Ты веселишься, пугая безоружных людей, которые не сделали тебе ничего плохого?
Эллисон попятился, затем повернулся и бросился наутек.
Снова прозвучали один за другим два выстрела. Юноша пошатнулся – шериф отстрелил каблуки ботинок, – но устоял. Он испуганно замер на месте.
– Достаточно. Отпусти его, – попытался урезонить Хена Джордж. Но безуспешно.
– Ты ранил моего брата. Понимаешь? Дрогни твоя рука – и он был бы уже мертв. Ты подумал о том, что можешь случайно причинить зло невинным людям? Или ты так напился, что готов на все? Может, люди для тебя вроде бездушных вещей, с которыми можно делать все, что захочешь?
Хен снова выстрелил – рубашка на плече Эллисона взметнулась вверх.
– Стой спокойно, щенок. А теперь я собираюсь оставить отметину на твоей щеке, молокосос. Посмотрим, как тебе это понравится.
– Хватит, остановись, – повторил Джордж;. Но Хен уже не мог остановиться.
– Лучше не двигайся. Это нелегкое дело. Мне бы не хотелось отстрелить тебе полбашки.
Парализованный ужасом, юноша застыл как истукан.
– Я постараюсь оставить на твоей щеке не очень большой шрам. Пусть будет такой же, как у Тайлера.
Эллисон испуганно поднял руку и загородил лицо.
– Не нужно. Пожалуйста, не стреляйте.
– Как, разве тебе уже не весело? – язвительно заметил шериф и дважды выстрелил под ноги юноше. Эллисон подпрыгнул как ужаленный и, не удержав равновесия, упал на спину. Он распластался по земле, даже не предпринимая попытки подняться.
– Веселье только начинается. Я собираюсь позабавиться от души. Сначала я, возможно, исполосую тебя шрамами, а потом переломаю ребра. Хочу посмотреть, что в результате получится.
– Остановись, Хен. Одумайся. Это слишком жестоко.
– Не вмешивайся, Джордж. Он пришел сюда, чтобы убить меня. Я хочу убедиться, понимает ли он, что собирается сделать.
– Думаю, он уже понял.
– Боюсь, нет. Может, если я прострелю ему уши, тогда он поймет, – пригрозил Хен.
Эллисон стал мертвенно-бледным. Простреленные уши считались пожизненным клеймом труса.
Хен остановился в пяти шагах от юноши и поднял пистолет.
– А теперь замри!
– Но он всего лишь ребенок.
Хен не шелохнулся и не опустил оружие.
Лорел затаила дыхание. Она видела взмах руки с пистолетом. Вот-вот прозвучит выстрел, который оборвет жизнь юноши. Голова вдруг закружилась, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Лорел навалилась на подоконник, чтобы не упасть.
– Он застрелит его, да? – спросил Адам.
– Не знаю, – ответила мать дрожащим от волнения голосом.
«Пожалуйста, не делай этого, – мысленно умоляла она Хена. – Не убивай его. Я не смогу смотреть на тебя и не вспомнить лицо этого мальчика»
Все в мгновение ока изменилось: и чувства, и мысли. Лорел казалось, что если Хен убьет этого мальчика, то ее любовь умрет.
– Ну, как, тебе весело, napень? Ты же это хотел сделать со мной, не так ли? Не очень-то забавно знать, что ты можешь в любую секунду умереть, правда?
Хен, наконец, опустил пистолет, шагнул вперед и, схватив Эллисона за шиворот, поднял с земли.
– Посидишь в тюрьме и подумаешь, стоит ли еще стрелять в людей.
До Хена донеслось учащенное и раздраженное дыхание Джорджа, стоящего за спиной. Неужели брат действительно думал, что Хен застрелит парнишку? Впрочем, что же он мог думать, если Хен не давал повода думать иначе?
– Нужно послать за доктором, – заметил Джордж. – Парень ранен.
– Это всего лишь царапина. Ему придется подождать, пока врач не осмотрит щеку Тайлера, – возразил шериф, подталкивая перед собой Эллисона.
Лорел всем телом навалилась на подоконник – ноги подкашивались, бил озноб.
– А что он собирается делать сейчас? – не унимался Адам.
– Ведет юнца в тюрьму, – ответила она и закрыла глаза, мысленно благодаря Всевышнего за помощь.
Сейчас она любила Хена Рандольфа еще сильнее, чем прежде.
По дороге к тюрьме Хен заметил доктора Эверсона и Тайлера, которые торопливым шагом направлялись к ресторану.
– Почему ты не попросил обработать рану? – спросил Хен у брата, когда доктор скрылся за дверью ресторана.
– Док должен срочно осмотреть Хоуп. Одна из пуль ранила ее.
Хен почувствовал, как сердце тревожно сжалось и что-то внутри оборвалось. Только теперь он уловил встревоженный шепот и женский плач, доносившиеся из ресторана. Увлекая за собой Эллисона, шериф решительно вошел в распахнутую дверь. На полу у окна лежала Хоуп. На груди девочки расплылось кровавое пятно. Вокруг валялись осколки оконных стекол. Рядом с дочерью на коленях стояла рыдающая Грейс Уорти. Горас Уорти, обнимая жену за плечи, пытался увести несчастную женщину в другую комнату.
Одного беглого взгляда Хену хватило, чтобы сразу же понять, что шанс на спасение ничтожно мал. Самое позднее, к утру Хоуп умрет.
Раньше ему не доводилось видеть, как умирает девушка, тем более, хорошо знакомая. Шериф был потрясен до глубины души. Здесь умирала даже не молодость – юность. Он не испытывал ни гнева, ни ярости – он умирал вместе с Хоуп. Чужая боль испепеляла душу.
– Как это случилось? – спросил он.
– Она хотела посмотреть, что происходит на улице, – ответил Горас. – Мы не знали, что здесь, за стенами дома ей может угрожать опасность.
Грейс неожиданно повернула заплаканное лицо к Хену.
– Это вы во всем виноваты! Почему вы не убили его сразу?
– Но он еще не смышленый мальчишка. Он и стрелять-то толком не…
Истошный вопль оборвал слова Хена. Узнав Эллисона, Грейс набросилась на юношу с отчаянием и яростью матери, потерявшей ребенка. Она царапала его лицо ногтями, осыпала его тело градом ударов. Не оттащи Горас с Джорджем обезумевшую от горя женщину в сторону, она бы задушила Эллисона голыми руками. Мужчины вдвоем еле удерживали Грейс – она готова была вцепиться зубами в горло юноши.
– Убейте его! – захлебываясь слезами, кричала она. – Убейте его! Он не имеет права жить! Он убил мою дочь!
Потрясенный увиденным, Хен вытолкнул Эллисона из ресторана. Затем, спотыкаясь, бегом направился к конторе, увлекая за собой юнца. Эллисон не сопротивлялся, когда шериф грубо втолкнул его в комнату, окинув напоследок свирепым взглядом.
Эллисон с потерянным видом безвольно опустился на кровать:
– Она умрет?
Эллисон выглядел напуганным до смерти ребенком. Но Хен не замечал, что перед ним уже не вооруженный хулиган, – его подхватила и закружила волна слепой ярости. Он готов был взорваться от гнева, как пороховая бочка. От сочувствия и симпатии к Эллисону не осталось и следа. Лицо шерифа было обезображено злобой и ненавистью.
– А тебе какое дело? Разве кого-нибудь из Блакторнов волнует, что они ранили или убили человека? Разве тебя волнует судьба женщины, почерневшей от горя? Или ты думаешь о девочке, которая умирает, так и не успев познать радость первой любви? Тебе нравится убивать? Почему же ты не убил меня? – Хен быстро вставил ключ в замок камеры, рывком открыл дверь и как ураган ворвался в камеру.
– Я ведь ношу шерифский значок, – закричал он, надвигаясь на забившегося в угол юношу. – Разве не шерифы являются излюбленными мишенями твоей семейки, не так ли?
Эллисон сжался в комок.
– Чему тебя учила семья? Они говорили, что ты имеешь право получать все, что захочешь, верно? И ты поверил, что можешь убить любого, кто станет на твоем пути?
Хен схватил юношу за воротник, стащил с кровати, изо всей силы прижал к металлической сетке камеры.
– Кто тебе сказал, что эта земля принадлежит Блакторнам? Кто сказал, что они имеют право безнаказанно грабить и убивать?
Он тряхнул Эллисона и еще сильнее придавил к решетке.
– Но я положу конец вашим черным делам, даже если мне придется самому перестрелять одного за другим всех членов вашей проклятой Богом семьи.
– Хен!
Молодой человек не обратил внимания на предостерегающий голос брата и продолжал:
– Твоя семья последний раз угрожает беззащитной женщине! И последний раз нападает на город! И убивает последнего невинного ребенка!
Хен с силой отшвырнул Эллисона к стене. Обескураженный юноша едва удержался на ногах.
– Прекрати, Хен!
– Сначала я убью тебя! – бушевал Хен. – А затем отправлюсь в Тубак и расправлюсь с твоими подлыми родственниками.
Джордж: судорожно сдавил рукой плечо брата:
– Оставь мальчишку в покое. Если ты причинишь ему сейчас зло, ты станешь таким же, как он и его семья.
Хен раздраженно дернул плечом, сбросив тяжелую руку брата. Ярость кипела в нем, как раскаленный свинец, он с трудом сдерживал порыв немедленно провести в исполнение угрозы, и… и все же он не поднял руку на этого ребенка. Хен сверкнул глазами, резко повернулся и вышел из камеры.
– Как Хоуп? – спросил он, закрывая дверь на замок.
– Не знаю. С ней остался Тайлер. Я сразу же пошел за тобой.
Хен с грохотом захлопнул входную дверь тюрьмы и повернул ключ в замке.
– Понятно, зная мой неуравновешенный нрав, ты пришел убедиться, что я не избил этого щенка до смерти. Верно?
– Я пришел убедиться, не сделал ли ты ошибок, которые потом не сможешь себе простить.
– Слишком поздно сожалеть об ошибках, – угрюмо отозвался Хен. – Сегодня я потерял нечто драгоценное, что уже нельзя вернуть.
– Куда ты направляешься? – осторожно спросил Джордж.
– Я собираюсь проведать Хоуп.
– Думаю, тебе там сейчас делать нечего. Почему бы тебе не…
– Но я должен пойти немедленно. Я должен знать, что с ней происходит. Моя и только моя вина в том, что она смертельно ранена.
– Не вини себя зря.
– Не стоит утешать меня, Джордж, – оборвал брата Хен, быстрым шагом направляясь к ресторану. – Не скрою, у тебя это чертовски хороню получается, но я уже большой мальчик и не нуждаюсь в утешениях.
– Не терзай понапрасну душу, Хен. Не обвиняй себя.
– А кого же мне обвинять? Я бы рад найти козла отпущения. Может, вы все и правы, считая меня бессердечным отшельником и безжалостным убийцей. Но ничто человеческое и мне не чуждо. Когда я вижу, как убивают ребенка, мне кажется, что меня пожирает адское пламя.
Хен вошел в ресторан как раз в тот момент, когда доктор отошел от Хоуп.
– К сожалению, я уже ничем не могу помочь. Подложите ей что-нибудь под голову. И не тревожьте девочку.
Расширившимися от ужаса глазами Грейс Уорти посмотрела на Хена. В них стояла немая мука и упрек. Она, словно очнувшись от забытья, вдруг закричала:
– Это вы убили ее! – Затем вырвалась из рук мужа и подскочила к молодому человеку. – Вы и этот мерзкий и гадкий мальчишка убили ее! Вы не отобрали у него оружие – это равносильно тому, что вы выстрелили в мою девочку сами.
– Если бы вы не позволяли ей крутиться вокруг себя и, открыв рот, выслушивать волнующие рассказы о драках и перестрелках, она бы не оказалась у окна. Она бы находилась там, где положено – на кухне. И была бы жива и здорова.
По заплаканному, покрытому красными пятнами лицу Грейс бежали горькие слезы. Пряди растрепанных волос беспорядочно обрамляли осунувшееся вмиг лицо. Хен смотрел и не узнавал женщину.
– Уходите из моего дома. Я не хочу вас больше видеть. Вы – убийца. Вы отравили жизнь всем, кто окружает вас. – Ее глаза, полные гнева и отчаяния, казалось, пронзали насквозь. – Надеюсь, у Лорел хватит ума не выйти за вас замуж. В противном случае вы разрушите и ее жизнь.
Горас Уорти тщетно пытался успокоить жену. Она раздраженно отмахивалась от него.
В ресторан вошли Миранда и Рут Нортон. Девушка поспешила к распростертой на полу Хоуп, миссис Нортон подхватила рыдающую мать под руки.
Джордж воспользовался появлением женщин и поспешил вывести брата из дома.
Навстречу им по улице бежала Лорел. Вокруг дома толпились люди, с любопытством заглядывая в окна.
– Что случилось? – спросила женщина.
– Одна из пуль ранила Хоуп.
– Как она?
Хен был не в силах вымолвить ни слова в ответ.
– О Бог мой! – воскликнула Лорел.
– Миссис Уорти в истерике. Идите к ней. Лорел долю секунды колебалась, затем робко переступила порог ресторана.
Тайлер так и остался стоять на крыльце. Кровь на его щеке уже засохла.
– С тобой все в порядке? – спросил Хен.
– Могло быть и хуже.
– Могло.
Хен не мигая, смотрел на брата. Он не знал, что говорить, что делать. Он чувствовал себя опустошенным и подавленным. Тайлер был таким же одиночкой, как он сам. И все же он поспешил в Сикамор Флате на выручку брату. И получил ранение (пусть легкое, но.ранение!) из-за Хена.
– С тобой бы ничего не произошло, если бы ты не приехал сюда.
Что он говорит? Он должен броситься на шею брату со словами благодарности. Но теплые, человеческие слова застряли в горле. Чувства, которые переполняли душу, так и остались невысказанными. Несколько мгновений Хен беспомощно смотрел на Тайлера. Затем резко повернулся и побрел прочь, не замечая ни домов, ни встречных людей, которые бросали заинтересованные взгляды на ресторан и на мрачную, молчаливую фигуру шерифа.
Хен обогнул здание тюрьмы и направился к оврагу.
Джордж последовал за братом.
Лорел подошла к окну как раз в тот момент, когда Хен скрылся за углом тюрьмы. Ей хотелось выбежать на улицу и броситься за ним. Его нельзя оставлять одного! Он не должен винить себя в случившемся.
Но она не могла сейчас покинуть Уорти. Они нуждались в ее поддержке. Кроме того, за Хе-ном пошел Джордж. Она вдруг почувствовала укол ревности, словно старший брат встал между ней и любимым. «Одумайся, – мысленно одернула Лорел себя, – Джордж всегда находился рядом с Хеном».
Глава 21
– Какой смысл винить себя в случившемся и посыпать голову пеплом? – сказал Джордж.
Хен с разгневанным лицом резко повернулся к брату.
– А кого я должен винить?
– Всех. Или никого.
– Если ты приехал из Техаса только за тем, чтобы сказать мне это, то ты напрасно потратил силы и время.
– О'кей. Хорошо. Объясни тогда, в чем именно твоя вина.
– Не задавай глупых вопросов, Джордж. Не притворяйся таким наивным. Ты слишком стар для этого.
– Но я действительно не понимаю, почему ты истязаешь себя.
– И не поймешь. Ты привык все понимать по-своему и убеждать других в неправоте. Но не забывай, что мне уже не семнадцать.
– Все равно ты должен объяснить мне.
– Проклятье! – Хен не остановился ни на шаг, пока не миновал рощу и не вышел к пустыне.
Небо вдали покрывалось тяжелыми, свинцовыми тучами. Однако до Сикамор Флате дож-
девые облака доберутся, видимо, не раньше, чем через несколько часов. Выйдя из тени деревьев, Хен почувствовал, как раскаленные лучи солнца обдали его жаркой волной.
Джордж искренне пытался снять камень с души брата. И Хен был благодарен ему за это. Но, к сожалению, истину невозможно исказить: рано или поздно тайное все равно станет явным.
– Следовало сразу же, прямо в салуне отобрать у Эллисона пистолет и посадить его в тюрьму. Тогда бы трагедии не случилось.
– Если ты понимаешь это, то почему же не поступил так?
– Потому что хотел преподать этому дерзкому мальчишке урок. Он ведь еще не убийца. И если сдернуть с его глаз романтическую пелену и дать понять и почувствовать, что чувствует жертва, то…
– Но разве он бы не понял все это, если бы просто провел пару дней за решеткой?
– Нет, не понял бы. Затаив злобу, он вышел бы на свободу и каждую минуту искал бы случая отомстить мне за унижение.
Ты думаешь, теперь он не станет преследовать тебя и пытаться убить?
– Теперь он не будет преследовать никого.
– В таком случае, тебе не о чем жалеть. Ты добился успеха.
– Ценой жизни Хоуп! Если бы я не вел себя как самодовольный петух…
– Убили бы тебя!
– Нет, Эллисон был слишком пьян и обязательно бы промахнулся.
– Но он мог застрелить любого: меня, владельца салуна, кого-нибудь еще…
– Вот именно. Мой долг как раз и состоял в том, чтобы он не причинил зла окружающим. А все остальное неважно. Но я, как видишь, не справился со своими обязанностями. А теперь возвращайся в отель, Джордж. Я не собираюсь совершать глупости, я просто хочу побыть один.
Он повернулся лицом к пустыне – душа жаждала уединения.
– Что сказал доктор? – осторожно спросила Лорел у Грейс Уорти.
– Он и сам не знает, что сказать, – ответил Уорти. – Она должна была умереть уже несколько минут тому назад, но до сих пор жива.
– А как чувствует себя миссис Уорти?
– Не знаю, что бы мы делали без вас, Миранды и особенно без Рут. Грейс как безумная вцепилась в миссис Нортон мертвой хваткой.
Обычно спокойная и уравновешенная, Грейс Уорти совершенно обезумела от горя. Лорел смотрела на несчастную женщину, и ее сердце разрывалось на части. Она думала об Адаме. Как бы она пережила, если бы такое случилось с сыном? При одной этой мысли Лорел охватывала дрожь. И из головы не выходил Хен. Еще никогда он не выглядел таким растерянным и отчаявшимся. Лорел хотелось найти Хена и поговорить с ним по душам. Но она не решалась оставить Гораса: Хоуп могла умереть в любую минуту. Безутешному отцу потребуется помощь и поддержка.
Но мысли снова и снова возвращались к Хену.
– Думаю, вам не следовало приходить, – сказал Горас шерифу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Эллисон попятился, затем повернулся и бросился наутек.
Снова прозвучали один за другим два выстрела. Юноша пошатнулся – шериф отстрелил каблуки ботинок, – но устоял. Он испуганно замер на месте.
– Достаточно. Отпусти его, – попытался урезонить Хена Джордж. Но безуспешно.
– Ты ранил моего брата. Понимаешь? Дрогни твоя рука – и он был бы уже мертв. Ты подумал о том, что можешь случайно причинить зло невинным людям? Или ты так напился, что готов на все? Может, люди для тебя вроде бездушных вещей, с которыми можно делать все, что захочешь?
Хен снова выстрелил – рубашка на плече Эллисона взметнулась вверх.
– Стой спокойно, щенок. А теперь я собираюсь оставить отметину на твоей щеке, молокосос. Посмотрим, как тебе это понравится.
– Хватит, остановись, – повторил Джордж;. Но Хен уже не мог остановиться.
– Лучше не двигайся. Это нелегкое дело. Мне бы не хотелось отстрелить тебе полбашки.
Парализованный ужасом, юноша застыл как истукан.
– Я постараюсь оставить на твоей щеке не очень большой шрам. Пусть будет такой же, как у Тайлера.
Эллисон испуганно поднял руку и загородил лицо.
– Не нужно. Пожалуйста, не стреляйте.
– Как, разве тебе уже не весело? – язвительно заметил шериф и дважды выстрелил под ноги юноше. Эллисон подпрыгнул как ужаленный и, не удержав равновесия, упал на спину. Он распластался по земле, даже не предпринимая попытки подняться.
– Веселье только начинается. Я собираюсь позабавиться от души. Сначала я, возможно, исполосую тебя шрамами, а потом переломаю ребра. Хочу посмотреть, что в результате получится.
– Остановись, Хен. Одумайся. Это слишком жестоко.
– Не вмешивайся, Джордж. Он пришел сюда, чтобы убить меня. Я хочу убедиться, понимает ли он, что собирается сделать.
– Думаю, он уже понял.
– Боюсь, нет. Может, если я прострелю ему уши, тогда он поймет, – пригрозил Хен.
Эллисон стал мертвенно-бледным. Простреленные уши считались пожизненным клеймом труса.
Хен остановился в пяти шагах от юноши и поднял пистолет.
– А теперь замри!
– Но он всего лишь ребенок.
Хен не шелохнулся и не опустил оружие.
Лорел затаила дыхание. Она видела взмах руки с пистолетом. Вот-вот прозвучит выстрел, который оборвет жизнь юноши. Голова вдруг закружилась, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Лорел навалилась на подоконник, чтобы не упасть.
– Он застрелит его, да? – спросил Адам.
– Не знаю, – ответила мать дрожащим от волнения голосом.
«Пожалуйста, не делай этого, – мысленно умоляла она Хена. – Не убивай его. Я не смогу смотреть на тебя и не вспомнить лицо этого мальчика»
Все в мгновение ока изменилось: и чувства, и мысли. Лорел казалось, что если Хен убьет этого мальчика, то ее любовь умрет.
– Ну, как, тебе весело, napень? Ты же это хотел сделать со мной, не так ли? Не очень-то забавно знать, что ты можешь в любую секунду умереть, правда?
Хен, наконец, опустил пистолет, шагнул вперед и, схватив Эллисона за шиворот, поднял с земли.
– Посидишь в тюрьме и подумаешь, стоит ли еще стрелять в людей.
До Хена донеслось учащенное и раздраженное дыхание Джорджа, стоящего за спиной. Неужели брат действительно думал, что Хен застрелит парнишку? Впрочем, что же он мог думать, если Хен не давал повода думать иначе?
– Нужно послать за доктором, – заметил Джордж. – Парень ранен.
– Это всего лишь царапина. Ему придется подождать, пока врач не осмотрит щеку Тайлера, – возразил шериф, подталкивая перед собой Эллисона.
Лорел всем телом навалилась на подоконник – ноги подкашивались, бил озноб.
– А что он собирается делать сейчас? – не унимался Адам.
– Ведет юнца в тюрьму, – ответила она и закрыла глаза, мысленно благодаря Всевышнего за помощь.
Сейчас она любила Хена Рандольфа еще сильнее, чем прежде.
По дороге к тюрьме Хен заметил доктора Эверсона и Тайлера, которые торопливым шагом направлялись к ресторану.
– Почему ты не попросил обработать рану? – спросил Хен у брата, когда доктор скрылся за дверью ресторана.
– Док должен срочно осмотреть Хоуп. Одна из пуль ранила ее.
Хен почувствовал, как сердце тревожно сжалось и что-то внутри оборвалось. Только теперь он уловил встревоженный шепот и женский плач, доносившиеся из ресторана. Увлекая за собой Эллисона, шериф решительно вошел в распахнутую дверь. На полу у окна лежала Хоуп. На груди девочки расплылось кровавое пятно. Вокруг валялись осколки оконных стекол. Рядом с дочерью на коленях стояла рыдающая Грейс Уорти. Горас Уорти, обнимая жену за плечи, пытался увести несчастную женщину в другую комнату.
Одного беглого взгляда Хену хватило, чтобы сразу же понять, что шанс на спасение ничтожно мал. Самое позднее, к утру Хоуп умрет.
Раньше ему не доводилось видеть, как умирает девушка, тем более, хорошо знакомая. Шериф был потрясен до глубины души. Здесь умирала даже не молодость – юность. Он не испытывал ни гнева, ни ярости – он умирал вместе с Хоуп. Чужая боль испепеляла душу.
– Как это случилось? – спросил он.
– Она хотела посмотреть, что происходит на улице, – ответил Горас. – Мы не знали, что здесь, за стенами дома ей может угрожать опасность.
Грейс неожиданно повернула заплаканное лицо к Хену.
– Это вы во всем виноваты! Почему вы не убили его сразу?
– Но он еще не смышленый мальчишка. Он и стрелять-то толком не…
Истошный вопль оборвал слова Хена. Узнав Эллисона, Грейс набросилась на юношу с отчаянием и яростью матери, потерявшей ребенка. Она царапала его лицо ногтями, осыпала его тело градом ударов. Не оттащи Горас с Джорджем обезумевшую от горя женщину в сторону, она бы задушила Эллисона голыми руками. Мужчины вдвоем еле удерживали Грейс – она готова была вцепиться зубами в горло юноши.
– Убейте его! – захлебываясь слезами, кричала она. – Убейте его! Он не имеет права жить! Он убил мою дочь!
Потрясенный увиденным, Хен вытолкнул Эллисона из ресторана. Затем, спотыкаясь, бегом направился к конторе, увлекая за собой юнца. Эллисон не сопротивлялся, когда шериф грубо втолкнул его в комнату, окинув напоследок свирепым взглядом.
Эллисон с потерянным видом безвольно опустился на кровать:
– Она умрет?
Эллисон выглядел напуганным до смерти ребенком. Но Хен не замечал, что перед ним уже не вооруженный хулиган, – его подхватила и закружила волна слепой ярости. Он готов был взорваться от гнева, как пороховая бочка. От сочувствия и симпатии к Эллисону не осталось и следа. Лицо шерифа было обезображено злобой и ненавистью.
– А тебе какое дело? Разве кого-нибудь из Блакторнов волнует, что они ранили или убили человека? Разве тебя волнует судьба женщины, почерневшей от горя? Или ты думаешь о девочке, которая умирает, так и не успев познать радость первой любви? Тебе нравится убивать? Почему же ты не убил меня? – Хен быстро вставил ключ в замок камеры, рывком открыл дверь и как ураган ворвался в камеру.
– Я ведь ношу шерифский значок, – закричал он, надвигаясь на забившегося в угол юношу. – Разве не шерифы являются излюбленными мишенями твоей семейки, не так ли?
Эллисон сжался в комок.
– Чему тебя учила семья? Они говорили, что ты имеешь право получать все, что захочешь, верно? И ты поверил, что можешь убить любого, кто станет на твоем пути?
Хен схватил юношу за воротник, стащил с кровати, изо всей силы прижал к металлической сетке камеры.
– Кто тебе сказал, что эта земля принадлежит Блакторнам? Кто сказал, что они имеют право безнаказанно грабить и убивать?
Он тряхнул Эллисона и еще сильнее придавил к решетке.
– Но я положу конец вашим черным делам, даже если мне придется самому перестрелять одного за другим всех членов вашей проклятой Богом семьи.
– Хен!
Молодой человек не обратил внимания на предостерегающий голос брата и продолжал:
– Твоя семья последний раз угрожает беззащитной женщине! И последний раз нападает на город! И убивает последнего невинного ребенка!
Хен с силой отшвырнул Эллисона к стене. Обескураженный юноша едва удержался на ногах.
– Прекрати, Хен!
– Сначала я убью тебя! – бушевал Хен. – А затем отправлюсь в Тубак и расправлюсь с твоими подлыми родственниками.
Джордж: судорожно сдавил рукой плечо брата:
– Оставь мальчишку в покое. Если ты причинишь ему сейчас зло, ты станешь таким же, как он и его семья.
Хен раздраженно дернул плечом, сбросив тяжелую руку брата. Ярость кипела в нем, как раскаленный свинец, он с трудом сдерживал порыв немедленно провести в исполнение угрозы, и… и все же он не поднял руку на этого ребенка. Хен сверкнул глазами, резко повернулся и вышел из камеры.
– Как Хоуп? – спросил он, закрывая дверь на замок.
– Не знаю. С ней остался Тайлер. Я сразу же пошел за тобой.
Хен с грохотом захлопнул входную дверь тюрьмы и повернул ключ в замке.
– Понятно, зная мой неуравновешенный нрав, ты пришел убедиться, что я не избил этого щенка до смерти. Верно?
– Я пришел убедиться, не сделал ли ты ошибок, которые потом не сможешь себе простить.
– Слишком поздно сожалеть об ошибках, – угрюмо отозвался Хен. – Сегодня я потерял нечто драгоценное, что уже нельзя вернуть.
– Куда ты направляешься? – осторожно спросил Джордж.
– Я собираюсь проведать Хоуп.
– Думаю, тебе там сейчас делать нечего. Почему бы тебе не…
– Но я должен пойти немедленно. Я должен знать, что с ней происходит. Моя и только моя вина в том, что она смертельно ранена.
– Не вини себя зря.
– Не стоит утешать меня, Джордж, – оборвал брата Хен, быстрым шагом направляясь к ресторану. – Не скрою, у тебя это чертовски хороню получается, но я уже большой мальчик и не нуждаюсь в утешениях.
– Не терзай понапрасну душу, Хен. Не обвиняй себя.
– А кого же мне обвинять? Я бы рад найти козла отпущения. Может, вы все и правы, считая меня бессердечным отшельником и безжалостным убийцей. Но ничто человеческое и мне не чуждо. Когда я вижу, как убивают ребенка, мне кажется, что меня пожирает адское пламя.
Хен вошел в ресторан как раз в тот момент, когда доктор отошел от Хоуп.
– К сожалению, я уже ничем не могу помочь. Подложите ей что-нибудь под голову. И не тревожьте девочку.
Расширившимися от ужаса глазами Грейс Уорти посмотрела на Хена. В них стояла немая мука и упрек. Она, словно очнувшись от забытья, вдруг закричала:
– Это вы убили ее! – Затем вырвалась из рук мужа и подскочила к молодому человеку. – Вы и этот мерзкий и гадкий мальчишка убили ее! Вы не отобрали у него оружие – это равносильно тому, что вы выстрелили в мою девочку сами.
– Если бы вы не позволяли ей крутиться вокруг себя и, открыв рот, выслушивать волнующие рассказы о драках и перестрелках, она бы не оказалась у окна. Она бы находилась там, где положено – на кухне. И была бы жива и здорова.
По заплаканному, покрытому красными пятнами лицу Грейс бежали горькие слезы. Пряди растрепанных волос беспорядочно обрамляли осунувшееся вмиг лицо. Хен смотрел и не узнавал женщину.
– Уходите из моего дома. Я не хочу вас больше видеть. Вы – убийца. Вы отравили жизнь всем, кто окружает вас. – Ее глаза, полные гнева и отчаяния, казалось, пронзали насквозь. – Надеюсь, у Лорел хватит ума не выйти за вас замуж. В противном случае вы разрушите и ее жизнь.
Горас Уорти тщетно пытался успокоить жену. Она раздраженно отмахивалась от него.
В ресторан вошли Миранда и Рут Нортон. Девушка поспешила к распростертой на полу Хоуп, миссис Нортон подхватила рыдающую мать под руки.
Джордж воспользовался появлением женщин и поспешил вывести брата из дома.
Навстречу им по улице бежала Лорел. Вокруг дома толпились люди, с любопытством заглядывая в окна.
– Что случилось? – спросила женщина.
– Одна из пуль ранила Хоуп.
– Как она?
Хен был не в силах вымолвить ни слова в ответ.
– О Бог мой! – воскликнула Лорел.
– Миссис Уорти в истерике. Идите к ней. Лорел долю секунды колебалась, затем робко переступила порог ресторана.
Тайлер так и остался стоять на крыльце. Кровь на его щеке уже засохла.
– С тобой все в порядке? – спросил Хен.
– Могло быть и хуже.
– Могло.
Хен не мигая, смотрел на брата. Он не знал, что говорить, что делать. Он чувствовал себя опустошенным и подавленным. Тайлер был таким же одиночкой, как он сам. И все же он поспешил в Сикамор Флате на выручку брату. И получил ранение (пусть легкое, но.ранение!) из-за Хена.
– С тобой бы ничего не произошло, если бы ты не приехал сюда.
Что он говорит? Он должен броситься на шею брату со словами благодарности. Но теплые, человеческие слова застряли в горле. Чувства, которые переполняли душу, так и остались невысказанными. Несколько мгновений Хен беспомощно смотрел на Тайлера. Затем резко повернулся и побрел прочь, не замечая ни домов, ни встречных людей, которые бросали заинтересованные взгляды на ресторан и на мрачную, молчаливую фигуру шерифа.
Хен обогнул здание тюрьмы и направился к оврагу.
Джордж последовал за братом.
Лорел подошла к окну как раз в тот момент, когда Хен скрылся за углом тюрьмы. Ей хотелось выбежать на улицу и броситься за ним. Его нельзя оставлять одного! Он не должен винить себя в случившемся.
Но она не могла сейчас покинуть Уорти. Они нуждались в ее поддержке. Кроме того, за Хе-ном пошел Джордж. Она вдруг почувствовала укол ревности, словно старший брат встал между ней и любимым. «Одумайся, – мысленно одернула Лорел себя, – Джордж всегда находился рядом с Хеном».
Глава 21
– Какой смысл винить себя в случившемся и посыпать голову пеплом? – сказал Джордж.
Хен с разгневанным лицом резко повернулся к брату.
– А кого я должен винить?
– Всех. Или никого.
– Если ты приехал из Техаса только за тем, чтобы сказать мне это, то ты напрасно потратил силы и время.
– О'кей. Хорошо. Объясни тогда, в чем именно твоя вина.
– Не задавай глупых вопросов, Джордж. Не притворяйся таким наивным. Ты слишком стар для этого.
– Но я действительно не понимаю, почему ты истязаешь себя.
– И не поймешь. Ты привык все понимать по-своему и убеждать других в неправоте. Но не забывай, что мне уже не семнадцать.
– Все равно ты должен объяснить мне.
– Проклятье! – Хен не остановился ни на шаг, пока не миновал рощу и не вышел к пустыне.
Небо вдали покрывалось тяжелыми, свинцовыми тучами. Однако до Сикамор Флате дож-
девые облака доберутся, видимо, не раньше, чем через несколько часов. Выйдя из тени деревьев, Хен почувствовал, как раскаленные лучи солнца обдали его жаркой волной.
Джордж искренне пытался снять камень с души брата. И Хен был благодарен ему за это. Но, к сожалению, истину невозможно исказить: рано или поздно тайное все равно станет явным.
– Следовало сразу же, прямо в салуне отобрать у Эллисона пистолет и посадить его в тюрьму. Тогда бы трагедии не случилось.
– Если ты понимаешь это, то почему же не поступил так?
– Потому что хотел преподать этому дерзкому мальчишке урок. Он ведь еще не убийца. И если сдернуть с его глаз романтическую пелену и дать понять и почувствовать, что чувствует жертва, то…
– Но разве он бы не понял все это, если бы просто провел пару дней за решеткой?
– Нет, не понял бы. Затаив злобу, он вышел бы на свободу и каждую минуту искал бы случая отомстить мне за унижение.
Ты думаешь, теперь он не станет преследовать тебя и пытаться убить?
– Теперь он не будет преследовать никого.
– В таком случае, тебе не о чем жалеть. Ты добился успеха.
– Ценой жизни Хоуп! Если бы я не вел себя как самодовольный петух…
– Убили бы тебя!
– Нет, Эллисон был слишком пьян и обязательно бы промахнулся.
– Но он мог застрелить любого: меня, владельца салуна, кого-нибудь еще…
– Вот именно. Мой долг как раз и состоял в том, чтобы он не причинил зла окружающим. А все остальное неважно. Но я, как видишь, не справился со своими обязанностями. А теперь возвращайся в отель, Джордж. Я не собираюсь совершать глупости, я просто хочу побыть один.
Он повернулся лицом к пустыне – душа жаждала уединения.
– Что сказал доктор? – осторожно спросила Лорел у Грейс Уорти.
– Он и сам не знает, что сказать, – ответил Уорти. – Она должна была умереть уже несколько минут тому назад, но до сих пор жива.
– А как чувствует себя миссис Уорти?
– Не знаю, что бы мы делали без вас, Миранды и особенно без Рут. Грейс как безумная вцепилась в миссис Нортон мертвой хваткой.
Обычно спокойная и уравновешенная, Грейс Уорти совершенно обезумела от горя. Лорел смотрела на несчастную женщину, и ее сердце разрывалось на части. Она думала об Адаме. Как бы она пережила, если бы такое случилось с сыном? При одной этой мысли Лорел охватывала дрожь. И из головы не выходил Хен. Еще никогда он не выглядел таким растерянным и отчаявшимся. Лорел хотелось найти Хена и поговорить с ним по душам. Но она не решалась оставить Гораса: Хоуп могла умереть в любую минуту. Безутешному отцу потребуется помощь и поддержка.
Но мысли снова и снова возвращались к Хену.
– Думаю, вам не следовало приходить, – сказал Горас шерифу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40