Девочка презрительно посмотрела на незваного гостя: обычно он вспыхивал как спичка, но сегодня вел себя непривычно вежливо и самоуверенно.
– А что ты здесь делаешь?
– Теперь я здесь живу, – с достоинством ответил Джорди.
– Врешь!
– Нет, я говорю правду!
– Интересно, и давно ты тут живешь?
– С сегодняшнего дня.
Пораженная услышанным, Хоуп замолчала, обдумывая новость.
– А почему шериф позволил тебе жить здесь?
– Потому что я теперь работаю на него. Я буду смотреть за порядком в доме, – степенно пояснил Джорди и загадочно добавил: – Ну, и еще у нас есть дела.
Хоуп опустила поднос на стол и начала расставлять тарелки.
– Я обычно ем вместе с шерифом.
– Он говорил. И еще он просил приглядывать за тобой.
Хоуп едва не задохнулась от возмущения:
– Не хватало еще, чтобы какой-то сопливый девятилетний мальчишка совал нос в мои дела.
– Я не сопливый. Шериф вымыл меня, – оби-женщз бросил Джорди.
– А ну, дай проверю, – Хоуп придирчиво осмотрела лицо и уши мальчика. – Действительно, вымыл.
Джорди оттолкнул девочку.
– В таком случае, можешь обедать вместе со мной. Но ты должен следить за собой.
– Я умею себя вести!
– Возможно, зато не умеешь правильно говорить.
– Шериф обещал научить меня. Наконец они уселись за стол, украдкой поглядывая друг на друга.
– Так какие у тебя дела с шерифом? – поинтересовалась Хоуп.
– Не скажу.
– Тогда я унесу обед обратно в ресторан. Джорди с сожалением посмотрел на еду.
– Давай сначала поедим, а потом я расскажу тебе все. Договорились?
– Нет, давай лучше съедим половину обеда, и ты расскажешь, а потом доедим все остальное, – заупрямилась Хоуп.
– О'кей, – недолго думая, согласился Джорди, хватаясь за вилку. – Только поклянись могилой матери, что не расскажешь ни одной живой душе.
– Но у моей мамы еще нет могилы.
– Тогда клянись могилой бабушки!
– Детский лепет!
– Не поклянешься – ничего не расскажу!
– Ладно, ладно, – сдалась Хоуп. – Но если обманешь, тебе не поздоровится. Я покажу тебе, где раки зимуют.
– А я сверну тебе голову. Обменявшись «любезностями», дети с жадностью набросились на еду.
Глава 8
Лорел быстрым шагом прошла по дощатому настилу – она не привыкла появляться в городе так поздно утром. И не привыкла к любопытным взглядам. Женщина надвинула низко на глаза широкополую шляпу, тем более что на лице по-прежнему были видны следы синяков.
Наконец она добралась до места назначения. Остановившись в нерешительности перед входом в пекарню Рида, Лорел глубоко вздохнула, набираясь мужества, и переступила порог дома.
От запаха свежеиспеченного хлеба потекли слюнки. Вдоль обеих стен тянулись стеклянные витрины, заполненные всевозможными пирожными, кексами и печеньями. За прилавком стояла Эстелла Рид. Владелица кондитерской с нескрываемой враждебностью смотрела на гостью.
Эстелла была затянута в плотно облегающее строгое платье из хлопчатобумажной ткани черного цвета. Закутанная в такое одеяние, она напоминала монашку. Волосы были зачесаны назад и так туго стянуты в узел, что, казалось, глаза женщины вот-вот вылезут из орбит. Поверх платья она надела ослепительно белый передник, чтобы не испачкаться мукой и сахарной пудрой.
– Что вы здесь делаете? – бесцеремонно спросила Эстелла.
Высокомерие и грубость владелицы лавки привели Лорел в бешенство. Она подошла к прилавку и стала прямо напротив Эстеллы.
– Я пришла за своими деньгами. Уже больше двух недель вы не оставляли на крыльце платы за стирку.
– Не могу же я оставлять деньги на крыльце, – фыркнула Эстелла. – Их может взять кто угодно.
– Другие женщины оставляют. Или встречают меня на пороге.
– Лично я не могу торчать у двери, поджидая вас, тем более, что вы приходите в такой ранний час, когда порядочные люди еще находятся в постелях.
– Сегодня, как видите, я пришла в более подходящий час. Вы, я вижу, уже не в постели. А если кто-нибудь и украдет у меня деньги по дороге от вашего дома до каньона, то это не ваша забота. Вы должны мне девять долларов. И я хочу получить их немедленно.
– Вы получите их тогда, когда я смогу их отдать, – от гнева глаза Эстеллы потемнели.
– Нет, я получу их сейчас.
– Сейчас у меня нет денег.
– Я видела, как вы пересчитывали их и только что положили в этот ящик.
– Да как вы смели подглядывать!
– Я не подглядывала. Вы не сочли нужным скрывать ваши занятия, пока я не вошла в магазин.
– Вы лжете!
Лорел подавила вспышку гнева – не стоило нервничать из-за такой двуличной, скупой и алчной особы, как Эстелла, которая не додерила бы деньги и святому Питеру.
– Кроме того, последние два дня вы, милочка, не приносили чистое белье.
– И не принесу, пока не заплатите.
– Шлюха! – взвизгнула Эстелла. – Чего можно ожидать от женщины, которая нагуляла ребенка, да еще не стесняется показываться с этим «плодом любви» на людях.
Лорел шагнула за прилавок и почти вплотную подошла к Эстелле.
– Если вы еще хоть раз скажете что-нибудь подобное, от вас мокрого места не останется.
– Я не боюсь угроз, – ответила Эстелла, испуганно пятясь назад.
– Зарубите себе на носу – это не пустая угроза, – Лорел резким движением выдвинула ящик и кивком головы указала на содержимое. – Заплатите сейчас же!
– Я не стану платить женщине, которая угрожает мне.
– В таком случае, мне есть, что рассказать жителям города, – зловеще прошептала Лорел, наступая на Эстеллу.
– Мне нечего бояться. Моя жизнь проходит у всех на виду.
– Ах, так? Тогда вам, видимо, все равно, если весь город узнает, что каждый вечер, скрываясь под покровом темноты, ваш муж; украдкой пробирается к салуну «Легхорн». Насколько я понимаю, с девицей по прозвищу Тилли. С милашкой его связывают лишь дружеские отношения.
Эстелла стала мертвенно-бледной.
– Хоть словом обмолвитесь – и я убью вас! Задушу голыми руками!
– Верните деньги – и вам не о чем беспокоиться.
– Пока я не получу белье, вы не получите денег.
– Видимо, придется прибегнуть к помощи шерифа. Думаю, ему будет очень интересно знать, почему преуспевающая владелица лавки не может заплатить прачке.
Эстелле явно не понравилась перспектива стать предметом всеобщего обсуждения и попасть на злые языки местным кумушкам.
– Хорошо, забирайте свои деньги и уходите.
Она выдвинула ящик, запустила в него руку и, выхватив пригоршню монет, отсчитала четыре доллара и пятьдесят центов.
– Остальное получите, когда вернете белье.
– Нет, сейчас. Либо вы заплатите немедленно, либо я натяну в центре улицы веревку и развешу ваше нижнее белье. Выбирайте.
Эстелла чуть не задохнулась от злости, но вынуждена была отсчитать остальные деньги.
– Вот забирайте. Как можно скорее верните выстиранные вещи – и чтоб я вас больше не видела даже рядом с моим домом! Я без труда найду другую прачку.
– Но по дешевой цене она вряд ли будет стирать так чисто, как я.
– Убирайтесь!
– Прощайте! Надеюсь, надолго, если не навсегда. Глаза бы мои вас больше не видели! – Лорел развернулась к двери и застыла: на пороге с открытым от изумления ртом стояла Хоуп Уорти. Не успела женщина поприветствовать девочку, как та выскочила на улицу.
Оставалось лишь надеяться на то, что Хоуп никому не расскажет, что случайно услышала в лавке. Ведь женщины Сикамор Флате придут в ужас, если узнают, что она, Лорел, пригрозила Эстелле распустить слухи о ее муже, Фрэнке Риде. Она понимала, что никто не поверит ей. Как никто не верил раньше. На улице толпился народ. Лорел с тоской обратила взор к ущелью. Но от родного дома ее отделяли семь салунов, битком набитых людьми. Нет, она не собирается проходить сквозь этот строй и снова подвергаться унижению и оскорблениям. Она незаметно проскользнет позади конторы шерифа и по оврагу доберется до ущелья. Лорел торопливым шагом пересекла улицу и повернула к проулку между домами. И вот здесь-то и застал ее скрип открывающейся двери. Сердце тревожно замерло – на пороге стоял Хен Рандольф!
– Как любезно с вашей стороны навестить меня. Но почему вы решили войти в заднюю дверь? Никому не запрещено посещать шерифа в конторе.
– Вы меня неправильно поняли. Я шла не к вам, а просто возвращалась домой.
– Какой-то странный обратный путь вы выбрали, – Хен взял женщину за руку и повернул лицом к улице. – Дорога через город вдвое короче, чем через овраг.
– У меня есть немного времени. Вот я и решила прогуляться. – Вынужденная оправдываться Лорел смутилась.
– Ну да, и к миссис Рид вы заходили просто поболтать.
– Значит, Хоуп рассказала вам, да? Мне бы хотелось, чтобы она занималась своими делами и не совала нос в чужие.
– А мне бы хотелось посмотреть на лицо миссис Рид. Что вы сказали ей? Хоуп не расслышала.
– То, что я сказала, предназначено только для ушей миссис Рид, и я не собираюсь повторять это. А теперь отпустите, мне пора идти. Адам уже, наверное, заждался.
– Но вы только что сказали, что у вас сегодня свободный день.
– Я солгала. Вы удовлетворены?
– Вы хотя бы можете объяснить, почему крадетесь домой через овраг?
– Я не крадусь.
– Я видел вас и могу с уверенностью сказать, что вы именно крались. Вы шли, испуганно озираясь по сторонам.
Неожиданно хмурые складки на лбу женщины разгладились и она улыбнулась.
– Вы всегда такой забавный? Ваша семья, наверное, постоянно одергивала вас, призывая к серьезности.
Хен выглядел удивленным.
– Моя семья никогда не получала желаемого. А если бы и получила, то, уверен, не знала бы, что с этим делать.
– Какие ужасные вещи вы говорите!
– Наша семья всегда казалась странной и непонятной окружающим. А теперь мы с вами совершим небольшую прогулку. Вы должны мне помочь. Я до сих пор знаю не всех жителей Сикамор Флате. Надеюсь, вы представите мне их. Лорел испуганно отшатнулась в сторону.
– Но я не хочу идти этой дорогой. Мне удобнее идти через овраг.
На обращая внимания на возражения, Хен продолжал:
– Кроме того, нам нужно поговорить о работе для вас, чтобы вы смогли перебраться из каньона в город.
Лорел решительно воспротивилась замыслу шерифа.
– Почему вы так стараетесь вытащить меня из каньона?
– Потому что не хочу каждые пять минут нестись туда сломя голову, чтобы убедиться, что с вами и Адамом ничего не случилось. В городе вы же будете у всех на виду. Кроме того, думаю, Блакторны не рискнут побеспокоить вас здесь. А теперь пойдемте.
– Ни за что!
Хен посмотрел на нее, как на упрямого капризного ребенка. Лорел поежилась под его взглядом, чувствуя себя слабой и глупой.
– Пора прекратить бегать от людей. Если не ради себя, то хотя бы ради сына.
Лорел потрясли заботы и искреннее участие Рандольфа. Она и сама не один раз говорила себе, что больше уже не будет скрываться от людей – ведь ей нечего стыдиться. После каждого визита в город, когда на обратной дороге она украдкой пробиралась к каньону, в душе оставался тяжелый осадок. А прямота Хена лишь усугубила и без того невыносимое положение.
– Вам стыдно за себя? Или за сына?
– Нет.
– Я верю вам. Но ваше поведение опровергает ваши слова.
– Откуда вы взялись на мою голову? И кто вы такой, чтобы поучать меня?
– Знаю, знаю, я всего лишь хладнокровный убийца. Но далее я не настолько испорчен и порочен, чтобы не разбираться в людях. Вы – гордая и мужественная женщина. Вы предпочитаете одиночество унижению. Но хватит прятаться! Вы должны собраться с духом, пройти по улице и не бояться заговорить со встречными женщинами. Вы должны пройти мимо салунов под пристальными взглядами мужчин. И пусть вас не волнуют их сальные реплики.
– Я уже пыталась, но ничего не получилось.
– Тогда попробуйте снова. И прекратите, как тень, пробираться в город с первыми лучами солнца и…
– Не смейте называть меня тенью!
– … украдкой ходить позади домов, незаметно проскальзывая в овраг, и прятаться в ущелье.
– Я скрываюсь не потому, что боюсь. Я просто устала биться головой о каменную стену.
– Изо дня в день вы должны доказывать женщинам Сикамор Флате, что вы не хуже их, что вы сильнее!
– У меня уже не осталось сил.
– Значит, вы отказываетесь от борьбы? Значит, вы позволите всем считать вас шлюхой, а Адама внебрачным ребенком?
Не успел ни он и глазом моргнуть, как раздался звук звонкой пощечины.
– Я никому не позволю называть меня так!
– В таком случае, докажите это. Пройдите вниз по улице, мысленно повторяя эти слова. – Молодой человек выглядел совершенно невозмутимым, словно получал от женщин пощечины каждый день.
Лорел так разозлилась и на Хена, и на себя, что уже не отдавала себе отчета; повернувшись, она решительно направилась к главной улице.
– Итак, что мы будем делать?
– Мы будем идти по улице и непринужденно беседовать. Мы будем останавливаться со всеми, кого встретим. Вы познакомите меня с теми, кого я еще не знаю, а потом расскажете что-нибудь о них.
– Как я могу вести непринужденную беседу, если от злости готова убить вас!
– Притворяйтесь. И у вас, и у меня это, судя по всему, неплохо получается.
Лорел быстрым шагом направилась вдоль улицы.
– И еще одно: идите медленно. А то вы несетесь как угорелая. На такой скорости вы промчитесь мимо людей, не успев даже заметить их лиц.
Лорел повернулась и подошла к шерифу.
– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения?
– Не забывайте улыбаться. Ведите себя так, словно вы вполне довольны жизнью. Смотрите на людей приветливо, и, я уверен, большинство ответит вам тем асе.
Итак, Лорел предстояло совершить самую долгую за все время жизни в Сикамор Флате прогулку. Город тянулся не более чем на двести футов, но расстояние казалось женщине сотнями миль.
Стояло тихое утро. Главная единственная улица была залита солнцем. Дощатый настил поскрипывал под ногами. Дома, выстроившиеся вдоль улицы, казались бесцветными и унылыми. Лорел и не предполагала, что город имеет такой жалкий вид.
Первая встреча прошла скомканно и повергла женщину в ужас.
Она едва сдержалась, чтобы не влепить шерифу еще одну пощечину. Другая встреча прошла немного лучше, третья – почти без сучка без задоринки. Появление шерифа сразу же привлекало внимание: иначе и не могло быть. Высокая, стройная фигура красивого мужчины, по-хозяйски уверенно шагавшего по городу, притягивала взоры. Спокойствие Хена передавалось и Лорел: она перестала замечать и людей, и их недоброжелательные взгляды.
Но больше всего Лорел поразили взгляды женщин, которые они бросали на Хена. В них сквозила животная страсть. Красивое лицо, широкие плечи и мускулистое тело приковывали взор не одной особы: Хен был дьявольски привлекательным мужчиной!
Еще в глазах женщин Лорел уловила не только интерес, но и… зависть. Некоторые дамы были бы просто счастливы, поменяться с ней местами. Она привыкла думать о Хене как о довольно опасном человеке, от которого во что бы то ни стало нужно избавиться. Ей и в голову не приходило, что другие женщины могли не разделять подобное мнение. Даже те женщины, которые так же, как и она, не хотели иметь дело с убийцей. Неужели они видят в Хене Рандольфе нечто такое, чего не замечает она?
Лорел всем своим существом ощущала близость Хена. Сердце начинало учащенно биться каждый раз, когда он поддерживал ее за локоть, помогая подняться или спуститься по ступенькам настила. Казалось, что даже край платья, случайно задевая его ботинок, начинал трепетать.
– Вы подумали, какую работу хотели бы получить?
Вопрос шерифа вернул Лорел к реальности.
– Мы уже обсудили это. Меня вполне устраивает работа прачки: она позволяет мне оставаться самой собой. К тому же я могу уделять время Адаму.
– А как насчет Блакторнов?
– Почему вас так сильно волнует то, что происходит со мной и Адамом? Вы пытаетесь добиться моего расположения?
– Вы полагаете, у меня есть шанс?
Есть ли у него шанс? Да разве можно оставаться равнодушной к мужчине, который обращается с женщиной так, словно она – центр вселенной. Из года в год окружающие игнорировали ее существование, отвергали вместе с сыном. Но вот появился Хен. Он уделял ей внимания больше, чем любой другой в Сикамор Флате, и она начала терять голову.
– Как знать. Но не забывайте, вас наняли не за этим.
– В мои обязанности входит защищать всех жителей.
– Жителей города, а не каньона.
– Я не могу стоять в стороне и равнодушно наблюдать, как оскорбляют женщину.
– Вы забыли, очевидно, что вы уже не в Виргинии?
– Но вам действительно нужна другая работа. Не разгибаясь над корытом, вы можете сорвать спину.
Против такого веского аргумента трудно было возразить. Действительно, почти каждую ночь Лорел долго не могла заснуть из-за мучительной боли в спине и плечах.
– Люди смотрят на вас свысока из-за этой работы. Вы заслуживаете лучшей работы и лучшего отношения.
Лорел отказывалась верить собственным ушам. Ни один человек не говорил ей, что она заслуживает лучшей доли. Как раз наоборот. Она боялась поверить, что он говорил от чистого сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– А что ты здесь делаешь?
– Теперь я здесь живу, – с достоинством ответил Джорди.
– Врешь!
– Нет, я говорю правду!
– Интересно, и давно ты тут живешь?
– С сегодняшнего дня.
Пораженная услышанным, Хоуп замолчала, обдумывая новость.
– А почему шериф позволил тебе жить здесь?
– Потому что я теперь работаю на него. Я буду смотреть за порядком в доме, – степенно пояснил Джорди и загадочно добавил: – Ну, и еще у нас есть дела.
Хоуп опустила поднос на стол и начала расставлять тарелки.
– Я обычно ем вместе с шерифом.
– Он говорил. И еще он просил приглядывать за тобой.
Хоуп едва не задохнулась от возмущения:
– Не хватало еще, чтобы какой-то сопливый девятилетний мальчишка совал нос в мои дела.
– Я не сопливый. Шериф вымыл меня, – оби-женщз бросил Джорди.
– А ну, дай проверю, – Хоуп придирчиво осмотрела лицо и уши мальчика. – Действительно, вымыл.
Джорди оттолкнул девочку.
– В таком случае, можешь обедать вместе со мной. Но ты должен следить за собой.
– Я умею себя вести!
– Возможно, зато не умеешь правильно говорить.
– Шериф обещал научить меня. Наконец они уселись за стол, украдкой поглядывая друг на друга.
– Так какие у тебя дела с шерифом? – поинтересовалась Хоуп.
– Не скажу.
– Тогда я унесу обед обратно в ресторан. Джорди с сожалением посмотрел на еду.
– Давай сначала поедим, а потом я расскажу тебе все. Договорились?
– Нет, давай лучше съедим половину обеда, и ты расскажешь, а потом доедим все остальное, – заупрямилась Хоуп.
– О'кей, – недолго думая, согласился Джорди, хватаясь за вилку. – Только поклянись могилой матери, что не расскажешь ни одной живой душе.
– Но у моей мамы еще нет могилы.
– Тогда клянись могилой бабушки!
– Детский лепет!
– Не поклянешься – ничего не расскажу!
– Ладно, ладно, – сдалась Хоуп. – Но если обманешь, тебе не поздоровится. Я покажу тебе, где раки зимуют.
– А я сверну тебе голову. Обменявшись «любезностями», дети с жадностью набросились на еду.
Глава 8
Лорел быстрым шагом прошла по дощатому настилу – она не привыкла появляться в городе так поздно утром. И не привыкла к любопытным взглядам. Женщина надвинула низко на глаза широкополую шляпу, тем более что на лице по-прежнему были видны следы синяков.
Наконец она добралась до места назначения. Остановившись в нерешительности перед входом в пекарню Рида, Лорел глубоко вздохнула, набираясь мужества, и переступила порог дома.
От запаха свежеиспеченного хлеба потекли слюнки. Вдоль обеих стен тянулись стеклянные витрины, заполненные всевозможными пирожными, кексами и печеньями. За прилавком стояла Эстелла Рид. Владелица кондитерской с нескрываемой враждебностью смотрела на гостью.
Эстелла была затянута в плотно облегающее строгое платье из хлопчатобумажной ткани черного цвета. Закутанная в такое одеяние, она напоминала монашку. Волосы были зачесаны назад и так туго стянуты в узел, что, казалось, глаза женщины вот-вот вылезут из орбит. Поверх платья она надела ослепительно белый передник, чтобы не испачкаться мукой и сахарной пудрой.
– Что вы здесь делаете? – бесцеремонно спросила Эстелла.
Высокомерие и грубость владелицы лавки привели Лорел в бешенство. Она подошла к прилавку и стала прямо напротив Эстеллы.
– Я пришла за своими деньгами. Уже больше двух недель вы не оставляли на крыльце платы за стирку.
– Не могу же я оставлять деньги на крыльце, – фыркнула Эстелла. – Их может взять кто угодно.
– Другие женщины оставляют. Или встречают меня на пороге.
– Лично я не могу торчать у двери, поджидая вас, тем более, что вы приходите в такой ранний час, когда порядочные люди еще находятся в постелях.
– Сегодня, как видите, я пришла в более подходящий час. Вы, я вижу, уже не в постели. А если кто-нибудь и украдет у меня деньги по дороге от вашего дома до каньона, то это не ваша забота. Вы должны мне девять долларов. И я хочу получить их немедленно.
– Вы получите их тогда, когда я смогу их отдать, – от гнева глаза Эстеллы потемнели.
– Нет, я получу их сейчас.
– Сейчас у меня нет денег.
– Я видела, как вы пересчитывали их и только что положили в этот ящик.
– Да как вы смели подглядывать!
– Я не подглядывала. Вы не сочли нужным скрывать ваши занятия, пока я не вошла в магазин.
– Вы лжете!
Лорел подавила вспышку гнева – не стоило нервничать из-за такой двуличной, скупой и алчной особы, как Эстелла, которая не додерила бы деньги и святому Питеру.
– Кроме того, последние два дня вы, милочка, не приносили чистое белье.
– И не принесу, пока не заплатите.
– Шлюха! – взвизгнула Эстелла. – Чего можно ожидать от женщины, которая нагуляла ребенка, да еще не стесняется показываться с этим «плодом любви» на людях.
Лорел шагнула за прилавок и почти вплотную подошла к Эстелле.
– Если вы еще хоть раз скажете что-нибудь подобное, от вас мокрого места не останется.
– Я не боюсь угроз, – ответила Эстелла, испуганно пятясь назад.
– Зарубите себе на носу – это не пустая угроза, – Лорел резким движением выдвинула ящик и кивком головы указала на содержимое. – Заплатите сейчас же!
– Я не стану платить женщине, которая угрожает мне.
– В таком случае, мне есть, что рассказать жителям города, – зловеще прошептала Лорел, наступая на Эстеллу.
– Мне нечего бояться. Моя жизнь проходит у всех на виду.
– Ах, так? Тогда вам, видимо, все равно, если весь город узнает, что каждый вечер, скрываясь под покровом темноты, ваш муж; украдкой пробирается к салуну «Легхорн». Насколько я понимаю, с девицей по прозвищу Тилли. С милашкой его связывают лишь дружеские отношения.
Эстелла стала мертвенно-бледной.
– Хоть словом обмолвитесь – и я убью вас! Задушу голыми руками!
– Верните деньги – и вам не о чем беспокоиться.
– Пока я не получу белье, вы не получите денег.
– Видимо, придется прибегнуть к помощи шерифа. Думаю, ему будет очень интересно знать, почему преуспевающая владелица лавки не может заплатить прачке.
Эстелле явно не понравилась перспектива стать предметом всеобщего обсуждения и попасть на злые языки местным кумушкам.
– Хорошо, забирайте свои деньги и уходите.
Она выдвинула ящик, запустила в него руку и, выхватив пригоршню монет, отсчитала четыре доллара и пятьдесят центов.
– Остальное получите, когда вернете белье.
– Нет, сейчас. Либо вы заплатите немедленно, либо я натяну в центре улицы веревку и развешу ваше нижнее белье. Выбирайте.
Эстелла чуть не задохнулась от злости, но вынуждена была отсчитать остальные деньги.
– Вот забирайте. Как можно скорее верните выстиранные вещи – и чтоб я вас больше не видела даже рядом с моим домом! Я без труда найду другую прачку.
– Но по дешевой цене она вряд ли будет стирать так чисто, как я.
– Убирайтесь!
– Прощайте! Надеюсь, надолго, если не навсегда. Глаза бы мои вас больше не видели! – Лорел развернулась к двери и застыла: на пороге с открытым от изумления ртом стояла Хоуп Уорти. Не успела женщина поприветствовать девочку, как та выскочила на улицу.
Оставалось лишь надеяться на то, что Хоуп никому не расскажет, что случайно услышала в лавке. Ведь женщины Сикамор Флате придут в ужас, если узнают, что она, Лорел, пригрозила Эстелле распустить слухи о ее муже, Фрэнке Риде. Она понимала, что никто не поверит ей. Как никто не верил раньше. На улице толпился народ. Лорел с тоской обратила взор к ущелью. Но от родного дома ее отделяли семь салунов, битком набитых людьми. Нет, она не собирается проходить сквозь этот строй и снова подвергаться унижению и оскорблениям. Она незаметно проскользнет позади конторы шерифа и по оврагу доберется до ущелья. Лорел торопливым шагом пересекла улицу и повернула к проулку между домами. И вот здесь-то и застал ее скрип открывающейся двери. Сердце тревожно замерло – на пороге стоял Хен Рандольф!
– Как любезно с вашей стороны навестить меня. Но почему вы решили войти в заднюю дверь? Никому не запрещено посещать шерифа в конторе.
– Вы меня неправильно поняли. Я шла не к вам, а просто возвращалась домой.
– Какой-то странный обратный путь вы выбрали, – Хен взял женщину за руку и повернул лицом к улице. – Дорога через город вдвое короче, чем через овраг.
– У меня есть немного времени. Вот я и решила прогуляться. – Вынужденная оправдываться Лорел смутилась.
– Ну да, и к миссис Рид вы заходили просто поболтать.
– Значит, Хоуп рассказала вам, да? Мне бы хотелось, чтобы она занималась своими делами и не совала нос в чужие.
– А мне бы хотелось посмотреть на лицо миссис Рид. Что вы сказали ей? Хоуп не расслышала.
– То, что я сказала, предназначено только для ушей миссис Рид, и я не собираюсь повторять это. А теперь отпустите, мне пора идти. Адам уже, наверное, заждался.
– Но вы только что сказали, что у вас сегодня свободный день.
– Я солгала. Вы удовлетворены?
– Вы хотя бы можете объяснить, почему крадетесь домой через овраг?
– Я не крадусь.
– Я видел вас и могу с уверенностью сказать, что вы именно крались. Вы шли, испуганно озираясь по сторонам.
Неожиданно хмурые складки на лбу женщины разгладились и она улыбнулась.
– Вы всегда такой забавный? Ваша семья, наверное, постоянно одергивала вас, призывая к серьезности.
Хен выглядел удивленным.
– Моя семья никогда не получала желаемого. А если бы и получила, то, уверен, не знала бы, что с этим делать.
– Какие ужасные вещи вы говорите!
– Наша семья всегда казалась странной и непонятной окружающим. А теперь мы с вами совершим небольшую прогулку. Вы должны мне помочь. Я до сих пор знаю не всех жителей Сикамор Флате. Надеюсь, вы представите мне их. Лорел испуганно отшатнулась в сторону.
– Но я не хочу идти этой дорогой. Мне удобнее идти через овраг.
На обращая внимания на возражения, Хен продолжал:
– Кроме того, нам нужно поговорить о работе для вас, чтобы вы смогли перебраться из каньона в город.
Лорел решительно воспротивилась замыслу шерифа.
– Почему вы так стараетесь вытащить меня из каньона?
– Потому что не хочу каждые пять минут нестись туда сломя голову, чтобы убедиться, что с вами и Адамом ничего не случилось. В городе вы же будете у всех на виду. Кроме того, думаю, Блакторны не рискнут побеспокоить вас здесь. А теперь пойдемте.
– Ни за что!
Хен посмотрел на нее, как на упрямого капризного ребенка. Лорел поежилась под его взглядом, чувствуя себя слабой и глупой.
– Пора прекратить бегать от людей. Если не ради себя, то хотя бы ради сына.
Лорел потрясли заботы и искреннее участие Рандольфа. Она и сама не один раз говорила себе, что больше уже не будет скрываться от людей – ведь ей нечего стыдиться. После каждого визита в город, когда на обратной дороге она украдкой пробиралась к каньону, в душе оставался тяжелый осадок. А прямота Хена лишь усугубила и без того невыносимое положение.
– Вам стыдно за себя? Или за сына?
– Нет.
– Я верю вам. Но ваше поведение опровергает ваши слова.
– Откуда вы взялись на мою голову? И кто вы такой, чтобы поучать меня?
– Знаю, знаю, я всего лишь хладнокровный убийца. Но далее я не настолько испорчен и порочен, чтобы не разбираться в людях. Вы – гордая и мужественная женщина. Вы предпочитаете одиночество унижению. Но хватит прятаться! Вы должны собраться с духом, пройти по улице и не бояться заговорить со встречными женщинами. Вы должны пройти мимо салунов под пристальными взглядами мужчин. И пусть вас не волнуют их сальные реплики.
– Я уже пыталась, но ничего не получилось.
– Тогда попробуйте снова. И прекратите, как тень, пробираться в город с первыми лучами солнца и…
– Не смейте называть меня тенью!
– … украдкой ходить позади домов, незаметно проскальзывая в овраг, и прятаться в ущелье.
– Я скрываюсь не потому, что боюсь. Я просто устала биться головой о каменную стену.
– Изо дня в день вы должны доказывать женщинам Сикамор Флате, что вы не хуже их, что вы сильнее!
– У меня уже не осталось сил.
– Значит, вы отказываетесь от борьбы? Значит, вы позволите всем считать вас шлюхой, а Адама внебрачным ребенком?
Не успел ни он и глазом моргнуть, как раздался звук звонкой пощечины.
– Я никому не позволю называть меня так!
– В таком случае, докажите это. Пройдите вниз по улице, мысленно повторяя эти слова. – Молодой человек выглядел совершенно невозмутимым, словно получал от женщин пощечины каждый день.
Лорел так разозлилась и на Хена, и на себя, что уже не отдавала себе отчета; повернувшись, она решительно направилась к главной улице.
– Итак, что мы будем делать?
– Мы будем идти по улице и непринужденно беседовать. Мы будем останавливаться со всеми, кого встретим. Вы познакомите меня с теми, кого я еще не знаю, а потом расскажете что-нибудь о них.
– Как я могу вести непринужденную беседу, если от злости готова убить вас!
– Притворяйтесь. И у вас, и у меня это, судя по всему, неплохо получается.
Лорел быстрым шагом направилась вдоль улицы.
– И еще одно: идите медленно. А то вы несетесь как угорелая. На такой скорости вы промчитесь мимо людей, не успев даже заметить их лиц.
Лорел повернулась и подошла к шерифу.
– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения?
– Не забывайте улыбаться. Ведите себя так, словно вы вполне довольны жизнью. Смотрите на людей приветливо, и, я уверен, большинство ответит вам тем асе.
Итак, Лорел предстояло совершить самую долгую за все время жизни в Сикамор Флате прогулку. Город тянулся не более чем на двести футов, но расстояние казалось женщине сотнями миль.
Стояло тихое утро. Главная единственная улица была залита солнцем. Дощатый настил поскрипывал под ногами. Дома, выстроившиеся вдоль улицы, казались бесцветными и унылыми. Лорел и не предполагала, что город имеет такой жалкий вид.
Первая встреча прошла скомканно и повергла женщину в ужас.
Она едва сдержалась, чтобы не влепить шерифу еще одну пощечину. Другая встреча прошла немного лучше, третья – почти без сучка без задоринки. Появление шерифа сразу же привлекало внимание: иначе и не могло быть. Высокая, стройная фигура красивого мужчины, по-хозяйски уверенно шагавшего по городу, притягивала взоры. Спокойствие Хена передавалось и Лорел: она перестала замечать и людей, и их недоброжелательные взгляды.
Но больше всего Лорел поразили взгляды женщин, которые они бросали на Хена. В них сквозила животная страсть. Красивое лицо, широкие плечи и мускулистое тело приковывали взор не одной особы: Хен был дьявольски привлекательным мужчиной!
Еще в глазах женщин Лорел уловила не только интерес, но и… зависть. Некоторые дамы были бы просто счастливы, поменяться с ней местами. Она привыкла думать о Хене как о довольно опасном человеке, от которого во что бы то ни стало нужно избавиться. Ей и в голову не приходило, что другие женщины могли не разделять подобное мнение. Даже те женщины, которые так же, как и она, не хотели иметь дело с убийцей. Неужели они видят в Хене Рандольфе нечто такое, чего не замечает она?
Лорел всем своим существом ощущала близость Хена. Сердце начинало учащенно биться каждый раз, когда он поддерживал ее за локоть, помогая подняться или спуститься по ступенькам настила. Казалось, что даже край платья, случайно задевая его ботинок, начинал трепетать.
– Вы подумали, какую работу хотели бы получить?
Вопрос шерифа вернул Лорел к реальности.
– Мы уже обсудили это. Меня вполне устраивает работа прачки: она позволяет мне оставаться самой собой. К тому же я могу уделять время Адаму.
– А как насчет Блакторнов?
– Почему вас так сильно волнует то, что происходит со мной и Адамом? Вы пытаетесь добиться моего расположения?
– Вы полагаете, у меня есть шанс?
Есть ли у него шанс? Да разве можно оставаться равнодушной к мужчине, который обращается с женщиной так, словно она – центр вселенной. Из года в год окружающие игнорировали ее существование, отвергали вместе с сыном. Но вот появился Хен. Он уделял ей внимания больше, чем любой другой в Сикамор Флате, и она начала терять голову.
– Как знать. Но не забывайте, вас наняли не за этим.
– В мои обязанности входит защищать всех жителей.
– Жителей города, а не каньона.
– Я не могу стоять в стороне и равнодушно наблюдать, как оскорбляют женщину.
– Вы забыли, очевидно, что вы уже не в Виргинии?
– Но вам действительно нужна другая работа. Не разгибаясь над корытом, вы можете сорвать спину.
Против такого веского аргумента трудно было возразить. Действительно, почти каждую ночь Лорел долго не могла заснуть из-за мучительной боли в спине и плечах.
– Люди смотрят на вас свысока из-за этой работы. Вы заслуживаете лучшей работы и лучшего отношения.
Лорел отказывалась верить собственным ушам. Ни один человек не говорил ей, что она заслуживает лучшей доли. Как раз наоборот. Она боялась поверить, что он говорил от чистого сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40