охвачена беспокойной, неутомимой энергией, а иногда чувствовала такую усталость, что не могла ничего делать, только спать. Тесс часто ощущала, как едва заметно сокращаются мышцы ее живота, но Жанетта уверила ее, что это вполне обычное явление. Жанетта также предупредила девушку, что плод опустился, и роды могут начаться в любой момент.
Тесс была рада. С каждым днем она постоянно становилась все более раздражительной, неловкой и неуклюжей. И ей страшно хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.
Они с Жанеттой подготовили комнаты для слуг на третьем этаже замка, и когда Поль и Леони приехали с двумя детьми, все уже было готово.
Слуги стояли в холле, и Жанетта представила их, в то время как Генри устанавливал экипаж и распрягал лошадей в конюшне. Первого Жанетта представила Александра, как хозяина дома. Затем — Тесс, как экономку.
Поль был высоким, чрезвычайно худым молодым человеком с каштановыми волосами и робкими, застенчивыми манерами. Леони служила резким контрастом своему мужу, будучи маленького роста и пухленькой, с темными волосами и веселыми черными глазами. Их сын Клод и внешне, и по характеру походил на мать. Но интерес Тесс сразу же вызвала их дочь, крошечная Элиза.
— О, — прошептала девушка, подойдя ближе и с восхищением и оттенком легкой зависти уставившись на прелестную темноволосую малышку. — Какая она хорошенькая!
Леони улыбнулась.
— Merci, мадемуазель. — Но взглянув на огромный живот Тесс, Леони страшно смутилась и исправилась: — Простите, я хотела сказать — мадам.
Тесс нетерпеливо замахала рукой, пытаясь остановить поток смущенных извинений Леони.
— Пожалуйста, называйте меня просто Тесс, — с улыбкой сказала девушка и, протянув руки, попросила: — Можно мне подержать вашу дочурку?
— Конечно, — и Леони протянула ребенка Тесс.
Тесс взглянула на малышку, любуясь ее круглыми, черными, как угольки, глазками.
— Какая красивая девочка, — прошептала она нежно и почувствовала, как горло ее сжимается. Скоро, очень скоро она уже будет держать на руках и нежно баюкать своего ребенка.
Тесс внезапно потеряла интерес ко всем присутствующим в холле. Приподняв Элизу, она положила головку девочки себе на плечо и закрыла глаза. Она попыталась представить, как будет выглядеть ее ребенок. Будет ли у ее малыша такое же круглое и пухленькое личико, как у Элизы? Будет ли его кожа такая же мягкая и шелковистая?
И вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и открыла глаза. Стоя несколько поодаль от всех присутствующих в холле, Александр внимательно смотрел на нее из затененного угла. Глаза их встретились.
Взгляд Александра был серьезным и задумчивым, и Тесс страшно хотелось узнать, о чем он думает. Девушка улыбнулась ему из-за темной головки Элизы. Но выражение лица Александра не изменилось. И лишь на мгновение Тесс показалось, что в глазах его мелькнула ответная улыбка.
Тесс отложила скребницу и ласково потрепала Флауэр.
— Вот так-то, — сказала девушка, — теперь ты выглядишь гораздо лучше.
Флауэр и в самом деле выглядела значительно лучше, с тех пор, как Тесс нашла ее в винограднике. Раны ослицы затянулись, правда, рубцы были все еще заметны. Она набрала вес и выглядела теперь практически здоровой. А, кроме того, Тесс отметила, что и взгляд больших карих глаз Флауэр стал гораздо веселее.
Девушка взглянула на открытую дверь в конце конюшни, откуда она в любой момент ожидала появления Жанетты или Леони. Обе они были столь заботливы и предусмотрительны, что это становилось уже утомительным. Тесс знала, что они не обрадуются, обнаружив, что она работает здесь, в конюшне.
Спустя неделю после приезда слуг из Марселя Леони взяла на себя все обязанности по дому, Поль же занимался огородом и животными. А Тесс все они отправляли «полежать», что означало абсолютно ничего не делать и лишь слушать каждую четверть часа бой часов. Больше девушка этого выносить не могла.
И если раньше о ней пеклась только Жанетта, то теперь к ней присоединились еще и Поль с Леони. Генри же относился к Тесс с заботливостью и предупредительностью родного брата. И лишь один человек абсолютно не обращал на нее внимания, Александр.
С тех пор как приехали Генри и Жанетта, они едва ли обменялись несколькими десятками слов. После этой сцены в спальне Анны-Марии Александр стал замкнут и молчалив. Сейчас, когда за Тесс присматривали слуги, он проводил большую часть своего времени где-то рисуя. Иногда с ним отправлялся и Генри, но чаще все же он уходил один. Казалось, что сейчас Александр переложил всю ответственность о благополучии Тесс на плечи слуг, и это глубоко обижало девушку.
Тесс вздохнула и закрыла глаза, с тоской вспоминая те дни, когда Александр заботился о ней, отчитывая ее за работу в огороде, помогал стирать, учил готовить, всюду носил ее на руках, когда она вывихнула лодыжку. Сейчас это казалось уже таким далеким, будто она выдумала все это сама.
Не выдумала ли она, что и Александр тоже любит ее? И не была ли ее любовь к нему лишь глупой, тоскливой мечтой?
И вдруг в мрачные унылые мысли Тесс ворвалось громкое гоготание Матильды, за которым тут же последовали несколько крепких французских ругательств. Тесс вышла из конюшни и направилась за угол к загону гусыни, размышляя о том, что же явилось причиной столь шумного скандала.
И вскоре она все поняла. В одном углу загона, с длинной полоской перевязочной ткани в руках, стоял Александр. Перед ним, издавая громкие, воинствующие крики, стояла Матильда. И каждый раз, когда Александр пытался было сдвинуться с места, гусыня налетала на него, щипала или била по ногам здоровым крылом.
Тесс не выдержала. При виде Александра, забитого в угол гусыней, она расхохоталась. Чтобы удержаться от безудержного смеха, девушка ухватилась за колышек забора.
— Вы находите это смешным? — грозно спросил Александр. — Тесс, если вы сейчас же не отгоните от меня эту проклятую гусыню, клянусь, я сверну ей шею и приготовлю из нее обед!
Вытерев слезы, выступившие от смеха, Тесс зашла в загон. Но когда она прошла несколько шагов, уголки ее губ вновь стали подрагивать от смеха. Девушка с трудом сдержала его. Александр явно не находил в этой ситуации ничего смешного. Тесс подошла ближе к Матильде, и она успокоилась.
— А что вы здесь делаете? — спросила Тесс Александра.
Он смерил девушку свирепым взглядом.
— Я хотел взглянуть на крыло гусыни, чтобы убедиться, что повязка достаточно туга. Но неожиданно она набросилась на меня!
Тесс вздохнула и покачала головой.
— Мне кажется, Матильда не любит вас. Не понимаю только — почему?
— Она ненавидит меня, — сказал Александр. — Я тоже не знаю — почему, да и не хочу знать. Загоните же ее назад, в сарай.
Тесс погнала гусыню к маленькому сарайчику и закрыла за ней дверь. Повернувшись к Александру, она все еще улыбалась, вспоминая картину, которую он представлял собой несколько минут назад.
Александр сердито посмотрел на девушку.
— Она ущипнула меня. — Он вытянул руку, рассматривая тоненькую струйку крови на запястье и испачканный кровью манжет белой полотняной рубашки.
Улыбка Тесс исчезла, и она подошла ближе.
— Покажите.
Она протянула руку и едва коснулась руки Александра, которую он тут же отдернул.
— Пустяки. Это всего лишь царапина, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Тесс почувствовала, что между ними снова выросла стена. Она не могла позволить ему уйти. Только не сейчас. Охваченная отчаянным желанием разрушить эту стену, она опять потянулась к его руке.
— Можно я взгляну.
Девушка, крепко держа руку Александра в своих руках, осматривала царапину на запястье.
— Это царапина, но мы должны нанести на нее какую-нибудь мазь, — сказала Тесс. Медленно она прижала свою ладонь к его, и их пальцы переплелись. Девушка подняла голову и посмотрела Александру в глаза.
Он резко выдернул свою руку, как будто прикосновение Тесс обожгло ее. Посмотрел влево, затем вправо, как будто решая, куда ему скрыться.
Обидевшись, девушка стремительно схватила Александра за плечи, как будто рассчитывая своей силой удержать его там.
— Почему вы это делаете? — прошептала она.
Губы Александра сжались в узкую полоску, и он двинулся было, чтобы уйти.
Она сильнее схватила его за плечи.
— Нет, — тихо сказала девушка. — Не избегайте меня.
Его голос был чуть громче шепота.
— Вы не понимаете.
— Нет, Александр, — мягко возразила ему Тесс, — это вы не понимаете. Вы нужны мне.
— Работу в доме делают слуги. Жанетта приехала, чтобы ухаживать за вами. — Александр говорил все это не глядя на девушку. — Так что мое присутствие вовсе не обязательно.
— Посмотрите на меня. Александр не мог этого сделать.
И тогда руки Тесс, коснувшись его лица, повернули его.
— Ваше присутствие мне необходимо, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы были для меня тем, кем были с самого начала. Моим другом, моим товарищем, моим защитником.
Александр резко покачал головой.
— Нет. Вы меня совсем не знаете. Вы не знаете…
— Это не имеет значения. Вы нужны мне.
Александр стряхнул с себя руки девушки и, прежде чем она смогла вновь коснуться его, ушел. Проходя мимо Тесс, он произнес что-то сквозь зубы. Ветерок донес девушке эти слова. Александр сказал:
— Да поможет вам тогда Бог.
Волна схлынула с берега, оставляя в лужицах, образовавшихся на неровной линии берега, кружащуюся в водовороте массу мидий и других моллюсков. В гирляндах водорослей пробирались крабы. За горы медленно садилось солнце. Стоял пасмурный сентябрьский вечер, солнце заходило и становилось прохладно.
Александр сидел на вершине скалы, нависающей над морем, и, положив руки на колени, смотрел невидящим взглядом на пару сражающихся друг с другом крабов внизу в луже.
Он не верил Тесс. Все было очень просто. Он сказал, что не имеет значения то, что она плохо знает его. Но это означало гораздо больше, чем она могла себе это представить.
Одно время он уже готов был поверить, что действительно нужен девушке, но это время прошло. Сейчас в доме есть люди, которые заботятся о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Она умерла не из-за винодельни, — мягко сказал он. — И ты знаешь это.
— Знаю. Она умерла из-за меня.
— Нет! — Генри выпрямился, сидя на стуле. Он пытался привести в порядок свои затуманенные мысли. — Это был несчастный случай.
— Нет. Она не хотела ребенка. А я хотел. — Александр произносил слова невнятно, но в них чувствовалась боль вины. — Она не хотела больше спать со мной. Но я не слушал ее.
— Но… — Генри начал было возражать, но остановился. Первый раз после смерти Анны-Марии Александр заговорил о ней. И пусть он говорит.
— И потом, она так боялась. Она думала, что умрет. — Александр остановился, чтобы выпить глоток бренди. — Я много чего ей наговорил. Был взбешен. Я хотел ребенка, но она не хотела его.
Генри чувствовал боль страданий в словах Александра, и перед ним встали воспоминания их детских лет. Александр всегда любил Анну-Марию. Генри помнил, что его сестре всегда хотелось следовать за #ними по пятам, и Александр всегда разрешал ей это. Генри был братом Анны-Марии, а Александр всегда был ее защитником. И когда умерла Анна-Мария, Александр совсем пал духом.
— Ты ни в чем не виноват, — возразил Генри.
— Я сказал ей, что она эгоистка. Что она заботится только о себе. — Александр наклонился вперед и уронил голову на руки. — Я назвал ее трусихой.
— Но ведь, когда мы разгневаны, мы всегда говорим не то, что думаем на самом деле.
Александр засмеялся злым смехом, в котором не было и тени юмора и, подняв голову, вновь откинулся на спинку стула.
— Но именно так я и думал. Именно это я и имел в виду. Я думал, что трусиха она. Но, взгляни на меня, Генри. Mon Dieu! Кто же трус теперь?
Генри попытался было придумать что-либо утешительное, но не смог. И он просто смотрел на брата, и сердце его сжималось от боли и сострадания к нему.
Глава 16
Тесс стояла на пороге библиотеки и скептически взирала на картину, открывавшуюся ее глазам. Утренние лучи солнца, пробивавшиеся сквозь стекла окон, падали на Александра и Генри, которые находились там же, где Тесс с Жанеттой и оставили их восемь часов назад, пожелав им спокойной ночи.
Александр развалился на стуле, его длинные волосы были распущены и всклокочены, а на подбородке обозначилась темная тень щетины. На коленях Александра лежал Огастес. Генри сидел на стуле напротив, уткнувшись головой в руки, лежащие на столе. На столике между мужчинами стояли три пустых графина и два пустых бокала. Александр, Генри и Огастес крепко спали.
Подперев руками бока, Тесс смотрела на них, отказываясь верить собственным глазам. Она услышала шаги позади себя и, обернувшись, увидела, что по коридору к ней направляется Жанетта.
— Я нашла их, — сказала ей Тесс.
— Вы хотите сказать, что они все еще здесь? Жанетта остановилась на пороге и заглянула из-за плеча Тесс в библиотеку.
Услышав голоса двух женщин, Огастес поднял голову и довольно-таки жалобно мяукнул. Тесс вошла в комнату и подошла к столу. Укоризненно покачав головой при виде трех пустых графинов, она взяла Огастеса с колен Александра и, услышав снова мяуканье котенка, более громкое на этот раз, принялась баюкать его на руках.
Мяуканье Огастеса разбудило Александра, который слегка приподнял голову и открыл глаза. Он сощурился от яркого солнечного света и, застонав от боли, наклонился вперед и, поставив локти на стол, обхватил голову руками.
Зашевелился и Генри. Он поднял голову, жалобно застонал и вновь уронил ее на сложенные на столе руки.
— Воистину! — Тесс переводила взгляд от одного мужчины к другому. — Вы способны лишь на подобные детские, недоразвитые выходки!
Александр приподнял руку, чтобы остановить поток упреков девушки.
— Не говорите так громко, — сморщившись, проворчал он. Лицо его было бледным, несмотря на загар, и, когда он взглянул на Тесс, девушка заметила, что глаза его были налиты кровью.
В комнату вошла Жанетта. Подойдя к столу, она стала рядом с Тесс и высказала свое мнение по этому поводу:
— Генри, три графина! Неужели в тебе нет ни капли здравого смысла?!
— Вчера это казалось великолепной идеей, — ответил Генри, защищая глаза рукой от солнечного света.
Жанетта и Тесс обменялись изумленными, раздраженными взглядами.
Александр поднял голову и протер глаза кончиками пальцев.
— Генри, мне кажется, мы слегка перебрали, — сказал он своему партнеру по выпивке. — Я ужасно себя чувствую.
— Ах вы, бедняжки, — произнесла Тесс с мнимым сочувствием. Она опустила Огастеса на пол, и котенок, шатаясь из стороны в сторону, направился в угол. Девушка нахмурилась, подозревая, что здесь что-то нечисто. Повернувшись снова к столу, она посмотрела на мужчин.
— Александр! Я надеюсь, вы не давали котенку бренди?
Александр озадаченно почесал затылок.
— Может быть и давали, — признался он.
— Вы напоили котенка?
Девушка повернулась к Жанетте и повторила с неверием в голосе:
— Они напоили котенка!
Жанетта укоризненно покачала головой.
— Как вам только не стыдно!
— Пожалуйста, не говори больше ничего, — взмолился Генри. — Мы и так прескверно себя чувствуем.
— Так вы и заслуживаете этого! — сказала им Тесс. Она подошла к углу, куда скрылся Огастес, и, взяв котенка на руки, принялась нежно покачивать его. Огастес жалобно запищал.
— Бедный малыш, — пожалела котенка Тесс и спросила у Жанетты: — Знаете ли вы какое-нибудь средство от принятия слишком большого количества алкоголя?
Жанетта кивнула.
— Мне известно одно прекрасное средство.
— Вот и хорошо. — Тесс направилась за Жанеттой к выходу. — Мы применим его для Огастеса.
— Для Огастеса? — Александр снова приподнял голову и посмотрел женщинам вслед. — А как же мы?
Остановившись на пороге, Тесс еще раз окинула взглядом мужчин.
— Александр, вы отличный повар, и Жанетта с удовольствием поделится с вами своим рецептом, не так ли Жанетта?
— Конечно.
И женщины ушли, предоставив мужчинам право самостоятельно позаботиться о себе.
Спустя две недели после разговора Александра с Жанеттой прибыли слуги. Не откладывая дела в долий ящик, Жанетта немедленно, после разговора с деверем, написала в Марсель. Поль и Леони согласились приехать в Сант-Рафаэль на неопределенный срок.
Тесс ожидала их приезда со смешанными чувствами. Конечно, она была благодарна за помощь, так как видела, что не сможет скоро продолжать работать так же много, как сейчас. Она понимала, что Жанетта вызвала слуг, заботясь о ее благополучии. И все же Тесс терпеть не могла бездельничать, и ей не хотелось просидеть сложа руки несколько последующих недель.
Она подсчитала, что до родов остается две или три недели, и настроение ее с каждым часом менялось. Порой она была охвачена беспокойной, неутомимой энергией, а иногда чувствовала такую усталость, что не могла ничего делать, только спать. Тесс часто ощущала, как едва заметно сокращаются мышцы ее живота, но Жанетта уверила ее, что это вполне обычное явление. Жанетта также предупредила девушку, что плод опустился, и роды могут начаться в любой момент.
Тесс была рада. С каждым днем она постоянно становилась все более раздражительной, неловкой и неуклюжей. И ей страшно хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.
Они с Жанеттой подготовили комнаты для слуг на третьем этаже замка, и когда Поль и Леони приехали с двумя детьми, все уже было готово.
Слуги стояли в холле, и Жанетта представила их, в то время как Генри устанавливал экипаж и распрягал лошадей в конюшне. Первого Жанетта представила Александра, как хозяина дома. Затем — Тесс, как экономку.
Поль был высоким, чрезвычайно худым молодым человеком с каштановыми волосами и робкими, застенчивыми манерами. Леони служила резким контрастом своему мужу, будучи маленького роста и пухленькой, с темными волосами и веселыми черными глазами. Их сын Клод и внешне, и по характеру походил на мать. Но интерес Тесс сразу же вызвала их дочь, крошечная Элиза.
— О, — прошептала девушка, подойдя ближе и с восхищением и оттенком легкой зависти уставившись на прелестную темноволосую малышку. — Какая она хорошенькая!
Леони улыбнулась.
— Merci, мадемуазель. — Но взглянув на огромный живот Тесс, Леони страшно смутилась и исправилась: — Простите, я хотела сказать — мадам.
Тесс нетерпеливо замахала рукой, пытаясь остановить поток смущенных извинений Леони.
— Пожалуйста, называйте меня просто Тесс, — с улыбкой сказала девушка и, протянув руки, попросила: — Можно мне подержать вашу дочурку?
— Конечно, — и Леони протянула ребенка Тесс.
Тесс взглянула на малышку, любуясь ее круглыми, черными, как угольки, глазками.
— Какая красивая девочка, — прошептала она нежно и почувствовала, как горло ее сжимается. Скоро, очень скоро она уже будет держать на руках и нежно баюкать своего ребенка.
Тесс внезапно потеряла интерес ко всем присутствующим в холле. Приподняв Элизу, она положила головку девочки себе на плечо и закрыла глаза. Она попыталась представить, как будет выглядеть ее ребенок. Будет ли у ее малыша такое же круглое и пухленькое личико, как у Элизы? Будет ли его кожа такая же мягкая и шелковистая?
И вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и открыла глаза. Стоя несколько поодаль от всех присутствующих в холле, Александр внимательно смотрел на нее из затененного угла. Глаза их встретились.
Взгляд Александра был серьезным и задумчивым, и Тесс страшно хотелось узнать, о чем он думает. Девушка улыбнулась ему из-за темной головки Элизы. Но выражение лица Александра не изменилось. И лишь на мгновение Тесс показалось, что в глазах его мелькнула ответная улыбка.
Тесс отложила скребницу и ласково потрепала Флауэр.
— Вот так-то, — сказала девушка, — теперь ты выглядишь гораздо лучше.
Флауэр и в самом деле выглядела значительно лучше, с тех пор, как Тесс нашла ее в винограднике. Раны ослицы затянулись, правда, рубцы были все еще заметны. Она набрала вес и выглядела теперь практически здоровой. А, кроме того, Тесс отметила, что и взгляд больших карих глаз Флауэр стал гораздо веселее.
Девушка взглянула на открытую дверь в конце конюшни, откуда она в любой момент ожидала появления Жанетты или Леони. Обе они были столь заботливы и предусмотрительны, что это становилось уже утомительным. Тесс знала, что они не обрадуются, обнаружив, что она работает здесь, в конюшне.
Спустя неделю после приезда слуг из Марселя Леони взяла на себя все обязанности по дому, Поль же занимался огородом и животными. А Тесс все они отправляли «полежать», что означало абсолютно ничего не делать и лишь слушать каждую четверть часа бой часов. Больше девушка этого выносить не могла.
И если раньше о ней пеклась только Жанетта, то теперь к ней присоединились еще и Поль с Леони. Генри же относился к Тесс с заботливостью и предупредительностью родного брата. И лишь один человек абсолютно не обращал на нее внимания, Александр.
С тех пор как приехали Генри и Жанетта, они едва ли обменялись несколькими десятками слов. После этой сцены в спальне Анны-Марии Александр стал замкнут и молчалив. Сейчас, когда за Тесс присматривали слуги, он проводил большую часть своего времени где-то рисуя. Иногда с ним отправлялся и Генри, но чаще все же он уходил один. Казалось, что сейчас Александр переложил всю ответственность о благополучии Тесс на плечи слуг, и это глубоко обижало девушку.
Тесс вздохнула и закрыла глаза, с тоской вспоминая те дни, когда Александр заботился о ней, отчитывая ее за работу в огороде, помогал стирать, учил готовить, всюду носил ее на руках, когда она вывихнула лодыжку. Сейчас это казалось уже таким далеким, будто она выдумала все это сама.
Не выдумала ли она, что и Александр тоже любит ее? И не была ли ее любовь к нему лишь глупой, тоскливой мечтой?
И вдруг в мрачные унылые мысли Тесс ворвалось громкое гоготание Матильды, за которым тут же последовали несколько крепких французских ругательств. Тесс вышла из конюшни и направилась за угол к загону гусыни, размышляя о том, что же явилось причиной столь шумного скандала.
И вскоре она все поняла. В одном углу загона, с длинной полоской перевязочной ткани в руках, стоял Александр. Перед ним, издавая громкие, воинствующие крики, стояла Матильда. И каждый раз, когда Александр пытался было сдвинуться с места, гусыня налетала на него, щипала или била по ногам здоровым крылом.
Тесс не выдержала. При виде Александра, забитого в угол гусыней, она расхохоталась. Чтобы удержаться от безудержного смеха, девушка ухватилась за колышек забора.
— Вы находите это смешным? — грозно спросил Александр. — Тесс, если вы сейчас же не отгоните от меня эту проклятую гусыню, клянусь, я сверну ей шею и приготовлю из нее обед!
Вытерев слезы, выступившие от смеха, Тесс зашла в загон. Но когда она прошла несколько шагов, уголки ее губ вновь стали подрагивать от смеха. Девушка с трудом сдержала его. Александр явно не находил в этой ситуации ничего смешного. Тесс подошла ближе к Матильде, и она успокоилась.
— А что вы здесь делаете? — спросила Тесс Александра.
Он смерил девушку свирепым взглядом.
— Я хотел взглянуть на крыло гусыни, чтобы убедиться, что повязка достаточно туга. Но неожиданно она набросилась на меня!
Тесс вздохнула и покачала головой.
— Мне кажется, Матильда не любит вас. Не понимаю только — почему?
— Она ненавидит меня, — сказал Александр. — Я тоже не знаю — почему, да и не хочу знать. Загоните же ее назад, в сарай.
Тесс погнала гусыню к маленькому сарайчику и закрыла за ней дверь. Повернувшись к Александру, она все еще улыбалась, вспоминая картину, которую он представлял собой несколько минут назад.
Александр сердито посмотрел на девушку.
— Она ущипнула меня. — Он вытянул руку, рассматривая тоненькую струйку крови на запястье и испачканный кровью манжет белой полотняной рубашки.
Улыбка Тесс исчезла, и она подошла ближе.
— Покажите.
Она протянула руку и едва коснулась руки Александра, которую он тут же отдернул.
— Пустяки. Это всего лишь царапина, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Тесс почувствовала, что между ними снова выросла стена. Она не могла позволить ему уйти. Только не сейчас. Охваченная отчаянным желанием разрушить эту стену, она опять потянулась к его руке.
— Можно я взгляну.
Девушка, крепко держа руку Александра в своих руках, осматривала царапину на запястье.
— Это царапина, но мы должны нанести на нее какую-нибудь мазь, — сказала Тесс. Медленно она прижала свою ладонь к его, и их пальцы переплелись. Девушка подняла голову и посмотрела Александру в глаза.
Он резко выдернул свою руку, как будто прикосновение Тесс обожгло ее. Посмотрел влево, затем вправо, как будто решая, куда ему скрыться.
Обидевшись, девушка стремительно схватила Александра за плечи, как будто рассчитывая своей силой удержать его там.
— Почему вы это делаете? — прошептала она.
Губы Александра сжались в узкую полоску, и он двинулся было, чтобы уйти.
Она сильнее схватила его за плечи.
— Нет, — тихо сказала девушка. — Не избегайте меня.
Его голос был чуть громче шепота.
— Вы не понимаете.
— Нет, Александр, — мягко возразила ему Тесс, — это вы не понимаете. Вы нужны мне.
— Работу в доме делают слуги. Жанетта приехала, чтобы ухаживать за вами. — Александр говорил все это не глядя на девушку. — Так что мое присутствие вовсе не обязательно.
— Посмотрите на меня. Александр не мог этого сделать.
И тогда руки Тесс, коснувшись его лица, повернули его.
— Ваше присутствие мне необходимо, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы были для меня тем, кем были с самого начала. Моим другом, моим товарищем, моим защитником.
Александр резко покачал головой.
— Нет. Вы меня совсем не знаете. Вы не знаете…
— Это не имеет значения. Вы нужны мне.
Александр стряхнул с себя руки девушки и, прежде чем она смогла вновь коснуться его, ушел. Проходя мимо Тесс, он произнес что-то сквозь зубы. Ветерок донес девушке эти слова. Александр сказал:
— Да поможет вам тогда Бог.
Волна схлынула с берега, оставляя в лужицах, образовавшихся на неровной линии берега, кружащуюся в водовороте массу мидий и других моллюсков. В гирляндах водорослей пробирались крабы. За горы медленно садилось солнце. Стоял пасмурный сентябрьский вечер, солнце заходило и становилось прохладно.
Александр сидел на вершине скалы, нависающей над морем, и, положив руки на колени, смотрел невидящим взглядом на пару сражающихся друг с другом крабов внизу в луже.
Он не верил Тесс. Все было очень просто. Он сказал, что не имеет значения то, что она плохо знает его. Но это означало гораздо больше, чем она могла себе это представить.
Одно время он уже готов был поверить, что действительно нужен девушке, но это время прошло. Сейчас в доме есть люди, которые заботятся о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41