И лишь в конце города, где располагались салуны, жизнь продолжалась. Из окон заведений на улицу струился яркий свет. Но и они через час закрывали свои гостеприимные двери.
Хен шел неторопливым шагом. Он любил это время ночи. Раскаленный воздух, нагретый полуденным солнцем, уже успел остыть. И сейчас, совершая привычный обход по улицам города, шериф с удовольствием подставлял лицо легкому, прохладному ветерку. Прислушиваясь к эху шагов, Хен мыслями уносился вместе с порывами ветра к каньону.
К каньону Лорел. Мысли о ней не покидали его с той самой минуты, когда Хоуп спросила, не влюблен ли он. Разве он влюблен? Невозможно.
Как ни казалось странным, но Хен понятия не имел, что значит быть влюбленным. Он не умел любить и никогда не любил. Пытаясь найти выход из затруднительного положения, молодой человек мысленно перебирал чувства, которые испытывал к Джорджу, к Монти и к остальным членам семьи. Пожалуй, можно сказать, что он любит Монти. Ведь они с Монти – близнецы.
Хен подошел к ресторану супругов Уорти и проверил дверь. Дверь была закрыта, внутри темно, из дома не доносилось ни звука. Молодой человек двинулся дальше.
Любит ли он свою семью? Или это лишь привычка жить среди людей, которых хорошо знаешь? Возможно, он никого не любит. Может, он просто не способен любить.
Эта мысль испугала Хена. Да, так уж распорядилась судьба, что он стал одиночкой. Но неужели придется до конца дней быть одному? Нет, он хотел бы провести остаток жизни рядом с Лорел. Значит ли это, что он влюблен, или просто он стосковался по человеческому обществу?
Хен подумал об Адаме. Он хотел находиться рядом, когда мальчуган впервые самостоятельно оседлает лошадь, когда повзрослеет и встретит первую любовь, когда станет мужчиной. Любовь ли это или всего лишь симпатия к мальчику, оставшемуся без отца? Те же чувства – растерянность и злость – испытывал и он после смерти матери.
Спустившись с настила, Хен направился в сторону узкого переулка между домами. Тени домов, стелясь по открытому пространству, тянулись к зарослям кустарников и смешивались с ними. Позади кустов виднелись нагромождения валунов, на некотором расстоянии от которых возвышались скалистые выступы. Все вокруг замерло, ни один звук не нарушал мертвую тишину.
Шериф повернулся и вышел на главную улицу.
За весь день он ни разу не видел Лорел. Закончив строительство канала, Хен потерял убедительную причину навещать ее. Но нужно ли искать другую? Перед глазами снова возник образ Лорел. Хен уже не сомневался в том, что нравился ей. В ее глазах стояла тоска. Женщина не смотрит так на мужчину, если не влюблена в него. Но как странно она встретила его в последний раз! Хен пришел в замешательство. Казалось, она и словами, и поступками пыталась перечеркнуть теплоту взгляда.
Нет, он не должен больше приходить в каньон без приглашения. Нужно ждать. Одно неосторожное слово – и тонкая ниточка, связывающая их с Лорел, порвется. И придется уйти. Навсегда.
Хен остановился перед зданием банка. Сквозь щели в ставнях сочились тонкие лучики света, окрашивая землю в янтарный цвет. Шериф обошел здание и постучал в заднюю дверь. Спустя несколько секунд дверь открыл Билл Нортон.
– Поздновато вы сегодня задержались, – заметил Хен.
– Да вот, пришлось. Перед самым закрытием поступило несколько вкладов. Старатели. Кажется, открыли новую жилу.
– Думаете, стоит ожидать наплыва золотоискателей?
– Вряд ли их появится столько, чтобы принести весомый доход городу.
– Но вполне достаточно, чтобы доставить уйму хлопот мне, – проронил Хен на прощанье и вышел на улицу.
Мыслями снова завладела Лорел. Но почему он постоянно думает о ней? Потому что хочет всегда быть рядом. Хочет знать, что ей ничего не угрожает. Как-то быстро и незаметно эта женщина стала важной и неотъемлемой частью его жизни. Встречались и более красивые женщины, но только к Лорел хотелось возвращаться снова и снова. Только ей удалось всецело завладеть мыслями. Лорел разбудила желание плоти, которое дремало мертвым сном все эти годы.
Хен приблизился к заново отстроенной конюшне Чака Уилсона.
Перемены, произошедшие в нем со дня знакомства с Лорел, поражали. Хен вспомнил Монти. Брат-близнец славился ненасытным аппетитом в отношении женщин и всю жизнь потворствовал своей похоти. Хен никогда не одобрял поведение Монти. Он не мог понять, как Монти мог отделять желание от женщин, которые удовлетворяли это желание. Что касалось его, Хена, то вся страсть, все физическое влечение мгновенно умирали, как только особа, вызвавшая эту страсть, оказывалась недостойной. Разве можно думать о слиянии тел, не думая о слиянии душ и сердец?
И вот сейчас, впервые в жизни все три желания сошлись на одной-единственной женщине. На Лорел.
Хен остановился у огромного резервуара с водой, который горожане соорудили позади конюшни. Именно сюда потечет свежая прохладная вода из каньона. Жители планировали окружить весь город кольцом из таких резервуаров. Заметив в маленьком окошке сарая свет, Хен усмехнулся. Лампа Джесси Мак-Кафферти. Суеверный малый всегда спал при свете лампы – чтобы к нему не подобрались злые духи и привидения, в которых он слепо верил.
Молодой человек повернул обратно. Возле салуна Скотта Элджина стояли несколько лошадей с низко, почти до земли, опущенными головами и били копытами о землю. Бедные животные, привязанные к перекладине, изнывали от многочасового ожидания, горя желанием поскорее вернуться в родной загон.
Из салуна вышел человек и направился в темную, уже заснувшую часть города.
– Доброй ночи, шериф, – заметил он, слегка покачиваясь на неустойчивых ногах.
– Доброй ночи, – ответил Хен. Затем подошел к салуну и заглянул в дверь. В заведении царила тишина и покой. Посетители были всецело поглощены картами и выпивкой. Зато из следующего салуна доносился оглушительный шум. Распевая непристойные песенки, среди посетителей крутились несколько женщин. К ним то и дело тянулись руки подвыпивших мужчин, но женщины ловко избегали их. Временами ветер доносил сердитые выкрики и звуки игривых пощечин.
Хен, не заходя, миновал этот салун. Наконец он дошел до противоположного конца города. Итак, привычный ночной обход закончен. Пора идти домой и проверить, вымыл ли Джорди руки и ноги прежде, чем лечь в постель. Мальчик, который большую часть жизни спал на сене или прямо на голой земле, трудно привыкал к необходимости соблюдать чистоту. Хен вспомнил об Адаме и улыбнулся. Мальчуган во всем старался подражать Джорди. Уговаривая (с огромным трудом!) Лорел отпустить сына на ночь к другу, Хен понимал, насколько важно это для мальчика.
Беспокойство охватило Хена. Идти домой совсем не хотелось. Стены дома, казалось, подавляли и угнетали. В конце концов, какое ему дело до того, что из-за грязных ног Джорди простыни станут землисто-серого цвета. Хену хотелось излить душу. Но только с одним человеком он мог и хотел поделиться наболевшим.
С Лорел.
Молодой человек посмотрел в сторону каньона. Уже поздно. Она, должно быть, давно спит. Хен направился было к дому, но ноги отказывались повиноваться.
Он должен увидеть Лорел. И немедленно!
Глава 18
Все вокруг окутала сплошная тьма, не было видно ни зги. На небе слабо мерцал узкий рожок месяца. Хену пришлось почти наощупь искать дорогу.
Добравшись, наконец, до дворика перед домом, молодой человек в нерешительности приостановился: он не должен быть здесь. Если его кто-нибудь увидит, уже к утру по городу расползутся слухи. Но не было сил повернуть назад. Он должен увидеть Лорел.
– Лорел, – позвал Хен, оставаясь на почтительном расстоянии от дома. В горячке, напугавшись, она могла по ошибке и застрелить его, поэтому молодой человек решил пока не подходить ближе.
– Лорел. Это Хен. Мне нужно поговорить с вами.
Он застыл в ожидании ответа, окидывая взглядом двор. Огромной черной змеей двор пересекал канал. На земле лежали тазы и ведра, напоминая в темноте шляпки гигантских грибов. Крошечный глинобитный домик казался игрушечным кубиком, прилипшим к стене ущелья. Открывшаяся взору картина свидетельствовала об ужасающей бедности и годах тяжелого труда. Бесчисленное количество дней Лорел трудилась здесь, не покладая рук. И когда болела, и когда болел Адам. И когда тосковала по человеческому участию и дружеской улыбке. Все эти дни Лорел, не разгибая спины, стирала и стирала.
От этой проклятой стирки зависела жизнь ее и Адама.
Должно быть, временами Лорел чувствовала себя такой же опустошенной, как он, Хен, когда умерла мать. Или когда семью бросил отец. Но судьба не сломила ее – она закалилась в борьбе с невзгодами и стала сильной и самостоятельной.
Что же он наделал?! Он жил в своем мире, не впуская туда никого. Он зачерствел душой, не признавал любовь окружающих. Не прислушиваясь к чужим советам, он долгие годы сохранял голову трезвой, а сердце холодным. Но вот появилась женщина, которая нарушила покой, и, преодолев все преграды, закралась в душу. И сам того не желая, он вторгся в ее жизнь и стал частью ее существования. Но что дальше?
– Лорел, вы в доме?
Она не могла не услышать его голос. Ни одна мать не спит так крепко, чтобы не слышать приближения чужака. Однако из дома не доносилось ни звука. Хен осторожно подошел к двери и постучал по-прежнему тихо. Неужели что-то случилось? А вдруг она заболела и лежит без сознания?
– Лорел, с вами все в порядке? Я вхожу. Почти мгновенно, едва ступив на порог, он понял, что дом пуст. Хен вздохнул с облегчением, не заметив следов борьбы. Значит, на нее не напали, и она покинула дом по доброй воле. Она не могла пойти в город ночью. Единственное место, где она могла находиться, был луг.
В голове не укладывалось, почему она бродит по каньону посреди ночи. «Я должен убедиться сам, что она в безопасности», – решил Хен. Молодой человек начал взбираться вверх по узкой тропинке, извивающейся между валунами. Раньше ему не доводилось бывать в этой части ущелья ночью, но даже сейчас он разделял чувства Лорел – высокие отвесные стены превращали каньон в неприступную крепость.
При тусклом лунном свете луг являл собой идиллическое зрелище. Посреди огромной поляны паслось пять белохвостых оленей. Услышав шорох шагов – Хен приближался – вожак настороженно поднял голову. Остальные продолжали мирно жевать траву. Хен скользнул взглядом вокруг, разыскивая Лорел. Но безуспешно. Вокруг не было ни души. Молодой человек собрался уже уходить, когда вдруг вспомнил о небольшой пещере в скале. Оставаясь в тени деревьев, чтобы не испугать пасущихся оленей, он пошел по узкой извилистой тропинке, ведущей к скале. Еще издалека, на полпути, он увидел Лорел. Она неподвижно сидела, прислонившись спиной к стене, и смотрела на луг.
– Я не помешаю, если нарушу ваше уединение?
Лорел вздрогнула и повернулась на голос. Когда ее лицо осветил тусклый лунный свет, сердце Хена замерло – эту улыбку он ждал всю жизнь.
– Пожалуйста, присоединяйтесь. Я буду рада. Совсем простое приглашение, но оно, казалось, перевернуло душу и вызвало в теле Хена дрожь волнения.
– Что привело вас сюда? – проронил он, усаживаясь на камень рядом с женщиной.
– Я не могла заснуть. – Она повернулась к Хену, но лицо осталось в тени. – Я не привыкла спать без Адама.
– И только поэтому вам не спалось?
– Разве у меня не убедительная причина для бессонницы?
«Нет, – подумал он, – только не для меня». Причина ее беспокойства крылась в другом. Он, Хен Рандольф, нарушил покой и сон Лорел. Он и только он вызвал переживания, которые мучили ее.
– А почему вы не в постели? – спросила женщина. – Вы не боитесь оставлять двух маленьких мальчиков? Эти озорники могут перевернуть все вверх дном.
– Сами перевернут – сами будут наводить порядок. Не забывайте – Джорди работает у меня.
Лорел засмеялась.
– Ах, да. Вам не откажешь в сообразительности: оставить дом на слугу!
– Что касается сообразительности, то тут вы, видимо, заблуждаетесь. У меня не хватило ума понять то, что даже четырнадцатилетняя Хоуц мгновенно поняла.
– О чем вы говорите?
– Разве вы не догадываетесь?
– Нет. Никак не могу привыкнуть к тому, что вы все время говорите загадками.
– Мне кажется, я люблю вас. Я понял это только тогда, когда не нашел вас в доме.
У Лорел перехватило дыхание. На долю секунды все вокруг, казалось, замерло. Затем сердце бешено заколотилось в груди, и окружающий мир завертелся перед глазами. Хен любит ее?!
В мгновение ока были позабыты и Блакторны, и враждебность людей. Забыто аристократическое происхождение Хена и его слова о молодой, чистой и невинной жене. Даже настороженность Адама по отношению к шерифу не тревожила ее сейчас.
Хен любит ее!
– Вы так ничего не скажете? Раньше вы не были такой неразговорчивой.
– Вы застали меня врасплох. – Только и смогла выдавить Лорел. Днями и ночами она мечтала о признании Хена. Но сейчас, когда пришло время ответить на его чувство, она задыхалась от избытка эмоций. Мысли путались, язык, казалось, отяжелел и отказывался повиноваться. Не в силах вымолвить ни слова, она судорожно втягивала в себя воздух и растерянно смотрела в глаза Хена.
Молодой человек склонился и взял ее за руку.
– Я ведь тоже нравлюсь вам, правда? – Да.
– Но вы так спокойны и серьезны. Мне казалось, что женщины в таких случаях обычно поднимают визг или падают в обморок.
Лорел улыбнулась.
– Возможно, большинство так и делает.
– Но почему не вы?
– Я все еще не могу поверить.
– Но почему?
– Чем дольше человек стремится к чему-то, тем более недостижимой кажется цель. А когда желаемое становится вдруг реальным, он испытывает сильное потрясение.
Хен напрягся и, взволнованно сжав руку женщины, спросил:
– Значит, вы хотели, чтобы я полюбил вас? Значит, вы любите меня?
Странно, но в его голосе отчетливо прозвучало удивление. Он сомневается в ее чувствах? Разве Хен не замечал, что последние недели она, как помешанная, не сводила с него влюбленных глаз? Неужели он не понял, что ради него и из-за него она, потеряв голову, отказалась от привычного образа жизни и совершила немало глупостей? Неужели он так слеп?
– Я уже давно вас люблю.
– Но в тоже время продолжаете ненавидеть людей с оружием, не так ли?
– К вам я никогда не испытывала ненависти.
Хен взял Лорел за плечи, притянул к себе и жадно впился губами в ее губы.
– В таком случае, вы талантливо притворялись, что ненавидите.
– Нет, я просто боялась. Я и сейчас боюсь. Блакторны… – Она не договорила. Поцелуй прервал ее.
– Эта ночь только наша, – прошептал Хен, не отрываясь от ее губ. – Оставьте и Блактор-нов, и Сикамор Флате, и все остальное на завтра. Выбросьте все из головы. Все. Думайте только обо мне. О нас.
Но сможет ли она? Всю жизнь ее мысли были поглощены бесконечными заботами. «Смогу, – твердо решила Лорел. – Я не позволю никому и ничему нарушить наше уединение. Эти ночные часы будут принадлежать только нам».
– А когда вы поняли, что любите меня? – осторожно спросил он.
Лорел устроилась поудобнее в руках Хена.
– Мне бы не хотелось говорить об этом. Не хочу, чтобы вы злорадствовали, узнав, что я так быстро влюбилась.
Молодой человек отстранился от женщины и посмотрел ей в глаза:
– Вы все еще ненавидите меня.
– Нет, нет, я ненавидела человека, которым вы казались. Думаю, я полюбила вас в тот момент, когда вы посоветовали приложить к лицу плоды опунции.
Хен слабо улыбнулся.
– Так, вот что значит для вас любовь.
– Не только это.
– Расскажите, что вы чувствуете.
Лорел пристально посмотрела в глаза Хена.
– Но зачем?
– Я никогда не был влюблен. И не хочу ошибиться сейчас. Я не мечусь из угла в угол, как помешанный, что не раз бывало с Монти, когда он влюблялся. Я не схожу с ума.
– Почему же вы тогда решили, что любите меня?
– Однажды я спросил Розу о том, какие чувства она испытывает к Джорджу. И она ответила, что любит его и поэтому не может жить без него. Вот и мне сейчас кажется, что я не могу прожить без вас и дня. Но это бессмысленно. Я же жил без вас предыдущие двадцать восемь лет. Почему же сейчас я испытываю такой страх потерять вас?
Лорел собрала всю силу воли, чтобы устоять перед соблазном, но сердце отказывалось слушать доводы здравого смысла и рвалось навстречу любви. Она хотела, чтобы Хен любил ее.
– Никогда раньше мне не хотелось сидеть при луне с женщиной, обнимать и целовать ее. А теперь я думаю только о том, чтобы эта ночь не кончалась.
– Она еще не закончилась.
Лорел онемела от собственной дерзости. Только что практически она отдала себя во власть Хена. Отдала добровольно! Забылись годы одиночества, когда она сторонилась всех мужчин. Исчезла осторожность. Наконец-то пришла любовь, которую она так долго ждала. И Лорел, боясь потерять ее, не собиралась упускать свой шанс. Она с готовностью бросилась в его объятия, со страстью отвечая на поцелуи его горячих губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40