Там располагались спальни, как сообщил Брайони судья Гамильтон. Под лестницей помещались кухня и комната, где спала Росита, мексиканская экономка ее отца. Пышная, помпезная столовая была смежной с гостиной. Ее убранство состояло из длинного дубового стола, резных стульев, массивной китайской горки и дубового серванта. За стеклами серванта и горки были выставлены красивые тарелки и подносы из олова, бокалы из французского хрусталя, серебряные подсвечники. До блеска отполированные кофейные принадлежности гордо красовались посреди обеденного стола. Столовая очень понравилась Брайони. Французские окна вдоль одной из стен выходили на террасу и на задний двор с видом на буйно цветущий апельсиновый сад.
Совершив короткую экскурсию по комнатам первого этажа, Брайони вместе с судьей Гамильтоном зашла в отцовский кабинет, помещавшийся налево от холла. Едва войдя, она остановилась в крайнем удивлении. Эта комната была ничуть не хуже обставлена, чем остальные, но внимание девушки сразу же привлекла зияющая дыра в стене над каминной доской из темного ореха, огромная черная пробоина на том месте, где, вероятно, должна была висеть картина. Брайони обернулась к Мэтту Ричардсу, который огорченно заговорил, не дожидаясь вопросов:
– Да уж, не особенно красиво выглядит. Мы с судьей просто не знали, что с этим делать, то есть мы не знали, что вам придется более по душе – повесить сюда другой сейф или просто починить стену и заменить сейф картиной или еще чем-нибудь…
– Что здесь произошло? – нетерпеливо спросила Брайони. – Боюсь, я не вполне понимаю, о чем вы говорите.
– Кто-то вломился сюда вскоре после гибели вашего отца, мэм. Грабитель не тронул ничего, кроме сейфа, висевшего на стене. Он был вскрыт с помощью взрыва, и все деньги, хранившиеся там, украдены. Мы не вполне ясно представляем себе, сколько точно там было.
– Ранчо ограбили? Какой ужас! Не пропало ли еще чего-нибудь ценного? – Тут она сама себя оборвала: – Нет, конечно же, нет. Серебряный сервиз там, на столе в столовой, и все эти красивые вещи остались на своих прежних местах, правда?
– Да, это-то и странно, – ответил судья. – Все здесь вокруг было перевернуто вверх дном, однако пропало только содержимое сейфа.
– Но как же такое могло случиться, судья? Неужели никто не услышал шума? Ведь тут совсем рядом спит не менее дюжины рабочих, верно? Так почему же они не сделали что-нибудь, чтобы задержать воров?
– Это случилось в ту ночь, когда у ковбоев был выходной. Все мужчины были в городе, гуляли в «Серебряной шпоре». Росита спала, она осталась одна в доме. Когда раздался взрыв, она, конечно, проснулась и пошла посмотреть, что происходит, но была оглушена ударом сзади и потеряла сознание прежде, чем успела что-либо разглядеть. – Он пожал плечами. – Прошу прощения, мисс Хилл, но я понятия не имею, кто были эти отчаянные парни. Росите потребовалось около недели, чтобы привести здесь все в порядок.
– Si, это правда. Целая неделя это занял! – послышался из дверей тихий голос с сильным мексиканским акцентом. Брайони с любопытством обернулась, догадавшись, что слова принадлежат Росите, экономке отца. Мексиканка оказалась приземистой, полной женщиной с темной кожей, пухлым лицом и заметным темным пушком над верхней губой. Ее черные волосы были туго стянуты на макушке. Белая блуза свободно свисала с ее пышных грудей. Яркая, цветная юбка почти касалась пола. Она стояла на пороге кабинета, скрестив на груди свои толстые руки, и этот недружелюбный жест придавал ей сердитое выражение.
– Здравствуйте, Росита. Это мисс Брайони Хилл, ваша новая хозяйка. – Судья Гамильтон улыбнулся Брайони. – Росита Лопес, мисс Хилл, лучшая экономка штата. Миссис Бэнкс, владелица меблированных комнат, в которых я живу, долго пыталась переманить ее к себе, и Эдна Биллингс тоже хотела заполучить ее в свой отель, но никто из них не смог предложить ей оклад, превосходящий тот, что платил ваш папа. И Росита его стоит, каждого цента, правда, Мэтт?
Ричардс утвердительно кивнул, а Брайони вежливо улыбнулась, гадая про себя, так ли уж велики достоинства Роситы, чтобы платить деньги за сомнительное удовольствие ежедневно видеть перед собой ее кислую физиономию.
«Поживем – увидим!» – решила она, надеясь со временем растопить хотя бы отчасти отчужденность экономки.
– Рада с вами познакомиться, Росита, – сказала она самым дружелюбным тоном. – Я уже сама успела заметить, что судья ничего не преувеличивает – дом в превосходном порядке, все так и сияет! Смею надеяться, что вы останетесь со мной.
Женщина пожала плечами.
– Buenos dias, se?orita. Si, я буду оставаться, – сказала она угрюмо и замолчала, словно в ожидании дальнейших распоряжений.
– Замечательно, Росита, замечательно, – заполнил судья неприятную паузу. – А теперь почему бы вам не накрыть ужин для мисс Хилл? Воздух пустыни здорово поднимает аппетит, и я сомневаюсь, чтобы она ела что-нибудь с самого завтрака.
Не говоря ни слова, экономка удалилась с необыкновенной для ее сложения проворностью.
Брайони в замешательстве посмотрела на судью Гамильтона.
– Не думаю, что я ей очень понравилась, – решилась она заметить.
– О, Росита вообще неразговорчива. И кроме того, вы понравитесь ей гораздо больше после того, как заплатите. Думаю, вид песо вернет любезную улыбку на ее лицо.
– Я вас не совсем понимаю. Судья вздохнул:
– Ну, видите ли, мэм, этой женщине платили последний раз за неделю до смерти вашего батюшки. И остальным рабочим на ранчо также. По правде говоря, они все уже подумывают об увольнении. Некому здесь было взять на себя роль плательщика – видите ли, деньги для них были заперты в сейфе.
Он кивнул на дырку в стене.
– Вы хотите сказать, что деньги, которыми следовало расплатиться с работниками, украдены? – вскрикнула Брайони, испуганно расширив глаза. – Но это же ужасно! Как же мне теперь заплатить Росите и остальным?
Эта новая проблема была хуже всех остальных. Конечно, очень плохо, что ранчо пострадало, но потеря денег, предназначенных для зарплаты, была гораздо неприятнее и серьезнее. Что же теперь делать?
– Прошу прощения, мисс Хилл, но похоже, что у вас новые неприятности, – сказал Мэтт Ричардс, выглядывая в окно. – Сюда идут ковбои во главе с Расти Джессапом, он был старшим при вашем отце. Ребята выглядят свирепее апачей на тропе войны. – Он обернулся, нахмурившись. – Боюсь, они собираются требовать немедленной выплаты денег.
– Но это же просто смешно! У меня нет с собой такой суммы! – воскликнула Брайони, подбегая к окну.
Глянув вниз, она в самом деле увидела дюжину мужчин в полотняных джинсах и высоких остроносых сапогах. Они решительным шагом шли в сторону ранчо. Их лица под широкими сомбреро выражали непреклонность. У Брайони часто заколотилось сердце при мысли, что ей придется встретиться с этими разгневанными людьми. Она метнулась к судье Гамильтону.
– Что мне делать, судья? У меня нет денег, чтобы заплатить им сейчас!
– Полагаю, вам следует поговорить с ними и убедить подождать еще чуть-чуть, – ответил он задумчиво. – В банке в Тусоне на счету вашего отца должно быть достаточно денег, чтобы расплатиться с ними. Как только вы их успокоите, я отвезу вас в Тусон, и вы возьмете из банка нужную вам сумму.
– Но это удовлетворит их запросы на сегодня? – нервно спросила девушка.
Судья Гамильтон окинул долгам взглядом ее хрупкую фигурку, длинные эбеновые кудри, рассыпанные по плечам, маленькие белые руки, стиснутые от волнения, и обратился к ней спокойным, серьезным голосом:
– Мисс Хилл, это ранчо теперь на вашем попечении, и вам неизбежно придется решать возникающие проблемы. Эти люди работали на вашего отца, теперь они работают на вас. Вы и только вы должны с ними разобраться и научиться ладить.
Она молча посмотрела ему в глаза. Конечно же, судья был прав. Где-то в глубине души Брайони надеялась, что либо он, либо Мэтт Ричардс выйдет вперед и сам угомонит разгневанных ковбоев. Теперь ей стало понятно, что на это надеяться нечего.
Услышав стук в дверь, Брайони сделала глубокий вдох и, не говоря ни слова, направилась в холл к входной двери. Несмотря на внешнее спокойствие, она сильно нервничала от предстоящей встречи с ковбоями, которая станет настоящей проверкой ее способности выжить в Аризоне, где господствовали грубые мужчины и огнестрельное оружие. Совершенно необходимо было справиться с разъяренными рабочими, в противном случае ей придется расстаться с мечтой сделать Аризону своим домом. Будущее зависело от ближайших нескольких минут!
Снаружи у дверей ее ждал высокий, худой мужчина лет двадцати пяти. Из-под широкополой шляпы, сдвинутой на затылок, выбивались курчавые рыжие волосы. Он был одет, как типичный ковбой: джинсы, свободная рубашка, коричневый шейный платок и затейливо расшитые остроносые сапоги. Выражение его длинного лица не внушало оптимизма. Близко посаженные глаза жестко смотрели из-под мохнатых рыжих бровей, тонкие губы сложены в презрительную усмешку. Мужчина тоже разглядывал Брайони, точнее, ее округлую пышную грудь, опускаясь взглядом все ниже и ниже, так, словно она была без одежды. Когда ковбой снова посмотрел на нее, кроме язвительности, Брайони прочитала в его глазах желание.
– Да, в чем дело? – холодно спросила она, стараясь по возможности скрыть свое внутреннее волнение. Она должна была овладеть ситуацией и заставить ковбоев уважать себя. Если они догадаются, что перед ними слабая, напуганная девушка, бой можно будет считать проигранным.
– Значит, вы мисс Хилл, новая владелица ранчо Хилла, – заметил рыжеволосый ковбой.
– Да, это так. Чего вы хотите?
Ее собеседник лениво выпрямился во весь свой рост и устрашающе навис над ней.
– Ну, мэм, – процедил он, – я Расти Джессап – старший ковбой, а это ребята, которые вместе со мной работали на вашего папу. – Большим пальцем левой руки он, не оборачиваясь, указал на группу людей за своим плечом. – Мы пришли за теми деньгами, которые нам причитаются за работу, мэм. – Постепенно тон Расти становился тверже. – Мы остались несчастными беспризорными с тех пор, как ваш отец умер, однако теперь вы здесь, и мы ждем, что вы о нас позаботитесь. Pronto! – Он шагнул вперед, оказавшись настолько близко от Брайони, что она ощущала тошнотворный запах его тоника для волос. – На всякий случай, если вам это неизвестно, городская леди, pronto значит сейчас!
Брайони покраснела от такой грубости, испытывая желание отвесить нахалу затрещину. По какой-то не понятной для нее причине Расти Джессап решил, что ему не понравится новая хозяйка, и не собирался давать ей шанс доказать обратное. Брайони стало ясно, что договориться с этим человеком не удастся. Она снова удивилась, почему ее отец нанял на должность старшего ковбоя такого неприятного, высокомерного типа. Но у нее не было времени предаваться размышлениям по этому поводу.
Спокойно обойдя Расти Джессапа, Брайони остановилась посреди террасы, окидывая взглядом группу недовольных рабочих. Ей было слышно, как Мэтт Ричардс и судья Гамильтон вышли и молча остановились на пороге. Краем глаза девушка заметила еще одного ковбоя, приближавшегося к ним. Она узнала его, это был тот самый человек, который объезжал вороного мустанга. Подойдя ближе, он присоединился к основной группе своих товарищей. Брайони поняла, что все вокруг ждут, что она скажет. Девушка вдохнула поглубже, лихорадочно подбирая нужные слова. Проведя всю свою жизнь в пансионах и домах добрых родственников, где решения за нее принимали другие, Брайони не привыкла командовать. Она попыталась представить, что на ее месте сказала бы мисс Марш. Эта хрупкая, мягкая женщина обладала непререкаемым авторитетом у всех, с кем ей доводилось общаться. Казалось, она способна была справиться с любой ситуацией в жизни. Брайони, с невероятным трудом преодолев волнение, заговорила так, как, по ее мнению, стала бы говорить мисс Марш, столкнись она с подобной проблемой.
– Я рада, что все вы пришли со мной познакомиться, – уверенно начала она, спокойно глядя на своих слушателей. – Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы остались на ранчо Хилла. Я высоко ценю вашу преданность. – Она сделала паузу, сомневаясь, стоит ли им улыбнуться, и в следующий момент отвергла эту идею. Когда-то она слышала от мисс Марш, что новой учительнице в школе не следует улыбаться своим ученикам в течение первого месяца семестра. Брайони чувствовала, что в принципе находится в аналогичном положении. – Как вам всем хорошо известно, деньги, выделенные на вашу зарплату, хранились в сейфе в кабинете моего отца и были украдены вскоре после его смерти. Следовательно, в данный момент у меня на руках нет тех денег, которые я вам должна.
В ответ послышался хор раздраженных голосов и проклятий, но Брайони подняла вверх руку, требуя тишины. Сердце ее неистово колотилось.
– Я глубоко сожалею об этой задержке, поверьте мне, и намерена исправить сложившуюся ситуацию.
– Ах так? Каким же образом? – спросил Расти Джессап, глядя ей в лицо. – Единственный способ исправить ситуацию – это заплатить нам наши деньги немедленно! Мы уже и так ждем достаточно!
– Верно. Мы хотим получить то, что нам причитается! – выкрикнул другой ковбой из толпы, и остальные шумно поддержали его. Недовольство вспыхнуло с новой силой. Один только светловолосый ковбой, тот самый, что объезжал жеребца в корале, молчал, внимательно глядя то на Брайони, то на Расти Джессапа. Старший ковбой продолжал возмущаться, искусно заводя толпу и не оставляя Брайони ни малейшей возможности ответить. Молодой объездчик протолкался вперед.
– Эй, Джессап, может быть, ты заткнешься на минутку и дашь леди высказаться? – крикнул он, и остальные тут же замолчали от удивления.
– Что это с тобой, Монро? Ты что, не хочешь получить своих денег? – с издевкой обратился Джессап к молодому человеку. – Или, может быть, тебе важнее произвести хорошее впечатление на эту маленькую красотку?
Секундой позже светловолосый ковбой оказался на террасе и отвесил обидчику крепкий удар кулаком в челюсть. Джессап повалился на пол, скрипнув зубами от боли. Сообразив, что произошло, он вскочил на ноги и ринулся было давать сдачи, но судья Гамильтон и Мэтт Ричардс вмешались, растащив противников в разные стороны. Брайони с ужасом наблюдала эту сцену, пораженная тем, насколько быстро ситуация вышла из-под контроля. Казалось, работники мгновенно забыли о ней, возбужденно обсуждая между собой происшедшую потасовку. Брайони начинала злиться. Ей необходимо было любым способом вернуть внимание слушателей к себе.
– Ну все, хватит! – неожиданно выкрикнула она, уперев руки в бока.
Мужчины умолкли, удивленно уставясь на девушку. Ее красивое лицо было холодно, и казалось, что оно высечено из мрамора, и только изумрудно-зеленые глаза горели, обжигая присутствующих гневным взглядом. Ее высокий голос резко прозвенел в воздухе:
– Я больше ни секунды не потерплю подобного поведения, – предупредила она, – и следующий, кто заговорит прежде, чем я закончу, будет уволен немедленно. Это понятно? – Она сделала паузу, дожидаясь, пока каждый кивнет в ответ.
На лицах рабочих было ясно написано крайнее удивление, вызванное неожиданным поведением молодой девушки. Ковбоям не хотелось расставаться со своей работой, не услышав, что скажет их новая хозяйка. Последние несколько дней Джессап мутил воду, настраивая их против новой владелицы ранчо, однако теперь они были сильно заинтригованы, увидев ее воочию. Поэтому, когда Брайони Хилл заговорила снова, из толпы не донеслось ни звука.
– В ближайшие дни я поеду в Тусон и сниму со счета в банке достаточную сумму, чтобы расплатиться с каждым мужчиной и женщиной на этом ранчо. Более того, я готова выплатить дополнительный недельный оклад каждому, кто останется под моим началом без дальнейших возражений. Но от тех, кто собирается работать на меня, я требую двух вещей – преданности и уважения. Мистер Джессап нарушил оба эти условия и с этого момента освобожден от своих обязанностей на ранчо. Те из вас, кто решит меня покинуть, получат расчет, как только я вернусь из Тусона. Те, кто решит остаться, получат дополнительное денежное вознаграждение и мою благодарность. Но остаетесь вы или увольняетесь, я не потерплю беспорядка и дальнейших возражений. Тот, кто не прекратит выражать недовольство, разделит судьбу мистера Джессапа и вылетит с ранчо немедленно. Это понятно?
На мгновение между работниками воцарилась напряженная тишина. Расти Джессап принялся яростно сыпать проклятиями, судья Гамильтон по-прежнему крепко держал его сзади. Молодой светловолосый ковбой расплылся в широченной улыбке и неожиданно пронзительно вскрикнул:
– У-у-у-х-ты-ы-ы!
Теперь ковбои поглядывали на Брайони с уважением. Она сумела проявить необыкновенную твердость, неожиданную для такой молодой, очаровательной девушки, и ковбои начали надеяться, что она сумеет управлять ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Совершив короткую экскурсию по комнатам первого этажа, Брайони вместе с судьей Гамильтоном зашла в отцовский кабинет, помещавшийся налево от холла. Едва войдя, она остановилась в крайнем удивлении. Эта комната была ничуть не хуже обставлена, чем остальные, но внимание девушки сразу же привлекла зияющая дыра в стене над каминной доской из темного ореха, огромная черная пробоина на том месте, где, вероятно, должна была висеть картина. Брайони обернулась к Мэтту Ричардсу, который огорченно заговорил, не дожидаясь вопросов:
– Да уж, не особенно красиво выглядит. Мы с судьей просто не знали, что с этим делать, то есть мы не знали, что вам придется более по душе – повесить сюда другой сейф или просто починить стену и заменить сейф картиной или еще чем-нибудь…
– Что здесь произошло? – нетерпеливо спросила Брайони. – Боюсь, я не вполне понимаю, о чем вы говорите.
– Кто-то вломился сюда вскоре после гибели вашего отца, мэм. Грабитель не тронул ничего, кроме сейфа, висевшего на стене. Он был вскрыт с помощью взрыва, и все деньги, хранившиеся там, украдены. Мы не вполне ясно представляем себе, сколько точно там было.
– Ранчо ограбили? Какой ужас! Не пропало ли еще чего-нибудь ценного? – Тут она сама себя оборвала: – Нет, конечно же, нет. Серебряный сервиз там, на столе в столовой, и все эти красивые вещи остались на своих прежних местах, правда?
– Да, это-то и странно, – ответил судья. – Все здесь вокруг было перевернуто вверх дном, однако пропало только содержимое сейфа.
– Но как же такое могло случиться, судья? Неужели никто не услышал шума? Ведь тут совсем рядом спит не менее дюжины рабочих, верно? Так почему же они не сделали что-нибудь, чтобы задержать воров?
– Это случилось в ту ночь, когда у ковбоев был выходной. Все мужчины были в городе, гуляли в «Серебряной шпоре». Росита спала, она осталась одна в доме. Когда раздался взрыв, она, конечно, проснулась и пошла посмотреть, что происходит, но была оглушена ударом сзади и потеряла сознание прежде, чем успела что-либо разглядеть. – Он пожал плечами. – Прошу прощения, мисс Хилл, но я понятия не имею, кто были эти отчаянные парни. Росите потребовалось около недели, чтобы привести здесь все в порядок.
– Si, это правда. Целая неделя это занял! – послышался из дверей тихий голос с сильным мексиканским акцентом. Брайони с любопытством обернулась, догадавшись, что слова принадлежат Росите, экономке отца. Мексиканка оказалась приземистой, полной женщиной с темной кожей, пухлым лицом и заметным темным пушком над верхней губой. Ее черные волосы были туго стянуты на макушке. Белая блуза свободно свисала с ее пышных грудей. Яркая, цветная юбка почти касалась пола. Она стояла на пороге кабинета, скрестив на груди свои толстые руки, и этот недружелюбный жест придавал ей сердитое выражение.
– Здравствуйте, Росита. Это мисс Брайони Хилл, ваша новая хозяйка. – Судья Гамильтон улыбнулся Брайони. – Росита Лопес, мисс Хилл, лучшая экономка штата. Миссис Бэнкс, владелица меблированных комнат, в которых я живу, долго пыталась переманить ее к себе, и Эдна Биллингс тоже хотела заполучить ее в свой отель, но никто из них не смог предложить ей оклад, превосходящий тот, что платил ваш папа. И Росита его стоит, каждого цента, правда, Мэтт?
Ричардс утвердительно кивнул, а Брайони вежливо улыбнулась, гадая про себя, так ли уж велики достоинства Роситы, чтобы платить деньги за сомнительное удовольствие ежедневно видеть перед собой ее кислую физиономию.
«Поживем – увидим!» – решила она, надеясь со временем растопить хотя бы отчасти отчужденность экономки.
– Рада с вами познакомиться, Росита, – сказала она самым дружелюбным тоном. – Я уже сама успела заметить, что судья ничего не преувеличивает – дом в превосходном порядке, все так и сияет! Смею надеяться, что вы останетесь со мной.
Женщина пожала плечами.
– Buenos dias, se?orita. Si, я буду оставаться, – сказала она угрюмо и замолчала, словно в ожидании дальнейших распоряжений.
– Замечательно, Росита, замечательно, – заполнил судья неприятную паузу. – А теперь почему бы вам не накрыть ужин для мисс Хилл? Воздух пустыни здорово поднимает аппетит, и я сомневаюсь, чтобы она ела что-нибудь с самого завтрака.
Не говоря ни слова, экономка удалилась с необыкновенной для ее сложения проворностью.
Брайони в замешательстве посмотрела на судью Гамильтона.
– Не думаю, что я ей очень понравилась, – решилась она заметить.
– О, Росита вообще неразговорчива. И кроме того, вы понравитесь ей гораздо больше после того, как заплатите. Думаю, вид песо вернет любезную улыбку на ее лицо.
– Я вас не совсем понимаю. Судья вздохнул:
– Ну, видите ли, мэм, этой женщине платили последний раз за неделю до смерти вашего батюшки. И остальным рабочим на ранчо также. По правде говоря, они все уже подумывают об увольнении. Некому здесь было взять на себя роль плательщика – видите ли, деньги для них были заперты в сейфе.
Он кивнул на дырку в стене.
– Вы хотите сказать, что деньги, которыми следовало расплатиться с работниками, украдены? – вскрикнула Брайони, испуганно расширив глаза. – Но это же ужасно! Как же мне теперь заплатить Росите и остальным?
Эта новая проблема была хуже всех остальных. Конечно, очень плохо, что ранчо пострадало, но потеря денег, предназначенных для зарплаты, была гораздо неприятнее и серьезнее. Что же теперь делать?
– Прошу прощения, мисс Хилл, но похоже, что у вас новые неприятности, – сказал Мэтт Ричардс, выглядывая в окно. – Сюда идут ковбои во главе с Расти Джессапом, он был старшим при вашем отце. Ребята выглядят свирепее апачей на тропе войны. – Он обернулся, нахмурившись. – Боюсь, они собираются требовать немедленной выплаты денег.
– Но это же просто смешно! У меня нет с собой такой суммы! – воскликнула Брайони, подбегая к окну.
Глянув вниз, она в самом деле увидела дюжину мужчин в полотняных джинсах и высоких остроносых сапогах. Они решительным шагом шли в сторону ранчо. Их лица под широкими сомбреро выражали непреклонность. У Брайони часто заколотилось сердце при мысли, что ей придется встретиться с этими разгневанными людьми. Она метнулась к судье Гамильтону.
– Что мне делать, судья? У меня нет денег, чтобы заплатить им сейчас!
– Полагаю, вам следует поговорить с ними и убедить подождать еще чуть-чуть, – ответил он задумчиво. – В банке в Тусоне на счету вашего отца должно быть достаточно денег, чтобы расплатиться с ними. Как только вы их успокоите, я отвезу вас в Тусон, и вы возьмете из банка нужную вам сумму.
– Но это удовлетворит их запросы на сегодня? – нервно спросила девушка.
Судья Гамильтон окинул долгам взглядом ее хрупкую фигурку, длинные эбеновые кудри, рассыпанные по плечам, маленькие белые руки, стиснутые от волнения, и обратился к ней спокойным, серьезным голосом:
– Мисс Хилл, это ранчо теперь на вашем попечении, и вам неизбежно придется решать возникающие проблемы. Эти люди работали на вашего отца, теперь они работают на вас. Вы и только вы должны с ними разобраться и научиться ладить.
Она молча посмотрела ему в глаза. Конечно же, судья был прав. Где-то в глубине души Брайони надеялась, что либо он, либо Мэтт Ричардс выйдет вперед и сам угомонит разгневанных ковбоев. Теперь ей стало понятно, что на это надеяться нечего.
Услышав стук в дверь, Брайони сделала глубокий вдох и, не говоря ни слова, направилась в холл к входной двери. Несмотря на внешнее спокойствие, она сильно нервничала от предстоящей встречи с ковбоями, которая станет настоящей проверкой ее способности выжить в Аризоне, где господствовали грубые мужчины и огнестрельное оружие. Совершенно необходимо было справиться с разъяренными рабочими, в противном случае ей придется расстаться с мечтой сделать Аризону своим домом. Будущее зависело от ближайших нескольких минут!
Снаружи у дверей ее ждал высокий, худой мужчина лет двадцати пяти. Из-под широкополой шляпы, сдвинутой на затылок, выбивались курчавые рыжие волосы. Он был одет, как типичный ковбой: джинсы, свободная рубашка, коричневый шейный платок и затейливо расшитые остроносые сапоги. Выражение его длинного лица не внушало оптимизма. Близко посаженные глаза жестко смотрели из-под мохнатых рыжих бровей, тонкие губы сложены в презрительную усмешку. Мужчина тоже разглядывал Брайони, точнее, ее округлую пышную грудь, опускаясь взглядом все ниже и ниже, так, словно она была без одежды. Когда ковбой снова посмотрел на нее, кроме язвительности, Брайони прочитала в его глазах желание.
– Да, в чем дело? – холодно спросила она, стараясь по возможности скрыть свое внутреннее волнение. Она должна была овладеть ситуацией и заставить ковбоев уважать себя. Если они догадаются, что перед ними слабая, напуганная девушка, бой можно будет считать проигранным.
– Значит, вы мисс Хилл, новая владелица ранчо Хилла, – заметил рыжеволосый ковбой.
– Да, это так. Чего вы хотите?
Ее собеседник лениво выпрямился во весь свой рост и устрашающе навис над ней.
– Ну, мэм, – процедил он, – я Расти Джессап – старший ковбой, а это ребята, которые вместе со мной работали на вашего папу. – Большим пальцем левой руки он, не оборачиваясь, указал на группу людей за своим плечом. – Мы пришли за теми деньгами, которые нам причитаются за работу, мэм. – Постепенно тон Расти становился тверже. – Мы остались несчастными беспризорными с тех пор, как ваш отец умер, однако теперь вы здесь, и мы ждем, что вы о нас позаботитесь. Pronto! – Он шагнул вперед, оказавшись настолько близко от Брайони, что она ощущала тошнотворный запах его тоника для волос. – На всякий случай, если вам это неизвестно, городская леди, pronto значит сейчас!
Брайони покраснела от такой грубости, испытывая желание отвесить нахалу затрещину. По какой-то не понятной для нее причине Расти Джессап решил, что ему не понравится новая хозяйка, и не собирался давать ей шанс доказать обратное. Брайони стало ясно, что договориться с этим человеком не удастся. Она снова удивилась, почему ее отец нанял на должность старшего ковбоя такого неприятного, высокомерного типа. Но у нее не было времени предаваться размышлениям по этому поводу.
Спокойно обойдя Расти Джессапа, Брайони остановилась посреди террасы, окидывая взглядом группу недовольных рабочих. Ей было слышно, как Мэтт Ричардс и судья Гамильтон вышли и молча остановились на пороге. Краем глаза девушка заметила еще одного ковбоя, приближавшегося к ним. Она узнала его, это был тот самый человек, который объезжал вороного мустанга. Подойдя ближе, он присоединился к основной группе своих товарищей. Брайони поняла, что все вокруг ждут, что она скажет. Девушка вдохнула поглубже, лихорадочно подбирая нужные слова. Проведя всю свою жизнь в пансионах и домах добрых родственников, где решения за нее принимали другие, Брайони не привыкла командовать. Она попыталась представить, что на ее месте сказала бы мисс Марш. Эта хрупкая, мягкая женщина обладала непререкаемым авторитетом у всех, с кем ей доводилось общаться. Казалось, она способна была справиться с любой ситуацией в жизни. Брайони, с невероятным трудом преодолев волнение, заговорила так, как, по ее мнению, стала бы говорить мисс Марш, столкнись она с подобной проблемой.
– Я рада, что все вы пришли со мной познакомиться, – уверенно начала она, спокойно глядя на своих слушателей. – Прежде всего я хочу поблагодарить вас за то, что вы остались на ранчо Хилла. Я высоко ценю вашу преданность. – Она сделала паузу, сомневаясь, стоит ли им улыбнуться, и в следующий момент отвергла эту идею. Когда-то она слышала от мисс Марш, что новой учительнице в школе не следует улыбаться своим ученикам в течение первого месяца семестра. Брайони чувствовала, что в принципе находится в аналогичном положении. – Как вам всем хорошо известно, деньги, выделенные на вашу зарплату, хранились в сейфе в кабинете моего отца и были украдены вскоре после его смерти. Следовательно, в данный момент у меня на руках нет тех денег, которые я вам должна.
В ответ послышался хор раздраженных голосов и проклятий, но Брайони подняла вверх руку, требуя тишины. Сердце ее неистово колотилось.
– Я глубоко сожалею об этой задержке, поверьте мне, и намерена исправить сложившуюся ситуацию.
– Ах так? Каким же образом? – спросил Расти Джессап, глядя ей в лицо. – Единственный способ исправить ситуацию – это заплатить нам наши деньги немедленно! Мы уже и так ждем достаточно!
– Верно. Мы хотим получить то, что нам причитается! – выкрикнул другой ковбой из толпы, и остальные шумно поддержали его. Недовольство вспыхнуло с новой силой. Один только светловолосый ковбой, тот самый, что объезжал жеребца в корале, молчал, внимательно глядя то на Брайони, то на Расти Джессапа. Старший ковбой продолжал возмущаться, искусно заводя толпу и не оставляя Брайони ни малейшей возможности ответить. Молодой объездчик протолкался вперед.
– Эй, Джессап, может быть, ты заткнешься на минутку и дашь леди высказаться? – крикнул он, и остальные тут же замолчали от удивления.
– Что это с тобой, Монро? Ты что, не хочешь получить своих денег? – с издевкой обратился Джессап к молодому человеку. – Или, может быть, тебе важнее произвести хорошее впечатление на эту маленькую красотку?
Секундой позже светловолосый ковбой оказался на террасе и отвесил обидчику крепкий удар кулаком в челюсть. Джессап повалился на пол, скрипнув зубами от боли. Сообразив, что произошло, он вскочил на ноги и ринулся было давать сдачи, но судья Гамильтон и Мэтт Ричардс вмешались, растащив противников в разные стороны. Брайони с ужасом наблюдала эту сцену, пораженная тем, насколько быстро ситуация вышла из-под контроля. Казалось, работники мгновенно забыли о ней, возбужденно обсуждая между собой происшедшую потасовку. Брайони начинала злиться. Ей необходимо было любым способом вернуть внимание слушателей к себе.
– Ну все, хватит! – неожиданно выкрикнула она, уперев руки в бока.
Мужчины умолкли, удивленно уставясь на девушку. Ее красивое лицо было холодно, и казалось, что оно высечено из мрамора, и только изумрудно-зеленые глаза горели, обжигая присутствующих гневным взглядом. Ее высокий голос резко прозвенел в воздухе:
– Я больше ни секунды не потерплю подобного поведения, – предупредила она, – и следующий, кто заговорит прежде, чем я закончу, будет уволен немедленно. Это понятно? – Она сделала паузу, дожидаясь, пока каждый кивнет в ответ.
На лицах рабочих было ясно написано крайнее удивление, вызванное неожиданным поведением молодой девушки. Ковбоям не хотелось расставаться со своей работой, не услышав, что скажет их новая хозяйка. Последние несколько дней Джессап мутил воду, настраивая их против новой владелицы ранчо, однако теперь они были сильно заинтригованы, увидев ее воочию. Поэтому, когда Брайони Хилл заговорила снова, из толпы не донеслось ни звука.
– В ближайшие дни я поеду в Тусон и сниму со счета в банке достаточную сумму, чтобы расплатиться с каждым мужчиной и женщиной на этом ранчо. Более того, я готова выплатить дополнительный недельный оклад каждому, кто останется под моим началом без дальнейших возражений. Но от тех, кто собирается работать на меня, я требую двух вещей – преданности и уважения. Мистер Джессап нарушил оба эти условия и с этого момента освобожден от своих обязанностей на ранчо. Те из вас, кто решит меня покинуть, получат расчет, как только я вернусь из Тусона. Те, кто решит остаться, получат дополнительное денежное вознаграждение и мою благодарность. Но остаетесь вы или увольняетесь, я не потерплю беспорядка и дальнейших возражений. Тот, кто не прекратит выражать недовольство, разделит судьбу мистера Джессапа и вылетит с ранчо немедленно. Это понятно?
На мгновение между работниками воцарилась напряженная тишина. Расти Джессап принялся яростно сыпать проклятиями, судья Гамильтон по-прежнему крепко держал его сзади. Молодой светловолосый ковбой расплылся в широченной улыбке и неожиданно пронзительно вскрикнул:
– У-у-у-х-ты-ы-ы!
Теперь ковбои поглядывали на Брайони с уважением. Она сумела проявить необыкновенную твердость, неожиданную для такой молодой, очаровательной девушки, и ковбои начали надеяться, что она сумеет управлять ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36